ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: рассказ написан в стиле бурного юмора 1920-х; его отличает дискретность повествования, необычные обороты речи, безответственные шуточки, особенно на тему женщин, брака и семейной жизни. Перевод был сделан с сохранением этих особенностей, что может понравиться не всем. Читатель должен считать себя предупреждённым о наличии в данном рассказе стилистических и сюжетных слабостей. Целью перевода являлась демонстрация творчества Бэйли любителям детективного жанра, не читающим на английском.
Был июньский вечер. Глава Отдела криминальных расследований пребывал в задумчивом настроении.
- Вы никогда не подумывали жениться, Форчун? – поинтересовался он.
- Часто, но никогда на одной за раз. – Реджи Форчун с любопытством взглянул на хозяина. Обед был хороший, кларет – очень хороший, сигары прямо ласкали нёбо. И тут... – К чему эти сантиментальные темы, Лоумас? – спросил он.
- Некоторые мыслители утверждают, что женщины не думают, - рассеянно бормотал Лоумас. – Это, конечно, пристрастное мнение. Дело в том, что женщины – вообще не люди. Присмотреться, например, к собакам. Они разумные. Но ценности у них иные, не человеческие. В головах кости, кошки, ботинки. Вот и у женщин так же.
- «Я люблю одну девицу» - но она сжевала мои бальные туфли. Лоумас, дитя моё, вас понесло бредить, или мы скоро к чему-то придём?
- Мне часто приходится иметь дело с женщинами, - заявил глава Отдела криминальных расследований, стряхивая с себя задумчивое состояние. – Но это – фамильная тайна. У меня есть сестра, Форчун. Она умна. Почти такая же всезнающая, как и вы, но гораздо практичнее. И умеет довести до состояния белого каления. Вот сейчас меня и доводит. Мужа у неё, к несчастью, нет – уж слишком она умна. Она владеет высококлассной школой в Тормуте. Похоже, школа ей приносит рокфеллерский доход. Она себе ни в чём не отказывает. Месяц назад она написала мне, чтобы сообщить о странном событии. Ночью комната одной из учительниц оказалась перевёрнутой вверх дном.
- В женских школах часто устраивают хулиганские выходки? – Реджи зевнул. – Выглядело это, наверное, забавно.
- Моя чудесная сестра хотела, чтобы я объяснил ей, что произошло. Я человек не гордый, Форчун. Знаю, что выше головы не прыгну. И себя в женской школе просто не представляю. Тем паче в официальном статусе. А теперь она написала мне, что чрезвычайное происшествие на этом не закончилось. Разворошили комнату ещё одной учительницы.
- А они-таки хулиганят! Как женщины продвинулись!
- Вы демонстрируете легкомысленность, Форчун. Моей сестре это не понравится. Это преступление. Из комнаты пропали несколько фотографий школьниц. И ничего, что могло бы навести на след преступника.
- Великая тормутская тайна. В «Дэйли скрим» заголовок: «Загадка для мозгов Скотленд ярда». Но независимый специалист обнаружил розовую булавку во рту таксы, живущей во втором доме от школы, и это помогло выйти на совершившего злодеяние младшего священника.
- Хорошо вам шутить, Форчун, - вздохнул Лоумас. – У вас нет незамужней сестры.
И бессвязный разговор вяло переметнулся на другую тему. Надо сказать, оба присутствующих ещё не отошли от запутанного и мрачного убийства в Пимлико. В конце концов они сумели довести до петли (вы помните это дело) сопротивляющегося члена городского совета – но только Реджи Форчун мог взять отпуск. Ну а раз уж он уезжал из города, то объявил, что может съездить в Девоншир.
- Тогда заедьте к моей сестре и расследуйте её происшествие, - кисло улыбнулся Лоумас. – Если это происшествие, а не мой дурной сон.
- «Хулиганство в женской школе. От нашего специального корреспондента. Шокирующие подробности.»
Лоумас только головой покачал. – Боюсь, сестре вы совсем не понравитесь. Она не легкомысленная.
- Лоумас, что вы несёте? Легкомысленная директриса? Заставляете меня краснеть.
Несколькими днями позже Реджи Форчун приехал в Тормут. Ему понравился город, понравилась гостиница, и он направился к достопочтенной Ивлин Лоумас. Лицом и статью мисс Лоумас была сестрой своего брата: стройная, изящно одетая, с правильными чертами лица. Зато манерами совсем на брата не походила: была прямолинейной и быстрой. Она не скрывала своих лет.
- Очень рада, что вы смогли уделить мне время, мистер Форчун. – Она села за свой стол. – Брат говорит, что я могу полагаться на вашу сдержанность.
- Любезно с его стороны, - пробормотал Реджи. Он рассердился на Лоумаса. Он-то намеревался просто познакомиться с достойной дамой, а, похоже, ему суждено было стать официальным расследователем глупой школьной загадки. Вот незадача. И мисс Лоумас с юмором явно не имела ничего общего.
- Вы же понимаете, как важно быть сдержанным в этом деле, мистер Форчун. Не должно быть совершенно никакой огласки. Вы выглядите очень молодо.
- Я стараюсь, - скромно ответствовал Реджи.
Мисс Лоумас кашлянула. – Факты, мистер Форчун, таковы.
И Реджи снова выслушал историю во всех малейших утомительных подробностях, не узнав ничего нового. Комната одной учительницы за ночь перевёрнута вверх дном, ничего не взято и не испорчено – пауза – комната другой учительницы перевёрнута вверх дном, пропали несколько фотографий девочек. И всё. Реджи стало скучно, его глаза начали бродить по комнате, несмотря на сосредоточенность мисс Лоумас. Когда она, наконец, остановилась, поняв, что её не слушают, нахмурилась и ждала с видом рассерженного монарха, чтобы он что-то сказал –
- Вы интересуетесь археологией? – была его реакция.
= Прошу прощения, - ужасным голосом проговорила мисс Лоумас.
- Я про вот это, - пробормотал Реджи, беря с её стола небольшую желтоватую вещицу, формой отдалённо напоминающую женщину.- Очаровашка, верно?
- Она мне кажется ребячьей или отвратительной, мистер Форчун, - резко заявила мисс Лоумас. – Она не имеет никакого отношения к делу. Боюсь, мои дела вас только забавляют, мистер Форчун.
- Прошу вас, прошу вас, - запротестовал Реджи. – Видите ли, мисс Лоумас, вы такая прозрачная. А в подобных странных делишках ничего прозрачного не бывает. Они могут быть связаны со всем, чем угодно. Вот смотрите. Вы говорите, что в вашей школе происходят необычные вещи.
- Необычайные, беспрецедентные, беспокоящие, - вскричала мисс Лоумас.
- И тут я нахожу, что по школе валяется вот это – Готтентотская Венера в женской школе – вот вам и необычность!
- Да это просто какой-то идол из слоновой кости. – С этими словами мисс Лоумас забрала у него вещицу и взглянула на неё с отвращением. Ей была очень грубо придана странная форма, словно её делал ребёнок.
- Это не слоновая кость, и это, скорее всего, не идол, - раздражённо заявил Реджи. Мисс Лоумас уже давно напрягала его идеальный характер. – Это лошадиный зуб, из которого сделали куклу или просто произведение искусства. Но как она попала в женскую школу?
- Согласна, ей здесь не место. Неприличная вещица, вот почему я храню её на своём столе. – (Реджи удалось подавить улыбку.) – Её недавно обнаружили в библиотеке. Не сомневаюсь, что кто-то из девочек, родственники которой живут в Индии или Африке, держала её в качестве странной безделушки, сделанной дикарями. Она потеряла её и, понимая, что в школе такие вещи находиться не должны, боится заявить о пропаже. Меня раздражает и беспокоит это в рамках школьной дисциплины. Не понимаю, каким образом это касается вас, мистер Форчун.
- Эта фигурка – единственное, что меня интересует, - сказал утомлённый собеседницей Реджи. – Вы не понимаете, мадам. Это не безделушка, которую может купить любой, а целое сокровище. Этой дамочке, - он с любовью подобрал её снова, - пятнадцать тысяч лет. Она относится к палеолиту. Таких в мире всего несколько штук. Какой-то француз назвал их «Готтентотскими Венерами», потому что они слегка напоминают женщин этого племени. А женщина, которая позировала, вполне могла быть моим или вашим предком.
- Не думаю, мистер Форчун. – Мисс Лоумас пришла в ужас.
- У нас было время улучшить род, мадам. – Реджи поклонился. – Итак. Если не принимать в расчёт национальные музеи, в мире найдётся не более полдюжины коллекций, содержащих одну из таких дам. Что это за странный учёный, который даёт такую фигурку школьнице для игр? Могу я увидеть список ваших учениц?
- Я принимаю только девочек с самыми хорошими рекомендациями, сэр, - проговорила мисс Лоумас, кипящая внутри, но впечатлённая его эрудицией.
Реджи было позволено изучить журнал. Но изучал его он напрасно. Ни одна фамилия не подсказывала связь с теми немногими археологами, у которых могла оказаться Готтентотская Венера. Ему пришлось сдаться.
- Ну, сэр? – Мисс Лоумас, полная презрения, торжествовала. – Я весьма благодарна вам за оказанную любезность. Чрезвычайно сожалею, что побеспокоила вас своими делами. Более не могу просить вас тратить ваше ценное время на дело, которое я по глупости изложила вам.
- Но, моя дорогая мисс Лоумас, я только начал заинтересовываться им, - промолвил Реджи с обаятельной улыбкой. – Знаете, я сперва было подумал, что ваши дети шалили.
- Как можно, мистер Форчун! Как вы выражаетесь! Прошу вас понять, что девочки в моей школе не «шалят». Полагаю, мой пол оставляет это развлечение молодым парням, мистер Форчун.
- Какие отвратные стали женщины, - пробормотал Реджи. – Я вот подумал – нет ли у вас кого новенького в стае? Дерзкой бунтовщицы, плохой девчонки? – Он прочитал ответ на лице мисс Лоумас. - Так я и думал. Требуется другое решение. Кто-то хотел заполучить чью-то фотографию.
- Но зачем? Зачем девочке красть фотографии других девочек? Ерунда какая-то.
- Конечно, - весело согласился Реджи. – Всё полная чушь, пока мы не поймём, что к чему. Но Готтентотская Венера – явная необычность. Я рассчитываю узнать многое о том, что здесь творится.
- Вы хотите встревожить меня, мистер Форчун?
- Я просто стараюсь поддерживать ваш интерес. Все события произошли недавно. Кто-то новый появился недавно в школе? Новая служанка? Учительница? Воспитанница?
- Новая девочка в этой четверти – явление необычное. Но одна появилась – Элис Уоренн. Она пришла с прекраснейшими рекомендациями, мистер Форчун. Меня попросила её взять графиня Спилсборо.
- А кто родители Элис Уоренн?
- Её отец – англичанин, но живёт за границей. Достойный с виду человек, явно состоятельный. Как видите, у него друзья в высшем свете. Её мать, как я поняла, давно умерла. Она воспитывалась во Франции и говорит по-французски лучше, чем по-английски. Но мы зря тратим время, мистер Форчун. Элис Уоренн – чудесная девочка, очень милая. Ничего не могу сказать против неё. Прошу вас обойтись без необоснованных предвзятостей.
- Кто-нибудь навещал Элис Уоренн после истории с фотографиями?
Мисс Лоумас слегка удивилась. – Надо же, мистер Форчун, вот вы упомянули об этом, и да, её отец приезжал в Англию и заехал навестить её несколько дней назад. И с ним ещё кто-то приезжал, помнится.
- Ещё кто-то? Любящие отцы часто привозят своих верных друзей посмотреть, как выросли их дочери?
- Когда вы заговорили об этом, я тоже поняла, что это необычно. – Мисс Лоумас посмотрела на Реджи со смятением. – Но ничего такого в этом я не вижу, мистер Форчун.
- Если он не был братом – или же прогнозируемым женихом.
- Что вы, мистер Форчун! Элис ещё ребёнок, ей и семнадцати нет. А тот мужчина был даже старше её отца. К сожалению, не запомнила его имени.
- К большому сожалению, - согласился Реджи.
- Имя, кажется, было вполне обычное. А вот внешность не совсем – это был крупный, красивый мужчина, судя по одежде – художник, человек богемы.
- И после того, как любящий отец и его верный друг проведали Элис, вы нашли в библиотеке эту маленькую даму? – Он приподнял Готтентотскую Венеру.
- Это случилось – на следующий день, - вскричала мисс Лоумас. – Господи Боже!
- Вот мы и продвинулись, - улыбнулся Реджи. – Правда, вопрос – куда мы движемся?
- Они виделись с ней в библиотеке. Я определённо должна попросить у Элис объяснения, - проговорила мисс Лоумас.
Реджи положил Готтентотскую Венеру в карман и улыбнулся ей. – Вы слишком мудры. Давайте не будем говорить ничего, пока не сможем сказать что-то разумное. Я бы хотел увидеть Элис. Просто «полюбоваться», понимаете ли.
- Девочки сейчас придут на спортивную площадку.
- Чудесно. Предположим, вы проведёте меня по территории. Как если бы я намеревался стать вашим родителем.
- Простите? – поразилась мисс Лоумас.
- Я имею в виду, я – любящий отец приехал посмотреть, хороша ли ваша школа для моей милой дочурки. Пусть Элис не думает, что я заинтересовался ей.
- Хорошо, мистер Форчун. – Мисс Лоумас удалилась надеть шляпку.
Спортивная площадка оказалась приятным местом, обсаженным старыми дубами, покрытыми молодой листвой, между которыми мелькало блестевшее под солнцем море. Симпатичные девочки в белом, махая руками, играли в баскетбол или бегали за мячиком по теннисному корту.
Реджи остановился и уселся на скамейку. – Как всё это мило, и девочки миленькие, - пробормотал он. – Наши молодые варварши за игрой. И почему они вырастают, мисс Лоумас? Сейчас они куда удовлетворительнее.
Мисс Лоумас уставилась на него. – Разумеется, они вырастают, - пояснила она. – Они не могут всю жизнь оставаться детьми.
- Некоторые из нас никогда ими не были, - вздохнул Реджи. – Очаровательны, очаровательны. Как у Гомера, да? Девы и принцесса с белыми ручками начали играть в мяч. Очаровательны – вон та в особенности. Да. Которая, вы говорите, Элис?
- Вон мисс Уоренн. - Мисс Лоумас указала своим зонтиком на двух девочек рука об руку. Одна была высокой, уже почти полностью оформившейся, статной, с приятным, смелым лицом и мерцающими рыже-коричневыми волосами.
- Просто богиня, - сказал Реджи.
- Боже мой, нет, - сказала мисс Лоумас. – Это Хилда Кроуленд. Элис – та, что пониже.
- Давайте подойдём и понаблюдаем за игрой, - предложил Реджи и прошёл по линии, которая на мгновение привела их как раз перед малышкой Элис Уоренн. Она была крошечным созданием с круглым детским личиком. Темноволосая, пухленькая, с ямочками на щеках. Но, хотя она ещё носила короткие волосы, вряд ли была моложе своей замечательной подруги.
Интерес Реджи Форчуна к баскетболу вскоре угас. Они вернулись через поле тем же путём, мимо Элис Уоренн и её впечатляющей подруги; проходя мимо, Реджи довольно громко стал расспрашивать мисс Лоумас об играх и школьном расписании. Как только они отошли за пределы слышимости девочек, он резко смял разговор и спросил: - Эти двое такие большие подруги?
- Они всегда вместе, - подтвердила мисс Лоумас.
- А кто это потрясающее создание?
- Хилда Кроуленд? Она у меня уже много лет.
- И она – ближайшая подруга девочки, которая здесь всего пару месяцев?
- Теперь, когда вы заговорили об этом, это и впрямь странно, мистер Форчун.
- Боже мой, всё странно! – раздражительно проговорил Реджи. – И кто такая Хилда Кроуленд?
- Её мать – вдова и, как я полагаю, женщина состоятельная. Она живёт в Корнуолле. Хилда попала ко мне через леди де Берг. Как вы понимаете, мистер Форчун, это предполагает безупречные семейные связи.
- Конечно, конечно. Ну, мисс Лоумас, дело странное. Я займусь им. В вашей школе что-то очень тщательно подготавливается, и это, скорее всего, связано с одной из учениц. Может статься, дело выйдет из-под вашего контроля. Может произойти большая неприятность.
- Господи Боже, мистер Форчун, что вы предполагаете? - Мисс Лоумас была скорее взволнована, чем встревожена.
- Я ничего не предполагаю. У меня нет информации. Проблема в том, мисс Лоумас, что вы ничего не знаете о своих девочках.
- Как вы можете, мистер Форчун! Я уже сказала вам, я настаиваю на...
- Хороших рекомендациях. Кто угодно может получить хорошие рекомендации. Ваш брат никогда не рассказывал вам про дворецкого премьер-министра? Он пришёл к нему от архиепископа.
- И что вы мне посоветуете?
- Ведите себя естественно, абсолютно естественно. Я пока здесь, в Тормуте. Я остановился в Бристоле.
Он оставил мисс Лоумас в довольно взъерошенном состоянии. Но на самом деле она была очень довольна тем, что дело оказалось серьёзным, её проницательность была оправдана, а брат просрамлён. Школа нашла её ещё более властной против обычного.
Номер Реджи в Бристоле был с балконом на море. Там он устроился перед пустой тарелкой, на которой недавно лежали маффины, и закурил одну из самых больших сигар. – Где же, чёрт возьми, я видел эту лисичку раньше? – размышлял он.
Он сосредоточился на этом вопросе, и (пропуская повороты в различные тупики) его мысли бежали в следующем направлении: «Печатанье... Каким образом милашка Элис связана с печатанием?.. mes petites munches de satinette... мои маленькие satinette рукава... Откуда это?.. О тётушка! Она играла скромную машинистку в варьете в прошлом году. Как там её звали? Элис Дюше!.. Ах, Питер! Субретка из варьете в непорочной английской женской школе! Ах, знаменитые дома Англии, где ваш воздух?
Он достал из кармана Готтентотскую Венеру и сурово посмотрел на неё. – Не знаю, кто из вас хуже, дорогая – ты или мадемуазель Дюше. И что ты тут делаешь? Боже, никогда бы не подумал, что её интересуют куклы палеолита! Что вас связывает, дорогуша? – Готтентотская Венера предсказуемо молчала.
Реджи вздохнул и убрал её, перейдя к любованию красотами природы. Тормут, как вы знаете, расположен у красивой бухты с белым песком и тёмными скалами, в которых солнце отыскивает блестящие кристаллы среди рыжеватого мерцания. Реджи наблюдал всё это, пока небо на западе багровело, и прилив переливался тысячами золотых драгоценностей. Очаровательный вид. Думать больше не хотелось. Тормут – место, где любят останавливаться яхты, и, хотя лето только начиналось, в бухте уже стояли два или три белых судна. Реджи зашёл в комнату и вернулся на балкон с биноклем. Он пропитался атмосферой вечера и жаждал какого-нибудь бесполезного развлечения. Он сфокусировал бинокль на яхты. Там была большая шхуна и две паровых яхты – одна небольшая с вымпелом молодёжного спортивного клуба, другая, побольше, под итальянским флагом. Названия разглядеть он не мог.
Вошёл официант унести чайные приборы.
- Мне нужна местная газета. У вас найдётся список яхт Шиэрна?
Принесли и то, и другое. Яхты, стоящие в Тормутской бухте, назывались «Шийла», «Лорна» и «Джулия». Он нашёл названия в списке и присвистнул. Владельцем «Джулии» числился князь Рагузы.
- Это к нам, - проговорил он.
Князь Рагузы, наследный правитель примерно десяти квадратных миль и сказочно богатый человек, был известен в учёных кругах как увлечённый археолог. Он принадлежал к полдюжине людей, в чьей коллекции могла находиться Готтентотская Венера. Но, если только его репутация не лгала, было очень маловероятно, что этот человек знает или интересуется субретками из Парижа. И зачем ему отсылать Готтентотскую Венеру в женскую школу?
- Сколько ещё неизвестного, - размышлял Реджи. Вот вам Готтентотская Венера в тормутской школе, а князь Рагузы – у берегов Тормута. – Пора нам всполошить братца Лоумаса, пусть поработает, - прокомментировал Реджи и принялся сочинять текст на латыни.
"De academia sororis nonnihil timeo nec quid timeam certe scio. Sunt qui conjurarint et fortasse in flagitium. Si quid improvisum vel mihi vel academiae eveniret principem de Ragusa et navem eius caperc oporteret."
Так он написал на телеграфных формулярах, которые собственной рукой вручил даме в почтовой конторе. Та пришла в ужас.
- Это на каком языке? – запротестовала она.
- Вы меня поймали, - сознался Реджи. – Я бы хотел, чтобы это была латынь, но мне пришлось оставить школу в юном возрасте.
Дама фыркнула но, снова взглянув на бланк, увидела, что тот адресован в Скотленд ярд, и сказала: - А, ну да, понятно.
- Мне бы ещё было понятно, - пробормотал Реджи. Его телеграмма гласила: «Меня тревожит ситуация в школе вашей сестры, но я пока не знаю, чего опасаться. Здесь некий заговор, возможно, преступный. Если со мной или в школе случится что-то непредвиденное, арестуйте князя Рагузы и его яхту.» - Да, вот ему задачка, - сказал Реджи и отправился обедать.
А сейчас настала необходимость обратиться к рассказу мисс Соумерс, бакалавра наук. На следующий день в тормутском общественном зале состоялась лекция мистера Хорейшо Бина, фотографа, участвовавшего в недавней экспедиции в Арктику. Мисс Лоумас всегда посылала своих девочек на подобные развивающие мероприятия. Мисс Соумерс, бакалавр, сопровождала группу девочек, посетивших общественный зал в данном случае. Её рассказ, очищенный от эмоций, недостойных женщины и бакалавра наук, был следующий: она не заметила ничего особенного, пока не началась демонстрация фотографий – то есть, пока в зале не выключили свет. Затем две девочки поспешно встали. Одна из них, Элис Уоренн, проходя мимо, шёпотом сообщила, что Хилда Кроуленд плохо себя почувствовала. Элис выведет её на свежий воздух и присмотрит за ней. Они вышли. В конце лекции один из прислужников подошёл к мисс Соумерс и сказал, что его попросили сообщить ей, что девочки вернулись в школу.
За этим логически следует отчёт констебля Стьюэра из тормутской полиции. В нём излагается:
«Был на дежурстве у пристани в 3:30 пополудни. Подплыла моторка с итальянской яхты и встала у первого причала; две молодых дамы спешно приблизились и сели в неё; джентльмен, куривший сигару неподалёку, сунул мне в руку лист бумаги и полкроны, сказав: «Констебль, немедленно отправьте это»; затем джентльмен запрыгнул в моторку, которая уже отходила, и мотор работал; моторка направилась к итальянской яхте; вернулся в участок и представил доклад.»
Дежурный инспектор исследовал листок бумаги, на котором обнаружилось следующее: «Лоумас, Скотленд ярд. Две девочки на «Джулии». Я тоже. Ф.». Телеграмма была отправлена. Во время чая раздался звонок из Скотленд ярда с вопросом, стоит ли ещё яхта «Джулия» в Тормуте. Сержант, поспешивший в бухту, обнаружил п.к. Стьюэра на своём посту, глядящим на дымок на горизонте. Примерно в это время в участок позвонила мисс Лоумас узнать, не видели ли её двух девочек. На сём мы оставляем инспектора раздувшимся от ощущения важности своей должности.
- Mille pardons, mademoiselle, - сказал Реджи, прибыв на моторку; придерживая шляпу, он по воле случая уселся на мисс Кроуленд. Твёрдой и дружественной рукой она помогла ему сохранить баланс. Её серые глаза улыбнулись ему. Девушка определённо была сделана из шоконепроницаемого материала.
Мужчина – пожилой мужчина торжественного вида – пришёл в ужас и подступил к Реджи.
- Вам сюда нельзя, месье, - выкрикнул он по-французски.
- Осмелюсь уверить вас в обратном, - говорит ему Реджи на том же языке.
- Это частная моторка.
- Именно так. Князя Рагузы. Поэтому я здесь. У меня для князя новости, которые немало его удивят.
Торжественный мужчина смутился. – Тем не менее, я протестую, сэр.
- Я учту ваш протест, - заметил Реджи, кланяясь.
Торжественный мужчина, удовлетворившись таким ответом, поклонился.
Реджи уселся рядом с маленькой Элис Уоренн, со скромным видом наблюдавшей за инцидентом в отличие от мисс Кроуленд, которую он явно развлёк. – Позвольте ценителю искусства обратиться к вам, мадемуазель, - сказал он. – Я бесконечно желаю поблагодарить вас за великое удовольствие, которое вы мне доставили.
- Каким образом, сэр? Я не понимаю вас. – Она выглядела ещё больше ребёнком, чем обычно.
- Ваши рукава из satinette, - пробормотал Реджи. – Эти дивные рукава из satinette.
Она рассмеялась, и Реджи понял, что не ошибся. Она была субреткой из варьете. Смех мадемуазель Дюше был незабываем. – Я – превосходная актриса, сэр, вы согласны?
Хилда Кроуленд улыбнулась ей. – Месье – твой друг, Элис? – спросила она по-английски.
- Всему свой срок. Пока только поклонник, дорогая. – Она наградила Реджи взглядом, в котором не было ничего детского.
- Смею надеяться, - произнёс Реджи, и она снова рассмеялась.
Они подплыли к яхте. Юным дамам помогли подняться по трапу, Реджи последовал за ними. На палубе их ждала целая депутация солидного среднего возраста, которая при появлении девочек обнажила лысые и седые головы. Чуть поодаль стояли двое мужчин, которые приподняли кепи, затем надели их снова; ещё там был бойкий молодой человек и седой и серьёзный мужчина значительного вида. Элис сделала перед ним немного игривый реверанс. Он шагнул вперёд и взял Хилду Кроуленд за руку.
- Моё дорогое дитя, - сказал он по-английски, - добро пожаловать. – Он поцеловал её в обе щёки.
Она слегка порозовела. – Я не понимаю вас, сэр. – И чуть отодвинулась.
- Представляю вам вашего кузена, графа Сполето. – Молодой человек улыбнулся ей и поцеловал руку. Пожилой мужчина повернулся к остальным. – Джентльмены, я сегодня принимаю у себя мою дочь, герцогиню де Зара. – Один за другим они подошли, были представлены и поцеловали руку удивлённой девушке. После них всех подошёл Реджи и встал перед Его Высочеством князем Рагузы, который тут же сделался самым удивлённым из людей. – Я не знаком с вами, сэр, - произнёс он с видимым отвращением. – Кто это, Ауданья? – Он повернулся к мужчине с моторки.
- Я – представитель её матери, - сказал Реджи.
По депутации пробежала волна эмоций. Хилда покраснела и посмотрела на Элис, которая рассмеялась. Его Высочество стоял в весьма надменной позе.
- Я не желал, чтобы её мать была представлена, - заявил он.
- Не могу одобрить поведение Вашего Высочества, - вежливо проговорил Реджи.
- Я не признаю вашего права быть здесь, - вскричал князь.
- Это делает ваше поведение ещё более подозрительным, - сказал Реджи.
- Подозрительным! – Ахнув, князь повернулся к остальным. – Он сказал «подозрительным»! – Их всех обуял ужас. Князь раньше всех взял себя в руки. – Будьте любезны следовать за мной, сэр, - произнёс он с ужасающей вежливостью. – Хилда, моё дорогое дитя. – Он предложил ей свою руку. – Сполето!
Семья вместе с Реджи спустилась в каюту Его Высочества. Пригласили сесть только Хилду, и она уселась в абсолютном спокойствии. Ничто, кроме чуть более порозовевших щёк и чуть более блестящих глаз, не указывало, что её величественная головка снизошла до проявления интереса к странной ситуации.
Князь Рагузы повернулся к Реджи. – Я ещё не знаю вашего имени, сэр. – Реджи протянул ему карточку. – Мистер Реджиналд Форчун – адвокат, сэр?
- Я хирург. Будем надеяться, я не понадоблюсь в своём профессиональном амплуа.
- Хорошо. Вы здесь в качестве представителя моей жены. Я не даю своей жене никаких прав вмешиваться в мои планы относительно моей дочери. Но, раз вы вторглись сюда, сэр, не вижу смысла скрывать мои намерения. Я вернул себе контроль над дочерью, поскольку она уже в достаточном возрасте, чтобы занять должное место рядом со мной, выполнять свой семейный долг и осуществлять мои планы относительно её будущего.
- Замечательно. А мы услышим намерения мисс Кроуленд в этом отношении? – Реджи посмотрел на девушку.
- Будьте любезны говорить о моей дочери как о герцогине де Зара.
Яхта содрогнулась. Реджи выглянул в иллюминатор и увидел бегущую воду. – Мы отплыли, - улыбнулся он.
- Яхта немедленно отправляется в Рагузу. Я не смогу высадить вас на берег, сэр. Если это создаёт вам неудобства, будьте любезны винить в этом себя и своего нанимателя. В вашем поведении я наблюдаю несдержанность, которую можно ожидать от моей жены.
Реджи негромко рассмеялся. – Ну-ну. Разумеется, несдержанность не в вашем духе!
- По прибытии в Рагузу вы можете, если пожелаете, остаться и присутствовать на свадьбе моей дочери.
- О. А мне тоже будет дозволено присутствовать? – спросила Хилда с опасно-послушным видом.
- Моё милое дитя! – с теплотой в голосе проговорил его высочество. – Мистер Форчун, вам посчастливилось присутствовать при помолвке моей дочери, герцогини де Зара, с моим племянником графом Сполето.
Реджи единственный сохранил подобающее спокойствие – он только негромко рассмеялся.
- Как? Но – но это невероятно! – вскричал Сполето по-французски и отшатнулся, бурно жестикулируя.
Князь покраснел и уставил на него пристальный взгляд.
Хилда встала. – Это нелепо, сэр, - сказала она, побледнев.
- Именно нелепо, - вскричал Сполето.
- Помолчи, Сполето. Моё милое дитя, ты не понимаешь.
- Я понимаю достаточно. Вы говорите, что вы – мой отец. Думаю, я должна знать своего отца. Я – я не против познакомиться с вами. Но это абсурдно и оскорбительно. Я не желаю больше ничего слышать об этом. Этот джентльмен – я ничего о нём не знаю. – Она окинула Сполето презрительным взглядом. – Я не желаю знакомиться с ним.
- Огромное спасибо, - вскричал Сполето.
- Хилда! Будь любезна не забывать, что ты должна выполнять дочерние обязанности. Я не терплю непослушания.
- Не надо так разговаривать, - сказала мисс Кроуленд. – Я не ребёнок.
Его Высочество, чьи седые волосы понемногу начали приходить в растрёпанное состояние, сделал резкий жест. – Англичанка! У неё английский характер матери!
- О. Если вы собираетесь говорить что-то против моей матери, я удаляюсь, - сказала мисс Кроуленд. – Вы пришли от имени мамы, сэр. Я бы хотела поговорить с вами.
Реджи поклонился и открыл перед ней дверь. Выходя, он услышал, как Сполето сказал по-французски: - Видите, дядя, так не годится. – И тут разразилась буря. Правящий дом Рагузы разделился в муках.
Оказавшись на палубе, мисс Кроуленд, похоже, испытывала трудности, с чего начать. – Моя мама в курсе того, что происходит? – наконец вырвалось у неё.
- А это уже вопрос вашей совести, - улыбнулся Реджи.
- Я не сказала ей ничего, но и она не сказала мне ничего, - выпалила мисс Кроуленд. – Как случилось, что она послала вас сюда?
- Как вы знаете, в школе начали происходить странные вещи.
- Разве? – мисс Кроуленд это явно позабавило. – Какие вещи?
- А вы знаете, кто на самом деле Элис Уоренн? Она – актриса театра варьете в Париже. – Мисс Кроуленд рассмеялась. – Её наняли сделать ваше фото, разузнать о вас всё и организовать такое вот похищение, уговорив вас подняться на борт.
- Месье – детектив! – Элис проскользнула между ними. – Великий детектив!
- Я знала всё это. Кроме того, что она – актриса. – Мисс Кроуленд повернулась к ней. – Ты актриса?
- Дорогуша! – Элис рассмеялась всем своим детским лицом. – Это же самый лучший комплимент, скажите, месье детектив?
- Если вы полагаете, что она обманула меня, это не так. Она сообщила мне, что князь Рагузы сказал, что он – мой отец, и хочет, чтобы я навестила его на его яхте. Моя мать никогда не говорила мне об отце. Я считала, что это несправедливо. Вот я и пришла. А теперь, мистер – мистер Форчун, что она будет делать?
- Что мы все будем делать? – Рассмеялся Реджи. – Вы попали в переделку, ваша матушка попала в переделку, а князь Рагузы попал в самую большую переделку.
- За исключением месье детектива, - рассмеялась Элис. – Поглядите, месье – прекрасная Англия – она исчезает! Адьё, респектабельная страна и милые полицейские!
- Вы воображаете, что будете приглядывать за мной? – сурово спросила мисс Кроуленд.
- Считайте меня своей мамой, - ответил Реджи, и она ушла, вся в гневе.
Элис рассмеялась. – Ну что, месье? Вы со всеми подружились, я смотрю. Довольны?
- Не хватает бритвы и чистой рубашки, - сказал Реджи.
- Увы, мсье, у меня такого нет. Я не играю – как вы их называете? – первых любовников. Bon voyage, monsieur. – Она удалилась бойкой походкой.
Реджи стало ясно, что на борту он – человек непопулярный. Свита принца подчёркнуто избегала его. Правящая семья осталась внизу. Его отвели в каюту, где накрыли обед.
- Очень неплохой обед, - прокомментировал Реджи, возвращаясь на палубу.
Вечер выдался тёмный и безлунный. Яхта шла под южным бризом, выходя в океан, который дыбился и становился бурнее. Реджи был один на палубе. Он уже почти закончил сигару, когда кто-то нарушил его размышления о забавности ситуации. Это был граф Сполето.
- Мистер Форчун? Вы наслаждаетесь одиночеством?
- Я всё ещё улыбаюсь.
- Фактически, мой друг, мы выглядим нелепо. Мой дядя мечтатель – учёный. Его представления кажутся ему логичными, он желает их воплотить и считает, что всё уже сделано. Он всегда был таким. Характер! Он – не светский человек.
- Я так и понял, - пробормотал Реджи.
- Но что делать? Ситуация невозможная, мой друг. Подумайте о моих чувствах! Эта юная девушка – свежая, прекрасная, как утро в горах – и через меня она подвергается такому унижению. А я – что бы я ни сделал, всё покажется нелепым. Прошу вас, мой друг, поверьте, что я так чувствую. Войдите в моё положение.
- Войдите в моё. Вы могли бы одолжить мне бритву. Вряд ли зубную щётку.
- Он не остановится до самой Испании. Да-да, мой друг, он на это способен. Но девушка...
- Вы захватили зубную щётку для неё?
- Для неё есть всё – горничные, одежда. О, дядя продумал всё. Он называет это её приданым. Что за человек!
- Надо устроить бунт. Захватить яхту. Вы можете ей управлять? Я – нет. В этом проблема со всеми этими пиратскими историями.
- Бунт? Здесь все готовы умереть за него. О, вы смеётесь надо мной. Mon Dieu! Мой друг, всё очень серьёзно. Прошу вас быть со мной откровенным. У вас должен быть какой-то план. Клянусь вам, я не желаю ничего иного, кроме как вернуть мадемуазель её матери. Я...
- Сполето!
Они повернулись. Князь Рагузы стоял у верхушки трапа.
- Мой дорогой дядя...
- Сполето! Ты – предатель. Ты...
- Это не правда!
- Ты строишь козни против меня с этим человеком. Невероятно. Это злодейство. Предательство.
- Сэр, я никому такое не позволяю.
- Позволишь. Ты... – Реджи показалось, что Его Высочество вот-вот отвесит племяннику пощёчину-другую. Реджи шагнул к ним, и в этот момент яхту подбросило. Все трое столкнулись, Его Высочество исчез, и снизу донёсся звук падения.
- Нехорошо вышло, - сказал Реджи.
Сполето воскликнул, вгляделся в тело, лежащее у трапа, оглянулся на Реджи и с побелевшим лицом поспешил вниз. Реджи медленно последовал за ним.
Его Высочество уже окружили слуги и свита.
- Когда вы с ним закончите, я скажу вам, чем он ударился, - ядовито сказал Реджи.
- Да-да, вы же хирург, - вскричал Сполето. – Отойдите, отойдите. Этот джентльмен – хирург. Скажите, он мёртв? – Его Высочество простонал.
- Не городите чепуху, - сказал Реджи, опустился на колени и принялся поправлять человеческую массу. Это причинило Его Высочеству боль. – Да, ходить он не может. Мы должны уложить его в постель, и там я осмотрю его.
Это был не простой процесс, прерываемый жалобами... Когда, наконец, Его Высочество лежал раздетый на постели и слабо стонал, а Реджи кривился, – О тётушка, что за пациент!
- Я, кажется, один большой синяк, мистер Форчун, - стонал князь. – Этот негодяй Сполето!
- Так не годится, сэр. Уверен, он не имел в виду ничего плохого, - сказал Реджи с потрясающим великодушием. – Просто яхту тряхнуло. А теперь локоть. – Он принялся умело обхаживать его.
- Да, да, локоть очень болит. И колено тоже. Голова прямо разламывается.
- Колено, да, колено сильно ушиблено. Возможен... Я могу пока снять самую острую боль, сэр. Но долг велит сказать вам, что меня очень беспокоит рука. Надо немедленно сделать рентген локтя. Боюсь, это перелом. Может понадобиться небольшая операция. Вставить винтик, вы понимаете.
- Винтик в локте! – взвопил принц.
- Я полагаю, вы не хотите потерять руку, - сурово сказал Реджи.
- Потерять правую руку! Бог мой, мистер Форчун, вы же не хотите сказать...
- Я хочу сказать, что как можно скорее требуется рентген и хирургические возможности, иначе я не могу отвечать за последствия. Яхта должна немедленно направиться в бухту.
- Я в опасности, мистер Форчун?
- Я надеюсь спасти вашу руку, если вы дадите мне такую возможность.
- Я в ваших руках, мистер Форчун, - слабо проговорил князь. – О! Если бы вы смогли каким-то образом убрать эту невралгическую боль в руке...
Реджи пришлось нелегко с ним, что, вы можете подумать, было только справедливо. Было уже очень поздно, когда Его Высочеству (проявлявшему нездоровый интерес к своим конечностям) наконец удалось уснуть; очень поздно – вернее, рано – когда Реджи улёгся спать, но всё это время «Джулия» на полных парах шла обратно к Тормуту, и когда Реджи снова появился на палубе «розовый и красивый», как он сказал своему отражению в зеркале, благодаря бритве и белью Сполето, коричневый берег Тормута уже виднелся сквозь утреннюю дымку.
По палубе уже прогуливались Сполето и Хилда, обсуждая, как выяснилось, возможность совместного противостояния планам.
- Вот и замечательно, - сказал Реджи.
- Как состояние моего дяди, мистер Форчун? – спросил Сполето.
- Он ещё спит, хвала небесам.
- Он не в опасности? – спросила Хилда.
- Он очень беспокоится на свой счёт.
- Я не прощу себя никогда, если что-то случится! – вскричал Сполето.
- Не стоит, знаете ли, не стоит, - задумчиво пробормотал Реджи. Но его не слушали.
- Но вас нельзя винить. – Хилда была заинтересована в Сполето. – Вы ни в чём не виноваты.
- Вы так считаете! – вскричал Сполето. – Благодарю вас, кузина. – Он поцеловал ей руку.
- Вы нелепы, - проговорила Хилда, порозовев и отвернувшись.
Сполето сделал жест отчаяния. – Вполне, вполне, - сказал Реджи. – Нам сейчас лучше позавтракать. – В процессе еды он мог узнать, если бы слушал, всю историю чувств графа Сполето. После завтрака он сбежал навестить пациента.
Ночной сон приободрил князя, который по-прежнему был чрезвычайно заинтересован своими ранами, но уже не так сильно обеспокоен. Он высказал обильные похвалы тому, как Реджи ухаживал за ним. – Мой дорогой сэр, ваше присутствие на борту оказалось подарком судьбы. Определённо так.
- Ну да, сэр, без меня события могли принять другой поворот, - скромно согласился Реджи.
- Это верно, - сказал Его Высочество. – Боже мой, мистер Форчун, как я был раздосадован вашим появлением вчера! – Он задумался. – Полагаю, больше всего меня раздражало, что кто-то смог узнать о моих планах. – Он посмотрел на Реджи. – Вы можете сказать мне, мистер Форчун? Мне очень интересно, что привело вас сюда. Хилда рассказала что-то своей матери? Или в моём лагере завёлся предатель? Сполето – маленькая актриса?
- Вот предатель, сэр. – Реджи достал из кармана Готтентотскую Венеру.
- О, небеса! – Князь взял её ласкающим движением. – Моя Венера из палеолита.
- Вы оставили её в библиотеке в тормутской школе. На свете не много людей, которые могут потерять Готтентотскую Венеру. Вот она и натолкнула меня на мысль, что князь Рагузы что-то затевает в отношении Хилды Кроуленд.
- Вы обладаете проницательностью, - сказал князь, но в этот момент разговор прервал звук поступаемой телеграммы.
В Тормуте есть больница, и граф Сполето сошёл на берег привести специалиста для изготовления рентгеновского снимка. Реджи раскинулся на шезлонге на палубе и принялся ждать дальнейшего развития событий.
Долго ждать не пришлось. Лодка доставила с берега достопочтенного Стэнли Лоумаса, как всегда, изысканно одетого, и женщину, в которой Реджи по волосам и прекрасной фигуре узнал мать Хилды – миссис Кроуленд – княгиню Рагузы. Реджи спустился по трапу встретить их.
Лоумас выскочил из лодки. Княгине помогли подняться по трапу. – Боже мой, Форчун! – Лоумас пожал его руку. – Вы просто чудо! Как вам удалось вернуть их?
- Гениальность, и всё тут.
Княгиня встретилась с дочерью, которая не выглядела смущённой. – Хилда! Как тебе такое в голову пришло?
Хилда спокойно ответила: - Я хотела познакомиться с отцом.
- Ты поставила нас всех в неловкое положение, - вскричала княгиня.
- Не думаю. – Хилда вскинула голову.
- Могу я представить вам мистера Форчуна, мадам? – встрял Лоумас.
Реджи поклонился. – Вынужден с сожалением сообщить вам, мадам, что с князем произошёл несчастный случай. Падение с трапа. Он в постели. Я жду, когда ему сделают рентген руки. Уверяю вас, тревожиться не о чём.
- Я не тревожусь, - сказала княгиня. – Я хочу увидеть его.
- Разумеется. Не забудьте: я сказал ему, что представляю здесь вас.
- Это был дерзкий поступок, мистер Форчун, - сказала княгиня, направляясь к трапу. Дверь каюты князя закрылась за ней.
- Князю достанется, - Реджи состроил лицо Лоумасу.
- Строго говоря, а каково моё locus standi? – спросил глава Отдела криминальных расследований.
- Не дрейфьте, Лоумас. Она убьёт его, и вы понадобитесь.
Они мрачно переговаривались, пока не вернулся встревоженный Сполето со специалистом. Реджи заявился к князю и княгине. Она сидела на его постели и улыбалась. Затем поцеловала свою руку Его Высочеству и удалилась.
Всё это Реджи наблюдал с каменным лицом.
- Я у вас в неоплатном долгу, мистер Форчун. – Его Высочество сиял. – Вы не женаты, нет?
- Это становится всё менее вероятно с каждым днём, - мрачно заявил Реджи.
- Истинную красоту женской природы познаёшь только когда страдаешь, - сказал Его Высочество.
Сделали рентген руки, и специалист с Реджи удалились в тёмную комнату на яхте. Снимок был проявлен. – Я не вижу никаких травм, - пожаловался специалист.
- Ну надо же, - сказал Реджи.
У двери тёмной комнаты ждала в нетерпении княгиня. – И что, мистер Форчун?
- Мадам, операция не понадобится.
Княгиня нахмурилась. – Я должна сказать, что весьма обязана вам, мистер Форчун. Я желаю услышать больше о вашей роли в этом деле.
Реджи, по его признанию, содрогнулся. Княгиня пошла дальше. Она открыла дверь музыкальной каюты. Там оказались Хилда и Сполето. Хилду страстно целовали.
Реджи спасся бегством. По его объяснению, профессиональный инстинкт позвал его к пациенту. – С удовольствием сообщаю вам, сэр, что рука не получила серьёзных повреждений. Вам понадобятся только отдых и уход.
Его Высочество рассмеялся, как мальчишка, и принялся болтать – о себе самом.
Реджи вклинился при первой же возможности. – Мне приносит глубокое удовлетворение, что я оставляю вас в таком прекрасном состоянии духа, сэр.
Его Высочество излился в благодарностях. Он не знал, как отблагодарить мистера Форчуна, что ему предложить.
- Могу я попросить у вас эту маленькую даму, сэр? – Реджи взял Готтентотскую Венеру. – Она будет напоминать мне об интересном приключении. – Так он ушёл с Готтентотской Венерой в кармане. Он поспешил на палубу к неуютно чувствующему себя Лоумасу. – Вы были правы, Лоумас. Как всегда. У нас нет locus standi. Где эта лодка? – Они поспешно уселись и поплыли обратно от правящего дома Рагузы. – В раю, - сказал Реджи, - не существует бракосочетаний. Поэтому я попаду туда. Взгляните на неё. – Он продемонстрировал Готтентотскую Венеру. – Вот единственная разумная женщина, которую я знал. Лоумас, дружище, вы помните, что вам придётся всё объяснять своей сестре?
Глава Отдела криминальных расследований громко простонал.