С раннего утра я глубоко погрузилась в мир компьютерных программ, документов, схем и расчётов. Через открытое окно рабочий кабинет наполнялся дыханием бабьего лета. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь почётный караул из могучих елей, играли друг с другом в прятки, не мешая полёту моих мыслей.
Неожиданный назойливый скрежет вытолкнул меня из раздумий. Неприятные звуки, обычно издаваемые при трении об асфальт чего-то железного, не давали покоя и набили оскомину. Подумалось, дворник на дорожках в саду грабаркой собирает опавшую листву или лопатой очищает облепленные грязью после проливных дождей бордюры, но уж больно прытко он это делает – с частотой раз в секунду.
Я метнулась к распахнутому окну и закрыла его, но лязг не только не притупился, он усилился и участился – что-то настойчиво позвякивало у меня над головой.
Взглянув наверх, я увидела стрекозу размером больше ладони. Она истово билась о металлическую перегородку, разделяющую лампы дневного света, которые электрическим обманом притягивали стремящуюся на волю пленницу и обжигали серебристые переливы её сильных прозрачных крыльев.
Время от времени крылья замирали, готовясь к новому рывку, и тогда, ухватываясь за разогретый металл одной парой лапок, остальные стрекоза распрямляла и отставляла в стороны, а хвост, похожий на трубу, то сворачивала кольцом, то вытягивала в линию.
Передохнув, пучеглазая гостья делала новые упорные попытки, нарушая рабочую тишину, а мои «кыш-кыш», сопровождаемые размахиванием рук, заставили её лишь теснее приблизиться к опасному источнику света.
Открыв окно и взобравшись на стул, я поднесла к метавшейся стрекозе лист бумаги. Неугомонница вдруг доверилась мне, опустила все шесть лапок на белое поле и повернулась боком. Она застыла в ожидании, глядя на меня огромным зелёным глазом. Только сейчас удалось рассмотреть многочисленные чёрные кольца, в строгом порядке жирно опоясывающие хвост, поверх которых взгромоздилась длинная чёрная полоска. Сквозь черноту робко пробивались матовые островки голубого цвета.
Плавно спустившись на пол, я протянула вперёд руку, сжимавшую бумажный край, и осторожно сделала пару шагов к окну. Повеявший ветерок качнул временное пристанище гостьи, но улетать она не собиралась. Ослепляющие пучки солнечного света отражались зелёным глянцем на её неподвижном туловище.
«Ну, давай, лети!» – почти шёпотом произнесла я, двигая листок.
Немного выждав, стрекоза, наконец, вспорхнула и, шелестя паутинным узором крыльев, стремительно скрылась в золотисто-багряной акварели осеннего сада.