Воспоминания
Мастера водоснабжения ВЭО – 16 Щербина Г.М.
Частично отредактировано.
В октябре 1941 г. гитлеровские войска были на подступах к Харькову. Я получил приказ – организовать бригады и эвакуировать паровозы Московско-Киевской ж.д. в тыл, которые были оставлены в парке ст. Основа (5 км южнее Харькова Прим. ИМЗ) неизвестной бригадой. После сдачи паровозов в депо Стерлитамака, наша группа включилась проводить оздоровительный ремонт паровозов, прибывавших с разных дорог, которые готовились для формирования колонн к прифронтовой линии.
В 1942 г. после призыва в ряды Советской армии, я был направлен на строительство моста через канал Москва-Волга в мостопоезд № 24 по Савеловской ветке.
В 1943 г. в период формирования Военно-эксплуатационного отделения № 16 (ВЭО-16) я был зачислен мастером водоснабжения.
На ст. Лиски (104 км от Воронежа Прим. ИМЗ) наши два эшелона стояли за виадуком, личный состав, часть которого была расквартирована, но большая часть находилась в сарае, где были установлены этажные нары. Совсем недалеко находились зенитные батареи. В одну из ночей на ст. Лиски был совершён массированный налет вражеской авиации. Наш сарай сгорел, эшелоны были разбиты, зенитные батареи от попаданий тоже понесли потери. Утром сообщили, что в налете принимали участие более 100 самолетов противника. На Лиски очень часто совершались налеты, так как это был очень важный ж.д. узел, поэтому все рыли щели, убежища и блиндажи.
Осенью нас перебросили на ст. Волноваха (48 км южнее Донецка Прим. ИМЗ). На станции было много вагонов западноевропейской колеи. На нашу колею перешиты только главные пути. Ночью, когда производились все разгрузочные работы, чтобы не привлекать внимание немецкой авиации, а они прилетали практически каждую ночь, вагоны приходилось передвигать вручную, иначе паровозы демаскировали нахождение станции искрами из труб. Все равно, то в одной, то в другой стороне станции видны разрывы авиабомб.
На следующий день группу работников ВЭО перебросили в г. Мариуполь. Город представлял удручающее зрелище, руины металлургического завода, парк рядом с морем, где раньше было много скульптур и памятников, практически уничтожен. Жители города рассказывали, как фашисты и изменники Родины вели по улицам моряков, руки сзади закручены колючей проволокой. Город как будто просыпался от кошмарного и тяжелого сна.
Меня вызвали в штаб ВЭО к начальнику Дерунову Н.Н. Там были его заместитель Пасько, начальник политотдела Асетров и представитель штаба фронта. Дерунов Н.Н. мне рассказал, что на ст. Верхний Токмак большие перебои в снабжении паровозов водой, следующих с воинскими грузами в направлении Мелитополя, представитель штаба фронта потребовал решить этот вопрос в ближайшее время. Группа наших сотрудников, которые были на ст. Токмак предложила делать новую скважину. Начальник сказал: «На станции водокачка вообще не справляется с возросшим грузопотоком, из-за повреждения скважины. В настоящее время делать новую скважину мы не можем из-за больших сроков, вы внимательно посмотрите, что можно сделать, чтобы набор воды на ст. Верхний Токмак (80 км севернее Бердянска Прим. ИМЗ)производить в считанные минуты, исключая отцепку паровоза и убытия на ст. Нижний Токмак для набора воды. Длительная стоянка эшелонов на станции связана с большой вероятностью налетов вражеской авиации. Мы вам ничего не будем рекомендовать, посмотрите на месте и сообщайте нам решение.»
Я уехал под вечер, на одной из маленьких станций немецкий самолет сбросил фугасные и зажигательные бомбы на наш эшелон. В составе поезда были цистерны с горючим, которые начали гореть. Утром я добрался до Верхнего Токмака, когда я проверял скважину, ко мне подошел человек в военной форме и спросил, кто я такой и что делаю. Уходя на ст. Нижний Токмак он очень строго сказал: «Что вопрос который очень важен для нас, решаем очень медленно! Поторапливайтесь!» Тут я понял, что времени у нас действительно очень мало. Я сел на край воронки покурить и подумать, прямо напротив меня увидел стенку какого-то заброшенного колодца. Что-то подсказало, что я обязан проверить этот колодец. Он был засыпан грунтом, я нашел ржавую строительную скобу и начал рыхлить землю. Было уже темно, когда я откопал люк и открыл крышку, на дне шел старый ржавый трубопровод, который шел в направлении Верхнего и Нижнего Токмака. Закрыл люк и пошел на ст. Нижний Токмак, там я увидел разрушенное водоемное железобетонное здание, куски бетона и арматуры были просто навалены кучей. Теперь я понял, что старый трубопровод шел из колодца к этому зданию и у меня созрел план.
Утром приехали наши начальники из Цариконстантиновки (40 км восточнее В. Токмака Прим. ИМЗ), и меня вызвали к начальнику станции. В кабинете было пять или шесть человек, в том числе бывший председатель дорпрофсожа Приднестровской ж.д., после в Лисках работал в нашем ВЭО. Он узнал меня и сказал: «Товарищ Щербина! Начальник Приднепровской ж.д. тов. Закорко, зам. министра путей сообщения тов. Синегубов и представитель штаба фронта интересуются положением дел с водой на Верхнем Токмаке.» Тов. Синегубов задал вопрос: «У Вас есть конкретный план? Как долго будет решатся этот вопрос и что для этого нужно?» Я ответил, что план есть, но для этого нужно много людей и строительного инструмента – ломы, кирки, лопаты. Наступила пауза, в это время начальник станции предложил, что на ст. Нижний Токмак стоит эшелон с людьми, возвращающимися из эвакуации в Мелитополь, там наверняка есть железнодорожники и строители. Начальнику эшелона был выписан приказ, обязывающий весь личный состав привлечь для выполнения работ по водоснабжению.
Мелитопольцы приняли самое горячее участие в выполнении этой задачи, работали с огоньком старики и молодежь, мужчины и женщины, но очистить большие куски взорванного здания были не в силах. Просить помощи в выделении техники было не у кого. В поселке Нижний Токмак была расквартирована воинская часть, я и пошел туда. Принял меня командир части в звании майора, выслушал, потом вызвал лейтенанта и приказал: «Для выполнения важного задания выделите три трактора «Сталинец» сами руководите работами до конца, не забудьте взять тросы.» Уходя, я не знал как благодарить этого командира! Растаскивание глыб мы произвели ночью, к нам подошел пожилой человек, который работал раньше на станции водоливом и узнав, что мы ищем выход трубы на Верхний Токмак нам объяснил ситуацию. Оказывается, что раньше Верхний Токмак питался водой отсюда, но когда построили там свою водокачку, водопроводную магистраль забросили, возможно она за давность пришла в негодность, но выход должен быть там, где вы роете.
Утром часть людей откопала трубопровод в разрушенном здании, другая часть, растянувшись до Верхнего Токмака откапывала засыпанные колодцы, производили проверку там задвижек и обратных клапанов. Ночью все работы по подключению трубопроводов были закончены. Я пошел на водокачку Нижнего Токмака. Машинист яростно сопротивлялся и не хотел качать воду по старому трубопроводу. Его можно понять, техника была сильно изношена, никто не гарантировал, что где-то в трубе может быть пробка и поднявшееся давление не выведет насосы из стоя. Поэтому начали качать со всей осторожностью, давление поднялось против обычного незначительно. Вскоре получили доклад, что вода идет полным напором в емкости башен Верхнего Токмака, также доложили, что на всем протяжении трубопровода утечек нет. Не знаю, как машинист водокачки, а я остался очень доволен сделанной работой.
Я ушел на водокачку ст. Верхний Токмак, там объяснил машинисту об изменениях в водоснабжении и пошел на станцию. На станцию пришла дрезина с руководством ВЭО-16, когда я хотел доложить начальнику, он пожал мне руку и сказал: «Мы все знаем, хотим поздравить с успешным выполнением задания командования фронта и представим вас к правительственной награде, отдыхайте, вы устали».
Наступил момент, когда наши войска освободили Мелитополь. На станции при отступлении фашисты разрушили компрессорную, повредили скважины и водопроводную магистраль, вопрос о воде стоял так остро, потому что не только станция, но и жители прилегающего района зависели от этого водопровода. Мелитопольцы не жалея сил выполняли все порученные задания, и когда все работы подошли к концу, все собрались у компрессорной ожидая подачи воды. Оставалось поставить приводной ремень от двигателя к компрессору. Майор посадил на машину старшину и солдата, которые должны были привезти ремень по указанному адресу. Машина возвратилась без ремня, старшина был пьян, как доложил солдат он продал ремень за самогон. Старшина стоял, опершись на оголенную шашку, начал оправдывается перед майором, как будто ничего не случилось. Майор посмотрел вокруг, там стояли люди с тарой под воду, котелками и кружками ожидая подачи воды, вдруг вырвал шашку из рук старшины и начал бить его плашмя по чему попало. Старшину приказал связать и бросить в кузов машины, и послал за ремнем. Вскоре его привезли и поставили, из трубы на радость всем пошла вода.
Я получил приказ добраться до Акимовки (26 км южнее Мелитополя Прим. ИМЗ), пошел по полотну ж.д., под откосами насыпи еще были не убраны трупы, в поле по правую сторону стояли остовы сгоревших танков и опрокинутых орудий. Перед самой Акимовкой с левой стороны, в посадке был большой склад боеприпасов, оставленный гитлеровцами.
ВЭО-16 было расквартировано в Мелитополе. Мне было приказано находится вблизи станции. Через несколько дней на станцию прибыл бронепоезд, который по ночам стал совершать огневые налеты по вражеской территории. В одну из ночей немцы совершили массовый налет авиации на ст. Мелитополь, который продолжался почти до утра. В сад дома, в котором я жил попала авиабомба, снесло крышу, окна и двери вырвало с рамами, а из тех, кто выбегал на улицу многие погибли. Понятно, что налет был совершен на бронепоезд, но на станции его в этот момент не было.
Наша армия отбросила гитлеровские полчища на Крымский полуостров, приближалась весна 1944 г. Мне было приказано с группой пять человек находиться на ст. Новоалексеевка (62 км севернее Джанкоя Прим. ИМЗ), и не ожидая других указаний, в зависимости от обстановки не отрывается от воинских частей, наступавших на Крым, выполнять поставленную задачу (видимо техническая разведка водоснабжения станций и разъездов Прим. ИМЗ). Проходя места, откуда наши войска начали наступление на Крым, видели окопы, наполовину заполненные водой, позиции артиллерии, где пушки увязли в водно-грязевом месиве, так мы дошли до Крымского перешейка. Впереди и сзади, сплошным потоком двигались колонны войск и техники. Из проходящего грузовика капитан крикнул: «Садитесь, кто до Джанкоя?», мы не заставили машину долго ждать и сели в кузов. День был на удивление солнечный и теплый. Я оставил двоих людей на ст. Джанкой, и втроем пошли по насыпи ж.д. в направлении Джанкой – Биюк Онлар (в направлении на Симферополь Прим. ИМЗ). На этом участке фашисты так спешно драпали, что не успели разрушить важные объекты ж.д., в частности водокачка находящиеся в 3-4 км от станции была целая. При осмотре ее обнаружили, что один котел был подожжен при низком уровне воды, что могло привести к выводу котла из строя. Выяснилось, что котлы в войну обслуживала одна татарская семья, жившая недалеко. При попытке опроса они нас встретили не дружелюбно.
Штаб нашего ВЭО уже находился в Джанкое, и когда я возвратился с рапортом о проделанной работе, то меня приняли в кандидаты партии. После разгрома немецких войск в Крыму, командование 4-го Украинского фронта вручило группе работников ВЭО-16 правительственные награды, в том числе и мне.
Во второй половине лета 1944 г. нам подали эшелон на ст. Джанкой для передислокации на Запад. Время погрузки было строго ограничено, погрузились и не успели опомнится как приехали в Харьков, стоянка была короткой, далее в направлении на Белоруссию. В пути нас почти никто не обгонял, продолжительная стоянка на ст. Витебск, город был почти полностью разрушен, населения очень маленькое. Недалеко от ж.д. находился фашистский лагерь военнопленных, заборы из колючей проволоки, вышки по углам, сколько же здесь, оборвалось жизней и надежд? Страшное место!
Далее путь наш лежал на Двинск – Елгаву – Ригу. При своем отступлении враг старался максимально затруднить нам восстановление ж.д. От Витебска на большом протяжении немцы путеразрушителем «Крюк» ломали все шпалы, скручивали и взрывали рельсы, стыки, стрелочные переводы, мосты и трубы. В лесистой местности гужевые дороги вдоль ж.д. заваливали огромными деревьями. В нашем ВЭО были все службы и все мы растянулись по полотну ж.д, ломаные шпалы соединяли скобами и укладывали вперемешку с целыми, часто вместо шпал клали только что срубленные в лесу стволы, даже не обдирая коры, вырубая топором площадки под подкладки, рельсы стыковали из целых кусков. Вот по такой ж.д. двигались к фронту тяжелые воинские эшелоны, с каждым днем приближаясь к логову врага.
Г. Двинск, ночь, с правой стороны догорали вагоны, от которых остались одни остовы, с левой стороны река, которая проходила в трубы под ж.д., впереди на большом пространстве небосклона гул и зарево – там фронт. С Прибалтики подул холодный ветер, зима вступила в свои права, настал час и наш эшелон пересек границу Германии. Штаб ВЭО оставался в г. Найденбурге, жителей в этом городе не было, только на станции кипела жизнь, на Запад шли воинские эшелоны, на восток литерные с ранеными бойцами. г. Алинштейн являлся большим ж.д. узлом, на путях стояло много полувагонов, в городе тоже нет жителей, видимо они в такой спешке покидали город, что в домах на плите стоял еще теплый обед, все крупные вещи были на месте.
Ночью я был вызван в оперативную группу ВЭО, там мне объяснили, что на одной из станций случилась авария на водокачке, и они остались без воды, на станции скопилось много эшелонов, идущих в разных направлениях, поблизости других пунктов водоснабжения нет, об этом уже известно в штабе фронта. Начальник оперативного отдела сказал: «Начальник ВЭО приказал послать Вас, на станции стоит паровоз №52, который быстро подбросит. Там Вас ожидают наши сотрудники». Меня встретил инженер ВЭО и повел на водокачку, там толпилась целая куча военных и гражданских лиц, машинист водокачки объяснил мне причины аварии, и мы приступили к ее ликвидации. Один из военных в звании майора увидев меня насмешливо сказал: «Ну, ну, вода приехала». Отказ в работе насосных установок был быстро устранен, и вода пошла. Майор подошел и извинился перед мною, объясняя, что на фронте их очень ждут. Меня наградили денежной премией и зачислили во вновь созданную аварийную группу. Наша аварийная группа скоро ликвидировала два крушения, одно из них была диверсией.
г. Найденбург. В большом спортзале, при стечении народа и гостей из Польской Народной республики, представители штаба фронта вручили нашему ВЭО-16 Знамя Государственного Комитета Обороны. Принимает его начальник ВЭО т. Дерунов Н.Н. и наши сердца наполнены гордостью за наш народ, партию и Родину.
На рассвете раздались выстрелы зенитных орудий, в небе самолетов не было – это был конец войны.
Щербина Г.М. г. Харьков 10.04.1075 г.
Архив Историко-Мемориального Зала ЖДВ В. Петропавловский февраль 2021 г.