Аннушка лежала и смотрела невидящим взглядом в незашторенное окно. По морщинистым щекам горькими дорожками стекали слезы. Сегодня 31 декабря, Новый Год, но в их доме праздник чувствовался едва ли... Лишь легкий запах ели от поставленных в трехлитровую банку веточек, украшенных шарами и мишурой. Но не будет праздника, не будет подарков. Да что там говорить, даже праздничного стола не намечалось.
Анна уже год как была обузой себе и мужу. Это она стала причиной того, что из просторной двушки в центре города они вынуждены были переехать сюда, в разваливающуюся однокомнатную хрущевку. Это она виновата, что нет праздничного стола, нет подарков, нет праздника и денег... Совсем нет. Ее муж, Михаил, старался как мог, работая сторожем посменно, стараясь больше проводить времени с лежачей женой.
В его возрасте его и не брали больше никуда. А еще он был мастер на все руки и часто помогал соседям за небольшую плату, стараясь заработать как мог. То табуретку кому починит, то технику в порядок приведет... Хотя сам порой морщился от боли в спине, думая, что жена ничего не замечает. Все деньги, вырученные за квартиру, были истрачены на две операции. Впереди еще одна... и денег на нее только предстоит собрать. Детей у пары не было, помочь некому, кредитов им не давали. Единственная любимая дочь-студентка погибла много лет назад под колесами пьяного водителя.
Больше всего Анну угнетала своя собственная беспомощность. Когда-то она была очень активной женщиной, всю жизнь работала, получала неплохие деньги, они с мужем много путешествовали и даже планировали взять ребенка из детского дома. Но потом болезнь перечеркнула все их планы. Навсегда перечеркнула. Анна не была наивной, она прекрасно понимала, что новая операция сможет лишь поставить ее на ноги, избавив ее от стыда пользоваться «уткой» и мыться с помощью мужа, а мужу позволит найти дополнительную подработку, оставляя жену одну, без присмотра...
Сейчас муж, тщательно прибравшись в квартире, отправился в магазин за покупками. Только что он сможет принести оттуда? Ни на что не осталось денег, последние ушли вчера на лекарства, чтобы Анна смогла не мучиться от боли после последней операции. Женщина вздохнула, взглянула на импровизированную жалкую елочку в банке и вновь заплакала от беспомощности...
* * *
Михаил долго стоял у прилавка с фруктами. Стоял слишком долго. На него уже начали обращать внимание проходящие мимо работники супермаркета, подозрительно поглядывая на бедно одетого старика. Да... всего 62, а уже вид как у сильно потрепанного жизнью человека. Хотя все это так и есть.
Когда заболела Аннушка, тяжело заболела, врачи не давали шансов, он сделал все, чтобы спасти ее, поставить любимую жену на ноги. Аннушка долго сопротивлялась, не хотела, чтобы он влезал в долги ради нее, чтобы они продавали свою квартиру, одна комната в которой так и стояла всегда закрытой... С того самого дня, как ее покинула их Оленька. Покинула, чтобы больше никогда не вернуться домой живой.
Но он настоял. Квартиру продали, выгребли все накопления, Аннушку прооперировали и у нее появился шанс. У нее... И у него тоже. Он с горечью понимал, что без любимой жены он просто не хочет да и не сможет жить, она все, что у него еще оставалось на этом свете. Аннушка стойко переносила боль и свою вынужденную беспомощность. Но Михаил замечал, как стыдливо краснели ее щеки, как прятала она слезы от него.
Новый год всегда был любимым ее праздником. Не день рождения, не 8 марта, а именно Новый Год. Иногда Михаилу казалось, что его любимая женщина до сих пор в душе оставалась наивной девочкой и верила в Деда Мороза. Как хотелось бы побыть для нее сегодня им, подарить хоть что-нибудь, чтобы Аннушка хоть на минуту улыбнулась.
Но денег не было. Лишь только на самое необходимое. Михаил вздохнул и сгорбив плечи направился к мясному отделу. Там поковырялся среди лотков, выбрал небольшую курицу со скидкой. Больной нужен хотя бы бульон, чтобы поправляться. Дошел до молочки, положил в корзину бутылку молока, десяток яиц, хлеб. Вот и все его покупки на ближайшие дни. Да разве еще купить немного картошки и можно идти на кассу. Михаил неспешно собрал небольшой пакетик картофеля и снова уставился на прилавок с фруктами.
Мандарины. Когда-то Аннушка любила повторять, что именно запах мандаринов и свежей елки создают праздничное, новогоднее настроение. Она любила мандарины, сладкие, марокканские. Как раз такие лежали сейчас в двух шагах от него, сверкая блестящими ярко-оранжевыми боками и источая невероятный аромат цитрусовых.
Михаил оглянулся. Вокруг никого не было. Он подошел и взял один мандарин в руку, повертел его, понюхал. Положил на место. Нет, он не может так поступить. Это полностью идет в разрез с его принципами. Он не вор! Да и платить за его кражу придется продавцам... Михаил сделал шаг в сторону кассы и тут вспомнил исхудавшее, бледное и измученное лицо жены... Вспомнил и повернул назад. Лихорадочно набирая в пакет мандарины, выбирая самые красивые, он лихорадочно озирался вокруг и ненавидел себя за то, что вынужден был делать...
* * *
На кассе было мало народа, еще бы — полночь и начало нового года наступят всего лишь через пару часов, почти все уже сидят за праздничными столами и ждут боя курантов...
Выкладывая на прилавок курицу, молоко и прочее, за что он собирался честно заплатить, Михаил чувствовал, как прижимаются к его телу через рубашку десяток мандаринов, которые он украл. Украл не для себя, для жены... Но разве это оправдывает его? Кассир уже все пробила, и Михаил медленно двинулся прочь из магазина, как вдруг...
Яркий и ароматный шар выпал из-под его куртки. Выпал и покатился по полу. Прямо под ноги охраннику. Тот замер, замерла кассирша, замер и сам Михаил. Редкие покупатели во все глаза уставились на пожилого воришку. В них еще не было осуждения, пока лишь удивление, но мужчина прекрасно понимал, что через минуту, как только все осознают произошедшее, удивление смениться насмешкой, осуждением, презрением...
Так и начнется его, Михаила, позор. Он покраснел, подбежал к охраннику и наклонился за оранжевым мячиком мандарина, как вдруг пакет под курткой не выдержал, мандарины вырвавшись на свободу, яркими брызгами раскатились в разные стороны...
Михаил не смог встать, он так и остался сидеть на полу, в окружении выпавших фруктов. Закрыв лицо от стыда руками, он молча, без слез, по-мужски разрыдался от стыда и унижения...
Он не видел, как лицо кассирши покрылось было красными пятнами, как она открыла рот, чтобы начать кричать на неудачливого воришку. Но услышал голос. Всего один голос в свою защиту.
— Постойте, я знаю его! Помогите собрать фрукты, я их оплачу! — голос был мужской и отдаленно знакомый, но Михаил не отважился отнять рук от лица и посмотреть на своего спасителя. Рядом раздалось шуршание и тяжелые шаги, кто -то подбирал фрукты рядом с ним.
— А вы что? Решили в Деда Мороза поиграть? Вы знаете, сколько за день мы тут подобных «несунов» ловим? — второй голос явно принадлежал охраннику.
— Я знаю этого мужчину. Я оперировал его жену, она сильно больна и все деньги уходят на лечение... — услышав эти слова Михаил узнал голос и посмотрел на врача, постепенно узнавая его лицо. — Да и новый год сегодня... С праздником, Михаил Львович!
Мужчина, рассчитавшись на кассе, прошел на выход, ободряюще похлопав по дороге Михаила по плечу. Тот благодарно посмотрел вслед, вдруг поняв, что ноги ослабели настолько, что он просто не сможет сам подняться с пола...
Остальные покупатели, которых было человек десять, продолжали внимательно смотреть на сидящего на полу мужчину. Потом вдруг красивая женщина в норковой шубке и с дочкой лет семи, вздрогнула, как-будто очнувшись, подвинула продукты ближе к кассе, пробила их и что-то отложила в сторону, многозначительно показав глазами на пожилого мужчину. Кассирша кивнула, отложив упаковку.
Женщина собирала продукты в пакет, когда к Михаилу подбежала девочка и, сунув в его ладони шоколадку «Милка» улыбнулась и смущенно сказала: «С Новым Годом, дедушка!» Михаил благодарно принял подарок и улыбнулся ребенку. Мать девочки, проходя мимо, добавила: «Заберите продукты на кассе! Мы... мы вам там оставили кое-что! И здоровья вашей жене!»
А дальше случилось настоящее чудо, просто какой-то поток добра! Каждый покупатель молча оставлял что-нибудь на кассе для Михаила, поздравлял его с наступающим праздником и желал здоровья. Охранник уже давно успел помочь ему подняться, и Михаил стоял у кассы, растерянно глядя на растущую гору подарков от совершенно незнакомых ему людей, глуповато улыбаясь и лишь успевая благодарить каждого.
Наконец продавщица обслужила всех и стала собирать продукты старика в большой пакет. Откуда-то сбоку вынырнул охранник и протянул кассирше бутылку шампанского. «Оно легкое, не переживайте! В праздник немножко можно! Передавайте там жене, пусть выздоравливает! И сами не болейте! С Новым Годом вас!» На удивленный взгляд кассирши охранник бесшабашно мотнул головой, мол ничего, оплачу с зарплаты...
* * *
Домой Михаил шел медленно, часто отдыхая, осторожно неся свою ношу. В очередной раз остановившись передохнуть, мужчина заглянул в пакет. Чего там только не было, — кроме шампанского, он разглядел печенье, конфеты, упаковку семги и даже палку копченой колбасы. На его глаза навернулись слезы. Жалел Михаил лишь об одном, — он не запомнил лиц всех этих добрых людей, что сотворили настоящее чудо для его маленькой семьи. Ему было неловко и в то же время как-то радостно на душе. Сегодня у его Аннушки будет праздник, сегодня он снова увидит ее улыбку...