Моё детство
Солнышко заглянуло в окошко. В маленькой железной кроватке нежилась девочка двух с половиной лет. Солнце погладило русые волосы, и они засияли, нежно коснулось курносого носика и слегка его пощекотало. Девочка улыбнулась во сне, видно ей снилось что-то теплое и ласковое. Раскинутые в стороны руки и ноги, вылезли из под одеяла, она уже вырастала из своей детской постели. Солнце улыбнулось и уступило место старшей сестре.
Люба, Люба Любушка- голубушка нежно шептала и едва касаясь, поглаживала спящую сестренку сестра и с восторгом любовалась ею. Какая ты у меня красавица и умница, продолжая гладить, шептала сестра. Какие у нас замечательные ручки, а какие славные ножки и кто же откроет свои глазки? Люба росла в атмосфере любви, красоты и дружбы. Как только родилась Люба, под окном высадили куст дикой розы, посадили цветы «ночная красавица», вдоль условного забора насеяли густо вьюны. Маленький дворик стал уютным и красивым. Когда Люба выходила в дворик гулять, отец перед ней мел дорожки, чтоб она об камешек не споткнулась. Мама выдумывала ей разные наряды. А я бесконечно гордилась её красотой и смышленостью. Я водила её специально в кабинет директора школы и говорила: посмотрите, какая у меня замечательная сестра.
Город(Сталинабад), в котором родилась Люба, был тоже сказочно красив ( "...О город-солнце,город-сад, Сталинабад - таджикская краса...") Его начали строить в 1924 году. Петру Баулину должны быть благодарны таджики за прекрасную планировку города. Широкие проспекты, прямые улицы, стадион , парк победы, цирк, и др. А другим русским архитекторам (Билибину, Захарову, Юнгеру и Гасми ) надо отдать должное за прекрасный оперный таетр. Профессор Радченко Б.А. организовал институт ботаники и создал уникальный ботанический сад. Большой вклад внесли строители из Самарской и Оренбургской области.
Мы жили в переоборудованном под жильё гараже (наша кибитка во время ливня разрушилась, вот нам и выделили этот гараж). Гараж, в котором мы жили с мамой, а впоследствии, где родилась Люба, находился на ул. Свириденко. Улица Свириденко начиналась от главной улицы города (ул. Ленина) и заканчивалась на хлопковом комбинате. Поэтому осенью со всех хлопковых полей на эту улицу привозили хлопок, и он лежал огромными «сугробами» по всей проезжей части дороги, а мы в восторге кувыркались в этих ватных горах.
По обе стороны от проезжей части текли арыки. Пешеходная часть улиц была полностью закрыта от солнца перепутавшимися кронами деревьев (преимущественно акаций). К тому же вдоль арыков были густо посажены и красиво пострижены декоративные кустарники. Так что пешеход шел под журчание арыка в густой тени деревьев ("...где тьма таинственно с прохладою слиянна..."). С улицы Свириденко попадаешь на площадь перед кинотеатром им. Горького.
Ул. Ленина, скорее бульвар Ленина, была создана очень грамотно. Две широких полосы одностороннего движения,а между ними широкая пешеходная аллея. Здесь продавали мороженное, стояли столики (словом кафе-мороженное на улице), и, конечно же по бокам этой аллеи арыки и густо насаженные деревья создают прохладу и покой.
Через квартал от кинотеатра им. Горького по левой стороне расположился в глубине площади, украшенной несколькими красивыми фонтанами, огромный с колоннами красивый театр оперы и балета. За оперным театром массив садов – это детская техническая станция. Там мы учились выращивать клубнику, там я наелась персиков на всю жизнь (не очень-то ем их и сейчас), там был авиомодельный кружок, куда я ходила со свой подругой Хмельницкой Тамарой.
А по правой стороне расположился ЦК комсомола. Здание красивое с лепкой, арками, а перед ним на открытом пространстве необыкновенно яркие цветы (сейчас я знаю, что их называют портулак), и фонтаны.
Я понимаю сейчас, что город Сталинобад был создан грамотными и талантливыми архитекторами. Школы были красивыми, дворы у школ с большими стадионами, садами. В 1-ю женскую надо было идти мимо первой мужской. Она была огорожена красивым литым забором, и на её территории был большой сад. За первой мужской был Любин детский сад, а чуть дальше, этнографический музей. Там в яме сидели закованные в цепи батраки. (Люба видела этот музей в 2 года и помнит его до сих пор, значит, экспозиция была грамотной). Был в городе театр драматический им. Лахути. Дворец пионеров, где я училась вышивать и любила петь в хоре. Были в городе две бани. Мы ходили в ту, которая к нам была ближе, дорога в баню была обсажена шелковицей (тутовником), так что по пути в баню наедались тутовником. Была в городе автостанция, аэродром и железнодорожная станция. Я ходила в детский сад, который был расположен за железнодорожной станцией и перед аэродромом. Там же недалеко была шелковая фабрика.
На улице Ленина также располагались высокое серое здание глав почты, белое многоэтажное здание Совета Министров и парк им. Горького. Парк был огромный, тенистый, с большим количеством аттракционов и плакатов(на одном было написано, что в 2000 году мы будем жить при коммунизме). И в самом конце улицы был цирк. Перед цирком (для артистов цирка) бассейн ( хауз). Я была частым гостем цирка, так как у нас на квартире жили артисты цирка фокусник Богданом В.В. (жена его тетя Вера, сын Вова и Юра и еще была у них девочка Света). Любин отец (а мой отчим, дядя Володя) был продюсером у В.В. Богданова. Ездил на мотоцикле по кишлакам, договаривался о концертах, делал рекламу.
Красота города подчеркивалась ещё и горами. Как только выйдешь на сколько-нибудь открытое пространство из прохлады деревьев, сразу видишь вершины гор, покрытых снегом. Я неоднократно любовалась восходами и закатами в городе моего детства. Есть какое-то завораживающее действие на человека у гор. На них не устаешь смотреть, их не забываешь.
А еще было Комсомольское озеро - большое, искусственно созданное, я со своими пионерами еще гуляла по его котловану. Потом на берегу озера высадили кустарники и деревья и заполнили озеро водой. Там я впервые прыгнула с вышки.
Ботанический сад был в районе автобусного вокзала, мы с моими подопечными пионерами (Люба естественно всегда была со мной) собирали там разноцветные листья.
Еще был сад огромный как лес за хлопковым заводом. Туда мы с ребятами лазили за грецкими орехами.
Словом, в городе было, где работать: молокозавод (там работал Любин отец), табачная фабрика, там подрабатывала мама (когда отправила отчима учиться) хлопковый завод, мясокомбинат (на нем производили вкусные охотничьи сосиски, пельмени. пирожки, колбасы), хлебзавод, шелковый комбинат и др. В городе было где отдохнуть:2 театра, кинотеатр,огромный стадион (на праздники именно там давали салют и конечно мы с Любой там бывали), исторический музей, парк культуры и отдыха, цирк, ботанический сад, дворец пионеров, дворец культуры, комсомольское озеро и библиотеки. Мне известно, что были в городе высшие учебные заведения: мединститут (там училась Нина Заводская), артиллерийское училище ( Семен Малкин там учился). Наверное, были и другие, про которые я не знала.
С соседями жили дружно. По вечерам играли в лото, вышивали (вышивали все даже мой отчим), много спорили о будущем страны. Вот чего не делали так это не помню выпивок и пьянок.
Наш гараж-жилье стоял во дворе радиокомитета. Сам радиокомитет представлял собой несколько комнат на первом этаже правого крыла двухэтажного здания. На втором этаже правого крыла жили в коммунальной квартире певица оперного театра Анна Бабаева ( у них была дочь Света, с которой я дружила), соседями по комуналке были журналисты из Москвы (которые давали мне читать книги). Левое крыло на втором этаже занимала семья председателя колхоза Кабуловы (их дочка Светка Кабулова), а на первом этаже в комуналке жила семья из Ленинграда и семья таджиков. У таджиков мы нередко грелись. Посреди комнаты у них был какой-то источник тепла, мы садились вокруг засунув ноги под одеяло и слушали рассказы друг друга.
В доме радиокомитета жили сравнительно обеспеченные люди. На дни рождения нас детей угощали разными вкусными яствами. Например, плов с курагой и изюмом. В нашем гаражном отсеке жили бедные люди. К нашему гаражу примыкали еще четыре гаража. Рядом с нами жила еврейская семья (Малкины: Роза Борисовна, Семен Наумович, Софа и Семка), с которыми мы дружили. Семка любил очень сладкое, и Роза Борисовна прятала от него халву. Но это было бесполезно. Семка всегда находил и съедал её. Софа работала где-то в райкоме комсомола, и сохранила с нами связи вплоть до развала Союза. Приезжала к нам в Киев и мы вспоминали, как я грела всем кровати по очереди ( я всегда была горячей). Наум Семенович любил вместе со мной решать задачи. Однажды была очень трудная задача. Ни Наум Семенович, ни я, её решить не могли. Бились, бились так и легли спать не решив задачу. А утром я кричу Наум Семенович, мне приснилось решение задачи во сне. Надо было видеть, как он радовался за меня.
Через гараж жила семья репрессированных из Москвы: Дмитриевы Инна (моя подруга), Мая (её взрослая сестра, учительница – она меня как бы не замечала) и замечательная мудрая. добрая женщина – Серафима Васильевна. Серафима Васильевна шила платья, у неё всегда кругом были разбросаны куски материи. Жили они очень бедно. Спали на железных кроватях без матраца. Пекли какие-то лепешки на печке без сковороды (прямо над огнем). Серафима Васильевна ходила в черном кожаном пальто, иногда одетом прямо на голое тело. Она рано утром ходила за гаражами и собирала окурки (она курила). Несмотря на такую бедность, она умудрялась нас (детей двора) еще и угощать своими лепешками. С Серафимой Васильевной интересно было разговаривать, решать задачи. Инна решала задачи плохо, она старалась угадать, что надо сделать: прибавить, отнять, умножить, поделить. Но Серафима Васильевна никогда не сердилась.
Инна училась в первой женской школе (самой элитной в городе), а я училась в 11 смешанной школе. 11 школа была сравнительно недалеко от дома. Но дорога туда была по огородам. Осенью ноги застревали в глине. Я снимала галоши и бежала в школу в носках. Около школы, я носки стирала и одевала мокрые в галоши. Не знаю, как я в таких условиях выживала. Помню только, что после окончания первого класса мне подарили в школе как отличнику учебы туфли. Инна уговорила меня перейти в элитную школу. Там учились дети министров и других высокопоставленных лиц.
Я сама забрала документы из 11 школы и пошла, поступать в 1–ю женскую школу во второй класс. Меня взяли. Школа была далеко (километров три от дома). С моими больными ногами, трудно было зимой, скользко. Инна возьмет меня за руку, я поставлю ноги одну вперед, другую назад и так Инна меня тащит до самой школы. Это бывало, когда выпадал снег и тут же таял.
Где-то в году пятидесятом вернулся отец Инны, он работал в садвин совхозе. Вот когда я наелась яблок и груш. Помню, идем по саду, над головой яблоки, под ногами зеленая трава, в которой много спелых яблок. Мы едим сначала все яблоки подряд. А потом начали выбирать только спелые. А потом надгрызали, высасывали сок , а шкурку выплевывали. До сих пор я так ем яблоки. А осенью отец Инны привозил целую машину дынь. Инна приносила мне каждый день по дыне. Больше никогда и нигде я таких сладких, ароматных дынь не ела.
У нас был большой двор, во дворе большое срубленное дерево, на котором мы по вечерам сидели и играли в испорченный телефон (ведущий шепотом быстро говорил какое-то слово первому игроку, тот передавал его быстро шепотом на ухо второму игроку и т. д , а затем ведущий спрашивал у последнего что он слышал. Получалось смешно, потом просили каждого повторить, что он слышал – таким образом находили, где первая ошибка (этот человек становился ведущим).
Во дворе стояло два больших платана. Именно на верхушку одного из них, мы забирались с Инной и громко пели песни (например," Есть беседка в городе Черкассах, старый дуб душистая ветла, пионерка из шестого класса девочка Людмила там жила…,или, Жил в Ростове Витя Черевичкин, он отлично в школе успевал, каждый вечер Витя как обычно голубей на волю выпускал…").
Во дворе стоял кран с ледяной вкусной водой. Здесь мы полоскали белье, брали воду для бытовых нужд. Такой вкусной воды больше я не пробовала нигде. Долго привыкала к воде в Киеве и многие годы пила только чай.
Тут же во дворе в сторонке стоял общественный туалет, как для обеспеченных так и для необеспеченных граждан. Наш дворник, тетя Дуся, была находчивым, веселым и остроумным человеком. На дверях туалета она повесила плакат " Товарищи, друзья на пол какать нельзя, для этого есть яма - ДЕРЖИТЕ ПОПУ ПРЯМО"
Перед символическим входом во двор была большая поляна, где мы играли в лапту. За двух этажным домом в два ряда росли акации. Мы привязывали веревки к верхушкам двух деревьев, получались замечательные качели, с большой траекторией движения.
В нашем дворе росла трава (наверное, спорыш), которая была мягкой, как ковер. На ней мы по вечерам валялись и устраивали спектакли. Кто-нибудь кружился в середине и пел « я звездочка ночная…». На этой траве мы учились стоять на голове, делать мостики, сочинять разные истории. Спали на улице под открытым небом. Эту привычку перенесли и на Украину. Моя кровать стояла под вишней у забора. Замечательное было детство (никакого контроля со стороны взрослых).
Преданный и понимающий друг был у меня. Я была счастлива и никогда не испытывала комплексов ни по поводу одежды, ни по поводу нарядов, ни по поводу жилья, и даже ноги не огорчали меня. Ведь я неплохо играла в классики, лапту, выделывала трюки на спортивных снарядах, ходила в горы, вела пионерскую работу, и у меня было много друзей. Но самым лучшим, самым близким другом была моя маленькая сестра. С ней я чувствовала себя самой красивой и умной. Именно на ней я опробовала свои первые учительские способности и, возможно. благодаря ей я впоследствии стала учителем.
Настояний друг должен бать старше или может бать и младше? Но ведь, если друг старше, он может многому хорошему научить, значит все-таки лучше, чтоб друг был старше? Но ведь тогда ты будешь младше и твой друг не сможет у тебя ничему научиться.
Может друзья должны бать одного возраста! Оказывается это совсем не обязательно.
Первый мой настояний друг был на 12 лет меня моложе. Мне было 16 лет, а моей сестрёнке всего четыре. Мы очень любили друг друга и по настоящему дружили. И хоть я была старше, я никогда не читала ей нравоучений. Просто нам было весело и хорошо друг с другом.
Помню ночь, луна, мороз, глубокий снег, поле и мы вдвоем в этом поле идем за 3 км телевизор смотреть к моей однокласснице. Люба тащит санки, так как я по глубокому снегу идти с моими больными ногами не могу. Она устала. Но я говорю ей: – Представь, что я раненый солдат, а ты санитарка должна доставить меня в госпиталь. И моя «санитарка» тащит по глубокому снегу санки. Поздно ночью возвращаемся мы домой веселые и счастливые.
Спали мы вместе и по вечерам долго смеялись. Мама сердилась, велела нам прекратить, но мы укрывались с головой и долго хохотали. Вместе нам было очень весело.
Однажды отчим хотел меня за что-то наказать. Моя сестра как птица бросилась на него защищая меня, не испугавшись за себя и, ни на минуту, не подумав о своей безопасности.
Вместе мы убирали квартиру, вместе мы собирали урожай вишен. Вместе нам было веселей и легче вдвое дело любое спорится у друзей
Когда мне исполнилось 25, и я была уже студенткой университета, я брала Любу с собой в Канев, там у меня была летняя практика. Весь курс знал, что у меня есть сестра, и я этим очень гордилась.
Когда я уже училась на четвертом курсе, я Любу брала с собой в экспедицию. Мне с ней было хорошо. Помню, как однажды мы с ней хохотали ночью в течение часа. Нам очень хотелось есть, мы пошли к Ивану Ильичу Мазепе (руководителю экспедиции) и попросили хотя бы кусочек хлеба. Он сказал, что хлеба нет и дал нам кусочек старого уже пахнувшего сала. Но мы ели его и тихонько смеялись. А потом я говорю Любе: - давай смеяться громко, будто нам очень весело! Мы начали сначала насильно выдавливать из себя громкий смех, а потом на нас напал гомерический хохот, Мы хохотали и хохотали очень громко и не могли остановиться, выбежали на улицу и валяясь по траве корчились от смеха, уже болели мышцы живота, а мы не могли остановиться, Утром преподаватель низших растений сказала мне : - Ох Тамара не спала всю ночь, киношники смех на пленку записывали ( в это время в Каневе снимали фільм «Иваново детство»)