КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ - Я НЕ ВИНОВАТА. Роман. Глава 10.
ПАПА МИГЕЛЯ.
1.
Из его монолога складывалась картинка не для трезвомыслящего человека. И тем более не для слабонервного. Изложу, пропустив длинные паузы и вздохи рассказчика, а также вопросы слушателей.
… Мигель ничего не знал про своего отца. Мать не заморачивалась образованием и воспитанием ребёнка, все получаемые деньги по максимуму старалась тратить на себя. Любила веселые компании, крепких мужчин, при случае прощая им финансовую несостоятельность.
Отец проявился год назад. Просто позвонил в дверь, когда мать была на работе. Мигель тогда только что прилетел из Берлина, повсюду говорили о надвигающейся пандемии, и он торопился, сделав свои нехитрые текущие дела, вернуться назад. Как-то сразу понял, кто перед ним. Они стояли и изучали друг друга. Потом отец сморщился, выговорил:
- Так и знал. Балбес.
Сплюнул на пол, развернулся и ушёл.
Тем не менее, они стали встречаться в каждый приезд Мигеля. И все их встречи сопровождались рассказами отца на одну и ту же тему. Мигель признался, что до сих пор не понимает русла этой темы. На его прямые вопросы отец отвечал неизменным: «Не понимаешь, так хотя бы запомни, чтоб донести до тех, кто сам поймёт и тебе-бестолочи растолкует».
2.
Тема эта начиналась с заявления отца о его принадлежности к роду древней жреческой линии индейцев-тольтеков. В пантеоне их верховных богов, как и во всяком другом пантеоне, велась жестокая борьба за власть. Бог Кецалькоатль имел много ипостасей. В той жреческой ветви, к которой принадлежал отец Мигеля, он был наиболее почитаем в ипостаси Пернатого Змея.
В ходе борьбы с противниками ослаб и стал нарушать установленные им же самим правила: пьянствовал, вступил в непозволительные отношения с собственной сестрой. Это отразилось на его подданных. На тольтеков посыпались несчастья за несчастьями, и к концу седьмого века их цивилизация угасла, уступив землю, сокровища накопленных знаний и умений, а также мифологию со всеми её событиями - ацтекам.
Обессиленный Кецалькоатль покинул Толлан (столица тольтеков) и удалился в добровольное изгнание в некую восточную заморскую страну, обещав рано или поздно вернуться из-за океана. Поэтому когда в тринадцатом веке бородатые испанские завоеватели высадились на восточном побережье в год, посвященный Кецалькоатлю, то первоначально (уже ацтеки) приняли предводителя испанцев Кортеса за возвратившегося Кецалькоатля.
Не ипостась тольтекского божества вернулась к своим владениям, а подданные другого бога. Их Бог оказался сильнее всех богов тольтеков и ацтеков. Он не вступал в интимные отношения не только с сестрами - с женщинами вообще. Он учил вверенный ему народ не читать-писать-считать-воевать-строить. Он учил их любви и высшим истинам. И его люди оказались победителями в той схватке.
3.
Продолжая тему, отец говорил, что настоящая обитель Бога завоевателей не в Испании, откуда они приплыли, а в России. После этого утверждения стал спрашивать Мигеля о его жизни в Москве.
- Ты такой же балбес, как наш бог во времена своего помрачения, - вздыхал, слушая его ответы. И предлагал ему чаще бывать в России, чтобы поближе познакомиться с их богом. Эти предложения от встречи к встрече становились всё жестче, и, наконец, превратились в требования.
Расспросы о России папа мотивировал тем, что мир умирает, а Россия – единственное место на планете, которое дышит и где жизнь сохраняется. И если жизнь сохранится в обители их бога – то выживут все. И Кецалькоатль вернется к своему покинутому народу, и племя тольтеков возродится в прежнем могуществе.
4.
Однажды на фоне разговоров о том, что на всей Земле дышит жизнью только Россия, отец вдруг прервался на полуслове и после короткой паузы спросил:
- А какие девушки у тебя там были?
На вопрос Мигеля, при чем тут девушки, и на его замечание, что без девушек ему никак нельзя, прозвучал странный ответ:
- Я вижу среди них музию, с которой ты не ложился. Она – куриоза. Если бы ты с ней поспал, у вас родился бы сын с дарами Кецалькоатля. Твой сын расчистил бы Пернатому Змею обратный путь на свою землю к своему народу. Но ты – балбес, ты поистаскался. Не суждено вашему сыну выйти на свет, через слишком многие постели прошел ты, пустым стал, не зарядить тебе сына нужной силой. Да и музия не ляжет с тобой-обормотом. Тебе остаётся только вернуться к ней и стать слугой, чтоб помогать ей на всех её путях. А пути её с теми, чья задача – не дать погаснуть искре жизни, которая дышит в России, а дать ей вспыхнуть всепланетарным животворящим Огнём.
Мигель пояснил, что «куриоза» - это женщина с огромной силой. Со слов отца, от ведьм она отличается тем, что не варит колдовских снадобий, не пользуется заговорами, не летает на шабаши, а только «плетет прочную ткань между видимыми и невидимыми мирами». Если куриоза обладает даром слова, музыки, кисти – её читатели, зрители, слушатели могут увидеть мосты как из видимого мира в мир невидимый, так и наоборот. Если не обладает такими дарами, то эти мосты могут становиться осязаемыми для всех соприкасающиеся с ней людей. Те из них, которые обладают необходимой чувствительностью, могут явственно ощутить эти мосты. А те, которые обладают еще и необходимой личной силой – перемещаться по ним.
5.
А еще отец рассказывал, что каждые два века риск гибели всего земного трижды достигает максимума. И тольтеки, а вслед за ними и ацтеки, имели точный график этих «ям», и всем своим народом в такие дни проводили обряды, с музыкой, пением, публичными кровавыми жертвоприношениями. И вот сейчас снова время этой «ямы», а никаких обрядов нет. И только Россия молитвами верующих в своего бога подвижников достойно выдерживает все последствия опасных периодов.
Теперь, в век перехода от техногенной эры к эре нетехногенной такие куриозы очень востребованы, а эта музия – очень сильная куриоза.
- Зачем тебе Берлин? Оставь писателя любоваться своей девушкой, а сам езжай в Россию. Найди музию, будь рядом с ней, служи ей и её людям. Этим ты спасешь и себя, и нас. Таково повеление Кецалькоатля, - говорил отец. – Ты тоже тольтек, ты тоже носитель и его даров, и его безумия. Ты должен исполнить его волю, а я должен был донести её до тебя. Я донёс. Теперь – твоя очередь. Вот только… только силёнок тебе-пустышке поднакопить бы...
6.
Он привёл Мигеля к своему другу и дальнему родственнику по мужской родовой линии дону Хименесу, который за месяц мигелева проживания у него научил чувствовать себя и правильно обращаться с личной силой. Приём, напоминающий приёмы бесконтактного каратэ, - его школа.
В последнюю встречу Мигель спросил отца:
- А как я узнаю, правильно ли выполняю волю Кецалькоатля?
- Обстоятельства будут нести тебя, как под горку. Всё будет складываться как надо, тебе нужно будет только сделать первый шаг. А эта наша встреча с тобой – может быть последней. Жизнь свою ты прожил балбесом, но у тебя есть еще время показать себя достойным представителем жреческой линии великого племени.
Первый и единственный раз за всё время их общения обнял Мигеля, тяжело вздохнул и закрыл за собой дверь.
7.
После рассказа о папе Мигель снова погрузился в долгий сон. За это время решалась его судьба. Решилась так: оформить парню паспорт и российское гражданство. Мигель – значит будет Михаил. Папу зовут дон Федерико – ну стало быть по батюшке – Фёдорович. С фамилией определимся, когда проснется. Думали о роде занятий. Ведь каждому «оригиналу» (так в городке называли людей с нестандартными способностями) предписывалось получать за что-то зарплату. Лев Александрович Штейман, не к ночи будь помянут, зарабатывал экспертизами текстов, Ольга Матвеевна – литературным творчеством, Виталий Николаевич очень пригодился в области научных и айтишных тем. А этого куда девать с его тремя классами образования? Поразмыслив, решили отдать в хозобслугу, пусть занимается ландшафтным дизайном, с местными травами знакомится. А дальше будет видно.
Когда Мигель проснулся, ему всё это рассказали, он был не против. Попросил только почаще видеть Ольгу Матвеевну. Просто видеть её и дышать с ней одним воздухом. Ему без вопросов разрешили присутствовать на сеансах её работы с товарищем Гладыщевым.
Саму Ольгу Матвеевну Мигель попросил вывезти его в самое ближайшее время в любой храм Бога, который сильнее их Пернатого Змея. Ему было обещано.
8.
Ближайшим храмом была небольшая церковь во имя Михаила Архангела, в деревне Михайловке.
Они приехали туда втроём, за рулем был Сергей. Батюшка, отец Геннадий, встретил их лично. Из военного городка сюда часто приезжали. Венчание, отпевание, крестины, - всё это проводилось здесь. Давно уже шли разговоры о том, чтоб построить в городке хотя бы часовенку. При основании городка генералу Варфоломееву церковь построить не разрешили, пояснив, что это, якобы, не первоочередная задача. А потом, когда наладились отношения с отцом Геннадием, уже как-то и привыкли к создавшейся ситуации.
Отец Геннадий когда-то был учителем физики, дети любили его и слушались. Манера разговаривать с взрослыми людьми, как с детьми в этом конкретном случае была более чем уместна. Жителям военного городка она очень нравилась.
Вот этому-то отцу Геннадию и вручили Мигеля.
Батюшка показал ему, как нужно здороваться с Господом при входе в Его храм, самолично сложив пальцы Мигеля для крестного знамения. Хотел провести ему экскурсию по храму, но Мигель резко и внезапно побледнел. Со словами «Я сам» опустился на невысокую деревянную скамейку возле храмовой иконы. Весь его вид свидетельствовал о каком-то тяжелом внутреннем смятении и настолько не соответствовал привычному его образу, что Ольга поспешила с сердобольным вопросом:
- Миша, тебе плохо?
Мигель даже не повернулся к ней. Не отрывая от лика Архангела горящего взгляда, еле заметно и неопределённо мотнул головой.
Ольга оглянулась посмотреть, где Сергей. Тот о чем-то тихо разговаривал с отцом Геннадием. Она снова повернулась к Мигелю и сказала:
- Это – Архангел Михаил. Ты – тоже Михаил. Если примешь святое Крещение, Архангел будет твоим защитником до конца времён.
Продолжение следует.