Между Первой и Второй

О, Запад есть Запад,
Восток есть Восток,
И с мест они не сойдут.
(Джозеф Редьярд Киплинг)

А что сказать о местах, отдалённых от нас настолько, что для их обозначения принято говорить не иначе как — на другом полушарии?

Введение

В Фюрер-бункере под Рейхсканцелярией, в «Волчьем логове» и даже в том бункере, который был построен на оккупированной территории (где Адольф Гитлер так никогда и не побывал), везде, победителями был замечен один и тот же инженерный… назовём его так — просчёт. Даже не так. Может, конечно, не просчёт, но — изъян.
Это была некая избыточная толщина восточной стены в спальнях фюрера. Причём избыточность эта всегда была довольно-таки значительной. Почти в полтора метра по сравнению с остальными стенами, а в «Волчьем логове» даже до двух с половиной метров добавочной толщины.
И именно с восточной стороны.

Для справки:
Восток — сторона света, в направлении которой вращается Земля. Направление на восток перпендикулярно направлениям на север, а иногда на юг, то есть на географические полюса Земли, и противоположно направлению на запад.
Всё вполне доступно, если вовремя определить откуда вращается земля.

Объяснения феномену разной толщины стен найдено не было. Простая инженерная ошибка? Для немецких архитекторов такая ошибка практически невозможна, тем более упорно повторенная в разных объектах и построенных в разное время. Хотя…
Нет, скорее это наталкивает на мысль о сознательном инженерном решении, но вот с какой целью?
Об истинной причине этого решения знало лишь несколько человек.
Но для начала требуется небольшое пояснение.

События в Латинской Америке (самый конец ХХ века)

В трёх тысячах километров от аэропорта Сан-Пауло, это в Бразилии, в далёкой индейской деревушке, местные индейцы в полнолуние традиционно танцуют матросский танец «Яблочко».
Полнолуние в Южной Америке бывает раз в месяц? Поэтому это получается у них не очень часто.
Яблочко, танец с широкими размашистыми движениями имитирует то ли спуск флага, то ли подъём парусов. С залихватскими «па», символизирующими как тяжело удержаться матросу на качающейся палубе. С замечательными, явно узнаваемыми элементами русского танца — «Вприсядку».
Тот, кто хоть раз видел его в исполнении русских танцоров в тельняшках и бескозырках, тот его уже ни с чем не перепутает.
Это действительно — «Яблочко».
Правда в исполнении индейцев выглядит это довольно-таки диковато и даже комично. Тем более если учесть, что местные индейцы никогда не видели океана и до последнего времени даже не подозревали о самом его существовании.
Итак, представьте — джунгли, полнолуние, костры и «Яблочко».
Традиционно, за всем этим внимательно наблюдал старый, седой индеец, с почти белой от старости кожей и мелко трясущейся головой. По виду этот Старик был уже лет ста от роду. Сидит он на почётном месте у костра вождя.
Рядом с ним сидит Молодой Индеец, юноша с голубыми глазами. Он до конца праздника будет неотступно находиться рядом со Стариком. На коленях у Юноши лежит АК-47 — Автомат Калашникова образца 1947 года. С почерневшим, треснувшим от старости прикладом. На металле стёрлось почти всё чернение и автомат от времени стал практически весь белым. Таким же, как и Старик.
В какой-то момент, танец достигал своего апогея и залихватский свист танцоров разрезал темноту Амазонской сельвы, отпугивая широконосый обезьян и прочих неприятных животных. Вот в этот момент, всё вдруг обрывалось.
Дребезжащий старческий голос начинал выводить неведомо откуда взявшиеся здесь слова:
"Шумел камыш… Деревья гнулись… А ночка тёёёё-мною была…"
Индейцы садятся в круг и понурив головы словно скорбя о чём-то далёком или давно ушедшем, начинают в такт песни, раскачиваться из стороны в сторону. Те, кто наблюдал это действо не впервые знали, что Старик ровно на третьем куплете сорвётся и горько заплачет, но тем не менее каждый раз ждали — а вдруг в этот раз у него получится и он споёт свою песню до конца?
Но нет — и в этот раз всё произошло как обычно. Старик сорвался.
Голос его предательски задрожал, слёзы покатились из его выцветших глаз и застряли в многочисленных морщинах.
Всем известно, что настоящий Мужчина не плачет от боли — Мужчина плачет от обиды. Или от печали. Какая же великая обида могла заставить плакать сурового индейца? Какие-такие — «многие знания» заставляют печалится этого гордого Старика?
В этот момент все сидящие в кругу воины, словно пытаясь сгладить неловкость происходящего, начинают криками подбадривать себя. В самый ответственный момент, когда песня, наконец, всё же обрывается, над Амазонкой громко и раскатисто разносится троекратное русское, — Ура! Урра! Урррраааа!
Дальше уже начинается обычная индейская вакханалия известная нам из фильмов канала «Дискавери» или «Моя Планета». С грохотом барабанов, с воинственными танцами вокруг костра, с криками, которые длятся до самого утра.
Только Старик, всю ночь сидит, понурив голову, изредка оглядывает происходящее мутным взглядом, да и то лишь в тот момент, когда ему подносят чашку с какой-то, тяжело пахнущей жидкостью. Он выпивает её, не дрогнув ни одним мускулом на лице. Только по всё более замутнённому взору, становится понятно, что жидкость эта не радует, а скорее всего приносит пьющему её, тяжёлое алкогольное или ещё хуже — наркотическое забытьё.
Где-то под утро, несмотря на выпитое, Старик всё же поднимается со своего места и начинает гортанно выкрикивать странные слова.
Всё племя, вернее те, кто ещё остаётся к этому времени на ногах, словно только того и ждут. Они подхватывают этот клич.
НАаХ — УуууЙ! НАаХ — УуууЙ! НАаХ — УууууЙ!
Протяжно несётся над почти потухшими праздничными кострами и уносится вверх к холодной и бесстрастной луне.
Индейцы постепенно впадают в тяжёлый наркотический транс. Так продолжается недолго. Через какое-то время они затихают. Силы покидают даже самых стойких воинов.
Праздник заканчивается до следующего полнолуния.
Наконец-то, Старик остаётся один-на-один со своими воспоминаниями.
Но и теперь нету ему покоя. Из хижины выходит дородная старуха. Вернее — выплывает и даже не старуха, а этакая бабушка из немецких сказок: в чепце, фартуке с вензелями из сарделек и круглых очках. Неодобрительно смотрит на развалившихся повсюду индейцев, потом на Старика. Затем говорит по-русски:
— Буде вам куролесить, Иваныч. Ступай-ка спать.
Старик, трясущимися руками достаёт откуда-то из-за пазухи старинные карманные часы с цепочкой. Тяжёлые, в корпусе из давно потемневшего серебра.
С трудом откидывает крышку Репетира, на которой изображён странный орёл с двумя головами. Над утренней сельвой разносится совершенно неуместный здесь звук карильона, исполняющего старинный Русский гимн:
«Боже царя храни. Царствуй на славу…»
Старика уводят в хижину.
Наконец-то Молодой Индеец может отдохнуть до следующего праздника.

Для справки:
Полнолуние — фаза Луны, при которой разность эклиптических долгот Солнца и Луны равна 180°. Это означает, что Луна в полнолунии имеет вид правильного светящегося диска. Полнолуние, это время бессонницы, прилива сил, избытка энергии и неугомонности.

Говорят, что полнолуние — «Это время, когда можно сделать все, на что не хватало времени раньше» (старинная индейская мудрость).
У них даже есть такая пословица. На вопрос жены: — Когда?
Индеец бодро отвечает: — До полнолуния успеется!
Что, как правило, означает — это не будет сделано никогда.
Маньяна, или «После дождичка в Четверг»

В России

Есть удивительная порода человеков, которые носят в себе беспокойный ген авантюризма и склонности к путешествиям, замешанный на почти рыцарском отношении к процессу познания.
Во-первых, высокопарно звучит, но тут по-другому и не скажешь.
Миклухо-Маклай, например. Вот, что ему было за дело до папуасов? Или Семёнов Тянь-Шаньский с лошадью Пржевальского?
Вообще-то в этих двойных фамилиях всегда есть что-то претенциозное, но может быть это и случайность.
Пусть будет случайность, нам не жалко.

Для справки:
Лошадь Пржевальского (лат. Equus ferus przewalskii, монг. тахь) — дикий подвид 1.3 м высотой, максимум. Зимой лошади Пржевальского выстраиваются в круг, в середину загоняют жеребят и обогревают их своим дыханием. Очень трогательно. Примерно так же обороняются и от назойливых мух: встав в круг, головами вперёд, начинают усиленно крутить хвостами и отгонять насекомых. Очень хитрые лошадки.
До Пржевальского, похоже, они вообще никому не были интересны.

Все эти люди, обладая незаурядным организаторским талантом, совершили невероятные походы в неведомое, которое, зачастую, не имело никакого практического значения для настоящего России тех лет.
Но это так кажется на первый взгляд.
Естественно, не стоит сбрасывать со счетов ту самую пресловутую «Большую Игру» — это стратегическая борьба России с Британской Короной в колониальных странах. Разделение сфер влияния, как сейчас говорят — в странах третьего мира.
Какие замечательные люди участвовали в этом!
Лоуренс Аравийский, например. Кристальной души человек. Шпион. Идеальный служака — сэкономил деньги пенсионного фонда Британского Министерства Обороны. Человек, который скончался сразу же как только истёк срок его службы в Британских ВВС, справедливо посчитав, что в жизни без смысла — смысла немного, а смыслом ему была служба. Вот люди были!
Или зарезанный в Персии Грибоедов! «Пойду я, — говорит он друзьям перед отъездом, — завтра рано вставать. Вот, чувствую чего-то, зарежут меня в Афганистане!»
Хохотнул, и уехал в Тегеран.
Горе от Ума — точнее и не скажешь…
Вообще, это отдельная тема про профессиональную аберрацию сознания у разведчиков.
Рыцарей плаща и кинжала, так сказать.
Но то, что огромное количество авантюристов всех мастей азартно занималось исследованием нашей планеты и самым скрупулёзным сбором информации об окружающем нас мире, это факт неоспоримый.
Естествоиспытатели — подвижники. Делали они это, зачастую, на свои средства из чистого любопытства и любви к науке. Особенно это касалось русских.
Ну, мне хочется в это верить.
Просто в силу безалаберности славянской души они зачастую сами не знали для чего они притащили эти удивительные коллекции плащей из перьев Колибри, что хранятся в Кунсткамере Санкт-Петербурга.
Ведь зачем-то везли их за тридевять земель! Не жемчуга или алмазы какие, хотя и этого, конечно, хватало. А тут — плащи вождей. На которые к тому же, туземцы ощипали тысячи ни в чём не повинных Колибри! Птичка размером с бабочку! Какие у неё перья? Где, я вас спрашиваю?!
— Ай-ай-ай, как интересно! — говорят посетители, — Вы только гляньте — перья Колибри. Ну надо же!
А я и говорю, — Срамота!
Или полное облачение японского самурая. Говорят, с самим самураем впридачу приволокли. Ладно при Петре Великом арапчонка притащили, так из него хоть Пушкин вышел — солнце русской поэзии, а из Колибри что? Даже на пуховик не насобирать!
В общем, всегда везли, всё что ни попадя. Всё ради одного лишь праздного любопытства и никакого коммерческого прибытку.

Для справки:
Кунсткамера (нем. Kunstkammer — комната искусства) — кабинет редкостей. Самое популярное там, это конечно — Анатомический раздел. Здесь собраны экспонаты с анатомическими уродствами и разнообразные природные редкости, например: бородатая женщина, двухголовый ягнёнок, сиамские близнецы, русалки и мужчины с двумя… излишествами.

Публика, конечно, охала, всплёскивала руками, но через месяц уже забывала о забавных новинках, которые доставались исследователям таким трудом; зачастую с риском для жизни самих естествоиспытателей. Абсурд — скажете вы. Безусловно.
Но в чём-то понять этих людей можно.
Не зря естествоиспытательство всегда так будоражило просвещённые умы.
В этом слове звучит и испытание своего естества на прочность, тут и вызов самой природе с её могучими стихиями типа заморозков.
Есть тут и скрупулёзное внимание учёного к рудименту крыльев Галапагосского нелетающего Баклана. Звучит тут и безудержная радость первооткрывателя при виде скоростного шоссе, на которое выходишь после месяца безуспешных блужданий по непроходимым джунглям.
В общем, много чего интересного приходит на ум, когда слышишь это слово — естествоиспытатель.
Настоящим рыцарем естествоиспытательства оказался русский, белогвардейский генерал Иван Тимофеевич Беляев, почётный гражданин Парагвая.
Запомним это имя.

В Италии

Весь мир может азартно обсуждать всё что угодно. Даже вся Италия может судачить о чём-то невероятном, но, если об этом не говорят в Риме, значит этого нет на свете. Ну, или это не интересно.
Такая вот древнеримская парадигма.

Для справки:
Парадигма — понятие античной и средневековой философии, характеризующее сферу вечных идей как первообраз, образец, в соответствии с которым бог-демиург создаёт мир сущего.

Для тех, кто не понял, что такое парадигма, можете прочитать где-нибудь ещё.
Кому лень читать просто поверьте, это что-то основательное и непоколебимое.
Да и слово красивое.
Такой своеобразный снобизм позволяет жителю Вечного города быть тем, кто он есть, то есть с гордостью говорить о себе — «Я — Римлянин!»
Итальянский учёный-натуралист может, не выходя из кабинета описать неведомые миры. Опуститься в глубины океана, подняться к недосягаемым вершинам или унестись в космос, не отрываясь от чашечки эспрессо.
И не вздумайте ему перечить.
Всё что написано по-итальянски, да ещё и в Риме — не подлежит сомнению.
Великий поход итальянских боевых пловцов за перуанскими орхидеями лишний раз доказывает это.

Для справки:
Боевые пловцы — водолазы, используемые для выполнения боевых задач по защите собственных кораблей и береговых сооружений от диверсионных действий и атаки чужих. Подводный спецназ.

«Люди-лягушки» (uomo rana) — подразделение, которое возникло в Фашистской Италии по причине недостатка средств для финансирования полноценного подводного флота.
Но не вздумайте сказать это итальянцу, а тем более — Дуче!

О Муссолини

Дуче Муссолини как-то пришла идея восстановить дух великих предков:
«Римляне — это воины готовые умереть за римскую империю, даже если империи потребуется всего лишь один экзотический цветок!»
И орхидеи, долженствующие покрыть путь победного марша в День Единения и Плодородия, были доставлены в Рим. Этот великолепный, по своей красоте, каприз Бенито Муссолини надолго останется в памяти всех участников перуанского похода. Сведения о походе до сих пор засекречены и хранятся в архивах Ватикана на полке №163926 с грифом «сексуальное привлечение».
Что это значит не очень понятно.
Сам Поход был полон драматизма.
Достаточно напомнить, что половина участников того похода вообще не вернулась из джунглей, а из вернувшихся пловцов лишь двое остались в здравом уме и трезвой памяти. Причём одним из них был повар Джузеппе Пануччи, который и в мирной то жизни не отличался большим умом. Временный лагерь он вообще не покидал, по причине паховой травмы, где он бесконечно штудировал книгу «101 способ как приготовить спагетти карбонара в полевых условиях».
Как только из джунглей стали возвращаться первые несчастные, Джузеппе сразу же посчитал свою миссию выполненной. Он вернулся на подводный корабль с высоко поднятой шумовкой в одной руке и «сто одним способом», в другой.
Так что, можно считать, что в здравом уме в Италию вернулся лишь один боевой пловец — красавец, «чёрный князь» Юнио Валерио Сципионе Боргезе.
Князь самоотверженно руководил всей операцией по радио, не выходя из командирской каюты. Иногда даже и на обед. Причиной тому было его свадебное путешествие, которое случайно совпало с секретной операцией. Это позволило ему не разделить печальную участь со всеми остальными несчастными диверсантами.
Так благодаря присутствию молодой жены Боргезе — русской графине Дарье Васильевне Олсуфьевой, в Италию было доставлено некое сакральное знание. Этим знанием, склонный к позёрству Муссолини не удержался и похвастался-таки перед своим собратом по фашизму.
Перед этим: «ужасным сексуальным дегенератом…», как, в тесном кругу любовниц, называл Адольфа Гитлера — Бенито Муссолини, — «Уж поверьте, я знаю о чём говорю!».
Что случилось с элитой ВМФ Италии и что это за сакральное знание такое станет понятно чуть позже.

Для справки:
Дуче — (ит. duce вождь) ду-че Существительное, одушевлённое, мужской род, несклоняемое (тип склонения 0 по классификации А. Зализняка).

В Германии и о Гитлере

Гитлер рвался к власти над всем миром. Ну, может и не над всем миром, — может только над частью... Ну уж точно — над большей его частью...
Хотя, чего уж нам обелять Гитлера — над всем миром, конечно. Так и скажем: Гитлер рвался к власти над Европой, Америкой, Азией, Африкой, Антарктидой… Что там ещё? Даже Австралией, хотя до самого своего конца он так и не понял для чего она ему нужна. Океания, Полинезия, Гренландия, Череповец...
Да. Похоже абсолютно над всем миром.
Известное дело, что на пути к этому у него, как, собственно, у любого человека с такой стрижкой, вставало множество препятствий. Как, то: люди, правительства, страны, народы, опять люди... иногда — зима.
Вот одним из таких препятствий, в своё время, и стал главный немецкий штурмовик — Эрнсти, как его называл Гитлер в минуты слабости.

О Рёме

Эрнст Юлиус Гюнтер Рём (Ernst Julius Gunther Rohm) — один из лидеров национал-социалистов и руководитель СА.
В какой-то момент Эрнст Рём стал бестактно-назойлив, и Гитлер послал его в Боливию. Неожиданное решение, не так ли? Если учесть, что самым популярным способом ведения диспута у Адольфи в то время было предложение оппоненту поразмыслить некоторое время в местах с сугубо спартанским образом жизни. Предложение это, как показывал опыт, сильно подкрепляло его аргументацию, а оппонентов низвергало в пучину уныния, как говаривали древние. Заодно это поднимало боевой дух нации и создавало рабочие места.
Эрнст Рём выбрал Боливию.
Хороший климат, покладистый народ и недорогие цены на все продукты первой необходимости включая местный ром. Одно обстоятельство беспокоило стратега Эрнсти, это отсутствие у Боливии собственной береговой линии, а соответственно отсутствие возможности купаться на замечательных пляжах Тихого океана. Выходу к воде очень мешал вытянувшийся вдоль побережья червяк под названием Чили.
Но, как известно любую проблему может решить небольшой молниеносный «блицкриг» буквально силами трёх дивизий местного ополчения из индейцев и диких боливийских гаучо... Или гуачо? Неважно.
В общем стоит отрезать у этого чилийского червяка голову в районе населённого пункта Икике и всё — вот он океан. Он уже посмотрел на карте. Купайся — не хочу! Это дело перспективное и требует пунктуальной немецкой проработки.
Как много интересной работы впереди!
С этими замечательными мыслями Рём плыл к берегам южной Америки на немецкой подводной лодке U-00 приписанной к порту Ганновер, как научно-исследовательское судно Германской Академии Наук и Сельского Хозяйства.
По прибытии, Рём сразу же был зачислен на довольствие в Боливийскую Академию Наук в звании полковника. Там же, в Боливии, он с тоской обнаружил, что здесь ему всё-таки придётся сражаться с русскими.
Неожиданное обстоятельство очень перебудоражило новоиспечённого полковника.
В Боливии? В Парагвае?! Русские?!!!
— Что за черт! — Как раненый кашалот орал Эрнст Рём. — Откудова здеся взялися эти русские? Русским здеся не место! Парагвай он для Парагвайцев! Боливия превыше всего! Аргентина вперёд! Бразилия Go-Go! Дранг нах Остен! И всё в том же духе, распалялся штурмовик Рём.
(Будем снисходительны. Недостаток образования и среда, в которой воспитывается человек, накладывают отпечаток на его характер и речь. Что ж делать если Эрнсти был грубоват и, скажем так, — не очень образован. Ещё одно немаловажное обстоятельство — всю Первую Мировую он провёл на западном фронте, где о восточном фронте он слышал только нелестные отзывы)
Вот тут-то мы и подошли к самому главному. Точнее к главному подошли немцы. Прямо между двумя мировыми войнами.

Между первой и второй

В некоторых секретных источниках, которые чудом оказались в руках союзников по обе стороны Эльбы, были прямые указания на то, что германским правительством неоднократно осуществлялись контакты с шаманами Вуду. Это было ещё задолго до того, как о них стали рассказывать по телевизору в рамках телепередач — «Очевидное Невероятное» или «Канал Нэшнл Джиографик».
Для чего всё это вспомнилось?
А, вот для чего.

О Беляеве

После революции, Русская армия, наголову разбитая своим собственным народом, отступила в Турцию и ещё куда-то. Остатки белого движения были разбросаны по самым отдалённым местечкам включая Париж. Как вскоре выяснилось, некоторых занесло ещё и дальше. Понятное дело, что в среде русских офицеров завелась ностальгия. Вот тут-то, среди эмигрантов стал распространяться небольшой листок под названием «Русский очаг». Или может быть это был журнал «Русская кухня»?
Неважно.
Важно то, что в нём, с призывом ко всем русским переезжать на новую родину — в Парагвай, — обратился белый генерал Беляев, Иван Тимофеевич.
Понимаете теперь, для чего было важно запомнить эту фамилию?

Цитата из книги «Записки русского изгнанника»:
«Я знал Парагвай уже с детства, т.к. с семилетнего возраста увлекался индейцами, а 16-летним юношей мечтал о возрождении этой героической страны, задушенной завистниками, — точно так же, как зависть немцев, англичан и пр. давила Россию и не давала ей выбиться в политическом и культурном отношении вплоть до первой мировой войны…» И. Т. Беляев
Всё-таки он был романтик.

В Парагвае

Как ни странно, благодаря Беляеву новая родина — Парагвай, приняла несколько сотен русских белогвардейских офицеров, которые, по прибытии, с удивлением обнаружили, что сам Беляев здесь увлечённо борется за права угнетённых меньшинств.
«Всё-таки годы борьбы с красными для него не прошли даром», — качали головами одни. «С кем поведёшься, с тем и надерёшься», — ехидно соглашались другие, но спорить с генералом уже никто не хотел.
В данном случае, угнетаемым меньшинством были местные индейцы, которые о том, что их угнетают узнали от самого Беляева, за что и были ему премного благодарны.
Рядом, в соседней Боливии, тем временем, подозрительно концентрировались ветераны Германских Вооружённых Сил. Было похоже, что там готовится плацдарм для новых свершений во славу Великой Германии, хотя сами немцы утверждали, что находятся здесь с чисто антропологическими целями.
Они так и говорили, если доводилось встретиться в кабачке с русскими, — Что вы, господа, какая-такая идея пангерманизма? Мы простые орнитологи собираем здесь редкие орхидеи.
За что и бывали биты.
Но, ей Богу, господа, ну нельзя же так бессовестно врать!

Для справки:
Пангерманизм (нем. Alldeutschtum, лат. Pangermanismus) — движение, в основе которого лежит идея политического единства германской нации на основе этнической, культурной и языковой идентичности независимо от того, где в данный момент проживают немцы.

Проще говоря — Если, немцы здесь живут, значит это и есть — Германия.
Это удобно.

Русские и Немцы

Офицеры, ветераны двух проигравших армий, здесь получили второй шанс выяснить между собой отношения. Смыть обиды от проигранных когда-то битв в далёкой, теперь уже Европе. Такие разговоры постоянно велись по обе стороны границы. Но иногда случались и совместные диспуты если оппонентам выпадало встретиться в питейных заведениях или просто на улице.
Находящаяся в меньшинстве сторона, как правило, бывала бита численно превосходящими силами противника.
Конечно, так долго продолжаться не могло.
Естественно, что Боливия напала на Парагвай и между ними разразилась кровопролитная война за обладание областью Гран-Чако.
Так называемая «Чакская Война». Там, кстати, совершенно случайно, были обнаружены значительные нефтяные запасы, так что эта локальная война удачно приобрела ещё и все солидные империалистические признаки.
Начальником Генерального штаба армии Парагвая, конечно же был назначен генерал-майор Иван Беляев. На стороне Парагвая в войне приняли участие свыше восьмидесяти русских офицеров. Они и составили костяк Парагвайской партизанской армии; фактически они её создали.
Начальником Генерального штаба Боливийской армии стал немецкий генерал, ветеран Восточного фронта Ганс Кундт. Неизвестно, встречались ли генералы до этого, но слышать друг о друге — слышали наверняка.
Генерала Беляева подчинённые любили за человеколюбие.
Генерал Кундт, далеко за пределами штаба, прославился своей педантичностью, доводящей подчинённых до сумасшествия. Особенно это касалось вопросов чистоты носовых платков личного состава.
Вот под его-то командованием и должен был начать службу опальный штурмовик, ныне полковник Боливийских ВС, мятежный Эрнст Рём и ещё около ста немецких ветеранов.
Итак, господа, — Второй Раунд?
Вооружённая до зубов, самым совершенным на тот момент оружием, прекрасно экипированная армия Боливии и Парагвайские ополченцы — оборванцы с мачете и дробовиками в руках.
По итогу войны в плену у парагвайцев оказалась практически вся боливийская армия вместе с мундирами и фуражом. Что-то около 300 000 человек, не считая коней и танков.
Русское оружие и русское военное искусство, наконец-то безоговорочно возобладало над немецким. Пусть даже и на другом континенте.
Именно благодаря героизму русских офицеров на Чакской войне в Парагвае появились улицы с непривычными для испанского уха названиями: полковника Бутлерова, капитана Блинова, инженера Кривошеина, профессора Сиспанова и Большой Кривоколенный переулок.
Теперь становится понятным откуда взялся этот странный индейский танец «Яблочко» при луне. Понятно откуда взялась избыточная толщина в восточной стене бункера Гитлера.
Стоп!
Мы ведь ещё не рассказали про всё это? Нет? Не рассказали о сакральной находке итальянских боевых пловцов князя Боргезе? О встрече фашиста Рёма с шаманами Вуду? О сыне великого Шамана — ученике белого-русского Георгиевского кавалера, Сергей Ивановича Брусникера?
О, сколько ж нам открытий чудных…
Тогда — Вперёд, за новой тайной.

Индейцы Гуарани

Первая встреча с Большим Белым человеком у Маленького Лиса произошла на крокодиловой тропе. Там ещё камень похожий на руку с оттопыренным средним пальцем. Маленький Лис на него натолкнулся в тот момент, когда Большой Белый зачем-то захотел срезать осиное гнездо.
Позже Белый рассказал, что принял его за съедобный плод хлебного дерева. Вообще-то такие растут в Новой Гвинее, но не у нас в Парагвае.
Лисёнок решил было предупредить его, но постеснялся. Он такой всегда — то суёт свой нос куда ни попадя, то стесняется собственной тени. Пока он думал, — что да как, — Белый, возьми, да и воткни нож прямо в самую сердцевину гнезда.
Зря, он так.
Осы лютовали, наверное, целый час. Когда в болоте наконец-то стихли крики пришельца, Лисёнок решил вернуться. Ему было интересно узнать будет ли Белый сам выходить из воды или станет дожидаться, когда его начнут кусать пиявки, а у нас в Парагвае они, ох и злющие. Мигом выскочишь.

Для справки:
Амазонская пиявка — (лат. Haementeria ghilianii) «Самая большая пиявка в мире». Это тварь была открыта ещё в 1849 году и была настолько несимпатичной, что уже к концу ХIХ века считалась вымершей.

Но вот, где-то в1970 году, во Французской Гвиане доктор Рой Сойер поймал в своём пруду пару взрослых особей, которые прославили его. Правда, перед этим был небольшой скандал с соседями. Рой сгоряча обвинил их в несоблюдении санитарных норм на своём участке — развели, понимаешь, черти что, понимаешь, вот оно и лезет. Соседи оправдывались, что после того, как тут построили космодром Куру и стали запускать чёртовы ракеты, тут ещё и не то заведётся.
Как бы там ни было, одна из этих пиявок, получившая имя «Бабушка Мозес» стала родоначальницей популяции из нескольких сот особей, живущих сейчас в лаборатории Университета Калифорнии в Беркли и радующих глаз всех… любителей.
Лисёнок сел на корточки на берегу, поодаль, чтобы не смущать пришельца и приготовился ждать. Белый не выходил. Похоже он всё-таки решил дождаться пиявок.
«Наверное он от страха теперь совсем ничего не видит кроме ос» — подумал Лисёнок, приветливо глядя на торчащую из болота грязную макушку — «А у наших пиявок есть «хоботок», — длиннющий. Как представлю себе эту картину, в дрожь бросает».
Ан-нет — Белый заметил-таки, Лисёнка. Правда только после того, как Лисёнок заскучал и начал кидать камушки в воду. Белый вскрикнул, чуть не захлебнулся, судорожно откашлялся и уставился на Лисёнка выпученными глазами. Лисёнок подумал, что, вот так таращиться на человека, словно ты опился отвара Айяуаска или увидел лесного духа, наверное, совсем неприлично, и в ответ состроил страшную рожу. Белый вздрогнул, потом что-то проговорил на неизвестном языке. Лисёнок вздохнул — опять попался иностранец, который языкам не обучен.
Иностранцев тут, ни то, чтобы недолюбливали — остерегались.
Как сторонятся, бывало, городских сумасшедших, цыган или вздорных старух; беспокойство от них, да и хлопот не оберёшься. То на Священного Аллигатора наступят, то ещё чего...
В прошлом году прошли тут двое, говорят, — Мы американцы! Можно подумать, что все остальные приезжие. Прожили полгода, вроде всё тихо — благородно, а когда ушли, у вождя выходной плащ пропал. Зачем он им сдался? Ни тепла от него, ни от дождя не спасает — чисто ритуальная вещь, отороченная мочевыми пузырями Капибара. Хотели было погоню организовать, да тут охотники вернулись. Принесли Священного Аллигатора с плащом в пасти. Дохлого.
Похоже он вышел тем американцам навстречу. Приучен, Священный, как видит ритуальный плащ — значит праздник, значит пир горой. Он же ручной совсем, сызмальства с людьми бок о бок. Его ещё лягушонком нашли — белый аллигатор — это большая редкость. А те, видать, как увидели это белое чудо, так от страха на него нападать стали. Кричали, палками били. Разве ж так можно?
Вот бедолага подавился плащом, да и околел.
Джунгли, одно слово.
Лисёнок махнул рукой чтобы Белый выходил на берег. «Времени совсем осталось немного, скоро стемнеет, а мне ещё пиявок снимать с этого Белого» — подумал Лисёнок — «Сам то этот тави-дурак вряд ли справится. Что же они как дети малые, лезут и лезут в лес, а сами несмышлёныши, даже хуже маленьких».
Всё случилось, как и предполагал Маленький Лис. От вида присосавшихся к нему болотных пиявок Белому сделалось совсем худо. Он даже ещё больше побелел. Пришлось повозиться. Лисёнок дал ему понюхать водяного жука. На чьё брюхо нажмёшь, там такой едкий запах исходит, что глаза на лоб и чихаешь и плачешь потом целый день. Зато Белый мигом в себя пришёл. Верное средство.
Наконец, после того как Лисёнок освободил его от последней, самой жирной, (честно говоря, такую он специально оставил напоследок, чтобы помучить Белого), Белый немного пришёл в себя и началась церемония знакомства.
Это они любят.
Белый хлопал себя ладонью по груди и издавал какие-то звуки, которые видимо должны были обозначать его имя. Потом он вопросительно смотрел на Лисёнка и показывал на его грудь, справедливо ожидая услышать в ответ имя спасителя.
Тоже мне: Я — Робинзон, а ты — Пятница!
Лисёнок промолчал — не хотелось портить игру.
Белый терпеливо повторил пантомиму видимо полагая, что дикарь не понял его с первого раза. Опять прозвучало что-то шипяще-цокающее.
Неужели его так зовут?
Лисёнок смотрел на него своим самым бессмысленным взглядом. Что-что, а так смотреть, это он умеет — чемпион деревни в гляделки. Бывало, вечерами как начнут играть, так до утра один Лисёнок и досиживал.
Белый вдруг заговорил на ломаном испанском, да с таким чудовищным акцентом, что тут уж даже Лисёнок не выдержал и фыркнул. Да и как тут сдержаться, если тебе говорят:
— Покойся с миром весёлый бурундук!
Видели бы вы лицо этого Белого, когда он услышал в ответ на приличном испанском:
— Если так будет удобнее уважаемому сеньору, то мы можем перейти на английский.
Они же, главное дело, все уверены, что живут тут дикари-дикие. А то, что Лисёнок, Росинка и ещё кое-кто учились читать и даже писать у миссионеров католических, так это им даже в голову прийти не может. А, зря.
Потом, опять же, ещё и эти — американцы, немцы какие-то приходили, а индейцы народ очень любознательный.
Правда, Миссионеры те, быстро сбежали домой на плоту, потому как дизентерия, она не выбирает. Совсем худо им было. С американцами тоже не сложилось.
Но, кое-чему научить они успели.
Так произошла первая встреча индейцев Гуарани с очередным Большим Белым Человеком.
Сергей Иванович Брусникер, русский офицер-артиллерист, бравый штык-юнкер, Георгиевский кавалер, ровесник века, а ныне эмигрант Беляевского призыва прибыл в Парагвай с самыми благими намерениями и сразу же заблудился.
Вообще-то он приехал в Парагвай чтобы помочь угнетённым индейцам в их борьбе с поработителями. С любыми. Особенно с теми, кто против.
Его политическое кредо, можно охарактеризовать одной фразой, произнесённой им в разгар первого дружеского ужина с вождём племени, которая переводится примерно так: «Я вас научу Родину любить, Мать вашу!»
Хотя, скорее всего никакого кредо у него не было; не до того было: сначала война, на которую он попал ещё мальчишкой, потом эмиграция. Выживал как мог.
Теперь вот индейцы.
Надо сказать, что контакты с русским не прошли для индейцев даром.
Во-первых, они наконец-то узнали от него, что такое Родина. Точнее — тоска по родине. Это вам ни какая-то там интеллигентская ностальгия. Это такая — настоящая тоска.
Во-вторых, в племени резко повысилась рождаемость за счёт появления на свет множества сильных, светловолосых детей.
Но это произойдёт чуть позже.
Для начала индейцы убедились, как именно нужно тосковать о родине, когда русский прожил в племени свои первые три дня. Вечером он заявил, что сегодня Пятница, а впереди выходные. Так индейцы узнали, что начиная с Пятничного вечера и два последующих дня, без перерыва, можно петь заунывные песни, пить алкоголь (любой), невнятно грозить неведомому врагу, который злокозненно не пускает тебя обратно на Родину. Обещать ему самые страшные кары, зачастую сексуального характера.
Опять пить и опять петь.
Такая беззаветная любовь к далёкой и непонятной «Росииматушка», вызывала у индейцев искреннее уважение. В течении месяца этот ритуал, русский неукоснительно совершал каждую Пятницу и ещё два дня после неё. По Понедельникам Брусникер бывал грустен и тих.
Индейцы его жалели.
Наконец, сердобольные, они не выдержали и обратились к шаману племени с просьбой устроить для несчастного обряд «путешествие».
Уж больно убивается человек.
«Путешествие»
Это такой особый шаманский ритуал, в процессе которого дух человека отделяется от тела и может спокойно гулять, где захочет. Шаманы используют его для разных общественных нужд и общения с предками.
В быту, ритуал этот обычно просят совершить жёны охотников, когда хотят проведать своих мужей если те подозрительно долго не возвращаются с охоты.
Бывает, что и охотники совершают это «путешествие», чтоб проведать своих жён. Соскучились или ещё чего.
Для этого они берут с собой Шамана если охота грозит затянуться надолго или например война с другим племенем. Может другое-какое длительное предприятие.
Бывало, правда, что во время «путешествия» воины заглядывали и кое-куда ещё. Жены очень негодовали, хотя индейцы и считаются не очень ревнивой нацией.
Особенно пикантной становилась ситуация, когда в «путешествие», с разных сторон, муж и жена отправлялись одновременно.
И там встречались.
Скажем так — бывали разные случаи.
В общем племя стало просить за Сергея Ивановича — пусть прогуляется до дому. Пусть посмотрит, что там и как, пусть улыбнётся родному солнышку, а то уже поди и язык то свой забывать начал. Вон уже как славно по-нашему лопочет!
И «здравствуйте» уже знает, и «кушать хочу», и «что это за дрянь?».
А так, глядишь и успокоится человек.
Шаман вначале сопротивлялся, справедливо полагая: что индейцу хорошо, для русского может быть… и не очень хорошо.
— А, что именно? — иронично любопытствовали соплеменники.
— А, — то... — напускал туману Шаман.
— Да, что же? — не унимались индейцы.
— А, вот что!
Тут нужно рассказать, что для совершения обряда приготовлялся специальный сильнодействующий отвар из лиан Айяуаска. «Лиана Духов» или «Лиана Мёртвых», так называют её индейцы. Выпиваешь, состояние изменённого сознания и — бац, а ты уже там — в долине духов. Один на один с неведомым если отправился без провожатого.
— Неподготовленному человеку опасно отправляться в «путешествие» по миру духов — строго объяснял шаман, — Можно навсегда остаться в сумеречной долине и не найти оттуда выхода. Никогда не известно, кого ты встретишь там, — на своей обратной стороне.
Индейцы народ воспитанный. Они никогда не перебивают шамана, даже когда тот начинает объяснять прописные истины. Во-первых, из уважения, а во-вторых, из опасения. Нынешний шаман, не чета прежнему. Он обидчивый. Молодой ещё.
Любому индейцу с детства известны случаи, когда неопытные «путешественники» в неведомое, бывало, встречали там самоих себя и от ужаса убивали своего двойника.
Это, говорят, очень тяжёлый опыт.
Даже если им удавалось вернуться домой, этих несчастных легко можно узнать среди обычных людей; в их глазах навсегда поселяется тревога. Они никогда до конца не будут уверены: который же из них вернулся, тот — настоящий, что пустился в «путешествие» или тот, что вынырнул из сумерек. Таких людей называют «компаньонами», потому что с ними можно быть рядом, даже общаться, но жить с ними уже никак не получается.
Радости мало.
Всё это индейцы знали, но и терпеть, глядя на то, как мучается человек каждые выходные, сил у них больше не было. Поэтому они сели у хижины Шамана и стали терпеливо ждать, когда тот успокоится.
Молодой Шаман сдался на уговоры уже на третий день, перед обедом и велел готовиться к ритуалу.
Не так уж и долго сопротивлялся.

Экспедиция Брусникера в самоё себя

Брусникер выжил. По возвращению из «путешествия», когда он наконец-то открыл глаза, Брусникер долго молчал. Лежал на своей циновке, смотрел на пальмовые листья из которых был сложен потолок хижины, щурился на пробивающиеся солнечные лучи и молчал.
Люди даже начали беспокоиться — уж не онемел ли он случайно?
Маленький Лис тревожно посмотрел на Шамана, но тот тоже молчал.
Хотя, казалось бы — тому то уж чего молчать; чай — не впервой. Да и вообще, пока он не был ещё Шаманом, а был Ящерицей Юркой, они вместе гонялись за «господином травы», жарили Капибара на углях. От Миссионеров он узнал, что в Европе это животное почему-то называют водосвинкой.
В общем с детства дружили они с Лисёнком, мог бы и рассказать по дружбе, что там да как было. Подумаешь — тайна! Нет же, молчит как насосавшаяся пиявка.
Наконец Брусникер откашлялся, обвёл присутствующих взглядом и произнёс одно слово:
— Охренеть!
Индейцы согласно закивали головами.
Значение этого слова было для них конечно же незнакомо, но эмоциональные интонации, дети леса всегда чувствовали очень хорошо.
Охренеть, так охренеть. Стало быть — переизбыток чувств.
Значит всё у него прошло хорошо. Значит Большой Белый Брусникер получил от этого «путешествия» всё что хотел.
Много позже, уже в кругу друзей — офицеров, Брусникер, охотно рассказывал о своём опыте, осторожно подбирая слова:
— Это... лучше, чем баба, господа, это было нечто! Верите ли, но после этого я даже пить перестал. Стало неинтересно, ей Богу! Почти.
По словам штык-юнкера выходило так, что он действительно побывал дома. Он видел Родину, Петроград, вернее теперь — Ленинград, Москву и увиденное там склонило его к одной простой мысли:
— Господи, как же хорошо у нас дома — потом правда добавил — в Парагвае.
Надо сказать, что после совместного «путешествия» с Брусникером Шаман тоже долго молчал. Это позже он скажет следующее:
— Неправильно, индейцы. Ох, неправильно мы живём.
И грустно так посмотрит на окружающих.
Но как известно, рано или поздно, всё тайное становится явным. Любопытство, раздиравшее всех соплеменников, наконец-то превысило порог врождённой индейской деликатности и путешественников припёрли к стенке. Вернее, к камню. Маленький Лис припёр Шамана к родовому ита (камню) с пальцем — давай, мол, говори, хватит уже мучать друзей!
Тот, конечно, порыпался для порядка, да куда уж там — Лисёнок всегда был сильнее; порыпался-порыпался, да и пообещал, что вечером всё расскажет.
После традиционного возлияния самогоном у костра, а шаман добавлял себе ещё и какой-то порошок в Чу-Чу, Брусникер начал свой рассказ:
— Это началось внезапно. Как освобождение от оков тяготения. Дух мой воспарил... — задумчиво начал своё повествование Брусникер.
Шаман глубокомысленно кивал в такт головой.
— Да знаем! Дальше давай, про полёты мы всё и так знаем. Видел то чего? — загомонили нетерпеливые слушатели.
Брусникер запнулся. Он хотел было сначала обидеться, но потом передумал — «Дикари... они и в Африке — дикари!» — подумал он.
Брусникер насупился, потом произнёс ехидно:
— Москву я увидел, милостивые государи. Если это вам хоть что-то говорит! Москву златоглавую!
— Москва. Город. Столица СССР. Население 3.8 миллиона человек на 1931 год. В этом году принято решение о строительстве метрополитена. Под землю полезут горемычные — не открывая глаз прокомментировал Шаман.
Брусникер даже опешил от такой справки:
— Три миллиона, восемьсот тыщь?!! Откуда ты узнал... Слова-то такие?!
Но, как ни странно, индейцы никак не выказали своего удивления или непонимания. Никаких тебе — «Чего?», никаких тебе возгласов типа — «Хей-я» или присвистываний восхищённых. Да и то, верно, чему удивляться, шаманы они ещё и не такие слова из «путешествий» притаскивали. Индейцы только сочувственно покачали головами, мол — понятное дело, тяжело живётся людям в той Москве — под землю лезут.
Поскольку и в дальнейшем от Шамана будут поступать подобного рода ремарки и пояснения, то для краткости мы будем отмечать их как — «Справка от Шамана».
Индейцы попереживали-попереживали и опять уставились на Брусникера доброжелательными ждущими глазами.
Брусникер ещё раз осторожно, глянул на Шамана — не смеётся ли тот над ним — нет, Шаман был серьёзен. Лицо его с полуприкрытыми глазами было непроницаемо.
Тогда Брусникер ещё раз начал свой рассказ, но уже не так уверенно, как вначале:
— Москва, она, очень разрослась... Много автомобилей, лошадей. Пробки на улицах такие, что не проехать даже на лихаче. Тише едешь, дальше будешь — это про нынешнюю Москву.
«Господи, что это за путевые заметки иноземца с саквояжем — «Москва очень разрослась…» — Что я несу?!» — ужаснулся Брусникер.
— Так дело пойдёт, скоро на работу и на таксомоторе будет не поспеть — попытался он пошутить.
Никто из индейцев не ободрил его даже смешком. Все они явно ждали чего-то другого.
«Совсем худо — мелькнуло в голове Брусникера — экая тяжёлая публика».
А ведь он когда-то в своём артиллерийском полку слыл славным рассказчиком и краснобаем.
— Посреди Красной площади большевики построили мавзолей для господина Ульянова-Ленина — выложил свой главный козырь Сергей Иванович — красного гранита. Представляете, они даже не похоронили его по-православному! По-христиански! Соорудили пирамиду как фараону какому-то... Египетскому!
Тут опять зазвучала Справка от Шамана:
— На Красной площади происходил обряд. Белый его видел. Проводится он раз в несколько лет. В этот день, покойника достают из могилы, и чтобы ублажить его дух, переодевают в новые одежды. Иначе он может рассердиться и либо пугать живых во сне, либо насылать всевозможные напасти.
Индейцы начали одобрительно шептаться.
Брусникер диковато взглянул на Шамана, но потом грустно подтвердил:
— Да. Всё так и есть. Они достали мумию Ульянова из саркофага и переодели её в новый костюм. Повязали галстук. Расчесали как следует бороду и опять уложили обратно.
Пока он всё это говорил внимательным индейцам, его неотступно мучила одна мысль: «Господи, всё это не со мной. Им то, зачем всё это интересно? Они что, понимают — о чём я?»

Справка от Шамана:
— Переодевание покойников — это обряд, принятый в замкнутых мирах. Например на острове Мадагаскар есть обряд фамадихана. Там считают, что покойники и живые — это один народ. Они так живут, потому что вокруг нет других племён — гнул свою линию Шаман — Дикари.

Индейцы одобрительно захихикали.
«Как это точно» — восхищённо подумал Брусникер — «Как просто и как точно! Замкнутый мир. Как много общего у Москвы с такими племенами»
После «путешествия» Брусникеру решено было выбрать тайное имя — «Ахринэт». Это было первое радостное слово, которое Брусникер произнёс по возвращению, им и решено было его назвать.
Брусникер зря переживал по поводу — интересно ли индейцам то, что он им рассказывает и почему они вообще его слушают. Дело в том, что увлекательные рассказы вернувшихся из «путешествия» это часть индейской культуры. Это своего рода, как театр или радио для европейцев. Хороший рассказ надолго остаётся в устной памяти племени. Он передаётся из поколения в поколение, обрастая всё новыми подробностями и словно хорошее вино, со временем, становится только лучше. Его долго обсуждают вечерами у костра, смакуя самые интересные моменты. Некоторые, особенно удавшиеся пассажи становятся притчами, а некоторые мысли возводятся даже в ранг закона. Например: «Тише едешь, дальше будешь» — очень популярная идея в лесах Амазонки. «Путешествие» Брусникера в преданиях индейцев обросло такими пикантными подробностями, что куда там — похождениям Одиссея или Калевале какой-то. Тут получился эпос вселенского масштаба, со страшным мёртвым врагом по имени Илич, скованным Брусникером под землёй и трясущем землю в бессильной злобе. До сих пор ещё у костров рассказывают, как сам Ахринэт в подземном царстве усмирял орды народа Метро — тех, что не видят света белого.

Для справки:
Калевала (карел. и фин. Kalevala) — карело-финский поэтический эпос. Состоит из 50 рун (песен). В Калевале нет основного сюжета, нет основного героя. Трудно указать общую нить, которая связывала бы разнообразные эпизоды Калевалы в одно художественное целое. Отрицая единство и органическую связь в рунах Калевалы, допускается, однако, что песни эпоса направлены к доказательству смены лета и зимы на Севере.

Такой вот финский эпос. В общем, «путешествие» Брусникера сильно расширило космогонические представления индейцев Амазонии.
Теперь пора было подумать и о его женитьбе. Старики справедливо решили, что это поможет ему обрести себя, найти смысл жизни и вернуть потерянные ориентиры. Да и то верно — взрослый мужик, а ночью один в хижине сидит — чем только занимается?
Поговорить с ним о женитьбе, было поручено Маленькому Лису.
Тот неохотно согласился, но при условии — что, на эту тему, с Ахринэт он будет говорить только в присутствии Шамана. Шаман, ничего не сказал, но было видно, что Лисёнку он это припомнит.
Времени не тратя даром, брачная делегация расселась на земле, прямо перед входом в хижину Брусникера. Помолчали. Шаман уже пребывал в правильном состоянии. Пока они шли он заранее начал приготовляться к разговору и дважды приложился к порошку из своей чашки. Может поэтому он и не торопился начать?
Лисёнок подумал, уж не уснул ли тот и толкнул его локтем; Шаман не уснул.
Он засопел недовольно, но зато затянул своё. Начал он интригующе:
— Все сексуально активные женщины немного беременны.
— Это чего это? — Брусникер от испуга чуть не подпрыгнул — Белены объелся?
Дело в том, что в этот момент, Сергей Иванович, пытался бриться осколком вулканического стекла и слова Шамана застали его врасплох. Он обернулся и от неожиданности даже порезался.
Голос Шамана за камышовой стеной, невозмутимо продолжил:
— Со временем мужское семя накапливается в женщине и там формируется плод; дальнейшие половые акты заставляют плод расти.
Брусникер выглянул и расхохотался:
— Так. Заходите ребята. Вы что, про девок говорите? Да у вас, как я погляжу, с этими особами проблем нету! — хохотнул он, прижимая порез пальцем.
Сваты даже не шелохнулись.
Только Лисёнок скромно потупился — не любил он этих разговоров. К тому же была одна девочка... В общем не любил он про это.
Шаман, не обращая внимания на слова Ахринэт, продолжил своё:
— Когда беременная женщина прекращает заниматься сексом, плод перестаёт расти. Ответственная мать должна подумать о том, чтобы выбрать среди известных ей мужчин лучших отцов будущему ребёнку: лучших охотников, лучших рассказчиков, самых добрых, красивых и сильных. У нас считается, что, ради блага ребенка, женщине нужно заниматься сексом с очень многими мужчинами. Тебе разве это не интересно или ты болен?
Только тут Шаман строго посмотрел на Брусникера.
— Охренеть! — до Сергей Ивановича наконец начал доходить смысл сказанного Шаманом — А я-то — дурак... То-то я смотрю вы, вроде как, не очень переживаете по этому поводу. В смысле, что бабы… со многими мужчинами можно. Понимаю — традиция частичного отцовства? А я-то — целый месяц… Охренеть!
«Не хорошо так часто своё тайное имя на людях произносить. Надо бы сказать ему об этом.» — подумал Лисёнок, но ничего не сказал. Постеснялся.
Брусникер намёк понял. Даже слишком. Через девять месяцев в племени случился тот самый знаменитый бэби-бум из светловолосых, голубоглазый младенцев. После того памятного разговора хижина Брусникера никогда уже не пустовала ночью.
Итальянская экспедиция
Даже среди самого непроходимого леса всегда есть тропа. Старинная индейская мудрость. Тропы действительно есть, но увидеть их могут только те, кто всё своё босоногое детство бегал по джунглям. Такие как Лисёнок, например, или Шаман. Для остальных это непролазная чаща, полная смертельных опасностей, индейцев и колючек.
Итальянские боевые пловцы, элита ВМФ Италии, краса и гордость специальных подразделений и т.д., и т.п., к работе в джунглях приспособлены не были абсолютно.
Всё начиналось очень хорошо. Вглубь континента они дошли по реке, на десантных катерах, сконструированных специально для диверсионных групп. Так сказать, находясь в своей родной стихии.
Шли весело и беспечно. За весь путь от океана ничего необычного с ними не произошло; не считая пары курьёзных происшествий: канонир Лаварди уронил свой фотоаппарат прямо в пасть аллигатора, когда пытался его сфотографировать, а лейтенант Понтини был укушен каким-то местным насекомым прямо в причинное место. Да и то, верно, нечего им размахивать. Место это мгновенно увеличилось в размерах в четыре раза причём во всех направлениях сразу. Это послужило поводом для бесконечных острот, товарищеских подтруниваний над лейтенантом и даже тайной зависти.
В общем, всё было мило, почти по-домашнему и было бы очень похоже на беззаботную студенческую вылазку за город, если бы не отсутствие дамского общества.
Дальше командование флота почему-то решило, что болота тоже родная стихия для боевых людей-лягушек.

«Болота в джунглях это вам не океан!» Князь Боргезе

У Маленького Лиса была любовь. Она была настолько большой, что он даже не мог вместить её целиком. Поэтому его мборауху(любовь) жила в разных местах. Везде и сразу. Чаще всего в груди. Иногда она трепыхалась так, что Лисёнок начинал задыхаться как от быстрого бега. Иногда она пряталась в высоких кронах, щекоча его тоненькими лучиками, какие пробивались сквозь густую листву. Лисёнок смотрел вверх и улыбался. И ещё от этого ему очень хотелось чихнуть и становилось очень весело. Любовь его дразнила. Иногда она выглядывала из-за камней и эхом звала его:
— Лисёнок!
Звали её — Утренняя Росинка. У неё были самые глубокие глаза.
Вот сейчас она должна была идти к маленькому водопаду, где Лисёнок случайно хотел её напугать. Но только так, чтобы она не очень напугалась, а просто сказала:
— Ну, тебя Лисёнок, напугал то как!
А потом смеялась. Потом... От этих мыслей у Лисёнка опять затрепыхалось в груди так, что он чуть-чуть не задохнулся.
Росинка не испугалась, она сказала: — Тебя Шаман ищет.
Выяснилось, что пока Маленький Лис охотился на Росинку, в деревне умер Большой Белый Человек — Ахринэт.
Иру (друг), зачем ты ушёл?!

Смерть Ахринэт

Брусникер, как обычно, пришёл к Вождю поболтать о том, о сём. Надо сказать, что последнее время они очень сошлись с Большим Рогом на почве дегустации самогона Чу-Чу. При кажущейся расхожести взглядов на цвет напитка и вкусовую палитру, оба они сходились в том, что — крепость Чу-Чу не испортит.
Так вот, пока Вождь ругался на жён за то, что они так и не научились готовить крепкий Чу-Чу, а те в ответ называли его каау (пьяницей), нетерпеливый Ахринэт-Брусникер перепутал и залпом выпил из чашки яд жабы Ага, который жёны приготовили перед охотой, чтобы смазывать наконечники стрел.
Громко отрыгнув, Брусникер похвалил наконец-то напиток, — Ай, крепкая! — брык, упал и затих.
Словоохотливая Росинка выпалила Лисёнку всё что знала.
Пошли теперь готовить похороны.
«Да чтоб тебя! Что за напасть то такая с этими иностранцами? Совершенно не подготовленный к жизни народец» — расстроился Лисёнок.
Дикари
Первая же встреча с дикарями оправдала все самые наихудшие опасения боевых итальянских пловцов. Не успели катера причалить к предполагаемой точке высадки, не успели диверсанты разбить лагерь и замаскировать катера, как на другом берегу небольшой заводи показались дикари.
— Индейцы! — шёпотом прокричал лейтенант Мациони.
Тренированная группа людей-лягушек тотчас-же заняла места согласно боевому расписанию — все спрятались кто, где мог и стали наблюдать за противником.
То, что они увидели повергло их в ужас.

Индейцы грузили в лодку связанного белого человека. В том, что это был белый, у них не было никаких сомнений. Блондин, с белой бородой, да ещё и в широкополый шляпе. Правда одет он был в брюки и рубашку, которые давно уже потеряли первоначальный цвет. Но, — в брюки и рубашку, а не в цветные юбки из травы как все остальные! Похоже несчастный пребывал без сознания. Лодка готовилась отплыть от берега. Судя по всему, дикари решили утопить этого человека или пытать его утоплением.
В любом случае ни один цивилизованный белый не станет спокойно смотреть на то, как собрата-христианина собираются мучать дикари.
— К бою! — радостно прохрипел капитан Сорренти.
Боевые пловцы мгновенно облачились в своё боевое подводное обмундирование. Вот что значит недаром проведённые часы тренировок! У каждого в руке был нож и пистолет-рогатка для подводной стрельбы.
Они были молоды, вооружены и очень опасны.
Десять резиновых голов, одна за другой, бесшумно исчезли под водой. Оставшиеся, предвкушая интересное зрелище, стали наблюдать.
Зрелище, как водится, не заставило себя ждать.

Похороны Брусникера

Похороны Брусникера готовили основательно, но быстро — скоро должно было уже стемнеть, а в темноте возиться никому не хотелось. Как водится сбежалось всё племя. В сетку, сплетённую из лиан, положили несчастного Брусникера и поволокли его к реке. Там погрузили в лодку и туда-же сели Шаман, Маленький Лис и ещё двое любопытствующих Воинов для обеспечения легитимности церемонии.

Для справки:
Легитимность (от лат. legitimus — согласный с законами, законный, правомерный) — согласие народа с властью. Признаваемый законом, соответствующий закону.

Воины всегда нужны для придания солидности.
Процессия медленно отплыла от берега. Большой Рог остался сидеть на берегу для того, чтобы лично осуществлять руководство похоронами и по причине, состоявшейся всё-таки, пусть и в одиночестве, обильной дегустации свежего самогона Чу-Чу.
Маленький Лис уже не первый раз хоронил в реке покойника, но каждый раз зрелище закипающей воды от сотен пираний было ему неприятно.
Дело в том, что традиционно тело покойного опускают в воду. Пираньи очень быстро обгладывают тело, оставляют чистые кости, которые остаются в сетке.
После похорон индейцы относят чистый скелет обратно в деревню, прячут в пещере, а по праздникам достают и украшают его. Вождь и старые воины выбирают чей предок окажется интереснее украшенным в этом году.
Это очень важно для всех индейцев.
«Интересно, кому достанутся кости Ахринэт? Они должно быть большие и очень красивые» — Маленький Лис вздохнул и кивнул Воинам — Начали.
Только Воины взялись за концы сетки и рывком перенесли тело Брусникера за борт, как в этот момент вода вокруг лодки закипела. Странно, тело ещё не успело даже коснуться воды, а пираньи уже здесь. Обычно проходит несколько минут, прежде чем они начнут своё дело. Воинам тоже показалось это странным. Не отпуская Брусникера, они так и замерли от удивления. Поочерёдно глядя то на кипящую воду, то — вопросительно — на Шамана и Лисёнка.
Шаман решительно затянул свою песню.
И тут грянул гром. Сильно, с непривычным треском.
От неожиданности Воины отпустили концы, тело рухнуло в воду.
А, затем, случилось страшное. Как говорят в таких случаях в суде присяжных — для установления полноты картины произошедшего, лучше бы выслушать показания всех участников событий.

Диверсанты

Оставшиеся на берегу итальянские боевые пловцы были потрясены внезапностью и красотой атаки своих товарищей. Удивительно, с какой скоростью те запрыгивали в утлую лодку индейцев прямо из-под воды. Так элегантно и мощно, словно огромные пингвины. Некоторые ухитрялись пролетать, метра по два, над водой прежде, чем приземлиться. Как им это удаётся? Один даже перелетел через лодку, но не растерялся и тут же пошёл на второй заход.
Какой, должно быть, потрясающий эффект они произвели на дикарей. Только зачем же все десять запрыгивают? Лодка может не выдержать и все опять повалятся в воду. Весь эффект насмарку!
Но, как им это удаётся?!

Лисёнок

Из-под воды, с жутким воем, в лодку стали запрыгивать одноглазые люди. Скользкие и зелёные. С перепончатыми ногами как у жаб.
Аку анья — мокрые черти.
Лисёнок что-то слышал о водяных людях, но встречаться не приходилось. Они кричали непонятное, размахивали руками, словно их охватило невидимое пламя, и они пытаются от него избавиться.
От неожиданности оба ритуальных Воина плюхнулись задницами на дно лодки и уставились на пришельцев с открытыми ртами. Хорошо, что концы сетки они не отпустили. А эти всё лезут и лезут. Шаман, уж на что привычный ко всяким ужасам в сумеречном мире, да и тот, похоже, опешил. Но не замолчал. Это Лисёнок успел отметить и даже восхититься в душе.
Скоро в лодке уже совсем не осталось места. «Кто это? Что им нужно? Может так и должно быть во время похорон чужака?» — лихорадочно билось в Лисёнке.
И тут он заметил пираний.

Вождь

Загрустивший было Большой Рог был разбужен неприличными криками и суетой вокруг. Только он собрался рявкнуть и приструнить, как раздался страшный грохот. Он такого грохота отродясь не слыхивал. Когда он открыл глаза, то увидел, что вокруг уже никого нет, а на него надвигается самый страшный демон, какой только может быть. Два огромных круга с палками, уходящими куда-то вверх, между которыми было что-то страшное, изрыгающее в сторону реки, огонь, дым и этот ужасный грохот. Посмотрев на реку, вождь увидел ещё одно чудовище. Оно плыло, размахивая огромными плавниками. Со всего маху, оно било ими по воде и тоже изрыгало дым и треск.
«Неужели это за мной? — грустно подумал вождь — или это Чу-Чу был так хорош?»
Большой Рог тяжело встал во весь рост и приготовился к последней битве. Как бы там ни было, а умрёт он как воин. Он — Ава(мужик).
Первое Чудовище было уже прямо над ним. Что-то огромное заслоняло солнце. Опять раздался ужасный грохот. Вокруг падали сломанные ветки.
Вождь замер в ожидании смерти, но смерти всё не было.
Казалось, что демон никуда не торопится или ему нет никакого дела до вождя?
Старый воин почувствовал даже лёгкую обиду. Он махнул палкой и заорал, что есть мочи:
— Эй, чучело, я здесь!
Чудовище никак не отреагировало. Так и двигалось дальше, подминая под себя деревья словно траву.
Тут Большой Рог, каким-то шестым чувством, внезапно понял, что между этими двумя что-то есть, какая-то связь. Он вдруг отчётливо понял, что он, Вождь Большой Рог, действительно их совершенно не интересует. Понял, что для этих чудовищ он не больше, чем муравей на пути ягуара. Понял, что для них нет ничего более важного в этом мире, чем желание, как можно быстрее убить друг друга.
Вождь смотрел на великую битву в восхищении от грандиозности происходящего.

Лисёнок

Пираньи кое-где висели на водяных людях. Немного, но они успели вцепиться в них страшной хваткой и в самые неожиданные места. Как заметил Лисёнок, у одного бедолаги пиранья болталась между ног. Даже подумать страшно.
Зелёные люди с воем срывали с себя злых рыб, раскачивая переполненную лодку и рискуя её перевернуть. «Понятное дело, пираньи кусаются очень больно» — скривился Маленький Лис. Но не успел он это додумать, как на берегу показалось нечто настолько страшное и невиданное, что Лисёнок тут же перестал смотреть на зелёных и на их мучения.
Два огромных круга, похожие на гигантские паутины катились по земле. Страшный хвост как у змеи, а наверху — Грохот и Огонь.
Такого ужаса Лисёнок не видел даже во время своих юношеских «путешествий», когда они с Юркой Ящеркой тайно пробовали отвар из лиан Айяуаска. Тут загрохотало сзади. Он оглянулся и увидел, что позади него, по реке, в грохоте и дыме плыло ещё что-то — огромное и сверкающее.
Всё вместе, — орущие водяные люди, грохочущие чудовища, — всё это было настолько невозможным в его мире, что Лисёнок вдруг перестал что-либо чувствовать; он просто смотрел.
Маленький Лис понял, что свой порог страха, о котором так часто говорили старики, он уже перешагнул безвозвратно. Это как с болью, — если перетерпел, то в какой-то момент ты перестанешь её чувствовать. Лисёнок это знал по себе. Спасительный Ужас покинул его, внутри остался только Холод и Пустота и от этого было ещё более тоскливо.
Ещё он успел заметить, что на берегу никого не осталось кроме Вождя, значит все убежали. «Это хорошо — отметил Лисёнок, — значит Росинка тоже убежала».

Диверсанты

Оставшиеся на берегу диверсанты, затаив дыхание, ждали продолжения событий в переполненной индейской лодке, когда где-то рядом, неожиданно громко, раздалась ружейная стрельба, пулемётные очереди и рявкнули пушки. На противоположном берегу, из леса, раскачиваясь и трясясь на паре огромных передних колёс высотой метров в девять, с далеко отставленным назад выгнутым хвостом, которым он упирался в землю, показался странного вида аппарат.
Это был танк.
Похожий на старый большеколёсный велосипед системы «пенни-фартинг» ещё девятнадцатого века. С башней и вооружением, поднятыми высоко над землёй. Просто танк, но очень непривычной конструкции.
Откуда он здесь взялся?
Оказалось, что танк ведёт непрерывный огонь по вынырнувшему из-за поворота реки колёсному пароходу, переделанному в боевой корабль. Это был практически броненосец. Тот тоже огрызался огнём в сторону танка. Две боевые машины в течении минуты-двух были в поле зрения итальянцев. Затем, не снижая темпа стрельбы, они скрылись за следующим поворотом реки. Но ещё достаточно долго оттуда была слышна русская и немецкая брань.
«В результате боестолкновения, от случайного попадания снаряда, выпущенного неизвестным русским танком, частично был разрушен один из десантных катеров. Радист, сержант Моутильо, был ранен прямо в «gluteus maximus» проплывавшим мимо неизвестным немецким броненосцем» — Так будет позже записано в экспедиционном журнале.
Что это было? Ответ был получен по радио от командира операцией «чёрного князя» Юнио Валерио Боргезе: «между боливией парагваем началась война зпт опасайтесь попасть горячую руку тчк, где орхидеи впрс»

Немцы

Первый же выстрел поразил оруженосца, полковника Эрнста Рёма. Пуля попала тому прямо в пятку, после чего он приобрёл обидную кличку Ахиллес.
Таким образом, проводник — индеец племени Кьеро, а по совместительству адъютант опального главы СА и его оруженосец, стал первой жертвой партизанской войны.
Генеральный Штаб Боливийских вооружённых сил, в целях конспирации, медленно передвигался на старинном колёсном пароходе — «Bolivia». Среди густого тропического леса он спускался вниз по узкой реке к месту дислокации основных сил Боливийской армии.
Рём наслаждался ромом на верхней палубе и солнцем. Индеец ждал распоряжений. Всё было замечательно. Тут, с берега, по ним был открыт беглый огонь. Судя по звукам, стреляли из дедовских дробовиков, карабинов и ручных бомбомётов.
Засада? — У какого ветерана не застучит барабанной дробью сердце от этого слова — Засада!
Впервые после начала Парагвайско-Боливийской войны полковник Эрнст Рём оказался на передовой и это ему совсем не понравилось. Рём не был трусом, но и погибать в джунглях он не собирался.
— Полный вперёд! — заорал капитан корабля по-испански — Карамба! — или что там кричат моряки в таких случаях.
Колёса с утроенной силой ударили по воде. Корабль вздрогнул, но усиленный броневыми листами пароходик разгонялся слишком медленно.
— По коварно замаскировавшемуся в джунглях Парагвайскому противнику! Из всех видов табельного оружия! Из пулемётов и винтовок! Всем офицерам штаба кроме дежурных и офицеров связи, а также машинисток — металлическим голосом командовал Начальник Генерального штаба Боливийской армии генерал, ветеран Восточного фронта, немец Ганс Кундт, — Приказываю: открыть ответный огонь!
Конечно же всё это по-немецки.
С берега, до которого было не более двадцати метров, из кустов, тут-же, перемежая слова выстрелами, в ответ раздалось по-русски:
— Ах ты Бах...ть! Ганс козло…БУХ…гий… иди ты на…Бу-БАХ…уй! Урррра!!!
«Русские! Птенцы генерал-майора Ивана Беляева! Помнят ещё моё имя! — обрадовался генерал Ганс Кундт — Вот мы и встретились!»
— Иван-дурак! Сдавайся! — от переизбытка чувств, вспомнил русский язык и проорал в ответ какой-то штабной офицер. Кажется — Пульке. Тоже ветеран восточного фронта и начал азартно палить по кустам из револьвера.
«Русские не сдаются» — почему-то вспомнилось генералу.
Тут, словно в подтверждение его мыслей, из лесу выкатилась похожая на гигантское насекомое или на огромный трёхколёсный велосипед, бронированная боевая машина инженера Лебеденко. Та самая.
Ломая деревья передними девятиметровыми колёсами, с пулемётами в верхней, круглой башне и с пушками, торчащими по бокам корпуса, опираясь на огромный выгнутый хвост с тяжёлыми катками, эта машина нагло пёрла вдоль берега и в упор стреляла по несчастной «Bolivia».
Знаменитый русский Царь-танк, с которым так и не пришлось свидеться немецкому генералу на восточном фронте, здесь был предъявлен ему во всей своей красе. Русские инженеры, похоже, сумели-таки построить его на Парагвайской земле. Непрерывно стреляя, друг-в-друга, эти два военных анахронизма ещё где-то с километр продолжали дуэль до тех пор, пока танк окончательно не застрял в дебрях непроходимого леса, да там и заглох навеки.
«Отважная «Bolivia» получила несколько серьёзных пробоин ниже ватерлинии и потеряла левое гребное колесо движителя. Благодаря самоотверженности экипажа, который вручную весь остаток пути грёб подручными средствами, выстроившись вдоль левого борта, «Bolivia» сумела доковылять до расположения Боливийской армии, где благополучно затонула» — Это была последняя запись в судовом журнале отважного броненосца.

Для справки:
Царь-танк (также известен как Нетопырь, Летучая мышь, Танк Лебеденко, Боевая Машина Лебеденко, иногда Мамонт или даже Мастодонт) — огромные колёса Танка приводились в движение мощнейшим движителем, состоящим из двух трофейных моторов «Майбах» по 240 л. с. каждый, снятых с подбитого немецкого дирижабля. При всей необычности Машина получила высочайшее одобрение на аудиенции у Николая II.

Известно, что хитрый Лебеденко подарил императору заводную деревянную модель с двигателем из граммофонной пружины. Император и инженер ползали по полу, гоняя модель по комнате и преодолевая различные препятствия.
«Аки дети малые» — укорила заглянувшая на шум императрица и вышла из залы. Естественно, Танк был построен и испытан.
По результатам испытаний специальной комиссией был сделан вывод:
«...Танк Лебеденко, в общем-то, это и не танк вовсе, а так — колёсная боевая машина. Да и вообще…»
У Царя модель тоже сломалась, что и привело к закрытию проекта.
Наверняка во всём виноваты немцы со своими «Майбахами».

Возвращаясь в Парагвай

Никто из участников Первого Сражения На Реке, в горячке боя, даже не заметил невольных свидетелей этой драмы — переполненную лодочку индейцев.
Над полем боя наступила зловещая тишина. Только слышно было, как сопели и постанывали от напряжения десять покусанных диверсантов, как судорожно цепляются они друг за друга, чтобы не вывалиться из лодки обратно к ужасным пираньям. Слышно было, как на самом дне лодки покряхтывают под их тяжестью церемониальные Воины, как они безуспешно пытаются спихнуть с себя наглых людей-лягушек.
Лисёнок чудом удерживался на корме, его тоже чуть не выпихнули в суматохе. Шаман с трудом ютился на самом носу утлого судёнышка.
Такой вот Ноев Ковчег получился.
— Mamma Mia... — нестройным хором прогудело из-под стеклянных масок.
Все пассажиры с тревогой смотрели вслед, только что прокатившейся мимо них, стальной, грохочущей смерти.
— Вы что, охренели, мать вашу?!
Раздалось откуда-то из-под воды.
И тут, и в без того уже переполненную лодку, цепляясь за скользкие итальянские бока, полез русский штык-юнкер Сергей Иванович Брусникер.
Собственной персоной.
Весь опутанный индейской сетью словно водяной, не обращая никакого внимания на негодующие возгласы итальянских диверсантов он грозно кричал:
— А ну раздайсь, босота! Посунься, я сказал! Жрут ведь твари!
Живой! Только с одной пираньей, вцепившийся ему в ухо и другой, здоровой, с выпученными глазами, которую он яростно сжимал в руке. Вот что значит бравый артиллерист!
Лисёнок ему очень обрадовался — точно, живой Ахринэт!

Для справки:
Пиранья Обыкновенная (лат. Pygocentrus nattereri) — хищная рыба подсемейства пираньевых. Зубастая. Один из самых известных видов пираний. Имеет нехорошую репутацию. Стая взрослых пираний уничтожает всё, что встречается у неё на пути. Самцы, из вредности, выдёргивают даже водную растительность, которую в общем то они не едят. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что пираньи не трогают здоровых сомиков рода Hoplosternum.

Всё это говорит о скверном характере этих рыб, но как все стадные хищники, в условиях аквариума пиранья становится пуглива и осторожна.
Что и требовалось доказать.

История Брусникера

Чуть раньше, когда Брусникер очнулся от холода, ему сразу же показалось, что он утонул. Иначе как можно было объяснить тот факт, что кругом вода, даже в носу, и совершенно нечем дышать?
«Нечего купаться спозаранку» — подумал он, — «Мама опять заругает».
Тут он вспомнил, что никакой мамы здесь нет и быть не может и что сам он давно уже где-то посреди американских джунглей.
Эх мама, мамочка...
А ещё Сергей Иванович почувствовал, что он почему-то связан... ну, не то, чтоб связан, а опутан какими-то верёвками.
«Видимо, меня утопили», — окончательно загрустил Брусникер, — «А перед тем, как утопить — связали. Вот неблагодарные твари!»
В этот момент в него впилось что-то очень-очень острое. Прямо в ухо. Потом ещё, — в ногу и пониже спины.
«А ещё и зарезали!» — пронеслось в голове несчастного Брусникера, и он рванулся.
Жажда жизни делает человека, порой, необычайно находчивым.
Схватив, первую попавшуюся рыбу, он сжал её так, что от неожиданности и боли, та распахнула свой страшный зубастый рот. Орудуя частоколом зубов пираньи словно ручной пилой, он принялся рвать и пилить лианы из которых была сплетена индейская сеть.
В дальнейшем, когда, нещадно покусанным итальянцам была оказана помощь, им разъяснили, что казнь белого человека, которую они хотели предотвратить, была простым недоразумением.
Брусникеру перебинтовали левое ухо.
Перед этим, правда, произошел серьёзный разговор между ним и Лисёнком.
Потом прибежала Росинка и они помирились.
Брусникер даже расчувствовался и в знак примирения подарил Лисёнку, единственное что у него осталось от прошлой жизни, — карманные часы, репетир с карильоном и двуглавым орлом на серебряной крышке. Кстати, вот что значит эксклюзивный механизм «Павелъ Буре» — часы продолжали идти даже после пребывания в воде.
Лисёнок растроганно поклялся, что никогда не забудет своего друга — Ахринэт. И это несмотря на то, что он теперь — Человек обманувший судьбу.
Тогда Брусникер не обратил внимание на эти слова, подумал, что просто неправильно понял Лисёнка.
Потом был устроен праздничный ужин для гостей с танцами под барабан.
Люди-лягушки оказались вполне себе весёлыми и жизнелюбивыми. Местные женщины это сразу же оценили. Никто не был обделён женским вниманием, даже раненый в большую ягодичную мышцу сержант Моутильо.
Его дамы жалели особо.
Итальянцы плясали Тарантеллу. Брусникер в обнимку с Лисёнком выплясывали вприсядку «Русского» и «Яблочко». Потом все вместе пели «Шумел камыш». Слова выучили все, даже некоторые итальянцы. Потом опять «Яблочко».
Под утро Вождь наказал проводить Праздник Единения каждое полнолуние, с танцами, песнями и крепким самогоном Чу-Чу.

Для справки:
Таранте;лла — итальянский народный танец в сопровождении гитары, тамбурина (он же бубен) и кастаньет, музыкальный размер — 6/8, 3/8. Тарантелла до сих пор, кое-где, считается единственным средством излечения «тарантизма» — безумия, вызываемого, укусом паука тарантула. Да и вообще, говорят, хороший антидот.

Это с тех пор в итальянских секретных методичках по выживанию, искусанным пираньями диверсантам, рекомендуется плясать Тарантеллу. Исключительно в профилактических целях.
Русско-Парагвайский партизанский отряд, что напал на пароход «Bolivia» так же бесследно исчез в джунглях, как и появился. Только его и видели. Вернее, их не видел никто. Отряд оставил после себя лишь стрелянные гильзы, которые надолго стали любимым украшением местных индейцев. И ещё скомканный клочок русской-эмигрантской газеты, который долго ещё разглаживал ладонью у себя на колене Сергей Иванович Брусникер, вчитываясь в полустёртые буквы:
«…Я была тамъ въ 7 ч. Вы поставили меня въ незаслужен. глуп. положенiе. Привыкла держ. слово... Гадание на картах… Барышня (блондинка, с русалочьими глазами) имеющая в прошлом «грех», хотя и невольный, со средствами; желает выйти замуж. Только за обладающего хотя бы одним, но очень крупным достоинством. Непременно пожилого, во избежание неверности. Адресовать: Асунсьон, Эстадос Унидос, дом мадам Хорхес Эстибальда. Карточка в Брачной Конторе за №1430 ПЕРЕ…»
Дальше текст, к сожалению, был оборван.
Потом Брусникер выпытывал у индейцев все подробности скоротечного боя.
Об этом бое ему рассказали итальянцы. Он рисовал на земле силуэты диковинных боевых машин; злился на бестолковость туземцев, что те не могут их опознать, но при этом периодически радостно выкрикивал:
— Дали значит, прикурить! Стало быть, надраили немцу гузку, а? Танк! Царь-Танк это был!
То, что русский танк, посреди амазонских джунглей, воевал с немецким броненосцем его ничуть не удивило — ну а с кем ещё то?
Брусникер ходил победителем.
Наконец все недоразумения были разрешены, все точки над «И» были расставлены. Но, как это часто бывает, на радостях из виду было упущено одно очень важное обстоятельство, которому тогда никто не придал никакого значения.
Кроме Шамана.
Этим обстоятельством было — чудесное самооживление Брусникера, мало того, что употребившего внутрь яд жабы Ага, так ещё и укушенного пираньями. Воскрешение имело лишь одно объяснение — Брусникер был оживший мертвец. Ну или ему ужасно повезло. Тогда он — Человек обманувший судьбу.
В любом случае, по индейским поверьям — это не хорошо.
Шаман решил, что будет неотступно следовать за ним, куда бы тот ни направился, пока Брусникер не определится кто же он на самом деле.
Брусникер в этот вечер был склонен к авантюризму. Он и всегда-то был приверженец быстрых решений, а тут, после дружеского застолья… В общем, он тоже решил утром отправится за орхидеями. Тем более, что во время праздничных мероприятий он без устали клялся в любви к Муссолини, Россини, Трезини, Гальдони, Маркони и почему-то к Сократу.
На следующий день узнав, что итальянцы ушли в джунгли так и не добудившись его, Брусникер отреагировал на это философически:
— Жаль. Мне так много было о чём им рассказать.
Позже, у десантного катера он обнаружил, оставленного в качестве охранника повара экспедиции — Джузеппе Пануччи. Того самого, укушенного между ног. Собственно, по причине укушения его и оставили сторожить катер.
Но Повар говорил только на сицилийском и по-итальянски, а с этими языками Брусникер был не очень хорошо знаком. Он их не знал.
Потом, пригорюнившийся было Сергей Иванович увидел сидящего невдалеке Шамана и спросил у того жалобным голосом:
— А что, Шамаша, у Большого Рога ещё что-то осталось?
Уже через неделю итальянцы вернулись из джунглей. С орхидеями, собранными в специальные контейнеры и с шестью абсолютно непригодными к службе единицами личного состава. Иначе и не назовёшь этих несчастных.
Хотя, почему — несчастных: улыбаются, держатся попарно за руки и совершенно не реагируют на то, что происходит вокруг.
Ходивший с ними, в качестве проводника, Лисёнок, горестно рассказал историю о том, как в заброшенном городе богов с людьми-лягушками приключилось «откровение».
Пока Маленький Лис занимался сбором «Дочерей воздуха», так индейцы зовут эти цветы, оставшиеся в лагере итальянцы занимались приготовлением ужина. Пицца, так они это называют. С грибами. Благо грибы, в огромном количестве, растут в Заброшенном Городе. Съевший их очень скоро заговорит на языках богов, начнёт понимать тексты, вырезанные богами на камнях, будет говорить с лесными духами и предсказывать будущее. Прямо как настоящий Шаман. Но, как известно, Грибы действуют исподволь, аморально. Они отключают что-то, что отвечает за речь и память. Съевший их никому не сможет рассказать о своих мыслях, которых сразу становится очень много. Всё это останется внутри него и будет его мучать пока не доведёт до состояния радостного идиотизма.
Это известно каждому индейскому мальчишке.
В отличии от действия отвара Айяуаска, с которым отправляешься в «путешествие», это состояние индейцы иронически называют «откровение». Потому как у съевшего грибы, душа открывается всему знанию сразу и радуется, а вот обратно уже — никак. Согласитесь это очень непросто пережить.
В первую же ночь, после ужина в Заброшенном Городе, из расположения лагеря исчезли четверо диверсантов. Потом ещё двое — Врач экспедиции и раненый в зад Радист, сержант Моутильо. В общем, пропажа обнаружилась только утром.
Говорят, что через месяц охотники видели стаю обезьян-ревунов. Вроде бы вожаком у них был здоровенный самец в кителе с сержантскими нашивками ВМФ Италии. Снизу голый. Был ли это несчастный Моутильо — неизвестно.
Оставшихся шестерых, связав их попарно лианами, привёл в деревню Маленький Лис. Он оказался единственным человеком, который сохранил рассудок в той экспедиции. Пиццу Лисёнок не ел по причинам личного характера — он ночью был на свидании с Росинкой, поэтому про грибы он даже ничего не знал.
Потом уже он очень переживал, что не смог предупредить пришельцев о пагубности подобной диеты. Да ему и в голову не могло прийти, что взрослые люди могут не знать таких элементарных вещей, как — то: в джунглях нельзя есть ничего незнакомого!
Брусникер, как мог успокаивал его.
Потом, Сергей Иванович долго пытался объяснить единственному оставшемуся в строю члену итальянского отряда — что именно произошло с его товарищами, пока тот изучал «101 способ как приготовить спагетти карбонара из ничего». Сложность заключалась в том самом, непреодолимом языковом барьере. Джузеппе Пануччи что-то лопотал по-своему, а Брусникер, как мы помним, итальянский не знал вовсе. Правда в гимназии он учил латынь и древнегреческий.
Двадцать минут кряду, на чудовищной смеси языков, которыми Брусникер условно овладел за всю свою беспокойную жизнь, он пытался описать итальянцу эту очень непростую ситуацию.
Повар с ужасом смотрел на странного русского, мучительно вслушиваясь в звуки, которые тот издавал, пытаясь распознать знакомые слова.
Иногда это ему удавалось.
Так он понял, что там было что-то о съеденных сослуживцами гномах, чьи весёлые истории до сих пор звучат в голове сорок два(?). О мармеладной жабе Пу и о трансвестите по кличке «думай-думай». И ещё о многом неожиданном услышал в эти двадцать минут несчастный Повар.
Наконец Брусникер закончил. Повисла пауза.
— Где льётся радужная корова в деликатес? — испуганно повторил последние слова Брусникера, повар Джузеппе. Просто чтоб не молчать.
— Смерть мухам — грустно подвёл итог Брусникер, видимо на латыни.
Из всего выше сказанного, растерянный повар твёрдо усвоил лишь одно, — здесь оставаться небезопасно.
Он в панике связался по радио с «чёрным князем» Боргезе. В течении получаса, что называется — в слезах и соплях, он поведал о своих злоключениях в ужасных джунглях. Наконец на той стороне всё поняли. На всякий случай уточнили — нет ли кого ещё из команды с кем можно поговорить? Получив отрицательный ответ, дали точный и категорический приказ: «Немедленно грузить оставшихся живых уцелевший после танковой атаки катер зпт привязать поручням зпт уносить ноги проклятого места зпт Viva Italia тчк»
Брусникер решил увязаться за ним.
Шамана это известие насторожило. Конечно, если отпустить Белого, то неизвестно какие последствия это будет иметь для того мира, куда уйдёт оживший мертвец, но... Какое индейцам до этого дело?
Как ни крути, а своя рубашка, всегда ближе к телу.
Другой разговор: «А, ну как он приведёт из того мира других мертвецов? Дорогу то он знает, а если не отпустить живого мертвеца, то не накинется ли он когда-нибудь на спящих индейцев? Зачем нам эти неожиданности?»
Шаман долго мучился этой моральной дилеммой, но выходило, что всё равно без обряда «мёртвый-мёртвый» никак не обойтись.
Шаман начал издалека:
— Скажи-ка ты мне, милый друг, что ты думаешь о своей дальнейшей судьбе?
Брусникеру от таких слов стало даже немного не по себе. Во-первых, он никогда не слышал, чтобы Шаман разговаривал. Всё время то поёт, то воет, то орёт. В его исполнении это мало чем отличается друг от друга, а во-вторых...
Тут ещё Брусникера он застал в один из тех пикантных моментов, о которых порядочные люди даже не рассказывают — «Что-ж он всё приходит-то не вовремя?»
Сергей Иванович, только было приобнял Розовую Пташку, только было намурлыкал ей свой беспроигрышный комплимент про замечательные пёрышки, которые так и хочется распушить. Комплимент, между нами говоря — так себе, но уже неоднократно испытанный на деле и хорошо зарекомендовавший себя не только в этих джунглях.
Да, а тут — на тебе, — в самый неподходящий момент, из-за стенки хижины раздаётся:
— Выходи, поговорить надо.
Ну что за люди?! Дикари!
Раздосадованный Брусникер выскочил из хижины. На пороге сидел Шаман. Трезвый. Чего это он? Брусникер осторожно, чтоб не вспугнуть, присел рядом; а то мало ли что у него там в голове — Шаман всё-таки. Да и про то, как он тонул с пираньями ещё хорошо помнилось. Тут-то Шаман и огорошил его вопросом про судьбу.
Брусникер, тщательно подбирая слова, заговорил скучающим тоном, принятым на светских раутах:
— Так-таки, о судьбе? Да-с. Хороший вопрос. Когда у меня отца не стало, я ещё маленький был… У нас есть, — как у вас. Вот ты, например — Шаман. Так вот у нас есть монахи или попы. Те ещё шаманы. Когда поп отпевал моего отца — отправлял в долину духов. Матушка моя возьми, да и спроси про меня, мол, как я жить то буду, сиротинушка. Счастливо, али так? Помню, поп посмотрел на меня так, и говорит: — Жить долго будет — судьбу свою знает. Вот я всё и хочу понять, что за судьба у меня такая, которую я знать должен. А ты чего? Интерес имеешь, или так, поболтать пришёл?
Шаман подумал — «Как хорошо сказано было этим русским шаманом — знает свою судьбу. Надо бы запомнить» — но промолчал. А лишь насупился пуще прежнего.
Всё-таки он был ещё очень молодой шаман. Брусникеру вдруг стало его жалко. Лисёнок рассказал ему историю молодого индейца, который сидел перед ним сейчас и хмурился.
Шаманство это свалилось на него нежданно-негаданно и совершенно было ему не нужно. Тяжело ему было. Просто в один прекрасный момент их старый Шаман повздорил с вождём. Как водится из-за бабы. Пришлой красотки Пушистой Тени. Вообще то индейцы народ не ревнивый и вполне себе терпимый, но тут нашла коса на камень. Привёл её вождь из похода и, как водится, первым делом к Шаману — подарки предкам, то — сё.
Шаман и говорит, что мол, предки хотят увидеть пленницу. Причём этой же ночью. Вождь ехидно так поинтересовался — это мол, конечно, а вот, конкретно, — кто из предков изъявил это желание?
Шаман возьми, да и ляпни:
— Рыболов Вертлявый — говорит — что умер в прошлом году.
Не подумав, ляпнул. Тут все как грохнут — вот смеху то. Вертлявый был воин хоть куда и Рыболов отменный, но случилось с ним по молодости беда одна, вышел он как-то ночью по малому делу, до ветру. Тут как раз дождь и гроза была страшная. Да делать нечего, уж больно припёрло Вертлявого. Только он затеялся, как тут молния ударила, да прямо в туда, в это самое.
Рыболов очнулся от боли, орёт что твоя обезьяна-ревун, всех переполошил. Сбежались. Давай смотреть всё ли в порядке, глядь, а всё хозяйство то у него и спряталось. Подчистую. Как и не было. Внутрь втянулось, да так и не вылезло до конца его дней.
Девки, охальницы, очень этим интересовались, да, где уж там.
Вертлявый по этому делу сильно переживал.
Не зря всем индейцам, матери, с малолетства, наказывают, чтоб не вываливал ночью, без надобности, писюна своего наружу — придёт анья (черт) да и утащит писюна. Что будешь тогда делать?
Так что более смешной кандидатуры для соблазнения красотки трудно себе и представить. Все смеялись до слёз:
— Или что, может у Рыболова в долине духов всё наружу повылезло? Может он и решил расстараться за все те годы, что без женщины был!
Вот ведь чего удумал Шаман!
Старый Шаман обиделся, накричал на всех. Обозвал неблагодарными ехиднами, пожелал счастливо оставаться, плюнул в костёр и ушёл из деревни.
К соседям пошёл, там стал хорошим охотником, говорят. Женился. Шаманство забросил. Только в костёр — зря это он.
Так вот, о судьбе.
Громче всех смеялся над Шаманской выдумкой молодой индеец Юркая Ящерица и друг его Маленький Лис. Ящерка досмеялся до того, что с ним приключился приступ икоты, который длился почти целые сутки. Ничего не помогало. Раньше то его сразу бы к Шаману, тот бы поворожил и дело с концом.
Так шамана след простыл.
Вот он и икает, бедолага. Да звонко так. Кончилось тем, что его собрались даже выгнать из деревни, поскольку своим иканием он очень многих раздражал. Так бы и случилось, но тут мудрый Вождь — Большой Рог, уставший от однообразных звуков, как рявкнет:
— Хватит! Всё равно нам нужен новый Шаман, вот пусть этот, икун, и будет. Поскольку претенденту нужно идти ночевать в пещеру предков — просить «разрешения» на шаманство, вот пусть предки заодно его и успокоят.
Ящерку сразу же заперли в пещере, хотя он с перепугу перестал икать уже после первого окрика — «Хватит!» — и даже попытался было запротестовать.
Его не слушали.
На всякий случай Ящерку продержали в пещере целых три дня; на отваре Айяуаска и жареных летучих мышах. После чего из пещеры, неуверенной походкой, вышел он — молодой Шаман.
Словно Гамлет, держал он в левой руке череп своего дедушки, но не икал, а хихикал. Дедушку у него отняли, а самого Шамана успокоили и уложили спать.
К моменту прибытия Брусникера, этот Шаман-Икун был в должности уже почти год.

Ритуал «Мёртвый-Мёртвый» или как Мёртвые хоронят своих Мертвецов
В результате переговоров с Шаманом, для Брусникера неожиданно открылась одна пикантная подробность. Оказывается, что человек избежавший своих похорон считается у индейцев «не совсем живым» или «живым мертвецом», а может быть и «мёртвым жильцом». Тут сказываются сложности перевода.
В любом случае это означает, что он проклят.
Вот это да!
То-то, Сергей Иванович отметил новую волну нездорового ажиотажа со стороны женского населения по отношению к своей персоне. Вот и Розовая Пташка посреди дня явилась с недвусмысленным предложением. Отогнала пару «малолетних потаскушек», как она их назвала, и пришла. Напротив, все знакомые мужчины стали проявлять подчёркнутую сдержанность, не сказать — холодность.
Вот оно что...
Шаман объяснил, что обычно «мёртвого-живого» изгоняют из деревни, строят ему отдельную хижину и практически сводят на нет общение с ним.
Почему «живого мертвеца» не убивают сразу же? Хороший вопрос. Шаман неодобрительно покачал головой.
На это у индейцев есть особое мнение.
Во-первых — жалко. Что мы, дикари что ли; всё-таки живая душа.
А, во-вторых, он обладает определёнными уникальными свойствами.
Считается, что доморощенный «мёртвый-живой» служит прекрасным препятствием для вторжения незваных гостей, опасных животных, дальних родственников и прочих бед.
То-есть индейцы просто используют его как пугало.
Но считается так же, что он может не только отпугивать, но и подчинять себе всё живое вокруг. Это очень важное средство сдерживания если племя не хочет вступать в войну с соседями.
Традиционно, в порядочных индейских деревнях не ждут милости от природы. Для безопасности племени они делают своего «мёртвого-живого».
Делается это так.
Среди подрастающего поколения выбирается самый неуклюжий юноша, от которого и так не много толку. Для этого в племени проводится своеобразная олимпиада. В программу олимпиады входит метание копья в перепуганного муравьеда или броненосца, стрельба из лука по каай-обезьянкам, которые в ответ кидаются чем ни попадя, а также погоня за невестой друга.
Друг, естественно, этому противится. Если невесты у друга ещё нет, то тогда за самим другом. Как правило друг противится ещё больше.
Проигравшему дают специальный отвар, который открывает дорогу в мир духов. Затем его кусает самая большая ядовитая змея Сурукуку, а уж потом его кидают в заросли кактуса Лофофора Вильямси.
Дальше — кому как повезёт: неделя в горячечном бреду — или умер совсем или становишься «живым мертвецом».
После этого избранный селится отдельно от всех.
Всё племя строит ему хижину и раз в полнолуние приносит ему еду.
Когда юноша подрастает, бывает, что к нему тайно начинают бегать самые бойкие девушки племени. «Мёртвый-живой» считается лучшим дефлоратором.
Потом девушки, хихикая, рассказывают подружкам о том, как это было. Те слушают, открыв рты — ужас и жуть, и бегут следом.
Бывает, что и не бегают, это уж кому как повезёт.
Традиционно считается, что «живой-мертвец» после прохождения обряда через несколько лет становится бессмертным. Среди женщин даже бытует поверье, что после общения с «живым-мертвецом» бессмертие может передаться потомству. Возможно, что это объясняет традиционный ажиотаж, который творится вокруг его персоны.
Правда «мёртвый-живой» должен беречься первых утренних лучей солнца. Существует такой предрассудок. Иначе всё. В противном случае, говорят шаманы, шанс на получение Бессмертия аннулируется. Каков механизм действия этого запрета, никто уже толком не помнит, но правило есть, и оно должно выполняться неукоснительно. Для этого ему строится особая хижина с тщательно закрытой стеной со стороны восхода солнца. Чтоб ни-ни. Чтоб ни один лучик не мог проникнуть внутрь. Но, судя по тому, что ни один «мёртвый-живой» ещё не был замечен в долгожительстве, все старания были напрасны. Видимо какой-нибудь лучик да пробивался с утра на спящего. Или он сам, по забывчивости, выходил на двор раньше времени.
Кто знает. Мистика дело тёмное.
В общем, непростая жизнь у деревенского пугала.
К сожалению, предыдущий живой мертвец ушел к соседям вместе со старым Шаманом. Из соображений лояльности к Шаману. Поговаривают ещё, что в гораздо большую хижину.
В данный момент у племени в наличии есть один хороший кандидат — «оживший». Но и тот — иностранец и друг. Да к тому же ещё желающий вернуться на Родину в «Россияматушка».

Это ты Ахринэт.

Собственно, за этим Шаман и пришёл, чтобы предложить остаться и добровольно пройти обряд «мёртвый-мёртвый».
Сергей Иванович слегка опешил от свалившихся на него новостей. Потом он осторожно поинтересовался, а в чём, собственно, заключается этот обряд?
Шаман ответил, что если убрать в сторону мистическую и ритуальную составляющие, то Брусникера нужно ещё раз убить. Посредством отравления и последующего утопления.
— Как, опять?!!
Да, но есть одно смягчающее обстоятельство — утопление может носить вполне условный характер. Это скорее дань традиции.
— Слава тебе, Господи!
Чего не скажешь про отравление. Ночь, проведённая в пещере предков вместе с ядовитыми змеями, в состоянии изменённого сознания, как правило, не проходит бесследно. Да ещё и кактусы.
Шаман выжидательно помолчал с интересом глядя на Брусникера. Видимо Брусникер не оправдал возложенных на него надежд. Тогда Шаман продолжил:
— Вынужден предупредить, что в случае отказа обряд «мёртвый-мёртвый» будет проведён без вашего согласия, то есть насильно — подвёл черту Шаман.
Теперь Брусникеру стало понятно, что выбора у него нет совершенно.
Обряд назначен на следующую ночь, отвар уже варится, змей уже наловили.
Брусникер почувствовал, что от обилия событий, случившихся с ним за последнее дни, он просто сойдёт с ума.
«Это всё не со мной» — подумал Брусникер. Зашел в хижину, рухнул на циновку и впал в тревожное забытье.
Розовая Пташка ещё какое-то время повздыхала рядом, но потом и она ушла, обиженно раскачивая бёдрами.
На следующее утро Брусникер сбежал.
В десантном итальянском катере, помимо шести выбывших из строя счастливых диверсантов, к новому миру двигался отягощённый тревожными думами Повар Джузеппе и не менее задумчивый Брусникер. Оба с ощущением чего-то несбывшегося, но и в предвкушении чего-то необыкновенного.
Уфф. Выдохнул Шаман. Какая всё-таки морока с этими иностранцами. Что им здесь мёдом намазано, что-ли? А, главное — штука, и не выгонишь пока не свалишь на них целую гору нелепостей. Хорошо, что Лисёнок за ним не увязался. И ещё Росинка. Еле-еле отговорил.
Так закончилась первая индейская эпопея Сергея Ивановича Брусникера. Человека необыкновенной судьбы.—————————————————————————————————————————————————

Борьба только начинается

На берегу океана в небольшой бухте притаилась итальянская субмарина последнего образца типа «Балилла». Команде подводной лодки были переданы оставшиеся в живых диверсанты во главе с Джузеппе Панини. Ими радостно занялся судовой врач. Он давно уже хотел написать какой-нибудь интересный трактат в медицинское общество Италии, а тут такой случай. Он даже название сразу придумал: «Амнезия Амазонская Ретроградная с Антероградным синдромом».
Для справки:
Ретроградная амнезия — это патологическая потеря памяти о событиях, предшествовавших началу заболевания.
Антероградная амнезия — нарушение памяти о событиях после начала заболевания.
Как становится понятным из названия, медицина установила полную и безоговорочную потерю памяти у всех пациентов из джунглей включая Джузеппе Панини.
Контейнеры с орхидеями планировалось отправить эстафетой из восьми гидросамолётов «Савойя-Маркетри С55». Летающие лодки Итальянского ВМФ — катамараны, ожидали друг друга в назначенных квадратах океана. По расчётам, через сорок восемь часов груз должен был уже оказаться в Риме.
Это пока единственная известная в Мире операция с использованием такого количества гидросамолётов для экспресс-доставки ценного груза. И уж точно, единственная в истории Италии операция со столь сложным планированием.
Забегая вперёд надо сказать, что Операция увенчалась успехом несмотря на то, что сбой произошёл уже на первом этапе.
Самолёт номер два, который должен был сменить Самолёт номер один, ошибся квадратом и ждал передачи в трёхстах сорока километрах от запланированной точки. Произошло это в связи с тем, что у него просто не хватило топлива долететь до места. Топливо закончилось по причине затянувшейся фотосессии экипажа с местными красотками, которых они катали полночи над океаном. К слову сказать, даже если бы он ждал в заданном квадрате, дальше, всё равно, ему лететь было бы уже не на чем.
Тем не менее груз прибыл в Рим даже чуть раньше намеченного срока успев ко Дню Единения и Плодородия.
Первый самолёт, после бесплотных поисков сменщика, на последних граммах горючего, сумел приземлиться на небольшой остров Фолклендского архипелага. Там как раз находилось почтовое отделение «Royal Mail», которое штурман летающей лодки заметил ещё в воздухе. Когда расстроенный капитан воздушного судна ворвался в маленький домик почтовой службы, единственный почтовый служащий англичанин Сарториус Вингс, уже собирался идти домой и пить чай. После небольшой, но эмоциональной пантомимы, Сарториус сжалился над странным итальянцем, который зачем-то делал вид, что он француз; достал бланки почтового отправления и ровно через сорок три часа Национальной Королевской Почтой Великобритании груз был доставлен адресату.
Что бы там ни говорили, но Королевская почта GB всегда на высоте.
Тем временем, «Чёрный князь» Боргезе вместе с молодой женой, русской графиней Дарьей Васильевной Олсуфьевой, прапраправнучкой императора Александра I, между прочим, радушно принимали Брусникера в своей каюте. Эксцентричные молодожены считали эту операцию забавным свадебным путешествием.
Почти сутки напролёт, пока лодка шла в сторону Панамского канала, они выспрашивали у последнего подробности его жизни у кровожадных индейцев. Брусникер пил Кьянти, ел сыр Пармезан и ничего не скрывал.

Для справки:
Пармезан (фр. parmesan, оригинальное название Пармиджано-Реджано, итал. Parmigiano-Reggiano, то есть «пармский-реджийский») — итальянский сорт твердого сыра долгого созревания, отмеченный знаком качества DOP (Denominazione di Origine Protetta — наименование, защищённое по происхождению).

Текстура сыра ломкая, с неровным срезом. Крошится при нарезании. Вкус… Нежный, с пикантным послевкусием.

Брусникер был рад расслабиться в спокойной атмосфере уюта и комфорта, в который умело погрузили его эти славные итальянские ребята. Он охотно делился всеми знаниями о дикарях, добытыми столь нелёгким путём. Говорил про кровожадные обряды. Рассказал он и про ритуал «мёртвый-мёртвый», который должен был пройти сам. Не утаил и про необыкновенные свойства, которые он мог бы приобрести после прохождения ритуала. Или может быть даже и приобрёл. При этих словах он становился таинственным и неприступным.
Надо признать, что пережитые приключения, а особенно радушная атмосфера в каюте, вино и наличие рядом молодой женщины так повлияли на издёрганную сущность Брусникера, что он в чём-то стал повторять подвиги Ивана Александровича Хлестакова из бессмертного Гоголевского «Ревизора» — Брусникер начал привирать. Да что там привирать — Брусникер врал напропалую, приписывая себе несуществующие подвиги и даже сверхъестественные способности.
Приписал он себе и случайное выведение из строя целого отряда итальянских диверсантов, в чём конечно же он теперь горько раскаивается, так как произошло сие по недоразумению.
Я принял их за врагов из соседнего племён, уж больно странно они смотрелись в здешних джунглях.
— Сожалею, — говорил он — Но, что сделано — то сделано.
Отчасти его рассказы подтвердил и Джузеппе Панини, который клялся, что сам видел как по команде Брусникера всё племя начинало выплясывать варварские танцы и петь русские песни. Рассказал он про неудачные подводные похороны Брусникера и про его чудесное воскрешение.
Как бы там ни было, а истории эти чрезвычайно заинтересовали Юнио Валерио Сципионе Боргезе и его милую жену Дарью. Все полученные сведения были немедленно зашифрованы и переданы с грифом «Бен», что означало — предназначено для Муссолини. Лично.
Наконец, в Панаме, в городе Панама, с сотней американских долларов в кармане армейских галифе, которыми его снабдил благородный князь, Брусникер покинул гостеприимную подлодку «Балилла».
Как его не уговаривали.
С целью добраться до России на попутках, а он решил-таки вернуться на Родину, по дороге Брусникер зашёл в английский паб, где сразу же встретился с симпатичным малым Тидо — букмекером подпольных боксёрских боёв.
Оказалось, что Тидо, бойко говорит по-русски, так как много раз бывал импресарио у русских кулачных бойцов. Дело в том, что Брусникер очень любил кулачные бои и бокс. Поэтому они моментально нашли общий язык.
Сто долларов тогда были ещё очень большие деньги.
Как на Брусникера вышли суровые люди с предложением работать на Родину, на Советскую Россию, это отдельный рассказ.
Слухи о необыкновенных приключениях весёлого русского в джунглях Амазонки, уже на третий же день Брусникерского разгула, достигли ушей кого следует. Позже о его похождениях даже стали рассказывать легенды по всем странам Центральной Америке.
Но это потом.
В Латинской Америке в это время очень активно создавалась сеть Советской агентуры. На будущее. Тут всё ещё готовилась Мировая Революция и дел было невпроворот.
Неожиданно, советский резидент в Панаме товарищ Ким, получил из Москвы распоряжение найти некоего русского эмигранта Брусникера и связаться с ним. Оказывается, Советское руководство, вдруг, очень заинтересовалось оккультными ритуалами индейцев, а особенно ритуалом — «мёртвый-мёртвый», в котором принимал участие этот самый белогвардеец Брусникер.
«Новое дело» — подумал резидент Ким. Но приказы, как известно, не обсуждают.
Интересно, что о похождениях Брусникера в Москве узнали от Мексиканских товарищей левого толка.
Мексиканские товарищи рассказывали удивительные вещи. Они говорили, что Брусникер — «мёртвый-живой» может только одной лишь волей своей обращать врагов в паническое бегство. Может наделять воинов своего племени неисчерпаемыми запасами мужества и презрением к смерти. И ещё многое в этом же духе. Но главное — он может жить вечно.
Вот это и предстояло проверить особо.
В свою очередь, про Брусникера, Мексиканские коммунисты узнали от своих итальянских друзей, вернее одного друга, у которого родственник владелец маленькой Пиццерии — «Папа Томатти». Эту Пиццерию повадился посещать Бенито Муссолини во время своих загородных прогулок. Тем самым очень улучшив финансовое положение хозяина Пиццерии, самого сеньора Томатти.
И не только за счёт выручки от съеденной пиццы.
Так вот: Муссолини, недавно заказал здесь «Пиццу Маринара». Самую лучшую в этих краях! — Разумеется. Пока пицца готовилась, он в красках рассказывал своей любовнице — красотке Кларетте Петаччи, о секретном донесении князя Боргезе, касательно некоего русского, который прошёл индейский обряд «мёртвый-мёртвый». Со всеми подробностями и про то, что теперь этот русский стал «мёртвый-живой».
И вроде бы даже бессмертный.
Сеньор Томатти, помятуя о том, что у больших людей не бывает маленьких забот, а деньги никому не помешают, за некий гонорар, рассказал об этом другим своим родственникам — итальянским коммунистам-подпольщикам. Ну, а те, в свою очередь, продали её дальше — мексиканским друзьям.
Москве это обошлось уже в сотню раз дороже.
Интересно, что информация эта, в общей сложности, прошла через пятьдесят шесть пар рук и одну руку однорукого курьера, прежде чем достигла советского резидента в Панаме. В том числе через руки Сталина, Берии и уборщицы Эльзы Феофантьевны, которая протирала пыль в кабинете Берии, тогда ещё не всемогущего наркома НКВД, а Первого секретаря Закавказского крайкома ВКП(б). Сталин отдыхал с ним в это время на даче в Мюссере, в Абхазии. Там они оба активно участвовали в охотничьих забавах вместе с известным егерем Константином Инал-Ипа.
Надо сказать, что Берия всегда был любвеобильным мужчиной, а иногда не брезговал и тем, что подворачивалось ему прямо в кабинете. Эльза в этот интимный момент упиралась локтями в Бериевский стол, а тут как раз получилось, что левой рукой, — в донесение о Брусникере.
Вообще интересно бывает отследить путь, который проходит из точки А в точку Б, та или иная информация.
Или сплетня.
Резидент Ким, сопоставил рассказ Муссолини и слухи о странном русском, что веселился здесь недавно в Панаме. Он узнал, что этот таинственный русский — рядом. В данный момент сидит в местной тюрьме, а вместе с ним за дебош сидит боксёрский жучок Тидо — советский агент проникновения — пьяница и дебошир, которого Ким подумывал отправить на родину. Хорошо, что не отправил.
Тут, такое вот удачное стечение обстоятельств.
В общем — имеющий уши да услышит — о Брусникере услышали.

Для справки:
Маринара (итал. Marinara, букв. моряцкий соус) — итальянский соус, приготовляемый из томатов, чеснока, пряных трав (например, базилика) и лука. Существуют разные вариации рецепта соуса, где добавляются каперсы, оливки и вкусовые добавки.

Вспоминая о Маринара, понимаешь, что нет ничего хуже, чем Латиноамериканская тюрьма.
После почти недельного заключения за нелегальный переход Панамской границы, пьяный дебош с оскорблением королевы Великобритании, выразившийся в попытке выпить с портретом королевы на глазах у британских моряков, а потом ещё и участие в подпольных боях, Сергей Иванович согласился сотрудничать с ОГПУ. Тем более, что советский резидент, с которым его познакомил закадычный дружок Тидо, оказался вполне себе компанейским парнем и обещал сделать из Брусникера настоящего шпиона.
А кто не мечтал в детстве стать разведчиком?
Южные края, красотки, тайные встречи, шикарные авто, смокинги и всеобщее уважение.
— Хочешь увидеть мир, записывайся в шпионы — смеялся коренастый резидент Сеня Дрозд, так он представился при первой их встрече, — Не дрейфь, Иваныч, подписывай!
Буквально через неделю, в Москве, в строгом кабинете руководителя Иностранным отделом Объединённого Государственного Политического Управления (ОГПУ) при Совете Народных Комиссаров уже читали донесение о вербовке бывшего Штык-юнкера Брусникера, Сергея Ивановича.
Судя по докладу резидента в Панаме, Сени Дрозда, разработка «Тетеря» сулила в дальнейшем серьёзные перспективы в проведении операции «Мертвец».
Было принято решение о присвоении Брусникеру звания Лейтенант НКВД и оперативного псевдонима — «Тетерь».
Сразу же после прохождения «Тетерем», ускоренного курса молодого оперативника (читай шпиона), на советской секретной базе в пустыне Наска, резидент Дрозд просил направить Тетеря в качестве советника по делам индейцев в штаб Парагвайских войск.
Ну, это и понятно, — у каждого свой интерес.
Для дальнейшего прохождения службы у генерала Ивана Тимофеевича Беляева в период военных действий. В это время там было тяжело — немец совсем распоясался, а людей не хватало.
Руководство обещало подумать, из чего опытный Сеня Дрозд сразу же сделал вывод, что на «Тетеря», у начальства, есть особые, далеко идущие планы.
— Не сцы, Тетерь, в пустыне Наска ещё никто не помирал! Вот выучишься, я ещё у тебя в подчинении ходить буду! — весело хлопал Брусникера по плечу многомудрый Сеня Дрозд.
Как в воду глядел. В 1963 году, во время Карибского кризиса именно Сеня Дрозд отвечал за доставку на стартовые позиции частей советских ракет, укрытых сомбреро мулатского фольклорного коллектива. Пролетавший над Кубой самолёт-шпион сумел сфотографировать праздник сбора сахарного тростника. Тысячи пляшущих людей, все в сомбреро, на площади меньше, чем в сто квадратных метров — это отличная маскировка.
Руководителем всей операцией прикрытия был Терентьев Радислав Модестович, теперь уже резидент Карибского региона — подполковник Тетерь. Именно он придумал способ ослепления американских самолётов-шпионов U-2 с помощью карманных зеркал. Сотни кубинских школьников, по команде, направляли солнечных зайчиков в указанном направлении. Самолёт-шпион слеп, его сверхчувствительный камеры выходили из строя, а на плёнке проявлялось черт знает что. На одной фотографии специалисты из Лэнгли ухитрились разглядеть даже стадо африканских верховых слонов в Кубинских джунглях, что, само по себе, уже ни в какие ворота не лезло.
На Кубе слонов нету, тем более — верховых.
Решение было простое, но гениальное. Благо солнце на Кубе в неограниченном количестве, а производство круглых карманных зеркал по 15 коп. в Советском Союзе специально наладили по такому случаю.

Для справки:
Лэнгли (англ. Langley) — невключённая территория (фактически — район) в статистически обособленной местности Маклин в округе Фэрфакс в штате Виргиния, США. Расположен в 13 км от столицы США Вашингтона и как бы является его «спальным районом».

Те, кому нужно — знают: в этом «спальном районе», в этой «невключённой территории» находится штаб-квартира Центрального Разведывательного Управления США.

Разведшкола «Наска»

Но, пока что, будни секретной советской базы в пустыне Наска (Перу), где готовили шпионов для оперативной работы, ничем не отличаются от будней любой другой секретной базы, любой другой разведки мира.
Будь то немцы, англичане — программа подготовки везде примерно одинаковая: Яды — шифры, яды — языки, оружие — яды. Курс ускоренного соблазнения прямо в лифте между этажами (это секретная информация).
Во всяком случае на американской базе расписание занятий ничем не отличалось от Советского расписания. Это известно из первых рук, так сказать: в качестве выпускного экзамена советские разведчики ежегодно крали американское расписание занятий прямо из портфеля начальника американской разведшколы, это стало традицией.
Но отличия всё же есть.

Обаяние Вождя

Помимо перечисленного, основной задачей учебного процесса советской разведшколы, было, есть и будет — любой ценой вытравить из будущего разведчика всякую эмоциональную привязанность.
Кроме личной любви и преданности к Вождю, разумеется.
В тридцатые годы это делалось разными способами. Начиная от проверенных — агитация, шантаж и борьба с мракобесием; кончая использованием последних открытий науки и техники в области человековедения.
В школе Наска предпочитали новомодные разработоки И. Н. Шпильрейна в области психотехники и промышленной психологии. Для этого, Исаак Нафтульевич Шпильрейн в каждом учебном классе, на самом видном месте распорядился повесить огромные картины с патриотическими сюжетами выполненные в угловатой, футуристической манере. Таким образом, разработанная Шпильрейном психологическая программа психоочистки, будет закладываться непосредственно в подсознание курсантов, уверял Шпильрейн.
Действует это следующим образом:
На картинах изображены достаточно однотипные сюжеты: Сталин встречается с ткачихами, Сталин встречается с поварихами, Сталин встречается с работницами умственного труда или цирковыми лилипутками; это абсолютно неважно.
Важно, что вокруг него всегда стоят восторженные, одинокие женщины.
Они уверенно проглядывают сквозь раздробленное, словно склеенное из кусков зеркала, полотно картины. Яркие, молодые, смеющиеся, стеснительные и даже узбечки. На любой вкус. Женщины могут быть в неуклюжих робах сталеваров, в казённых халатах учёных. Могут быть и докторицами «ухо, горло, нос» с гортанными зеркалами наперевес. Это нисколько их не портит.
Главное, что все эти женщины молоды и пышут здоровьем. При этом они смотрят только на Вождя, слушают Вождя, улыбаются Вождю.
И это понятно.
Вначале эти перенасыщенные цветом картины воспринимаются только как часть декора. Весь расчёт строится на этом. Но, так длится недолго.
Рано или поздно, осоловевший от занятий курсант поднимет глаза и неожиданно заметит, что какая-то из этих женщин, украдкой… но, вроде бы даже посмотрела на него.
«Да, нет — показалось...» — думает курсант.
Именно в этот момент запускается программа психоочистки.
Курсант морщится, отмахиваясь, мол, — что за чушь. Потом приглядывается: «Да, вот же — всё точно! Вон та, с рейсшиной, беленькая, она и поглядывает так озорно, одним глазом и улыбку чуть сдерживает.
А, стоит-то она как... волнительно. С ногой, эдак, на отлёте.»
Потом глядь — другая, третья с теодолитом.
Оказывается все они украдкой поглядывают на него.
«Вроде бы в этом нет ничего предосудительного, но… А так они все... Интересуются?» — Курсантские мысли начинают путаться.
В среднем ко второй минуте у курсанта возникает стойкое ощущение присутствия некоей общей тайны с этими женщинами. Словно они все вместе прикоснулись к чему-то непозволительному. Вышли на запретную территорию, так сказать.
Да и то, верно: что может быть преступнее чем связь, которая устанавливается между мужчиной-пациентом, например, и женщиной-стоматологом? Это, когда она дотрагивается своими пальчиками до чего-то там у него во рту...
Всё это также подтверждали работы И. Н. Шпильрейна.
А, если в это время ещё чуть слышный запах мяты от её рук. Или это была лаванда? Неважно.
Это мгновенно повышает самооценку испытуемого. Практически поднимает его из положения бесправного Бета-курсанта на ступеньку Альфа-самца, как минимум ранга заместителя начальника школы по хозяйственной части.
Взгляд его начинает лихорадочно скользить по женским лицам. Всё смелее и смелее. По стройным и пухлым телам. Глаза, губы, левое плечо. Локон. Лодыжка и даже чуть выше.
И вдруг он упирается в мудрое, спокойное и такое родное лицо.
Ай-яй-яй, как нехорошо!
Чуть насмешливый прищур над густыми усами. Всё знающее и понимающее лицо Вождя.
Это как на бегу уткнуться в турникет метро.
Это как: — «Всё, граждане, приехали. Мосты разведены».
Это как лакмусовая бумажка, что скрытое делает явным.
По расчётам Шпильрейна в этот момент в душе испытуемого всё обрывается.
Катарсис наступает на третьей минуте: Заигравшемуся курсанту становится страшно и мучительно стыдно. Стыдно и жутко страшно. Как будто его застали за каким-то постыдным делом сродни выковыриванию из носа козявок во время исполнения Интернационала.
«Стыдно то, как: как я посмел даже в мыслях сравнивать… Нет. Не сравнивать, а ... Соперничать? И с Кем!»
Это тот момент, как в детстве, когда хочется закрыть глаза, спрятаться под одеяло, сгореть или провалиться. Но не получается.
Доброе, но строгое лицо Вождя не отпускает. Кажется, что взгляд его тигриных глаз проникает в тебя всё глубже и глубже. Туда, где уже ничего не спрятать. Смотрит в самое потаённое.

«Как я мог?!»

Первая и естественная реакция организма, это когда нестерпимо хочется рассказать ЕМУ всё. Многие так и поступают. Глядя прямо на картину, они начинают рассказывать про себя, про родных, знакомых и незнакомых. Про соседа.
Что угодно и про кого угодно. Ничего не утаивая.
Только бы ОН поверил и простил!
И это нормально. Это просто физиология доминирования — снисходительно объяснял на занятиях Шпильрейн.
Этот момент истины далеко не все могут пережить. Известен случай, когда курсант обмочился прямо в классе. Некоторые теряют сознание. Некоторые рассудок. С такими в школе безжалостно расстаются; их распределяют в управление коммунальным хозяйством, в педсоветы, худсоветы и на другие руководящие должности в театр или кино.
Если курсант выдерживает первый удар, то дальше его ждут удивительные открытия: как ни странно, но чем больше курсант всматривается в ЕГО бездонные глаза, тем меньше остаётся стыда. Вернее, как: стыд, конечно, остаётся, но уже не такой удушливый. Стыд, с которым вполне себе уже можно совладать. И даже жить. Его начинает постепенно замещать нечто новое: Радость и Гордость?
Да.
К стыду, начинает примешивается радость от понимания, что Вождь про тебя и так всё знает и больше нет нужды прятаться и юлить, а гордость за то, что несмотря ни на что, ОН тебя прощает.
Пока прощает.
Значит ты ещё не совсем потерянный для него человек.
Сталин смотрит чуть улыбаясь. Как бы говорит: «Да, дружок. Молодость она требует своё, и это понятно. Но ведь есть же в этой жизни главное, товарищ? Кое-кто нас спрашивает, а что же это за, главное такое? А мы с тобой ответим Врагу просто — главное, дорогой ты мой Товарищ, чтобы Я мог и дальше смотреть на тебя с отцовской улыбкой.
Это — Главное. Не подведи меня, дружок».
Товарищ — Враг. Враг — это Товарищ, и с этим уже ничего не сделать.
Как же это мудро.
Максимум к пятой минуте курсант уже восторженно смотрит на Вождя и губы его сами собой радостно шепчут:
Нет. Не подведу. Товарищ Сталин! Я — не подведу, товарища Сталина!
Все курсанты проходят через это.
Ни один не выдержал испытания обаянием Вождя.
В том, что картины оказывают такой сокрушительный эффект нет ничего удивительного. В своих мастерских, по заказу НКВД и по методикам И. Н. Шпильрейна, днём и ночью эти картины конструировал основоположник супрематизма Казимир Северинович Малевич. С учениками.
Недаром этот термин, восходивший к латинскому корню «suprem», означает — доминирование.

Для справки:
Шпильрейн, Исаак Нафтульевич — Организатор и председатель Всесоюзного общества психотехники и прикладной психофизиологии. Исследовал профессиональную лексику военнослужащих(!), вопросы социальной психологии (например, перемены фамилий взрослыми, перемену пола и ещё много чего интересного).

После постановления «О педологических извращениях в системе наркомпросов» была осуждена практика использования тестов, и все психотехнические учреждения СССР были ликвидированы.
Да и то, верно, зачем этим педологам из наркомпроса интересоваться профессиональной лексикой военнослужащих?
Курсантам рассказывали, что предателей и шпионов в последний путь ведут по длинному коридору подвалов Лубянки, в котором на стенах висят ЕГО портреты. Сотни портретов. По мере приближению к финишу на портретах постепенно меняется выражение лица, с которым ОН смотрит на приговорённого.
Вначале это такое человечное, слегка удивлённое, — «Да, ты ли это? Не ошибся ли я, дружок?»
Потом более внимательное, — «Как ты мог здесь оказаться?»
С каждым шагом, от картины к картине взгляд ЕГО становится всё более жёстким, всё более усталым. Вот удивление сменяется брезгливым разочарованием, потом скукой и наконец презрением. К концу коридора Сталин настолько теряет интерес к этому ничтожеству, которое раньше называло себя советским разведчиком, что просто отворачивается от приговорённого. На последних картинах, которые видит раздавленный враг, уже только удаляющаяся спина Вождя.
Говорят, что в этот момент предатели плачут, но не только от страха за свою никчёмную жизнь — они умоляют ЕГО повернуться к ним лицом. Просят дать им возможность в последний раз вглядеться в родные черты. Рассказывают, что к тем, кого ОН прощает, он всё-таки поворачивается. Тогда они успокаиваются с улыбкой на устах.
Но это бывает крайне редко.
В основном, последнее что видят предатели, это тот самый, знаменитый «Чёрный Квадрат».

Для справки:
Чёрный супрематический квадрат — самая известная работа Казимира Малевича.
«Чёрный квадрат» входит в цикл супрематических работ в которых художник исследовал базовые возможности цвета и композиции; является, по замыслу, частью триптиха, в составе которого также присутствуют «Чёрный круг» и «Чёрный крест».

Картина «Чёрный квадрат» выглядит, как чёрный квадрат с белой окантовкой.
Без обмана.
Однако, все наработки Исаака Нафтульевича и Казимира Севериновича до сих пор активно используются в спец подготовке разведчиков, а также нашли своё применение в современном НЛП (нейролингвистическое программирование).
Брусникер-Тетерь, оказался хорошим учеником.
Он испытал стыд на положенной минуте и ему всё понравилось.
Особенно ему удавалось гравировальное дело. Резьба по камню экзотических рисунков. В качестве образцов брались изображения, созданные древними инками. Копируя рисунки инков, курсанты приобретали навык вырезания штампов, клише и матриц для печатания поддельных документов и фальшивых денег.
Судя по количеству разбросанных вокруг камней с «инкскими» рисунками, разведшкола существует здесь, уже, далеко не первый год. Некоторые шутники, пользуясь связями, начали даже втихаря приторговывать в частные антикварные коллекции артефактами «древней» культуры, выдавая их за творения Атлантов или инопланетян; всё равно валяются без дела.
Надо сказать, что «Артефакты» иногда попадались — «что надо», благо в фантазии, ни инки, ни курсанты себя никак не ограничивали; тут тебе и люди, верхом на птеродактиле, тут тебе и водолаз в перьях.
Не говоря уже об эротических фантазиях.

Для справки:
Птерода;ктили (лат. Pterodactyloidea, от греч. ;;;;;; — «крыло» и ;;;;;;;; — «палец») — подотряд вымерших рептилий, высокоспециализированная группа, приспособившаяся к жизни в воздухе.
Проще говоря — крокодил с крыльями.

Современная наука утверждает, что инки летать на ископаемых птеродактилях никак не умели. Во-первых, они жили в разное время, а во-вторых — сами инки не дожили до наших дней, поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть этого факта они не могут.
В общем и целом, на советской базе всё шло как обычно идёт в учебных заведениях полувоенного толка; таких как автошколы, семинарии или консерватория — всё строго по расписанию.
Но в процессе обучения Брусникера было одно маленькое отличие. Москве не давали покоя не выявленные, «особые» свойства курсанта Тетеря о которых он так славно распространялся в тюрьме и которые он должен был теперь проявить в присутствии начальства разведшколы.
Из Москвы поступило распоряжение ловить Тетеря на харизму. Так и было написано в шифрограмме — «...в случае отказа, нужно поймать его на Хоризьму». Для этого даже была разработана целая программа тестов, которые он должен был пройти. "Харизьма" — недовольно проворчали в школе — выдумают тоже. Но приказ — есть приказ; начальству не перечат.
Для начала его запустили в клетку с голодными обезьянами чтобы посмотреть сможет ли Тетерь обуздать разъярённую толпу макак.
Таким образом в Москве пытались выявить насколько правда то, о чём рассказывали Мексиканские товарищи со слов Муссолини — о возможностях «мёртвый-живой» управлять массами. А самое главное проверить то, о чём в нетрезвом виде распространялся сам Брусникер — о своём участии в ритуале и приобретении им необычных свойств.
К счастью для Брусникера никаких особых талантов в деле управления народными массами в виде макак, у него выявлено не было.
Его еле спасли.
Из клетки с обезьянами его вытащили буквально через минуту; исцарапанного, чуть живого, в разорванной в клочья одежде и укушенного за ухо и большой палец левой ноги. В общем этот тест он с треском не прошёл. Макаки вели себя вызывающе и совершенно не хотели его слушаться.
Дальше по плану была машинка правды.
Тут следует остановиться поподробнее. Эту новомодную технику в разведшколу, вместе с ухом начальника полиции города Чикаго, только что прислали из США.
Да что ж за напасть то сегодня с этими ушами — недоумевало начальство — там что, тоже макаки?
Но — нет. Из Чикагской лаборатории расследований преступлений машинку правды выкрал советский агент — Иван Миксер. Воспользовавшись резким обострением гангстерских войн за передел сфер влияния, внедрённый в банду Рукастого Марио, агент Миксер специально и добровольно сдался полиции. Где сразу же заявил, что хочет быть проверен на новейшем детекторе лжи — Полиграфе Килера.
Иначе говорить он отказывался.
Тогда его опутали проводами и клеммами и задали первый же наводящий вопрос — Который час?
Миксер, словно того и ждал: он тотчас, бульдожьей хваткой, вцепился зубами в ухо начальника полиции и таким образом взял того в заложники.
Такого в истории Чикагского управления полиции ещё не было.
Непривычные к новым реалиям современной жизни полицейские города Чикаго пытались понять, что именно он мычит и как следует поступать в подобных случаях. Дерзкий Миксер вышел невредимым из участка вместе с Полиграфом и захваченным начальником полиции под мышкой.
Позднее полицейские оправдывались тем, что у задержанного с ухом в зубах получался какой-то дикий акцент и понять его было, ну, совершенно невозможно.
Далее, процесс доставки Полиграфа на советскую базу в пустыне Наска, был уже делом техники.
Ухо начальника полиции, Миксер откусил случайно. Просто, по дороге к метро он неудачно зевнул и... Как человек обязательный, откушенное ухо он тоже приложил к делу.
Из этой информации, аналитиками, был сделан далеко идущий вывод о возможности моделирования алгоритмов поведения человека в критических ситуациях на примере поведения человекообразной макаки. Жаль, что руководство школы, впопыхах, отмахнулось от перспективной идеи аналитиков. Ну, это и естественно — Руководству не терпелось побыстрее испытать добытый Полиграф Килера.
В «полевых условиях», так сказать.
В учебном классе разведшколы сидел исцарапанный макаками Тетерь с перебинтованным большим пальцем левой ноги и заклеенным правым ухом. Борясь со сном, он слушал лекцию о новинках в деле раскрытия преступлений.
Преподаватель, лысоватый французский коммунист по кличке профессор Жаб, с увлечением рассказывал:
— Ломброзо был дилетант! Не говорите мне про Чезарио! Только в глупый итальянский голова могло прыгнуть мысль ловить преступник по внешний лицо! Ха-ха-ха! Вы видеть портрет Ломброзо? Это же лицо бандит! Его дурацкий «Гидросфигмометр» это шутка природа! Как можно так называть машинка правда?! Это можно запомнить?! Но! Так можно звать только немецкий напиток — шнапс! Гидросфигмометр! Ха-ха-ха. Американец Леонард Килер придумать модернизация «Полиграф» — это понятно! Последний слово на технике! Это сделать невозможным любой отрицание! Импосибле — Ви! Ложь как на ладошка! Я всё видеть! Вы будете отрицать очевидный, а я вас поймать! Вы согласна делать тест?
После пятичасового допроса, Тетеря, мокрого как мышь, отключили от аппарата и отпустили в свою комнату, где он и рухнул без сил.
Всё-таки тяжело даётся правда.
Почти трое суток профессор Жаб колдовал над расшифровкой кривых, цифр и графиков внутреннего мира Брусникера. Сравнивал их с какими-то таблицами. Иногда, распугивая случайных свидетелей, видимо от переизбытка чувств, возбуждённый профессор выбегал из тёмной каморки, где он занимался расшифровкой, выкрикивал неизменное французское — О-ля-ля! — и снова убегал в темноту.
Наконец он огласил свой вердикт.
По его мнению, всё что касалось вопросов, связанных с индейским прошлым испытуемого, являлось ложью. То-есть — никакого обряда тот не проходил. Никакими сверхъестественными способностями он не обладал, хотя и был укушен пираньями. У профессора поначалу даже возникали сомнения, а был ли он там вообще? В джунглях Амазонки? По некоторым косвенным признакам, Жаб сделал выводы, что всё-таки — был. Но обряд не проходил. Просто ложь эта была вызвана не желанием скрыть что-то от начальства, а вынужденной реакцией организма, на чрезмерное употребление психотропных препаратов и алкоголя. Которые, в свою очередь, привели Тетеря к состоянию изменённого сознания и непроизвольной лжи.
Такой вот замкнутый круг прошёл наш испытуемый.
Всё это кажется тем более странным, если учесть то обстоятельство, что за три дня до испытания в школе проходило занятие по теме: «Можно ли обмануть детектор лжи?». Оказалось, это возможно. Существуют различные техники обмана полиграфа. Например, покусывание языка, напряжение в ногах путём давления большими пальцами ног на пол, мысленный счёт овец или счёт Чисел Фибоначчи в обратном порядке.
Единственное, что полностью подтвердил Полиграф Килера с большой долей вероятности, это желание курсанта Тетеря стать профессиональным разведчиком и выполнять самые опасные задания Родины. Всё-таки француз был настоящим мастером комплимента.

Из доклада в Москву:
Испытуемый Тетерь действительно долгое время находился в племени амазонских индейцев. Действительно участвовал в ряде тайных обрядов. Но сам Тетерь не может подтвердить наличие сверхъестественных способностей у него или у кого бы то ни было, кто прошёл обряд «мёртвый-мёртвый». А уж тем более — приобретение феномена бессмертия.
Так как ему об этом ничего не известно.
К этому времени, в приватной беседе, Тетерю уже объяснили, что если бы он не сознался, то его могло ожидать последнее испытание — его могли бы попытаться отравить, «посредством отравления какой-нибудь гадостью» и посмотреть, что получится — оживёт он или нет.
Тетерь догадался, что у руководства школой было ещё очень много интересных мыслей по его поводу, но претворять их в жизнь, у самого Тетеря, никакого желания не было.
Он всё понял и от всего сверхъестественного тут-же открестился.
Позже, когда огласили результаты теста, преподаватель по основам конспирологии, а именно он вёл практическое занятие по теме «Можно ли обмануть детектор лжи при помощи спичек?», за неумелое враньё объявил Тетерю 10 суток ареста.
Дальше его обучение пошло обычным чередом.
Иногда правда случались неожиданные проверки или задавались каверзные вопросы типа — какие планы у Тетеря на празднование 2020 Нового года?
Но делалось это уже формально, без энтузиазма. Скорее для галочки.

Первая встреча фашистов

14 июня 1934 года ровно в 10 часов утра самолёт фюрера Ju-52 (официально он назывался «Бёльке D-2201T») сел на авиабазе Сан Николо ди Лидо близ города Венеция. Гитлер, ещё на подлёте, через иллюминатор, в толпе встречающих увидел Муссолини.
Нестерпимо сверкал на солнце парадный генеральский мундир, высокие лакированные сапоги со шпорами, инкрустированный кинжал на боку и эта шапочка, похожая на тюрбан. Муссолини предстал перед ним во всей своей фашистской красе.
Гитлер — сама немецкая прагматичность, добротность и скука. Был он одет в штатское: чёрный пиджак, длинноватые брюки в полоску, спускающиеся гармошкой на патентованные ботинки, серая фетровая шляпа и перекинутый через руку непромокаемый плащ. Общий вид — провинциальный актёр или чиновник второго разряда приехал посмотреть на Везувий.
Позёр Муссолини, видимо решив поддразнить своего гостя, пригласил на взлётное поле всю мировую прессу, до которой только смог дозвониться.
Как же — исторический момент — встреча двух фашистов! Помпезно, с оркестром, с ликующими толпами, с криками: Дуче! Дуче!
Надо сказать, что Гитлер много полезного почерпнул из этой поездки.
Например остроумная организация нескончаемого восторга народных масс. «Гениальное решение. Достигается это простым способом — кортеж движется по кругу вдоль которого выставлены ликующие массы народа. Люди выкрикивают приветственные слова только в момент приближения автомобиля вождя. Действенно, прагматично и даёт возможность сэкономить на клакёрах. Задействованные в мероприятии профессионалы, в паузах, могут позволить себе передохнуть до следующего круга. Можно ездить сколь угодно долго, нескончаемое ликование обеспечено»
Гитлер записал эту мысль в свою маленькую чёрную записную книжечку.
Позже, слушая монолог Гитлера на тему литературных достоинств книги «Май кампф», дуче понял, что имеет дело с типом, абсолютно лишённым интеллигентности и динамизма. Так он про него и сказал.

Для справки:
Клакёр (фр. claque — хлопок ладонью) — человек, который занимается созданием успеха либо провала артиста или спектакля. Уже в III веке до н. э. комедиограф Филемон нанимал против своего соперника Менандра клакёров которые закидывали актёров гнилыми финиками. Клакёры используют эффект «социального доказательства».

Вот к примеру — если плюгавый мужчина сидит в компании привлекательных женщин, то это и есть «социальное доказательство» его состоятельности. Ведь в этом случае всему ресторану ясно: «Он нравится этим девушкам, стало быть, в нём что-то есть».
«И этот коммивояжёр — диктатор и фашист номер два в мире?» — затосковал темпераментный итальянец после того, как дружище Адольф, вдруг, наотрез воспротивился присутствию милых дам на приватном обеде. Мотивировал он это тем, что у него есть кое-что сказать другу Бенито. Лично.
Обедать пришлось втроём: Гитлер, Муссолини и тощий немецкий переводчик, явно отставной полковник ещё времён прусской армии — «Куда катится мир?»
Возможно это обстоятельство сыграло не последнюю роль в том, что Муссолини решился рассказать Гитлеру о бессмертном походе боевых пловцов за орхидеями. Так сказать — решил развлечь гостя.
Поведал он и сакральном знании амазонских индейцев, которое диверсанты добыли ценою своих жизней.
Шестеро пловцов до сих пор в военно-морском госпитале Милана складывают из кубиков слово мама — поделился с Адольфом, Бенито Муссолини.
Муссолини был живой, вполне себе влюблённый в жизнь человек, склонный к широким жестам и любящий женщин. К любым «сакральностям» он относился с уважением, но весьма скептически. Он в них просто не нуждался.
Вполне возможно, что это была шутка с его стороны, но в любом случае, Муссолини, все сведения о ритуале «мёртвый-мёртвый» передал Гитлеру в полном объёме, абсолютно безвозмездно и даже почти не приукрасил.
Естественно, что Гитлера с его тягой к неизведанному, ужасно заинтересовал мистический способ манипулирования людьми. Да ещё и заполучить «бессмертие» в качестве дополнительного прибытка было очень соблазнительно. Реальная угроза смерти после участия в ритуале, по словам итальянского фигляра, имела соотношение пятьдесят на пятьдесят и это, конечно, смущало Гитлера, но такую ставку он готов был играть:
— Я фаталист! Меня ведёт моё провидение! К тому же, в случае успеха поберечься от утренних лучей солнца, это даже полезно! Не люблю загорелых — сказал Гитлер Еве Браун при первой встрече.
Она это запомнила.
Наверняка это утверждать невозможно, но теперь становится понятно с какой целью СС, оккультисты из Аненербе, с 1934 по 1940 год, с маниакальным упорством, направляли в Латинскую Америку, одну за другой, восемь экспедиций подряд. Каковы были результаты неизвестно, так как вся документация по этим экспедициям была уничтожена непосредственно перед штурмом Рейхстага. Именно для этого, ночью 28 апреля 1945 года, а не для поддержки гарнизона рейхстага как принято считать, над Берлином был сброшен парашютный десант, состоявший из курсантов морского училища Ростока. Они-то всю ночь и жгли документы архива Ананербе.
Доподлинно известно только то, что из последней экспедиции 1940 года, в Германию вернулся лишь один человек — полусумасшедший Йохим Люпе — профессор оккультной семантики. Да и тот ухитрился вернуться в Берлин уже в апреле-мае 1945 года угодив в самый разгар уличных боёв.
С корзинкой, набитой материалами экспедиции и попугаем на плече Йохим Люпе опоздал. Тот, кому были предназначены снадобья, скрупулёзно собранные в амазонских джунглях, к тому времени уже принял своё последнее успокоительное, но это уже другая история.
Избыточная толщина в восточной стене бункера фюрера может быть объяснена только одним — Гитлер тщательно готовился пройти ритуал «мёртвый-мёртвый» и был заведомо уверен в успехе.

Подведение итогов

По окончании разведшколы у Брусникера началась совершенно иная жизнь. Новоиспечённый шпион «Тетерь» был отправлен на стажировку в Америку, где под фамилией Джон Доу в 1936 году он принял активное участие в предвыборной компании Франклина Делано Рузвельта.
Позже, как садовник-венгр — Этлен Ишмерон, он уже давал показания в сенатской комиссии по делу о коррупции. Это он произнёс своё знаменитое:
— Я это видеть, сэр! Два чулка охотно говорить по-английски.
После чего было начато следствие о приобретении трёх миллионов батистовых платочков для нужд армии США.

В Испании, в составе интернациональной бригады Тетерь воевал под кличкой «Розовый Лис» или Rosa Zorro по-испански. Связано это было с курьёзным случаем. Над захваченным штабом франкистов, при наличии отсутствия красного флага, Тетерю, в качестве сигнала, пришлось вывесить розовые подштанники пленного полковника германского авиационного легиона «Кондор».
Испанцы потом грубовато шутили:
— Наш Zorro растрепал немецкую курицу el Condor!
Рядом с Розовым Лисом, в траншее под Барселоной, частенько сиживал военный корреспондент Антуан де Сент-Экзюпери с которым они спорили о вербальности мышления в современном мире. Особенно серьёзными у них были расхождения по вопросу — обладает ли внутренняя речь особым синтаксисом текста в отличие от внешней речи?
Экзюпери был азартен. Лис тоже не отставал.
Пару раз чуть не доходило до рукоприкладства. Как водится, расстались они закадычными друзьями.
История с капающим пеком
Вот это требует особого внимания: дело в том, что агент Тетерь — автор уникальной фотографии первой капли пека. Которая была получена в результате Эксперимента с капающим пеком, проведённым в Квинслендском университете Брисбена (Австралия).
Австралийский профессор Томас Парнелл решился на этот Эксперимент после того, как крепко поспорил с учащимися. Он утверждал, что некоторые вещества только кажутся твёрдыми, а на самом деле — они жидкие.
Студенты отнеслись к этому заявлению иронически.
В 1927 году, в присутствии свидетелей, Парнелл поместил пек в запечатанную стеклянную воронку. Подождал три года чтобы пек устоялся.
В 1930 году распечатал горлышко, что позволило пеку начать течь.
Гонка со временем началась.
В 1938 году из воронки упала первая капля. Твёрдая как камень.
Эта капля доказала абсолютную правоту профессора и ознаменовала победу преподавательского состава над студентами (праздник по такому случаю навсегда вошёл в историю славного Квинслендского университета).
К 2000 году в Австалии упала уже восьмая капля. Возможно, эксперимент продолжается до сих пор.

Для справки:
Пек (от голл. pek — смола или битум) — Опыт с капающим пеком — долгосрочный эксперимент благодаря которому выяснилось следующее:
Капли пека падают очень-очень медленно. Примерно раз в десятилетие.
Иногда реже.
Был ещё «Младший брат» Брисбенского Эксперимента — эксперимент с пеком в Дублине (Ирландия).
Он начался в 1944 году, в самый разгар войны.
Его истоки сокрыты пеленой времён: доподлинно неизвестно, кто засунул этот пек в воронку и с какой целью. При том, что со стороны НКВД науку контролировал генерал МГБ Хорь, Силий Антигонович. Кто таков? Неизвестно. Личность легендарная, почти мифическая.
На протяжении долгих лет ирландский пек тихо капал без присмотра, а установка покрывалась слоем пыли...

Кстати, только относительно недавно физики из Дублина во время уборки в лаборантской нашли эту заброшенную установку и вновь заинтересовались пеком. Они даже установили web-камеру, которая зафиксировала это уникальное событие: капля в Дублине наконец-то упала. Вот, что значит — современные технологии.
А, агент Тетерь сделал такой снимок в Австралии, инкогнито, ещё в 1938 году.
Надо сказать, что в то время опыты с пеком сделались очень модны во всём мире. Живо интересовали они и советское руководство. Возможно, в силу того что в этих опытах чувствовалась экзистенциальная подоплёка.
Впрочем, интерес руководства мог лежать и вполне себе в прагматической плоскости; он мог быть связан с амбициозными планами СССР по созданию огромных, тридцатиметровых часов, работающих по принципу песочных.
Падающая раз в десять лет капля пека, как ни что лучше символизирует непоколебимость идеи о светлом Коммунистическом будущем.
Над которым не властно ни время, ни пространство.
По слухам такие часы планировалось установить в гигантском Дворце Советов, который начали строить в Москве на месте взорванного храма Христа Спасителя.
Дворец Советов, в связи с началом войны, построен не был.
Колбы гигантских часов ещё долго использовались на фронте в качестве рупоров для запугивания немецких войск.
По рассказам очевидцев эффект от их применения был просто ошеломляющий. Особенно когда громогласный голос Левитана, в ночи, начинал требовать от немцев: «Вставайте Немцы и Покайтесь!». Многие солдаты в этот момент делались религиозны.
На языке командования это называлось «Иерихонскими трубами».
К сожалению, в архивах КГБ достоверных сведений о том, чем закончилась операция «Пек» и в чём был её истинный смысл, на сегодняшний день, найти не удалось. Что наталкивает на мысль об особом статусе секретности, присвоенном этой операции.
На «секретной полке» архива хранится лишь старая картонная папка с грязными тесёмками. На папке, ровно посередине, каллиграфическим почерком крупно написано «ПЕК». В правом верхнем углу богоборческое — «хранить вечно» и инвентарный номер, а ниже, почти суетливое — «мною изъято 5 го марта 1953 года. генерал Хорь СА».
Внутри папки обнаружится лишь обрывок тетрадного листка в клеточку, исписанный химическим карандашом. Несколько цифр, буквы, какие-то закорючки и рисунок, на который и смотреть-то неудобно. Возможно, что оборванный уголок попал в папку случайно, но может быть он оторвался от секретного документа и в спешке не был замечен Силием Антигоновичем.
В любом случае он никак не проливает свет на тайну операции "ПЕК".

Для справки:
Экзистенциали;зм (фр. existentialisme от лат. existentia — существование), оно же — философия существования. Особое направление в философии XX века, акцентирующее своё внимание на уникальности бытия человека, провозглашающее его иррациональным.

То-есть — бытие есть иррациональность. Глубокая мысль, между прочим.
В 1940 году, под видом глухонемого шведа, агент Тетерь был направлен в Мексику торговать альпинистским снаряжением. Торговля шла ни шатко, ни валко, ни на сторону, а так себе. Сами посудите — кому в Мексике нужен альпеншток, ледоруб или шерстяные гетры? Зато, в его подсобке безбоязненно собирались молодые латиноамериканские поэты, художники и прочие романтические натуры с коммунистическими идеалами в сверкающих очах. В знак благодарности, мексиканец Сикейрос даже изобразил на стене его портрет; обнажённый, мускулистый, с протянутыми вперёд огромными, открытыми ладонями. Тетерю портрет очень понравился, но из соображений конспирации, он попросил вместо его головы нарисовать что-нибудь другое.
— Что угодно — засмеялся он на обиженный вопрос художника — да, хоть картофелину, хоть булыжник. Ну пойми ты, дорогой товарищ, Хосе Давид — ну, нельзя мне.
Неожиданно, Сикейросу, эта идея пришлась по вкусу. Позже он напишет картину с персонажем у которого вместо головы нечищеная картофелина. Свой рисунок он так и назвал: «Наш реальный образ».
После операции «Утка» он был отозван в Москву для прохождения учёбы на курсах повышения квалификации. Там же, как кубинец Рауль, он целый год отсидел в особ лаге для лиц немецкой национальности за шпионаж в пользу Норвегии, с целью подтянуть свой немецкий-разговорный.
В 1941 году агент Тетерь, а теперь уже — Терентьев, Радислав Модестович, как специалист по южным регионам, был заброшен в Западную Атлантику. В район предполагаемой дислокации боевой группы «Нойланд», состоящей из пяти немецких субмарин серии IXC.
На Кубе он высадился с трёхдневным сухим пайком в вещмешке и картой Улан-Удэ, выданной ему по ошибке.
Там же, с 1941 по 1943 год, вместе с Эрнестом Хемингуэем они организовывают контрразведку против нацистских шпионов на Кубе. По ночам они, с компанией друзей, азартно охотятся за немецкими подлодками в Карибском море на катере Хэмингуэя — «Пилар», который Хэм так удачно прикупил для рыбалки ещё перед войной. А днём, укрывшись от жары и потягивая ром, они вспоминают героические дни, проведённые ими в весёлой Испании.
Карибы Тетерю очень нравились.

Для справки:
Операция «Утка» — 20 августа 1940 года агент НКВД, Рамон Иванович Меркадер, проникший ранее в окружение Троцкого и ударил его ледорубом по голове...

Интересно, неужели это тот единственный ледоруб, что был куплен в магазине глухонемого шведа?
Дальше страницы личного дела агента Тетеря становятся настолько засекреченными, что даже номера этих страниц зашифрованы двоичным кодом.
Да и то сказать — количество событий, выпавших на долю агента Тетеря хватило бы не на один шпионский роман какому-нибудь Яну Ланкастеру Флемингу.
Кстати сказать, с которым они были тесно знакомы по службе в управлении военно-морской разведки Великобритании.
Несмотря на столь насыщенную жизнь, Радислав Модестович нигде и никогда не забывал о времени, проведённом в глухой амазонской деревушке.
О верном друге Маленьком Лисёнке, о Шамане, о красавице Росинке.
И встреча друзей произошла
Случилось так, что в 1966 году, он поссорился со своим хорошим товарищем, красавцем «команданте Че». О чём жалел потом всю оставшуюся жизнь.
Несмотря на уговоры, Че непременно хотел сотворить мировую революцию в отдельно взятой Латинской Америке. Для этого он отправился в Боливию.
С Боливией у Тетеря были связаны не самые лучшие воспоминания.
Иное дело — Парагвай.
И друг индейцев Ахринэт решил навестить родную амазонскую деревню куда и прибыл прямо к Рождеству 1967 года.
С подарками: патефоном на батарейках, пластинкой — «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» модной группы The Beatles, водкой "Столичная" Ленинградского разлива и автоматом Калашников.
Однако по прибытии он был одинок, тих и грустен. Причина его грусти стала понятна после долгого мужского разговора с Лисёнком под самогон Чу-Чу и жареного Капибара. Выяснилось, что в аэропорту Буэнос-Айреса Ахринэт расстался со своей боевой подругой.
Нет! Естественно, по этому поводу он нисколько не переживает.
Просто...
Дело в том, что он имел неосторожность рассказать подруге о своей бурной молодости, проведённой в индейской деревне. О весёлом Шамане, о Лисёнке и прекрасной Утренней Росинке.
Вот это и было его ошибкой.
Покладистая обычно Тильда, (его боевая подруга Матильда), вдруг заявила решительный протест, сказав, что ей не нравится идея о путешествии по местам его, Тетеря, «боевой славы». Что он подлец и мало того, что испортил всю её молодость, так теперь — вон оно как — решил вернуться к бывшей!
— Как испортил? Какой бывшей?! — опешил Тетерь.
Не смотря на все его заверения, что она ошибается и что у него с Росинкой ничего не было; больше того, что Росинка эта, скорее всего уже бабушка! — Тильда заявила, что она с ним никуда не поедет, пусть так и передаст своей Росинке.
Потом она сказала, что теперь ей потребуется некоторое время чтобы свыкнуться с этой мыслью. Также она сказала, что, если она решит, что он — недостойный, — всё-таки будет достоин прощения — она его найдёт.
Из-под земли достанет.
С этими словами она улетела куда глаза глядят — в Париж. Развеяться на рождественских распродажах.
С возрастом мужчина теряет бдительность — подытожил Лисёнок.
Индейцы во главе с Вождём — Маленьким Мудрым Лисом, всё поняли и сразу же устроили традиционный праздник Полнолуния в его честь.
Друзья пели русские песни, танцевали «Яблочко», вспоминали молодость.
Потом слушали пластинку — «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера».
Индейцам она понравилось.
Тетерь рассеянно подпевал Битловской «When I'm Sixty-Four» и тревожно смотрел на голубоглазую родню, которая расселась полукругом перед ним на земле и не сводила с него восхищённых глаз. Особенно был там один, совсем маленький, но уже голубоглазый и улыбчивый.
Растерянность Тетеря можно легко понять. Неожиданно для него выяснилось, что у Ахринэт-Тетеря-Брусникера, в амазонских лесах, очень-очень-очень много родственников: сыновей, внуков и даже правнуков.
Это грозило стать серьёзной проблемой.
«Как я ей всё это объясню? Может быть и хорошо, что Матильда решила не ехать сюда — опасливо размышлял Тетерь — ей бы это наверняка не понравилось».
Многих родственников звали — Иваныч.

P.S.

Для справки:
Синтаксис текста — Объектами изучения синтаксиса текста являются структурные схемы словосочетания, простого и сложного предложения, сложного синтаксического целого, а различного рода высказывания, связанные с ситуацией речи, а также строение текста, выходящего за пределы сложного синтаксического целого. Изучение этих явлений имеет большое значение для лингвостилистического и психолингвистического анализа текста. Это его функциональная зависимость, между прочим.
А вы говорите так просто — взял, да и записал всё.
Список участников тех удивительных событий:
Джозеф Редьярд Киплинг. Писатель. В детстве с ним плохо обращались. Это повлияло на него так, что он написал «Книгу Джунглей» и до конца жизни страдал от бессонницы. Заядлый Масон.

Адольф Гитлер. Диктатор с дурацкой чёлкой и усиками. По мнению одного немецкого специалиста по ономастике, фамилия «Гитлер» тождественна фамилии H;tler («смотритель», может, «лесничий») Больше, говорить о нём не хочется.

Калашников. Михаил Тимофеевич. Человек и автомат.

Старик-Иваныч. Сергей Ивановича Брусникер, Большой Белый, Ахринэт, «Мёртвый-живой» — по мнению женской половины индейцев амазонии — лучший дефлоратор. Также: Терентьев, Радислав Модестович, Джон Доу, Этлен Ишмерон, Тетерь и ещё много кого.

Старуха. В молодости Тильда, боевая подруга Тетеря. Матильда.

Молодой Индеец. Скорее всего — Иваныч. Один из многочисленного потомства Большого Белого, Ахринэт.

Миклухо-Маклай, Семёнов Тянь-Шаньский, Лоуренс Аравийский, Грибоедов — уважаемые, профессиональные разведчики, настоящие профессионалы.

Петр Великий. Русский Царь-Плотник. По мнению некоторых завёз в Россию европейское ****ство.

Арапчонок. Абрам (Ибрагим) Петрович Ганнибал. Дедушка Пушкина, Александра Сергеевича. Весьма плодовитый африканец. Оставил после себя целую деревню Ганнибаловку, населённую низкорослыми чернявыми крестьянами. Но в поэты выбился только один. Не в количестве качество!

Иван Тимофеевич Беляев. Русский генерал. Легенда Парагвая, герой Чакской войны.

Дуче. Он же — Бени;то Ами;лькаре Андре;а Муссоли;ни. Лидер итальянских фашистов. Большой любитель состояния театрального аффекта и женщин. Фигура энергическая, яркая.

Джузеппе Пануччи. Кок в команде итальянских боевых пловцов. Неплохо готовил спагетти.

Юнио Валерио Сципионе Боргезе. Красавец, князь, диверсант-подводник. В роскошном мундире военно-морского флота Италии с нашивками, аксельбантами и кортиком, он производил неизгладимое впечатление на дам и итальянцев. Из-за пикантности обстоятельств женат на русской графине.

Дарья Васильевна Олсуфьева. Та самая русская графиня, на которой женат Юнио Валерио Сципионе Боргезе. Отчаянная дама. Говорят, в одиночку, вооружённая лишь скалкой, вышла против толпы поклонниц талантов князя, крутившихся под дверью их квартиры в Неаполе, и разогнала их всех!

Эрнсти. Он же Эрнст Юлиус Гюнтер Рём. Правая рука Гитлера. Его разящий кулак, карающая десница. Казнён, как враг нации и неприятный тип с дурными манерами.

Ганс Кундт. Типичный немецкий генерал с моноклем, стеком и воротником-стойкой. Сторонник параноидальной дисциплины. Был неоднократно бит русскими на обеих континентах.

Полковник Бутлеров, капитан Блинов, инженера Кривошеин, профессор Сиспанов — герои Парагвая, били немцев в битве при Чако Бореаль (это между реками Парагвай и Пилькомайо). «Били, бьём и будем бить!» — бодро отвечали они Ивану Тимофеевичу Беляеву на недоумение последнего, — Господа, уж за полночь, ну, сколько же можно?

Маленький Лис, Лисёнок. Индеец. Очень хороший человек, верный друг Ахртнэт.

Доктор Рой Сойер. Французский зоолог, коллекционер… как называются те, кто коллекционируют пиявок? В общем, тот ещё ботаник.

Робинзон и Пятница. Литературные герои. На наш взгляд тут есть повод обратить пристальное внимание православной церкви, цензуры, Роскомнадзора или ещё какой-нибудь инквизиции на роман Даниэля Дефо. В нём налицо. В общем, роман слегка попахивает… расизмом, что ли?

Шаман. Ящерица Юркая. Молодой Шаман. Несчастный индейский юноша с непомерным комплексом вины. Бытовой наркоман, к сожалению, но тоже — очень хороший человек.

Ульянов-Ленин. Ленин, Владимир Ильич. Ульянов. Известный вождь мирового пролетариата.

Одиссей. Грубый древнегреческий мужчина, не лишённый своеобразного юмора и основных понятий. Личность эпическая, хитрая.

Канонир Лаварди, лейтенант Понтини. Боевые пловцы. Все красавцы удалые, Великаны молодые, Все равны, как на подбор, С ними… В общем — элита ВМФ Италии, что с них взять.

Утренняя Росинка. Индейская девушка. Любовь всей жизни Маленького Лисёнка и Ящерицы Юркой — Шамана. Вершина любовного треугольника.

Вождь, Большой Рог. Добродушный индеец. Тихий пьяница, но дело своё знает. Друг Ахринэт.

Лейтенант Мациони, капитан Сорренти, сержант Моутильо. Боевые итальянские пловцы. Злые языки утверждают, что последний (Моутильо), после ранения в «gluteus maximus» (если по-простому, то — в зад), и вследствие злоупотребления сильнодействующих препаратов ряда барбитуратовых, остался в джунглях Амазонки в качестве вожака стада обезьян-ревунов.

Ахиллес. Обладатель одноимённой пятки. Древний грек.

Инженер Лебеденко. Прекраснодушный романтик от изобретательства. «Сумасшедший профессор» в хорошем смысле этого слова. Создатель танка «Нетопырь».

Николая II. Тоже Царь. Большой поклонник балерины Кшесинской и танка «Нетопырь».

Павелъ Буре. Часовщик. Буре, Павел Карлович или ПалКарлыч, как его называли знакомые. Один из первых, кто из своего имени сделал «бренд». Не хоккеист.

Хорхес Эстибальда. Сдаёт квартиры внаём. Опрятно и не дорого: Асунсьон, улица Эстадос Унидос. Спросить Эстибальду Хорхес (если выйдет Мартинес Хорхес, в переговоры не вступать, денег не давать — пропьёт).

Россини, Трезини, Гальдони, Маркони и почему-то Сократ. Вполне себе симпатичные люди. Каждый по-своему.

Старый Шаман. Шаман, который был до Молодого. Не смог сдержаться и женился.

Пушистая Тень. Женщина-трофей. Восемнадцать раз переходила из рук в руки после столкновений индейских племён.

Рыболов Вертлявый. Индеец с очень неудачной судьбой. Автор пословицы: «Молния в писюн, это вам не Капибара на вертел». Стал именем нарицательным в племенах Центральной Амазонии; назвать кого-либо Рыболовом Вертлявым всё равно, что назвать того неудачником.   

Розовая Пташка. Женщина, что называется, с историей. Любвеобильная индейская женщина.

Сарториус Вингс. Почтовый служащий Её Величества Королевы Великобритании. Говорят, однажды проплыл кролем двести метров по реке кишащей аллигаторами лишь бы доставить адресату посылку. Образец выполнения профессионального долга.

Александр I. Царь. Отец одиннадцати внебрачных детей. Во всяком случае так говорят:
Первый «бастард» — родила княгини София Всеволожская.
Мария Нарышкина — четырёх дочерей и сына, и настаивала, чтобы Александр развёлся, и женился на ней.
- Ну уж нет! Куда ж я Лизку-то дену? — возмущался честный Александр.
Бывшая любовница Наполеона, актриса мадмуазель Жорж (Марина Веймер), после гастролей по Петербургу тотчас родила ему во Францию девочку.
Стоило Александру побывать в Варшаве, случайно, как там объявилась гордая полячка с сыном. Ну, что ты будешь делать?!
Ещё двух дочерей и сына родили ему российские подданые, причём мать одной — грузинская княжна, а имя другой инкогнито.
В общем, — «Всю жизнь свою провёл в дороге, простыл и умер в Таганроге», — так позже напишет о нём А.С. Пушкин.

Тидо. Букмекер подпольных боксёрских боёв в Панаме. Боксёрский жучок и советский агент проникновения. Родоначальник Советской школы проникновения. 

Товарищ Ким, Сеня Дрозд. Наш человек в Панаме.

Томатти. Владелец маленькой пиццерии «Папа Томатти».

Красотка Кларетта Петаччи. Любовнице Муссолини. Своего любовника она называла «Любимый Бен».

Сталин. Друг детей, отец народов. Товарищ.

Берия. Разящий кулак Сталина, его карающая десница, его огненный меч. Казнён, как враг нации и неприятный тип с дурными манерами.

Эльза Феофантьевна. Уборщица на даче Берии в Пицунде. Одна из невольных возлюбленных Берии.

Исаак Нафтульевич Шпильрейн — отец основатель секретной программы психоочистки. Предтеча ЕГЭ. Его книга «Язык красноармейца» (1928) содержит интересное социолингвистическое исследование языка военных той поры. В частности, им были созданы опросники, для изучения пассивного словаря красноармейцев. Каждый вопрос сопровождался рядом фиксированных ответов, из которых только один был правильный. Вот, например, вопрос о Сталине: «Кто такой Сталин? – Анархист, коммунист, меньшевик, эсер» …  Неуёмного ума был Исаак Шпильрейн.

Казимир Северинович Малевич. Живописец в широком смысле этого слова. Автор множества прекрасных мыслей:
- Всякая живописная плоскость живее всякого лица, где торчат пара глаз и улыбка.
- Квадрат не подсознательная форма. Это творчество интуитивного разума.
- Написанное лицо в картине дает жалкую пародию на жизнь, и этот намёк лишь напоминание о живом.
- Три квадрата указывают путь.
- Цель музыки — молчание.
Манерно, но девушкам нравилось.

Иван Миксер. Советский агент «под прикрытием» в банде Рукастого Марио. 

Рукастый Марио. Главарь банды, носящей его имя.

Леонард Килер. Изобретатель Полиграфа Кеплера, первого «детектора лжи». Говорят, что мотивировала его на создания подобного прибора собственная жена.

Профессор Жаб. Преподаватель теории сыскного дела. Француз. Не любил Чезарио Ломброзо.

Чезарио Ломброзо. Теоретик сыскного дела. Итальянец. Отношение к профессору Жабу не известно.

Ева Браун. Жена Гитлера.

Йохим Люпе. Профессор оккультной семантики, явно немного не в себе.

Антуан де Сент-Экзюпери. Однополчанин Тетеря в Испанской компании.

Томас Парнелл. Австралийский профессор. Очень упрямый человек.

Хорь, Силий Антигонович. Никому не известный генерал НКВД. Личность мифическая.

Хосе Давид Сикейрос. Художник-муралист. Не путать с моралистом.

Эрнест Хемингуэй. Писатель с модной бородой. Автор фразы: Путешествуй только с теми, кого любишь.

Рамон Иванович Меркадер. Он же Рамон Иванович Лопес. «Главный убийца Советского Союза» а именно — убийца Троцкого.

Троцкий. Вождь мирового пролетариата, о котором сам пролетариат вспоминает не очень часто. Всемирную известность получил благодаря экзотическим обстоятельствам своей смерти — был зарублен ледорубом в Мексике коммунистом по фамилии Меркадер.

Ян Ланкастер Флеминг. Британский журналист, офицер военно-морской разведки и писатель; автор романов о Джеймсе Бонде, на которого он очень хотел быть похожим.

Че. Эрнесто Гевара де ла Серна, человек в берете со звездой во лбу. Очень стильный образ поп-арта, масс-медиа и чего-то там ещё. В детстве его звали Тэтэ , что в переводе значит «поросёнок».

P.S.S.

Напоминание:
Сведения, содержащиеся в этой книге, являются сов. секретными. Прочитав её, вы становитесь соучастником преступления и берёте на себя тяжкие обязательства по нераспространению секретной информации и уничтожению оной любым из доступных вам способов.
В рекомендациях ЧК-НКВД-КГБ-ФСБ чётко прописана инструкция на этот счёт:
По прочтению — съесть.