Бандитизм под маской неолиберализма
Бандитизм под маской неолиберализма
Слово "либерализм" в России стало за последнее время почти ругательством. Правильно ли это? Дело в том, что либерализм как Геракл, победивший гидру, разрушил феодальные оковы и вытащил человечество из премодерна, а именно из средневекового болота. Идеи либерализма толкали третье сословие на баррикады, в результате чего произошли буржуазные революции в Голландии в 16 веке, в Англии в 17 веке и во Франции в 18 веке.
Либерализм подарил цивилизации непоколебимость прав и личных свобод человека. Общество получило свободу слова, собраний, митингов, демонстраций, СМИ. Неотъемлемой частью цивилизованного мира стало разделение властей на исполнительную, законодательную и судебную, независимость судебной системы, всеобщее избирательное право и сменяемость власти снизу доверху. Это привело к созданию гражданского общества, где народы стали принимать активное участие в формировании политической системы и проведении назревших реформ в своих национальных государствах.
Такие политические условия базировались на свободе рынка, торговли, производства и конкуренции. В подобной среде формировался новый тип личности, а именно активный, инициативный, способный на риски и творчество. Либерализм помог отдельным национальным державам вступить в эпоху модерна и достичь значительных экономических успехов. Найдется ли в России хоть один человек, который откажется добровольно от либеральных ценностей таких как свобода слова, независимость суда, сменяемость власти? Конечно нет. Почему же так свирепо ругают либерализм? Его путают с неолиберализмом, а это совсем другое явление.
Данное течение сформировалось в 80-90 е годы XX века, когда передовые страны уже вступили в эпоху постмодерна. В их экономике господствовали монополии, синдикаты, картели, тресты, концерны, которые вырывались за пределы национальных государств и начинали опутывать целые континенты транс национальными корпорациями. Возникли такие гиганты, как Кока кола, Пепси кола, Икея, Найк, Старбакс , Сони, Панасоник, Самсунг и другие, которые распространили универсальные товары по всему миру. Это вроде бы хорошо, но экономист Джон Кейнс забил тревогу, увидев как эти монстры начинают подминать под себя целые страны , размывать государства и получать сверхприбыли за счет дешевого рабочего труда в развивающихся странах. Ученый пришел к выводу, что в постмодерне государство должно контролировать ТНК с помощью усиления налогового обложения, а также кредитной политикой, способной увеличивать спрос.
В противовес кейнсианству выступили нобелевские лауреаты экономисты Ф. Хайек и М. Фридман. Они были за приватизацию всего и вся, включая образование, здравоохранение и государственную систему пенсионного обеспечения, за перевод науки на самоокупаемость. Эти экономисты рекомендовали с помощью различных надправительственных образований таких как МВФ, ВТО, Всемирный банк и им подобных проводить политику в интересах международных корпораций и бизнес гигантов. Роль национальных государств при такой политике минимизировалась. Неолибералы цинично заявляли, что если население страдает от деятельности корпораций, то оно само в этом виновато и пусть ищет себе новое место под солнцем, так как рынок всегда прав и пусть проигравший плачет.
Неолибералы, воспринимая мир как джунгли с дикими зверями, считали, что все развивающиеся страны должны проводить у себя либерализацию цен и финансов, приватизацию, обеспечение полной открытости рынков и ориентацию их на экспорт, гарантии вывоза прибылей и т. д. Эти действия назвали стандартными реформами в условиях глобализации. В результате начиналась десуверенизация стран и навязывание им определенного места в системе глобальной экономики. Действуя как слоны в посудной лавке , подобные экономисты превращали страны третьего мира в сырьевые придатки и фактически трудовые лагеря при «золотом миллиарде». Параллельно неолиберализм стал удушать основу основ свободы - гражданское общество с его основными атрибутами: свободой слова, собраний, митингов , демонстраций и СМИ. Выборы превращались в профанацию, контролируемую и фальсифицируемую компрадорами. Эту международную преступную деятельность стал разоблачать на всех мировых форумах Дж. Стиглиц, тоже лауреат Нобелевской премии по экономике (2001), шеф-экономист Всемирного банка (1997–2000).
Когда Ельцин объявил о проведении экономических реформ в 1992 году, население не догадывалось на какие саночки оно садится. Руководить процессом начали так называемые "чикагские мальчики", т. е. Гайдар со своей командой, прошедший обучение в США. Егор Тимурович, как прилежный ученик даже пожалуй превзошел своего учителя Фридмана. Он постарался так спрятать суть ядовитых преобразований в шелуху экономических терминов и сложных лингвистических оборотов, что никто ничего не понимал, включая и Ельцина, который лишь хлопал глазами от удивления. Когда люди осознали, в какую глубокую яму они провалились, то было уже поздно. Шокотерапия набирала ход. Собственность оказалась распределена среди узкого круга доверенных лиц, капиталы вывезены в оффшоры, многие предприятия закрыты, социальные программы практически свернуты. Россию объявили углеводородной империей, т.е. нефтегазовым придатком все того же "золотого миллиарда".
Политика неолиберализма ныне осуждается во всем мире. Европа принимает миллионы беженцев из Азии и Африки, честно признавая их жертвами манипуляторов от бизнеса. Россиян там особо не ждут, полагая что они сами добровольно выбрали свою судьбу, поскольку экономический уровень СССР был несопоставимо выше чем в то время в Китае, в Африке или в Латинской Америке. В современном мире сочувствуют лишь жертвам обстоятельств. Зарубежные политологи не хотят признавать, что несмотря на высокий экономический потенциал Советского Союза, в нем в условиях тоталитаризма не было гражданского общества. Это стало настоящей бедой. Россияне как наивные дети ждали справедливых рыночных реформ сверху от государства словно манны небесной. "Чикагские мальчики" подарили россиянам сырьевой феодализм и олигархат.