Часть 1
I
Легкий июльский ветерок подбирал с тротуара уличную пыль и небрежно распределял ее по поверхности столиков и стульев маленького прибрежного кафе. Немногочисленные посетители заведения, редко заказывающие здесь что-то помимо кофе и пирожных, старались занять места подальше от пешеходной зоны, дабы насладиться утренней прохладой в относительной тишине. Собственно, этих самых посетителей в столь ранний час было всего двое. Того, что уселся спиной к выходу, звали Павлом.
- Послушай, Паша, сегодня пятый день, как ты живешь здесь за мой счет. Мне кажется, что это достаточный срок для того, чтобы показать хоть какой-то результат. К чему эта встреча - догадываешься?
- Мне и самому здесь находиться долго нельзя, уж поверьте, Александр Евгеньевич.
Александр Васнецов, щуплый лысый старик с кавказским акцентом и несуразно большими очками, пил чай с имбирем. Врачи категорически не советовали пожилому мужчине употреблять столь любимый им кофе, отчего аромат из чашки собеседника очень раздражал. Павел Прокофьев выглядел не по годам молодо и спортивно, гастрономических противопоказаний не имел и заказывал уже третью чашку двойного эспрессо.
- Ты помнишь, почему мне посоветовали именно тебя?
- Александр Евгеньевич, я свое дело знаю, не надо меня лишний раз унижать.
- Это не унижение, а забота. Как о сыне друга. Мне еще раз спросить?
- Я понял, извиняюсь. Вам посоветовали меня потому, что я неместный.
- И?
- Ну, меня никто здесь не знает, поэтому… В-общем, я очень хорошо сойду за отдыхающего, который с вами не знаком.
Под навес кафе вошли трое: смуглая девушка в белом топике, обтягивающем пышный бюст и ее длинноволосые молодые спутники, громко разговаривающие на английском языке. Старик внимательно рассмотрел вошедших, долил чая из чайника и продолжил:
- Ты знаешь, чье это заведение, Паша?
- Да, знаю. Оно ваше, Александр Евгеньевич. Может, перейдем уже к нормальному общению? Предположительно завтра я вам…
- Ты живешь в моей гостинице четыре дня, а теперь сидишь здесь со мной в моем же кафе и рассказываешь, что мы в глазах окружающих выглядим охренеть, какими незнакомцами? Так, собирай свои шпионские вещички и вали обратно. Половину аванса вернешь мне через Альберта, остальное оставишь себе. Это исключительно из уважения к моему единственному другу - твоему покойному папе. Наследить не успел хоть?
- Александр Евгеньевич, я почти все сделал уже, ну как же так?
- Идиот! Сзади тебя, через три столика… Да сиди ты ровно, «разведчик» хренов. Так вот, девочка с привлекательными формами интересовалась вчера у администратора на ресепшене твоей персоной. Сейчас будем выходить, посмотри на нее незаметно.
Старик остался допивать остывший чай, Прокофьев же поднялся, протянул ему руку, но, встретив недовольный взгляд и услышав тихое оскорбление, тут же отдернул ее. Хорошенько разглядеть женщину не удалось, поскольку та сидела вполоборота к их столику, но общее впечатление создалось и образ красотки вполне себе отпечатался в памяти.
Оказавшись в огромном холле отеля, Павел с удовольствием вдохнул прохладный воздух и двинулся к стойке. В это самое время двое мужчин отошли от нее и, оказавшись за его спиной в паре метров, остановились.
- Добрый день, Эвелина! - Павел обратился к администратору по имени, обозначенном на ее бейдже и, дождавшись слов о готовности помочь, продолжил. - Мне бы вашего старшего охранника увидеть, это по просьбе Александра Евгеньевича.
- Да, я в курсе, Александр Евгеньевич звонил только что. Вы Павел? Пройдемте вот сюда.
В небольшой комнате, увешанной мониторами, находился мужчина лет пятидесяти. Темный костюм, гладко выбритое лицо и пронизывающий взгляд без труда указывали на бывшего сотрудника госорганов, нашедшего высокооплачиваемую работу с привычным и любимым должностным функционалом. Его звали Андрей Сергеевич.
- Слушаю вас, молодой человек.
- Андрей Сергеевич, покажите мне, пожалуйста, запись с ресепшена. - Прокофьев обернулся к собиравшейся покинуть помещение администраторше. - Эвелина, уточните время, когда та девушка про меня спрашивала.
Да, на видео Павел узнал посетительницу кафе, причем первым, что указало ему на сходство, была грудь девушки. Высокое разрешение камеры наблюдения позволило без потери качества изображения увеличить лицо, поразившее мужчину своим совершенством. Андрей Сергеевич спросил:
- Вам распечатать? Хорошо, если подождете, попробую пробить дамочку по своим каналам.
- Давайте, давайте. Подожду, конечно.
Красотка оказалась гражданкой Турции, прибывшей с противоположного берега Черного моря для участия в работе экологического форума. Ей было 27 лет, не замужем, детей нет - сведения, полезность которых для Прокофьева стремилась к нулю. Поблагодарив Андрея Сергеевича за «ценную» информацию, молодой человек удалился из комнаты и отправился в свой номер.
II
До отъезда, точное время которого должен был назвать ему Александр Евгеньевич завтра утром, оставались сутки, может двое, не более. Павел посмотрел на часы, был без четверти полдень. Спешка и срочное смещение по времени запланированных действий могли помешать тому, что с таким трудом разрабатывалось им в течение почти полумесяца, однако полный отказ от задуманного и выверенного до мелочей мероприятия… Думать об этом не хотелось.
- Артур, давай через часик на пляже встретимся. Поболтаем, пивка выпьем. Ты как?
Пауза, образовавшаяся в самом начале телефонного разговора, обнаружила полнейшее недоумение человека, услышавшего знакомый голос с незнакомого номера. Павел продолжал:
- Да не сгоришь ты, поваляемся под навесом, в тенечке. Давай, жду. Не парься, все нормально.
- Пляж большой. Где именно - у памятника?
- Выходи к началу набережной и дуй вдоль скамеек, не пропустишь. Своей скажи, что все в силе остается, пусть не волнуется.
- Кто не волнуется?
- Конь в пальто. Артур, не тормози. Жду тебя.
Набережная располагалась в километре от отеля. Прокофьев не торопясь переоделся и спустился на лифте в фойе гостиницы. Заняв место на большом кожаном диване, он принялся безучастно разглядывать немногочисленных гостей и снующий по делам персонал заведения. Вид появляющихся и исчезающих перед глазами людей всегда успокаивал его и позволял настроиться на принятие серьезных решений. Люди напоминали ему солдатиков, которых в далеком детстве маленький Паша расставлял на столе. Всех пластмассовых человечков можно смахнуть с поверхности одной рукой, однако гораздо интереснее было делать это медленно - и не при помощи грубого движения, а используя линейку, транспортир и изготовленные из подручных материалов различные «стрелялки»: бельевую прищепку, толкающую пружиной спичку, катапульту из перегородки школьного пенала, водяную пушку, стволом которой служил стержень шариковой ручки.
Народу на пляже было немного, семьи с детьми покидали место отдыха на период солнцепека, отправляясь в съемное жилье либо коротая время под сенью деревьев в парке. Вдалеке показался знакомый силуэт Артура - его всегдашнего компаньона, старого армейского товарища. Павел окликнул бывшего старшего сержанта:
- Ну, что, не боишься солнышка? Пошли, окунемся!
Густая морская вода почти не контрастировала с температурой тела, мужчины давно пересекли линию буйков и, слегка уставшие, перевернулись на спину, распластавшись на поверхности, словно унесенные штормом плоты.
- Я сегодня говорил с Сашиком, он дает отбой.
- Паша, ты охренел? Все же готово.
- Именно поэтому я тебя и позвал сюда. Артур, это надо сделать сегодня.
- Блин, ну ты же знаешь, что сегодня у него гости будут. Можно, конечно, и сегодня, но прикинь, сколько посторонних…
Курортный бизнес составлял для Мераба, хозяина сети подпольных казино и владельца салонов интимных услуг, практически весь его доход. Трафик наркотиков, обеспечиваемый и поддерживаемый им в интересах столичной мафии, почти ничего, кроме проблем и головной боли, не приносил. Но именно он и стал той причиной, которая вынудила нескольких предпринимателей покинуть эти края и разбежаться по всей стране. Местная насквозь коррумпированная власть, заботливо оберегающая преступную деятельность на протяжении десятилетий, вырастила целое поколение чиновников, работа которых сводилась лишь к обслуживанию одного из звеньев бесконечной цепи, опоясавшей всю территорию государства. Конечно, исчезновение всего одного человека, держащего это звено, ничего и никогда не решает, но…
- Плевать, Артур. Я тоже поначалу считал, что это нежелательно, а теперь без разницы. Сам-то подумай: ну, подохнет он на глазах таких же уродов - и что? Главное, тебе не спалиться.
- Смотри сам, Паша. Я сейчас по документам в Питере - кто меня здесь спалит? Это наше десятое мероприятие, кстати. С юбилеем тебя!
- Артур, девять - не юбилей. Отпразднуешь завтра, ладно?
«Первый раз Павел Прокофьев убил человека, если не считать далекой срочной службы со случайным инцидентом, при довольно глупых обстоятельствах. Дело было на обычной молодежной пьянке, этаком пикнике с огромным количеством алкоголя и шашлыков, где нагловатый малознакомый мент увел в лес и изнасиловал его девушку. Сразу же после исчезновения из поля зрения Марины (так, вроде, ее звали), Павел незаметно покинул шумную компанию пьяных друзей и отправился на поиски подруги. Пройдя метров четыреста по окунающемуся в сумрак лесу, он издалека увидел возню двух тел и все понял, однако торопиться на разборки не стал. Все сложилось само собой: девушка убежала, а мент, оставив на полянке куртку и барсетку, подошел к краю каменистого обрыва, дабы «пафосно» справить естественную нужду. Недолго думая, Прокофьев молниеносно возник позади обидчика и отправил его вслед за струей. С отвращением посмотрев на безжизненное тело, сложившееся пополам между двух больших камней, он оценил траекторию полета и достоверно инсценировал случайное падения пьяного человека. Барсетка с курткой аккуратно спланировали к хозяину, все вещи и деньги, за исключением табельного оружия незадачливого Казановы, также остались нетронутыми».
- Я тебя понял, Паша. Все по прежнему плану, значит? Давай обговорим тогда основные моменты. Я буду на точке в 20:00, Мераб появится у бассейна не раньше 21:00, как мы с тобой прикидывали. Кстати, если вечеринка, то скорее всего даже не раньше десяти. Ориентируйся на промежуток между девятью и одиннадцатью, позднее уже бес толку ждать. Эх, жаль, что не завтра.
- Артур, завтра Сашик сольется, говорю же. Он абсолютно уверен, что стрелять буду я. Так со мной разговаривал, как будто я дебил малолетний. Представляю его рожу завтра. Не заплатит - я его в штаны обосраться заставлю. Кстати, ты не в курсе - что за баба за мной следит?
- Первый раз слышу, что за тобой следят. Давай-ка поподробнее.
- В гостинице одна спрашивала, где я живу, и кто я такой, странно как-то.
- Паша, я смотрю к тебе телочки до сих пор липнут. Завидую.
- Да нет. Может, вынюхивает что-нибудь.
Артур засмеялся и поплыл в сторону берега, Прокофьев последовал за ним. Зацепившись за буек, пловцы сделали еще одну остановку. В отличие от Павла, исполнявшего в их очередной миссии роль координатора действий и получателя вознаграждения, его собеседник отправлялся не в отель, а в импровизированный наблюдательный пункт, находящийся на вершине довольно отвесной скалы. Подъем, требующий отличной физической подготовки и осторожности, занимал не менее получаса. Артур планировал попасть туда максимально заблаговременно.
- Павел Андреевич, уважаемый! Очнись. Сашик считает, что слежку за объектом устанавливают таким образом? Ага, идут на ресепшн и спрашивают. Ха! Лучше скажи, симпатичная хоть «шпионка»?
- Слушай, а ты ведь меня успокоил. Бред какой-то… Девка и вправду, хороша, все при ней.
- Ну, так найди ее сам и проведи время с пользой. Счастливчик! Мне-то, в отличие от тебя, вечером работка предстоит. Ладно, не забудь периодически в окошко смотреть, а то я тебя знаю, герой-любовник.
Выйдя на берег, Артур поднял джинсы и вынул из кармана свой старый кнопочный телефон. Ловко запрыгнув на волнорез, он размахнулся и швырнул мобильник в воду.
- Всё, Паша. Встречаемся через пять дней, сам знаешь, где. Ещё раз поздравляю нас с юбилеем. Пусть Сашик бабки пакует.
III
- Конечно, тебе уже лет двадцать было, наверное, да? А мне семь. - После бокала красного вина Зейнап, разговаривающая по-русски без акцента, настолько расслабилась, что предложила забрать бутылку с собой и перебраться в ее номер. - Ну, так как, пойдем?
- Давай лучше ко мне. В номере все есть, даже шампанское.
- Можно и к тебе, нет проблем. Ты не смущайся так, мое настоящее имя Зоя, а маму мою вообще звали Варварой. Зато отчим - Озлем. Но я с ними давно не живу и в Турции только проездом бываю. А у тебя балкон есть?
- Есть. Хозяин отеля - папин друг, иногда меня к себе приглашает. У меня хороший номер.
Расположились за столиком, стоящим ровно в центре просторной комнаты. Зоя заняла кресло с видом на входную дверь, Павел же сел так, чтобы видеть в панорамное окно край заросшей кустарником скалы, еле-еле освещаемой тусклой Луной и быстро сливающейся с сумерками. «Не хватает только пьяного мента на краю…» - подумал было он и тут же вздрогнул от резкого телефонного звонка.
- Зейнап, я отойду на пятнадцать минут, хорошо? С человеком переговорить надо, по делу одному. Располагайся, телевизор включай, шампусик в холодильнике.
- Конечно, иди. Только называй меня Зоей, ладно? - Девушка беззастенчиво стянула с себя топик и, оставшись только в джинсах и купальнике, кокетливо улыбнулась смутившемуся мужчине.
Александр Евгеньевич с досадой посмотрел на Прокофьева и грустно произнес:
- Паша, может, и хорошо, что все так получилось. Завтра вечерним рейсом улетишь, а я перекрещусь. Не думаю, что твой отец хотел бы этой мести, да еще и за деньги своего друга. Погорячился я, да еще тебя вместо Алана мне насоветовали. Опасный это бизнес, Павел, прямо скажем, тут осторожность нужна. Не для тебя это. Но не волнуйся, я скажу, что сам отказался. Может быть, судьба так распорядилась - наверное, не время сейчас. С утра я пожурил тебя, прости. Сегодня отдыхай и радуйся, что не пришлось руки марать. Кстати, кто она?
- Не поверите, дядя Саша. Оказывается, двадцать лет назад, когда мы с мамой и папой летали в Анталью, ее семья с нашей на пляже познакомились. Ей семь лет было, а я с армии только пришел. Она меня запомнила почему-то. Рассказала - и я вспомнил, что на катамаране ее маленькую катал. Офигеть, я и подумать не мог. Прям в такую женщину превратилась, аж дух захватывает.
- Молодой ты еще, Паша. Развлекайся. Завтра увидимся и попрощаемся. Приходи утром, подарочек маленький для матери передам. Ну всё, ступай в номер, а то турчанка заждалась, наверное.
- У меня для вас, дядя Саша, с утра приятная новость будет, скорее всего.
- Давай-ка без новостей. У меня их и так, хоть отбавляй.
Вернувшись к себе, Павел застал комнату пустой. Он вышел на балкон и вгляделся вдаль. Едва различимый силуэт возвышенности, в одной из углублений которой дежурил Артур, сливался с морским пейзажем и был ничем не примечателен. Если все пройдет нормально, то через пять минут после выстрела в небе над скалой появится китайский фонарик полуметрового диаметра, и его свет оповестит Прокофьева о том, что давний обидчик его отца отправился туда, где его ждали уже десять лет. «Может, даже хорошо, что Зоя исчезла» - только и успел предположить Павел, как тут же услышал позади себя:
- Паша, пока тебя не было, я воспользовалась твоим душем. Ничего?
На пороге балкона стояла Зейнап. Она не была похожа на Венеру с картины Боттичелли ни цветом волос, ни чертами лица, ни фигурой, однако скопировала позу богини до мельчайших деталей. Павлу было хорошо знакомо это полотно флорентийского живописца, поскольку, учась в художественной школе, он видел «Рождение Венеры» ежедневно в течение четырех лет. Репродукция висела рядом с кабинетом директора.
- Зейнап… прости, Зоя! Ты красавица.
Случайные любовники поднялись с постели через час. Прокофьев посмотрел на часы, была половина десятого. Слабый огонек вдали оказался светом прожектора какого-то судна. Мужчина взял в руки смартфон и, вспомнив об отсутствии канала связи с товарищем, вернул его на стол. «За временем надо следить внимательно. Непростительное расслабление в самом финале, начинаю ошибаться. Соберись, Паша, соберись» - Павел натянул джинсы и вышел на балкон.
IV
Цель появилась на позиции ровно в десять часов вечера. Выстрел с восьмисот метров был исполнен идеально. Артур нащупал в траве гильзу и закинул ее в море. Быстро и аккуратно упаковав в рюкзак зрительную трубу, затем туристический коврик, он спустился в небольшую нишу, расправил каркас фонаря и поджег горелку. Медленно поднявшись над поверхностью скалы, шар поддался слабому воздушному потоку, далее по диагонали поплыл в сторону порта.
- Жалко мне тебя, подруга, но не обессудь, так надо. Буду скучать…
Обратившись к винтовке вслух, Артур взял ствол за пламегаситель, подошел к краю обрыва. Бесконечная водная масса представлялась мертвой и неподвижной. Стрелок ловко, словно метатель спортивного молота, раскрутил оружие и, придав ему достаточно мощное ускорение, отправил далеко в морскую пучину. То, что произошло минутой позднее, навсегда осталось для Прокофьева тайной. Как, собственно, и для всех остальных.
Избавившись от винтовки, Артур надел рюкзак, сложил в пакет пустые пластиковые бутылки из-под воды, еще раз осмотрел поверхность площадки и, заметив оставленную на камне возле ниши зажигалку, наклонился за ней. Нога, упершись в тонкий известковый нарост, проломила опору и киллер, с ужасом приняв неминуемое падение, молча сорвался со скалы. Через три метра его тело, обмякшее после удара головы о выступ, безмолвно устремилось в скрытую даже для дневного наблюдателя расщелину, где и исчезло, проскользнув в глубину сквозь гладкую илистую воронку. Спустя несколько секунд, на морскую поверхность опустились и отправились в самостоятельное плавание, пластиковые бутылки.
Павел и Артур всегда подробно обговаривали детали предстоящих, как они их называли, командировок. Точно определяли места обязательных встреч, репетировали телефонные диалоги, маршруты отступлений и действия при обнаружении. Они не склонялись к суевериям, но то, что касалось личной жизни вне периодов командировок, в том числе обсуждение планов на будущее, всегда было под запретом. Просто так почему-то сложилось однажды, еще до окончания срочной службы, и вполне устраивало обоих.
Спустя пять дней после описанных событий, Павел сидел за столиком кафе провинциального городка со странным названием. В большой спортивной сумке, лежащей на стуле рядом с ним, ожидали нового хозяина купюры, аккуратно упакованные в герметичные полиэтиленовые контейнеры. На следующий день Прокофьев, предположивший что-то неладное, снова посетил кафе, однако уже без багажа, а по прошествии третьего приобрел билет на поезд и вернулся в Санкт-Петербург. Ни один из трех резервных телефонных номеров, также не помог связаться с Артуром. О родственниках или просто близких людях товарища, Павел не имел ни малейшей информации.
V
Александр Евгеньевич встретил Прокофьева у входа в отель. Поздоровавшись, он взял Павла под локоть и отвел к фонтану. В лице старика угадывалась крайняя настороженность, подобная той, что встречается у заядлых игроков, делающих ставку на большую сумму. Взгляд содержал одновременно надежду и страх, смешанные с безысходностью томительного ожидания. Тихим голосом, почти сливающимся с шумом падающих водяных струй, Александр Евгеньевич начал:
- Ночью мне сообщили, что вчера вечером Мераба не стало. Скорее всего, в него стреляли. Никто ничего не знает, никаких подробностей у меня нет. Я уже тебя спрашивал об этом, однако повторюсь: ты наследить не успел?
- Странный вопрос, дядя Саша. Мы с вами заключили сделку, я выполнил все ее условия. Вчера вы в одностороннем порядке сдвинули срок, я и это принял.
- Ты хочешь сказать, Паша, что это твоих рук дело? Только не пытайся меня обмануть, ты из номера даже не выходил.
Павел прямо посмотрел в глаза собеседника и продолжил:
- Александр Евгеньевич, я не обязан был рассказывать о каждом своем шаге. Дело сделано, результат есть. Говорите, где деньги, и будем прощаться.
- Паша, я скажу тебе так: заплачу, если буду уверен в том, что это мой заказ, а не совпадение. Мне это важно, очень важно. Слушаю.
- Надеюсь, вы не имеете в виду мою явку с повинной к ментам?
- Давай только без дурацких шуток, мы теряем время.
Прокофьев с нескрываемым раздражением наклонился к уху Сашика (так за глаза называли бизнесмена его друзья и деловые партнеры) и практически без эмоций произнес:
- Цель была поражена в 22:05, инструмент - снайперская винтовка Драгунова, калибр 7,62, работали патроном 7Н1. Мне просто интересно, дядя Саша, как вы сможете это проверить? И совершенно непонятно, какое это имеет отношение к условиям сделки?
- А ты деловой человек, Павел. Давай так: ты остаешься еще на один день, а завтра, если информация подтвердится, получишь плюсом двадцать пять процентов. - Сашик взглянул на визави, увидел его одобрительный кивок и с удовлетворением продолжил. - Сейчас пойдем ко мне и просто пообщаемся.
Прокофьев вышел из кабинета Александра Евгеньевича спустя полтора часа. Все это время тот рассказывал ему о годах, проведенных отцом Павла еще до брака. Вспомнил старый бизнесмен о их совместном предприятии, которое осуществляло свою деятельность в начале так называемой перестройки, о знакомстве отца с будущей женой. В конце беседы Сашик вручил Павлу альбом со старыми фотографиями, для передачи матери и пожелал парню хорошего отдыха в его гостинице:
- Турчанку свою обрадуешь дополнительным вечером. Не влюбился, надеюсь?
- Дядя Саша, она русская, просто гражданство поменяла, когда маленькая была. Родители так решили, вернее мама замуж за турка вышла. Её Зоей зовут, вернее, раньше звали.
- Ладно, давай, созваниваться не будем. Если узнаю что-нибудь раньше, дам знать.
На следующее утро в номер Павла постучали. Он открыл дверь, впустил Александра Евгеньевича, тот протянул конверт.
- Это твой билет, Паша. Летишь вечерним рейсом. Был рад общению и восхищен твоим мастерством. Все так, как мы и договаривались. Приезжай в любое время, мать с собой бери. Считай, что того разговора в кафе не было, ты красавчик. - Далее, лукаво прищурившись, продолжил. - Ты местными сплетнями интересуешься?
Прокофьев жестом пригласил гостя присесть и подошел к кофемашине. Вспомнив про то, что кофе был для немолодого Сашика под запретом, взял со стола бутылку минералки и два бокала.
- Вот аж заинтриговали вы меня. Внимательно слушаю.
- Позавчера у нас тут убили одного очень известного человека. Ты, понятное дело, о нем не слышал, но все местные его хорошо знают. Вернее, знали. Так вот, шила в мешке не утаишь, поэтому и до меня дошел слух - так, непроверенный, конечно - что у следствия вообще нет никаких версий. Мистика какая-то. Говорят, что случайные свидетели видели недалеко от виллы покойника огонек в небе и слышали вроде как звук выстрела откуда-то сверху. А еще один мой знакомый, который хорошо знал усопшего, сказал, что тот уфологией шибко увлекался. Прикинь, типа бедолагу инопланетяне завалили. Только неясно, почему из нашенской винтовки.
- Да уж, дядя Саша, чудные у вас тут места.
- Ну, не буду тебя больше грузить нашими новостями. Счастливого пути.
***
Похоронив мать, Павел уехал из Санкт-Петербурга и поселился в том самом городке, где двумя годами ранее ждал в кафе Артура. Выбор нового места жительства не был обусловлен какими-либо предпочтениями, отъезд произошел случайно, но окончательно. Прокофьев вложил деньги в небольшой бизнес, мало-помалу стал посещать местный приход, жертвовать храму и подолгу беседовать с настоятелем. В силу определенных причин отказавшись от таинства исповеди с последующим покаянием он, тем не менее, оставался честен с батюшкой и никоим образом не стремился вернуться к прежней профессии.
Иногда он пытался анализировать события, связанные с исчезновением Артура, но все реже и реже. Для себя он называл этот эпизод своей прошлой жизни «случаем с НЛО»…
Часть 2
I
Поздним вечером, в тот самый период, когда случайные посетители общепита покидают заведения и перебираются за свои кухонные столы, чтобы продолжить возлияния в обстановке домашнего уюта и пофилософствовать на свободные темы в удобной одежде, под сигарету и бубнящий о чем-то телевизор, Павел Прокофьев одиноко сидел за столиком кафе. Отстраненно двигая пальцем по экрану планшета, он перелистнул последний ролик с глупым названием, закрыл окошко камеры домашнего видеонаблюдения и, подняв руку, подозвал официантку.
- Аллочка, рассчитай меня, пожалуйста. И да, чуть позднее придут мой приятель с супругой, накройте им, как обычно. А вот бутылочку его любимого вина включите в мой счет. За ужин пусть заплатит сам.
- Я поняла вас, Павел Андреевич. Они будут ужинать за вашим столиком?
- Разумеется, как всегда.
Девушка послушно удалилась. Павел выключил гаджет и, зажмурившись, потянулся. Открыв глаза, он увидел возникшую словно из пустоты женщину, стоявшую с противоположной стороны столика. Приглушенный свет мягко обозначил в очертаниях ее стройную фигуру.
- Зоя? Или как там вас, тебя, по-настоящему… - Прокофьев быстро совладал с перехватившим дыхание волнением и, взяв себя в руки, спокойно продолжил. - Прости, ты же просила называть тебя только Зоей, я помню. Присядешь?
Зейнап улыбнулась и опустилась на краешек полукруглого дивана. Красивое лицо и ухоженные руки нежданной гостьи настолько гармонично слились с бархатной обивкой сиденья и полированной поверхностью стола, что Павел вновь ощутил волнение, только на этот раз оно было вызвано не удивлением, а влечением. Поборов и его, он спросил:
- Желаешь что-нибудь заказать? - Не дав время на ответ, тут же продолжил. - Ты же понимаешь, Зоя, что я, мягко говоря, этой встречи не искал. Давай обойдемся без «вокруг да около», и ты сразу все пояснишь. Это ведь не такая уж и случайная встреча, верно?
- Я бы выпила стакан томатного сока, Павел. Да, я искала тебя, очень хочу поговорить, и кое-что для себя понять. Только обстановка здесь какая-то не располагающая к беседе. Пригласишь меня к себе домой?
- Да, пожалуйста. Надеюсь, ты без спутников?
- Скажу честно: в этот город я приехала не одна, но мои попутчики в отеле, и за тобой никто не следит. Да, они на связи, но ответят только в том случае, если позвоню я. Не напрягайся ты так, Паша, я приехала просто поговорить. Ты угостишь старую знакомую холодным соком?
Отпив несколько глотков, Зейнап поставила стакан на край стола. Положив туда же купюру, она строго взглянула на собеседника и твердо сказала:
- Павел, угостить - не значит заплатить. Мне известно, что даже в своем заведении ты не ужинаешь бесплатно, а я чужие правила уважаю.
II
Короткая стрелка часов словно замерла между единицей и двойкой, напомнив Прокофьеву остановившийся метроном на комоде из детства. Грустно подытожив состоявшуюся встречу, Зейнап еле заметно зевнула. Разочарованная безрезультатным общением, женщина поднялась с кресла и, устало улыбнувшись, сказала:
- Вот и второе наше свидание заканчивается, Паша. Странно это все… Первый раз нас свел случай, теперь вот я сама тебя нашла. Полагаю, что для «классического» варианта будет нужен и третий раз, только уже по твоей инициативе. Даже не представляю себе, в каком контексте такое может произойти. Ну, да ладно, глупости это. Напоминаю: ты обещал сохранить в тайне все, что от меня услышал. И, коль уж мы так откровенно побеседовали, позволь проститься с тобой также, как в первый раз.
- Зоенька, ты всегда как-то непонятно говоришь. Я даже и не…
Зейнап не дала Прокофьеву закончить фразу. Обойдя его кресло и обняв со спины, она быстро и ловко закинула ногу на подлокотник и, перевернувшись, упала к нему в руки. А еще через час Павел провожал ее до входной двери.
- Скажи вот еще что, Зоя: Александр Евгеньевич, ну, Сашик по-твоему, не удивился, когда ты у него про меня спрашивала? Он понял - кто ты такая?
Зейнап лукаво прищурилась и ответила вопросом на вопрос:
- А кто я такая, Паша?
- Ну, типа посредница в переговорах или, не знаю даже…
- Вот и он не знал. Ты же сам рассказал ему про наше знакомство, а влюбленной женщине трудно отказать в помощи, верно? Я его попросила не говорить тебе о том, что ищу встречи - и он согласился, старый дамский угодник. Это же планировалось мною типа как сюрприз. А если серьезно, то я тебя нашла бы и без него, Сашик вообще был уверен, что ты живешь в Санкт-Петербурге, у мамы. Да к чему подробности? До отеля доберусь сама, он вон там, через два дома от вокзала вашего. Завтра вечером уезжаю. Прощай, Павел!
Простившись, Прокофьев запер дверь и вернулся в комнату. Накрыв пледом диван, он подошел к стойке с аппаратурой и подготовил к воспроизведению записанный только что, фрагмент. До утра оставалось часа три, но спать не хотелось. Павел заварил себе чай, нажал несколько кнопок на телевизионном пульте и увидел на экране начало из сцены общения с Зейнап. Женщина находилась в центре кадра, сам же он был виден лишь со спины.
«- Да, Паша, я не совсем эколог. Целью той моей поездки была встреча с весьма важным человеком. Я не стану называть тебе имени своего босса, это ни к чему, скажу лишь, что я должна была получить для него кое-какую информацию. Не перебивай, позволь мне сформулировать основное. Ну, так вот: встреча была назначена на утро, следовавшее за тем самым нашим с тобой вечером. И вот именно утром выяснилось, что Мераб - так звали бизнес-партнера моих коллег - скончался. Его убили ночью. Позже нам стало известно, что случилось это примерно тогда же, когда мы с тобой… Ну, ты понял. А потом, когда мне сообщили интересную информацию про тебя, я вообще запуталась.
- Ого, Зоя! Ума не приложу, что это за информация? Да я весь, как на ладони.
- Паша! Мне сказали, что незадолго до моего приезда кто-то из местных предпринимателей пытался заказать нашего Мераба и так вышло, что именно в этот период в отель заселился ты. Вроде как все совпало: Сашик имел старые обиды на убитого, предполагаемый киллер должен был прибыть из Санкт-Петербурга, но…
- Что «но» - я оказался просто гостем?
- Ну, типа того. Да и с Сашиком тебя видели вполне открыто - то чаи распиваете, то беседы какие-то про старое время ведете. Самое главное - я с тобой была во время убийства.
- Зоя, Сашик - это Александр Евгеньевич?
- Да, он самый. Паша, можно я туалетом твоим воспользуюсь?»
Прокофьев, наблюдавший за диалогом с ракурса объектива скрытой камеры, обратил внимание, что, произнеся просьбу, Зейнап опустила руку к стоявшей на полу сумочке и что-то из нее достала. Движение было почти незаметным, явно скрываемым. Не было ничем удивительным, если бы женщина перед посещением туалета прихватила с собой косметичку или тому подобное, но она совершенно точно желала скрыть свои действия, что настораживало. Павел остановил запись и прошел в туалет. Осмотрев внимательно скудный интерьер помещения и не найдя ничего примечательного, он проследовал в ванную комнату и замер. На стеклянной полке, ровно за тюбиком с зубной пастой, отражался в зеркале маленький предмет, который мог появиться там исключительно с помощью странной гостьи. Отодвинув пасту, Прокофьев взял предмет в руку, повертел, надавил зачем-то пальцем на углубление в хвостовике и вернул на место. Пуля от снайперского патрона, излюбленного боеприпаса Артура, никак не гармонировала с набором средств гигиены и должна была что-то означать. Но что?
«Зейнап вернулась в комнату и, поджав ноги, вновь устроилась в кресле.
- Паша, я до сих пор думаю, что ты имеешь ко всему этому какое-то отношение. Нет ни одного доказательства твоего участия, одни слова, но я не могу отделаться от подозрений.
- Зоя, я не знаю - как тебе помочь, честно. Мне в то утро, после нашей вечерней встречи, про это преступление дядя Саша тоже рассказывал. Ты знаешь, я даже не особо и детали-то помню, кроме одной забавной…
- Любопытно, Павел. Что за деталь?
- Да глупые выдумки, конечно же. Он сказал, что в человека стреляли из летающей тарелки.
- Очень смешно. Это всё, что он сказал?
- Это всё, что я запомнил. Дядя Саша мне в то утро авиабилеты принес и старый фотоальбом для мамы. Хотя нет, альбом он до этого передал вроде… Нет, не помню.
- Странно как-то, Паша. Ты взрослый, самостоятельный мужчина, а тебе кто-то указывает - когда приехать, а когда уехать…
- А тебе не кажется, Зоя, что наш разговор чем-то напоминает допрос? Бывший папин друг пригласил меня к себе. Нет ничего странного в том, что он весь мой отдых, включая транспортные расходы, и оплатил. В-общем, так: я - самый обычный человек, к тому же весьма доверчивый, раз уж отвечаю на твои вопросы. Кроме того, что сказал, больше ничего вспомнить не могу, почти три года прошло. Меня никогда не интересовали криминальные разборки, я законопослушный гражданин.»
Павел удалил запись, выключил аппаратуру и уснул.
III
Ближе к обеду Прокофьев отправился в отель. Уточнив у знакомого администратора номер телефона в апартаментах Зейнап, он позвонил и, услышав ее приятный голос, без эмоций произнес:
- Добрый день, Зоя, это я, Павел. Спустишься?
- Может, лучше ты ко мне поднимешься? А то я еще в постели, даже не вставала. Долго ждать придется.
- Извини, Зоя, но я буквально на минуту.
- Тем более, поднимайся ко мне, за минуту я точно не соберусь.
Дверь номера оказалась незапертой. Постучав из вежливости, Прокофьев прошел в помещение и увидел улыбающуюся Зейнап, лежавшую на огромной кровати с отброшенным в сторону одеялом. Смуглая кожа красавицы настолько резко контрастировала с ослепительно белым постельным бельем, что женщина была похожа на африканку.
- Хочешь ко мне, Паша? Похоже, ты нашел повод для нашего третьего свидания. Вот только перерывчик оказался незначительным, да?
Зейнап рассмеялась и ловко поднялась с ложа. Накинув халат, она убежала в ванную комнату и уже оттуда крикнула:
- Ты примешь душ со мной или выпьешь что-нибудь?
Павел ничего не ответил. Он молча уселся в глубокое кресло и принялся ждать. Минут через десять женщина вошла в комнату и продолжила в веселой манере:
- Паша! Я знала, что ты обязательно меня навестишь. А если серьезно, то мне и самой нравится твое общество. Такой вежливый, обходительный, немногословный мужчина. Одним словом, скрытный.
Павел поднялся и достал из кармана джинсов ночную находку. Аккуратно поставив пулю на стол, он взглянул на Зейнап.
- Ночью ты зачем-то оставила у меня вот это.
По реакции Зейнап было абсолютно очевидно, что действия Прокофьева ничуть не смутили ее. Напротив, она отреагировала спокойно.
- Возможно. Я, наверное, выложила это из косметички, когда заходила в ванную. На полочке было, да?
- Да, на ней. По внешнему виду очень похоже на пулю. Ты носишь в косметичке пулю?
В комнату вошли двое мужчин. Один из них остался у входа, второй прошел к балконной двери. Павел не очень хорошо помнил внешность молодых людей, которые сопровождали Зейнап во время посещения ею кафе в то самое летнее утро, но у него возникло ощущение, что это были именно они. Никто ни с кем не поздоровался, ситуация выглядела странно. Тишину, провисевшую в помещении несколько секунд, прервала женщина.
- Дело не в пуле, Паша. Давай начистоту: я не стала бы встречаться с тобой вчера, если удовлетворилась разговором с Сашиком. Он, думаю, рассказал всё, что знал - и про цель твоего визита, и про твою немногословную речь у фонтана, и про оплату услуг. Мы вышли на него месяца через четыре после случившегося, довольно долгий срок в подобных случаях. Сейчас все долги зачтены, ситуация почти нормализована, каждый получил по заслугам. Но вот полного понимания того, что произошло, нет, а это кое-кого раздражает. И я выгляжу полной дурой - как в глазах коллег, так и в своих собственных. А я дурой не выглядела никогда. Поэтому и в этот раз найду настоящего… Короче, дело не в пуле.
Павел попытался вернуться в кресло, однако, сделав шаг в его сторону, был остановлен таким же шагом стоящего у двери мужчины. Взглянув в глаза говорившей женщины, Прокофьев спросил:
- Можно, я присяду, Зоя? Разговор, насколько могу предположить, станет продолжением вчерашнего. Весь этот цирк с твоими клоунами ни к чему, поверь. Насилие в отношении себя я не приму, а испугать меня у вас не получится даже в том случае, если сюда придет еще какой-нибудь твой сопровождающий - например, в костюме черта или палача. Смешно даже.
- А ты и правда, деловой человек. Какой ты видишь нашу беседу?
- Мы с тобой, Зоенька, прогуляемся в сквере, тут недалеко. А твои валеты, если слишком сердобольны, пусть следят за нашими передвижениями из-за кустов. Я повторяю: в цирковом представлении участвовать не буду. Детективы, блин…
IV
В будни летние парки и скверы редко бывают переполнены. Как правило, вдоль прогулочных дорожек там расположены тяжелые скамьи, на которых через одну-две сидят практически одинаковые старички и старушки. Встречаются мамаши с колясками, а также семейные пары - по большей части молодежь или пенсионеры. Чета людей среднего возраста - редкая составляющая подобных мест, однако Павел и Зейнап со стороны смотрелись именно так, с небольшой, однако, поправкой на более нежный возраст супруги. Прокофьев сидел вполоборота к собеседнице, она приняла такую же позу и время от времени поправляла, словно внимательная жена, поднимающийся от ветра лацкан его пиджака.
- Зоя, ты ищешь исполнителя услуги Сашика с какой целью? Я спрашиваю об этом в контексте твоего же заявления о том, что «все долги зачтены и ситуация нормализована».
- Я хочу знать, Паша, как все произошло. Никто никому мстить не собирается, но вопрос конкретных деталей является для меня принципиальным. В те вечер и ночь ты не выходил из номера, ни с кем не общался, а с утра отчитался перед Сашиком во всех подробностях. Как?
- Если тебя удовлетворит мой ответ, я могу быть уверен, что тема закрыта окончательно?
- Да. Лично к тебе вопросов у моих коллег быть больше не должно. Говори.
- Хорошо, вот тебе вся правда, без прелюдий и намеков. Сашик пригласил меня к себе и предложил заработать, а я решил сделать это руками давнего приятеля. Схитрить, если угодно. Тот исполнил заказ, я получил оплату, но… Всё просто, Зоя, и в то же время совершенно необъяснимо. В-общем, непосредственного исполнителя заказа я после этого не видел. Всё было оговорено, я планировал рассчитаться с ним - и тишина. Он пропал, Зоя.
Заметно оживившись, Зейнап поерзала на скамье, затем сложила пальцы в замок и легонько ударила ими себя по коленям. Чуть слышно хмыкнув, вновь повернулась к Павлу и, улыбнувшись, сказала:
- Не сходится, Паша. А ведь ты обещал правду.
- Это и есть самая настоящая правда. Что ж мне теперь сделать - на ходу выдумать версию, удобную для твоего понимания?
- Не сходится. Утром ты назвал Сашику точное время события - и оно совпало с фактическим моментом. Про технические подробности ты, конечно, мог заранее узнать от этого, как ты его назвал, исполнителя, но точное время… Кстати, имя исполнителя озвучить не хочешь?
- Да пожалуйста. Его имя Артур, фамилия Сазонов. Мой бывший армейский друг, с которым я, опять же, именно случайно встретился через несколько лет после службы. Прямо как тебя через двадцать лет после знакомства. Получив деньги, я сам, Зоя, ждал и искал его, но безрезультатно. Даже адреса его не знаю. У меня долг перед ним, а он исчез. Другой радовался бы, а я и сейчас ума не приложу - что с ним? Касательно же точного времени докладываю: сразу после удачного выстрела, он должен был подать мне сигнал - и он его подал. Вот и всё!
- Какой сигнал, Паша?
- Китайский воздушный фонарик, который кто-то там принял за инопланетянина. Блин, действительно, как на допросе, всё тебе выложил.
Во взгляде Зейнап проскочила искорка сомнения, однако буквально через мгновение она потухла. На лице появилась улыбка, женщина положила ладонь на колено Прокофьева и заговорила так, словно этой беседе не предшествовало то, что предшествовало.
- Ты знаешь, а я тебе верю. Хотя ночью после убийства менты перекрыли все возможные выезды из города. Проверяли всех. Он тоже в отеле жил?
- Нет, конечно. Но где именно - не сказал, потому как в таких делах даже друга лучше ни во что не посвящать, ты же понимаешь. Так что, как видишь, я был просто передаточным звеном. Прощаемся?
Зейнап впала в странную задумчивость. Последнее слово Павла вернуло ее в реальность.
- Прощаемся? Пожалуй, да.
- Ну, тогда я пошел? Хотя нет, позволь мне тоже задать тебе вопрос: как вы разговорили Сашика?
- Это неинтересно, Паша. Да и не смог он, так сказать, полностью душу от греха освободить. Хорошо хоть, что успел достойную материальную помощь пострадавшим оказать. Ну, ты понимаешь. Да черт с ним. Я вот думаю, Паша: а мог ли ты, чисто теоретически, сразу же после моего ухода в тот вечер, сигануть с балкона и сделать все сам? Нет, нет, я не сомневаюсь, что ты мне правду рассказал, просто полемизирую. Присядь, пожалуйста, еще на минутку.
Прокофьев задумался. За все время, прошедшее с момента преступления, все рассуждения на тему различных теоретических возможностей были направлены им исключительно на рассмотрение вариантов исчезновения Артура. Однако сейчас, особенно после разговора с Зейнап, он не хотел анализировать даже это, но, желая поскорее расстаться с ней, решил удовлетворить и эту просьбу.
- Теоретически да, практически нет. Зачем? Ерунду какую-то несешь, Зоя. Хотя, если бы у меня где-то недалеко было все подготовлено и оставалось только попасть туда за те 20 минут, которые оставались после твоего ухода, то да. Пришлось бы забираться на возвышенность не с самого подножья, а со стороны жилой застройки, чтобы по-быстрому - но ведь это у всех на виду… Нет, нет и еще раз нет, так дела не делаются. Да ну тебя, бред какой-то. Я пойду, а ты можешь фантазировать - сколько угодно, в том числе и насчет летающей тарелки.
Зейнап опустила взгляд, поднялась со скамьи и взяла Павла за руку. Искоса посмотрев на него, она отпустила руку, обняла его и нежно поцеловала.
- Извини, Паша, за всё это. Я не шлюха и никто не заставил бы меня лечь с тобой в постель против воли. Мне было хорошо с тобой, просто такая работа, понимаешь?
- Ладно, было даже интересно по-своему. Да и душу заодно облегчил - словно исповедался. Первый раз такое чувство. Одна просьба только к тебе: забудь про мое существование и не встречайся больше никогда, даже случайно. Обещаешь?
- Никогда? ... Обещаю, Паша.
***
Прошагав по улице, ведущей от сквера к главному проспекту города, Павел Прокофьев остановился у огромной зеркальной стены магазина. Приблизившись к ней вплотную, он вгляделся в отражение и с удивлением отметил, что лицо его озаряла самая, что ни на есть, улыбка. «Неужели я всю дорогу улыбался?» - мужчина только теперь догадался, почему встречные прохожие смотрели на него с удивлением. Павел продолжил движение в сторону дома, решив остаться там до завтрашнего дня, в компании кубинского рома и какого-нибудь хорошего сериала.
Дойдя до двери, он поднес ключ к блоку домофона и ощутил сильный толчок в левую часть спины. Пуля пронзила сердце и остановилась в перикарде. Павел мгновенно побледнел, ноги его ослабли, и мужчина бессильно рухнул на гранитную плиту крыльца. За те несколько секунд, что прошли с момента выстрела, Прокофьев, в отличие от погибшего за три года до него Артура, не думал ни о чем. Смерть наступила быстро, боли он не почувствовал.