В нашем поселке, после войны, вместо колхоза организовали артель по производству изделий из дерева - сани, телеги, кадушки, бочки, ульи и прочее, прочее, прочее. В поселке была огромная столярная мастерская с деревообрабатывающими станками, кузница, конюшня с лошадьми. Как всех мальчишек, нас тоже тянуло то в столярную мастерскую, сделать скворечник или пистолет из дерева, то на конюшню к лошадям, почистить, подрезать гриву, сгонять на водопой, то в кузницу, отковать себе что-то наподобие ножика и закалить в бачке с водой с характерным шипением раскаленного металла. В деревне взрослеешь рано, хотя это в большей степени зависит от родителей. У меня родители были неграмотные (так сложилась у них жизнь, что учиться не было возможности), но мама могла дать фору в воспитании любому педагогу. Вначале, маленькому, давала небольшие легкие поручения, с возрастом они становились все более напряженными и продолжительными. Задание матери нужно было выполнять беспрекословно, если проверит, что задание не выполнено или выполнено плохо, то обязательно заставит переделать, а если начнешь капризничать, то и прутика получишь. Так вот постепенно принуждение приносило свои плоды. Уже после шестого класса появилось осознание, что родителям нужно помогать. В шесть лет я работал на сенокосе копновозом (подвозил на коне с волокушей копны к стогу). В двенадцать лет вместе с пацанами мы, когда не было сенокоса, ремонтировали в деревне дорогу, загружали телегу мелкими камнями и засыпали ими ямы на дороге. В тринадцать лет я уже работал с мужиками на вывозе леса из тайги к пилораме. Дома самостоятельно научился косить траву косой. После окончания седьмого класса, в четырнадцать лет, кузнец Илья Рылов (однофамилец) или дядя Илья, как мы его звали, предложил мне попробовать поработать в кузнице помошником, молотобойцем. Я согласился, бригадир артели тоже был не против. Против был отец, он сам был кузнецом, когда жил в Черемшанке, да и на фронте ему приходилось подковывать лошадей, поэтому он знал, что это тяжелая работа. Мне удалось его уговорить, чтобы попробовать, а если будет тяжело или не будет получаться, то всегда же можно уйти, никто не осудит.
Дядя Илья был среднего роста, физически крепкий мужик со спокойным характером в быту, но в работе бывал требователен, крут, мог и прикрикнуть и даже матюгнуть, если что сделаешь не правильно. Мастер он был отменный, умел делать даже горновую сварку металла, таких мастеров было не много. Кузница по местоположению была посредине села, но в отдельностоящем здании и рядом не было никаких построек, как я понимаю, из за пожарной безопасности. Посредине кузницы располагался горн с естественной вытяжкой, слева от горна располагались меха, для подачи воздуха в горн, еще чуть левее располагалась емкость с водой, здесь же стояло точило для заточки инструмента. Справа от горна стоял ящик с коксом (топливо для горна), за ним на стеллажах лежал металл - полоса, круги различного диаметра и различных марок стали. Напротив горна, на огромном чурбане от березы, стояла двурогая наковальня. По обе стороны от входной двери стояли стеллажи для инструмента, верстак с тисами. У дяди Ильи был кузнечный молоток весом около двух килограмм, по простому - ручник, которым он, при ковке, указывал мне место удара кувалдой и сколько раз я должен в это место ударить. Выглядело это так - он ударял ручником в то место на поковке, в которое я должен был ударить и пристукивал ручником по наковальне, если один раз, значит я должен был нанести один удар, если пристукивал два раза, значит два удара друг за другом. Со стороны выглядело, как будто кузнец играет молотком, а на самом деле это была не игра. Этот ручник дядя Илья использовал также для ковки мелких заготовок. У меня было три кувалды - 6, 8 и 10 кг. , Последняя была тяжеловата и я ей пользовался очень редко.
Работа в кузнице очень трудоёмкая, в ней пыльно и жарко, выделяется газ, при горении кокса. Для того, чтобы получить нужную поковку, нужно было приложить много сил и умения. Я приходил на работу немного ранее кузнеца, разжигал горн и разогревал его до нужной температуры работая мехами. Приносил с речки воду в ведре и подливал в емкость для охлаждения поковок. Раскладывал в определенном порядке кузнечный инструмент на подставке рядом с наковальней - щипцы различной конфигурации и различной длиной ручек, всевозможные подкладки, зубила, вставки и прочее, прочее, прочее в зависимости от того, какую нам работу предстояло выполнять. Приходил дядя Илья и начиналась работа. Основная работа была в том, чтобы оковать железом изделия выпускаемые артелью - сани, различного предназначения, телеги, дрожки, кадушки, бочки и многое другое. Однажды мы оковывали уменьшенные копии изделий для ВДНХ (выставки достижений народного хозяйства), работа очень кропотливая, тонкая и мое вмешательство было минимальное, поскольку детали были мелкими.
Технология изготовления поковки заключалась в следующем:
1. Заготовка металла нагревалась в горне, причем было очень важно правильно осуществлять ее нагрев в зависимости от величины заготовки и марки стали. Нагрев заготовки осуществляется медленно, чтобы она прогрелась равномерно и достаточно, но не перегревалась, иначе она могла дать трещину и разрушиться. Самая хорошая температура для ковки 800-900 градусов, при ней возрастает пластичность стали и в 20 раз снижается её прочность. Приборов контроля температуры не было, температура определялась на глаз, по цветам побежалости исходя из опыта. Этот опыт дядя Илья передавал мне, не сразу, но постепенно я научился определять готовность заготовки к ковке.
2. Кузнец захватывал нагретую заготовку клещами и клал на наковальню. Ударами кузнеца ручником и кувалдой молотобойца, заготовке придавалась желаемая форма поковки. Иногда требовался повторный нагрев заготовки. Ручная ковка требует от кузнеца и молотобойца не только кропотливой работы, но и определённых физических данных и выносливости. В процессе изготовления кованого изделия приходилось наносить несчётное количество ударов 8-ми килограммовой кувалдой. Для этого нужна была хорошая сила. Силенки хватало и я до конца лета проработал в кузнице.
Дядя Илья моей работой был доволен, я был доволен тем, что из всех пацанов он выбрал меня и что я очень сильно окреп физически, а это не мало важный фактор в подростковой иерархии. Может быть работа в кузнице стала и одним из важных факторов, что я в будущем стал металлургом.