Теперь уже не было сомнений в его душе, - очень хотелось Феликсу рассказать матери всё.
Лёгкое облако, возникшее в последние годы между ними было так тонко, что малейшее дыхание могло прогнать его.
Хотя её мальчик не был блестящим гением, которым она обладала втайне и с любовью надеялась, что докажет,
что он ещё дороже Феличите, чем должно быть на земле или даже на небесах; и её любовь для него было глубже, чем она предполагала.
Со своей стороны он никогда не терял этой рыцарской нежности, смешанной с почтительным трепетом, с которым он
рассматривал ее с раннего детства. Его любовь к Алисе была так сильно отличается от его преданности ей тем,
что он никогда их не сравнивал, и они еще не вступили ни в какие столкновения.
Феликс искал свою мать в её комнате с библиотекой. Феличита была одна и читала в свете лампы, озаривший её ярким светом.
В его глазах она была несравненно самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел, даже не кроме Алисы;
и величественное великолепие её бархатного платья, и богатые кружева и дорогие драгоценности совершенно не похожи ни на какие
у другой женщины, которую он знал. Ибо миссис Паскаль одевалась просто, как стала женой загородного ректора; Феби в своей студии всегда носила блузку или фартук из коричневого голландского цвета, который ей хорошо шёл, делая её домашней и уютной по внешнему виду, как она была по природе.
Феличита выглядела как королева в его глазах.
Когда она услышала его голос, говорящий с ней, не расслышав слов, ступив по мягкому ковру, Феличита с улыбкой посмотрела на глаза.
Через день или два её сын собирался покинуть её крышу, и её сердце чувствовало себя очень мягким по отношению к нему.
Едва она осознала, что он мужчина, пока она не узнала, что он решил иметь место и жилище своё собственное.
Она протянула к нему обе руки с нежным жестом, свойственным ей самой, что показывается только ему.
Как будто одна рука могла не связывать их достаточно тесно; не мог привести их так близко к сердцу сердце.
Феликс взял их обоих в свои и стал перед ней на колени; его молодое лицо вспыхнуло от нетерпения, и его глаза, так похожие на ей собственные, привязанный к ней.
- "Твое лицо говорит за тебя", - сказала она, нажимая на один из своих редких поцелуев на него.
-"Что мой мальчик должен мне сказать?"
- О, мама, - воскликнул он, - ты никогда не подумаешь, что я люблю тебя меньше, чем себя, всегда делал?
Видишь, я всё ещё целую твои ноги, как раньше, когда был мальчиком."
Он наклонил голову, чтобы погладить ножки, а затем положил ее себе на коленях матери, пока она позволяла своим белым пальцам играть с его волосами.
-"Почему ты должен любить меня меньше, чем всегда?" она спросила, в сладкий томный голос. "Изменилась ли я по отношению к тебе, Феликс?"
-«Нет, мама, нет, - ответил он, - но сегодня я чувствую, насколько я другой от того, кем я был год или два назад.
Теперь я мужчина; Я был мальчиком тогда."
-«Ты всегда будешь для меня мальчиком», - сказала она с нежной улыбкой.
-«И всё же мне столько же лет, сколько было моему отцу, когда вы были женаты», - ответил он.