«Как пламя для костра…»
Руководитель одного из литературных объединений в Ижевске – лито «Прикосновение» в ИжГТУ, Павел Манохин нередко в стихах размышляет о смысле и цели творчества современных ижевских поэтов – участников поэтических альманахов лито , о качестве литературных текстов, пишет об этом собратьям по перу:
«Стою с протянутой душой./За мною очередь поэтов.»
Писать красиво или остро?
Забавно – на потеху всем.
Банально, актуально, просто.
Да лучше не писать совсем...
Но вот откуда-то берутся
Все эти строчечки-слова?
Кому какие достаются?
И чья светлее голова?
А там распнут, намылят шею,
По косточкам, да на костёр.
Но я не записать не смею
Весь этот шедевральный вздор.
«Шедевральный вздор» издаваемых на собственные средства сборников действительно способен поражать. Претензии некоторых современных авторов и поклонников их стихов забавно описаны в романе Юрия Коваля «Суер – Выер», в котором есть с большим юмором написанный эпизод встречи с поэтом:
Позвольте представиться, – поклонился ему капитан. – Суер-Выер.
Туземец протянул руку:
– Калий Оротат.
– Боже мой! – сказал Суер. – Неужели Калий? Калий Оротат? Гениальный поэт? Это так?
– Да здесь все поэты, – недовольно поморщился Калий Оротат. – Да вы что, разве не слыхали про нас? Это ведь остров пониженной гениальности. Нас сюда забросили катапультой. Из разных концов планеты. Но в большинстве пишут на русском. Даже вон тот парень, по национальности сервант, и тот пишет на русском. Эй, сервант, почитай что-нибудь достойным господам.
– Прямо не знаю, что и почитать, – сказал сервант. – У меня много философской лирики – циклы верлибров, лимерики, танки…
– Почитайте нам что-нибудь из философской лирики, – предложил лоцман Кацман, глотнув мадеры.
Сервант поклонился:
Остров есть на окияне,
А кругом – вода.
Пальмы стройными киями,
Тигры, овода.
Я хочу на остров дольный
Топоров послать,
Палем блеск пирамидальный
Дабы порубать.
Чтоб горели топорами
Яхонты селитр,
Открывая штопорами
Керосину литр.
Не лишенный самокритики, Павел Манохин, вслед за героем романа Юрия Коваля, считает, что «гениальность, даже пониженная, всегда все – таки лучше повышенной бездарности».
Манохин категорически отвергает отказ от критики:
Не ругать, не хвалить??
Время все расставит??
Но невыносимо жить,
Коли жаба давит.
Только не остановить.
Надо ли ?Забавно:
Люди пробуют творить
Каждый день исправно.
Павел Манохин прямо называет одной из самых больших ценностей своей жизни возможность писать стихи:
И лишь одна осталась мне отрада,
От одного я чувствую восторг
(И больше, кажется, мне ничего не надо):
Черкнуть небрежно пару новых строк.
Написание стихов погружает в мир гармонии:
Купаться во вселенской доброте,
Которую ниспосылает лира.
Нужна ли таким поэтическим книгам критика? Будет ли это литературная критика? Нужны ли оценки, «разборы»?
Поэтов ожидает ад
За окаянство,
За разбазаренный талант,
Желанье славы,
Что мечут страсти в фолиант,
И вечность в главы.
Что не доделав, пишут в стол…
Как отклик на прочтение стихов Веры Полозковой, современной молодой поэтессы, актрисы, певицы,написано стихотворение , имеющее, как мне кажется, программный характер
После такого дня два не пишется.
Некоторое время дышать не хочется.
Словно колокол в душе слышится.
Словно Бог тебя зовёт по отчеству.
Стихи, конечно, - болезнь и зависимость.
От которой уже не избавиться.
Поэзия бесконечная низменность –
Это мой край, и он мне нравиться.
Мы берём рифмы. Они общие.
Добавляем в слова души.
И летят наших стихов полчища
Неприкаянные, как бомжи.
А стихи я оцениваю запросто:
Захотелось после них писать или нет?
Никогда не запишут в паспорте,
И не надо, что ты – поэт…
Давая и собственный ответ на вопрос о причине обращения к поэтическому творчеству ( «Стихи – гимнастика ума», «Поэзия – бесконечная низменность, это мой край, и он мне нравится», «Я каюсь, и стихами я сам себя распял»), Павел Манохин считает необходимой частью литературного движения наличие критических откликов.
Хочу я критики, мой друг.
Приму без гнева, благодарно.
Пусть будет, словно дыбы крюк,
Чтоб больше не писал бездарно.
Задача славная для вас:
Помочь очиститься от «дряни»:
Огранки требует алмаз,
Чтоб засверкали чудо- грани.
Да, и гимнастика ума,
И значимость, и оправданье.
Еще поэзия – игра,
Полет и смысл существованья.
Добавьте критики. Она
Как пламя для костра, нужна.
Прежде чем ответить на вопрос о необходимости критики, мне кажется, нужно понять причины , почему пишутся стихи? Вариантов ответов тьма. Поэт выбрал творческий путь освобождения от неприятных открытий о мире и людях. Он высказывает всё – не собеседнику, противнику (врагу?), а белому листу. Здесь он откровенен, открыт, мечом размахивает, сносит головы, раздает всем сестрам по серьгам. Еще и еще раз вспомнив, что всё покроет могила, что каждый из нас имеет пусть другие, но тоже грехи, он заканчивает стихотворение. Конечно, я (как филолог) высоко ценю то, что избран творческий путь, по моему мнению, высокий, не рядовой, тем более путь словесного творчества. Но разве такие стихи нуждаются в оценке? Они выполнили свою задачу. Манохин может гордиться тем, что дано ему свыше писать стихи, что волнует его ритм и гармония, что ложатся у него слова не просто со смыслом и рядком, в размер, но он можете написать стихотворение. Этого вовсе не мало. Человек разносторонне одаренный, он обладает и немалым житейским талантом. Это еще одна жемчужина в венце. Носите его с гордостью.
А как же критические разборы филологов?
Мне представляется, что большинство участников литературных вечеров в нашем городе не всегда точно понимают назначение критической статьи по литературе и иногда подразумевают филологическую помощь. По моим наблюдениям, авторы иногда подразумевают под критикой указание на стилистические погрешности, порой просто рекомендации автору для работы над языком и стилем. Это скорее работа редактора, а иногда и просто корректора, который устранит ошибки в управлении, сочетаемости слов, обсудит с автором значение строки, чтобы точнее расставить знаки препинания. Хорошо бы делать это до публикации.
Именно с этой целью автор этих строк не один год проводила в библиотеке на клубных встречах Русской секции при Союзе писателей семинары по теории стиха. Сделала две брошюра «Как писать стихи. Ликбез» и «Современный стих. Ликбез – 2», в которых подготовила материалы о роли интонации в современной поэзии, о верлибре. Они всегда сопровождались практическими занятиями по правильному употреблению, лексической сочетаемости, использованию языкового богатства русского языка ( употребление омонимов, синонимов, неологизмов, заимствованных слов и т.д.). С грустью приходится констатировать, что именно те, кому нужен прежде всего практикум по культуре речи и самые известные знания о «тайнах ремесла», - именно эти авторы от изучения отказываются. Скажи такому человеку: сыграйте на скрипке. Он ответит: я не умею. А стихи писать умеют все, кто буквы знает! Встретив в тексте сочетание двух – и трехсложных размеров, такие авторы , ничего не зная об известной с античных времен практике использования логаэдов, ничтоже сумняшеся обвиняют в нарушении ритма стихотворения.
А между тем помощь предлагается и оказывается разнообразная. Например, несомненно продвигает в писательской практике участие в конкурсах. Организаторы всегда в Положении указывают требования к участникам. Они были тщательно и очень грамотно подготовлены, к примеру, когда Республиканская библиотека для детей и юношества (директор Жикина Людмила Александровна) организовывала оповещение о проведении межрегионального творческого конкурса «Человек – легенда. Человек – эпоха», посвященного 100 – летию со дня рождения легендарного конструктора стрелкового оружия Михаила Тимофеевича Калашникова, учредитель Министерство культуры и туризма УР. Будучи председателем жюри, я прочла десятки стихотворений, присланных на конкурс из Санкт –Петербурга, Самары, Нижнего Новгорода, из разных районов и городов Удмуртии. Важно то, что свое стихотворение о М.Т.Калашникове на торжественной церемонии награждения победители читали и остальные участники могли услышать те стихи, которые жюри назвало лучшими.
Я была членом жюри конкурса Приволжского федерального округа «Жемчужина Поволжья» в Год экологии – конкурс по литературе, и организаторы предварительно пригласили предполагаемых участников конкурса по литературе на мастер – класс, съехалось человек 60 молодых поэтов со всей республики.
Организаторы 25 – го Республиканского конкурса юных поэтов «Собственный голос» пригласили к участию не только учеников с первого по одиннадцатый класс, но и взрослых, занимающихся поэзией. В разработанном Министерством по физической культуре, спорту и молодежной политике, а также Центром культуры и творчества «Солнцеворот» и Арт- центром «Грифон» Положении о конкурсе названы критерии оценок : неординарность авторского подхода к раскрытию темы произведения; уровень знания и применение законов стихосложения, особенностей литературных жанров; выразительность поэтического языка.
Национальная библиотека УР проводила культурно – просветительский марафон «Литературная и 100рия», приуроченный к празднованию 100-летия государственности Удмуртии, и мне довелось в нем принять участие. В интернете 894 просмотра выступления, в нем были названы десятки имен современных авторов из Удмуртии, это сопровождалось и оценками их творчества.
Я заметила, что многие авторы на литературных вечерах повторяют расхожие суждения об отсутствии литературной критики, а между тем их собственные представления о русской критике остановились на давних школьных знаниях о Белинском. Добролюбове, Чернышевском. Быть может, есть в дальней памяти триада Белинский, Писарев, Добролюбов. Они не знакомы ни с трудами, ни с концепциями современных исследоваителей, литературоведов, авторов критических статей.
Автор этих строк написала о 68 поэтах и прозаиках, живущих в Удмуртии ( и за ее пределами: о поэте Иване Пинженине (Санкт – Петербург),, Владимире Буторине и Нине Калашниковой из Каракулинского района,Антонине Паниной из Якшур – Бодьи, Борисе Вычужанине из Сарапула,Владимире Адамовском из поселка Новый Воткинского района,Валерии Чухланцеве из Чайковского,Николае Хохряклове их Нефтекамска, Сергее Вострокнутове из Воткинска, Нелли Зима из Дивеево, Татьяне Безридной из Братска. Часть этих статей опубликованы в журнале «Луч», «Италмас», «Инвожо», часть в коллективных альманахах лито «Прикосновение» (ИжГТУ), часть в качестве предисловий к поэтическим сборникам. И странно мне постоянно слышать горькие сетования на отсутствие критики.
Если все же говорить о собственно критических статьях, об отзывах на новые поэтические книги, то хотелось бы в первую очередь обратить внимание на то, что для критики нужен материал, что автор нескольких опубликованных стихотворений, по моему, быть может, ошибочному мнению, должен все же прежде поработать над языком и стилем, над созданием художественного мира, над отражением в стихах миросозерцания, над поиском своих особенных тем и приемов их раскрытия, по которым читатель бы узнавал этого автора.
Иногда мир поэта настолько своеобразен, что доступен пониманию только собратьев по перу, особенно если в стихотворении используется неологизм (или окказионализм), как было это у Виктора Манькова: «У меня как-то был случай по звуковому восприятию слова. В день рождения А.С.Пушкина у его памятника в Чайковском я как-то прочитал своё "Наш Пушкин". У меня там есть строки: "...далёк от полетичной гаммы, но коронован музой-Керн..." Ко мне потом подошёл Валерий Злобин, и сказал, что Пушкин был довольно близок к политике. Мне пришлось ему объяснять, что "полетичной" взято от имени Идалии Полетики - ярой ненавистницы Пушкина».
За интерпретацией можно обратиться к собратьям по перу, хочу привести пример.Меня заинтересовала строка Павла Манохина в одном из его стихотворений «Входит свет в окно» :
Пусть для кого – то чудное творенье
Твоё бездарно и банально. Но
Лишь человек творит. Он откровенье
Божественное…
Входит свет в окно…
Когда я написала автору, что герой его стихотворения сидит, словно узник, в комнате, Манохин мне ответил, что дом только для тела, а сознание лирического героя стихотворения путешествует во вселенной.
Я поделилась своим мнением, и поэтическая строчка получила отклики и истолкования. Поэтесса из Алнаш, руководитель поэтического клуба Майя Митрофанова вступила в обмен интерпретациями строки из стихотворения Павла Манохина: «И у поэта, и у читателя свое подсознание. Каждый воспринимает по своему опыту, знаниям, рассуждениям, желаниям… Некоторые не могут видеть образы, поэтому не воспринимают стихов, они им не интересны.»
Строке «Входит свет..» Виктор Маньков дает свою интерпретацию: А "...Входит свет в окно..." Павла, тоже считаю удачным. Свет, как друг, которого ждут, как живое существо, умеющее и входить, согревать, радовать, и покидать и видеть. Я вчера написал стихотворение-посвящение директору ДК "Звёздный" Сергею Снигиреву . Посвятил ему и коллективу "Звёздного". Прочитаю со сцены. Называется "Звездочёты". Вот одна строфа из него: "...Им неземные грезятся пути,
мерцающие в поисках ответов
там, где шесть тысяч огненных светил
глядят на шесть частей земного света...
Считаю, что звёзды, как и свет у Павла, тоже живые, и с ними можно, даже нужно общаться».
Как видим, целая конференция интерпретаций в Вайбере и соцсетях, глубоко интересная участникам, основанная на собственном опыте создания стихов, во многом, быть может, более ценная для автора, чем критический разбор филолога.
Советовать выразить мысль яснее, дать полную вербальную трактовку мысли я не вправе, мне и Ирина Некипелова писала, что «часто критика неприемлема в любой форме». И Павел Манохин сравнивает критику с пыткой («..будет словно дыбы крюк»), с аутодафе («…распнут, намылят шею, по косточкам да на костер…»).
Я согласна, я хорошо понимаю, что речь идет не о логических положениях, а о художественных образах. Они в воображении поэта гармоничны, все существо поэта протестует, когда в этот во всем сбалансированный мир врывается кто – то , не написавший все это, и говорит автору, что там что – то не так, не верно. Я предполагаю, что досада на критические замечания возникает потому, что не всё, что поэтом в порыве вдохновения воспринято, получило словесное речевое выражение, впечатление было цельным, эмоциональным. Дорабатывать же стихотворение у многих авторов привычки нет. Мне приходилось слышать от авторов, которые делились опытом написания: когда стихотворение пришло(например, ночью), оно было такое чудесное! И изменять не хочется. Жаль пережитого восторга, нет навыков сохранения ,полного отражения пережитого… Об этом свидетельствует поэт из поселка Новый Воткинского района Виктор Маньков: у него много стихов, не доведенных «до того уровня, которого хотелось бы достичь. Пока отлеживаются.» Ирина Некипелова высказалась даже более определенно: «Бывает такое, что на следующий день стихотворение кажется чуток убогим. У меня бывают вещи, которые я дорабатываю через полгода, год и даже больше. Если я не могу доработать, я выбрасываю. Не люблю хранить то, что не нравится».
Автору можно включить «внутреннего редактора», чтобы самому увидеть пути совершенствования написанного. Предлагаю некоторые рекомендации для саморедактирования:
-место стихотворения в лирике автора
-насколько характерны тема и образный строй стихотворения для этого поэта?
-тематика
-жанр (рассказ в стихах, лирический монолог)
-специфика мироощущения
-отстаиваемые ценности
-как развивается главная идея
- как передаются чувства лирического субъекта
-есть ли между образами логические или ассоциативные связи, сопоставлены или противопоставлены они
-строфическая форма
-музыкальность стихотворения
-живописность стихотворения
-как связаны звуковые средства с чувствами и мыслями, выражаемыми в стихотворении
-отбор лексических средств (нормативное или окказиональное употребление)
-традиционные словесные формулы и неологизмы
- «своя» и «чужая» речь
-общественная значимость (если есть) выраженных в стихотворении чувств и мыслей.
Иногда в ответ на присланные мне руководителем лито «Прикосновение» Павлом Манохиным стихи я отвечаю не критическим заметками, а полемическими стихотворными текстами.Так было однажды, когда в спешке и суете прочитав смс- сообщение, Манохин вместо «метровые»( розы) прочел слово «мертвые» и послал мне стихи, а я ему ответила
Мне дарят мёртвые цветы.
Они божественно красивы.
Но всё-таки они мертвы.
Стихи страшнее…не живые.
Нам совершенства не достичь.
Нет равенства людей и мнений.
И души падают навзничь,
Теряясь в бездне поколений.
29.06.16-05.06.16
Мой ответ:
Хоть посвящений мне – не счесть,
И я привыкла к пиетету,
На этот раз сочту за честь
Писать стихи в ответ поэту.
Ошибка чтения – ну что ж,
Мы все торопимся и всюду,
Но вдруг сочтя за «мертвый» метр?!
Поэту разрешим причуду.
Метровый может мертвым быть,
А мертвый и не быть метровым.
Есть в мере красота и суть,
Поэт всегда играет словом.
Павел Евгеньевич, ваш стих
Заставил за перо схватиться,
Точнее, мышку в руки взять
И клаву оттоптать. Не слишком.
Такая стихотворная «перестрелка» - тоже разновидность критики.
В чем смысл оценки филолога?
О себе я многократно заявляла, что я не критик, я внимательный читатель. Очень многое я читаю не
потому, что мне нравится, а как филолог, для литературного кругозора, в
том числе и то, что не люблю (это читаю особенно внимательно). Я
думаю, что каждый читающий – свидетель чуда, уверенный в том, что
вышедшая в свет книга всегда будет прочитана каждым по – своему, об
этом писала Борису Пастернаку дочь Марины Цветаевой Ариадна Эфрон
в одном из писем: «Ты писал, как ты мог и как хотел, дай же мне
почитать так, как я могу и хочу». Я против деления читателей на
рафинированных снобов и непритязательные массы.
Кем же должен быть критик – апологетом или судьёй? Заступничество, обращение к
светлой сердцевине личности или снижение ради самоутверждения?
Уважение к творческой индивидуальности или стремление к развенчанию
руководит им?
Гораций писал:
Стану же должность бруска отправлять я: сам он не режет,
Но зато он железо острит. – Сам писать я не буду,
Но открою другим, что творит и питает поэта,
Что прилично, что нет, в чем искусство и в чем заблужденье!
Начиная критическую статью ради отыскания истины, не забывают ли
порой о том, что творческая индивидуальность не поддается
определениям. Истерзанные непониманием критиков, поэты иногда
довольно едко определяют суть их статей, как сделал это Пастернак:
«Ясно, что это наука, которая классифицирует воздушные шары по тому
признаку, где и как располагаются в них дыры, мешающие им летать».
Великий русский поэт Евгений Боратынский, стихи которого, как
известно, пестрят самоопределениями «я не гений», «Не ослеплен я
Музою моею…», «Мой дар убог и голос мой негромок…», писал:
«Полезна критика строгая, а не едкая. Тот не любит искусства, кто
разбирает произведение с эпиграмматическим остроумием. Ещё замечу,
что, разбирая сочинение, не одной публике, но и автору (разумеется,
ежели он имеет дарование) нужно показать его недостатки, а этого
никогда не достигнешь, ежели будешь расточать более насмешки, нежели
доказательства, более будешь стараться пристыдить, нежели убедить
сочинителя». Можно ли в здравом уме принять на себя такие
полномочия? Поэтому: я не критик! Мои «почеркушки» скорее призыв к
сопереживанию. Тот, кто умеет быть счастливым над книгой, тот
обладает истинным сокровищем, освещающим жизнь.
Так для чего писать о так называемых непрофессиональных авторах?
Для юного поэта – ожидание благословения на поэтическую дорогу. Наш автор не юн, дорога давно определилась, половина её пройдена, выросли дети и внуки. Профессиональным литератором, который пишет и одновременно работает в журнале, издательстве, на ТВ и радио и проч., не станет. Указать на мелочи нарушений лексической сочетаемости, стилистические погрешности? Для такого образованного человека, как кандидат технических наук Павел Манохин, и находящегося в среде людей высокообразованных – это важно, я согласна, текст должен быть подготовлен для рафинированного читателя. Но это скорее работа корректора и редактора. Остается одно: услышать похвалы. Конечно, они нужны поэтам. Но есть ли живое существо, которое бы в них не нуждалось? Недаром русский народ говорит, что доброе слово и кошке приятно. Похвалы – это поддержка, это питание для творческой личности, это подтверждение в наличии творческих способностей, сомнение в котором всегда может возникнуть (особенно после критики).
Купаться во вселенской доброте,
Которую ниспосылает лира
Поэт – изделие штучное, его судьба может со стороны казаться счастливой или трудной, но скорее всего для него самого не будет верным ни то, ни другое. Доступные окружающим моменты жизни (безденежье, разрыв с женщиной) могут для него значить, как и для других. Но есть вещи поважнее, которыми поэт живет и дышит, в том числе «сопротивление материала», то есть работа со словом, поиск и обретение (иногда изобретение) единственного нужного в строке слова, с его длительностью, его фонетикой, его акцентологией, его нужным в контексте значением ( иногда совсем новым) – это может всю жизнь заполнить. Известно, что жена Мандельштама написала письмо Молотову с вопросом о том, может ли многомиллионное государство прокормить несколько десятков человек, способных писать стихи. Вопрос не праздный: известно, что Хлебников умер от голода. То есть вопрос о праве на жизнь. Одни счастливо совмещали практицизм с поэзией (как поражал всех Фет, рачительный хозяин, сутяга!), другие в материальный мир не вписывались, страдали и гибли. Но все же думаю я , что трудовая книжка одновременно с ежемесячным доходом, который не надо отрабатывать ежедневным присутствием на службе, для таких людей мало что изменит. Для редких, подобных Мандельштаму. Потому и страшнее материальных проблем – утрата способности писать, потому и писала Ахматова, как о самой большой жертве – «отними… таинственный песенный дар». Вряд ли для большинства обладателей трудовых книжек и пенсий важно не терять способности слагать стихи. Вопрос этот не представляется мне ни трудным, ни запутанным. Это вопрос личного выбора. Один и после ( во время, до, параллельно) со службой будет писать, другому нужно, как Пушкину, от этого обязательно освободиться, получить от общества признание его литературной деятельности как общественной, полезной, признаваемой материально.