43.
- Э-э-э...
Вместо того, чтобы честно признаться в полном своем неведении, относительно заявленного - наверняка, какого-то медицинского явления или свойства! - Лиза, почему-то, решила податься в рассуждения.
- Слово диссоциация - означает распад, - начала она.
И взглянула на свою Старшую - дескать, не ошиблась ли я?
Элли кивнула ей. Причем во взгляде ее теперь читался неподдельный интерес к тому, что ее девочка выскажет далее, рассуждая о незнакомом - и весьма сложном! - понятии.
- Расстройство - ну, значит расстройство, - продолжила девочка свои рассуждения. - То есть заболевание. Идентичность - это такое свойство... соответствие чему-то. И, наверное, понимание такого... соответствия тем, кто оценивает это самое... соответствие. То есть, в целом, это будет... Болезнь, связанная с непониманием человеком того, кем он является. Наверное, это что-то из психиатрии.
Лиза снова вопросительно взглянула на Элли. Та кивнула головой.
- Достаточно близко к сути, - сказала она, - хотя и не совсем точно. На самом деле, это распад личности на несколько частей. И отсутствие у человека, как возможности контролировать их, так и возможности всерьез осознать наличие такой проблемы. При этом личности могут очень сильно отличаться друг от друга.
- Но... причем здесь ты? Неужели, ты думаешь, будто у тебя нечто подобное? - с тревогой осведомилась девочка. - Но Элли... Флоранс это действительно, вовсе не ты! Это никакая не «темная» сторона твоей личности! Она совершенно особое существо, отдельная душа, подселившаяся в твое тело. Прости, но я... как ты выражаешься, ментат! И я знаю, о чем говорю!
- Ты и вправду, не догадываешься? - поинтересовалась Элли. И получив в ответ отрицательное движение-жест, которое ее воспитанница обозначила головой, пояснила:
- Когда нам в Университете читали курс клинической психиатрии, я... как бы это сказать... примеряла на себя описание сего болезненного состояния. И постаралась уточнить ситуацию, задавая вопросы преподавателю, который вел у нас занятия по этому предмету, насчет точных симптомов, а также насчет возможности взаимосвязи этого варианта с иными... расщепленными состояниями личности.
- И... что? - голос у девочки дрогнул.
- Тогда меня, в общем-то, разубедили, - ответила Элли. - Согласно позиций, которых придерживался наш лектор, мое общение с Флоранс тянуло, скорее, на шизофрению с параноидным синдромом... Ну, или же синдромом Кандинского-Клерамбо. Там, знаешь, все несколько... рядом. Псевдогаллюцинации - яркие образы внутреннего мира, в том числе и в виде личностей... отсутствующих наяву. Как раз похоже... на мой случай.
- Ты ведь... не открылась ему? Ну, или ей? - Лиза произнесла этот вопрос скорее утвердительным тоном. И ее взрослая собеседница кивнула, подтверждая ее догадку.
- Конечно же, я была аккуратна в своих... вопросах, - сказала она. - Никаких намеков на себя любимую или кого-то, кто мог быть рядом. Я обозначала интерес именно к разграничению смежных ситуаций психических заболеваний. Преподаватели, как теоретики, так и практики, это любят. Так что, не волнуйся, никто ничего не заподозрил.
- Но ты... сама себе поставила диагноз именно такого плана, да? - продолжила девочка свой допрос на весьма щепетильные медицинские темы.
- И да, и нет! - усмехнулась Элли. - Видишь ли, опять-таки, согласно воззрениям нашего преподавателя... В общем, с точки зрения профессора Хиггинса, который читал нам этот курс, лицо, подозревающее у себя некие особенности, сходные с психопатологическими синдромами, но имеющее волю держать такое мнение при себе, является скорее здоровым, чем больным. Ну, а чисто и незамутнённо здоровых личностей, с точки зрения науки психиатрии, и вовсе не существует! Это, кстати, его мнение, которое он неоднократно высказывал - причем, не сказать, чтобы в шутку!
- А почему ты вспомнила про это... расстройство? - спросила Лиза.
- Ну, понимаешь, - усмехнулась ее Старшая, - то, что происходило со мною, с некоторых пор... Такое замещение моего сознания другим, без возможности вспомнить то, что происходило, пока меня, так сказать, не было в гостях у моей многострадальной «крыши»... Это как раз ситуация множественной личности - так еще называют диссоциативное расстройство. Выходы на поверхность иной духовной сущности - такой, как наша Флоранс! - вполне тянут на усеченную версию так называемой диссоциативной фуги. Как раз по этому поводу мы когда-то спорили в студенческой аудитории.
- Фуга... Это ведь что-то из музыки, да? - уточнила Лиза. И пояснила:
- Нам в приюте немного преподавали... старинную музыку. Ну, такую, церковную. Давным-давно в Германии жил такой композитор, Бах. Он вроде бы писал эти самые... фуги!
- Ну... Про Баха я тоже знаю! - улыбнулась Элли. - Но диссоциативная фуга это все-таки нечто другое. Нам ее показывали на примере одного священника, который внезапно снял в банке все личные деньги, сбежал из своего прихода, переехал в другую местность, там прожил несколько месяцев. Он даже готовил к открытию небольшой магазинчик, с разными товарами, предназначенными для местных жителей. В общем, все это время он считал себя торговцем, назвался другим именем, да и вел себя вовсе иначе, совсем не так, как святой отец! И, внезапно, как бы пробудился, в удивлении от того, что натворил, не понимая, что он делает так далеко от своего прихода, да еще, зачем-то, выдавая себя за торгаша!
- А может быть он... Ну, просто сбежал с какой-нибудь... подругой? - предположила девочка. - А потом, когда она его оставила, придумал всю эту легенду, для того, чтобы оправдаться и вернуться обратно, в свой приход?
- Браво, моя дорогая! - воскликнула Элли. - Твое здравомыслие и критичность к рассказам о всяческих чудесах подтверждают, что ты находишься в здравом уме и твердой памяти!
- Ну… Это же логично! – улыбнулась девочка. – Разве нет?
- В принципе, да! – ответила ее Старшая. – Но он такой… В общем, не единственный пример ситуаций, когда в голове одного индивида помещалось сразу два персонажа… А то и больше!
- Однако… - в сомнениях покачала головой Лиза. – Разве такое может быть?
- Голова человека – это нечто! – усмехнулась адресат ее сомнений. – Но не в этом главная проблема.
- А в чем? – поинтересовалась девочка.
- В том, как эти самые «дополняющие» личности формировались... по ходу своего, так сказать, «вызревания». Ну, если посмотреть на это с позиций науки! Вот об этом мы тогда с удовольствием поспорили.
- Там… на лекции? – спросила Лиза. Получив ответ, в виде утвердительного кивка головой, со стороны Элли, она уточнила:
- И о чем же был у вас спор?
- О том, каковы были свойства этих самых… «дополняющих» личностей, - ответила ее Старшая. – Что они знали, что они умели… И откуда они могли добыть эти самые знания и умения.
- В смысле? – девочка обозначила лицом своим живой интерес.
- Возьми, к примеру, того же священника, который сбежал, чтобы сделаться торговцем, - напомнила Элли то, что рассказала чуточку ранее. - Его навыки, как специалиста по богословию, вряд ли пригодились бы ему при открытии магазина. Так?
- Конечно! - согласилась Лиза.
- Но, опять-таки, навыки устного счета и основ грамотности у него были, в любом случае! - продолжила объяснять ее Старшая. - Поэтому он, чисто теоретически, вполне мог бы справиться с торговлей - вести счета, общаться с поставщиками и покупателями. Так?
- Ну… Наверное! – Лиза кивнула в знак согласия.
- Однако нам приводили и другие примеры, - сказала Элли. – Когда бедная немецкая поденщица, с трудом сводившая концы с концами, внезапно переключалась на личность аристократического происхождения! Причем та, кем эта девушка становилась, говорила вовсе не по-немецки, а на хорошем французском языке!
- А… откуда она могла знать… такое? – удивилась Лиза. – Этому же нужно учиться! Ну... или жить среди тех, кто знает чужой язык - а уж это ее первая личность точно бы запомнила.
- Вот-вот! – кивнула головой ее Старшая. – А еще нам приводили примеры, когда «дополняющая» личность владела тонкостями профессии, совершенно не связанной с жизнью, бытом, трудом и повседневными интересами основной персоны. И наш лектор согласился со мной, что эта проблема не имеет внятного научного объяснения. Впрочем, по его же словам, такие вещи встречаются крайне редко. Так что наука ее оставляет за скобками общего правила, в виде исключения!
- И… что это дает нам с тобой? – поинтересовалась девочка.
- Какой хороший вопрос! – усмехнулась молодая женщина.
Потом она изменилась лицом
- Дает это вовсе не нам обеим, а только и исключительно мне, - ответила миссис Эллона Мэйбл, уже серьезно, без улыбки. - Дает немного понимания и еще... малую толику спокойствия. Спокойствия за тебя.
- В смысле? - не поняла девочка.
- Понимаешь, Лиза, - сказала ее Старшая, - некоторое время я всерьез задумывалась о том, что самым простым объяснением происходящего - там, внутри меня! - всем этим странностям общения с моей темной сущностью... Да, проще всего было бы признать, что я редкостная психопатка - причем, весьма жестокая, совершенно непредсказуемая в своих поступках и, потому, опасная для тебя!
- Но, Элли... - растерянно отозвалась Лиза.
Однако ее Старшая коротким жестом приказала ей молчать и слушать. И девочка подчинилась, внимая продолжению речи и имея желание, по необходимости, опровергнуть все, что окажется в противоречии с интересами миссис Эллоны Мэйбл - естественно, при наличии возможности к возражению! В то время, как молодая женщина продолжала.
- Конечно же, я не могу похвастаться абсолютным здравомыслием, - заявила она с некой самокритичностью в голосе. - Но, согласись, признавать себя одержимой банальным психозом «родом из детства» - а именно к детским психологическим травмам относят корни диссоциативных расстройств знакомые мне специалисты! - было бы несколько... примитивно, что ли! Так что я, несколько лет назад, начала искать некоторые объяснения, помимо очевидного - вернее, самого простого. И вот сейчас, ты, Лиза, вручила мне доказательства того, что я не психопатка. Доказательства того, что Флоранс действительно объективно существует в моем теле, что она и вправду некая «подселенная» личность, сущность, персона - виртуальная и реальная, в одно и то же время. И нет в моем случае никакой диссоциативной фуги... Да и шизофрении тоже нет! Хотя от того, что приходится принять, как реальное и очевидное… Не сказать, что намного легче.
- Что за доказательства я тебе вручила?
Лиза произнесла эти слова весьма заинтересованным тоном голоса. Проблемный вопрос из финала-коды спича своей Старшей, девочка предпочла пока что оставить в стороне - в надежде на то, что и с ним тоже можно будет как-то справиться.
- Лиза… Я не умею так лечить, - ответила ее Старшая. – В смысле, излечивать травмированную кожу так быстро. Даже при помощи «русской мази». Это просто нереально. Ты прости, я гладила тебя… там. И не только потому, что это было приятно… нам обеим. Последствия осаднения… они всегда ощутимы, так сказать, на ощупь. Особенно в период лечения, находящегося в самом разгаре... Лиза, милая моя! Ведь, если прикинуть по времени, то твое лечение должно было дойти до стадии примерно чуть дальше середины первой его половины – когда воспаление уже проявилось полностью и организм буквально выдавливает из поврежденной кожи, отторгает все то лишнее, что заменяется по ходу регенерации. Так вот, дорогая моя… У тебя нет ничего подобного – там, на…
Элли отчего-то смутилась, не желая называть традиционное место приложения усилий болевого и воспитательного рода – то, что пониже спины.
- На ягодицах, - Лиза взяла на себя смелость и наглость огласить то, что ее Старшая зачем-то попыталась оставить в стыдливом умолчании.
- Да, на ягодицах, - Элли улыбнулась. Кажется, она была благодарна ей за некое дозволение - ввести в разговор такое, литературно допустимое название части тела. – Там у тебя… чистая кожа – мягкая и бархатистая, очень приятная… если ее гладить. Совершенно неповрежденная. А ведь Флоранс тебя вовсе не жалела, я в этом уверена!
- И что это значит?
Лиза, в общем-то, сама уже обо всем догадалась. Но захотела, чтобы ее Старшая, так сказать, вербализировала проблему. Именно для себя.
Что касается Элли, то она не возражала.
- Это значит, что темная часть моей личности не могла такому научиться. Нигде, - подчеркнула миссис Эллона Мэйбл. – Увы и ах, в реальности ничто не работает быстрее и эффективнее, чем «русская мазь». Это я точно знаю! И я прекрасно понимаю, что подобным умениям внутри меня просто неоткуда взяться. А значит…
Элли вздохнула и грустно улыбнулась.
- Это значит, что твое излечение - заслуга настоящей «внешней» сущности, - продолжила она. – Результат приложения иных талантов – ее, а вовсе не моих! А значит, существование Флоранс - это все-таки реальность, с которой мне теперь придется жить. Ты, конечно же, была права, когда говорила, что это вовсе не мой глюк, не придумка. Флоранс это вовсе не моя фантазия, вызванная желанием защитить себя от боли и одиночества. И с ней… придется что-то делать. Ты решила ей помочь. Позволила ей общаться с тобой. Ну и пострадала от этого… общения.
- Я на нее вовсе не в обиде!
Лиза начала было снова оправдывать темную сущность - ту самую, от которой она действительно пострадала! Но сообразила, что по этому самому поводу имело смысл немедленно заткнуться. Хотя бы из уважения к ее Старшей.
Впрочем, Элли, кажется, вовсе не обратила внимания на ее оговорку. Молодая женщина обозначила лицом своим странную задумчивость, как будто ей пришла в голову некая идея, важная и значимая – из числа тех, которые необходимо… если уж не обдумать-домыслить сразу, полностью и до конца то, хотя бы, зафиксировать для себя общий смысл и суть.
Вряд ли стоило этому мешать. В общем, именно по этой самой причине девочка замерла. Она буквально застыла на время размышления ее Старшей, боясь спугнуть ту самую значимую мысль.
Впрочем, это продолжалось отнюдь не долго, несколько мгновений такой многозначительной паузы оказалось более чем достаточно. В итоге, миссис Эллона Мэйбл смущенно улыбнулась и вернула девочке свое внимание коротким поцелуем в щечку – в знак благодарности ее терпению и… тактичности. Естественно, Лиза не стала уточнять тематику тех самых размышлений, логично рассчитывая на то, что когда-нибудь Элли обязательно поделится с нею подробностями. И не без оснований. Нужно было только подождать. Ну, а пока что…
Ее Старшая, кажется, окончательно созрела для того, чтобы накормить свою воспитанницу тем самым, заранее приготовленным ужином. Молодая женщина коротким жестом приказала девочке подняться. Лиза исполнила это требование и, в свою очередь, протянула ей руку. Элли снова воспользовалась этой ее символической помощью и тоже встала на ноги.
Они забрали стаканы – каждая свой! – и, держась друг за друга – правая рука девочки в левой руке ее Старшей! - шагнули к выходу. И шли так дальше. До самой двери, где Лиза шагнула вперед и обозначила тот занятный факт, что именно она сейчас ведет молодую женщину вниз по лестнице. Элли при этом, не то, чтобы всерьез опиралась на руку своей воспитанницы, скорее выступала деятельной соучастницей в ее игре, с условным названием «Я помогаю!» Она улыбалась, оценив такую принципиальную заботу о ней, и вовсе не собиралась ни сопротивляться, ни даже словесно возражать.
В общем, Лиза провела ее на кухню и отпустила руку своей Старшей только там. Далее, они обменялись поклонами – иронично-уважительными. Причем, Лиза даже исполнила нечто вроде книксена. Элли рассмеялась и погладила ее по голове.
Ужин… начинался, в принципе, как обычно. Как обычно, Лиза присела за стол первая, удобно устроившись на легком стуле ажурной конструкции, составленной из гнутых стальных трубок, скрепленных кое-где пластинами из жесткого формованного пластика, повторявшего контуры тела человека - в смысле тех самых его частей для соприкосновения с которыми фантазия дизайнера и поместила их туда, где они скрепляли трубчатую конструкцию. Элли выложила на тарелки рагу - с копченостями, болгарским перцем, баклажанами, приправленное каким-то умопомрачительным набором специй! Все такое изумительно вкусное - впрочем, как и все, что они готовили вместе. Разлила по стаканам свежеприготовленную порцию лимонада и тоже присоединилась к своей воспитаннице, устроившись на таком же стуле.
Тогда девочка, подмигнув своей Старшей, нажала кнопку на пульте от небольшого кухонного телевизора, висевшего на подвесной поворотной конструкции. Уже несколько дней подряд она включала его… Ну, так, фоном, чтобы что-то такое, условно информационное, болтало-бормотало по ходу поедания вкусностей - при этом, не особенно отвлекая от еды. Элли не возражала, но время от времени забирала пульт и переключала канал, если он ей не нравился. Лиза по этому поводу с ней не спорила, просто потому, что в это время каких-то принципиально интересных ей программ по телевизору не показывали. Вроде бы.
В этот раз миссис Эллона Мэйбл поступила так же, как и прежде. Не согласившись с выбором своей воспитанницы - на экране была какая-то очередная сериальная фантастика, про звездные корабли, космических пиратов и галактические спецслужбы, причем, где-то примерно с середины очередной арки запутанного приключенческого сюжета! - она поиграла пультом, пробежалась по каналам и быстренько нашла некий такой условно нейтральный фон для ужина. В смысле, какой-то фильм о красотах природы Техаса - причем, включила уже самый его конец, буквально за минуту до того, как начали мелькать на экране ускоренные титры! Но ее это почему-то вовсе не смутило. Как не смутило молодую женщину и начало следующей программы, название которой прозвучало, в общем-то, нейтрально – нечто вроде «Американцы и Мир». Кажется, в ней рассказывалось о том, как эти самые американцы участвуют в делах тех стран, которые находятся за пределами Штатов.
В общем, в этой конкретной программе рассказывали о техасской национальной гвардии. Судя по видеоряду, бойцы из «Штата Одинокой Звезды», действовали где-то за границей, причем в очень разных местах: то в приморских лесах, то в горах, то в пустынях. Всякий раз одетые в соответствующую форму, сливающуюся по цвету с той местностью, где происходила их боевая работа.*
Лиза хотела задать вопрос своей Старшей… Вернее, много вопросов! Например, что именно забыли все эти брутальные ребята там, за границей - так далеко от своих родных лесов, гор, степей и пустынь с цветущими кактусами? Встречала ли Элли подобных молодцов там, где ей довелось служить? И еще, такие ли уж они бравые храбрецы, как смотрятся на экране? Хотела... однако все ее мысли, по этому поводу, слова, которые она почти что придумала, и даже само желание их произносить сразу же улетучились, как только девочка на секунду отвлеклась от телеэкрана и посмотрела на предполагаемого адресата своего вопроса.
Миссис Эллона Мэйбл глядела на экран напряженным взглядом, не отрываясь. Видимо, сцены из военной жизни техасцев, служивших там, за границей, всколыхнули ее воспоминания о том, что с нею было - там и тогда, на войне...
Говорят, упоминания о делах, в которых человек принял деятельное свое участие, провоцируют его, участника былых событий - значимых и не очень! – на позитивные воспоминания. В силу обычного желания человека числить все произошедшее с ним – там и тогда! - в категории «плюс». По умолчанию.
Здесь... явно был совсем иной случай. Совершенно противоположного стиля и смысла.
Выражение лица молодой женщины было какое-то… огорченно-обиженное. Как будто видеть тех самых персонажей, в военной форме, ей было очень больно. Совершенно не понятно, почему.
Лиза с тревогой наблюдала за тем, как ее Старшая смотрела картинки-слайды, иллюстрировавшие некие… не вполне понятные дела бойцов из Техаса. Эти кадры - где они то высаживались с вертолетов, то ехали на армейских джипах и грузовиках, то передвигались, взяв оружие наизготовку, в ходе самих боев с непонятным противником - быстро сменяли друг друга на экране и обозначали динамику развития сюжета о тех, кто стали героями этой программы. А потом визуальный ряд дополнила песня.
Звуковая часть этого видеоклипа началась с дроби-треска армейского барабана - сразу же настраивавшего слушателя на соответствующий тон понимания того, что будет звучать. Певица, голос которой, в общем-то, воспринимался как обычный и даже стандартный для стиля «кантри» - кстати, не такой уж красивый голос, эдакое хрипловатое сопрано! - исполняла песню, текст которой, вернее, его смысл, девочка понимала с трудом, как говорится, через два слова на третье.
Fighting soldiers from the sky
Fearless men who jump and die
Men who mean just what they say
The brave men of the Green Beret**
Далее, хрипловатое сопрано певицы поддержал хор, усиливая исходное настроение. Правда, припев, как во всякой балладе, разнообразием интонаций и мотивов не баловал. Впрочем, мелодия запоминалась с первого раза. А что еще можно требовать от удачной песни?
Silver wings upon their chest
These are men, America's best
One hundred men we'll test today
But only three win the Green Beret***
Кажется, ее Старшая прикусила губу... И еще...
Да, точно! Лицо Элли на мгновение исказилось судорогой грядущего рыдания. Она сдержалась, но глаза теперь у нее были явно на мокром месте. Но отчего же? Неужто те самые времена военной службы были для нее таким уж мрачным временем? А как же ее замужество?
Впрочем... Джон, муж Элли, пропал там же и тогда. И эта потеря все еще гложет ее... Так что, можно понять нервную реакцию на то, что она увидела - наверняка, впервые за много дней!
А песня продолжалась. Солирующее хрипловатое сопрано певицы странно сочеталось с несколько невнятным произношением слов. Впрочем, смысл их, на этот раз, был более понятен.
Trained to live, off nature's land
Trained in combat, hand to hand
Men who fight by night and day
Courage deep from the Green Beret****
Элли чуть отвернулась, уперлась взглядом куда-то вниз и в сторону, пряча глаза от картинок бойцов и их полевого быта, что показывались на экране. Она явно пыталась сдержаться, хотя слушала песню, выбранную для иллюстрации ярких картинок военной жизни, с явным напряжением всех своих душевных сил.
Ей было нелегко... Ой, как нелегко... И по ходу исполнения припева, Лиза глядела на нее со все возрастающей тревогой, но никак не понимала, чем же она может здесь помочь.
Однако следующий куплет... был выделен особым образом. Музыка как бы притихла, слышен был только боевой барабан, подзвученный приглушенным хором мужских голосов. Кажется, такое умаление громкости сопровождения давало певице возможность сделать акцент на словах, которые, видимо, были очень важны - для нее и не только...
Delta Force and CIA
Seals and SOCOM clear the way
Covert missions now in play
The Special OPS like the Green Beret*****
Если честно, большую часть текста этого куплета девочка вообще не поняла - что там за «тюлени», и зачем это они «чистят путь»? Просто, на экране по-прежнему были техасские бойцы. Кадры, которые сопровождала песня, повествовали о буднях их боевой работы - как они бегают, пригнувшись, короткими перебежками, возможно под огнем противника. Потом сами куда-то стреляют... После этого позируют на фоне каких-то полуразрушенных зданий или обгоревших боевых машин - все такие сами из себя отважные и решительные, бородатые, в темных очках, в странных своих мятых панамах, с эффектно ободранными и разлохмаченными краями полей... И еще, с оружием на плече или на руках - это обязательно! В общем, причем здесь были загадочные «тюлени», работающие дворниками, оставалось совершенно непонятно! Как и куча странных слов, возможно обозначавших неких... трудовых компаньонов тех многострадальных зверьков, что вынуждены были, непонятно для чего, «чистить путь» .
Возможно, здесь таились намеки на какие-то поэтические аллегории. Но понять их смысл было совершенно невозможно!
Но все это вместе взятое - понимание и непонимание текста загадочной песни с ее стороны - все это было уже совершенно неважно. Просто потому, что Лиза с ужасом увидела, как лицо ее Старшей исказилось яростью. А дальше...
Хор голосов, мужских и женских, только и успел пропеть «Silver wings...» - в смысле, первые слова припева. На этом самом месте, миссис Эллона Мэйбл схватила со стола пульт от телевизора, нажала на нем кнопку выключения. После чего размахнулась и швырнула сей предмет куда-то в сторону погасшего экрана. К счастью, бросила она его не целясь, наугад, а потому немного промахнулась. Пластиковая продолговатая коробочка - между прочим, один из современных символов семейной власти над вниманием и интересами всех домашних! - лишь скользнула по боковой части телевизионного приемника. В результате такого промаха, пульт потерял часть своей скорости, пролетел, по инерции, немного дальше, а потом ударился о стену и развалился, в стиле: корпус - на две части, крышка отсека для элементов питания и сами батарейки - отдельно друг от друга и в разные стороны.
Далее, ситуация развивалась и ожидаемо, и предсказуемо. Элли вся как бы сжалась, чуть наклонилась вперед. Потом снова выпрямилась, развернулась в сторону, ногами параллельно столу, откинулась спиной на стену кухни, прикрыла лицо руками и заревела громко, навзрыд. Исторгая из себя потаенную боль - сквозь брешь, которую нечаянно пойманная телепередача, показанная плоской серебристой коробочкой-экраном, безвинно пострадавшей от вспышки ее гнева, пробила там... в той самой стене - находившейся глубоко внутри ее, Лизы, Старшей. В той самой незримой стене, которую она выстроила там сама, пытаясь защитить и себя, и свою воспитанницу от своего невыплаканного горя.
Лиза... была с ним знакома, так сказать, обрывками-урывками, походя и вскользь. По дневнику своей Старшей, который дозволено было ей читать. Кое-что о тех своих днях молодая женщина рассказала ей тогда же, вечером... Однако, если честно, Элли всегда, по возможности, избегала говорить с ней о странностях своего прошлого. О той же мучительной боли в отношениях с родителями, молодая женщина поведала своей воспитаннице в ситуации, когда у них, так сказать, случилось-получилось открыть себя друг другу, причем, по-настоящему резко и сурово - личной болью, слезами и странным ощущением неизъяснимой близости и даже единства. Однако от подробностей недавнего своего горя Элли тщательно ее оберегала. И вот теперь...
Лиза, в общем-то, все уже решила для себя заранее и, в принципе, оказалась готова к тому, что могло произойти - была, можно сказать, в состоянии комендора, после команды «Ready!»****** Девочка буквально сорвалась с места, утянув за собою легкий кухонный стул и едва не опрокинув его. Вскочив на ноги, Лиза немедленно плеснула воды из графина на столе, в высокий стакан - не тот, что с лимонадом, а другой! - наполнив его примерно наполовину. Сдвинула его по столешнице, по направлению к той части стола, где стояла тарелка Элли. Сама девочка подскочила к своей Старшей, встала перед ней, придвинувшись вплотную - своими ногами к ее ногам. Наклонилась к молодой женщине и положила руки ей на плечи эдаким жестом дружеского участия и мягкого повеления, в одно и то же время. Не говоря ни слова, просто давая понять, что она, Лиза, рядом и готова помочь всем, чем только сможет. Нужно только попросить...
Адресат ее жеста коротко мотнула головой, отрицая участие своей воспитанницы. Дескать, нет, нет, не надо! Но девочка не собиралась отступать и даже рискнула пойти на некое символическое усиление, акцентуацию своего внимания. Мягко провела пальцами от шеи молодой женщины по ее плечам в стороны - примерно так, как это делала сама Элли, когда успокаивала ее, Лизу.
Это... не то, чтобы помогло. Просто ее, Лизы, Старшая, не отрывая ладоней от своих глаз, снова коротко мотнула головой. Но в этот раз дополнила отрицающее движение словесно.
- Не надо... - пробормотала она сквозь слезы. И добавила, неловко всхлипнув:
- Прости...
- Надо! - уверенно произнесла ее воспитанница. - Не все же мне реветь у тебя на плече!
В ответ Элли опять всхлипнула, убрала ладони от своего лица и протянула к ней руки. Девочка приняла ее в объятия - правда, только одной рукой. Другой она опиралась на край кухонного стола. Так стоять было, конечно, не слишком удобно. Но это первое касание необходимо было и принять, и удержать...
Элли плакала недолго. Наверное. Лиза не смотрела на часы, не до того ей было. Она обнимала свою Старшую, гладила ее по спине свободной рукой и старалась удержаться в такой неловкой позиции. В голове у нее несколько раз подряд всплыла печатная фраза - эдаким транспарантом, доступным сугубо внутреннему зрению. «В случае истерики пациента - если он к вам тянется и не агрессивен! - для того, чтобы его успокоить, имеет смысл принять и поддерживать тактильный контакт». Бог Весть, откуда она взялась, где и когда Лиза успела ее вычитать или же услышать. Эта условная подсказка как бы подтверждала правильность ее инстинктивного поступка. И это было главное.
Она так и действовала. Держала свою Старшую в объятиях, успокаивала ее. Ну, а когда стоять внаклонку стало совсем уже трудно и неудобно, Лиза все-таки на несколько мгновений высвободилась - не полностью, правой рукой она продолжала при этом держать левую руку Элли! Далее последовал акробатический этюд - занятный и забавный. По ходу которого девочка сумела таки подцепить ногой тот самый стул, на котором она сидела прежде, и подтянуть, пододвинуть его к себе. После чего она умудрилась усесться на нем вплотную к объекту своей «успокоительной» работы и сумела обнять свою Старшую уже полноценно, то есть обеими руками и сразу.
Через некоторое время, Элли как-то по-особенному шмыгнула носом и короткими движениями потерлась о плечо своей воспитанницы. Девочка поняла это как желание молодой женщины освободиться и тут же выпустила ее из своих объятий. Миссис Эллона Мэйбл выпрямилась и поглядела на нее смущенно и многозначительно. Лиза все прекрасно поняла. Она буквально метнулась в сторону чистого полотенца, быстренько намочила из-под крана один его конец и, вернувшись, подала с поклоном своей Старшей сей матерчатый предмет. А когда Элли привела себя чуть-чуть в порядок, подвинула в ее сторону ранее наполненный стакан, дескать, пей!
Элли послушно отпила несколько глотков и поставила стакан обратно на стол. После приступа плача ее лицо покраснело, но на нем уже играла улыбка - смущенная и благодарная. И это было здорово!
Миссис Эллона Мэйбл молча протянула ей обе руки, а когда Лиза, снова присев на стул, приняла их в свои, молодая женщина, все еще не говоря ни слова, притянула девочку к себе и коснулась губами ее левой щеки.
- Спасибо, Лиза! - с чувством шепнула она ей на ушко. И добавила едва ли не восторженным голосом:
- Господи, какое же Чудо Ты мне подарил!
- Так-то уж и чудо... Скажешь тоже! - смущенно откликнулась ее воспитанница.
Лиза коротко коснулась губами ее щеки, в ответ. А после коротко побарабанила пальцами по спине своей Старшей, давая понять, что пора уже заканчивать обнимашки и переходить к другой форме-стадии общения, чуть более дистанционной. Намек был и понят, и принят. Элли отпустила ее, чуточку отодвинувшись, зато тактильный контакт полностью не прервала, переместив ладонь из-за спины девочки на ее, Лизы, плечо. Ласково коснулась пальцами ее шейки, снова обозначив нежность и благодарность.
- Прости... - произнесла она смущенным голосом. - Я... наверное, тебя напугала, да? Раскричалась, расшвырялась... разревелась...
- Ну... Насчет раскричалась-разревелась... Знаешь, всякое бывает! - как-то чрезмерно оптимистично заявила Лиза. - А насчет расшвырялась - так это мы сейчас соберем... мигом!
Она аккуратно - но эффективно! - уклонилась от руки своей Старшей и, шагнув-подскочив к месту падения многострадального мобильного переключателя каналов местной кухонной телевизионной точки, исполнила свое обещание. Благо, ни одна их тех частей и элементов внутреннего содержимого, на которые он развалился, по итогам столкновения - в начале со стеной, а потом и с полом - далеко не укатились, не попрятались под мебель, а остались на виду. И через минуту сей раздолбанный предмет - вернее, детали, его составляющие - оказался уже на столе. В готовности к попытке его собрать обратно.
Вернее, это Лиза предложила его к такому незамедлительному восстановлению - деятельно и настойчиво. Просто, чтобы отвлечь свою Старшую и от тех мыслей и воспоминаний, которые вызвали вспышку ее гнева и отчаяния... И от настойчивого желания обнимать единственное существо, готовое ее понять - то есть, саму Лизу. Нет, это было очень даже приятно, но девочка, отчего-то, чувствовала настоятельную потребность как можно быстрее вывести Элли из столь неоднозначного состояния. И ей показалось, что внезапная созидательная деятельность может оказаться для этого очень даже полезна.
- Сейчас посмотрим... - многозначительно произнесла девочка.
Лиза подвинула стул к другой стороне столешницы, под прямым углом в отношении стула ее Старшей, присев на него так, чтобы оказаться и рядом и чуть в отдалении от нее. Тем самым, недвусмысленно приглашая свою Старшую обратить внимание на предлагаемую деятельность - вне зависимости от возможного результата, в части восстановления работоспособности разбитого агрегата.
Разумеется, никаких навыков, по части ремонта каких-либо электронных устройств, у девочки не было вовсе. Но было понимание, что главное - это чтобы провода, которые кто-то правильно припаял, не оказались оборваны. Что же касается более сложного ремонта - замены разбитых микросхем и прочего - Лиза не питала никаких иллюзий, насчет своих умений. Вот уж чего не было - того не было! Зато присутствовала непонятная уверенность - в стиле «Откуда ни возьмись!» - в том, что даже сам факт такой попытки сыграет в плюс. Даже если результат их общих усилий - общих, это важно! - окажется нулевым.
Пульт развалился... логично и даже как-то чрезмерно аккуратно. Почти что по линии монтажа, с небольшим сколом. Кажется, исходно он был составлен по принципу «сверху – вниз». То есть, основание... Потом электронная начинка - эдакой срединной пластиной с проводками, ведущими к вставным контактам батарейного отсека... А потом сверху ставится панель с резиновыми кнопочками, прижимающими какие-то металлические вставки на пластине электронной схеме. Ставится, конечно же, точно по периметру, нижней части, без перекосов. Фиксируется на такие... пружинящие пластиковые штырьки-пластинки, с зубчиком - входящим в противоположные пазы - и, наверняка, до щелчка.
Лиза молча показала Элли нижнюю часть пульта. Вопросительно поглядела на нее, дескать, что ты скажешь?
- Да, ты права! - поняла ее молчаливое обращение ее Старшая. - Кажется, плата не треснула. И провода... вроде бы на месте. Контакты только нужно поправить.
Элли аккуратно приподняла вставленную в нижнюю часть пульта плату и поправила контакты в стенке батарейного отсека. Потом вернула плату обратно и примерила верхнюю часть пульта на ее прежнем месте.
- Там... два штырька сломались, - обратила ее внимание девочка. - Ну, эти, защелки... наверное.
- Да, без клея нам теперь не обойтись, - нахмурилась Элли. И обратилась к своей воспитаннице с просьбой:
- Лиза, будь так добра, подай мне аптечку! Ты помнишь, где она?
- Да, конечно!
Лиза немедленно поднялась-шагнула в сторону шкафа-пенала для разных кухонных принадлежностей. Открыла дверцу и достала оттуда коробку с красным крестом на крышке. Отнесла его и поставила на стол. И присела обратно на свой стул.
- А... зачем здесь клей? - поинтересовалась она. - В смысле, здесь, в аптечке?
- Это такой... простой перевязочный материал, - пояснила ее Старшая. - Цианоакрилатный клей армейцы используют для заклеивания ран. Накладывают кусочек марли и заливают сверху клеем. Как заплатка. Цианоакрилат застывает очень быстро и крепко. Помогает, как такой эрзац... заменитель грамотной перевязки. Естественно, в простых ситуациях!
- Циан... В смысле, цианид? - удивилась девочка. - А разве это не опасно? Это же... яд!
- У тебя в «Энциклопедии Всякого» была статья про яды, и ты ее, конечно же, читала? - Элли не столько спрашивала, сколько констатировала очевидный для нее факт. - И потом прикидывала, какие вещества вокруг тебя могут оказаться опасными, так?
Лиза молча кивнула головой. Молодая женщина одобрительно усмехнулась. Потом сняла с аптечки крышку, отложила ее в сторону и вынула пластиковый флакончик, с герметично завинченной крышкой-пробкой.
- На тюбике такого клея действительно пишут предупреждение, - она показала девочке крупные буквы «Warning!» - о том, что вещество опасно. Беречь от детей и все такое. Эта жидкость... весьма едкая. Ее не стоит пить. Она реагирует на влажность тем, что сильно нагревается и склеивает все подряд. В глаза... лучше, чтобы она тоже не попадала. Но сквозь марлю, на кровоточащую ранку ее можно накапать совершенно свободно. В этом случае она не токсична.*******
- Ага... То есть, заляпав пальцы клеем, на язык не пробовать и в глаза не лезть, да? - уточнила Лиза.
- Именно! - подтвердила ее Старшая. - Но мы ведь будем с тобою очень аккуратны, да? Просто этот клей неплохо берет большинство известных мне пластиков. Их он буквально расплавляет. Имеет смысл попробовать, тем более, что сохнет он почти мгновенно! Правда, потом переделать будет уже сложно... Но мы попробуем, да?
- Конечно!
Лиза кивнула головой. А потом аккуратно взяла ту самую нижнюю часть пульта, с уже вложенной в него платой электронной начинки и повернула ее к Элли одной из сторон, предполагаемых к склеиванию. Молодая женщина аккуратно развинтила крышку пластикового флакона и обозначила на подставленной части несколько капель. То же с другой стороны... Ну и еще с задней, затыльной части восстанавливаемого предмета и особо в месте скола, по бокам от него. Отставила флакон, взяла верхнюю часть, ту, что с кнопками. Коротким жестом приказала девочке поставить низ пульта на стол и, когда Лиза выполнила ее команду, аккуратно водрузила ту часть, что держала в руках, на ту, что была с клеевыми точками. Прижала все это сверху и некоторое время держала так, под давлением. А потом подняла готовый склеенный предмет и удовлетворенно хмыкнула.
- Все готово? - поинтересовалась Лиза.
- Вроде бы... - Элли кивнула головой.
Она еще раз осмотрела клеевой шов, сжала пульт и, удовлетворившись результатом проделанной работы, передала склеенный предмет девочке.
- Попробуешь? - вопрос прозвучал, скорее, как настоятельное предложение к действию. С ее, Лизы, стороны.
- Да, сейчас...
Лиза взяла пульт, перевернула его и вставила в отверстый батарейный отсек элементы питания. При этом, она не позабыла ознакомиться с инструкцией-пиктограммой, на дне этой самой условной емкости - в виде нарисованных там вытянутых прямоугольников, символически обозначающих расположение батареек, по части «плюс-минус». Прикрыла отсек крышкой. Теперь, после того, как все части предмета, разломанного ее Старшей, были сложены, так сказать, воедино, имело смысл действительно проверить работоспособность восстановленного артефакта.
Девочка направила пульт в сторону телевизора и нажала красную кнопку. Контрольная лампочка на передней панели телевизора немедленно сменила красный цвет ожидания на зеленый, обозначающий активацию устройства и через мгновение экран засветился, как ни в чем не бывало. Лиза немедленно нажала пару кнопок с цифрами, наугад - просто, чтобы соскочить с ранее выбранного канала, программа которого вызвала такое внезапное раздражение у ее Старшей. Попала на какой-то рекламный блок, где очередная улыбающаяся домохозяйка делилась своими восторгами по поводу очередной версии моющего средства. Лиза таких позитивных эмоций по поводу рекламируемого товара вовсе не разделяла, а потому, с чистой совестью, снова нажала на красную кнопку. И стало тихо. В том смысле, что экран погас и звук навязчивой пропаганды покупки не пойми чего и зачем, соответственно, прекратился.
Лиза торжественно возвратила пульт своей Старшей. Элли снова улыбнулась ей, кивнула девочке в знак одобрения и отложила сей предмет, починенный ими вместе, на стол и в сторонку. А после протянула руку девочке, через угол стола, и развернула ее ладонью вверх, приглашая к ответному жесту. Лиза, естественно, протянула свою в ответ. И была поймана нежными пальцами на предмет тактильного обозначения благодарности.
А вот насчет того, что делать дальше... Лиза уже подумала и даже составила по этому поводу некий план - более чем условный и несколько вариативный. Теперь самое время было рискнуть и попытаться его реализовать.
- Элли! - обратилась девочка к своей Старшей. - Ты... в порядке?
- Твоими стараниями! - ответствовала молодая женщина. - Более или менее... Скорее более чем менее. Да, можно сказать, я в порядке. Насколько это возможно в наших с тобою обстоятельствах.
Она усмехнулась. Лиза смущенно потупила очи долу. Вернее, вниз и немного в сторону от стола и адресата своих слов. Однако миссис Эллона Мэйбл коротким нажатием на ее пальцы - мягким и при этом настойчивым - вернула себе внимание девочки.
- Как видишь, я повторяюсь в своих ответах, - сказала она с улыбкой, полной грустной иронии, намекая на их прежний разговор, случившийся сразу же после ухода Флоранс. - Так же, как и ты в своих вопросах. Эдакое, наше общее с тобою дежа-вю, причем, второй раз за время меньше чем в половину суток. Тебе не кажется, что это слишком часто?
- Ну... так получилось... - неопределенно откликнулась на ее выпад девочка. - Совпадение... наверное.
- Совпадение? Вот уж не уверена! - услышала она в ответ. - Ты второй раз приходишь мне на выручку, защищая меня от последствий моих же глупостей!
- Ты помогла Флоранс, - напомнила Лиза. - Это вовсе не глупость. Это... милосердие!
- А то, что я сейчас вот так... распсиховалась перед тобою? - скептически отозвалась ее Старшая. - Это тоже не глупость?
- Я не знаю, что это, - ответила девочка. - Твоя обида на кого-то... Или же просто усталость... Сегодня ведь ты отдала свое тело Флоранс, больше чем на час! И я не знаю, как сильно это все тебя могло утомить. Но я подозреваю, что ты сорвалась еще и по этой причине. А значит... Я виновата в том, что тебе стало так невыносимо больно... Так больно, что ты уже не могла терпеть! Прости меня!
- Как трогательно! - усмехнулась Элли. Такой... грустной улыбкой. - Ты дважды приводила меня в чувство, и все же просишь у меня прощения. Интересно, за что?
- Я...
Лиза на секунду зажмурилась. А потом решилась, резко и широко раскрыла свои глаза и выпалила, обращаясь к своей Старшей.
- Я настаивала на том, чтобы ты подписала договор между нами троими. Значит, это я виновата в том, что тебе от этого стало плохо!
- Успокойся! - Элли повысила голос. Самую малость, но так, чтобы девочка почувствовала, что она сейчас вовсе не чувствует слабости, а совсем напротив, ощущает себя вполне уверенной в собственных силах. - То, что я сорвалась... В общем, этому есть мои личные причины. И при всей моей неприязни к Флоранс, я прекрасно понимаю, что на это она никак уж не могла повлиять! А ты и вовсе, к перепадам моего настроения никакого отношения не имеешь!
- Элли, я не вправе... - Лиза на секунду запнулась в импровизации путаной своей речи. Она сделала короткую паузу и продолжила спустя мгновение. - Не вправе требовать у тебя объяснений. Давай мы просто все забудем. Ну что там... Пульт ведь работает. Ты уже успокоилась. А я никому и никогда не скажу о том, что ты так... вспылила! Мало ли что! Ерунда это все! Забыли!
- Имеешь ли ты право требовать с меня объяснений или нет - вопрос, конечно же, спорный, - откликнулась ее Старшая. - Но я обязана объясниться. Потому, что обещала быть с тобой откровенной. Так что...
Элли задумалась. Лиза видела, что ей очень трудно сообразить, с чего начать свой рассказ, но она вовсе не знала, чем ей можно помочь, как подсказать ей первое слово. Поэтому, она снова потупила очи долу и затихла, ожидая обещанных ей объяснений. Надеясь на то, что сумеет их понять, не задавая своей Старшей излишних вопросов - тех, которые она может посчитать для себя обидными или же попросту неуместными.
* Для русскоязычных читателей приходится пояснять частности… специфики американских вояк. Обычно с экрана телевизора российским гражданам «американскую военщину» преподносят как отстойник неких «тупых пиндосов», не умеющих ничего, нигде и никак. В смысле, совершенно некомпетентных в военном деле. Эти утверждения являются, мягко говоря, преувеличением со стороны местных «пропагандонов».
1. Американская «национальная гвардия» не имеет ничего общего с теми субъектами, которые известны русскоязычному населению.
2. Национальная гвардия Техаса это вообще особый случай. Они, скорее, «армейцы-универсалы», чем персонажи, так сказать, «местного» и «резервно-армейского» употребления. Они числились по линии бронетанковых войск, пехоты и десантуры. В разное время, но с неизменной эффективностью. Так получилось.
3. Бойцы национальной гвардии являются самыми обстрелянными бойцами вооруженных подразделений США. Обстрелянными без кавычек и в прямом смысле этого слова. Просто по той причине, что их привлекают, на контрактной основе, для патрулирования местностей, которые контролируют американские «армейцы» - примечание Автора.
** Сражающиеся солдаты с неба
Бесстрашные мужчины, готовые к смертельному прыжку,
Мужчины, которые не бросают слов на ветер,
Отважные мужчины, которые носят Зеленый Берет.
*** Серебряные крылья на груди
Это лучшие мужчины Америки
Сотню мужчин мы проведем сегодня через испытания,
Но только трое из них выиграют Зеленый Берет.
**** Тренированы для того, чтобы выжить в диких местах,
Обучены побеждать в рукопашных схватках,
Мужчины, готовые сражаться и днем, и ночью
Отвагу им дает их Зеленый Берет.
***** Условно перевожу для русскоязычных читателей некоторые термины и понятия.
Ну, что такое Delta Force... Отряд специального назначения. Входит в так называемые Force Green.
CIA... Ну, это даже пояснять не нужно. Благодаря древней советской пропаганде, это самая раскрученная на территории 1/6 части суши «амерская» спецслужба, значительная часть сотрудников которой, в основном, работает «в поле». Да-да, агенты ЦРУ трудятся не только в Лэнгли!
SOCOM... Это сокращенная аббревиатура. Полная USSOCOM. Переводится как командование специальных операций. Координаторы тех групп, что работают «в поле».
Seals это «тюлени». Или «котики». Морские.
Правильно United States Navy SEALs (составлено из частей нескольких слов: англ. Sea — море, Air — воздух, Land — земля). Бойцы-универсалы, работающие на земле, в небесах и на море.
Clear the way, букв. «расчищают путь». В том смысле, что бойцы специальных групп выполняют зачистку местности.
Covert missions это «скрытые миссии». Или «тайные задания». Now in play примерно переводится как «снова в деле».
The Special OPS это SOF, в смысле, Special Operations Forces. То есть, Силы специальных операций. Там их много. Да, US Marine Corps Special Operations Command (MARSOC) туда входят.
like ну, это знают все интернетчики. А насчет the Green Beret... это просто Зеленый Берет.
****** У американских вояк это предварительная команда для стрельбы. Примерно то же, что у русскоязычных военных «Товсь!»
******* Автор не призывает использовать цианоакрилатный клей в точности так, как рассказывает героиня. Просто обращает внимание на то, что такое использование этого клея обычно в полевой практике американской армии, примерно со времен войны в Корее.