Страх и ненависть в общественной бане
В жизни ты или мудак, или терпила, – даже сидя дома и ничего не делая, этой участи не избежать. Сергею дома торчать совсем не хотелось, но без денег на улице тоже делать особо-то нечего, кроме, конечно, бестолкового брожения и поиска приключений. Встретив двух знакомых ребят однокурсников, он пошел с ними в кинотеатр на какой-то смешной по тем временам фильм. Обычно кино уносило его прочь от материального мира не хуже, чем наркота, да и всякой дрянью в кинотеатре подростки баловались, надо сказать, довольно-таки часто. Но тут он почему-то задумался и, погрузившись в свои странные мысли, почти не замечал того, что происходит на широком экране.
В свете последних событий мир больше не представлялся молодому человеку таким простым и однозначным, как прежде. Твердая доселе грань между грезами и реальностью явно стала стираться. Сергей чувствовал, что мир иллюзий начинает чудесным, необъяснимым образом влиять на его жизнь; так, если бы он приоткрыл дверь в иное измерение и, закрывая ее, оставил маленькую щель. Это противоречило привычному взгляду на вещи: «Реальность оказывает влияние на сны, но не наоборот». Были и еще моменты, явно идущие в разрез с устоявшимся общественным мнением. Например: «С ума сходят поодиночке». Но как же тогда – «фоли а ду», общий бред и совместные галлюцинации? Или: «Каждый видит свои сны». Но тут всплывал в памяти случай с другом Пашей.
******
Случай с другом Пашей
Однажды в городок, где совсем почти мирно проживали Панк и Вано, приехал новый пацан. Мирно, – если не считать не прекращающейся веселой междоусобицы между всеми соседними тремя с половиной поселками и деревней левого берега, дравшимися между собой с завидной периодичностью. Пацан оказался вполне продвинутым, знавшим толк, скажем так, в этноботанике*. Впрочем, и аптекой, и бытовой химией Паша-Мамонт тоже не брезговал. Вполне понятно, что этих троих практически мгновенно притянуло друг к другу.
Сначала ребята побаловались тем, что удалось наскрести по сусекам. По сусекам наскреблось: Неполная упаковка ампул реланиума, два больших лепестка элениума, немного просроченного теофедрина, фуропласт, три пластмассовые хреновины из одноразовых аптечек непонятно чего, калипсол, банка браги, «абсент» в образе аптечной настойки полыни, какие-то еще пилюльки и, привезенная Пашиным папой с родины горилка, до которой ребята добрались, когда Паше уже стало все по фигу. Еще Мамонт выложил на стол коробок украинской конопли… и веселье началось.
Стащив у своей тетушки ключ от общественной бани, которой она между делом заведовала, Панк привел туда двух своих друзей и столько же прикольных девчонок.
Во время веселой и бурной событиями ночи у Сергея случился небольшой провал в памяти, а когда он очнулся, то увидел вот что: Кругом царил неописуемый беспорядок, – оставалось загадкой, как можно умудриться такое устроить не где-то дома, но в бане, где кроме тазиков и скамеек практически ничего больше не было. Мамонт и одна из девчонок самозабвенно занимались любовью в холодной парилке, другая чикса куда-то пропала, а третья танцевала полуголая в моечном зале. Панк же сидел рядом с танцующей на скамейке и размахивал в такт музыке зажженной паяльной лампой. Освещение по понятным причинам никто не включал, но – посветить бензином, – показалось ему, видимо, отличной идеей.
Равнодушно отнесясь к подобной картине происходящего, исследователь жизни налил себе кружку бражки и, выпив ее залпом, принялся делать ревизию. «Колеса» почти все были целы, и оставалась еще куча бухла. В общем… похоже, что все только лишь начиналось. Удовлетворенный результатами предварительного анализа происходящего, парень разделся и пошел освежиться под душ, который находился тут же в зале – метрах в пяти от танцующей девушки. В этот момент раздался пронзительный женский крик. Обернувшись, Сергей увидел, что на него несется, дико верезжа и взмахивая руками, живой огненный факел. То ли Панк светил слишком неаккуратно, то ли девчонка сама забылась, но у нее на голове вспыхнули волосы.
— Мама меня убьет теперь, – рыдала Таня, прижимаясь к Сергею, который лишь слегка отступил, уступив даме часть льющейся сверху воды.
— Зато, жива хоть осталась, – успокаивал ее он. – Волосы отрастут потом. Когда-нибудь… может быть.
Девушка зарыдала в голос и еще сильней обняла Сергея, чувствуя, как напротив ее живота что-то увеличивается и твердеет.
— Это не волосыыы, – плакала она, не преставая. – Это мамин парииик!
— Да я знал, что это парик у нее, – сказал Швед, выключая паяльную лампу.
— Ах ты ж *баный ты на*уй. *бать тебя немытой кочергой. Ты чо, падла, нарочно? – вышла из парилки другая девица. – Урод *лядь, гандон штопаный, полупокер, сука лохматая, совсем о*уел что ли, гнида позорная? Му*ак *баный, *уепутало, кабель бля дырявый, дико*б гребаный, волк тряпочный…
Цинковый банный тазик полетел в сторону Панка. Тот увернулся, но, поскользнувшись на кафельном полу, со всего маху ударился головой о батарею и потерял сознание. Все замерли, глядя, как в луче бьющего из окна лунного света по полу растекается черное густое пятно.
— Крови, как с поросенка, – сказал Паша.
— Надо его поднять и посмотреть, цел ли череп, – добавил Вано.
Ребята включили свет, подняли Панка и сунули его голову под душ. Панк начал барахтаться и вырываться, быстро приходя в себя.
— Подожди, придурок, давай рану обработаем, – Сказал Сергей, отпуская бесноватого друга.
— Чем ты ее обработаешь? – кряхтел Панк.
— А фуропласт весь выдышали, что ли?
— Мы тебе немного оставили, – сказал, улыбаясь, Паша, – Наверно, придется по назначению использовать.
Срезав оставленным кем-то на подоконнике лезвием пучок волос с головы Шведа, Сергей приготовил из куска полотенца заплатку и, густо пропитав ее медицинским клеем под названием «Фуропласт», пришпандорил к небольшой ране. Как правило, этот клей, состоящий на шестьдесят процентов из хлороформа, по назначению мало кто применял*. Панк заорал, но, вспомнив об анестезии, тут же попросил налить ему выпить и дать колес. Через полчаса он уже храпел в раздевалке, а Вано, Мамонт и две девчонки бухали рядом, пока все вместе не повалились спать кто куда.
Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это очаровательное безобразие, если бы в баню не пришла бабулька Поштё, причем, не одна, но в сопровождении участкового.
— А по штё ты сюда эту кодлу привел, ирод долбаный? – закричала она, увидев племянника. – Устроили бл*дство тут. А вы, кикиморы бесстыжие…
— Сама ты, кикимора! Иди на хер…
— Я тебе дам щас «иди на хер», курва мелкая, блять, мандавошка позорная…
Бла бла бла, бло бло бло… И так далее, и тому подобное.
В итоге Панк остался убираться в бане вместе со своей тетушкой, а Вано, девчонки и Мамонт отправились на улицу. Участковый, доставший поначалу бумажки, первым был выдворен бабулькой Поштё из претерпевшей нашествие варваров бани.
Немного посмеявшись и проводив девушек, пацаны решили слегка подлечиться. Эта увлекательная процедура оздоровления протянулась у них до самого вечера, а уже к ночи Паша заявил, что не может идти домой с перегаром.
— Да мы же треззвые прррактичссски, – сказал Вано, опираясь на свой забор.
— Да все равно стремно, – ответил действительно практически трезвый украинец Паша, вскормленный, видимо, на горилке.
Порешили заночевать у Сергея. Благо – места хватало. Второй чердачный этаж, где он жил один летом, практически пустовал. В одной из комнат стояли две кровати, было тепло и уютно. Заболтавшись до поздней ночи, парни пришли к выводу, что уснуть теперь будет весьма проблематично. На счастье в кармане у Сергея осталась упаковка с реланиумом. Нашелся и заботливо припасенный шприц. Бахнув по три ампулы, пацаны вырубились теперь моментально, а когда проснулись, Паша принялся рассказывать свой сон:
— Прикинь, какая ерунда снилась, – будто на самом деле все. Мы с тобой шли по лесу и собирали мухоморы…
******
…Паша и Сергей шли с лукошками по осеннему лесу. Уже почти неделю стояла прекрасная солнечная сухая погода, и обычных грибов почти не было. Зато мухоморы… их красивые, успевшие подсохнуть на солнце красные шляпки, тут и там группками виднелись среди опавшей листвы. Листья еще не все покинули ветви деревьев, и в лучах северного застенчиво-нежного осеннего солнца лес выглядел весьма живописно, по-пушкински сказочно и тоскливо. Все вокруг светилось желтым и красным, легкий ветерок играл пухом Иван-чая, приятно холодил лицо. Тепло, тихо, спокойно – прям благодать.
За ветвями деревьев мелькнул чей-то силуэт. Паша пригляделся и увидел, что по тропинке идет девушка. Одета она была совсем не по лесному – туфельки лодочки, короткая красная юбка и такого же цвета топик. (Мамонт немного затруднялся при описании топика, так как в то время их у нас пока еще никто не носил). Огненно-рыжие волосы девушки стягивала в конский хвост тугая резинка. Загорелая кожа, длинные стройные ноги, идеальная фигурка, большие упругие груди, милое личико с чуточку курносым носиком и огромными, красивыми, невероятно развратными глазами изумрудно-зеленого цвета дополняли картинку.
Проследовав вслед за красоткой, парни вышли на лесную поляну – скорее сенокосный луг, окруженный осиновой изгородью. Там навстречу рыжей вышла вторая девчонка. Одета она была так же легко и вызывающе, но во все желтое. Девица казалась парням настолько красивой, что описать ее простым языком для них явилось бы просто кощунством. Ее золотые волосы сияли на солнце, окруженные сказочным протуберанцем. Взявшись за руки и весело хохоча, девушки побежали куда-то по лесной просеке. С криками: «Девчонки, подождите!» – парни кинулись вслед за ними…
******
Вано достал сигарету, взял привезенную с моря раковину, служившую пепельницей, закурил, сидя на кровати и, глядя на Мамонта, спросил:
— Не возражаешь, если я продолжу?
— Продолжишь рассказывать мой сон? – ответил вопросом на вопрос Мамонт.
— Короче, слушай, – когда мы пошли вслед за ними по просеке, она вывела нас к реке…
******
…Просека неожиданно кончилась. Внизу, под пологим песчаным спуском, поросшим редкими зарослями ивы синела река. На берегу горел огромный костер, а метрах в трехстах от берега стояла на якоре яхта.
Девчонки сели на бревно возле костра, скинули туфли и, склонив, друг к дружке головы, стали о чем-то шептаться. На подошедших к ним парней красотки внимания не обращали. Потом стало жарко. То ли от костра, то ли осень вдруг превратилась в лето, но все бросились в реку купаться.
Девчонки пустились вплавь в сторону судна, лихо меняя стили, а парни почему-то остались у берега. Рыженькая первая достигла цели и забралась на борт. Сразу же вслед за ней поднялась и Златовласка. Раздался шум лебедки, якорь поднялся из воды, заработал мотор, и яхта тронулась с места. Девушки глянули на парней, рассмеялись и начали целоваться.
******
— Ё-маё, все так и было! – Выпучив на Сергея глаза, подтвердил Паша. – А дальше?
— Давай замнем, а? Меня и так стояк достал уже, – предложил Сергей так, если бы одинаковые ролевые сны случались с кем-то у него не впервой.
— Яхта называлась «Прозерпина», – проворчал Паша, натягивая штаны.
— Да, именно так, – хрипло ответил Сергей, облизывая пересохшие губы, – давало о себе знать вчерашнее веселье.
***WD***
*Этнобота;ника — наука, исследующая взаимодействия людей с растениями. От «этно» — исследования людей и «ботаника» — исследования растений. Этноботанику считают ветвью этнобиологии.
*Фурапласт – комбинированный препарат состава: фурацилин – 0,022 г, диметилфталат – 2,2 г, перхлорвиниловая смола – 8,75 г, ацетон – 27,7 мл, хлороформ – 61,3 мл.
******
Следующая глава - http://proza.ru/2021/02/26/140
Предыдущая глава - http://proza.ru/2021/02/25/1272
Начало - http://proza.ru/2021/02/24/1297