3. Княжпогост

 
   В поезде мы более - менее сблизились, а сблизила нас русская подруга, под название - "Водка"! Подвыпив водки стали знакомиться - кто, откуда, кто с Воргашора, кто с Воркуты, кто с какой улицы...
 Когда очередь дошла до меня, я не хотел говорить, что я с Мульды, возможно никто из них и не слышал такого посёлка, и я отвернув голову тихо произнёс:
- Я с Заполярного!
- О! Коллеги значит! - воскликнул кудрявый с Воргашора, - ну как там, на Заполярном?
 Я, молча пожимая плечами, уклонился от ответа, давая понять, что это был риторический вопрос и ответ на него не обязателен.
 Мы не знали, что нас ждёт впереди, возможно думали, что после сборного пункта нас всех раскидают, но оказывается мы все уже были в одной команде и что всех нас отправят на Диксон, что вот этот смуглый красавчик окажется вместе со мной в учебке радистов, а после окончания его отправят на самую южную, а меня на самую северную точку, что вот с этим кудрявым с Воргашора и вот с этим, в модном пальто, мы окажемся на этой самой северной точке, где и пройдут мои три четверти службы, что вот этот гитарист окажется ближайшим нашим соседом, на одном из островов Северной земли, что вот с этим интеллигентом, которого мы в скором времени нарекём "французом", из-за того, что он очень бойко "шпрехал" по французски и язык Дюма, Гюго и Мопассана в его исполнении ещё долго будут помнить девчонки аэропортов Свердловска, Красноярска и Норильска, так вот с этим Французом мы встретимся ровно через два года в Воркутинском военкомате, это ж надо такому случиться, после карантина наши пути расходятся и встречаемся в один день, в один час в военкомате, чтобы встать на учёт! Мы ещё не знаем, что вот с этого толстяка, который сейчас пьяный размахивая кулаками яростно рассказывает, что он сделает с дедами в части, слетит спесь и слетит очень быстро... Как -то, во время занятий в учебке, к нам зашёл офицер и завёл нашего толстяка, вид у него был жалкий, он уже изрядно похудел.
- У вашего товарища умер отец, - начал разговор офицер, - помогите ему собрать деньги на билет.
 Толстяк стоял в ХБ, с низко опущенной головой и такое ощущение, что не только головой. Откуда у нас деньги, что командование части не может ему выделить деньги на билет? И почему он в ХБ? Мы на Крайнем Севере, здесь все ходят в ПШ, или командование думает, что "сюда он больше не ездок" и решило не тратиться на его обмундирование.
 Больше я его не видел, думаю и служба для него на этом закончилась.
 Но это всё в будущем, а пока наш воркутинский "десант" высадился в Княжпогосте, потому что здесь сборный пунк.

 На сборном пункте творилось что-то невообразимое, толпы людей, многие в каком-то тряпье, откуда-то слышится иностранная речь. в середине площадки какие-то голодранцы маршируют строевой, под странную команду "этик кык куим, этик кык куим..."
- Это что, эстонцы? - с удивлением спросил я.
- Да какие эстонцы, это коми!
- Коми?
- Ну да! Мы же в Коми АССР!
- Я знаю, что мы в Коми АССР, но я не знал, что есть такая национальность!
- Как же! Коми, коми-народ!
 Для меня это было открытие, полгода прожил в Воркуте и только сейчас узнал.

 Время на сборном пункте тянулось утомительно, все мои воркутяне разбежались, встретив здесь своих знакомых, которые прибыли сюда раньше нас, я остался один и стал наблюдать за комяками, я ещё не знал, что с одним из них я "протащу" всю службу - вместе в учебке, вместе на точке.
 Наконец приехали первые "покупатели" и сразу началась какая-то движуха, многие стали  убегать  и прятаться.
- А чего случилось? - поинтересовался я.
- Это же краснопогонники...
- И чего?
- Как чего? Они же зэков охраняют!
- И чего?
- Ты чего совсем? - ответил мне собеседник, - западло!
- А-а - протянул я , для меня это тоже была новость, такими познаниями я не владел.
 Но для "покупателей" была уже подобрана команда, но трое ребят вышли из строя и решительно заявили, что они с этими не поедут. Прибыли местные военные, начали их стращать и запугивать.
- Вы у меня под трибунал пойдёте...
- Какой трибунал, ты это бабе своей скажи!
- За невыполнение приказа...
- Да какой приказ, мы присягу не принимали, так что хоть расстреливай, но с этими мы не поедем!
 Их так и не удалось уговорить, их быстро заменили другими призывниками, которым уже надоело тут находиться. Надоело и мне и мне уже было без разницы какие погоны - красные, синие, да хоть оранжевые.
 Но вот появились и "наши" - два сержанта с чёрными погонами, один казах, другой "из наших, из славян". Тот, который "из славян" начал было на нас командный голос отрабатывать, но казах на него прикрикнул и тот затих. Мы сразу поинтересовались, почему так, ведь у вас одинаковые звания.
- Я дембель, вот вас доставлю и домой! Это мой дембельский аккорд! А этот, - он кивнул головой в сторону другого сержанта, - салага, всего полгода отслужил, перед начальством выслуживается.
 После этого мы все держались ближе к казаху.
И вот мы уже в Свердловске в аэропорту, ждём вылета в Красноярск, жрать хочется - спасу нет, деньги у всех закончились ещё в Княжпогосте, все уже мечтают быстрей добраться до места, где накормят, а путь ещё не близкий. Я ещё сидел рядом с кафе, где трое кавказцев обедали за стоячим столиком и так аппетитно отламывали лепёшки и закусывали каким-то пучком зелени, что я чуть не захлебнулся слюной, они даже посмотрели на меня и улыбнулись, "чёрт, надо было в это время попросить у них кусок лепёшки, а сейчас уже поздно, они отвернулись". Но вот объявили наш рейс и мы летим в Красноярск!
 В Красноярском аэропорту жрать захотелось ещё сильнее, один из наших не выдержал и продал по дешовке дорогие часы, чуть-чуть заморили червячка. Летим дальше - в Норильск!
 Норильск. В животе шурует рыбацкий бур, "дайте кто нибудь пожрать", хотелось кричать во всё горло. Слава богу, рейса до Диксона пришлось ждать недолго. Последний рывок и вот мы на Диксоне!
 Не успели выйти из самолёта, как мимо нас промчалась "стая" дембелей, в левых руках по дипломату , а правыми на бегу придерживают фуражки.
- Вешайтесь, духи!
 Мы взглядом проводили их бег и, конечно, им позавидовали, они едут домой, а нам здесь целых два года.
- Ну здравствуй, Диксон!