Мы ехали в поезде и я держала маму за руку. Боялась её отпустить, чтобы не потеряться.
Бабушка, когда мама со злостью бросала в сумку вещи, шептала мне на ухо:
- Слухайся матку. Она у тебя одна на свете. Я, не ровен час, помру скоро, а она останется. Слухайся её. Мамка твоя не плохая. Жизня её побила малость, вот она и не ведает, что творит.
А я любила бабушку. И маму любила. Но мама была чужая. Она приезжала раз в месяц. Привозила гостинцы. Я очень любила торт, который назывался "Прага". Потому что, он был похож на черный хлеб, который лежал у бабушки в сенцах на лавке, прикрытый льняной тряпкой.
Я первый раз и подумала, что это хлеб, но не привычной формы.
- Ого, какой хлеб вкусный. А что это такое сладкое внутри?- спросила я маму, облизывая палец от белого крема.
- Ну какой же это хлеб, Лидочка,- смеялась мама. - Это пражский торт, а сладкое - это крем.
А мне ли было знать что такое торт. В глухой деревне, в которой я росла до некоторого времени, и магазина-то не было, не то, что тортов, тем более пражских.
Для меня лакомством были карамельки с лимонным вкусом. Хотя я тогда и не знала что такое лимон. Просто они были сладкие, а потом кислые и это было интересно.
Да, я много тогда не знала. Росла как звереныш в лесу. Меня потом долго в городе называла другая бабушка - дикаркой.
- Лидочка, нельзя быть такой дикой,- говорила она. - Люди не любят сердитых детей. А ты девочка. Ты должна улыбаться.
А как я могла улыбаться, если меня вырвали из привычной среды обитания и заставили жить там, где нет моей бабушки. На всех детских фотографиях я не улыбаюсь. Эдакая маленькая старушка, познавшая всю печаль мира.
- Слухайся матку,- шептала бабушка, стараясь не заплакать.
Она очень редко плакала. Хотя я, будучи совсем маленькой, видела, что ей очень хочется зарыдать в голос.
Она умела прятать свою боль внутри.
Наверно, это от неё я научилась скрывать свои эмоции даже от близких людей. Слёзы - это не про нас с бабушкой.
Бабушка была родной, а мама чужой.
Это чужая женщина сейчас бросает в сумку вещи и что-то кричит бабушке.
А я ничего не слышу, потому что уткнулась в бабушкины колени лицом и хочу уснуть.
Когда мне страшно я всегда хочу заснуть. Потому что, после того, как просыпаешься, страха больше нет.
Уснуть не получилось. Мама схватила меня за руку и потащила на улицу. В одной её руке была большая сумка, а другой она крепко держала меня.
Мне было больно и страшно.
Я обернулась и посмотрела на бабушку. Она стояла на крыльце и жестом велела мне:
- Слухайся матку.
В первый раз за свою, ещё такую короткую жизнь, я видела столько много людей. Они громко говорили, смеялись, кричали, толкались.
- Это вокзал,- сказала мама, присаживаясь на скамейку.
Ещё одно не знакомое слово, как торт "Прага".
С этого момента начиналась моя новая городская жизнь.
Мы ехали в поезде и я держала маму за руку. Боялась её отпустить, чтобы не потеряться в страшном водовороте жизни.