Действие романа происходит в альтернативной реальности.
Все события и персонажи являются вымыслом.
71
Аналитический центр
Департамента контроля за массмедиа, Москва,
комната для допросов
27 августа, 10 часов 00 минут
Шеф вошёл в комнату для допросов, всё ещё прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде ничего такого не произошло, просто нацепил на запястье браслет, а чувствовал, будто сделал что-то из ряда вон правильное. При этом чётко осознавая, что так чувствовать – не правильно. Противоречие вносило сумятицу в мысли: хотелось браслет и выкинуть, и беречь.
От Волкова не скрылось растерянное выражение, мелькнувшее на лице этого странного человека с не менее странными контактными линзами. «Что-то случилось, что-то, что вывело его из равновесия, – отметил Волков, втайне надеясь, что это связано со Свиридовым, что встреча с Русланом состоялась, и они благополучно добрались до нычки. – Знать бы наверняка!»
Волков сычом смотрел как гражданин начальник (тот ведь так и не представился: ни звания, ни имени-отчества, ни на какую структуру работает) снова сел за противоположный край стола. Он не принёс собой ни досье, ни какой-нибудь компромат, ни бумагу с ручкой, ни диктофон (хотя тут и так всё должно быть прослушивается и пишется). Просто водрузил локти на столешницу и рассматривал браслет на своей руке. Волков не помнил, чтобы браслет был до ухода, но и не дал бы гарантии, что его не было. Какое ему дело до какого-то браслета… Хорош! Неужели? Волков чуть не подскочил на стуле от изумления.
– Что с вами, Валентин Геннадьевич? – с некоторой неохотой и явной ленцой спросил шеф.
– Это то, о чём я думаю?
– А о чём вы думаете? Мы тут уже не один день, а я до сих пор не разумею, какие мысли посещают такую светлую голову, как ваша.
– Вас заставили? – спросил Волков, пропуская тупую колкость. – И что? Что вы чувствуете?
– Нет. – Баркасов скривил губы в отрицании. – Ничего-то я вам не скажу. Я тут с вами нянчусь, как с блаженным, хотя доподлинно знаю о вашем соучастии в побеге Свиридова и иже с ним, а вы…
– А я ушёл в глухую оборону. По-моему, это нормальный ход вещей, не находите?
– Не нахожу. Вы мне осточертели. И если бы ни указка сверху – валяться бы вам сейчас в карцере с перебитыми конечностями.
– И что же вам указали на мой счёт?
Вместо ответа шеф выудил из кармана изящный топ-люксовый девайс, перегнулся через стол и положил его перед олигархом.
– Выполнен прямо-таки в моём вкусе, – скривил лицо в кислом подобии улыбки Волков. Кадык, как поплавок скользнул верх-вниз и замер; в горле запершило от мгновенной сухости. – «И-Мо-Цен». Звучит, как название таблетки от запора.
– Думаю, не надо пояснять, что отсюда вы выйдете только в одном случае?
– Хорош. Бедные и средний класс побегут за пайкой, получаемой через браслет, теряя тапки, а вот с людьми побогаче да повлиятельней нужно действовать аккуратнее, верно ведь? – Волков кашлянул. – Вы хоть понимаете, что это за прибор?
– Уж поверьте, Валентин Геннадьевич, осведомлён более чем написано в инструкции. – Не удержался от хвастовства Баркасов. – Универсальный документ, платёжная система и сим-карта. Плюс – системы конференц-связи, мобильный модем и ещё куча наворотов и мелких приятностей, с которыми я ещё пока не разобрался. Полный контроль показателей физического здоровья и нервной системы. При необходимости кричит «SOS» и вызывает ближайшую карету скорой помощи – даже без участия абонента. Для моей работы вещь незаменимая. Кто знает, где смогу пулю поймать. Ай-ти технологии удивительная штука, не правда ли?.. Единственный условный недостаток – постоянно включенная система контроля перемещений. Но при остальных достоинствах это мелочь.
– Не только. Там есть и скрытые функции.
– Вы про то, что владельца браслета наверняка можно прослушивать? Наверняка. Разумное дополнение. За стадом нужно следить.
– Хотите, расскажу сказку? В одном далёком-далёком королевстве жил-был один тёмный волшебник. И однажды он придумал, как подчинить своей воле всех жителей королевства, контролировать их поведение, управлять ими. Создал он ниточку волшебную, и с её помощью дал жителям возможность общаться, даже если находились они за долгие мили друг от друга. А ещё по ниточке этой можно было бесплатно еду получить в неурожайный год. Вот только ниточку ту тёмный волшебник для порядка не в народ пустил, а боярам отдал. Узнали об этом жители королевства, да и бросились выпрашивать ниточку у бояр. Бояре для виду отказывали, но в итоге уговорам вняли и ниточку отдали. А колдовская ниточка без устали и день и ночь, и день и ночь незаметно оплетала собою жителей королевства, подчиняя их воле тёмного волшебника…
Баркасов поперхнулся.
– Ребята, которых вы найти не можете, создали этот браслет. – Уже совсем не минорным тоном заговорил Волков. – Полный комплекс программ устанавливается от десяти до четырнадцати недель. Потом, комбинируя эти программы, можно заставить человека сделать всё, что угодно. Причём человек будет искренне думать, что это – его выбор и его решение.
Волков привстал и наклонился к шефу.
– Но есть одна программа, которая ставится за сутки. «Носи браслет» называется. – Олигарх откинулся обратно на жёсткий стул. – Скажите, вы ведь уже пробовали снять его?
Шеф засмеялся, но сам уловил, как наигранно звучит смех. Да и предельно серьёзное лицо собеседника не давало повода для веселья. Смех без причины признак дурачины. Баркасов никому не мог дать такой вольности – считать его дураком. Дурит ли его сейчас Волков или всё более чем серьёзно? Какой ему прок, пудрить мозги?
– Вы считаете, что меня сделали зависимым от этой вот безделушки?
– А вы как считаете? – ответил Волков.
– Хватит! – Баркасов со всего маху хватанул ладонью по столешнице. – Хреновый из вас сказочник! И не надейтесь, что я поведусь…
– А вы снимите его, – прервал Волков. – Прямо сейчас. Чего вам стоит?
С минуту мужчины буравили друг друга взглядами. Шеф читал во взгляде визави лихое бесстрашие и любопытство. Волков видел злость и испуг. Но ни тот, ни другой не отвели глаз. Баркасов не привык к прямолинейности чужого взгляда и сдался первым. Это стоило усилий, и делало Волкова ещё большим врагом. Баркасов демонстративно отщёлкнул застежку, и браслет с лёгким стуком упал на стол. Волков сделал вид, что впечатлён и взял в руки браслет, предназначенный ему.
– Хорошее исполнение, – говорит Волков и, печально улыбнувшись, добавил: – Хреновое наполнение.
– Вы серьёзно поверили этим вашим ребятам? – тон Баркасова разве что не источал яд. – Они припёрлись к вам за деньгами, за помощью, рассказали – как вы сейчас – нелепую сказочку, вы повелись, отдали им полцарства, а они сейчас отсиживаются где-то и ржут над вами.
– Хорош! А чего же вы тогда за ними гоняетесь? Почему вам или кто там у вас сверху не даёт покоя их существование? Мало ли у нас сумасшедших, верящий в теорию заговора, в пришельцев, во Второе Пришествие и ещё Бог знает во что? Почему за ними не устраивают такую охоту?
– Потому что этот хакер придумал начинку браслета! И он нужен для продолжения работы!
– Он придумал не начинку. – Волков наблюдал, как человек с черепушками вместо радужек, сам того не осознавая, нацепляет браслет обратно на руку. – Он придумал код. Рабский код. Вернее, его работу модифицировали под рабский код.
– Чушь!
– Значит, вы не верите, что браслеты сделают нас всех управляемыми? Или не хотите поверить в очевидное? – спросил Волков.
– Очевидное? Ха!
– Взгляните на свою руку.
Баркасов взглянул. И его лицо очень быстро приобрело пепельный оттенок.
– Вы ведь даже не заметили, как надели его назад, верно?
72
Нычка Волкова
27 августа, 10 часов 00 минут
Со вчерашнего вечера Зоя никак не могла выкинуть фразу, язвительно брошенную Свиридовым Матвею. Она то и дело всплывала в сознании, мешая похуже занозы. Выйдя из ванной комнаты, она с намотанным на голову полотенцем решительно направилась в серверную. Матвей вставал рано, она была уверена, что найдёт его именно там. Так и есть: молодой человек массивным валуном нависал над монитором; толстые пальцы программиста летали по клавиатуре, как изящные пальцы пианиста по клавишам. Зоя всегда удивлялась, как ему удавалось безошибочно попадать в нужные символы, не задевая соседние кнопки. Но сейчас не это её интересовало.
– Матвей, что за «ненаглядная зайка»? Почему он так сказал? – выпалила Зоя.
– Что? – вздрогнул Матвей и захлопал глазами.
– Он сказал «ненаглядная зайка», почему? – Зоя упёрла кулачки в бока. – Я жду!
Матвей понуро опустил голову:
– Ну, с «ненаглядной» Толик перегнул. Не было такого. А «Зайка»… так это в телефоне забито было. Уже давно. Там «а» в виде символа «собаки» значилась. Типа, можно, как «о» прочитать… И связь прослеживалась: мы ведь вот это, – Матвей кивнул на монитор, – вместе начинали. А что тебя так задело-то?
Зоя опустила руки по швам. Она чувствовала себя полной дурой. На пустом месте из мухи слона сотворила. Гормоны виноваты?
– Прости… я не знаю, что на меня нашло.
– Ладно, – сказал Матвей, с опаской глядя на девушку. – А так-то у тебя всё нормально?
– Нормально, – отмахнулась Зоя. Она уже жалела, что влетела сюда, как ужаленная. И решила перевести тему. – У тебя как продвигается?
– Я придумал, как обойти систему автоматического контроля контента. С видео вопрос уже решил. Как раз сейчас тестирую систему, которая даст звук.
– Круть!
– Это ещё не круть. Круть будет, когда всё смонтирую. Дня через три-четыре покажу.
73
Аналитический центр
Департамента контроля за массмедиа, Москва,
комната шефа
27 августа, 12 часов 15 минут
Уход шефа из комнаты допросов больше напоминал бегство. Волков сумел пошатнуть купол его мировоззрений, пробил брешь. И Баркасов не знал, чем её заткнуть. Он всегда отдавал себе отчёт, что является всего лишь шестерёнкой в огромной машине государственного аппарата, и что незаменимых шестерёнок нет. Но сейчас его не пытались заменить (что он, в принципе, мог бы принять, даже в летальном исходе), сейчас его пытались подменить, сделать из него подконтрольное существо, не ведающее, что творит (а вот этого он принять никак не мог). Он и так выполнял приказы, но в силу разумных доводов мог эти приказы корректировать или даже давать им обратный ход. Теперь же из него делают беспрекословного солдафона. Солдафона-сомнамбулу. Баркасов с ненавистью посмотрел на браслет, будто огнём горящий на запястье. Уже сделали.
Или всё только в процессе?
Шеф зацепился за последнюю мысль. Может, есть возможность как-то избавиться от браслета? Волков сказал, программы устанавливаются более десяти недель. Если браслет носить не постоянно… или носить подделку? Баркасову понравился ход мыслей. Он с чувством повышенного дискомфорта (при Волкове всё прошло легче) снял браслет и швырнул на диван. Не об стенку. Потёр запястье, будто заключённый, отстёгнутый от наручников. И решил принять душ. Контрастный душ. Отличная идея!
74
Центр по контролю над разработками
инновационных технологий (ЦеКРИТ), Москва
27 августа, 12 часов 18 минут
Евгений Александрович Удалаев, тот неприметный человек, что три дня назад скромненько сидел в углу на закрытом заседании у Президента, а потом осчастливил действующих лиц правительства новенькими стильными браслетами, с нескрываемым интересом наблюдал как шеф аналитического центра Департамента контроля за массмедиа голый и мокрый вылетел из ванной комнаты, подхватил с дивана браслет, надел его и так же стремительно вернулся в душ.
– Весьма-весьма, – проворковал Евгений Александрович и посмотрел на системного администратора. – Можете отмотать чуть назад? Ага… Вот. Стоп! Увеличьте.
Удалаев едва ли ни влез в монитор. Отличное оборудование, отличная запись, но он просто упивался мимикой объекта наблюдения. Счастливое удовлетворение – так можно назвать выражение лица, застывшее на экране.
Удалаев поискал глазами ведущего программиста:
– Пётр! Будь любезен подойти.
Молодой человек, пытаясь на ходу пригладить непослушную чёлку, подошёл. Евгений Александрович показал на застывший кадр.
– Этот человек надел браслет чуть более суток назад. Судя по его поведению, программа «Носи браслет» установлена корректно. На данном этапе мы можем уже задать ему задачку? Простенькую.
– А что с его поведением? По каким критериям вы судите?
– Он уже несколько… ну, пару раз точно… снимал браслет и, спустя считанные минуты надевал снова. Посмотрите на его довольную физиономию. Он только что вернул браслет на запястье.
– Это нормально. Мы ещё не добились успеха в калибровке процесса установки полного комплекса программ, чтобы он не «откатывался» назад после потери связи с носителем, поэтому…
– Пётр, – Евгений Александрович шумно втянул носом воздух. – Я ведь не об этом тебя спросил.
– О! – Пётр потёр лоб. – Можем ли мы ему дать установку? Думаю, да. Можно попробовать. Только простенькую, как вы говорите. В худшем случае программа выдаст ошибку, а ваш… человек заработает сильную головную боль, в лучшем – вы получите первый результат работы «Кода» не на ком-то постороннем, а на своём человеке.
– Вот и отлично. Он же у нас тот ещё нелюдим? Я хочу, что бы он сегодня в ночном клубе «Мята» кого-нибудь снял. Девушку, конечно, девушку. Что у тебя за мысли, Пётр, Бог с тобой! – Улыбнулся Евгений Александрович, увидев чересчур изогнувшуюся бровь программиста. – Не будем играть с его психикой. Запусти в него основной инстинкт – инстинкт размножения. Туда же с тем же… э-э-э… заданием отправим одну из наблюдаемых девушек. Посмотрим, наглядно как сработает наша психофизиологическая установка. Я ведь правильно выразился?
– Наверное… – почесал затылок Пётр. – Я как-то не задумывался ещё над терминами. Да и сам Пичужкин не давал никаких определений… А кого из девушек брать для эксперимента?
– А разве у нас их так много?
– Ну… пятеро…
– Вот и сделай выбор, Пётр. На своё усмотрение. Да, и пусть она представится… э-э-э… допустим, Анжеликой.
75
Нычка Волкова
27 августа, 12 часов 25 минут
Зоя позвала мужчин обедать. Доедать вчерашний ужин. Ели в невыносимом для девушки молчании. Ей хотелось поговорить, но нормально, без накала. Хотелось строить планы, ну или хотя бы один план, но такой… железобетонный. Чтобы быть ко всему готовыми во враждебной среде, ожидающей их на поверхности. И чтобы избежать вражды здесь, внутри этого замкнутого пространства. Не хватало им ещё перегрызться! Они тут всего три дня, а она уже думает, что там, снаружи, случилась ядерная война. Невероятно как можно себя загнать одними только мыслями! Чтобы не сойти с ума, Зоя решила, что с завтрашнего дня будет смотреть новости в режиме нон-стоп. Как в прежние времена. А чего с завтрашнего? С сегодняшнего и начнёт.
– Ребята, если вы не против, я… после обеда… включу новости, – сказала девушка. – И телевизор будет работать постоянно.
– Да мне как-то не до телека, – пожал плечами Матвей, невольно глянув в сторону своей святая святых.
– В смысле – постоянно? – спросил Свиридов.
– Ну… в прямом! Буду смотреть новости с утра до вечера.
– С ума не сойдёшь?
– До этого как-то не сходила. Это, если что, часть моей работы, вдруг ты забыл.
– Да делай, что хочешь, – сказал Свиридов.
– Спасибо! – сказала Зоя.
Матвей, быстро закидав в рот еду, убежал в серверную. Свиридов задумчиво ковырялся в своей тарелке. Зоя собрала грязную посуду, пошла мыть.
– За собой помоешь? – спросила Зоя, выключив воду.
– Конечно, – обронил Свиридов.
– Тогда я за телек.
Свиридов кивнул. Зоя была уверена, что он даже не понял, что она сказала. Она мысленно отмахнулась и ушла. Свиридов же какое-то время сидел, уйдя в себя. Потом, видимо приняв какое-то решение, с не меньшей скоростью, чем Матвей, разделался с едой и, кинув тарелку в раковину, стремительной походкой направился к выходу из отсека. В двери чертыхнулся и, хрустя пальцами, вернулся к раковине. Помыл посуду. И только потом – уже более спокойно – подошёл к Матвею:
– Можешь для меня кое-кого найти?