С трудом засыпаю в холодной комнате, за стеной празднуют соседи. …Будет два варианта развития событий – окончания апокалипсиса, поэтому нас разделяют на две группы. Мою ведут через ворота женщины, которые обрели великую птичью силу. Поднимаемся в здание, подходим к железной двери. Там скрежет, горят печи: будут вкусные пироги.* Все заходят, последним со мной остался высокий мужчина. Прошу его не входить, ибо сказано: остался я один, чтобы свидетельствовать и возвестить (книга Иова?). Однако он не слушается меня…
Я переполнен чувством важности собственной миссии, хотя помню только конец, Встаю, чтобы записать откровение, иду за ручкой и блокнотом. В дверном проеме петля захлестывает мне шею (см. фильм Десять негритят). Но это уже не так страшно: ночью был треск, видимо отвалился провод от интернета, вылетел гвоздь. Почти шесть часов. Соседи все еще не успокоились. Все-таки жаль, что не запомнил начало, можно было мир перевернуть…
*А народ, бывший в нём, он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. (2 Царств 12:31)