- Мы встретились двадцать девятого февраля. Обычный тусклый зимний день. Последний.;
Она шла... Хм. Такая смешная и неказистая, как девочка, подросток.
У меня последний февраль. А у неё сумка, баул, с широкой лямкой, расшитой бедным индусом. Лямка сползает с плеча, тянет сумку вниз. Девочка подхватывает сумку, приподнимая плечо...
Останавливается, достаёт из сумки конфету, шуршит бумажкой и с наслаждением, надкусывает её, смачно поджимая нижнюю губу. Смешная девчонка.
Но она вовсе не девочка, как показалось при первом взгляде. На самом деле ей лет тридцать, тридцать пять.
Вся её неказистость не вязалась с длинной юбкой, ботильонами на каблуках и возрастом... Она казалась смешной и...
Да, она была завораживающей. Я стоял и просто смотрел на неё, на летящую юбку, на дурацкую сумку, на каблуки (как так?). Я смотрел на её руки, на безумную гульку на голове, на лохматую чёлку... На её огромные серые глаза, с зелёными точками...
Задумавшись, я не заметил, как девушка подошла ко мне так близко, что я мог разглядеть цвет её глаз. Очнулся от наваждения я лишь когда девочка тронула меня за шарф: "Мужчина, как вы себя ощущаете? Что с вами? Сердце?"
***
- А вы? - спросила я, уже забыв, что торопилась домой.
Я ехала после суток оформления домой и решила зайти на десять минут в кафе, выпить чашку крепкого кофе, чтобы не уснуть за рулём. После суток работы, ночи на стремянке, желание было только одно: лечь и не двигаться. И чашка кофе.
В кафе было тихо, утренний час пик уже прошёл, и только случайные редкие посетители заходили за быстрым кофе и спешили окунуться в свою каждодневную суету.
Мне же надо было немного выдохнуть, прийти в себя, унять дрожь от усталости. Я сидела в огромном мягком кресле красного цвета за столиком в углу и ни о чём не думала. Просто смотрела в окно на хлопья снега, летящие навстречу весне: снег таял, не успевая укрыть землю.
Скоро весна.Тишина. Я, снег, кофе.; ;
И вдруг этот мужчина подсаживается ко мне за столик и начинает свой тихий рассказ.
В первые секунды я даже не поняла, что он разговаривает со мной. А потом стала слушать... Жизнь, как она есть. Со мной любят поговорить случайные попутчики, официанты, соседи, клиенты...
- А вы? - спросила я. - А я ответил этой девчонке, что хочу борща.
- Так это почти предложение, - я засмеялась.
- Так оно и было. Я забыл про последний февраль. Я вдруг понял, что завтра весна и, может, и мне повезёт... Может, эта девочка моё последнее счастье. И, знаешь, это было так удивительно. Как будто весна ворвалась в мою жизнь, в мою душу, понимаешь? Как будто аромат цветущих яблонь вскружил мне голову и я вдруг начал слагать стихи...
- Ой, мне кажется, вы и в юности стихи слагали.
- Эх, девочка! Было, каюсь, - мужчина прищурился и хитро подмигнул мне.
Затем позвал официанта и полушёпотом попросил принести чай с имбирём и фисташковый чизкейк. При этом мужчина насмешливо смотрел на меня: угадал? Угадал.
Бравада. Но такая интеллигентная бравада, что наблюдать за ним мне было уже любопытно.
Сколько ему лет? Пятьдесят девять? Просто пятьдесят? Нет, он явно старше меня. Он в юности стихи слагал. Не сочинял, - слагал. И - красивый. Седина начала серебрить каштановые кудри. Лицо открытое, умное, морщинки лучистые, смешинки. Юморист. Архитектор.
И с чего я так решила? Господи, я полчаса назад хотела в вакуум и в горизонт, а теперь мне интересно слушать историю совершенно незнакомого мне человека. Наверное, это потому что почти весна. И ещё потому, что хочется услышать счастливую историю.
Неделю назад моя подруга решила развестись с мужем после десяти лет счастливого брака. Сказала, они с мужем устали. И никто из них не захотел остановить другого...
Я так горько плакала, когда подруга сказала о том, что эта история закончилась. А подруга пожала плечами (я даже на расстоянии увидела как она пожимает плечами, будто сбрасывает случайную пылинку)
- Так бывает. Нечего сохранять. Любовь? Прошла. Ты о чём?
А я рыдала. Потому что я за любовь. И наверное потому, что скоро весна. И ещё потому что болит спина... И течёт кран. В общем, я как-то глупо разревелась, потом вызвала мастера, починила кран, сделала укол и окунулась в работу.
- Как звать тебя, девочка? Я - Николай. Просто Николай, - мужчина улыбается открыто, искренне.
- Просто Николай, а когда это мы ... - я запнулась. К чему условности. Немного подалась вперёд и почему-то шёпотом ответила:
- Я - просто Мария.
- Ах, какое чудесное имя! Так звали мою бабушку.
***
Николай положил на стол конверт с печатью медицинского центра. Закрытое письмо, которое он так и не прочёл.
- Мария, могу я обратиться к тебе с просьбой?
***
Вот они, мои мелкие морщинки на лбу ближе к вискам. Манера выказать удивление без слов. Удивление и принятие. Такой характер.
- Говорите, Николай.
- Понимаешь, я вот на старости жениться собрался. Мы же с Сашкой моей уже почти год вместе, вторую весну встречать будем. Только... Если там мой приговор... Как я могу? Машенька, посмотри бумаги, пожалуйста. Скажи, буду ли я жить долго и счастливо?
***
Минута замешательства. Беру в руки конверт, пытаюсь унять дрожь.
- Хорошо. Но я в любом случае заберу эти бумаги с собой.
Долгий пронзительный, изучающий взгляд карих глаз, и принятие решения. Доверие:
- Хорошо. Но всё по-честному. Дай слово, Машенька.
- Николай, ты же душе моей доверился, так?
Вскрываю конверт. Ищу самое главное. Складываю бумаги, прячу в конверт, убираю в сумку.
Николай посерел лицом, наблюдая за мной.
Я ловлю его за руку, улыбаюсь:
- Можно я сделаю букет невесте?
***
Скоро весна.
Будут звенеть ручьи и свадебные колокола.