19 августа. 23:50. Воскресенье.
День одиннадцатый. 1 часть.
В два часа ночи у меня по чуть-чуть стали протекать воды, но я
не обратилась к врачу. В 10:00 на обход пришёл зав.отделением, я
сказала ему про воды, он тут же посмотрел меня на кресле, отругал
и срочно стали собирать меня на третий этаж, в предродовую. Сделали
один горячий укол в вену, один укол с эфиром в ягодицу, сделали
клизьму на первом этаже, и я приняла душ. Потом поднялась на второй
этаж, в свою восьмую палату, попрощалась с женщинами. Мне было
интересно находиться в их обществе: мы вели бесконечные разговоры
обо всём и ни о чём. Они были доброжелательные, дружные, интересные
каждый по своему.
Подняли меня в предродовую. Встретила ту же акушерку Марину и врача,
у которых я находилась 10 августа. Акушерка положила меня под капельницу.
Я легла на ту же кровать, что в прошлый раз. Я не хотела быть под
капельницей, но спорить было бесполезно, врачам виднее, что нужно мне,
а что нет. Уколы не подействовали, а так же не подействовал маленький
пузырёк с лекарством капельницы, поставили пузырёк потолще. Легла я в
11:00, а в 13:30 у меня начались сильные схватки. При безумных схватках
я старалась глубоко и часто дышать, так было легче переносить сильные
боли. Сделали ещё два укола, один в ягодицу для ребёнка, он почти не
шевелился и сердцебиение прослушивалось слабо, другой укол в вену для
меня.
В 13:45 меня взяли в родильный зал. Я лежала на кресле и молила
Бога, чтобы скорее всё успешно закончилось. Схватки были такие сильные
и болючие, казалось, сойду с ума или потеряю сознание. Акушерка и
медсестра готовились к приёму родов очень медленно. Опять положили
меня под капельницу, а руку с иглой привязали так крепко, что я боялась
как бы не вывихнулась от плечевого вывиха.
Акушерка медленно одевала перчатки, что-то там копалась около
меня, а у меня шли схватки за схваткой с потугами. Потом началось
самое ужасное. Ноги я перебинтовала эластичными бинтами, но и под
ними у меня свело обе ноги судорогой, боль ужасная. Ногами надо было
упираться под потугами, а я не знала, как их вывернуть, чтобы
кончились судороги. Врачи боялись, что у меня порвутся вены, давали
мне команды, но в этот раз я плохо их понимала, мне не хватало сил
на сильные потуги и тогда врач, молодой мужчина, после, наверное, шестых
или седьмых моих усилий, с огромной силой навалился мне на живот и со
всей дури стал выдавливать ребёнка. Никто не сказал мне закрыть глаза и
потому я почувствовала, как мои глаза налились кровью, готовые вылететь
из своих орбит. Врач так давил, что я подумала, он меня саму раздавит
пополам. Мочевой пузырь не выдержал этого давления и сильные струи
брызнули, чуть ли, не в лицо акушерке, а когда вышел ребёнок, он тут же
опорожнил свой крантик. И, прежде, чем акушерка успела сказать, кто у
меня родился, я увидела яички и поняла, что у меня родился пятый сын.