"СВАДЕБНОЕ ПЛАТЬЕ, КОТОРОЕ НЕ ДОШЛО ДО ЗАГСа"
Маленькая повесть (окончание)
Глава 1 http://proza.ru/2021/02/03/1339
Глава 2 http://proza.ru/2021/02/05/705
Глава 3 http://proza.ru/2021/02/06/809
Глава 4 http://proza.ru/2021/02/09/781
Глава 5 http://proza.ru/2021/02/12/979
Глава 6 http://proza.ru/2021/02/14/583
7.
Кира мыла посуду и думала.
Сначала о том, что в суете дня не позвонила Лиле, а теперь уже поздновато. Но это нестрашно – они так долго проговорили вчера, в день несостоявшейся свадьбы, что сегодня можно и отдохнуть. Звенигород оказался отличной идеей. Разбитое сердце за три дня, конечно, не склеишь, но простые средства вроде одиноких прогулок по лесу работали не хуже психотерапевтических сеансов. А то и лучше. Голос у Лили был спокойный и даже не такой грустный, как в первые дни. А на её словах «Теперь я ем всё подряд, и плевать, что какие-то шмотки на меня не налезут» окончательно успокоилась и Кира. Так что – завтра. Позвонить можно завтра.
Потом всплыла в памяти недописанная статья; всплыла и тут же нырнула обратно, заслонённая читателем Ермилом. Вот, значит, как в реальности выглядит «бог из машины», который так помогал древним драматургам, всяким Эсхилам и Еврипидам. Удобнейшая вещь! Чуть в сюжете какое затруднение, как – хлоп! – появляется этакий Ермил и разруливает ситуацию.
И вот уже Анжелика собирает чемодан – или уже собрала? Да нет, вряд ли они даже доехали до её дома. Неважно. Соберёт, потом в аэропорт – и в Ермилову волшебную колесницу, в машину, на которой этот бог и спустился на сцену. Да как эффектно спустился, с россыпью подарков – разнокалиберные свёртки и банки еле влезли в маленький Кирин холодильник. А эти разговоры о домашнем музицировании! Рассказы о любительском оркестре! Хор нефтяников у них, мама дорогая!
Но всё-таки. В своей смешной патетической речи он обращался ведь к ним обеим, а предложил, получается, не ей… Почему?
Потому что она, разумеется, не поехала бы неизвестно куда вслед за первым попавшимся Ермилом (что за дурацкое имя!), о котором вообще ничего не известно. Ну, неженат. Кира нахмурилась – откуда она знает, что он неженат? А, кольцо. То есть, его отсутствие, хотя это ни о чём сейчас не говорит… Тонкая струйка воды брызнула ей в лицо, и она поспешно убрала руки с блюдцем подальше от водяной струи.
И всё же. Почему она вообще об этом думает? Неужели она тоже хотела лететь в какой-то Сургут?
Ответ пришёл с последней вилкой. Дело не в том, чтобы лететь, а именно чтобы взять – и полететь. Просто так. Неожиданно. Оттолкнуться от сегодняшнего дня, и… Анжелика, оказывается, на такое способна. А она почему-то не может пойти в кофейню с приятелем, хотя тот приглашал её уже тысячу раз. Хотя это, конечно, не одно и то же. Или нет?
Кира закрыла кран, но шум льющейся воды не прекратился – за окном шёл дождь. Надо же, она и не заметила, когда он начался. Меньше всего сейчас хотелось выходить из дома и ехать к Дарье за платьем. Но она обещала.
Она осмотрела убранную кухню, на секунду задумалась, открыла холодильник и положила в сумку большую часть сибирских даров. Набросила плащик, вышла из дома. Ехать было далеко.
А через два часа, на обратном пути, дождь превратился в ливень. Коробка с платьем привычно заняла заднее сиденье. Она была накрыта большим пакетом, и Кира, поглядывая в зеркало, видела под прозрачной полиэтиленовой фатой растерзанный бант. «Новую ленту я куплю, мы к Лилиному возвращению всё как надо переделаем», – говорила Даша, на удивление постройневшая в какой-то незнакомой кофточке. Конечно, платье надо было забирать – пока они пили неизбежный чай, кот устроился у Киры на коленях и нежно запускал когти в её джемпер, отвечая на ласки вечерней гостьи. Дети наперебой рассказывали про вчерашних бегемотов, про то, как мама надевала платье, Агата показывала тёте Кире картинку с портретом принцессы, где по сравнению с кружевами и другими подробностями мама была изображена самым схематичным образом, и кот мурлыкал, и Даша смущалась и переводила разговор на Анжелику – «Неужели прямо так взяла и с ним полетела?» «Ну а что, – говорил её муж, с интересом обнюхивая очередной деликатес, – сразу видно, парень обстоятельный». На Кирины уверения, что парень тут ни при чём, Лёша только смеялся и махал бутербродом с копчёной лосятиной.
Дворники мотались по стеклу как безумные. Она проехала почти через всю Москву, а дождь ничуть не ослаб. Все места рядом с её подъездом были заняты. Кира приткнула машину в какую-то щель и стала ждать – идти с коробкой и зонтом было невозможно. Но прошло и пять минут, и десять, а ничего не менялось, только всё больше хотелось спать.
Ладно. Она встряхнула головой и открыла дверь. Не растаю, не сахарная. А если что, поменяем и коробку.
Кира спешила, но в темноте, под льющейся в лицо водой идти приходилось почти вслепую. Поэтому она не заметила, как из-за куста ей наперерез выскочила тёмная фигура. От неожиданности она шарахнулась в сторону, предполагаемый грабитель – туда же, они столкнулись, и Кирины руки заскользили по намокшему полиэтилену, тщетно пытаясь хоть во что-то вцепиться. Коробка упала на бок, и крышка отлетела в сторону. В свете подъездного фонаря тускло блеснул атлас.
– Кира! – закричал грабитель, схватив её за плечи. От него пахло перегаром и дорогим одеколоном. – Извини, что напугал. Я сейчас, я помогу!
Он присел к коробке, потом бросился к крышке. Грязная крышка никак не хотела надеваться.
– Я тебя уже почти три часа жду, ты недоступна! С самого утра! И никто ничего!
Кира неподвижно стояла над суетящимся в луже человеком.
– Где она, Кира! Ты должна знать!
Он, наконец, встал с коробкой в руках. Теперь он, казалось, состоял из головы, ног, и расположенного между ними косого прямоугольника. Растрёпанный, промокший, он ничем не напоминал вероломного Лилиного жениха, великолепного Макса, но это был он.
– Кира, умоляю. Ты же знаешь. Где она? Ну? Ну помоги же! Я жить без неё не могу!
По коробке барабанил дождь, и Кира прямо физически чувствовала, как намокает картон. Так же намокали её волосы.
– Пошли.
Пока они поднимались по лестнице, она думала только о том, что грязные капли с крышки не могли не попасть на платье. Да хоть и не грязные, тут всё едино. Вода и шёлк две вещи несовместные, это любая химчистка подтвердит.
В прихожей сразу натекла лужа.
– Ты извини, – снова начал Макс. Вид у него был самый жалкий, но голос полон решимости. – Если тебе надо сначала сказать, что я идиот, то давай, не стесняйся. Только покороче, ладно? Я и так это знаю, третий день сам с собой разговариваю, крыша едет уже. Главное, скажи потом, где она, и я сразу туда. Чтоб ни одной лишней минуты… Да вот, видишь?
Он сунул ей под нос кулак. Кира резко отшатнулась, но успела заметить блеснувшее на пальце кольцо.
– Я на ней уже женился, понимаешь? Вчера! Ну, не в смысле ЗАГСа, а просто – я сам его надел! А в ЗАГСе всё перенесём, я договорюсь. Ты только скажи, где она? Кира!!
Кира присела и осторожно сняла мокрую крышку.
– Разувайся. Поможешь мне.
Они внесли открытую коробку в комнату. Кира бережно вынула платье и усадила на диван. Удивительно – грязных пятен почти не было. Но лиф был закапан дождём, как слезами. Она услышала всхлип и обернулась.
Плакать Макс не умел совсем. Он только сдавленно сопел, не сводя глаз с сидящей перед ним мокрой невесты.
– Звенигород, – сказала Кира. – Спа-отель «Форест-Хилл».
И очнувшийся Макс схватился за телефон, вызывая такси.
Дождь перестал, когда короткая июньская ночь почти превратилась в утро.
В модном отеле, окружённом сосновым лесом, спала на пятизвёздочном матрасе ничего не подозревающая первая скрипка.
Вторая скрипка тоже спала, прижавшись к мужу в спальне тесной квартирки на окраине Москвы.
Виола – альт – дремала на высоте девять тысяч метров, неловко приткнувшись к холодному иллюминатору.
Виолончель Кира Евграфова сидела рядом с платьем на неразобранном диване и смотрела, как медленно высыхают пятна воды на атласном лифе. Они были уже почти не видны, их выдавала только легчайшая матовость поверхности, но блеск должен восстановиться. Конечно, он восстановится. И тогда только опытный глаз и только под определённым углом увидит, что у этого платья есть история.
Конец.