Vigen Tribute Вигену Киракосяну 1989 2021

Артём Киракосов

21 моё ф о т о с л о в о В «КНИГА ВИГЕНА»
«VIGEN TRIBUTE» / Вигену Киракосяну / 25 05 1989 _ 11 02 2021




01 |||| 21


ВИГЕН КИРАКОСЯН | 25 05 1989 _ 11 02 2021


Почему наши дети (однажды) оказываются с той стороны балкона девятого этажа, у нас нету ответа…
Слушая последний раз Вигена, дитя любви моих дорогих друзей Миры и Ашота, я ловил себя на том, что таким чистым, открытым, смелым, ранимым и прямым жить нельзя…
Я полюбил его ещё за 10 лет до рождения, как всех детей моих близких друзей – все пары их удивительные, и дети – избр`анные.
Не только Вигену доставалось от педагогов у нас в Суриковском, но и им от него – он был строг, непримирим, боевитый и спуску не давал никому, когда дело шло о достоинстве его, его искусства, чести, друзьях!
Он наговорил мне столько добра и тёплых слов, что все эти месяцы с последней нашей встречи, после которой он отправился преподавать искусство в Ереван, я хранил их (и буду) – как настоящие золотые олимпийские медали чемпиона мира по педагогике!
Виген хотел стать педагогом, распрашивал меня о этом пути, восхищался, и мы порешили, что будем учить вместе…
Через несколько дней после похорон, которые пройдут завтра, среда, 17 февраля, 2021, откроется давно запланированная их с друзьями, суриковцами, совместная выставка, естественно, сейчас трансформирующаяся в «Vigen Tribute».
Мы будем учиться него теперь: он талантливый!
Я не снимаю с себя ответственности за его гибель.
Как педагог Вигена и друг Миры и Ашота, которые давно стали мне родственниками, ближайшие…
Но что-то всё же успели дать и сделать для него, если он так хвалил и восторгался?
Умиляет: даже, когда он вырос, всегда обращался ко мне и писал уже из Еревана, но всё же также всегда по старинке: “дядя Артём”!
Вот так.


16 02 2021

фото: Виген Киракосян ( на_моднючем_велосипеде ) ~ при жизни расположенная фотография Вигена перед Институтом Сурикова скаченная и резанная мною с его Странички на Facebook




02 |||| 21


Мире и Ашоту, родителям
VIGEN TRIBUTE (25 05 2021 _ 11 02 2021)


Наша любовь на Земле проходит нечеловеческие испытания…
Мира и Ашот за свой союз бились очень жестоко!
Дети, такие необыкновенные, как у них – высшая награда и свидетельство их права и правоты быть вместе в жизни.
Мы не смогли выстроить нашим дочерям и сыновьям и уже их сыновьям и дочерям этот мир, в котором они теперь выросшими, сколь-нибудь сносным для жизни, они справедливо бросают нам упрёк в этом, захлопывают двери (наглухо и навсегда), кидаются вон – из него главою вниз прочь, отталкивая наши держащие накрепко “над пропастью во ржи” (лжи!) руки.
Только что мне посчастливилось писать о Александре Давыдовиче Корноухове, тоже Суриковце, хоть и “с другой Планеты”, великом современном мозаичисте, лучшее творение которого было сознательно сбито, имя растворено, стёрто из авторства, его ближайший сподвижник, Феликс Бух, лишь день назад поведал мне, как Александр Давыдович тяжко болел годы и годы после этого удара, потеряв зрение, возможность творить, своё итоговое детище, плод труда, – горе художнику!
Но лучшее творение художника – плотское дитя, плод – плот любви в века, Виген был необыкновенным, воздушным мальчиком, золотым по чистейшей его душе, не принимавшей фальшь; никогда тут не ошибётся Всевышний, Господь, Призывая и Избирая Себе таковых молодыми до полного срока...
Лишиться такого, каким был Виген, – ласкового, возлюбленнейшего, нежнейшего, выношенного всем сердцем союза Миры и Ашота, – удар, с которого не выжить.
Ни осознать, ни пережить, ни осмыслить такое невозможно, кроме того, что – нужно!
Надо пока только устоять на ногах, подыматься потом, сколько бы десятков лет ни вышло (а ведь мы уже возраста, когда нянчат детей своих детей!).
– Вызов нам, как поколению остающихся теперь старшими на Земле...
Ашот и Мира – так прекрасны, любимые, – лучшие сред нас, идеальные родители, наставники сыну-художнику.
(Слова “были” не скажу и не напишу!)
Мира, Ашот, этот груз-крест мы теперь понесём вместе.
Вы избранные по той беспредельной любви друг ко другу, которой мы были все свидетелями с студенческой Суриковской скамьи и семьи.
Вы учились у Салахова-старшего, Виген – у Салаховой-младшей, вы из одного теста лепленные, одной Мастерской.
...проходите самые тяжкие испытания потерей взрослого ребёночка!
Пусть крест-груз этот невыносимый, тяжкий разделят с вами те многие, кто любит вас и уже успел полюбить прекраснейшего вашего сын, Вигена; верьте: нас не мало.
Светлая память наша; сил выдержать это горе...
Vigen Tribute (25 05 1989 – 11 02 2021).
Мире и Ашоту, святым его родителям, таким любимым нами!


17 02 2021 | В ДЕНЬ ПОХОРОН

фото: Мира Виген Ашот Вместе Институт Сурикова




03 |||| 21


НАША НОВАЯ ЗВЁЗДОЧКА НА НЕБЕ, НАШ НОВЫЙ АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ
Виген Киракосян | 25 05 1989 _ 11 02 2021 |


Сколько добрых слов было сказано о этом милом, улыбающемся теперь уже навсегда, мальчике, таком душевном, мягко-изысканном, внимательном всем нам, воспитанном не по времени!
Сколько он оставил нам тепла, заботы – не юношеской, а чисто родительской, покрывающей наши тревоги: опекал детей, родню, старших, не давал спуску несправедливости – первым лез во драку с любым.
Умолял отца не продавать картины, хранил и собирал их, надеясь открыть музей.
При первых заработках стал отправлять деньги младшим и старшим, друзьям, помогать и поздравлять своим достатком.
Это ещё не всё, что его Диплом отметили в Суриковском не только речами и бумагами, но и крупным денежным вознаграждением, он думал и продолжать учёбу: в нём жил архитектор, археолог и будующий педагог, его ждали уже на учёбу в Австрии.
Ашот и Мира, его родители, обещали нам всем публично себя беречь! – именно это обязательство взяла с них их друг, сокурсница, руководитель Дипломной работы Вигена Айдан Салахова.
Когда он разбился и когда мы видели его уже последний раз, в гробу, он всегда (чудом каким-то) улыбался, таким и запомнится и останется: это был солнечный, золотой, чувственный и очень трепетный всем нам ребёночек, дитя загорающейся в глубине тьмы, в которой живём, зари!
Наша новая звёздочка на небе, наш новый ангел-хранитель…


17 02 2021
18 02 2021

фото с поминок: Виген Киракосян | 25 05 1989 _ 11 02 2021 |




04 |||| 21


А РАЗВЕ БЫВАЕТ МЁРТВЫЙ ХУДОЖНИК?

на 9-ый день мы уже открывали выставку Вигена,
на которою все были давно званы
и приглашены


Так не бывает, но получилось, случилось: на 9-ый день мы пришли к Вигену не на кладбище, а на его выставку, которую он со своими друзьями усердно готовил весь последний год.
Это новое чудесное, современное, модное помещение – «Archiloft», Сколковское шоссе, 31. И мы все давно и задолго были заранее оповещены и готовились быть.
Выставляется поколение активно входящих в жизнь наших творческих и плотских детей. И с Суриковским, нашим ВУЗ-ом, который блестяще окончил и Виген, тут тоже оказалось связанном не мало.
Уже не поминали его, как мёртвого, горькой белой водкою. Всё было, как на обычном вернисаже.
Виген начал вовремя, это первая его выставка (прижизненная и посмертная одновременно), и он будет много ещё выставляться, шагать своими работами по этой жизни со своими сверстниками – дитя не только наше, но и своего, совсем не простого, времени!
А вчера на Аукционе его крохи, те, что решились продать всё же родители, взлетели в ценах в пять, десять, пятнадцать раз: Виген только начал своей отсчёт и бег в земной истории…
Мы надеялись на него, как на будущего музейщика наших работ и копили лучшие свои работы для него; теперь мы будем ему его музейщиками; мы справимся, конечно!
И цветы ему несли – уже чётного числа (я не поленился – посчитал) в вазе, как живому!
Пусть никогда не умирает надежда и не встаёт стрелка часов нашей общей связи, жизни!
Долго и успешного плавания вам всем по волнам творческой бури, молодые, и тебе, как художнику, наш сын, брат, друг, это, поверь, очень хорошее начало, Виген…


20 02 2021

фото: близкие, друзья Вигена под его работами на открытии молодёжной выставки в «Archiloft», Сколковское шоссе, 31




05 |||| 21


Фёдор Петрик «Портрет Вигена Киракосяна»


Теперь всё прижизненное становится необычайно ценным.
Чудесный портрет Винега оставил нам его ближайший друг по Институту, Суриковке, Фёдор Петрик.
Выставка постепенно превращается в «Tribute» – Посвящение Вигену.
Виген был очень боевой, решительный, волевой мужчина (именно мужчина, а не юноша) – это начало я всегда в нём чувствовал, называл „Индейским Вождём“ (без пера), он не обижался, потому что чувствовал любовь и уважение к себе (разве в этом обманешь?), да и вправду был таковым, с прямым стержнем внутри, не ломкий, не гнилой, – настоящий самурай, федаин, воин, хоть и ласковый, пожалуй, самый, из всех наших мальчиков…
Федя схватил его точно!
Спасибо.


20 02 2021

репродукция: Фёдор Петрик «Портрет Вигена Киракосяна» в разделе персональной экспозиции Вигена на открытии молодёжной выставки в «Archiloft», Сколковское шоссе, 31




06 |||| 21


Душа его – армянская – и он будет захоронен прахом – в земле Армении, так решили


До Суриковки Виген начинал и учился, как архитектор, мечтал быть археологом!
На его лучших работах – наши, армянские, монастыри, хачкары, древние вишапы, менгиры, каменные стелы…
Он был настоящим патриотом своей Родины, обожал армянскую средневековую архитектуру, знал её хорошо, рисовал и писал её!
И успел даже передать те знания, которые нажил в свои совсем скромные лета: последний год своей жизни преподавая в Архитектурной академии Армении студентам, которые души в нём не чаяли, там были одни девочки, и он стал им заботливой матерью, защищающим отцом и нежным братом одновременно…
Виген оставался крайне деликатным юношей, так ничего и не позволил себе: при ярких чувствах не получилось, не сложилось у него семьи...
Сердобольный, да ещё всех кошек Еревана собирал, кормил и опекал, помимо этих своих академических девчонок!
Душа его – армянская – и он будет захоронен прахом – в земле Армении, так решили.


20 02 2021

фото: стена с произведениями «Малого диплома» Вигена Киракосяна на Факультете живописи Института Сурикова по теме армянской архитектуры, представленными на открытии молодёжной выставки в «Archiloft», Сколковское шоссе, 31




07 |||| 21


СОМКНУТЫЙ КОМ НЕРВОВ
«Виген Киракосян» кисти его ближайшего друга Фёдора Петрика


Наши дети сокрытые под своими капюшонами.
Спросишь: “Как дела?”
И получишь неизменное: “Всё нормально”, – как всегда; и это ведь годами так изо дня в день!
Вот тебе и нормально.
Такой был и Виген; что творилось в нём, узнаём только после…
Его верная и долгая любовь, Злота, рассказывает, что у неё шесть портретов её кисти Вигена, но ничего так и не вышло...
Теперь (возможно) это уже и не нужно: узнавать, что же было, случилось, чем томилась и мучилась его душа, где они, ступени к трагедии?
А вот кисть Петрика, его близкого друга, пожалуй, самая проницательная тут проводница, ближе всех подкралась к этому упрятанному в чёрное, сомкнутому молчанием характеру: Фёдору далось изобразить в Вигене ту пружину, без отгадки, ответа, только сжатый ком, нервов сгусток трагический в ещё живом…


20 02 2021

фото: Фёдор Петрик «Виген Киракосян» – на стена рядом с произведениями Вигена Киракосяна на открытии молодёжной выставки в «Archiloft», Сколковское шоссе, 31




08 |||| 21


«Последний Лист» Художника Вигена Киракосяна
жизнь такая неопределимо временная,
раньше времени конечная


Я не смел возражать Вигену, даже, когда он безвылазно хвалил меня дифирамбами, понимая, что это чистого золота елей слов из него о нём самом; душа его была праздная и не от мира сего, она какая-то уже райская, взлетевшая, выросла; вот и последние его работы – хрупкие какие-то одни и те же листочки на загрунтованных и подготовленных специально для Вигена его ответственным отцом холстах; что там меняется? – да только колорит, состояние, как у Клода Моне в его великой серии «Руанский собор»; никто не утешит тех, кто будет рыдать по беззащитным, безвозвратно осыпавшимся теперь листьям, жизнь такая неопределимо временная, до срока много и скоро конечная и конченная; всё же это был очень редкий, таинственный росток, листик, Виген, раненный глубоко и очень сокрыто подросток, мальчик с вскрытыми венами женственно утончённой души...


20 02 2021

фото: Виген Киракосян Из последней серии работ «ЛИСТ» – на стене произведений Вигена Киракосяна с открытия молодёжной выставки в «Archiloft», Сколковское шоссе, 31




09 |||| 21


СЧАСТЛИВОГО ПОЛЁТА ТЕБЕ ТАМ, ДО ВСТРЕЧИ, ВОЗМОЖНО, СКОРОЙ!


И всё же в этом безбрежно жестоком океане всеобщей ненависти, вранья, отчуждения, разброда, противостояний, Виген, этот совершенный ещё ребёнок, успел совершить самое главное  в своей жизни: засеять в тех, кого знал, хоть чуть, зёрна своего восторга и приятия, не уставая в добре и старым и малым и знакомым и нет, он так торопился и смог это совершить!
В гробу прощался с нами неизменно величаво блаженный, как царь, познавший сути вещей, каким жил, таким и разбился, он будет нам петь свои песни о нас, якобы удивительных, и оттуда уже любить всех не меньше, чем это делал на Земле при его жизни.
Таким не желают «земли пухом», это ангельская душа, она парит...
Счастливого полёта тебе там, до встречи, возможно, скорой, кто знает это?


20 02 2021

фото: Виген Киракосян фото из слайдфильма на мониторе с открытия молодёжной выставки в «Archiloft», Сколковское шоссе, 31




10 |||| 21


“ОТДАЙ МНЕ СВОЮ БОЛЬ” –
великая молитва армян, которой идём мы по этой жизни!


Ашот и Мира, убитые – горем (<...>) – просят писать и говорить им о их прекрасном сыне.
Родители зачастую почти ничего не представляют себе о своих детях: – Вы меня совершенно, совсем не знаете! – кричал Виген им, отцу и матери своим...
Мы делаем это, как можем: думаем, пишем и рассказываем им о их дивном Мальчике.
Айдан Салахова, похоронившая ученика (одного из её лучших), Руководитель Мастерской, в которой Виген учился и блестяще защитился в Суриковском, будет писать его портрет…
Что можно ещё?
К годовщине гибели Вигена мы сделаем ему большую персональную Выставку-Tribute, Посвящение.
– Если мой Виген хоть чуть-чуть когда-нибудь кому-то из вас облегчил душу, чем-либо помог, прошу вас, не молчите, скажите об этом: значит, его краткая жизнь была и прошла не зря, – мать, Мира, над гробом сына, на Прощании, перед нами всеми...
– Я призываю вас (а как они удивительно похожи все и внешне и внутренне – дети и родители, такие же неземные, ч`удные) писать ему ваши посвящения, мы выставим и покажем их вместе с работами нашего Дорогого Вигенчика, как сейчас, на этой Выставке, которую мы сегодня вместе с вами открыли: портреты Вигена кисти его ближайшего друга по Институту Фёдора Петрика висят вместе с работами нашего Вигулика, – отец, Ашот, на Выставке Вигена под картинами сына…
У нас есть национальная традиция – только семь тостов на поминках, и расходимся; я написал ему семь поминальных постов с Выставки, первой в его жизни и уже, увы, так скоропостижно посмертной, – значит, всё, время моё вышло, прозвучали слова, Спущенные мне Сверху, прощаемся, – и до срока; обычно, священники Армянской Апостольской Церкви на вопрос, что можно сделать для мёртвых, отвечают: Делайте это живым!
“Отдай мне свою боль”, – великая молитва армян, с которой идём мы в бесконечных страстях и страданиях, терзаниях и потерях, бедах своих и болях, национальных-обще и личных-глубоко по этой жизни <...>


20 02 2021
21 02 2021

фото: Ашот Киракосян вместе с работами своего сына Вигена Киракосяна ~ с открытия молодёжной выставки в «Archiloft», Сколковское шоссе, 31




11 |||| 21


МЫ С ВАМИ


Во след за Сыном Ашот теряет и Маму, это такая полоса, не полосатая, а сплошь чёрная, знаем.
Как и то, что Мира и Ашот – великие по своим сердцам люди!
Они художники, и способные одолеть очень, очень многое; что ещё предстоит?
В первый день этой горестной для них Весны, пожелаем им и всем их ближним – не на коленях ползать перед ударами…
За Бабушкой Риммой следил в Ереване – лучше всех своих трёх сестёр – как раз именно погибший несколько дней назад их Вигенчик, проявлявший чудеса выносливости, заботы, терпения, терапевтических даров лекаря души.
Люди связаны куда более крепкими узами, чем мы себе мыслим это и знаем!
Светлая память Вигену и Римме…
Они тут, в смерти, оказались рядом друг с другом.
Держитесь, как можете, чем доступно, сражайтесь, друзья, мы с вами!


01 03 2021

фото: Художник Ашот Киракосян





12 |||| 21


“Я люблю тебя”, – написала Мери на прощание...


Так они и проучились, кажется, пролюбились: Мери с Вигеном,
Не разлучась ни на миг,
Прообнимавшись все эти тучи лет,
Насмеялись, налюбовались друг другом!
И, слава Богу, ни слова моего, – педагога, – не вылетело
Ни о чём, что принято считать в мире этом нашем, серьёзном
(А как прав был, оказалось!),
Я только улыбался им в ответ, всегда защищая
На всяческих Суриковских комиссиях и просмотрах.
А что сущее в этой жизни?
Гибель показывает – успеть наобниматься, нацеловаться,
Насладиться и наалкаться,
Насмеяться вдоволь друг другом
Свежо, юностью, солнечно и горячо
(Без заботы и оглядок на что-либо),
Налюбиться вусмерть,
Пока красивы, сильны, молоды,
Пока ток есть ещё алый, спелый и любовный в артериях и сердце
И живы –
Так, как бы на всю жизнь – и вечности наперёд!
“Я люблю тебя”, – написала Мери на прощание…


03 03 2021 Третий День Весны Без Нашего Вигенчика (25 05 1989 – 11 02 2021)

фото: * Мери Шервашидзе * Виген Киракосян * – на лавочке перед Институтом Сурикова (снимок с экрана)




13 |||| 21


ЗЛОТА... ВИГЕН...


Он написал чуть не с десяток портретов с неё,
Мы скоро, вероятно, увидим их все
На первой его и одновременно посмертной
Персональной выставке, –
И теперь все дни жизни Злоты
Эти портреты
Будут украшать стены её жилища,
Кисти любимого художника и человека,
Да не важно вовсе,
Что люди складывают собою, и судьбами сплетая,
На Земле,
Важно,
Какой рисунок прекрасный
Они образуют душами и выводят чистотою любови своей
На Небе,
Видящем и целующем всё и каждого из нас:
Злота и Виген…


03 03 2021 Третий День Весны Без Нашего Вигенчика (25 05 1989 – 11 02 2021)

фото: ЗЛОТА & ВИГЕН (снимок с экрана)




14 |||| 21


А НА 9 ДНЕЙ С ЕГО ГИБЕЛИ
МЫ ОТКРЫЛИ ВЫСТАВКУ
А НА 40 СОЗДАЁМ ФОНД
ВИГЕНА КИРАКОСЯНА
(25 05 1989 – 11 02 2021)


На 9-ый день после трагедии внезапной гибели Вигена Киракосяна мы открыли первую и, увы, к несчастью, посмертную его выставку, к которой он вместе со своими новыми творческими друзьями готовился весь последний год своей краткой, но запомнившийся нам всем так ярко, жизни, не дотянув всего лишь эти несколько дней до своего полноценного творческого дебюта...
А на 40 дней мы создаём Фонд его имени.
Так и должен жить художник, всегда побеждая смерть!
Друзья, предлагаем вам, всем, кто знал Вигена хорошо, учился с ним и у него, а также тем, кто знал его совсем немного, создавать посвящения ему, они войдут вашими подношениями в основу Фонда и составят отдельный блок будущей персональной выставки Вигена, которую мы думаем открыть к годовщине гибели Мальчика, постараясь провести полную каталогизацию его работ и издать Альбом, который включит и ваши лучшие работы, заметки, воспоминания, фото, различные материалы, с ним связанные.
Задача Фонда – не только беречь Память, но и поддерживать, взывать к новому и лучшему, не просто утешение, но созидать и дарить вдохновения страждущим в искусстве и поиске на движения вперёд!
Мечется по Земле 40 дней душа безутешная, не решаясь прощаться, заходя к нам, к каждому из нас тех, кто успел так узнать и так глубоко полюбить этого дивного юношу!
Ваши материалы можете располагать на Страничке в Facebook «Виген Киракосян»:
https://www.facebook.com/profile.php?id=100063489073990
Виген Киракосян (25 05 1989 – 11 02 2021), – светлая память тебе, друг, брат, сын...


22 03 2021 | 40 дней по Вигену Киракосяну

фото: ВИГЕН ПОДЫМАЕТСЯ ИЗ ВОДЫ...




15 |||| 21


ОПАВШИЕ ЛИСТЬЯ СНОВА В ЦВЕТУ

40 Дней Без Вигена У Него Дома
на словах в 32 кадрах и 7 роликах


01\32
Мы зажгли с Мирой и Ашотом свечу перед Портретом Вигена на подоконнике, рядом с той самой злополучной, последней, пустой банкой «Cola», из которой он и глотнул перед тем, как…

02\32
И достали все его последние работы, которые хранились в его комнате.

03\32
– Пусть Вигенчик побудет ещё Дома, хоть какое-то время, – указал мне Ашот, кладя руку и поглаживая Урну, на которую был облокочен крохотный эскиз его не написанной картины, посвящённый безраздельному одиночеству Сына, – Виген мне приснился однажды, очень давно, таким одиноко сидящим Мальчиком, я запомнил этот сон, тогда не написал, сейчас пишу, – Это прах его!

04\32
В комнате остаётся всё так, как было при…

05\32
На Портрет облокочен «Последний Лист Художника». «Падающий…» Виген вырезал его вручную из тончайшей пластины серебра. «Лист» – невероятной красоты (переливающийся и нереально блестящий на Свету Божьем Радугою Святой): этим можно завершать.

06\32
Владельцы лучших – карандашных – работ Вигена преподнесли их в Дар Родителям (вернули)! Виген был приглашён Консулом Австрии работать в Вене на год при полном обеспечении и с оплатой каждого его графического произведения отдельно, он собирался после конца Пандемии; понятно: не успел…

07\32
Живописную Икону «Богоматерь с Младенцем», написанную Ашотом, Мира попросила его принести из Мастерской, – и поставить рядом с Сыном!

08\32
Стул, на котором теперь никто не сидит и не сядет, – чёрный, – рядом с моим, нет Друга и Ученика, нет Вигена…

09\32
На стене – зачехлённая теннисная ракетка с двумя бейсболками. В теннис учила его играть одна прекрасная Девушка, профессионал, Она приходила на похороны, поминки, ни слова не проронила, бела была, как снег, кивала.

10\32
На столе перед Вигеном всегда лежали монеты коллекции Деда-Ладо, он разбирал их. Календарь «2021» теперь уже (не пригодится?)…

11\32
Поминать Вигена всегда – нашим, кавказским, армянским: сыр, бастурма, лаваш, кофе с вкусными белыми жирными сливками…

12\32
«Рыбу» Сын выпросил у Отца, повесил. Попросил сделать Родителей в его комнате кафельную полосу для вечно меняющихся граффити. На диване – его любимая мягкая игрушка.

13\32
Устроенный и красивый Дом, где каждый взгляд уловит – уют, созданный для Детей и Мужа заботливой Хозяйкой, Матерью, Женою, Мирой!

14\32
Много выпито и сказано было о Вигене в те, поминальные дни.

15\32
Триптих картин сдержанной живописи по цвету: обнажённые с раковинами…

16\32
Спички, зажигалки, часы, подарки.  Только телефон выключили. Естественно.

17\32
Череп Вигена – он ввязался в драку, ему сломали нос. Позже по этому рентгеновскому снимку он сделает диптих ч\б на холстах: оденет этот череп опять в себя!

18\32
На диване – рулоны бумаги разных сортов, которые он собирал, готовясь работать на них: Виген график от рождения.

19\32
Фёдор Петрик, ближайший из студенческих друзей по Суриковскому написал в подарок Вигену маленькую картину, где вся их группа – в Великом Устюге, Виген в центре, самый высокий – узнаваемо!

20\32
Ребята и оконные стёкла в квартире не оставили чистыми: хоть Мира, Мама, и ругалась, они исписывали их граффити.

21\32
Расписанными остались и оконные форточки Комнаты Вигена!

22\32
Под легендарный спортивный костюм Дедушки-Ладо, в котором того я помню всю его жизнь, Виген, отобравший костюм в свой домашний Музей, повесил майку с портретом своего любимого регги-бога Боба Марли, певца воли, танца счастья и кайфа.

23\32
В изголовии у Вигена – под граффити фризом – Портрет улыбающегося Дедушки-Ладо и рисунка древнего армянского хачкара специально изготовленный взамен утерянного новый нательный крестик для Вигены работы его дяди, потомственного, прекрасного художника-ювелира Овика, младшего родного брата Ашота. Но крестик добрался до Москвы, увы, только после похорон Вигена. А на прах крестик не повесишь ведь..? Вот и висит он теперь, на стене, а не на груди (как должен бы), бестелесый... – И фирменные последние, «опавшие», два памятных, крохотных «листика» Вигена. Он нашёл свой путь в Искусстве, на необъятных просторах того: опавшие листья снова в цвету! Это последний, концептуальный, штрих Вигена падшему Миру!..

24\32
Найденную на помойке Вигеном чудесную старинную рамочку накладываем на ещё один не дописанный портрет ещё одной прекрасной Девушки, Имя которой (к сожалению) не знаем…  Мне кажется – великолепно (мы прикрыли не получившееся, не дописанное ухо…). Ох. Кивает низко мне Ашот: – А у него только таки и были, ты разве не помнишь, не знаешь?

25\32
Яблоки и мандарин в корзине кажутся мне тоже застывшими – во времени свинцовыми.

26\32
Ухоженный Дом: всё с ласкою, заботливой, ласкающей рукой: ну казалось бы, живи – не хочу, да?

27\32
У Миры всегда всё на своих местах; и кухня – любимое место, где ещё и красиво!

28\32
Ножи смотрятся, прося отмщения тем, кто повинен смерти Вигена.

29\32
Студенческие работы (начальных лет) – такие, как и у всех в этом ВУЗ-е, ничем, собственно, не отличающиеся…

30\32
Дверь в Комнату Вигена открыта: там всегда было полно его друзей. – Приходите к нам, рассказывайте нам, пожалуйста, о нашем Сыне, Вигулике, если он вам сделал хоть что-нибудь  хорошее, пусть только словом. Ведь мы совсем ничего не знаем о нём? – просят оба, Родители!

31\32
С картинами Родителей сливаются в едином пространстве картины Сына, теперь, увы, не Сын будет собирать и двигать вперёд их, как задумывалось и хотели, а наоборот.

32\32
Теперь – Виген никогда не станет старше (25 05 1989 – 11 02 2021). Его застывший Портрет среди тех, кого уже нет: Дедушка Хо, Дедушка Ладо, бабушка Сона, бабушка Рима. Вечная память им всем. – И среди тех, кто ещё только идёт свой путь... Не сбавляйте шаг, друзья, многая лета вам всем, Дорогие наши!


ОПАВШИЕ ЛИСТЬЯ СНОВА В ЦВЕТУ

40 Дней Без Вигена У Него Дома
на словах в 32 кадрах и 7 роликах

22 03 2021 40




16 |||| 21


АШОТ КИРАКОСЯН
И ЕГО НОВЫЕ ОБНАЖЁННЫЕ
В ГАЛЕРЕЕ  «НА ЧИСТЫХ ПРУДАХ»


Уже на 9-ый день после трагической гибели сына художника Ашота Киракосяна Вигена его друзья презентовали давно запланированную их общую выставку, хотя, увы, несчастьем без Вигена.
А на 40-ой – создали  «Фонд Вигена Киракосяна», который планирует заниматься не только наследием Вигена, – архитектора, художника и педагога, – но и другими авторами, талантами и разнообразными темами!
Соответственно на 50-ый день по Вигену Ашот Киракосян с Еленой Беляковой открыли в ведущей галерее Страны (Торгово-промышленная палата) «На Чистых Прудах» Москвы (куратор – Валерий Новиков) совместную выставку, на которой Ашот представил много новых обнажённых в той манере, в которой не писал, показав нам себя таким, каким до этого мы его не знали...
– Раньше стеснялся, – ответил он мне на вопрос: – Почему не выставлял их?
Они у него дивные, его обнажённые, сплелись с его деревьями – коронной и фирменной по жизни темой!
Не так разве и должен художник жить, отвечая и встречая удары судьбы?
Поразительно, что не только Елену, Ашота, но и Валерия Новикова объединила с художниками совсем недавняя схожая трагическая потеря, гибель его сына Павла...
Светлая память ушедшим от нас, и многая лета – живым и здавствующим; трудиться и созидать – тем одолевая смертную боль!
Аминь.


03 04 2021
04 04 2021

фото: АШОТ КИРАКОСЯН И ЕГО НОВЫЕ ОБНАЖЁННЫЕ / 03 04 2021 / Московская Галерея «На Чистых Прудах» / Куратор Валерий Новиков ~ Артём Киракосов




17 |||| 21


ВИГЕН КИРАКОСЯН 32
А Древо Процветшее из Него! Из Смерти...


А самые близкие друзья Вигена пришли к нему домой в день, когда ему исполнилось (бы) 32. День Рождения, Прихода Человека в Жизнь – всегда Праздник, как скоро не кончилась бы она, его жизнь, как всякая – трагическая!
Разделись боль – такое, самое наверное, человеческое чувство...
Уметь дарить радость – это было в природе наших любимейших – Миры и Ашота, родителей Вигенчика.
Теперь они научились и другому – не стесняться слёз своего истового и безутешного горя.
(А что может быть горше и страшнее потери дитя? Но Господь Наградил их обоих – избранных в этом особенно – именно этой Евангельской Пыткой Бога, истязанием в самих основах веры и стояния на Земле.)
Удастся ли горю сломить, сломать хоть кого-то в нашей среде, круге?
Вот не думаю.
Виген сделал за жизнь так много доброго (вперемежку с забавным и трогательным), что друзья не оставляют его в земном: он продолжает выставляться вместе с ними оставленными нам своими холстами и созданными проектами, только набирает бег сбор слов о нём, каталогизация его работ, куётся хачкар памяти, который по нашей древнеармянской традиции есть не знак боли и пытки на Кресте, а Древо Процветшее из Него! Из Смерти…


25 05 1989
25 05 2021

фото: С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ВИГОША, 32! / друзья Вигена пришли к нему домой поздравить его родителей Миру и Ашота с его днём рождества /




18 |||| 21


«НУЛЕВАЯ ФАЗА ЛУНЫ»
Художник Ашот Кракосян – новая серия картин погибшему сыну


Трагедия нередко становится неизбежным поворотом и фактором в искусстве.
Как и у Ашота Киракосяна,
Потерявшего сына.
Все старые серии живописи: «Дерева», «Обнажённые» и «Цветы», –
Умолкли в нём, отступили, оставлены,
Кресту уступили место,
Белому, как чистый Свет Бога
И смерть без вины и причины до срока!
Это древний символ армян – «Хачкар»,
Только цветом, на холсте.
Появляются любимые их несчастно погибшего с Мирой сына Вигули гранаты!
Синего, Божьего, небесного цвета – плоды и…
Опадающие уже, плачущие только зацветшего, совсем юного древа листья…
За что и к чему такими дикими путями Ведёт нас Господь?


16 06 2021

фото: художник Ашот Киракосян в своей мастерской перед начатым первым холстом новой серии «НУЛЕВАЯ ФАЗА ЛУНЫ» (Ашот заглянул в календарь, и оказалось, что сын погиб в нулевую фазу Луны, когда небо всё чёрное, без просветов; так и назвал свою серию картин, посвящённых сыну; а на днях будет заложен камень – крест-хачкар, на котором по эскизу Ашота заволнуются живые молодые гранаты из красного туфа, а контр-рельефом к ним будут падать  со стволов у них листья, жизни…) 15 06 2021 ~ Артём Киракосов




19 |||| 21


ХАЧКАР «ВИГЕН»


Традиционно у нас, у армян, – всякая душа – Богу,
в честь её – поклонный крест-камень, «хачкар»;
Виген прожил трагически мало, всего ничего.
И родители его – художники Мира и Ашот –
нашли исключительно правильное художественное решение:
крест-жизнь – не выпукло витиеватым восточным узором,
а скупо – вогнут контр-рельефом!
Как бы не раскрытым бутоном ещё,
клином в клин недобившимся, недолюбившим сердцем,
Архаически аскетично, пусто внутри, безмолвием,
Рыданием без излишеств декора,
Что так умело сделали бы армянские мастера.
Пусть чистота и глубина омываются и опаляются
И по нему плачут, опадают
Лозою жития, гранатовой – боли и слезы.
Гранат – наш древнейший символ долголетия,
он на самых дорогих, дошедших через тысячелетия, золотых монетах.
Продли же его жизнь, гранат!
Виген наш теперь – хачкар,
Отправляется в вечный окаменелый путь
Молитвою!
В самом центре Еревана установлен
поклонный крест-камень
печального туфа
несчастно погибшему талантливому и молодому, нежному нашему
другу и сыну
хачкар «Виген»…


15 08 2021
22 08 2021

фото: ХАЧКАР «ВИГЕН» | Ереван 15 08 2021 | по эскизам родителей




20 |||| 21


НЕТ СМЕРТИ
„;;;;; ;;;;“

есть только дата рождения, рождества,
на памятной стеле-хачкаре: «Виген 1989», – а даты смерти нет, нет…


Какое-то по истине творческое, глубинное и философски многозначное решение находят родители, художники Мира и Ашот, оба суриковцы, на памятной стеле, поклонном кресте-камне, «хачкаре» в память и честь несчастно погибшего своего сына, молодого и талантливого архитектора, живописца, рисовальщика и педагога, суриковца, будущего археолога Вигена (он был приглашён и собирался в Австрию по частной стипендии и инициативе продолжать учиться и работать археологом): знатная орнаментика уходит, витиеватость тоже, гранатовая лоза – символ пурпурной полноты армянства –  овевает пустоту, несостоявшееся время упущенного, формулируя и формуя изливами и извивами (как слёзы катятся тяжёлыми и падающими вниз, а не как растущее дерево вверх!) углублённо читаемый крест, лапидарная стилистика, брутальная лексика резца и начало мужское перечёркивают всю слёзность, сентиментализм, буквы даны цветущими, поющими, лоснящимися, как ветви и листья на них, а не арифметически точными, логическим и геометрически верным конструктором, а ниже – как в доисторические времена, когда не было ещё цифр, и они записывались буквами – под именем усопшего (разбившегося насмерть) „;;;;;“, «Виген», стоит лишь год его рождества «1989», писанный четырьмя соответствующими буквами „;;;;“, и нет (да, нет, нет!) даты смерти, нет смерти…
Нет смерти!
Есть только год рождения, рождества, прихода, старта человека в века и жизнь, в вечное!
Много десятилетий назад Мира и Ашот, Вазген и Виген за свой счёт, всей семьёй, двором, всею улицей засадили целым лесом взрослых саженцев (120-ью) прекрасных, редких сортов, юных древ: каштаны, платаны, акации, тополя, – образовавшийся безжизненный пустырь перед домами в самом центре Еревана; и за истекшие годы вырос целый сад на площади древнего города: дерева дали такую необходимую, мягко жизненно важную и влажную в засуху тень и прохладу каменным, выбеленным до ожига, измученным жарою стенам домов любимого града, столицы Армении.
Но беда не приходит одна, у неё всегда есть предтечи, спутники, знаки, отпечатки и послесловие, post scriptum: когда родители были далеко, оплакивая погибшего своего сына, холодным февралём алчные власти необъяснимо, с ожесточением, стали спешно рубить весь этот сад душ под самый корень (безо всякого объяснения, нагнав с провинции полицию в оцепление – местные правоохранители отказались хватать вставших на защиту дерев ереванцев, за лес в центре поднялся весь город с прессой и TV; – но тщетно)!
Как символично, правда: что за гибелью человека следом приходит смерть его дерева, запустение дома, двора, а затем и всего сада, как букета прожитых лет, будто ничего не остаётся и не останется после, – ни памяти ни памятника ни буквочки ни травинки ни штриха ни растиночки ни слов, – один прежний без дыхания и жизни со слезою пустырь (говорят, сад был разбит на месте старого турецкого кладбища, и копнуть глубже –  найдёшь кости и каменные рельефы, резьбу)? 
Среди уничтоженного парка находилась ещё одна стела, «хачкар» – в честь погибшего в Первую Арцахскую Войну ранних 90-х Армена Арча, и бил родник прямо, такой любимый и охраняемый местными парнями и девчатами…
Что нужно, когда же, ----- (ненормативно), насытится (наконец?) вся эта сволочь ненасытная, начальство всех типов мастей, для которой есть только их деньги?
– А велик истинно настоящим не только делящейся радостью, но более того – горем своим, претворяя его в общую для всех обилием жизнь и в плачущую по всякому и за всех и за вся молитву.
Стела «Виген 1989» стоит (Ереван, 3-ий переулок Баграмяна, 7), открытая всем, на ней есть дата рождения, а даты смерти нет...
Нет смерти!
(И стар и млад – косит смерть, и я не поспеваю за нею писать моим горячим друзьям некрологи...)
Виген силами даров творчества своих необыкновенных родителей вышел в Открытый Космос, где есть только дата рождения, а смерти – нет!
Стела «Виген 1989».
Нет смерти…


24 08 2021

фото: «Виген 1989» „;;;;; ;;;;“ | Ереван (3-ий переулок Баграмяна, 7), Дом Семьи Киракосян




21 |||| 21


СОРВАВШИЙСЯ ГЛАВОЮ ВНИЗ ЗОЛОТОЙ ЛИСТИК ГИНГКО…
/ 25 мая 1989, Москва _ 11 февраля 2021, Москва /
Виген Ашотович Киракосян
х у д о ж н и к


С Мирой (1958, Москва, художник, МГАХИ им. В.И. Сурикова, Творческая мастерская Таира Теймуровича Салахова (1928 – 2021) и Ашотом (1960, Тбилиси, художник, МГАХИ им. В.И. Сурикова, Творческая мастерская Таира Теймуровича Салахова (1928 – 2021) я познакомился сразу, как только они поженились (август), ранней осенью 1980-го, став лаборантом Методического кабинета Факультета живописи Суриковского. Рассказывал им, как и другим студентам, потому, как ходил вместе Медотфондом по просмотрам, что думают и говорят о них педагоги на просмотрах, за какие творческие непослушания их ругают (в основном), и, предваряя официальные сообщения, докладывал тайные сведение, какие (и почему) выставили им оценки по "живописи", "рисунку" и "композиции". А другим студентам, таким, как Сергей (ныне Александрович, профессор нашего ВУЗ-а) Гавриляченко (1956, Шахты), от работ которого мы с моим другом и тоже лаборантом тогда Сашей Бровиным, просто балдели, или таким, как Коля (Евгеньевич) Ватагин (1959, Москва), бывало и вовсе спасал работы из Фонда, раскинувшегося по переполненным уже тогда подвалам, где всё это периодически плесневело, подтапливаясь с труб, жило и дышало под набегами крыс и, зачастую, пропадало, гибло.
Сдружились с ребятами, Мирой и Ашотом, мы мгновенно, я часто гостил на их съёмных квартирах, а на дверях грязных Ашотовых "Жигулей" (модная тогда "шестёрка-беж", кажется?) -- только двое тогда из студентов имели автомобили в Суриковском: он и его дружок Карик Папикян (1960 – 2018) -- писал я чисто любовью, ироническим пальцем, процарапывая без устали: „Ну помой же меня, АшЬЁт!“, -- отлично зная, естественно, что имя его пишется через «о», за что до сих, спустя 40 с лихом лет, мой дорогой друг на меня в ярости и никак не соберётся (организационно, чисто по времени, некогда ему всё -- теперь уже и сам, нарасхват, преподаёт!) меня побить...
В день объявления родителям, что Мира и Ашот собираются пожениться, их обеих мам в разных городах, но одновременно, развезла по больницам «Неотложка» ("Скорая помощь")! Так началась долгая и славная уже ныне истории армяно-корейских культурных и дипотношений (а старший их, Вазген, закончил «Дипломатию» МГИМО и сейчас служит по специальности), дружбы, любви, торговли и научных связей.
Знаю, что Армения и Корея – расположены на одной параллели, широте Земли, вглядываюсь внимательно в даты рождества дедушек и бабушек нашего славного, утраченного нами так горько, золотого мальчика Вигулика, делая поправку на то, что у корейцев дата рождения считается с зачатия, удивляюсь, ба: да ведь оба деда его родились в один и тот же год – 1928, а обе его бабушки – с разницей в полгода – Соня в 1933, а Рима в 1932! – да они ведь круглые сверстники, какие же совпадения, не зря потом так все сдружились и породнЯлись...
Не только фамилии с Ашотом у нас оказались одинаковыми, но инициалы и интересы: мы с восторгом слушали нашего педагога по истории искусств Завадскую, Евгению Владимировну (1930 – 2002) (псевдоним Бай-чжи – «Чистый лист» \ «Белая бумага» был получен ею в Китае от Чень Чуань Си, замечательно художника, историка искусства, поэта и каллиграфа, за которого она вступилась, и выставку которого мы делали с нею в 1990-ом), переводчика, философа и китаиста, художественного критика и правозащитника, лихо сошлись идеалами в искусстве и по жизни; ну и в первое же совместное лето двинулись втроём в автопутешествие по Грузии и Армении, что -- отдельный, конечно, рассказ, скорее байки, поскольку там было особенно много не просто смешного на троих, но и не безопасного вовсе: чуть было меня не слопали волки (ещё тогда красивого и романтически молодого, в 22) высоко у замка Амберд, под Арагацом, пока эта парочка на двоих, закупорившись, почивала в другой модной тогда их семейной от папы модели "Жигулей" – «тройка-орандж», а позже я расколошматил-таки до крови башкой своей лобовое стекло этого авто, чуть не вывалившись вперёд со крутого, горного спуска под колёса, когда Ашот на заваливающемся уже автомобиле забыл вдруг, какая одна из трёх подряд педалей у него должна тормозить, и бесполезно жал на соседа, педаль сцепления, а педаль тормоза оставалась рядом – никуда не девалась – а левее чуть, была, где и была, ну а когда Мира, закатив громкий во всеуслышанье "в голос" по ущельям скандал Ашоту, почему её до сих пор никто не учит вождению, потребовала срочно начинать, приспичило ей приступить тут же немедленно, и села сама за руль... (надо сказать, она управляла нами, как хотела, и без "прав" и "руля" и "тормоза", ей Бог Дал их, эти самые "права", "тормоза" и "руль", природными качественными данными!), я просто в ужасе выскочил и бёг со всех ног `пешой сапой` от них обоих и их дебатов вниз по склону сам, будто ручеёк тёк...
В Тбилиси наши дома с Ашотом стояли рядом, у входа в Ботанический сад, будучи там, я сдружился накрепко со всем членами этой чудесной семьи: Рима (мать) (1932 – 2021), Ладо (отец) (1928 – 2018), Овик (брат, ювелир, 1963, Кобулети), -- а в Москве я часто бывал в квартире родителей Миры, проводя время в беседе с мудрым каллиграфом, политиком, педагогом, поэтом и знаковым общественным деятелем, основателем «Общества дружбы» и национального движения корейцев в России и СССР, популяризатором у нас культуры и истории Кореи, человеком не простым, глубоким, статным, представительным и рослым Хо Саном (японцы и мы, свои, называли его так, официально он: Хо Ун Пэ, Хо Дин, Хо Чжин) (1928 – 1997), лидером корейской общины СССР и России, отцом Миры, внуком выдающегося героя Кореи ХО ВИ (1854 – 1908).
‘’Фишка‘’ в том, что Миру думали отдать замуж только в «хорошие руки», то есть свои корейские, естественно, а не как не наши, армянские, а под такими руками имелся в виду мой близкий друг Юра Пак (архитектор, выпускник МАРХИ, в 1980-ых он, возлюбленный студентами и безотказный каждому, успешно и тихо трудился себе и нам учебным мастером Литографской мастерской Факультета графики нашего прославленного ВУЗ-а) – вот ещё одна наша связь с Мирой и Ашотом, «скрепа», – только скончавшийся (1958 – 2021), то же, вероятно, в браке, что и Мире, `светило` и требовалось с Ашота; шок с обеих сторон семей этого их национально неординарного брака понятен, почти смертельный – !!
Надо сказать, что не только отец Вигена, Ашот Киракосян, – пример национального гордого патриотизма, но и мать, – Мира (Хо Чун Хва по-корейски правильно), расскажу: поскольку не сохранилось ни одного изображения прадеда Миры, ХО ВИ, на сегодняшний день в Корее принят и официально публикуется лишь один-единственный портрет выдающегося героя Кореи, полководца, поднявшего войска на освобождение Родины от японцев, но схваченного и казнённого ими, командира армии «Ыйбен» (1896 – 1907) ХО ВИ, много посмертно (лишь в 1962) награждённого Президентом Кореи орденом «За заслуги и строительство государства», и он, этот портрет, холст \ масло, написан с устных рассказов, по материалам и сопоставлению фото близких родственников семьи методом компиляции и творческого воображения кистью Миры Хо Чун Хва, достойной дочери рода бессмертного героя.
Как-то уезжая, Соню (по-корейски, грамотно: ЦОЙ Сон Ок), маму Миры, мои друзья поручили мне, успокаивая её чуднЫми словечками: „На худой конец – есть Артём, позвонишь, вызовешь, приедет!“ Тёте Соне, судя по всему, было худо (а может – „и скучно и грустно, и некому руку подать“, как по стихотворению 1840-го года Михаила Юрьевича Лермантова, тоскливо, печально или одиноко, возможно, "на худой конец" ей просто пора было перебираться с дачи в город?), и она меня вызвонила; я прискакал — ответственный такой из себя весь – естественно, сразу; а потом тётя Соня долго смеялась, увидев меня весёлым, вполне жизненным, волеутверждающим и в силах, пышным и цветуще-поющим: „Так вот он \ ты какой, мой худой конец!“, -- заливалась без остановки слезами смеха тётя Соня, всё причитая, мотая головой во след моей бодрой, спортивной походке с грузом, пока я втискивал её дачный скарб в алую свою "шестёрку": „Худой конец, худой конец, худой конец, худой конец...", -- развеселил я её-таки ни на шутку; а потом мы с нею ещё и в аэропорт отправились, когда её дети вызвали для отлёту на воссоединение с семьёю наконец.
Вигеше повезло со всеми, с дедами, в первую голову, потому что не только Хо Сан -- великий, так и деда-Ладо -- признанный король ювелирного дела Кавказа, коллекционер, тонкач и эстет, и оба они не только нам стали старшими друзьями и желанным собеседниками, но таковыми и для младших следующего поколения, а особенно для Вигена, который сделал своих дедушек объектами поклонения, любови, изучения, подражания и музеефикации, стал собирать коллекции вокруг их личностей, создав из них свои личные культы и хранимые чтимо собрания!
И Мира с Ашотом подружились с моей семьёй, стали частыми гостями, фактически родственниками моей роскошной грузинской родни Тбилиси: тётя Эмма, дядя Бичико, моя сестра Марина, её дочь Машенька с мужем Лашей и их детьми Нико и Пако; это длится и по сейчас; признаюсь, что все новости о своих друзьях и, что происходит в их семье, я узнавал из Тбилиси; так было и в тот навеки чёрный нам день, 11 февраля 2021, когда не стало меж нами на земле нашего Вигулика; к известиям мы были готовы, да только не к таким, трагедии жду я всегда, но, как выяснилось, удар всегда исходит не оттуда, откуда ты его ждёшь, и приходится не туда, где ты готов его принять, встретить, блокировать и ответить ему. Это была так называемая «Нулевая фаза Луны», как выяснил позже интересующийся звёздами и их значеньями Ашот, время, когда в небе над нами -- черным-черно, без единого всплеска. Да так и назвал Ащот новую серию своих картин погибшему сыну: «Нулевая фаза Луны».
Виген родился 25 мая 1989-го года в Москве; в 1-ый класс в 1996-ом Виген идёт в Тбилиси; семья живёт в чудесном доме в деревне Табахмела, над столицей Грузии, где у родителей свой уютный, по их эскизам просторный дом, о котором мечтали, мастерские, где Мира и Ашот благоустраивают не только своё художническое хозяйство, но делятся водой и электричеством, удобствами и возможностями с соседями (я свидетель, бывал у них и смело подтверждаю), и где им думалось остаться на всегда (раздельно написано специально); но однажды родители Вигена слышат, как соседи-взрослые-грузины ругают своих детей за то, что они играют с их мальчиками и запрещают им это: „Разве вы не знаете, что это -- армяне?“; семья (срывается: „Мира, поехали, нам здесь делать больше нечего!“, – говорит, возвращаясь в дом, Ашот жене-Мире) переезжает в Ереван; живёт год у друзей на улице `Айгедзор` ("Сад в ущелье" -- с армянского), во 2-ой класс в 1997-ом  Виген идёт уже в Армении; его отдали (безо всякого выбора) в близлежащую школу, это оказалась Школа с уклоном в изучение персидского языка, "фарси", и, естественно, + английский, что добавилось к тому, чем он владел уже: армянский, русский, грузинский; через год семья покупает участок 8,5 соток в самом центре Еревана,`3-ий переулок Баграмяна` 7, с прекрасным домом, 1948-го года постройки, профессионально реставрируя, освобождают его от лишних никчемных наростов, продлевают в сад и делает чудесную надстройку светлой мансардной мастерской; благоустраивают и затевают за свой счёт настоящим садом пустырь перед домом, превращая весь в зелёный, кислородный, прохладный и цветущий рай, высаживая на нём 120 различной породы дерев; удивительные родители Мира и Ашот – их ребёнок до поступления в ВУЗ 5 лет факультативно и индивидуальным курсом занимается математикой и 2 года усиленно чертит; в 2006-ом по окончании Школы Виген поступает на 1-ый курс «Факультета архитектуры и градостроительства» «Ереванского государственного университета архитектуры и строительства», много и хорошо по-прежнему чертит, продолжает усиленно заниматься математикой, въедливо, с увлечением рисует гипсы, что позволит ему позже профессионально мастерск-и ваять графичные портреты (без промаха сражая самых неприступных и классных дев наповал) – одна из блистательных ветвей его поздних достижений, армянская архитектура становится его душой и предметом страстного влечения, погружения, изучения; в этом же году Мира, получив выгодное и интересное предложение возглавить директором ведущий ювелирный салон «Lotta Plaza» на Арбате, переезжает в Москву, где уже блестяще учится в МГИМО их старший с Ашотом сын Вазген (1986, Москва), названный так в честь Католикоса всех армян Армянской Апостольской Церкви Святого Вазгена I; семья оказывается опять поделённой ровно надвое, и чтобы соединиться, Ашот с Вигеном переезжают в Москву; Вигена с 2007 переводят на 1-ый курс Московского архитектурного института, МАРХИ, который он заканчивает в 2008, начиная с 1 сентября 2008 там же учится и на 2-ом… но – тоскует, ни с кем не задружился, тусовка в МАРХИ ему не задалась (а он-то уже тусовщик по натуре и маньяк общения и всяких дружб – коммуникабелен и пристрастен): „Скучно тут!“; уходит с МАРХИ; ...мечется, находит себя, по подсказке родителей вставая обеими ногами крепко, припадая ко груди нашей с ними ``Alma Mater``, Суриковского; а вот у нас, в „Сурике“, „Сурке“ (по стезе и путям родительским), ему понравилось, тусовка пришлось по вкусу с сердцем и приправою; и с 13 февраля 2009-го я стал видеть Вигена ежедневно – в братски обнявшихся компании вечных весельчаков, заводил, смеяк и перекурщиков, они даже не думали размыкаться, разобнимаясь; он будто попал к себе домой, где его ждали давно-давно давным, приняли в семью равным и своим, сошлись и полюбили сразу и – это так уже до конца его короткой непомерно жизни: листик окреп, прицепился, наконец к другим, своим таким же!
Впереди, до поступления было два года Подготовительного отделения…
Сформировалась (по какому-то принципу?) дружная неразлучная троица: представительный, с мускулами, качёк-„Ваалёк“, Валентин Кривошеев (вечный многоразовый абитуриент), Виген – кипарисовая спичечка, утончённый `macho` и красавчик, которого наш тогда Ректор-Бичуков счёл, сделав комплимент, (с чего это?) «китайцем», и Мери Шервашидзе, замечательная (наивняк) хохотушОчка, подозревали, надеясь, что постоянно, хоть пусть самую малость, влюблённая в нашего Вигулю, вышедшая замуж только сейчас, миниатюрная, ласковая, обворожительная девочка с (между ними зажатая) «Реставрации», которой я руководил тогда. (Какое счастье, что у меня – включая годы уже после поступления мальчишек – хватило разума и сердца не сказать никому из них и другим ничего о учёбе их: „Да пусть ржут“, – думал, усвоил и знал хорошо давно я, начинающий седеть: счастье не вечно, как и молодость, часы покидающих нас скоропостижно лет и улыбок тикают, однако, быстротечно – ускоряясь каждым ударом – в свой обратный отсчёт, и нет человека, родившегося в мире и на земле, в дом души которого не постучатся однажды нежданные, довременные, неизбежные: раны и язвы, горечи и боль, рак и метастазы потерь, болезни всего и сразу, разлука, проблемы, всесожигающее неизлечимое страдание; к тому же, проявился и мой главный принцип, который я усвоил на «ПРЕотлично», и проповедую: никогда нигде никого никак ничему не учить – тому, что нужно, когда нужно, как нужно, и у кого нужно, человек учится сам…)
Троица эта: Мери, Валёк и Вигуля укрепилась ещё и тем, что Валя, обласканный в семье Миры и Ашота, стал жить в их большой комнате и спать на их ответственном парадном гостевом диване (три с половиной месяца) у Киракосянов дома, так что стали они в прямом смысле неразлучны, „не разлей вода“. Вспоминая его, Валентина, скажу, что не зря он так долго стремился поступить к нам, поступив, встретил на Отделении театра дивную умницу, красавицу, бесподобную Яночку Самарину, и хоть к живописи он охладел давно, к Яночке и семье горит жарко: они любящие и счастливы и по сего дня!
Компания их ширилась, и моё нутро всегда радостно улыбалось, когда, завидя меня, поравнявшегося, Виген, с трудом освобождаясь от любящих и цепляющих усадить его обратно с ласками рук и речей сладких, приподымался мне навстречу („Отличное воспитание, Мира, Ашот, BRAVO, спасибо!“ – кивал про себя своим дорогим друзьям я...): „Здравствуйте, дядя Артём“; „Артём Вильевич“, – кивали, сглатывая, другие мне с ним. „Надо же: Дядя Артём“, – ? – а я всё казался себе шпаной.
Надо сказать -- курьёзный случай -- что первый раз он не был допущен до вступительных экзаменов в Суриковский весной 2009-го по моей (смешной опять) вине. Расскажу. При итоговом просмотре Комиссия по допуску на вступительные экзамены Подготовительного отделения замерла перед работами "Киракосян В.А.", возмущённая слабой, и почему-то за зимние сессии, пленэрной, летней живописью, поперемежку с доисторическими рисунками гипсов и армянской архитектуры, что было, впрочем, хорошо!
Возмущённые взоры членов высокой Комиссии вскинулись на меня: "Твой родственник?"
(А я уже „вырос“ в Суриковском с осени 1980-го к весне 2009-ому от лаборанта Кабинета живописи Методфонда, студента Мастерской политического плаката Факультета графики до старшего преподавателя, педагога и руководителя Мастерской реставрации Факультета живописи.)
С ужасом узнал я те этюды, которые мы с Ашотом и Мирой писали ещё в раннести своей, на первых курсах, в совместных поездках, не лучшие, но те только, что остались не под чутким присмотром и лежавшие ровно без дела столько лет (не покупались, не выставлялись, не вспоминались даже авторами, чтобы ещё разок взглянуть на них лишний раз с возможной переоценкою?), которые не были задействованы за истекшие годы, естественно, что родители не прятали их от сына, конечно. (Надо сказать -- показывать чужие работы – распространённая практика у нас в Институте, да и шире куда, в других местах и эпохах: сплошь и рядом...)
– Нет, – понуро ответил я: мне вправду было стыдно за живопись; эх-ах, Ашот-Мира, а вам не стыдно, писали-то вы.
Встал вопрос, чему же учили ребёнка на Подготовительном отделении (за деньги) год? И как сделать так, чтобы не допустить и не обидеть одновременно...
Гениальная наша бухгалтерша, у которой всегда был готов свой могучий ответ, заранее читавшийся по виду её и командирской походке, мол, как: "Денег нет, а так туго, и вы тут ещё со своим пришли косяком...", – "Проректор по общим вопросам" Валентина Прокофьевна, Кулай, заглянула через плечи и, сияя тихо торжественно подытожила: "Ставьте «2+» (два с плюсом), чтоб не обиделся и не допустить", – в цифрах, искусстве и доброй шутке над дремучими факультетчиками-комитетчиками, путавшимися по возрасту и слабой арифметической подготовке в силу, вероятно, живописности характеров, в простейших значеньях оценок числ от «2» до «5», она толк знала, не откажешь!
Комиссия взбодрилась, да так и отставилась: «2+»; Вигеша был „продлён“ на второй год в Подготовительном; да не особо, собственно, расстроившись, думаю, даже не заметил, кажется, продолжал тусить „на всю Ивановскую“ в тройке свой, радостный, по-моему; до лампочки; до гибели оставалось, было ещё далеко…
На следующий, 2010-ый, год Виген поступил, – и в этом не малая, решающая заслуга его прекрасного педагога на Подготовительном отделении, безвременно почившей в прошлом году Ольги Сергеевны Чирковой (1962 – 2020), которую мы все оплакиваем и помнить будем.
А вот Ашоту и всем тем его дорогим и любимым многочисленным почитателям, кто его самого и его живопись с восторгом и придыханием при встрече рассматривает и нахваливает, я всегда не премину напомнить ехидно (как в студенчестве писал пальцем на его машине: “Помой меня, АшЬЁт“): „Ашот, а вот Вигена из-за тебя не приняли к нам в Институт, тебе «2» (про плюс Валентины Прокофьевной молчу) на нашем Подготовительном отделении за твои армянские этюды поставили и не допустили до вступительных экзаменов, ты это понимаешь, помнишь?“
Октябрь 2010 – октябрь 2012...
Как на Подготовительном, так и дальше -- ребята держались дружной, развесёлой стайкой, шаляшей и дымящей по лавочкам и подоконникам компаньей; я не смел ни разом не быть радым их молодости, беспечности, неозабоченности, балагурству, остепенить их, обременить хоть чем-то серьёзным, задав вопроса; и слава Богу; я знал, писал выше, да повторюсь ещё, пожалуй, по прожитым сединам -- что  смерть, лютующее бедствие, поражение чувства всегда здесь, стаились теньком, они рядом, и нет человека,  которого они обойдут сторонкой, не умяв да сожрав, смолотив с потрохами; а учится человек сам, причём не у нас, педагогов в классах, а у своих друзей, тех, кто рядом, подглядывая чужой холст, спрашивая, пробуя, перенимая, подражая; да и я у них был, есть и буду всегда -- в ночных чатах "Вконтакте", приспичит, возьмут работу за деньги, не зная, с чего начать, тогда и пригожусь, напишут-позвонят (координаты и телефон мой для связи и их пользы всегда висели в Институте при Расписании -- мне плевать, как сейчас, так и тогда, на свой образ, ‘’статут‘’ и _постамент_), я мыслил: "Так не будем же затемнять сияющую погоду души молодых наших друзей?"
Эти первые курсы на Факультете (1, 2), до поступления к Айдан Салаховой, и сформировали его, как любящего быть в кругу, в его эпицентре, с другими, а не самому по себе, человека не мыслящего себя без другого, не замкнутого на себе эгоцентрика, а человека-друга, ему была очень важно, как он видится братьям во дворе, институтском и соседском; Вигеном, его расположением гордились; и тут есть очень важная вещь: родители Вигена приняли все сферы интереса Вигена и всех ребят и девочек из его общения, конечно – оставляя сына в фокусе внимания семьи и нашей культуры, не отпуская его далеко от себя, потому что Виген был кровью и помыслом неотделим от своей Родины, родни, особо близко и высоко чтя дедов, братьев и сестёр, взрастая на живописной, материальной и духовной пище и школах своей семьи, матери с отцом, прежде всего, работая под их участием, присмотром, благоговением и с их благословения (Ашот был у него в подмастерьях: и консультантом, и технологом и техником, – Мира же и снаряжала и опекала и берегла)!
Конечно, всему, чему не успел научить Вигена в Суриковском я на занятиях, которые вёл: «Техника живописи и технология живописных материалов», «Копирование произведения станковой масляной живописи» в музеях, – доучивал дома сына Ашот, работая «Учебным мастером» – готовя подрамники, натягивая холсты, проклеивая их, шкуря, грунтуя, наводя подцвеченные имприматуры, занимаясь структурой, текстурой, фактурой живописи у Вигена; спасибо, Ашот, ты – настоящий друг, прикрыл и тут...
На этих же, первых двух до распределения по творческим мастерским курсах Виген и очень многие его сокурсники столкнулись с унижением, когда за годы -- ни в классе, ни на пленэре -- педагог не подходил к студентам, уделяя всё своё внимание, педагогический дар и опыт, лишь нескольким избранным; я, сколь мог, старался объяснить им (психически и психологически) состояние педагога, которого унижали, в свою очередь тоже, заставляя брать, накидывая, тех, кого он не хотел, отбирая выбранных им самим; кажется, мне удавалось сгладить эти шрамы и штрихи, волны справедливого негодования со стороны молодости, выраставшие в устойчивую неприязнь и чисто ненависть.
Но на этих же первых курсах он учится у Сергея Николаевича Шильникоа (1922 – 2019), который преподавал ещё благодарным ему его родителям. И вот у ребёнка, – простите, что назову его так, – остаётся совсем другое чувство и ощущение от контакта с педагогом! И хотя, Шильников по возрасту и здоровью совсем уже не тот, каким был с родителями Вигена при Салахове, – чему свидетель и я, наблюдавший Шильникова с 1980-го, а в годы учёбы Вигена – коллега Шильникова по Суриковскому, – отношения не подделать: серьёзность и добро излучаются из Сергея Николаевича, – и в своей дипломной речи Виген ставит его первым в сердечном благодарении за годы, проведённые в ВУЗ-е и нарощенный учебный навык и скелет знания в профессии!
Октябрь 2012 – июнь 2016...
Долго и упорно я уговаривал Вигена идти в Монументальную мастерскую, где были сосредоточены лучшие и педагогические и студенческие силы, но, вероятно, справедливо он отвечал, что не сможет там ни по причине больших и сложных нагрузок \ перегрузок, конкуренции с сотней лучших студентов Факультета, учащихся на `Монументалке`, ни в силу строптивости своего личного характера – кидался в драку с первого слова – ни по существовавшей там дисциплине, с одним из педагогов Монументальной он уже успел за секунды сцапаться как-то, едучи эти 3 снизу этажа, хотя – в просторной кабинке нашего лифта!
Позже, на старших курсах – он и близкие ему – протестовали против того, что обязывали писать с фото, когда была и стояла живая модель – а за что же тогда платили студенты? Были и открытые сцены противостояния – по словам Вигена, способные дойти и до физики – из-за ещё более низких позиций по отношению к ним, к слабым и зависимым, нуждающимся в опёке, деньгах, участии, отзыве, отклике, порядочном отношении нас, взрослых. Да: не было безоблачным небо нашего ВУЗ-а. Я вы(С)прашивал прощение у него за наше ВУЗ-овское поведение, они, строптиво ретивые как-то сгасали, съедая в себе эту затаённую обиду и гонор, норов молодых и не смиримых с несправедливостью!
(Естественно – это я пишу всё без фамилий коллег.)
Надо отметить, что Виген оказался – ай как – прав: именно в мастерской Айдан Салаховой, будучи предоставлен, во многом, самому себе, безо присмотра и окрика, он, приходя на занятия первым и ко звонку (научился таки, получилось же, хоть и тусовщик до последней нитки?), а уходя последним, смог добиться правдивости в тоне до полной ощутимой материальности – то дано ему было с подкожей, а ряд его учебных „обнажёнок“ становятся образными вполне произведениями, утончёнными, с ласковым отношением к телу женщины. Что ещё? – да он наловчился мастерски резать эти обнажёния: остро, по-киношному компоновать, взгляд дразнить недосказанностью, обрывом кадра... Эти качества помогли ему в формировании образов Армянской архитектуры, отстроив и «Малый» (2014) и «Большой» (2016) его дипломы, в которых появляется ракурсность, некая боль к статике, свет как нож. Финал был хорош: всё соединилось тут: и Армения, и родители, и оба архитектурных его ВУЗ-а, где он учился за краткую жизнь, и талант тоновика, что дальше он вылил, продлил и воплотил в женственности и нежном вИдении голов девочек, что полюбил, встретив на пути, в серии камерных, ювелирных (вдруг? по деду Ладо, лучшему ювелиру Кавказа?) портретов, растянувшихся на годы, Злоты Миловской, жгучей цыганки-красавицы, что он любил всю свою не долгую жизнь, мечтая жениться, собственно, за один из таких вот портретов он и был зван и избран, приглашён на постоянное пребывание и труды с возможностью учёбы, как археологу – его давняя мечта – в Вену. А 31 декабря 2020 на Новый год он дарит лучший свой, на мой взгляд, карандашный её портрет Вике, необыкновенной девушке, которую случайно знакомится в одном из кафе (фамилии не знаем…)!
„<...> яркий свет, пробиваясь сквозь купол, мерцает на древних росписях 13 века, и как воздух вибрирует и переливается…“ – так, образно, представлял Виген свой Диплом рассказом о первом своём впечатлении от виденного Храма Пресвятой Богородицы Монастыря Ахтала высокой Комиссии на защите. Кстати, импрессионистское вИдение его мне слышится в перекличке с самым ярким, гениальным апологетом этого любимейшего мирового течения в искусства, с многочисленными живописными сериями великого Клода Моне: «Скалы», «Стога», «Венеция», «Руанский собор», «Лилии \ кувшинки» и, наконец – завершение, предсмертное, завещание таким, как Виген – «Японский мостик». Моне создал неумирающий, немеркнущий шаблон серийности: композиция остаётся прежняя, та же, что на всех вещах, одна, а состояния, её наполняющие, меняются, разные. Не обратили внимания, именно так и выстраивается генеральная линия, mainstream, с которой мы ассоциируем (теперь уже навечно, наверное) творчество Вигена в его апофеозе: одна камерная статика листика посередине, а цвет, колорит, ощущения фактуры, образы меняются… К Вигену приходит успех – ему заказывают, и он пишет их с радостью во множестве и в вариациях свои пятилистники, семисвечники: канадский клён, японскую вишню, китайский гингко.
2016 июнь – 11 февраля 2021...
Диплом его прозвучал и был отмечен не только в ВУЗ-е, с выставки на «Кузнецкий, 11» его по Диплому принимают в «Союз» (художников), который ему единственному с Потока даёт денежную премию (не мало, и без – естественно – какого-либо участия и протеже родичей). Начинается взрослая жизнь, Виген активно выставляется, берёт заказы, продаётся, он востребован, встаёт лихо на ноги, начинает первые опыты (успешные, как всё в нём) преподавания, сначала помогая отцу и замещая его по необходимости, находит себя! Вы спросите в чём? Отвечу, да, всё что было – хорошо: армянские этюды архитектуры, чертежи, запойные штудии белых гипсов, пятилетняя математика, языки, числом до 5, гиперреальные резаные обнажёнки, коллекционирование, как магия, за дедами, оба диплома, – но выходит он к самому себе, отыскивая классическую, простейшую, устойчивую статичекую повторяющуюся от опуса в опус, композицию через тему листьев, изображения пятилистника, семицветика и других, и – апофеоз: Виген разрабатывает, останавливается, застолбляет свой фирменный знак, канон, проресь, – в тем и уходит в вечность...
(Вот – отец рисовал деревья, а сын – листик сам, взялся за листья, да опал.)
Надо сказать, что биография (известная нам) выставочная его мощная, несмотря на то, что отпущено ему было меньше меньшего:
2014 – «Малые дипломы» МГАХИ им. В.И. Сурикова, «Айдан-студия», Москва,
2015 – «33-ая молодёжная», выставочный зал МОСХ, «Кузнецкий мост, 11», Москва,
2016 – «Традиции и современность», Большой Манеж, Москва,
2016 – «TOKYO INTERNATIONAL ART FAIR», совместно с отцом, Ашотом Киракосяном и его ученицей, Соней Шияш, Токио, Япония, .
2016 – Всероссийская выставка «Молодость России», «Центральный Дом Художника», Москва,
2018 – «Красота», галерея «Artis», Центр современного искусства «Винзавод», Москва,
2019 – «Золото», групповая выставка художников в рамках экспериментальных творческих мастерских «Творческого Союза Художников России» и ПО «Российской Академии художеств», «Цех Красного», Центр современного искусства «Винзавод», Москва,
2019 – «The Process, New Academy», групповая выставка студентов, выпускников и преподавателей к 15-летию мастерской Айдан Салаховой, Москва.
2019 – Виген переезжает в Армению (на Родину, которую он так любил, Ашот и Мира думают перевезти и прах) и по специальному приглашению Ректора начинает преподавать там, где и начинал свою учёбу: 1-ый курс «Факультета архитектуры и градостроительства» «Ереванского государственного университета архитектуры и строительства», – он обожаемый и востребованный, все девочки (ну конечно!) влюблены, но вопреки всем нажимам родителей, ожиданиям и звёздостояниям он вместо семьи выбирает себе ежедневное кормление всех сбором скопом кошек Еревана (фото сохранились) и, при наличии трёх сестёр в Ереване, становится любимой сиделкой бабушке-Риме (она переживает его совсем на чуть-чуть); ну что ты будешь с этим чудом, таким непослушным нашим мальчиком?
29 января 2020 – на 60-летии Ашота, у них с Мирой дома, когда собрались все близкие их семьи, – наша последняя встреча с Вигеном (не online), я в гостях и делаю общее фото на день рождения своего доброго, дорогого и старинного друга Ашота Киракосяна, за обильным столом – не только вернувшийся на каникулы обожаемый всеми тут Виген, но его и ВУЗ-овские и дворовые друзья. Суриковцев, конечно, всех я знаю – типа учил! Этот разговор я запомнил почти дословно: мы переговорил всё... Я наслушался комплиментов в свой адрес и получил приглашение от Вигена преподавать в его Школе, которую он думал открывать, обещал взять его в такую же свою.
В тот абсолютно счастливый день, среду, с своих колен Вигенчик не выпускал 5-ти летнее своё любимейшее в мире создание, игривое дитя – маленького Ладо, племяшу, Вовчика, названного так в честь деда Ладо ещё и потому, что день рождения у двух Ладо один – в Рождество ровно Христово – 25 декабря. А сидевшая рядом мама Вовчика, С`она (1988, Ереван), – и какая опять перекличка имён с корейской бабушкой Вигена Соней, – прекрасная супруга старшего брата Вигена Вазгена, готовящаяся родить второго, – он появится на Свет Божий 3 февраля 2020 и назовётся Александром, не могла нарадоваться на эти сцены нежности. Мой объектив – а теперь и слово – схватят это! Дальше: сессия фото Ашота с его автопортретом к юбилею...
Мы задумали в тот вечер с Вигеном выставляться с ним вместе в Ереване на Выставке к 150-летию со дня рождения великого нашего Комитаса, и он понёс наши с ним работы в «Культурно-образовательный центр Анаит Манукян», когда вернулся в Ереван, чтобы преподавать после каникул; выставки всё ещё не было из-за войны; оказалось, что он хотел, но постеcнялся Анаит Манукян показать свои листики: вдруг не поймут (а другого ничего у него и не было к тому времени – а я ответил: что листики его – это ответ на все вопросы и темы жизни, и они подойдут ко всему, и их непременно тоже возьмут, я не прав, а?)?
Улетя в Ереван, Виген выполнял мои просьбы и поручения, я мог заглядывать, когда его уже не было на Земле, какое-то очень долгое время в телефон. Пока, наконец, не кончилось и это, как всё в этом мире, кроме памяти нашей и любви! Да, именно так: кроме памяти нашей и любви друг ко другу – ну чем вывести из себя этот червь?
...это был очень, очень, очень чистый, светлый, серьёзный, глубокий мальчик, наш Вигушка, что тут скажешь? Земля не особо принимает таких, хотя, он, типа, был ‘’вписан‘’, но видно душа – да и тело, как оказалось – рвались вон! вон! вон! Отсюда.
Его друзья отлично чувствовали его; ...и любили, рисовали, фотографировали. Незабываемые и точные его прижизненнные портреты, образы оставляет нам его ближайший студенческий друг по Творческой мастерской Айдан Салаховой Федя Петрик, сама Айдан пишет своего ученика уже по памяти, скорбя с друзьями своими, родителями Вигена Мирой и Ащотом; да где ж конец этому всему для нас всех, у?
И мне пора завершать испытывать ваше читательское терпение, хотя не хочу, хочу говорить и рассказывать ещё. Пауза. Вспомним нашу великую армянскую, древнюю национальную, самую краткую и действенную молитву мира: «ОТДАЙ МНЕ ТВОЮ БОЛЬ!»
Лежал он -- в гробу --  величественный, смотрящий на нас уже, как бы, сверху, утешающе и с покровом. За доли мгновения, пока он летел вниз, успел передумать и перемениться выражением лика. У нас теперь ещё один ангел, Виген его звать!
Что читал и видел я там, в том последнем, что мне оставалось от Вигена, в его посланиях в телефоне? – всё то же, почтительно-уважительное „дядя Артём“ и – опавшие для меня и всех нас – отдельные листки, листики клёна, сакуры, золотого гингко…


01 09 1980 _ 23 12 2021

написано под ROCK-сопровождение: «It`s Good To Be King» – Tom Petty & HeartBreakers



«VIGEN TRIBUTE» / Вигену Киракосяну / 25 05 1989 _ 11 02 2021
21 моё ф о т о с л о в о В «КНИГУ ВИГЕНА»
Артём Киракосов




VIGEN ALIVE / ВИГЕН С НАМИ

VIGEN ALIVE / ВИГЕН С НАМИ

01 //// 12
КИРАКОСЯН, Виген Ашотович:


1989 – родился 25 мая в Москве в семье художников Миры Хо Чун Хва и Ашота Владимировича Киракосяна, закончивших МГАХИ им. В.И. Сурикова, учеников и выпускников Творческой мастерской Таира Теймуровича Салахова, как с армянской, так и с корейской стороны, оба его деда, как и бабушки, – одногодки, становятся ему кумирами: Владимир Апреевич (Абрамович) Киракосян, признанный коллегами лучшим ювелиром Кавказа своих лет, и Хо Ун Пэ, внук выдающегося героя Корея ХО ВИ, писатель, поэт, каллиграф, педагог, переводчик, видный общественный и государственный деятель, основатель и руководитель «Общества дружбы» и движения корейцев в СССР и России,
1996 – идёт в 1-ый класс Армянской средней школы № 104 в Тбилиси, семья живёт в деревне Табахмела, над столицей Грузии,
1997 – во 2-ой класс средней школы № 78 с уклоном в изучение персидского языка, «фарси», а также русского и английского, идёт уже в Ереване, куда переезжает семья, живя на съёмной квартире,
1998 – семья покупает дом постройки 1948-го года по адресу: 3-ий переулок Баграмяна, 7, – реставрирует его, благоустраивая, расширяя и надстраивая мансардную мастерскую,
2001 – перед поступлением в ВУЗ проходит 5-летний усиленный индивидуальный курс математики,
2004 – перед поступлением в ВУЗ проходит 2-летний усиленный индивидуальный курс черчения, 
2006 – поступает на 1-ый курс «Факультета архитектуры и дизайна» «Ереванского государственного университета архитектуры и строительства»,
2007 – семья переезжает в Москву, учится на вечернем отделении 1-го и 2-го курсов факультета «Проектирования жилых и промышленных сооружений» МАрхИ,
2009 – учится и заканчивает «Подготовительные курсы» МГАХИ им. В.И. Сурикова, педагог: Чиркова, Ольга Сергеевна,
2010 – поступает на 1-ый курс «Факультета живописи» МГАХИ им. В.И. Сурикова, педагог: Шильников, Сергей Николаевич, который учил ещё его родителей,
2014 – участник выставки «Малые дипломы» МГАХИ им. В.И. Сурикова, «Айдан-студия», Москва,
2015 – участник выставки «33-ая молодёжная», выставочный зал МОСХ, «Кузнецкий мост, 11», Москва,
2016 – заканчивает с отличием МГАХИ им. В,И. Сурикова, с успехом выпускаясь Творческой мастерской А.Т. Салаховой, Комиссия выделяет его дипломную работу, а Московский Союз Художников премирует её высоким денежным вознаграждением,
2016 – по итогам специальной выставки выпускников МГАХИ им. В.И. Сурикова, Кузнецкий мост 11, принят по секции «Станковая живописи» в Московский Союз Художников,
2016 – участник выставки «Традиции и современность», Большой Манеж, Москва,
2016 – участник выставки «TOKYO INTERNATIONAL ART FAIR», совместно с отцом, Ашотом Киракосяном, и ученицей отца, Соней Шияш, Токио, Япония, .
2016 – участник Всероссийской выставки «Молодость России», «Центральный Дом Художника», Москва,
2018 – участник выставки «Красота», галерея «Artis», Центр современного искусства «Винзавод», Москва,
2019 – участник выставки «Золото», групповая выставка художников в рамках экспериментальных творческих мастерских «Творческого Союза Художников России» и ПО «Российской Академии художеств», «Цех Красного», Центр современного искусства «Винзавод», Москва,
2019 – участник выставки «The Process, New Academy», групповая выставка студентов, выпускников и преподавателей к 15-летию Творческой мастерской Айдан Салаховы, Москва.
2019 – по приглашению Ректората преподаёт рисунок и живопись на 1-ом курсе «Факультета архитектуры и дизайна» «Ереванского государственного университета архитектуры и строительства» традиционно там, где хорошо учился сам,
2020 – задумывает создание свой учебной мастерской в Москве, приглашён, как графический портретист, и для продолжения учёбы на археолога архитекторы с выделяемой индивидуальной специальной стипендией в австрийскую Вену,
2021 – 11 февраля в присутствии матери трагически погибает, срываясь с балкона 10 этажа у себя дома, судмедэкспертиза констатирует «несчастный случай»,
2021 – на 9-ый день после гибели художника Галереей D`ART GALLERY Давида Давидянца открывается готовившаяся весь последний год развёрнутая персональная экспозиция произведений Вигена Киракосяна на молодёжной выставке в новом art-пространстве «Arhiloft», Сколковское шоссе, 31, Москва, где аукционные цены на его работы астрономически взлетают,
2021 – на 40-ой день после гибели основывается «Фонд Вигена Киракосяна», в задачи которого входит поддержка и популяризация его и близкого ему круга искусства,
2021 – друзья, коллеги, ученики и семья Вигена, поражённые его безвременной, несуразной, нелепой и трагической гибелью, устанавливают перед его домом изготовленный по эскизам родителей памятный поклонный Хачкар-стелу, где пишут год рождения, а года смерти не пишут, начинается движение за присвоения переулку, где жил и работал Виген, его имени, «Вигена Киракосяна»,
2022 – к первой годовщине гибели, к 11 февраля, в помещении московского зала «А3» Галерея D`ART GALLERY Давида Давидянца открывает первую персональную выставка художника, к которой выпускается буклет, издаётся монография с репродукциями произведений, документальными фотографиями, со статьями и воспоминаниями о творческом пути Вигена Киракосяна (1989 – 2021), показываются произведения, ему посвященные «Vigen Tribute».


25 12 2021

фото: Художник Виген Киракосян ЗА РАБОТОЙ (фото из архива семьи художника)




02 //// 12
МИРА


Мира – одна из самых великих и ярких женщин мира, которых я только знаю.
Потеряв сына, она продолжает – служить семье ежедневным трудом, не позволяя себе ни мигом отдохновения, киснуть, выть, вылёживать своё горе в пустоту и слабости!
Правнучка героя Кореи, изгонявшего японцев из Страны, славного полководца Хо Ви (1854 – 1908).
Этот, 2021, ушедший был не просто тяжёлым, но непоправимо ужасным, чёрным, страшнейшим…
И мы с радостью говорим ему: Прощай!
Она замечательный художник, каждую новую работу которого ждут.
Мира остаётся брегом спокойствия и верности, настоящим идеалом, который один и тот же, что на Востоке и на Западе, на Юге и на Севере: что расшифровывать тут?
Снять её невозможно – красный в косую белою тонкую полосочку (чисто случайно «спартаковский») с большим праздничным бантом посередине халат домашнего служения, она не снимет его с себя никогда!
В кадр не дастся, из него выбежит, замахав на тебя и аппарат поначалу просто руками, а потом и грозными, тяжёлыми и заточенными столовыми причендалами.
Но мой вкрадчивый японский (не китайский) объектив SONY всё же схватил и её через зеркальное полотно, которое использовал несчастно погибший её и Ашота сын, Виген Киракосян (1989 – 2021); светлая память нежному нашему мальчику, ребёнку, нашему дорогому доброму другу и ученику, прекрасному, состоявшемуся художнику!
Его первая персональная – и, увы, посмертная – выставка откроется уже через месяц, к чему мы и трудимся все…


04 01 2022
05 01 2022

фото: Мира Хо Чун Хва – на фоне работ мужа, через зеркало работы своего погибшего сына ~ Артём Киракосов




03 //// 12
АШОТ


К первой персональной Выставке своего сына, ученика и сподвижника, трагически нас покинувшего Вигена Киракосяна, его отец Ашот Киракосян полностью поменял не только манеру, сюжеты и технику письма, но всю философию своей живописи, осмысляя древнюю форму армянского знака поминовения, хачкара, на которых, абсолютно на всех без исключения, орудие крови, зависти и пытки, поражения в земном и смерти в безвестности и исчезновении в забвении Крест превращено нашими древними и современными мастерами в цветение, Древо Жизни, Двери Рая!


04 01 2022
05 01 2022

фото: Художник Ашот Киракосян – на фоне своих работ ~ Артём Киракосов




04 //// 12
КЛЁН ТЫ МОЙ ОПАВШИЙ
| из песни


– В изголовье пастели Вигена стояла лампа, на которой были наклеенные высушенные настоящие листочки канадского остролистого клёна, японский остролистый клён выглядит также; вот этим он и вдохновлялся, просыпаясь, засыпая, наблюдая каждый день их, – Мира, мама Вигена, художника, погибшего.

04 01 2022
05 01 2022

фото: листья «клёна остролистого» / Канада? Япония? / с настольной лампы в изголовье ~ Артём Киракосов




05 //// 12
ВИКА


А последний портрет
У Вигена получился просто дивный:
«Вика», девушка,
С которой он познакомился (почти) случайно,
В одном из московских кафе,
Кажется; (а вот мы так и не успели её узнать)
Предложил ей нарисовать её,
Она не отказала;
Лист подписан;
Ну и на обороте – дарственная надпись
Ей, вполне обычная, уместная в таких случаях,
Для начала, как говорится:
«Вика, счастья и на Новый год, 2021»;
И всё такое...


04 01 2022
05 01 2022

фото: Виген Киракосян «ВИКА» 2020 бумага графит 54,3 х 38,2 см фрагмент ~ Артём Киракосов




06 //// 12
«Клён Остролистный»


А много ли удаётся художнику за жизнь? – не знаю… к Вигену (1989 – 2021) можно прийти домой и перелистать всю его жизнь, практически, от начала и – до конца… он выбрал для всех своих работ последних лет один размер: 35 х 35, – такой молодой! – одну и ту же композицию: лист посередине на однородном фоне, – и только варьировал объём, структуру, фактуру, текстуру, цвет, тональности, колорит… в его листах всё разнообразие того, что могут держать основы: фанера, холст, картон, пластик, металл, стекло, пасты, оргалит, дерево, краски, масло, акрил, поталь, зеркало... и это давалось ему восхитительно, особенно это почувствуешь, если не снимаешь его работы, как некий истукан-репродукционист, а дашь фрагменты и ракурсы, боковой свет и ауру, атмосферу, идущую из тебя самого, человека; у него дико покупали и заказывали ему его фирменный лист «Клён Остролистный» (канадский, японский, дланевидный); он состоялся, как художник, и, думаю, именно этот лист будет им вложен в письмена Книги Искусств…


04 01 2022
05 01 2022

фото: Виген Киракосян «Клён Остролистный» 2020 дерево стекло 35 х 35 см фрагмент ~ Артём Киракосов




07 //// 12
ЗЛОТА


У каждого живописца есть своя Злота – «Золотая», «Муза».
Злоту он рисовал все годы, как (только) перестал быть подростком…
Где эти все портреты?
– Во всех возможных техниках, размерах, манерах...
Которые менялись, конечно,  взрослением их юного автора.
– Проще простого: у Злоты, там, где и сердце его, художника, осталось!
Именно тип Злоты дал ему отправную точку в поисках идеала…
Другие девичии образы его тоже нам остались профилями, напоминающими Злотин!
Все те, кто были с ним, и с кем был он, они похожи на Злоту.
Не кажется вам так?


04 01 2022
05 01 2022

фото: Виген Киракосян «ЗЛОТА» 2015 (?) дерево стекло 43,0 х 33,7 см фрагмент ~ Артём Киракосов




08 //// 12
ПАДАЮЩИЙ ВОН ИЗ ОКНА ЗОЛОТОЙ ЛИСТИК ЖИВОГО ГИНГКО


Золотой опавший листик гинкго – дерева – живого ископаемого, единственно дошедшего к нам из сотен миллионов лет совершенно и без изменений – мама убитого (да: думаю, произошедшее стоит квалифицировать именно так) художника Вигена, взявшего гинкго своим личным знаком, любимцем и символом, Мира, сама уже (после) вставила в золотую металлическую рамочку между тонкими стёклами, чтобы ничего – никакие цвета и заглушки картонных паспарту – не мешали ему больше падать о земь, – Виген и сам был, как ископаемое: добрый, отзывчивый, искренний, влюбляющийся…


04 01 2022
05 01 2022

фото: ПАДАЮЩИЙ ВОН ИЗ ОКНА ЗОЛОТОЙ ЛИСТИК ГИНГКО ~ Артём Киракосов




09 //// 12
ГОЛОВА БОГИНИ


Ректор «Ереванского государственного университета архитектуры и строительства», где Виген начал успешно учиться на 1-ом курсе в 2006-ом, и куда пришёл в 2019-ом после МАРХИ, Суриковского и 4-ёх лет свободы творческой жизни на тот же курс того же Факультета, «Архитектура и дизайн», но уже, как педагог Рисунка и Композиции, справедливо считая, что педагог должен сам уметь и показать предметно то, чему учит, попросил Вигена нарисовать образец для своих студентов, – «как надо», – который, увидев после его завершения, оставил себе (подарком, естественно), а позже повесил рисунок в своём рабочем ректорском кабинете: Виген Киракосян (1989, Москва – 2021, Москва) – «Голова богини», 2020, белая рисовальная бумага, 41,2 х 28,3 см, графитные карандаши разной твёрдости и мягкости.


07 01 2022 Рождество Христовое

репродукция: Виген Киракосян (1989, Москва – 2021, Москва) «Голова богини», 2020, белая рисовальная бумага, 41,2 х 28,3 см, графитные карандаши разной твёрдости и мягкости ~ Артём Киракосов




10 //// 12
ВЕЛИКИЙ УСТЮГ 2012


Парадоксально, но счастлив покинувший этот мир молодым, полным сил, любимым, на взлёте красивым и полным чар к будущему!
«Жить быстро, умереть молодым» – помним гениального бога нашего рока БГ.
Но многим ли дано это, не лишь самым избранным из нас?
Так уж горюем мы по зажившимся в пролежнях, надоевшим и выжившим из ума, стариканам (и начало «Евгения Онегина» тоже вспомним:
«<...>
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же чёрт возьмет тебя!
<...>»),
никак не желающим отправляться на тот свет самостоятельно при всех болячках, только терзающим воздух других зазря…
Небольшая картина (эскиз?) талантливого Фёдора Петрика, подаренная в своё время Вигену Киракосяну, где вся их студенческая группировка суриковцев 2-го курса изображена на пленэрной живописной практике в Великом Устюге 2012-го года вполне даже и очень-таки, как говорится,  узнаваемая, есть след такого счастья, а в центре его – похожий до жути – столп высокого,  спичечки Вигена!


07 01 2022 Рождество Христовое

репродукция: Фёдор Петрик «Велкий Устюг 2012», 2012, фанера, масло, кисти, 19,8 х 52,3 х 01,2 см, дар Вигену Киракосяну (1989 – 2021) ~ Артём Киракосов




11 //// 12
ОПАВШИЕ ЛИСТЬЯ ЧЕЛОВЕКА...
ЛИСТЬЯ УПАВШЕГО ЧЕЛОВЕКА...


Виген точно нашёл идеальный формат (под продажи, имея колоссальный и неожиданный в этом успех) и его человекоудобный, комнатный размер своим картинам-листьям: квадрат 35 х 35, – отыскал идеальный себе, удобный шаблон – лист остролистого клёна («канадский»? «японский»?), безошибочно вычислил то древо, которое самое загадочное, без каких-либо изменений шагнувшее нам, найденное в Китае, из миллионов лет прошлого Земли абсолютно живым – живое реликтовое ископаемое – «гинкго», сделав его личным символом, талисманом, зна(ч)ком; и органично понял да продолжил дело своего отца, писавшего деревья, став писать листья от них, активно задействовав отца в «подготовки» и подготовке холстов: шкурить их, проклеивать, грунтовать, имприматурить, подмалёвывать, лачить, вставлять в паспарту, рамить, –  делать заготовки будущим произведениям в заданной технологии и выдавать к экспозиции и реализации; Виген вышел на очень техничный, современный уровень: он стал «писать» в стекле, пластике, металле, зеркалах, объёмами паст и масс, располагая это на жёстких несущих основах, а не на холсте; художник понимает, что надо срываться в выбранных художественных ходах и языке изобразительного своего изложения с плоскости: ему мало живописи, – он входит и выходит в объём из красок: в рельеф, контррельеф и горельеф; вглядевшись в опавшие листья, вижу: сколько крови, агрессии, трагедии, плача, но и отдохновения, радости, воли, дыхания и свободы; при такой сложившейся ситуации, когда художник убит, думается, его дело продолжат отец и мать, художники, работавшие с сыном, это концептуально и со смыслом – таковы правила современного, и не только, искусства: опавшие листья человека, листья упавшего человека...


10 01 2022




12 //// 12
«ЗАДЕЛКА ПРОРЫВОВ МЕТОДОМ „ВСТЫК“
С ВОСПОЛНЕНИЕМ УТРАТЫ
ОСНОВЫ»


То, что я делаю, – реставрация!
«Заделка прорывов методом „встык“ с восполнением утраты основы» – классическое.
Пытаюсь (своими) словами, как-то сгладить, залечить боль от зияющей раны потери  моими друзьями, Мирой с Ашотом, художниками, их младшего сына, наследника в профессии, удастся?
Сродни воскресению из мертвых наша работа, реставратора.
Но если Господу моему удалось, отчего же я не должен пробовать…


12 01 2022

Из ФотоАльбома № 1243: НА 40 ДНЕЙ БЕЗ ВИГЕНА | 26 03 2021 ~ Артём Киракосов


+
«CODA»
| из пресс-релиза первой
открывающейся персональной выставки |:
ВИГЕН КИРАКОСЯН  25 05 2989 – 11 02 2021
/ моя последняя встреча – и прощание – с фото на память:
Виген со своим  любимчиком-племянником
Ладо, играющим на его коленях
в день 60-летия отца
29 01 2020 /
Москва
+++

Виген Киракосян прожил яркую, трагически оборвавшуюся год назад, но запомнившуюся нам всем и переполненную творчеством и добром жизнь, ему далось, несмотря на краткость отпущенного ему срока, многое: он чудесно чертил, написал образные, камерные и масштабные обнажённые, у него дивно получались гипсы и лирические, графичные девичии портреты, живописные композиции по средневековой армянской архитектуре, которую он знал и обожал, и, хотя был очень молод, сумел вырастить верных искусству учеников и продолжил дело отца, писавшего деревья, став певцом опадающих с них листьев...



« VIGEN TRIBUTE » //// Вигену Киракосяну //// 25 05 1989 _ 11 02 2021
на 32-ух страницах 11-ым кеглем гарнитуры "Times New Roman"
биография \\\\ статья + 32 ( по годам им прожитого )
ФотоСтиха в «« Книгу Жизни Вигена »»
от друга семьи и педагога Вигена
Артёма Киракосова
художника

АвтоТекст«Vigen Tribute Вигену Киракосяну 1989 2021»:
http://proza.ru/2021/02/22/573
ФотоАльбом «Vigen Tribute»:
https://vk.com/album15993373_280046257
ВидеоАльбом № 1176:
"Утро" Ашот Киракосян ПОСЛЕДНЯЯ РАБОТА перед гибелью сына Вигена "Галерея На Чистых Прудах" 10 05 2021 --
ВидеоАльбом № 1668:
40 дней без Вигена у него дома с родителями Мирой и Ашотом 26 03 2021 --




1/
Пётр Баранов
ТРИПТИХ «ПАМЯТЬ» ВИГЕНА КИРАКОСЯНА

| обработанная расшифровка со случайно сохранившейся видеозаписи устного выступления рецензента, искусствоведа Петра Баранова, на защите студентом Вигеном Киракосяном своей Дипломной работы в Творческой Мастерской Айдан Салаховой на Факультете живописи МГАХИ им. В.И. Сурикова в июне 2016 |


Триптих Вигена Киракосяна – это не просто память, воспоминание, некая отсылка к слову, давнему, прошлому, а Культурная Память, живая, которая не изглаживается и не заканчивается так просто – уничтожением или забвением, это те самые корни, из которых растёт плоть этноса.
Имея архитектурное образование, Виген безошибочно выбрал даже в том многообразии и богатстве архитектуры, которым обладает эта Страна, Родина художника, Армения, памятники не простые – особые, уникальные – чем?
Мы знаем, что в Армении не много и не часто расписывали храмы, а сохранилось их, таких памятников, как на дипломном триптихе «Память» Вигена Киракосяна, ещё меньше, буквально редкие, считанные единицы. И вот Виген, много путешествуя по Армении останавливает свой художественный взгляд, интерес и сосредоточенное внимание живописца и изучающего путника именно на таком памятнике, на котором продолжают свежо жить и дышать остатки древних фресок. Это монастырский комплекс и крепость Ахтала, 10-го века, на небольшом плато в ущелье реки Дебед,  марза (района) Лори.
Удивительно и то, что Виген – человек современный, молодой, родившийся и живущий в Москве, волнуется и дышит именно этой себе темой. Но вникая, всматриваясь и входя в историю самого художника ближе и плотней, глубже, осознаёшь и чувствуешь всю органичность выбранной художником для своей Дипломной работы темы, как для человека, первоначально учившегося на архитектора да, к тому же, исходившего всю родную ему по крови и духу Армянскую землю своими ногами, любящего, чтящего и понимающего разрушенные следы её некогда высокого цивилизационного бытия.
Триптих «Память» – это естественный сплав того, что Виген освоил, как архитектор, и того, что он получил уже в Суриковском институте: на стыке и соплетении двух профессий и ракурса в`идения этого родился интересный образ, который напитался и архитектурой, и живописью, но который  создаёт из этого уже и новые, свои темы, формы и монументальные объекты современного искусства. Появляется синтез прошлого, сегодняшнего и будущего, и проступает из художника, в человеке – его не спящая, как лава внутри вечно кипящей, готовой выплеснуться, тверди, генная Культурная Память…
Думается, что Дипломная работа «Память» Вигена Киракосяна достойна Отличной оценки!

| расшифровка и обработка: Артём Киракосов |
P.S.:
Пётр Баранов – не только и не просто рецензент Дипломной работы Вигена Киракосяна, искусствовед, но сокуратор, Руководитель известной московской галереи «АЗ», в стенах которой расположилась первая (к несчастью, посмертная) персональная выставка художника, организованная Галереей Давида Давидянца и Фондом Вигена Киракосяна.


25 01 2022