В наше время, мне часто приходилось слышать от студентов разных Семинарий, что, мол, филиокве - не ересь, но филологическое недоразумение, либо частное богословское мнение "поместной католической церкви". Откуда это все появилось в головах семинаристов? - Зачастую, от либеральных преподавателей, не считающих филиокве ересью, а католиков еретиками. Это заблуждение, к сожалению, растет в нашей Церкви и попытки его внедрения в Тело Христово всем известны. Вот что пишет по этому поводу доцент Московской духовной академии Р.М. Конь:
" В современном русском богословии наметилась странная тенденция ревизии догматического учения Православной Церкви под благовидным предлогом достижения христианского единства в расколотом мире. Одним из таких направлений поиска единства является попытка пересмотра отношения к римо-католическому лжеучению Филиокве (об исхождении Святого Духа «и от Сына»), осужденному Православной Церковью как ересь.
Согласно вере Православной Церкви, Святой Дух исходит от Отца, однако католики исказили эту веру, прибавив к ней ложное учение о том, что Святой Дух исходит еще «и от Сына». Эта прибавка к Символу веры на латинском языке пишется Filioque (Филиокве).
К каким трагическим духовным последствиям ведет эта ересь, мы сейчас вдаваться не будем, отметим лишь, что всякому студенту семинарии известно, что Филиокве является одним из принципиальных догматических отличий католичества от Православия. Однако некоторые современные православные богословы не оставляют попыток выдать Филиокве всего лишь за историческое недоразумение с позиций современного представления о богословии...
Подобные попытки оправдать Филиокве ведут к неприемлемым для Православия выводам.
Так, православный богослов епископ Николай Мефонский еще в XII веке по этому поводу ярко писал:
«“Да что же нелепого, когда мы говорим, что Дух исходит и от Сына?” – Нелепостей много, и весьма больших.
Во-первых, евангельская проповедь извращается и искажаются определения отцов.
Во-вторых, отбрасывать дошедшее до нас от отцов божественное наследие и извращать веру есть то же, что чуждаться общения с отцами и сверх того навлекать на себя изреченные ими, по изволению Божию, проклятия на дерзающих делать нововведения в вере.
В-третьих, новая прибавка, делая исповедание святых несовершенным, дает понять, что напрасно страдали все мученики, подвизались подвижники, священнодействовали священники, да и сами самовидцы и слуги Слова напрасно проповедовали.
В-четвертых, мысль изобрести нечто большее против богоносных учителей отменяет изречение Господа: “Довольно для ученика, чтобы он был как учитель его” (Мф. 10: 25).
В-пятых, тогда как Единородный Сын Божий Господь наш Иисус Христос изрек богословскую истину, что Дух исходит от Отца, дерзать вводить какую-нибудь прибавку чего бы то ни было от себя к богословию, как будто только теперь из западных стран появился другой, более ясный учитель и точнейший испытатель Божества, чем единый, первый и единственный Наставник наш и учитель Иисус Христос, с Востока воссиявший, по пророку (ср.: Зах. 3: 8; Ис. 41: 2–29), – есть признак, не знаю, какой наглости и безумства.
В-шестых, новый сей догмат покушается разорвать и разделить единое Тело Церкви Христовой, прекрасно авленное и соединенное Духом (Кол. 2: 19), так как вводит странное и необычное речение, недостойное Духа, какого не слышали и никогда не услышат истинные чада Христовы, наученные слушать гласа Самого только Христа, хотя бы, казалось, шире врат ада зияла бездна, грозящая похитить и поглотить апостольские престолы и возобладать над Церковью.
В-седьмых, возобновляя отринутые, отверженные и изобличенные ереси Ария и Савеллия, Евномия и Македония, это учение покушается то сливать троичность, то разделять неразделимое и неслиянное. Ибо сливает свойства Отца и Сына и отсекает Духа Святого от всей полноты Божества. Вот причины, по которым я отвергаю новизну!».
Эл. источник: https://pravoslavie.ru/131999.html
В другой своей статье этот же ученый богослов проводит следующию границу между церковным и всеми другими учениями:
"Рассмотрим, в чём специфика церковного богословия? Для церковного богословия характерным является верность Христу и Божественному Откровению, сохраняемому в Священном Писании и Священном Предании Церкви. Преемственность веры восходит через святых отцов к апостолам (Еф. 2: 20), их опыту Боговедения, как свидетелей исполнения пророчеств в Лице Господа нашего Иисуса Христа (1Ин. 1: 1, 2Пет. 1: 16). Тем самым в церковном богословии нет никакого разрыва в единстве веры и опыта духовной жизни.
Вера Церкви в Божественные истины, данные Ей через Божественное Откровение, оформлялась и выражалась в Ее догматических постановлениях, в творениях святых отцов, которые постоянно подчеркивали преемственность своей веры и сформулировали критерий церковности какого-либо учения. Так, в Деяниях Пятого Вселенского собора сказано: «Не иначе должно принимать то, что пишется кем-либо, как если оно предварительно будет найдено согласным с православной верой святых отцов»[1]. Этот же принцип соблюдали и все святые отцы, например, преп. Максим Исповедник, который стремился «пребывать полностью в благочестии и не отступать от учения отцов». Он постоянно утверждает: «я как научен, так и мыслю, и верю, и от отцов воспринял, так и говорю» и «я от себя вообще ничего не скажу, а чему научился у отцов, то и говорю, ничуть не изменяя их учения об этих вещах»[2]. Этому преемству православной веры всегда учили преподаватели Московской духовной академии во всей ее многовековой истории, многие из которые в годину гонений стали исповедниками веры.
Поэтому свидетельство об Истине может быть только церковное и никакое иное, потому что Церковь есть «столп и утверждение истины» (1Тим. 3: 15). Тех, кто не признавал её догматических определений, Церковь анафематствовала, отстаивая чистоту своей веры, т.е. веры конфессиональной, православной".
Эл. источник: https://pravoslavie.ru/130146.html
Другой видный богослов нашего времени митрополит Иерофей (Влахос)писал по данной проблеме следующее: "Одним из основных различий между православными и франко-латинянами является учение о Святом Духе, так называемое Filioque. Франко-латиняне добавили в Символ веры эту фразу потому, что якобы Святой Дух исходит от Отца и от Сына (Filioque), искажая таким образом слово Христа и учение Отцов Церкви, как оно было выражено соборно на II Вселенском Соборе и на других Соборах. На этом пункте была сосредоточена антиеретическая полемика многих Отцов. Здесь я напомню главным образом о трех великих Светильниках, то есть свт. Фотие Великом, свт. Григорие Паламе и свт. Марке Эфесском Евгенике.
В западной части объединенной Римской империи очень рано начало развиваться учение о том, что Святой Дух исходит от Отца и от Сына, тем самым разрушалось внутритроичное отношение между Лицами Святой Троицы. Однако, с течением времени, эта тема в конечном итоге стала центральным пунктом отличия Западной «Церкви» от Восточной Церкви. Мне хотелось бы отметить несколько характерных положений в которых проявляется упорство папизма в еретическом учении.
Когда в 1054г. кардинал Гумберт сообщал папе о том, что он положил на престол Святой Софии Константинопольской во время Божественной литургии либеллиум, в котором анафематствовался Патриарх и все православные как еретики, главным же осуждением Патриарха и православных было то, что они посеяли множество плевел и «как духоборцы и богоборцы изъяли из Символа веры исхождение Духа и от Сына». То есть нас осуждали за то, что мы удалили эту фразу из Символа веры, который установил II Вселенский собор!!
Некоторые утверждают, что эти анафемы ушли в прошлое и, следовательно, не существует проблемы. Конечно, все-таки проблема существует потому, что лишь простым деянием удалены анафемы, но не удалена ересь Filioque, которая конечно позже даже весьма усилилась.
Величайший богослов папистов Фома Аквинский, которого называют Doctor angelicus защищает эту ересь. В одном из замечаний на это учение он пишет: « Следовательно причина Святаго Духа является общей Отец и Сын». И в другом замечании он пишет: « Отец и Сын являются единой причиной Святого Духа». И он продолжает: « Хотя говорилось, что Святой Дух исходит только от Отца, но не исключается и Сын в этом исхождении».
Все попытки для соединения «Церквей» после схизмы 1054г. имели своим центральным вопросом ересь Filioque, с тем различием, что православные предлагали изъять добавление из учения Символа веры, в то время как латины чрезмерно удерживали это учение и конечно же утверждали, что православные убрали из Символа веры эту фразу. Показательным является то, что на Соборе в Лионе в 1274г. и на Соборе Ферраро-Флорентийском 1438–39гг. Filioque было центральным вопросом собеседований и конечно же позже после оказанного давления и насилия рассматривалось у православных как необходимое для исключения, как об это говорил свт. Марк Евгеник. Но и все стремления православных привести латинян к православной вере наталкивались на их догматическое учение о Filioque.
Итак, схизма между двумя Церквами произошла из-за ереси Filioque, и по этому поводу Геннадий Схоларий сказал: «Схизма конечно же произошла из-за добавки в Символ, является достойным вернуть латинян через отвращение от прибавки». И Отцы Церкви утверждают, что невозможно вернуть обратно Папизм в Православную Церковь от которой он отпал, если он не отвратится от ереси Filioque.
Давайте же обратим наше внимание на основные положения ереси Filioque, чтобы выявить большую важность этого вопроса.
а) Согласно решению III Вселенского собора нельзя прибавлять или удалять ни одного слова из употребляемого Символа веры. И конечно Символ Никео-Константинопольский признается, потому что каждый Собор признал решения предшествующего Собора.
б) Вопрос о Святой Троице является тайной, которую невозможно понять человеческой логикой. Только догмат о таинстве Святой Троице мы можем понять, но не таинство. Это означает, что находимся в состоянии доверия богооткровенным словам Христа, не подвергая их исследованию рассудком.
в) Христос нам открыл связь Лиц Святой Троицы. Апостолы достигли личностного ведения в день святой Пятидесятницы. Таким образом таинство Святой Троицы является вопросом откровения Самого Бога а не откровения человека. Это откровение человек получил «однажды» в день святой Пятидесятницы (посл. Иуды, 3). Святые на протяжении веков участвуют в этом откровении, которое они унаследовали от Апостолов в день Пятидесятницы. Об этом говорится потому, что латиняне развили любопытную теорию, что с течением веков мы лучше начинаем понимать и углубляться в Откровение. Это имеет непосредственную связь со схоластикой. В Православии говорится, что догмат таинства Святой Троицы переживают те, которые постигают Откровение и его выражают соответственно нуждам каждой эпохи.
г) Христос открыл, что Бог Слово родился и Святой Дух исходит от Отца. Таким образом, Отец является нерождённым, Сын является рождённым и Святой Дух является исходящим. Лица Святой Троицы обладают общей сущностью, или природой, а не общими личными свойствами, которые суть – нерождённость, рождённость и исхождение. Путаница между свойствами разрушает связи Лиц Святой Троицы. Если бы Святой Дух исходил и от Отца и от Сына, тогда произошло бы следующее:
Сын должен родиться от Отца и Святого Духа, в противном случае Святой Дух был бы ниже, поскольку была бы составлена диада (Отец-Сын). Если бы было так, то для того, чтобы и Святой Дух был равнозначен другим лицам, необходимо, чтобы и из Него происходило нечто, но в таком случае исчез бы Троичный Бог, поскольку вводится четвёртое лицо.
д) Оставаясь верными слову Христову, мы говорим, что Бог Слово рождается от Отца и Святой Дух исходит от Отца (Ин.;15,;26). Однако, мы не можем понять, как Он рождается и почему так происходит. К этому вопросу мы подходим апофатически. В данном случае мы нуждаемся в так называемом апофатическом богословии. Что относится к Богу, то мы признаем, « что Он есть», то есть что Он существует, но мы не понимаем насколько « Он есть» сущность, настолько и « кто есть» личность. Ипостасные свойства, нерождённость Отца, рождённость Сына, исхождение Святого Духа, являются образом существования, то есть является образом способом с помощью которого существуют Лица.
Таким образом Святой Дух исходит от Отца и посылается через (;;; ;;; ;;;;) Сына. На греческом языке иным является исхождение и иным ниспослание. Ниспослание не является ипостасным свойством, не является образом существования, но миссией. Исхождение же является ипостасным свойством, образом существования Святого Духа, в то время как ниспослание является миссией и явлением в мире, которое происходит через Сына, как и Сын воплощается через Святого Духа. Как вочеловечение Бога Слова посредством (;;;) Святого Духа не отождествляется с причиной рождения Бога Слова от Отца, так точно и ниспослание Святого Духа через (;;;) Христа не отождествляется с исхождением Святого Духа от Отца.
е) Свт. Григорий Палама и свт. Марк Эфесский понимают миссию и ниспослание Святого Духа через Сына как это становится очевидным при знакомстве с некоторыми древними святоотеческими текстами, в смысле явления Святого Духа в мире по энергии и во времени. То есть, иным является предвечное по сущности исхождение Святого Духа, которое совершается только от Отца, и иным является явление по энергии во времени Святого Духа, которое совершается от Отца через Сына, или даже от Отца и от Сына. Это незначительное отличие, которое является существенным, не поняли латиняне и перетолковывают соответствующие тексты.
ж) Самое основное отличие между Православием и Папизмом обнаруживается в вопросе о сущности и энергии Бога. Мы, православные, верим, что поскольку сущность Божия является нетварной, то и энергия Его является нетварной. Сущность не существует без энергии-действия. Если сущность является нетварной, то нетварной является и ее действие-энергия, и если сущность является тварной, то тварной является и её действие-энергия. Фома Аквинский и современные папские богословы верят в actus purus. (чистое действие). То есть он считает, что нетварная энергия-действие абсолютно ассоциируется с чистым действием Бога и человек не может прийти к общению и связи с Богом с помощью actus purum, но с помощью тварной энергии Бога. Таким образом в Божество латиняне вводят тварные энергии, что в действительности делает невозможным спасение человека, поскольку оно не может быть достигнуто с помощью тварных энергий.
Если кто-либо проявит внимательность, то он убедиться в том, что обсуждение вопроса об исхождении и ниспослании Святого Духа имеет отношение к вопросу о сущности и энергиях-действиях Бога. Характерно то, что диалог между свт. Григорием Паламой и схоластом Варлаамом начался с filioque и сразу же перешел к вопросу о том, является ли энергия-действие Бога нетварным или тварным.
з) История введения filioque весьма интересна. Исследования, которые были сделаны профессором протопресвитером Иоанном Романидисом, излили свет на исторические события. Он считал, что filioque использовалось франками против римлян, как западной, так и восточной частей единой Римской империи. Римские православные папы героически сопротивлялись введению filioque в Символ веры . В конечном итоге оно было внесено, когда в первый раз на кафедру Ветхого Рима взошел итало-франкский папа Бенедикт VIII (1009–1014). Западные и восточные римляне в IX в. были православными и боролись с франками как инославными. Схизма произошла не между Римскими Папами и Римскими Патриархами, но между Римскими Папами-Римскими Патриархами с одной стороны и франками еретиками – с другой.
и) На Ферраро-Флорентийском соборе свт. Марком Евгеником были доказаны православные взгляды. Подписание унии присутствующими православными за исключением свт. Марка Евгеника и некоторых других, было продуктом и результатом давления и трудных обстоятельств той эпохи. В итоге уния не восторжествовала по двум причинам. Первая, потому что последующие соборы её осудили, а во-вторых, потому что народ оказал сопротивление, но не потому, что он был богословски неосведомленным, но потому, что был достаточно просвёщен относительно предательства, которое было совершено. Это показывает, что собеседования необходимо проводить в духе взаимного уважения, а не с помощью политических давлений и тенденций.
к) В итоге использование различных терминов, которые возникли в западном богословии, оно становится средством для того, чтобы понять с помощью точного слова вопросы, относящиеся к богооткровенному богословию. Это является выражением схоластики, которая не может различить ограниченные термины рассудка, и термины, которые будут рождаются как катафатическим, так и апофатическим богословием. Но даже различные термины создали в западном богословии некий целый образ мышления, которые лишь порождает настоящий проблематизм. Поэтому различная догматическая терминология в действительности связана с отрицанием или переоценкой православного исихазма, согласно анализу свт. Григория Паламы, который является основанием православного богословия и духовной жизни.
Следовательно, истолкование терминов, которые использовались с течением времени не является только темой научного анализа, но условиями для открытия истинного исихазма и жизнью им.
Подчеркнем, что ересь филиокве была осуждена неоднократно Церковью на соборах, например: «Единая, святая, соборная и апостольская Церковь следуя святым отцам… возвещает соборне, что cиe нововведенное мнение, будто Дух Святый исходит от Отца и Сына, есть сущая ересь и последователи его, кто бы они ни были, – еретики… составляющиеся из них общества суть общества еретические, и всякое духовное богослужебное общение с ними православных чад соборной Церкви — беззаконно». «Окружное послание Восточных Патриархов о Православной вере» 1848 г.
Решениями Второго Вселенского собора, где были анафематствованы духоборцы-македониане, и в Символ Веры было внесено вероучительное исповедание Духа Святого, с точным указанием от Кого Он исходит.
В 867 году в Константинополе состоялся собор под председательством императора Михаила III. В нем приняли участие 500 епископов. Отцы собора низложили и отлучили от Церкви папу Николая I, осудили Filioque и некоторые нововведенные латинские обычаи. Также, вмешательство папы в дела Константинопольской Церкви было признано незаконным.
Протоиерей Игорь Аксенов в своей статье "ПОЛЕМИКА СВЯТЫХ ОТЦОВ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ С ЛАТИНСКИМ УЧЕНИЕМ О FILIOQUE" пишет:
"Таким образом, "Восточная Церковь обвиняла западное богословие в том, что оно смешивало аспект внешнего действенного проявления в мире, в котором Дух Святой, как единосущное Лицо, посланное в мир Отцом и Сыном, являет Сына, с аспектом внутреннего бытия Пресвятой Троицы в Себе Самой, где совершенное Лицо Духа Святого исходит от одного Отца и не имеет никакого "родственного" отношения к Сыну. Разница между двумя этими аспектами та, что, по учению Восточной Церкви, внутри-троичные отношения не определяются волей, но воля определяет внешние действия Божественных Лиц по отношению к тварному. Эта воля есть общая воля трех Лиц; поэтому в миссии в мире Сына и Духа Святого каждое из трех Лиц действует совместно с двумя другими: Сын воплощается, но как посланный Отцом, и облекается в плоть с содействием Святого Духа; Дух Святой исходит, но ниспосылается от Отца через Сына"... В.Н.Лосский. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Сборник "Мистическое богословие", Киев, 1991 г., стр. 150.
И далее: " После всего вышесказанного можно сделать некоторые выводы. Если посмотреть на латинскую аргументацию Filioque через контрастную призму догматического богословия, то, мы увидим в ней, по слову прот. Михаила Помазанского, смешение двух догматов: догмата личного бытия Ипостасей и догмата единосущия Лиц Святой Троицы. "Что Дух Святой единосущен Отцу и Сыну, что поэтому Он есть Дух Отца и Сына, - это непререкаемая христианская истина, ибо Бог есть Троица единосущная и нераздельная"[1]. Об этом же говорит и блж. Феодорит: "О Духе Святом говорится, что не от Сына, или через Сына Он имеет бытие, но, что Он от Отца исходит, свойственен же Сыну, как именуемый Единосущным с Ним"[2]. Поэтому, и в православном богослужении, мы, обращаясь к Господу Иисусу Христу, считаем богоприличным просить Его: Духом Твоим Святым просвети нас, настави, сохрани и т.п. "Православно, также, само по себе, выражение "Дух Отца и Сына". Но эти выражения относятся к догмату единосущия, и его необходимо отличать от другого догмата, догмата рождения и исхождения, в котором указывается, по выражению святых отцов, бытийная Причина Сына и Духа"[3].
Для Западной Церкви евангельское обетование Спасителя Своим Ученикам о ниспослании Утешителя Духа Святого (Иоан. 15:26), а также подаяние Его им через дуновение Воскресшего Христа (Иоан. 20:22) явилось достаточным основанием для утверждения бытийного исхождения Господа Бога Духа Святого от Отца и Сына. При этом, чтобы сохранить единство Божества, латиняне говорят, что "Святой Дух исходит от Обоих, в силу единства Божественной сущности Отца и Сына. Их ошибка заключается в том, что они игнорируют то очевидное положение, что "изведение" (Святого Духа) есть свойство не природы самой по себе, а отличительное свойство Ипостаси Отца"[4].
К этому следует еще прибавить, что встречающееся у отцов выражение "через Сына", как правило, относится к явлениям Духа Святого в тварном мире, т.е. к промыслительным действиям Святой Троицы, а не к жизни Бога в Самом Себе.
Если же посмотреть на вышеприведенную аргументацию Filioque в более широком историко-философском аспекте, то, мы, неизбежно, должны будем обратиться к историческим истокам филиоквизма в философии блаж. Августина. И здесь надо будет заметить, вслед за В.Н.Лосским, прот. Иоанном Мейендорфом и другими, что, уже начиная с IV века, понимание Святой Троицы на Востоке и Западе было не одинаковым. В восточном подходе отцов каппадокийцев в фундамент тринитарного богословия было положено исповедание Апостола Петра (Матф. 16:17), утверждающее божество Христа, как одного из Божественных Лиц, и основной реальностью восточного угла зрения на тринитарный вопрос были три Лица, три Божественные Ипостаси Святой Троицы. На Западе же тринитарное богословие формируется вокруг богословских рассуждений в книге блаж. Августина о Троице, и "представляет собой философское определение Бога, как единой Сущности, внутри Которой Лица определяются как внутрибожественные "отношения" (relationes)"[5].
Как указывает в своем Конспекте отец Максим, "по Августину, богослов имеет в своем распоряжении логический и метафизический аппарат, позволяющий ему мыслить и говорить о Божиих тайнах положительно катафатически, с совершенной точностью терминов. Именно здесь находится та точка, с которой начинается расхождение между богословием, верным апофатизму восточных отцов, и западным послеавгустиновским богословием"[6].
Отказ от апофатизма в познании восходит к юридическому духу римской традиции. Как пишет Христос Яннарас, "Рим явился колыбелью юриспруденции в ее развитой и систематической форме. Между тем, практика юридических оценок и формулировок неизбежно порождает склонность к объективации казусов, к замене динамической жизненной неопределенности жесткими схемами и моделями. Уникальность реального события воспринимается через призму его соотнесенности с объективной типологией правовых отношений, действительность опыта удостоверяется обращением к схематическому определению"[7].
Блаж. Августин не получил образования на эллинский манер и даже не знал греческого языка. Он изучал, главным образом, право по трудам Цицерона, Тертуллиана и Амвросия Медиоланского, и, позднее, перенес свойственный юридической науке дух строгой объективности на область познания истины. "Как система законов укрепляет объективные и действенные гарантии социальной гармонии, так определения истины, неизбежно схематичные, но зато общедоступные, обеспечивают эффективность познания, выступая как, своего рода, "право" истины"[8].
Мнение блаж. Августина, что богослов имеет в своём распоряжении логический аппарат позволяющий ему мыслить и говорить о тайнах Божиих катафатически, с совершенной точностью терминов, привело его к гораздо более определенному, чем у восточных отцов, употреблению в трактате "О Троице" понятия "отношение" в приложении к Божественным Лицам. Согласно ему, Божественные Лица суть отношения, - "persona est relatio", - в то время как восточные отцы говорят, что имена Лиц лишь выражают Их взаимоотношения, не указывая на различие сущности.
"Быть нерожденным, рождаться и исходить дает наименования: первое - Отцу, второе - Сыну, третье - Святому Духу,.."[9], - пишет свт. Григорий Богослов в Слове о Святом Духе. Или, иначе говоря словами В.Н. Лосского, "нерожденность Отца Безначального, рожденность Сына и исхождение Духа - таковы отношения, позволяющие нам различать Лица. …Эти отношения обозначают, но не обосновывают ипостасного различия. Различие есть та абсолютная реальность, которая коренится в тройственной и изначальной тайне Божественных Лиц, и наша мысль, которую тайна эта бесконечно превосходит, может лишь указать на нее негативным образом (апофатически), то есть, утверждая, что безначальный Отец - не Сын и не Дух Святой; что рожденный Сын - не Святой Дух и не Отец; что Дух от Отца исходящий - не Отец и не Сын"[10].
И еще, надо отметить, что "эти отношения суть не отношения противопоставленности, как утверждает латинское богословие, а просто отношения различности: они не делят природу между Лицами, но утверждают абсолютную тождественность и не менее абсолютное различие Ипостасей, и, что особенно важно, отношения эти для каждой Ипостаси тройственны, и никогда не могут быть сведены к отношениям двусторонним, предполагающим именно противопоставление" [11].
А по Августину, все то, что в Боге не предполагает противопоставления отношений, есть общее. Спрашивается, так чем же Лица Св. Троицы отличны между собой ?
- Отец отличен от Сына и Духа тем, что Он их источник.
- Сын отличен от Отца тем, что Он от Него превечно рождается, а от Духа тем, что изводит Его.
- Дух Св. отличен от Отца тем, что исходит от Него. А чем же Дух отличен от Сына? Логически будет верно, если сказать, что Дух отличен от Сына тем же, чем и от Отца, т. е. исхождением.
С другой стороны, "поскольку Отец и Сын не различаются через противопоставления отношений, изводя сообща Духа Святого, то, Последний может исходить от Отца и Сына только, как от Единого Начала" [12].
Поэтому, как пишет В.Н.Лосский в "Очерках мистического богословия", "в умозрении Западной Церкви Отец и Сын изводят Дух Святой, поскольку Они представляют единую природу; в свою очередь Святой Дух, Который для западных богословов является "связью между Отцом и Сыном", означает природное единство двух первых Лиц"[13].
Вот почему, "восточные отцы всегда защищали неизреченное, апофатическое исхождение Святого Духа от Отца, как единого Изводителя Лиц, против учения более рационального, которое, превращая Отца и Сына в общее начало Святого Духа, ставило общее над личностным. В этом учении была тенденция как бы "обезличить" Ипостаси, смешивая Божественные Личности Отца и Сына в природном акте извождения Духа, и, превращая, таким образом, Третье Лицо в связь между двумя первыми"[14]. И, тем самым, добавлю, умаляя Ипостасное бытие Господа Бога Духа Святого до связующей функции между Отцом и Сыном.
[1] Прот. Михаил Помазанский. Православное догматическое богословие в сжатом изложении. Джорданвилл, 1963 г., стр. 49.
[2] Приводится по: Прот. Михаил Помазанский. Православное догматическое богословие в сжатом изложении. Джорданвилл, 1963 г., стр. 49.
[3] Там же.
[4] Архим. Алипий, архим. Исайя. Догматическое богословие. Курс лекций. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1999 г., стр. 276.
[5] Прот. Иоанн Мейендорф. Введение в святоотеческое богословие. Изд. 2, Нью-Йорк, 1985 г., стр. 321.
[6] Свящ. Максим Козлов. Курс лекций по Сравнительному богословию. МДАиС, стр. 30.
[7] Христос Яннарас. Вера Церкви. Введение в православное богословие. Москва, Центр по изучению религий, 1992.
[8] Там же.
[9] Свт. Григорий Богослов. Собрание творений в 2-х томах. Т. I. Слово 31, о богословии пятое, о Святом Духе. Репринт, Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1994 г.
[10] В.Н. Лосский. Догматическое богословие. Сборник "Мистическое богословие", Киев, 1991 г., стр. 276.
[11] Там же.
[12] Свящ. Максим Козлов. Курс лекций по Сравнительному богословию. МДАиС, стр. 30.
[13] В.Н. Лосский. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Сборник "Мистическое богословие", Киев, 1991 г., стр. 132.
[14] Там же, стр. 135.
VII
Основание троичного богословия отцов-каппадокийцев, как видит прот. Иоанн Мейендорф, лежит в сотериологии. Святых отцов, главным образом, интересовала возможность спасения человека. И Никейское учение о единосущии Лиц Святой Троицы содержало, также, и представление о том, что не будь "Дух вполне Богом, Он не смог бы даровать освящение".
Таким образом, из всего вышесказанного можно видеть, что Filioque не только искажает самые основы Православной Веры, но и разрушает само домостроение спасения. "Именно Filioque, - как указывает В.Н.Лосский, - и был единственной догматической причиной, был "первопричиной" разделения Востока и Запада; остальные доктринальные разногласия - только его последствия"[1].
Внесение Filioque в богословский разум Западной Церкви не только привел ее к расколу с Вселенским Православием, но и привел западную цивилизацию если не всегда к атеизму, то к открытому язычеству. Христос Яннарас в "Введении в православное богословие" указывает, что именно в трудах блаж. Августина наметились те религиозные особенности западного христианства, которые со временем привели к преобладания на Западе религиозного элемента в ущерб элементу церковному. "Участие в истине Церкви, - пишет Х. Яннарас, - предполагает отказ от индивидуализма и преображение бытия в единение любви согласно тринитарной модели "истинной жизни". Религиозность, напротив, всегда индивидуалистична: она "улучшает", утешает, удовлетворяет и защищает индивида. Августин утверждает, что Церковь есть религия, которая посредством логических доводов убеждает индивидуальный интеллект, помогает сохранению самообладания и индивидуальной нравственности, предоставляет каждому отдельному человеку защиту и гарантии, благодаря высшему авторитету… Августиновская традиция и схоластика выработали представление об интеллектуальной автономии индивидуума, которой европейский человек и овладел впоследствии всецело, отвергнув само упоминание о метафизике и всякую зависимость от нее"[3]. И далее Х.Яннарас говорит, что "развитие особенностей западного христианства породило не просто новую империю.., но иной тип цивилизации, ранее неизвестный истории"[4].
Об этом же говорит и Владимир Лосский, когда "выводит все болезни западного общества и все особенности католичества из Filioque"[5]. Об этом же пишет и протодиакон Андрей Кураев, когда говорит, что "в глубине всех наших разноречий с Западом обнаруживается умаление действия Святого Духа. Отсутствие эпиклезы в латинской Литургии, совершаемой по католическому средневековому учению не схождением Духа, а силою полномочий священника. Закрытая антропология схоластики, считающая природной нормой человеческого бытия жизнь вне Бога, а Святой Дух относящая к числу "сверхприродных даров" в отличие от православной "открытой антропологии", считающей, что вне Бога, вне веяния Духа заболевает и искажается сама человеческая природа. Паламитский спор, латинофильствующие участники которого полагали, что непосредственное прикосновение к Божеству и познание Его невозможны, а "благодать", касающаяся человека, есть нечто "тварное". Юридическое понимание первородного греха, в котором по православной терминологии мы потеряли Богонаполненность, а по католической - приобрели виновность. Понимание папы, а не Духа в качестве викария, заместителя Христа (Который все-таки обещал послать ученикам Утешителя, а не папу). Догмат папской непогрешимости, который обязывает Духа ("дышащего где хочет") пребывать в некоем человеке только в силу его должности…"[6] - все это свидетельствует об умалении Ипостасного бытия Господа Бога Духа Святого.
[1] В.Н. Лосский. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Сборник "Мистическое богословие", Киев, 1991 г., стр. 131.
[2] Приводится по: Архим. Алипий, архим. Исайя. Догматическое богословие. Курс лекций. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1999 г., стр. 279.
[3] Христос Яннарас. Вера Церкви. Введение в православное богословие. Москва, Центр по изучению религий, 1992.
[4] Там же.
[5] Диакон Андрей Кураев. Традиция, Догмат, Обряд. Апологетический очерк. Москва, 1995 г., стр. 198.
[6] Там же, стр. 198-199.
Эл. источник:http://www.na-gore.ru/articles/aks_o_filiokve.htm