Скачать мою документальную книгу о Басмановых "Фёдор и Алексей Басмановы. Пять веков без права голоса" теперь можно на Бусти
https://boosty.to/maraproza
Навигация по статье (содержание):
- Не лирическое вступление. Проблематика вопроса;
- Лирическое вступление или… Побудьте в шкуре семнадцатилетнего опричника из шестнадцатого века;
- Катализатор сплетен о Фёдоре Басманове. Об источниках информации в целом;
- Реконструкция эпизода ссоры Фёдора Басманова и князя Дм. Овчины-Оболенского;
- Альберт Шлихтинг;
- И.Таубе и Э.Крузе;
- А.Гваньини;
- Андрей Курбский;
- Генрих фон Штаден;
- Немного о Н.М.Карамзине
- Эпилог
«Люди помнят тех немногих, кто сумел сыграть свою роль как следовало. Помнят и учатся у них…»
Дмитрий Володихин «Митрополит Филипп»
Мой любимый современный историк, историк – поэт, как я его называю, Дмитрий Володихин, очень удивился бы, узнай, для разговора о какой исторической персоналии я использую в качестве эпиграфа цитату из его труда. Боюсь, что даже возмутился. Ибо есть в этом какой-то злой сарказм. Не с моей стороны. Мои помыслы чисты, человека, о котором я пишу, люблю всей душой. А со стороны судьбы.
Ничего не могу с собой поделать. Когда читаю книги Дмитрия Володихина, у меня мурашки по спине бегают. Его мысль о «безгласности» воевод грозненского времени, когда-то пронзила насквозь. Ведь именно отсутствие «права голоса» у моего любимого персонажа, я отметила в своем первом эссе, еще до тесного знакомства с трудами Дмитрия Михайловича Володихина. Совпадение того, что тебе самому дорого, всегда заставляет вздрогнуть.
Цитата же взята из книги о митрополите Филиппе, которым Дмитрий Михайлович, как я поняла, восхищается и питает нежные, душевные, совершенно правильные чувства, полные трепета и восхищения. Заслуженно! Цитата… Такая верная, такая правильная, точная.
А я беру её, защищая человека, которого Дмитрий Михайлович откровенно не любит. Считает пустым местом, старается задвинуть подальше на задворки истории, умаляя каждую его заслугу, каждый его шаг. А ведь историк – поэт, с такими данными, с таким чутким внутренним слухом, мог бы услышать… Мог бы услышать великолепный и чистый, отчаянный голос, полный боли, страдания и желания, чтобы его, наконец, услышали.
Да. Его отец низложил митрополита. Да, он сам мало успел. Мало повоевал. Мог бы больше. Его ли вина? Он был в числе ярких, заметных, среди счастливых везунчиков, которым всё достаётся легко. На первый взгляд.
Окружённый придворным серпентарием, сплетниками, клеветниками. Молодой, талантливый, явно не глупый. С живым умом, сильной энергетикой, цепляющей через века. Фаворит самого одиозного и неоднозначного русского царя, погибший страшно и трагически. Оболганный даже после смерти. Обречённый на то, чтобы люди искусства реализовывали через него собственные пороки, а историки, имеющие все возможности ему помочь, упорно переписывали тексты своих предшественников, без особого желания вдумываться в откровенные ляпы, сомнительные нелепости, очередной раз, транслируя старые нестыковки.
Фёдор Басманов, проживший чуть больше двадцати лет, справился со своей ролью идеально.
Пропав загадочным образом без всякой надежды для потомков отыскать его следы, сгинув в подвалах одного из монастырей Белозёрья, он сумел оставить о себе память. Скажу даже больше. Он смог остаться сам. До сих пор (пять веков спустя), волнуя воображение поэтов, писателей, режиссёров и обычных людей, которых он иной раз сводит с ума этой своей безумной энергией.
Жаль только с «качеством» славы ему не повезло. И за это нужно сказать «спасибо» историкам, которые зная цену некоторым источникам, говорят о них слишком серьёзно, когда речь идёт о Фёдоре, хотя и посмеиваясь, если речь идёт о чём-то или о ком-то ещё. Творческим людям, не способным совладать с лихорадкой, накрывающей при погружении в грозненскую эпоху. И современным «поклонникам» Фёдора. Которых, видимо, не научили с уважением относится ни к смерти, ни к умершим, ни к истории.
А ведь Фёдор Басманов действительно может очень многому научить нас сегодняшних. Людей двадцать первого века.
Не лирическое вступление. Основная проблематика вопроса
Прошу прощения у всех нетерпеливых за очередное длинное вступление. Данная тема – не для развлечения и каждый раз, при разборе новой информации, в новом подходе к чему-то уже сказанному, необходимо повториться. Тем более я знаю, сколько людей приходит благодаря поисковым системам, ища в интернете имя Фёдора Басманова. Те, кто давно следит за моим творчеством, в частности, по данной теме, может сразу пролистать первые две части и начать чтение с «Экспозиции ситуации».
Для всех, кому интересна настоящая история царского опричника Фёдора Басманова, которую я уже больше года собираю по крупицам, могу пригласить сюда https://stihi.ru/2020/08/10/6848 и посоветовать познакомиться с моим эссе
«Иван Грозный и Фёдор Басманов. Пять веков без права голоса. История самого оболганного царского опричника».
Тем моим постоянным читателям, которые эссе уже видели, всё равно заглянуть рекомендую. У эссе вообще сложная судьба. Когда-то это была маленькая дневниковая заметка, написанная даже не для литературного сайта, а для социальной сети и содержала лишь впечатления о фильме С.М. Эйзенштейна. Сейчас… Сейчас уже смешно говорить о том, что «заметка стала эссе». Правильнее говорить о том, что Фёдор Басманов разделил мою жизнь на «до» и «после». И не эйзенштейновский Фёдор, танцующей в машкерной маске. Настоящий. Реальный. Исторический.
С момента написания первого варианта эссе, я много работала. Провела много дней и недель в библиотеках. Много искала. Много ездила, по городам, связанным с Фёдором. Я искала свой собственный путь к нему. Не через фильмы или книги. Не через гениального режиссера С.М. Эйзенштейна или посредственные, но всё равно въедливые произведения. Путь, очищенный не только от грязи и клеветы, что выпали на долю молодого талантливого мальчика, но и от его каноничных образов, созданных деятелями искусства. Иногда эти образы безобразны. Иногда прекрасны. Но и прекрасные не дают людям пройти к настоящему Фёдору Басманову, наглухо перекрывая возможность коммуникации.
Но настоящий Фёдор сильнее.
И я этот путь нашла. Что можно сделать, если информации о человеке мало, но очень хочется его узнать? Чувствовать, изучать, слушать. Не себя, а этого человека. Землю, по которой он ходил. Бывать в храмах, где он молился. Время и пространство хранят много тайн. И если очень хотеть и попросить, они могут приоткрыть Вам тайны истории, пусть на бездоказательном эмпатичном уровне. Но Вы всё будете знать и многое поймёте.
Мои друзья и постоянные читатели стали называть этот поиск «Дорога Басманова». Я безумно Вам благодарна. Дорога Фёдора Басманова, если упрощать до материального уровня это – Переславль – Залесский, Елизарово, Александров, Кириллов/Белозерск, Рязань, Калуга, Данков, Новгород, Полоцк…
Города, связанные с ним по рождению, место его гибели, места его службы.
И если в начале, эссе представляло собой разбор образа Фёдора Басманова из фильма, то на данный момент, я максимально убрала художественный материал. В новом году, я обязательно напишу отдельную статью по развитию образа Фёдора Басманова в искусстве (как оказалось, это довольно обширная и интересная тема), а первое эссе теперь целиком и полностью посвящено настоящему, историческому Фёдору Алексеевичу Басманову и затрагивает каноничные его воплощения в произведениях лишь поверхностно. В старом эссе сейчас вы можете найти полную послужную биографию, установленную историками на данный момент. Рассказ о его опричной деятельности, разбор сплетен с анализом репрезентативности источников, версии гибели, особенности отличия реального Фёдора от двух самых каноничных его художественных воплощений.
Теперь пару слов о странной ситуации. В рамках вселенского времени я познакомилась с Фёдором Басмановым недавно.
Однако, всё же успела сделать это до того, как увлечение самым загадочным опричником Ивана Грозного, стало «мейнстримом» и переросло в глумливое, липкое беснование с учётом некоторых пикантных особенностей данного интереса. Сейчас – произнести его имя без смущения перед людьми настроенными серьёзно – очень сложно. Если до недавнего времени, увлечение Грозным, его близким окружением или же «опричниной», могло вызвать осуждение лишь либерально настроенных граждан, то сейчас, даже мои патриотически настроенные единомышленники начинают подозрительно коситься. Подозревая следование некой странной моде, которая захлестнула романтически настроенную публику после выхода нового сериала «Иван Грозный» (2020). А также, в несерьезности или тем более попытках пропихнуть ЛГБТ – тему припоминая мне мою «лояльность». Я лояльна до тех пор, пока Благодаря сплетням иностранцев-авантюристов, чьи косточки мы сегодня как следует перемоем, а также, некоторым невоздержанным на бурную фантазию писателям, вроде А.К.Толстого, имя этого мальчика и стало трепаться в рамках данной скользкой темы.
Отношение же такое не особо приятно, когда ты занимаешься чем – то серьёзно и когда для тебя это не мода. Бывают такие странные и редкие случаи, когда чужой, вдруг становится тебе близким и родным. Но именно любовь к этому человеку, с которым я познакомилась раньше модной вакханалии и успела услышать его измученный голос, поверить ему и пообещала помочь как автор и человек, подталкивает и помогает идти дальше.
Я не оговорилась. Не «узнала имя», а именно «познакомилась». Можно брать это слово в кавычки, а можно и не брать. Да. Вот так просто о человеке, которого уже давно нет на свете. В своём личном пространстве я столкнулась с ним, как сталкиваются самые обычные живые люди. Эта встреча принесла мне много болезненности (Фёдор Басманов тяжёл по характеру и энергии, но у него есть на то причины), но ещё больше – счастья и подарков, ибо измученный, испачканный, заляпанный проекциями чужих пороков мальчик, трагически погибший в шестнадцатом веке, способен щедро отблагодарить тех, кто его услышит.
Если не затрагивать некоторые мистические причины волны странного и не всегда здорового интереса со стороны общества, поднявшегося минувшим летом, то сериал плохой и бездарный, всё равно стал причиной частого поиска в интернете имени «Фёдор Басманов». Безусловно, сама по себе бездарно слепленная вещица не способна расшевелить сознание человека.
Но. Пришло время.
Кому-то это покажется странным, но имя опричника Фёдора Басманова популярно среди подростков. Если Вы удивились, я Вас очень хорошо понимаю.
Благодаря замечательной работе С.М.Эйзенштейна и посредственному фильму 1991 года (но с прекрасной актерской работой Дмитрия Писаренко в роли Фёдора Басманова) имя стало известно и своеобразно любимо. К сожалению, взрослые люди перестали объяснять подросткам, что изучать историю нужно не по художественным произведениям либерального пошиба и даже не по гениальным картинам Эйзенштейна, а по Разрядным книгам, летописям, историческим трудам профессионалов. Одни не объясняют. Другие играют в свои грязные игры. Убивается сразу множество зайцев. Очернение грозненской эпохи, ЛГБТ-пропаганда через имя несчастного мальчика, который был окружён поганцами с длинными языками, но самое главное, уничтожение последних лучей нравственности. Ведь однополые отношения – это не самое плохое, что есть на свете. И борьба за них тоже. Что плохо?
Ложь, клевета. Плохо, когда борьба за чьи-то права, происходит путём насилия души, чести и имени другого человека, который не может встать и вам ответить.
Что еще хуже однополых отношений? Глум.
Глум над смертью, историей своей страны, людьми, которые эту историю создали. Смех над умершим человеком, изображая которого, подростки кривляются в «Тик-Токе» изображая русского воина и служивого государственника в образе капризного гея. Обмазываются кровищей (ведь жертвы опричников и сами опричники, которые позже попали меж жерновами данной машины, это так весело!) Шутки и мемы про посадку на кол или пытки, это так весело! Похабная фамильярность, к человеку, которого им бы по имени – отчеству называть надо, ввиду его заслуг – это тоже «обхохочешься».
Это не борьба за права. Это борьба против остатков морали, обыкновенной человеческой вменяемости и способности думать головой, а не иным местом.
ЛИРИЧЕСКОЕ ВСТУПЛЕНИЕ.
ПОБЫТЬ В ШКУРЕ СЕМНАДЦАТИЛЕТНЕГО ОПРИЧНИКА
«Кто из читателей не сохранил с детских лет в своей памяти мужественные образы купца Калашникова и князя Серебряного, верного слуги Васьки Шибанова, отважного Михайлы Репнина?! Кто не помнит византийски суровый облик царя Ивана Грозного у Васнецова, мудреца на престоле у Антокольского, обезумевшего от горя отца в бессмертных творениях Репина и Римского-Корсакова?! Кто не испытывал чувства досады за большого мастера киноискусства Сергея Эйзенштейна, который ходульной риторикой пытался изобразить жизнь и деятельность «государя всея Руси»?!...
Трудно сейчас назвать имя хотя бы одного более или менее видного ученого прошлого, который при построении многоэтажного здания отечественной истории не остановил бы свой взор на опричнине, этом любимом детище царя Ивана» Зимин А.А. «Опричнина»
Заявление уважаемого историка А.А.Зимина, не то чтобы спорное, оно странное и вряд ли жизнеспособное. Причём для всех времён. Я прекрасно знакома с книжными предпочтениями ровесников моих родителей и что-то не припомню среди оных (даже самых-самых начитанных), страстное увлечение столь проходными персонажами как Репнин (кто его вообще знает, прости Господи?!) Шибанов или князь Серебряный.
Безусловно, споры о самом Грозном – споры не смолкающие. И раздаются они как среди застольных бесед, так и в академических кабинетах. Всё остальное, скорее всего, лишь предпочтения самого историка. А уж разговор о «ходульности» великого Сергея Михайловича Эйзенштейна, который на самом деле довольно вольно обращался с настоящей историей, но это не лишило его картин гениальности, выглядит как непонимание художественного вопроса.
Впрочем, у всех вкусы разные. Узнав мои, уважаемый историк Зимин, наверное, бы удивился как Дмитрий Михайлович Володихин, а скорее даже оскорбился в лучших чувствах.
Я сама до сих пор не понимаю, как в мое сердце на полном ходу врезался опричник шестнадцатого века, сместив всех предыдущих кумиров одним только «взглядом». Однако, говорить о Фёдоре Басманове как о чёрном опричнике, также неправильно, как и использовать его в качестве гламурного псевдо – объекта для раскрутки «запретной однополой любви». История этого человека сложна, полна загадок и многослойна.
Шестнадцатый век. Тёмное, мрачное, злое (что уж скрывать) время. Жестокое. Время настолько сложное с моральной точки зрения, что и обычные люди и историки до сих пор спорят до хрипоты, ломают копья, рвут друг на дружке волосы.
И родился в это время почти обычный мальчишка – сын талантливого воеводы. Умного, крепкого, сильного.
Алексей Данилович Басманов был человеком широкой и благородной души. В селе Елизарово до сих пор цветёт белой лилией Никитский храм, уникальность которого не только в том, что это одна из двух самых древних шатровых построек Переславского района. Главная уникальность данного храма – духовная. Построил храм Басманов в память о своих воинах, погибших при казанском взятии. Что не только я, но и многие историки, считают благородным и широким жестом, понимающего милосердного человека. До нас дошла и уникальная (единственная в своем роде) духовная грамота, где Алексей Данилович просит вечно молиться о своих воинах. Была ли она одной единственной, сказать сложно, но в любом случае, шестнадцатый век нам аналогов не оставил. Более того, в комментариях В.Кобрина к произведениям Андрея Курбского, рассказывающего про казанский поход 1552 года, можно найти замечание о том, что потери считались лишь среди знати. Простых людей никто даже не считал. Не говоря уже о чём-то большем.
У Алексея Даниловича весьма обширный и впечатляющий военный список. У него нет бесславных или позорных битв, хотя выступал он часто на вторых ролях. Зато положение в трудных ситуациях спасал как первый, как талантливый лидер.
Время предполагало наличие над головой планок, которые ещё никто не ломал, не сдвигал и выше своей головы – не прыгал. Никто не прыгал, а Алексей Данилович Басманов прыгнул и изменил ситуацию, не только для себя, но и для остальных. Именно его называют в числе авторов загадочного проекта «опричнина», часто отводя роль главного идейного вдохновителя. Кому принадлежало последнее слово, мы уже никогда не узнаем. Но по дальнейшим событиям и высокому положению Алексея Басманова, кое он занял далее при Иоанне, не сложно догадаться, что роль на самом деле была не последней.
Басманов – старший не просто военный, достойно выигрывающий сражения. Он становится первым советником Ивана Грозного.
«…Наиболее влиятельным лицом в опричной думе в первые годы опричнины был, конечно, ближайший советник царя Алексей Данилович Басманов, ставший по существу первым человеком в государстве после царя» Б.Флоря
Вот у такого отца и рос мальчик. Фёдор Алексеевич Басманов. Не стоит сомневаться, что его будущая карьера, служба и вообще жизнь, с самого детства были предопределена. Старт-ап (как сейчас говорят) Алексей Данилович сыну приготовил мощный. Такому и сейчас можно позавидовать. А некоторые, как кажется лично мне, когда я очередной раз сталкиваюсь с каким-то труднообъяснимым негативом в сторону Фёдора Басманова именно этим и занимаются. Стоит ли? Несомненно, редко кому выпадает такая счастливая путеводная звезда. Родится у такого отца, получить всё «по праву рождения». Должность, карьеру, успех, внимание, любовь. Но…
Во-первых, чтобы не потерять голову (в прямом смысле) находясь на службе такого уровня, нужно обладать не связями, а недюжинными талантами. Умом, причем гибким умом, подвижным, изворотливостью, ловкостью. Волевым характером, что позволит не ловить мух в военной карьере. Неплохим чувством юмора, способным умилостивить грозного царя в его своеобразных развлечениях. Внутренним звериным чутьём, оберегающим от глупости и необдуманных шагов, позволяющим выживать в повседневной дворцовой жизни.
Во-вторых, подобная «путеводная звезда» налагает на человека огромные обязанности по выполнению чужих ожиданий. А они будут. Причём больше, чем к человеку попроще, а спрос – строже. Оказаться между любовью двух глыб – отца и царя? А вы смогли бы?
Жить, в условиях, где всё решено за вас. Служить Фёдор начал в 1562-63 гг. Первое место службы – успешный и важный для царя Полоцкий поход, принесший благоволение многим его участникам. В 1564 году Фёдор, вместе с отцом, без помощи и поддержки регулярной армии, с небольшими силами и совершенно по доброй воле (без приказов и распоряжений), отстояли Рязань от шестидесятитысячного войска крымцев. Вместе, вдвоём, они держали 4-6 дней оборону целого города.
Военные походы проходят в тяжелых условиях, трудных даже для взрослого мужика, а уж для подрастающего организма юноши… А Фёдору в этих условиях приходилось взрослеть. Далее – явный и очевидный династический брак (а когда в такой гонке любить или выбирать самому?). Необходимость двадцать четыре часа в сутки быть при царе, развлекать, прислуживать, угадывать чужие желания, прихоти, успевать выполнять служебные приказы, уворачиваться от возможных немилостей и козней конкурентов за царское расположение. Ибо всем и всегда понятно, что статус «здесь и сейчас» завтрашний день не обеспечивает.
Дальше…Сын славного воеводы, явно не лишенный таланта, ума, характера, и силы, обречен не на славные битвы, а на авторский проект собственного отца «опричнина». Мог ли он этого избежать? Вряд ли. Особенно, если заранее попал в поле зрения царя и был отмечен. Отказом от милости царской, можно навредить себе еще быстрее, чем царским недовольством. Да и не стал бы избегать. Для этого нужно понимать психологию человека, выросшего в военной, служивой, прогосударственной семье. Был ли Фёдор доволен целиком и полностью, мы никогда не узнаем. Вполне возможно (опять же, как сын воеводы) к опричной работе он относился спокойно и с пиететом, но при этом мечтал о войне, победах и битвах. О славных и победных сражениях, коих на его долю, после учреждения опричнины выпадет мало. Вместо блеска кольчуги, звона мечей, поле боя и святых защитников из христианского воинства – пытки в подвалах Слободы. Опричные задания по умерщвлению неугодных, убийства исподтишка, дабы жертва не успела покаяться. Постоянная борьба за то, чтобы доказывать – ты находишься на своём месте и достоин находиться дальше. «Бонусом», как я уже сказала – серпентарий доброжелателей, подглядывающих в чью спальню ты зашёл.
«…на роды Басмановых-Плещеевых, Вяземских, Телятевских, Черкасских, оказавшихся на вершине опричной пирамиды смотрели с завистью: как же так? Почему они выше всех? Это, конечно, не рвань подзаборная, но найдутся люди и познатнее» Д.М. Володихин «Митрополит Филипп»
И любовь людей, которая может в любой момент «подвести под монастырь». Что собственно и случилось.
В финале – казнь близких, собственная страшная смерть, исчезновение со сцены истории. Попадание в качестве посмешища на страницы беглых авантюристов. Пять веков странного восхищения и еще больше странной любви, которая больше похоже на циничное насилие над душой.
Как Вам такая «счастливая звезда»? Вы бы хотели оказаться на его месте?
Весь род Басмановых – Плещеевых ярок и весьма примечателен. Кроме просто волевых и сильных людей, занимавших важные военные должности при дворе, в этом роду имеются трое святых и несколько поэтов.
Но, увы, одна из самых ярких родовых линий прервалась страшно и трагически, словно под грузом проклятия. Кроме гибели самого воеводы Алексея Даниловича, его младшего сына Петра, который даже в разрядные записи попасть не успел и Фёдора, страшным образом низвергнутого из любимцев на дно жизни и даже дно смерти, трагически погибли и сыновья Фёдора.
Пётр Басманов, тот самый известный герой трагедии А.С. Пушкина, погиб защищая Лжедмитрия. Двусмысленная ситуация, но, если знать историю семьи Басмановых, осуждать не получится. Сын Иван наоборот – погиб рано и героически. При подавлении восстания Хлопка. К слову, его люди, не смотря на потерю руководителя, сумели организоваться, выстоять и довести порученное дело до конца. Далее – ветвь долго оборвалась на единственной бездетной внучке Фёдора Фетиньи.
…Была ли это «кармическая» расплата за спорный, но в любом случае тёмный проект Алексея Даниловича Басманова «опричнина» вопрос риторический. Ответ на него каждый, кому этот ответ важен, сможет обрести в собственном посмертии. Одно можно сказать точно – юный русский воин, мальчишка, обречённый попасть в тиски благообразных с виду обстоятельств, однозначно не заслужил того, что с его именем творят наши современники.
Острота вопроса не только в самом Фёдоре. На данный момент, в связи с новыми социальными и идеологическими потрясениями, для очернения всего национального, умышленно и неумышленно используется практически всё, что под руку попадёт.
Эпоха Ивана Грозного в этом смысле – лакомый кусок. Она всегда вызывала жесткие и злые споры, которые сейчас, в момент поиска объединяющих идей особенно актуальны. Фёдор Басманов – яркий и привлекающий внимание человек, хоть и пешка эпохи. Но для воздействия на мозг молодёжному контингенту, Иван Грозный как таковой, не подойдёт. А вот Фёдор… Фёдор Басманов, окруженный сплетнями, которые почти никому в голову не приходит проанализировать и обратить внимание на множество нестыковок, вполне по той причине, которую я обозначила в начале. Пока историки с разной степенью успеха пытаются определить значение опричных проектов Грозного, определить настоящую цель ввода опричнины, поделившись на лагеря «за» и «против» первого русского царя, имя его юного фаворита используется как кость для собаки. Его просто швыряют на потеху толпе разгоряченных подростков и не совсем вменяемых взрослых, любящих писать фанфики про «любоФФ с царём», талантливых среди коих единицы, а всё остальное по своему глуму, бездарности и гадости оставляет позади себя даже самые жёсткие порно-рассказы (да, я знаю, о чём я говорю) Очень часто такие «художества», распространяемые взрослыми, обитающими в сети «под масками», переходят ту грань, за которой насилие, глупость, глум, похабство уже совершенно спокойно должны и могут проверяться следственными органами, на предмет распространения среди подростков материала отвечающего критериям нескольких уголовных статей.
КАТАЛИЗАТОР СПЛЕТЕН О ФЁДОРЕ БАСМАНОВЕ
«Историческое знание, утверждал Ковальченко, «является дважды субъективизированным отражением. Первый уровень субъективизации – имеет место при фиксации исторической действительности той или иной эпохи творцами исторических источников, второй уровень связан с восприятием этой действительности историком на основе исторических источников» (Голиков «Историческое источниковедение»)
Источников, рассказывающих о Фёдоре Басманове, у нас мало и они четко делятся на официальные и мемуарные. К официальным можно отнести (например) разрядные книги, родословцы, лицевой летописный свод, вкладные и кормовые церковные книги, частично летописные тексты. В случае с Фёдором, сухая беспристрастность официальных документов – это наилучший вариант. Официальные документы не содержат завистливых, субъективных и злобных эмоций и вполне доступно сообщают нам о его немногочисленных, но вполне крепких достижениях. Это и славная защита Рязани, и серьезное назначение главнокомандующим в Калуге и участие в успешном Полоцком походе.
К большому сожалению, составление официальной и наиболее подробной летописи (официальное летописание) было прервано в 1567 году (по В.Кобрину). Возможно, если бы не этот фактор, то мы бы имели куда более разнообразные и полные сведения об опричных событиях, в которых участвовал Фёдор Басманов. В дальнейшем, невероятный урон документам нанесли три печально известных пожара 1571, 1611 и 1626 годов.
«…в результате о временах последних Рюриковичей известно на порядок меньше, чем о первых Романовых. Человеку, который не занимался специально эпохой Московского царства трудно даже представить себе этот порог: со второй половины 20-х годов 17 века история России строго задокументирована. Ее течение можно в подробностях проследить по государственным и церковным бумагам делового назначения. Прежде того сохранились ошметки» Д.М. Володихин «Митрополит Филипп», 2009
В частности, пострадали документы, лишившие нас юридических сведений по трагическому «новгородскому делу», которое могло бы пролить свет на загадочный финал жизни Фёдора и Алексея Басмановых.
Поэтому, те немногочисленные сведения о повседневной жизни царского опричника, приходится выуживать из пристрастных и субъективных мемуарных источников, среди которых лишь один принадлежит нашему соотечественнику и то, с весьма дурной репутацией, стопроцентным доверием которого ни один уважающий себя современный человек не проспонсирует.
Что представляют собой подобные источники? Это обычные люди, написавшие о каких-либо событиях в своих воспоминаниях (мемуарах) и давшие этим событиям оценку. Даже двадцатый век, полный задокументированных воспоминаний и дневниковых свидетельств в полной мере дал понять насколько подобные источники информации могут быть субъективными, полными симпатии/антипатии, не имеющими отношения к объективной картине, насколько популярной может быть нарочитая игра характеристиками, фактами и числами, популярная, например, среди поэтов или писателей.
Бывает, что фиксируют даже не свои мысли и события, свидетелем которых стал непосредственно автор, а сплетню, рассказанную еще одним лицом.
Документальные (официальные) источники мы сегодня не трогаем по простой причине. Фёдор, представленный в них – опричник, талантливо начинающий карьеру воин. В официальных документах, то, что нас сегодня интересует не фиксируют по определению.
Сегодня я разберу по порядку звенья сплетни о его «интимном» фаворитстве, т.е. о том, как рождалась сплетня о нетрадиционной ориентации. А в разрядных книгах, летописях, кормовых и церковных книгах, других подобных документах, информации о чьих-то «предпочтениях» или подробностях личной жизни естественно не содержится.
Переходя к основному, то есть к самой сплетне, необходимо подчеркнуть важный момент. Даже мемуарные источники не пестрят разнообразием ситуаций. Основой слухов такой природы послужил один единственный (!!) эпизод. Это пресловутый эпизод ссоры Фёдора Басманова и князя Дмитрия Овчины(Овчинина)-Оболенского с последующим убийством князя по царскому распоряжению. Князь, по характеристике историка Бориса Флори, был таким же молодым аристократом. Оба юноши начали службу во время полоцкого похода 1562-63 гг.
Никаких других ЭПИЗОДОВ нет. И никаких ДРУГИХ ситуаций у нас тоже НЕТ. Их просто не существует. Именно на основе этого эпизода, который растащили и растиражировали как авторы – современники Басманова, так и их последователи, выстроилась пирамида версий, на верхушке которой разместились уже мои современники, любящие за каждым словом находить «разврат», а каждый найденный «разврат» наделять именно теми свойства, которые близки им самим. Адепты и любители «запретной темы», могут успешно побиться головой об стенку, но других ситуаций, на основе которых можно было бы делать выводы не существует в пространстве. Если Вы подобные знаете, очень советую обратиться к профессиональным историкам, ибо, судя по всему, Вы нашли какой-то новый исторический документ вроде «Пискаревского летописца» и явно можете поспособствовать важному научному открытию.
Что же это за такой конфликт?
РЕКОНСТРУКЦИЯ ССОРЫ Ф.БАСМАНОВА и Дм.ОВЧИНЫ-ОБОЛЕНСКОГО
Суть вопроса для тех, кто не в курсе: поплевались два молодых, задиристых, амбициозных и языкастых молодца из аристократических семей, обвешанных регалиями. Одарили друг друга смачными эпитетами «в присутствии двадцати девяти свидетелей» (с). В результате чего оскорбленный Фёдор Басманов доложил о ссоре царю и тот вполне ожидаемо задушил приглашённого на пир князя Оболенского в подвале. Точнее, псари задушили по царскому указу.
Вероятно, сцена была достаточно горячей, скандальной и при этом публичной. Но наши соотечественники мемуаров не писали и мнения своего для потомков не оставили (увы). Зафиксировали событие лишь несколько иностранцев изначально не расположенных не только к царю – батюшке, но и к его людям, а уж тем паче фаворитам (в любом, даже самом невинном смысле). Среди иностранцев, чьи имена принято называть в качестве свидетелей, свидетелями и то могут являться лишь двое.
Даже по данной ситуации у нас фактов нет. Мы не знаем ни причин ссоры, ни её зачинщика. Мы не знаем, была ли она единственной в свое роде или подобные уже случались и терпение царя просто лопнуло. Не известны ни место ссоры, ни год. Лишь период можно назвать условно, не без допущений. Историк Р.Г.Скрынников, ссылаясь на воспоминания Шлихтинга, датирует гибель Овчины летом 1564 года. Это чуть меньше чем через год после Полоцкого похода, во время которого Овчина и Фёдор, как два молодых аристократа несли службу в качестве рынд. Историк А.Н.Веселовский подчёркивает момент, что последний раз князь Овчинин-Оболенский упоминается в разрядах в 1563 году, летом.
В чём собственно заключается удар по репутации Фёдора Басманова? Считается, что во время этой ссоры, князь Дмитрий Овчина-Оболенский, упрекнул Фёдора интимной связью с царём, при этом противопоставив его сомнительным заслугам, военные заслуги собственных предков. На самом деле, чем упрекал Фёдора Дмитрий Овчина, мы тоже не знаем. Ибо, как я покажу далее, имеет место крупное искажение слов самого первого условного очевидца. И звучало ли там вообще обвинение в «содомии» вопрос спорный.
Но прежде чем я перейду к анализу описаний ситуации, хотелось бы, чтобы мои современники задумались над подоплёкой сложившейся ситуации.
На тот момент времени складывалась весьма себе малоприятная политическая обстановка. Новых долгожданных побед – нет. Зато, в январе 1564 года русский войска были разбиты в битве на реке Уле. Проблемы возникли и на Орше. Тогда погиб главный воевода П.И.Шуйский, а несколько командующих воевод попали в плен. Уже повод для плохого настроения. Подобный расклад подготовил почву для раздражения и ускорил надвигающиеся репрессии. Всё происходящее неизбежно катализировало усиление конфликта с боярством.
Процесс поиска царём виноватых, как считает крупный исследователь В.Кобрин, завершился накладыванием ответственности за случившееся на Михаила Петровича Репнина и Юрия Ивановича Кашина. Само собой, это не единственные имена «виноватых», но именно они скандально прославились. По исследованиям А.А. Зимина, Репнин и Кашин были казнены 31 января 1564 года. Отмечу, что оные личности были двоюродными братьями и оба принадлежали к роду Оболенских. Тот самый Репнин, который благодаря художественным красивостям А.К. Толстого был убит якобы собственноручно царём за отказ танцевать в машкерной маске. Сплетня эта была подчерпнута Толстым у диссидента Андрея Курбского. Кашина же убили на пороге церкви. Один из способов опричных расправ, который я уже упоминала выше. Однако, был ли он на самом деле применён к Кашину – неизвестно.
В этот же период убит и упомянутый Дмитрий Овчина-Оболенский, чьё убийство точно также внешне заворачивается в киношно – театрально – водевильный фантик ссоры «с оскорбленным царским любимцем», естественно без упоминания обстановки и военной ситуации тех лет. Хотя, по мнению профессиональных историков эти казни и ряд других – это было начало репрессивных казней. Обратите внимание, на принадлежность всех убитых к одному роду.
Вот как описывает атмосферу другой крупный ученый П.А. Садиков:
«1564 год был годом больших испытаний для Московского государства и Ивана. В январе русские войска потерпели крупное поражение под Улою и Оршей; литовско-польские войска вторглись в собственно московские границы и «пустошили» земли даже до Смоленска и Пскова. В поражении были повинны московские воеводы (кн.П.И.Шуйский, убитый в сражении, и другие), которые двигались, не принимая необходимых мер предосторожности. В самой Москве конфликт между царем и боярством достиг последней степени напряженности. Казнь кн.М.П.Репнина за отказ принять участие в веселом царском маскараде и убийство на пиру кн. Д.Ф.Овчина-Оболенскогого, давнего противника Ивана, из-за ссоры с царским фаворитом Ф.А.Басмановым, сыграли роль решающего толчка…» Садиков П.А. «Очерки по истории опричнины». Изд-во Академии наук СССР, Москва-Ленинград 1950. Стр15-16
Что касается непосредственно Дмитрия Овчины – Оболенского, то здесь хотелось бы обратить внимание на момент, который замечать многие просто не хотят. Кроме того, что Овчинин-Оболенский, во время своего последнего назначения летом 1563 года служил в одном полку с провинившимся и попавшим в опалу Михайло Репниным (Веселовский С.Б), кроме того, что он в принципе принадлежал к Оболенским, на которых в единый период обрушились проблемы и гонения, он еще и является настоящим живым «компромете». Да, да, это не только сын воеводы Ф.В.Овчины – Телепнева, попавшего в плен в 1534 году, но и племянник Ивана Телепнева, который считался любовником Елены Глинской – матери царя Ивана. И, соответственно, тоже по сплетням (которые люди в 16 веке любили не меньше современных, а то и больше), подозревался в отцовстве юного правителя. К слову, смаковать эту сплетню (пусть и более очевидную, чем фаворитство мальчика Фёдора у Ивана), безумно любит достопочтенный Н.М.Карамзин, к которому мы сегодня обязательно вернёмся. Более очевидную, но куда менее безобидную. Скажем так…Сомнения в происхождении царственной особы, это… Посильнее оскорбления в содомских грехах. А последствия таких сплетен, бывали печальными как для распространителей, так и для тех, о ком сплетни распускались. Тут уж кому как повезёт. Точнее – не повезёт.
Кроме этого А.А.Зимин отмечает и близость всех Оболенских к опальным Воротынским. Такой расклад, а именно близость к тем, кто провинился, в те времена загонял людей в «зону риска». Вспомним историю самих Басмановых, которые подверглись зачисткам одновременно с Захарьевыми, Юрьевыми, Вяземскими. В обсуждаемую эпоху страдали все «связанные» друг с другом не только родственными связями, но и деловыми, дружескими.
А теперь, только представьте себе, какие эпитеты могли звучать и лететь в разные стороны во время ссоры двух молодых задиристых парней, один из которых подозревался в содомском грехе с Иваном, а второй, являлся представителем рода, бросающего тень на происхождение самого царя! Я даже не сомневаюсь, что если там на самом деле про «содомию» что-то прозвучало, то это ещё могло быть самым мягким.
Многими же историками, князь Овчина-Оболенский, не смотря на молодой возраст, называется давним недоброжелателям царя Ивана и подчёркивается конфликтность их взаимоотношений.
Одним словом, списывать причину ссоры на Фёдора, глупо и недальновидно. Более, того, лично я допускаю мысль, что ссора могла быть инициированной. Причём всё тем же Фёдором Басмановым. Не по собственному желанию, а по распоряжению царя-батюшки. А что вы хотите? Царский двор. Любой близкий фаворит мог исполнять любые царские поручения деликатного характера. А уж свой любимый заплечный бесёнок, коим Фёдор явно и однозначно являлся, тем более мог быть явным и скрытым интриганом и получать распоряжения, которые не поручишь взрослым мужикам – воеводам, занятым военными делами, да и не слишком поворотливыми для интриг тонкой природы. Это просто версия, основанная на знании не истории, но жизни. Не более того.
Такая ссора и «оскорбление любимца», повод удобный и изящный, чтобы поквитаться с кем нужно и навсегда закрыть все компрометирующие вопросы.
Если же говорить об обвинениях в адрес Фёдора, то далее, мы будем разбирать всё подробно, но сначала стоит оговорить несколько забавных нюансов.
Адептам версии «содомии», я бы всё-таки порекомендовала ознакомиться с тем, как выглядят особенности нетрадиционной сексуальной ориентации. Никому в голову не приходит, почему россказни о Фёдоре звучат как сюрреалистический бред в духе «восемь жён Грозного и среди них один единственный Фёдор»? Именно так, по мнению моих современников, выглядят нетрадиционные сексуальные предпочтения? Некоторые любят аргументировать это «би» вариантом, с трудом видимо понимая, что «би» на то и «би», что имеет свойство повторяться в течение всей жизни человека.
Бедному мальчишке прилетело по первое число за его высокое положение, не выстраданное, а полученное по рождению и возможно за довольно тяжкий характер (охотно допускаю).
В разные периоды, царь Иван Грозный приближал к себе самых различных людей. А. Адашев, А.Ф. Нагой, Богдан Бельский (племянник Малюты). Я бы даже сказала, что если подумать, то очень легко прослеживается схема «Пигмалеона», в основе которой выделение, приближение к себе юного мальчика, далее создание из него устраивающей личности, а после, когда личность взрослеет, матереет и начинает проявлять себя самостоятельно – низвержение и уничтожение своего «детища».
Про последнего, кстати (Б.Бельского) иностранец Антонио Поссевино, оставил воспоминания, которые выглядят весьма пикантно. Тринадцать лет Богдан Бельский спал в спальне у царя и даже мылся вместе с ним в «мыльне». Богдан очень быстро и без особых усилий попал в круг ближайших людей. Почему-то, его возвышение историки, словно заколдованные проклятием, павшим на Фёдора, объясняют «родственными связями», а отнюдь не «интимным фаворитством». В то же самое время, при аналогичных данных, куда более скромных и невинных, отказывая бедному Фёдору даже в «продвижении» с помощью «родственных связей».
К слову, близость с племянником Скуратова намечалась уже в 1571 году. То есть, по сути юный Богдан Бельский занял пустующее «фаворитское» место погибшего Фёдора Басманова. Как, впрочем, и весь клан Бельских занял нишу Басмановых, коих по некоторым версиям (например, В.Кобрина) уничтожил в результате клановой борьбы. Еще один иностранец – Горсей, называл Богдана «главным любимцем царя», а наш дьяк Иван Тимофеев писал «сердце царево всегда о нем несытне горяще» (по Б.Флори)
Ау! Сплетники и адепты нетрадиционной ориентации, вы где? Слышали? Тут такие дела происходят! У нас тут Богдан Бельский вместе с царем мылся, спал. Что? Не нашлось на Бельского таких же недоброжелателей, какими были сами Бельские для чистого, благородного и могучего рода Басмановых, в том числе и для молодого, умного, красивого аристократа Фёдора Басманова?
К слову, Богдан Бельский возвысился до того, что после смерти Малюты, возглавил сыскное ведомство (Левченко В.И.)
Единственный неоднозначный эпизод, где еще раз промелькнуло что-то похожее на сплетню о «содомии», приключился до всех этих событий, в юношестве Ивана. Этот эпизод очень сложно трактовать в качестве аргумента какой-либо ориентации (хотя, чего только не способна создать воспаленная фантазия людей 21 века), зато можно найти кое-что интересное относительно нравственных устоев Басманова-старшего.
В 1543 году произошёл неприятный инцидент. Прямо на заседании Боярской думы, т.е. публично, был избит и унижен "фаворит" совсем юного царя Фёдор Семёнович Воронцов. Инициировали конфликт чрезмерно активные Шуйские. Об истинных причинах скандала можно гадать бесконечно (ясно, что политические игры), но согласно версии «Дворцовой тетради», подан столь безобразный эпизод был под весьма благородным соусом. А именно: Воронцова обвинили в... гомосексуальных связях с царственным подростком.
Существовала ли такая подоплёка на самом деле или нет, историки спорят, но сам эпизод – факт.
«...Но самое страшное унижение ему пришлось испытать в сентябре 1543 года. Шуйские и их сторонники избили государева приближенного, Федора Семеновича Воронцова, за то, "…что его великий государь жалует и бережет". Это произошло непосредственно во время заседания Боярской думы! На Воронцове разорвали одежду и собирались его убить. Иван IV едва упросил пожалеть фаворита. Однако уговорить Шуйских не отправлять Воронцова в дальнюю Кострому, а ограничиться ссылкой в близкую Коломну, великому князю уже не удалось. Трудно сказать, в чем причина столь жестокого отношения к Воронцову, отпрыску знатного боярского рода. Некоторые исследователи строили предположения о гомосексуальной связи его с одиноким подростком в великокняжеских одеждах. Твердо доказать или окончательно опровергнуть подобные теории невозможно. Но допустим, нечто подобное случилось — или хотя бы появились устойчивые слухи об осквернении Ивана Васильевича. Как, почему служилые аристократы, стоявшие у подножия трона, допустили подобное? Любой человек, оказавшийся в приближении к венценосной особе, не случаен. Это всегда и неизменно живой результат сложных политических игр, придворных интриг. Рядом с государем-мальчиком оказался Воронцов, и расправа над ним заставляет задуматься: вероятно, и тут была особая игра с не расшифровываемыми ныне целями. Ивана Васильевича стремились то ли развратить, то ли скомпрометировать, то ли унизить…» Дмитрий Володихин
Дмитрий Володихин, в данном описании умолчал лишь об одном. Об участии в этом эпизоде Алексея Даниловича Басманова. И весьма активно участвовал, помогая Шуйским "бить Воронцова по ланитам" (Кобрин В. С отсылкой на «Дворцовую тетрадь»). Если на секундочку предположить, что данная реконструкция мотивации происходящего имела место (или связи или хотя бы сплетни об этих связях), то участие в ней Алексея Даниловича Басманова заставляет задуматься. Крепкий, удачливый, талантливый воевода. Да, ему долго пришлось ждать своего звёздного часа. Но пройдёт совсем немного времени от этого момента и его украсят многочисленные победы, вырванные явно не лежанием на печке. То, что человек продвигался путём дешевых и скандальных интриг, лично я не считаю. Они ему были ни к чему. Представлять воеводу Басманова этаким «военным солдафоном» ни в коем случае нельзя. В дальнейшем, он станет дипломатом и (возможно из-за ранения), оставив военное поприще, займёт место первого советника, которое ранее занимал А.Адашев. Без определенной хитрости, гибкости ума на таком поприще делать нечего. Не пробьешься, а если и пробьешься, то не удержишься. При всех природных талантах Басманова – старшего, лишняя муть грязной изворотливости и дворцовых интриг ему просто не требовалась. Тут не нужно излишней патетики и множества слов – просто попробуйте построить карьеру равноценную Басмановской, чтобы понять, куда и на что уходят основные силы и энергия.
Мог ли он искренне верить, что защищает юного царя от злого умысла Воронцова и по этой причине присоединиться к Шуйским? Вот это больше похоже на правду. Ну, возможно, параллельно решая какие-то свои не самые сложные задачи. А если так, то возникает вопрос. При подобном отношении к "содомскому греху", как вы думаете, чтобы он с сыночком сделал, если бы застукал его участником подобных забав?
Как царю возразишь? - скажет кто-то.
Согласна. Царю возразить сложно.
Но, во-первых, если бы у царя были подобные наклонности (сохранялись, да еще и развивались с течением времени), приближённый «к телу» (во всех смыслах) советник Басманов наверняка об этом знал. И, скорее всего, будучи нормальным русским мужиком, воеводой, воякой, постарался бы сына, да еще и при симпатичных внешних данных, держать на максимально безопасном от возможного совращения расстоянии. А уж тем более не «подкладывал» бы его ради достижения карьерных успехов. Давайте говорить языком прямым и называть вещи своими именами, а не так, как их называют в эротических фанфиках про любовь «царя и Фёдора» несозревшие школьницы или (что хуже) сильно перезревшие одинокие дамочки. Если бы факт содомского греха имел место быть, то ничего возбуждающего и по киношному эстетичного в духе завуалированных красивостей С.М.Эйзенштейна с его божественным пороком, спрятанным под десять слоёв, там не было и быть не могло. Учитывая возраст попадания Фёдора к царю (не забываем, что ссора с Овчиной произошла не позже 1564, а служба началась и того в 1562, сплетник Курбский, тоже не отходит далеко от этих дат, а о более позднем фаворитстве узнать ему было бы куда затруднительнее), а также зависимое положение Фёдора супротив царя, речь тут могла бы идти (сто раз подчёркиваю частицу «бы») исключительно о совращении ребенка. Коим Фёдор, не смотря на военную науку помахать мечом (служить мальчики начинали рано) еще и являлся. Как бы кому не хотелось представить себе Фёдора (в своих эротических фанфиках или пошлых фан-артах) «жеребцом» с возбужденными сосками, совращающим всё живое и двигающееся, в том числе и царя.
Нет. Забудьте. Это исключительно влажные фантазии, некоторых окончательно поехавших моих современников. В реальности, при царе оказался шестнадцатилетний мальчик и если учитывать возникновение сплетен в промежутке 62-63-64 гг и предположить, что подобное могло быть, то там в перспективе нет ничего ни эротического, ни привлекательного кроме грязи. Я уж молчу, что это у нормальных людей могло бы вызвать лишь сочувствие, а никак не раздражение, к которому склонны (почему-то) историки, забывающие взять слово «любовник» в кавычки или возбуждение, которое испытывают авторы эротических рисунков, где сосутся два жеребца. Грязь и совращение – это не эротично.
К слову, у иностранца Джерома Горсея, можно найти интересное и характерное свидетельство о Земском соборе 1580 года, где царь гневно обличает церковных иерархов и в содомском грехе (среди прочего). Можно любого человека подозревать в лицемерии. Даже царя. Некоторые скажут «прежде всего, царя, ибо ему можно то, чего нельзя остальным». Но стоит ли подозревать в том случае, если лицемерие грозило обернуться публичным позором, множеством неловких ситуаций и усмешками за спиной, равноценных отсутствию авторитета? Именно подобный провал и ждал его обличительную речь, если бы все присутствующие знали про "содомские наклонности" своего правителя, да еще и настолько небрежно скрытые. Почему небрежно? Потому что одно то, что о них якобы знают первые попавшиеся опричники-авантюристы иностранцы, это и есть «небрежность».
Итак, какие же первоисточники используются учёными и любителями отечественной истории при изучении данного вопроса? Прежде всего, необходимо понять, что первоисточники – это авторы-современники самого Фёдора Басманова и Ивана Грозного.
Всё, что будет написано позже, ПЕРВОИСТОЧНИКАМИ не является и подлежит оценке лишь с точки зрений проделанной научной исторической (аналитической и исследовательской) работы. Начиная с Н.М.Карамзина и далее, трудятся историки-исследователи. Именно они собрали для нас те самые высказывания из первоисточников, о которых сегодня и пойдёт речь. Обработали их и представили читательскому вниманию в качестве материала для ознакомления.
Ситуация сегодня такая же. Каждое новое поколение историков компилирует уже известные данные. Открытий относительно судьбы Басмановых на данный момент не случилось, новых источников, документов, бумаг, свидетельств – не обнаружено.
К первоисточникам у нас (поименно) относятся:
Альберт Шлихтинг;
Александр Гваньини;
Андрей Курбский;
Генрих Штаден (условно)
Всё.Я понимаю, наверное, некоторые ждали больше и даже удивлены отсутствием в списке Таубе и Крузе (далее станет ясно почему), но… У нас с вами ничего больше нет. Придётся смириться. Далее – по хронологии.
АЛЬБЕРТ ШЛИХТИНГ (1571 год)
Первым по хронологии, кто запустил информацию о Фёдоре Басманове в публичное пространство, был Альберт Шлихтинг. Попал он к нам в плен в 1564 году после битвы у крепости Озерище. Был вытребован к себе врачом А.Лензеем в качестве переводчика.
В 1570 году Шлихтинг бежал в Польшу. В ноябре 1570 года (по В. Новодворскому) Шлихтинг уже покинул территорию нашей страны, что подтверждается некоторыми его современниками и совпадает с числами событий в его повествованиях.
Едва ощутив вкус долгожданной «свободы», бывший опричник сел за написание эпичного труда под названием "Краткое сказание о характере и жестокости правления московского тирана Васильевича" (из всех переводов лучший перевод Малеина А.И) Жанр – конъектурный пасквиль.
В дальнейшем, именно произведение Альберта Шлихтинга используют еще более страшные сплетники Александр Гваньини и Пауль Одерборн, в отличии от Шлихтинга, даже не посетившие Московию и опирающиеся в своих «писаниях» на чужие свидетельства.
Работа Шлихтинга была опубликована в 1571 году.
Немного о моральном облике и установках Шлихтинга, чтобы было понятно об этической стороне гражданина:
«..при этом случается, что кровь нередко брызжет ему в лицо, но он все же не волнуется, а наоборот радуется и громко кричит изображая человека, ликующего и радующегося: «Гойда, гойда!» И все подонки убийцы и солдаты, подражая ему тоже кричат «гойда, гойда!». Но если тиран замечает что кто-нибудь молчит, то считая его соучастником, он прежде спрашивает, почему тот печален, а не весел, а затем велит разрубит его на куски»
стр.26 Альберт Шлихтинг ««Новости из Московии, сообщённые дворянином Альбертом Шлихтингом о жизни и тирании государя Ивана» (из книги-сборника «ЦАРЬ-ПАЛАЧ. Грозные времена Грозного». Казань: Издательство «Матбугатйорты» 1998. – 200 с. Составление М.Б. Галиев.
«…почти на каждой улице можно видеть трех, четырех, а иногда даже больше рассеченных людей и город обильно наполнен трупами»
Альберт Шлихтинг ««Новости из Московии, сообщённые дворянином Альбертом Шлихтингом о жизни и тирании государя Ивана» (из книги-сборника «ЦАРЬ-ПАЛАЧ. Грозные времена Грозного». Казань: Издательство «Матбугатйорты» 1998. – 200 с. Составление М.Б. Галиев.
«при дворе тирана не безопасно заговорить с кем-нибудь. Скажет ли кто-нибудь громко или тихо, буркнет что-нибудь, посмеётся или поморщится, станет веселым или печальным, сейчас же возникнет обвинение, что ты заодно с его врагами или замышляешь против него что-либо преступное. Но оправдать своего поступка никто не может: тиран немедленно зовет убийц, своих опричников, чтобы они взяли такого-то и вслед затем на глазах у владыки либо рассекли на куски, либо отрубили голову, либо утопили, либо бросили на растерзание собакам или медведям. Выстроив таким образом дворец, он начал там жить с многочисленной стаей из подонков разбойников» Альберт Шлихтинг ««Новости из Московии, сообщённые дворянином Альбертом Шлихтингом о жизни и тирании государя Ивана» (из книги-сборника «ЦАРЬ-ПАЛАЧ. Грозные времена Грозного». Казань: Издательство «Матбугатйорты» 1998. – 200 с. Составление М.Б. Галиев. Стр 18.
Я, думаю, адекватным людям, хоть сколько-то уважающим свою страну, предков и историю, понятно, что тут «ловить» особо нечего.
Если недалёкий авантюрист Штаден хотя бы называет Ивана Грозного "светлый князь", придерживаясь рамок условной этики, то Шлихтинг иначе как "тираном" царя, давшего ему работу и пощадившего его как пленника, не величает. Писательские труды А. Шлихтинга, смело можно назвать самыми злобными по отношению не только к царю и его слугам (своим же временным коллегам), но и ко всему русскому.
С самим опричником Альбертом Шлихтингом познакомились, едем дальше.
Именно Шлихтинг автор хронологически самого раннего описания случая с князем Димитрием Овчиной – Оболенским. Вот, собственно, как оно всё выглядело у Шлихтинга:
"...Причиной же его тайной гибели было то, что среди ссор и брани с Фёдором, сыном Басмана, Овчина попрекнул его нечестным деянием, которое тот обычно творил с тираном. Именно, тиран злоупотреблял любовью этого Фёдора, а он обычно подводил всех под гнев тирана. Это и было причиною того, что когда князь Овчина выругал его за это, перечислив в лицо ему заслуги своим и предков пред государем и отечеством, Фёдор, распалясь гневом, с плачем пошёл к тирану и обвинил Овчину. С этого уже времени тиран и начал помышлять о гибели Овчины..."
Любой думающий человек, на этом месте задаст ряд очевидных и ожидаемых вопросов. А у меня, в свою очередь, сразу возникает вопрос сразу к моим современникам: что в данном тексте указывает на "ориентацию" обсуждаемого человека? Даже двух, с учётом царя. Если Вам не по вкусу этот перевод, Вы смело можете взять другой или же заглянуть в оригинал.
Подчеркну – этот вопрос даже не к Шлихтингу, а к МОИМ современникам, столь увлеченным даже не самим однополым сексом (люди, которым секса хватает, его везде не видят), а пропагандой. И маются заодно от скуки.
Упрекают здесь Фёдора в «нечестных деяниях». Я – ничего не придумала. Перед Вами цитата с ссылкой на первоисточник. Под "нечестными деяниями" можно подразумевать что угодно. Действие происходит в шестнадцатом веке, где список недопустимого и нечестного с точки зрения религии, нравственности и морали был намного шире, чем теперь. И включал в себя отнюдь не только сексуальные утехи.
Лично – субъективный фактор оценки автора (Овчины или Шлихтинга) тоже со счетов не списываем. «Нечестными деяниями» можно назвать вполне себе честные, если они не вписывались в нравственные рамки оценивающего ситуацию.
Самое важное, что из-за присутствия в тексте ДВУХ лиц (автор и объект/субъект повествования) мы не знаем, не имеем ли мы дело с двойным искажением.
Кому принадлежит стилистический оборот «нечестное деяние»? Шлихтингу или Овчине? Кто из этих двоих дал оценку? Это важно. Ведь у этих двух людей не только разная культура, но и разный менталитет.
Так сказал Овчина? Он называл какое-то конкретное деяние, которое не обозначил Шлихтинг или сам бросил в воздух «поэтическо-возвышенное» оскорбление абстрактного порядка?
Или определение «нечестное деяние» принадлежит Альберту Шлихтингу? Он определил его «нечестность» и дал ему оценку, впрочем, деяния не назвав. Речевой оборот «нечестное деяние» может принадлежать как и участнику конфликта Овчине и быть выбором автора, который сочинял текст, то есть Шлихтинга, а именно, человека, повторюсь иного менталитета, догм и моральных принципов.
Допустим, упрекнул Овчина Фёдора в том, что тот в карты бояр по вечерам на деньги обыгрывает совместно с царём-батюшкой. То есть упрекнул очень конкретным и при том не связанным с эротикой вообще. А Шлихтинг взял, да и не стал подробно описывать. Возможно, недопонял. Возможно, просто лень было расписывать. Банально не посчитал нужным уделять много внимания раскрытию эпизода, не считая эпизод сильно важным или необходимым для текста. Он вполне имел на это право с точки зрения автора. При сочинительстве воспользовался оборотом «нечестные деяния», мог любым другим. Но при этом, всё же дал деянию характеристику и оценку.
И что же за сказанным на самом деле скрывается? Было ли это вообще деяние сексуального характера? Эпитет «нечестный» не имеет никакого отношения и связи с подобным явлением. Что указывает в тексте на наличие сексуального характера данного нечестного деяния?
Выражение, конструкционно идущее впереди, а именно «злоупотребление любовью», может трактоваться с легкостью как стилистически образное, как иносказательное, метафорическое и даже своего рода фразеологизм. С точки зрения построения логики текста, оно технически не способно указать на природу и характер деяний. Или тем более что-то подтверждать (с учётом, что подтверждать НЕЧЕГО). Для того, чтобы «злоупотреблять любовью», любовниками в интимном смысле быть не обязательно. Это, всего лишь обыгрывает наличие факта благосклонности одного человека к другому.
Более того, слово «любовь» не несёт в себе очевидного эротического подтекста, если только это не снабжено более чёткими указаниями на конкретные дополнительные обстоятельства. Чего в тексте как раз нет. Кроме этого, данное выражение является литературным, но не разговорным, что дает полное право приписать его автору сочинения Шлихтингу, который использовал оборот при написании/составлении текста.
Мы не знаем, что считали «нечестным деянием» оба этих человека: Овчина-Оболенский и Шлихтинг. Содомию ли, алкогольные развлечения на пирушках в слободе, может быть танцы и игрища со скоморохами, недовольство по поводу присутствия которых при дворе царя, многократно высказывали представители культа. Возможно, занятия оккультизмом, что порицалось не только церковью, но и большинством обычного населения. Возможно, самое обычное сводничество, которое было распространено во все времена. Кому, как ни молодому и юному красавцу, царю-батюшке девок приводить?
А возможно, вы удивитесь, но… игру в шахматы. Которые были запрещены на Руси аж до 17 века и считались бесовским занятием, но Иван Грозный очень и очень это дело любил. И, опять же, кто как ни молодой, заплечный друг, который всегда рядом, лёгкий, остроумный, с гибким живым юным умом, способным принять новые своеобразные для Руси знания и умения (и наверняка способный освоить их в кратчайшие сроки) с отсутствием интеллектуальной закостенелости, мог составить царю идеальную партию?
Также нужно отметить, что текст Шлихтинга отдаёт художественной обработкой, пафосом и патетикой. Автор явно не стремился к детализированной и реалистичной картине или к максимальной описательности. Вместо этого, Шлихтинг накидывает немножечко «зачина» для страшной-страшной сказки:
«С этого уже времени тиран и начал помышлять о гибели Овчины..."
Стоп. Если перед нами не художественное произведение (повесть, роман, баллада, рассказ и т.д.), а документальное, то откуда Шлихтингу известно о чём стал «помышлять тиран»? Это похоже на летопись или задокументированные события? Безусловно, нет. Тиран, то есть сам царь, делился с ним своими планами? То есть с пленным авантюристом-немцем, опричником? Сомнительно. Почему тогда историкам не известны факты особой приближённости Шлихтинга к царю или хотя бы к кому-то из первых лиц государства? Да и сам авантюрист с наибольшей вероятностью этим бы похвастался еще в первых строчках произведения, задолго до эпизода ссоры Овчины и Фёдора.
Веселят и стилистические несуразности автора Шлихтинга, как автора:
"...злоупотреблял любовью этого Федора, а он обычно подводил всех под гнев тирана".
Не Фёдор злоупотреблял любовью царя, что было бы логично и соответствовало распределению статусов обсуждаемых персоналий, а наоборот. Царь злоупотреблял. Направо и налево. А Фёдор еще и думал, сделать одолжение или нет, дать "злоупотребить" сегодня или перебьётся царь-батюшка, до понедельника обождёт. Обратите внимание на нелепость, несоразмерность величин. Расстановка сил, которая не может быть реальной даже при максимальном обаянии Басманова-младшего в роли фаворита.
Интересный момент, я бы сказала моральный нюанс. Он будет повторяться во всех текстах, поэтому обращу на него внимание при разборе Шлихтинга. А именно – высокий эмоциональный порог реакции Фёдора Басманова. В те времена люди немного иначе относились к выражению эмоций, нежели сейчас. Слёз не стыдились, наоборот элемент «плача» постоянно присутствовал в различных традициях, ритуалах, обрядах. А уж при обращении к царю и подавно «повинность головы», слёзы, подчёркивающее зависимое положение, значительно облегчали решение того или иного вопроса. Однако, в силу духовной твердыни и крепости, по каждому поводу равному отсутствию причины, в отличии от хипстеров и психопатов двадцать первого века, люди того времени не ревели.
Поэтому, лично у меня возникает вопрос: чего такого нужно наговорить мальчику из военной семьи, чтобы тот "с плачем" пошёл к тирану? Я очень сильно сомневаюсь, что такой славный воевода, каким был Алексей Данилович Басманов, человек явно железный, имеющий и характер и мудрость, скорее всего уравновешенный по характеру, вырастил неженку и истеричку. Этой «истеричке», с которой требовать соответствия уровню и статусу отца, наверняка начали еще раньше, чем с других мальчиков, необходимо было выносить моральную и физическую сложность военных походов, крутиться белкой в колесе на двух придворных должностях, успевать оправдывать расположение и доверие царя, выполнять различные поручения, успевать везде и сразу.
Для всего перечисленного, в любые времена необходим характер, воля и умение контролировать собственные эмоции. Иначе бы сидел Фёдор Алексеевич десятой сыроежкой в пятнадцатом ряду, а не получал назначения главным полком в Калуге, куда, между прочим, царь повелел под командование именно Фёдора Басманова, перейти «лучшим» людям. По знакомству? Да, да, конечно. Желаю Вам удачи в повторении подобных успехов хотя бы «по знакомству».
Возможно, Фёдор был эмоционален, но вопроса это не отменяет. На счет слез Шлихтинг мог (безусловно) преувеличивать, но как автор могу сказать, оборот речи чрезмерно гиперболизирован и специфичен. Вероятнее всего так и было. Иначе иностранец прибегнул бы к (более) нейтральной речевой конструкции. Вот и спрашивается... До какой степени нужно было язык распустить, чтобы сын воеводы «заревел», а царь «психанул» и едва ли не в тот же вечер придушил «виновника торжества», заманив в подвал?
К слову, зачинщика ссоры из текста вычленить не возможно. Мы не знаем и не узнаем даже этого. Пару веков спустя, Карамзин попытается объяснить произошедшее «надменностью» Фёдора, но, во-первых, если почитать внимательно Карамзина, станет понятно, что надменность он инкрементирует каждому третьему. Во-вторых, надменность может быть лишь поводом для эмоционального взрыва князя Овчины-Оболенского. То есть поводом. Но не причиной. Причины конфликтов, тем более среди служивых военных мужиков могут носить лишь материально-осязаемый характер.
Что в итоге по самому главному первоисточнику? Напоминаю, Шлихтинг ввиду года публикации – самый ПЕРВЫЙ, кто оставил нам воспоминания о Фёдоре Алексеевиче Басманове, в частности, описание ссоры Фёдора и Дмитрия.
Ничего порочащего имя Фёдора Басманова, Шлихтинг не рассказывает. И тем более, не рассказывает нам ничего про его «сексуальные особенности».
Этот иностранец в художественном ключе описывает ссору двух молодых парней. Мы даже не знаем наверняка, был ли он очевидцем этой ссоры, не записал ли её со слов еще одного свидетеля, привнеся третье искажение реальности.
В тексте отсутствует мотивация двух сторон. Причины. Даже намеки. Присутствующие характеристики – расплывчаты, туманны и абстрактны. Ключевых два выражения «нечестные деяния» и «злоупотребление любовью», исключают сексуальный подтекст без присутствия дополнительных характеристик в тексте, будь он хоть художественный, хоть документальный, и не способны стилистически работать как языковые единицы в паре.
ИОГАНН ТАУБЕ и ЭЛЕРТ КРУЗЕ
Следующие «свидетели», «свидетелями» не являются. Тем не менее, вспомнить о них нужно. Это очень и очень интересный момент для людей внимательных и привыкших во всём досконально разбираться. При всём моём уважении (готова поклониться) к нашим историкам и их грандиозному труду, для понимания абсурдности ситуации, я всё же процитирую здесь слова Николая Константиновича Михайловского. Для справки уточняю:
Н.К. Михайловский – русский социолог, публицист и литературный критик второй половины 19 века. Один из редакторов журналов «Отечественные записки» и «Русское богатство». Достаточно авторитетный в различных кругах человек, по идеологическим убеждениям народник. Был близок к революционно-террористической народнической организации «Народная воля». Главное в нашем случае то, что у него не было НИКАКИХ оснований симпатизировать русскому самодержавию, в частности Ивану Грозному. Именно поэтому, полагаясь на абсолютную непредвзятость Михайловского, прибегну к его словам о труде ряда историков:
«Наша литература об Иване Грозном представляет иногда удивительные курьезы. «Солидные историки», отличающиеся в других случаях чрезвычайной осмотрительностью, на этом пункте делают решительные выводы, не только не справляясь с фактами, им самим хорошо известными, а… даже прямо вопреки им: умные, богатые знанием и опытом люди вступают в открытое противоречие с самыми элементарными показаниями здравого смысла; люди, привыкшие обращаться с историческими документами, видят в памятниках то, чего там днем с огнем найти нельзя, и отрицают то, что явственно прописано черными буквами по белому полю» (с)
Почему я вдруг начала разбор Таубе и Крузе с этого? Потому что с двумя товарищами лифляндцами при детальном изучении наследия оных, складывается недвусмысленная ситуация, которая заставит каждого, кто хочет докопаться до правды, сильно и даже неприятно удивиться.
Наши историки (причем разного времени) любят, рассказывая о Фёдоре Басманове, ссылаться на Таубе и Крузе. При этом, если внимательно читать исследования, то в глаза бросается странная вещь. Никто из историков Таубе или Крузе не цитирует. Обычно подобный контекст выглядит следующим образом: «Таубе и Крузе сказали». Всё. Дальше своими словами пересказывается смысл якобы сказанного. Особенно четко этот странный нюанс проступает на фоне постоянного цитирования Шлихтинга или Штадена.
На самом деле всё просто и логично. Таубе и Крузе ничего о Фёдора Басманове НЕ написали. Ни-че-го.
Безусловно, мне можно не верить, а верить историкам или, что намного хуже авторитета историков, собственным радужным и влажным мечтам о «содомском грехе» между царем и опричником. Однако, все желающие, любопытные, сомневающиеся, могут это легко узнать и прояснить. Для этого всего лишь нужно открыть тексты Таубе и Крузе. Куда уж проще? Этих текстов, произведений не так уж на самом деле и много. Более того, можно взять сразу несколько переводов. И изучить несколько вариантов, чтобы найти ответ на вопрос «а где тут про Басманова Фёдора?». Спойлер – нигде. Вы ничего о Фёдоре у Таубе и Крузе не найдёте.
Максимум – пара упоминаний об Алексее Даниловиче Басманове в контексте рассказа об организации опричнины.
Парочка примеров:
«…Когда они прибыли, сел он рядом со своим советом, Алексеем Басмановым, князем Афанасием Вяземским и Петром Soytt, и приказал каждому отдельному отряду воинов, число которых было 6.000, явиться к нему и спрашивал у каждого его род…»
«Распростившись таким образом и сопровождаемый знатными боярами — Алексеем Басмановым, Михаилом Салтыковым, Иваном Чеботовым (Schaboto), кн. Афанасием Вяземским и другими государственными мужами и придворными, он в тот же день прибыл в село Коломенское, которое находится в полутора милях от Москвы»
Таубе и Крузе в принципе много написали о том времени, когда опричнина только создавалась, поэтому Басманова – старшего обойти вниманием было бы сложно. Про Фёдора Таубе и Крузе свидетельств не оставили.
Почему сложилась такая странная ситуация, мне не известно, хотя хотелось бы знать. Тем не менее. Что написано пером. Это не летопись на бересте и не секретный документ. Произведения лифляндцев (ливонцев) много раз переиздавались и были опубликованы. Их никто не прятал, не переписывал. А если страницы и потерялись за пять веков, то, пардон, об этом знать не может никто.
Я уже многократно писала во всех своих работах, посвященных Фёдору Басманову, говорила в видео, что отношение многих историков к данной персоналии не просто негативное, оно неоправданно и не аргументированно злое. Иной раз этот негатив выходит за рамки не только разумного, но даже логичного. У этого мальчика, который словно раздражает всех той самой «звездой», которая кажется счастливой и везучей, пытаются отнять всё. Даже то малое, что он всё-таки успел сделать. Настойчиво и упорно обесценивая каждое его действие.
При накоплении знаний, в том числе накоплении прочитанных текстов, становится видна и болезненно ощутима тотальная небрежность в попытках выяснить судьбу человека. Точнее…складывается впечатление, что таких качественных попыток в отношении Фёдора Басманова как раз и не предпринималось. И если у историков прошлых поколений было чем заняться, ведь именно они нашли, собрали, обработали, проанализировали весь тот материал, что мы сейчас имеем, то современные историки, очень часто просто переписывают компиляцию из сведений своих предшественников. Иногда не замечая откровенные пробелы или тем паче ляпы в одном абзаце, которые в рамках «федоровского проклятия» кочуют за ним десятилетия, не вызывая у переписывающих не только желания выяснить правду, но и желания задуматься над написанным.
Это обидно. Очень. Ведь речь идет о талантливых историках, сильных, умных. Даже понимая вышесказанное, обнаружение ситуации с Таубе и Крузе было для меня сильным поводом для длительного огорчения с подрывом доверия.
Одним словом, анализировать в данном случае нечего. Однако, я решила всё-таки пару слов о Таубе и Крузе сказать, чтобы вопрос о них раз и навсегда закрыть, как минимум для собственных читателей. Возможно, кому-то просто будет интересно, ибо эти двое мелькают в теме опричнины. Кому-то это добавит пару штрихов к общему моральному облику иностранцев-мемуаристов грозненской эпохи.
Иоганн Таубе и Элерт Крузе — лифляндские дворяне авантюристы. Это, кстати, не моя беспощадная характеристика, так называют их сами историки. Вполне официально. Попали они к нам в плен во время Ливонской войны в 1560 году, под Эрмесом. В 1564 году они не только перестали считаться пленниками, но и вытрясли из царя максимально возможное в их случае расположение. Опричными делами занимались не всегда, отчасти их миссии можно назвать «дипломатическими». Вместе создавали проект вассального Ливонского королевства, вели от имени царя переговоры с магистром Ливонского ордена и принцем Магнусом. Когда в Москве было принято решение о создании этого королевства, были приставлены к «ливонскому королю» для всяких «наблюдений». На службу в опричнину оба поступили в 1567 году.
Однако, однако…Планы и проекты незадачливых авторов по привлечению ливонской аристократии на сторону русской власти благополучно провалились. Запахло «жареным». Сперва, после неудачной осады Ревеля Таубе и Крузе начали метаться, а после неудачной попытки овладеть Дерптом в 1571 году оба авантюриста отсюда окончательно сбежали. После чего служили Сигизмунду второму, Августу, Стефану Баторию. Покинув пределы Руси, «братья – акробаты» начали активно выслуживаться, чтобы вернуть себе утраченное доверие противоположной стороны. Они настрочили послание литовскому наместнику Ливонии Яну Ходкевичу, а далее – довольно паскудненькое произведение о жестокостях царя Ивана Грозного, которое, по меткому определению Бориса Флори, должно было «дискредитировать царя в глазах христианской Европы» (с) Датируется произведение (послание) 1572 годом. По сути своей, это «заказная» работа, которая помогала Таубе и Крузе реабилитироваться, выслужиться и хоть как-то оправдать свои скачкообразные перемещения туда – сюда, которые ни одной стороне по определению понравиться не могут. Ведь не в плену же, в тёмной башне, они у нас сидели, а развивали весьма активную и кипучую деятельность в ущерб вражеской стороне (хотя, определение «вражеский» и «свой» по отношению к деятельности людей со столь размытыми моральными границами, весьма условны).
Относительно мотивации данных «писателей» простым и доступным языком выразился Дмитрий Володихин, поставив жирную авторитетную точку в вопросе, кто такие Таубе и Крузе:
«Таубе и Крузе сначала добились от царя больших почестей, но не «оправдали доверие» и, опасаясь за свою участь, подняли мятеж, окончившийся неудачей. Им оставалось перебежать к полякам. Там дуэту пришлось «отрабатывать» за совершенные на территории России художества (в том числе авантюрный проект подчинения царю всей Ливонии). У Таубе и Крузе были все основания для крайнего недоброжелательства и к государю, и к стране. Внимательный источниковедческий анализ обнаруживает в «Послании» фактические нестыковки и очевидную тенденциозность»
Д. Володихин «Митрополит Филипп», 2009 (Молодая гвардия, серия ЖЗЛ) стр 141
Их «Послание» достаточно специфично и ограничено в качестве источника информации. В нём нет ничего о жизни русских и Московии ДО опричнины. Центральную и основную часть произведения, занимают описания опричных «проделок»: пыток, казней, расправ и жестокостей царя и царских людей. Причем, многому из описанного, Таубе и Крузе свидетелями не были, в отличии, например от того же Штадена – непосредственного участника. В отличии же от сочинений других иностранцев, вроде Герберштейна, Таубе и Крузе, внимания быту, истории, событиям, не связанным с расправами, не уделили. Хорошее, светлое или хотя бы что-то нейтральное, их не интересовало. Пытки, виды казней и изощренного садизма. Между всем этим, немножко бытовых подробностей, касающихся жизни самого «опричного братства». Не трудно понять, что объективной картины, которая может сложиться лишь при учёте всех сторон жизни, из этих писак не вытрясти. Зато развесистая кровавая «рашн-клюква» свисает с каждой «рашн-берёзки».
Имен, к слову, среди этой вакханалии, Вы найдёте много. Но имени Фёдора Басманова – там нет.
Оценку этому безобразию, точнее «творчеству», историки дают разные. Многоуважаемый Н.М.Карамзин, с ожидаемым для его персоны рвением, использовал сей материал при составлении девятого тома «Истории государства Российского». А, вот, например, другой видный ученый-историк Н.С.Арцыбашев (1773-1841), который выступал с критикой и самого Карамзина, был о работе иностранцев весьма низкого мнения. Здесь же можно процитировать известное высказывание М.П.Бестужева-Рюмина:
«Видели они, конечно, много, но, зная, что они переходили от одной стороны к другой, едва ли можно придавать их рассказам значение несомненного документа» (с)
Надеюсь, по крайней мере, мои читатели, доверяющие моей работе, смогут в теме «Таубе и Крузе сказали про Фёдора», поставить жирную точку. Или же наоборот. Воспользоваться моими намётками, как пищей для ума и оттолкнуться для самостоятельного поиска информации, проверки и анализа.
И напоследок, несколько цитат Таубе и Крузе, для окончательного понимания «морального облика».
«Несомненно знает ваша княжеская милость, каким образом мы в течение нескольких лет были пленниками Московского врага, какое печальное, тяжкое бремя мы, лишенные жен, детей, священного, ведущего к блаженству богослужения, несли в продолжение почти шести лет в нищете, голоде и жажде. И хотя мы всем миром, равно как нашим повелителем, родственниками и всем отечеством были не только в безутешном состоянии оставлены, но совсем преданы и забыты, все-таки всемогущий Бог в неисчерпаемом милосердии вновь избавил нас и не только помог нам получить высокое положение и честь, но в своей высокой милости благословил нас всяческим благополучием и богатством. Весьма чувствительно, и даже язычники тому удивлялись, какое превыше всякой меры и ценности чудо, не в пример прочим творениям, есть человеческое сердце, откуда происходит всяческая любовь к своему милому отечеству у натур честных, постоянных и привязчивых»
« Он сжигал и убивал все, что имело жизнь и могло гореть, скот, собак и кошек, лишал рыб воды в прудах, и все, что имело дыхание, должно было умереть и перестать существовать» (о царе)
АЛЕКСАНДР ГВАНЬИНИ "ОПИСАНИЕ МОСКОВИИ" 1578 год публикации
Ещё один интересный «первоисточник», на который любят опираться не профессиональные историки, но различные исследователи-любители. Здесь мы останавливаться надолго не будем, ибо по своему уровню это даже не Таубе и Крузе, которые о Фёдоре ничего не написали, но хотя бы являлись свидетелями опричных событий.
Александр Гваньини, активно читаемый во времена Н.М. Карамзина, считался авторитетным источником именно тогда. При этом…внимание (!) Москву Гваньини так и не посетил. То есть ни царя, ни Алексея Басманова, ни тем более Фёдора Басманова, ни других опричников, Гваньини в глаза не видел.
Однако же, оставил потомкам труд, именуемый "Описание Московии", опубликованный в 1578 году.
На данный момент, в 21 веке, мы любим посмеиваться над слоганом, незадачливых разоблачителей «создано по секретным документам». А ведь в случае с произведением Гваньини, это оно и есть. Сарказм работает на полную катушку. Для меня удивительно только одно. Как можно считать "достоверным" труд человека, который в России не бывал и не стеснялся это афишировать? Для изучения эпохи профессиональным историкам может быть полезен любой документ. Только изучение всего материала даёт возможность найти точки пересечения, чтобы установить истину или построить наиболее верные и адекватные версии случившегося. Но опираться серьёзно в вопросе характеристик людей на всё тот же субъективный материл, изложенный через третьи руки – это немыслимо и странно для логической, аналитической и адекватной работы. Что касаемо конкретно Фёдора Басманова, Гваньини не стал нарушать славную традицию и выискивать новые эпизоды, подтверждающие плохой характер Фёдора и свежие свидетельства "нетрадиционных предпочтений", а воспользовался всё тем же несчастным случаем с Овчиной – Оболенским. Всё настолько (видимо) было скучно, грустно и пусто, что взять больше нечего. А поговорить про Фёдора ужас как хотелось. В этом, кстати, отличительная и характерная черта сплетен про Басманова – младшего. Все иностранцы любят намекать на его злодейства и «нетрадиционные предпочтения», при этом, кроме одного единственного эпизода никто ничего не знает, не видел, не слышал, не ведает, и явить миру какие-то более весомые доказательства или хотя бы рассказать новый случай никто из «писателей разоблачителей» не смог.
Немножечко о моральном облике Гваньини:
" В 1560 году от рождества Христова, после того как великий князь Московский Иоанн Васильевич отнял у литовцев знаменитый город и крепость Полоцк, довольный успехом удачно проведенного дела, он очень возгордился..." ("Описание Московии" 2 пар-ф)
"...Но, кажется, этот государь Московский, Иоанн Васильевич, в своей тирании преступает законы сверх меры (правосудие есть судья!), так что превзошел не только предшественников своих (которые творили это по правам и обычаям народа), но и всех тех тиранов, которые были со времени до и после рождества Христова вплоть до наших дней, как, например, Нерона, Валериана, Деция, Максимина, Юлиана и всех прочих...." ("Описание Московии", 1 пар-ф)
Надеюсь, всем ясен общий настрой по отношению к России? Если он вас устраивает, вперед и с песней, что называется. Действительно, какого чёрта царь русский гордится своей славной победой? Хуже всех злодеев мировых от сотворения мира! Сатана!
Ну, и к нашим любимым юношам, выясняющим «кто круче»:
“...Эти зверские убийства он начал со знатного человека Димитрия Овчинина (сына известного Овчины, своего опекуна, который, будучи взят в плен в крепости Стародуб, умер в тюрьме в Вильне-столице Литвы)... Было это так: пригласил его великий князь под личиной дружбы с собой вместе отобедать и сам поднес этому Овчине большую чашу, полную меда, чтобы он за здравие великого князя осушил ее одним духом (по народному обычаю). Но тот уже охмелел и не смог выпить чашу даже до половины, и за это великий князь обвинил его в вероломстве, сказав: «Так-то желаешь ты мне, своему владыке, всякого добра? Так-то почитаешь ты меня, своего снисходительного государя? Раз ты здесь не захотел выпить за мое здоровье, ступай в мою кладовую, где хранятся разные напитки, там ты и выпьешь за мое благополучие». И несчастный, обманутый ласковыми словами великого князя, как будто искренними, отправился, уже хмельной, в кладовую, и там люди, наученные убить его, зверски удушили. Главная же причина его убийства была такова: великий князь покровительствовал некоему юноше по имени Федор, сыну знатного человека Басманова, с которым, противно природе (грех вымолвить), устраивал содом. Упомянутый же Овчинин однажды с ним побранился и среди брани (как это бывает) осудил греховные поступки, говоря: «Ты для государя устраиваешь позорные оргии, я же происхожу из знатного рода, и я, и предки мои служили и служим государю к вящей славе и пользе государства». Так вот, этот юноша, не стерпев поношения, плача пришел к великому князю и обвинил Овчинина в клевете. И с тех пор великий князь стал измышлять, каким образом лишить жизни Овчинина, пока не добился желаемого" ("Описание Московии", 2 пар-ф)
Интересна композиция текста. В прямой речи Овчины – Оболенского «содом» отсутствует. Присутствует вполне ясное обличение в устройстве оргий, что по большому счёту возвращает к теме сводничества, а не «содомии». «Содом» - такую характеристику даёт где-то услышанной сплетне, пересказанному с чьих-то слов событию/ссоре автор Гваньини. Какой Гваньини будет по счету в цепочке? Вторым? Третьим? Пятым? Сколько уст прошла данная сплетня, прежде чем была выпущена самим Гваньини. К слову, здесь будет очень актуально и уместно сообщить тем, кто не в курсе, сколько значений имеется у выражения «Содом и Гоморра».
«1. Крайний беспорядок, суматоха, неразбериха, сильный шум и гам. Князь крупенек был, каждый день в доме содом и гоморр. А придет хмелен да распалится не в меру и кулакам волю даст. /Мельников-Печерский «Старые годы»/ - Вот тут и ахнул кто-то из матросов: «Эй! Ваше благоутробие! Заткнись!» А потом и пошло! Крики: «Вон…» Свист в четыре пальца, - содом и гоморр! Сергиев- Ценский «Утренний взрыв»….
2. Разврат, пьянство и т.п. царящие где-либо. «…цимбалы да дляски – содом и гоморр» Сухово-Кобылин.
- Что это? Помилуйте, до чего безнравственность доходит: по ночам бегают, трубку курят… одна пьяная пришла. Содом и гоморр! Писемский
3. произ. от названия городов древней Палестины – Содома и Гоморры, которые по библейской легенде, были разрушены за грехи жителей…
Толковый словарь русского языка. Под ред.проф. Д.Н.Ушакова.
Безусловно, «содом» стал символом греха мужеложства, но расхожим и упрощённым. Помимо мужеложства, как видно по списку возможных интерпретаций, у адептов «содома» жизнь весьма и весьма разнообразная, наполненная грехами самого разного порядка. К слову, стилистически, в данном тексте, Фёдор не является объектом, просто Господи, пассивным. «Устроительство оргий» - это устроительство оргий. Весьма себе конкретное занятие и, кстати, довольно масштабного размаха. Черным по белому сказано об организации оргий, а не про участие в оных. Что опять же, подтверждает мою собственную версию о возможном участии Фёдора, как молодого и пронырливого красавца в качестве сводника и поверенного в царских делах сердечных. Версия моя, хотя я дошла до неё собственной головой и интуицией, тем не менее, не эксклюзивна. Именно такую версию использует Алексей Николаевич Толстой в своей пьесе «Орёл и орлица», создав один из самых живых и объемных образов Фёдора Басманова. Мальчика с «женскими глазами», но крайне мужскими повадками. Сводника и подрастающего развратника, тем не менее, имеющего горячее, живое, бьющееся сердце. А уж в «разврате» Толстой понимал…
Но дело не в этом. А в том, что перед нами текст, записанный человеком, который в глаза не видел ни Фёдора, ни Овчину, со слов еще одного человека, а может быть и не одного, а может быть и носителя чужеродного нам языка, который необходим для передачи нюансов ситуации.
Вишенка на торте в том, что Гваньини не скрывал, что для составления своего произведения, он активно использовал труд Альберта Шлихтинга, которого мы уже разобрали и никакого «содома» там не нашли.
Вот как характеризуют работу автора историки:
"В своей работе Гваньини исходил из двух основных источников: «Записок о Московитских делах» австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна (1486-1566 гг.), побывавшего в Москве в 1517 и 1526 гг., (первым изданием вышли в Вене в 1549 г.) и «Краткого сказания о нравах и жестоком правлении тирана Московии Васильевича» Альберта Шлихтинга, немецкого путешественника, дворянина из Померании, несколько лет проведшего в русском плену. С его записками, оконченными в 1571 г., Гваньини мог ознакомиться еще по рукописи, так как это был доклад Сигизмунду II Августу, при дворе которого в это время находился Гваньини, представленный Шлихтингом по возвращении из России. У Герберштейна Гваньини черпал сведения для хорографии (т. е. географического и этнографического описания), по военному делу, религии и нравам; у Шлихтинга-подробности правления Ивана Грозного. Гваньини был также знаком с донесениями венецианского посла Амброджо Контарини, посетившего Москву в 1476 г. и (не по своей воле) задержавшегося там на четыре месяца; с запиской папского посланника голландца Альберта Кампензе, который представил папе Клименту II проект введения на Руси католичества и, со слов брата и отца, дал описание Московии конца XV в. (издана в 1565 г.); с путевыми записками итальянского писателя Рафаэля Барберини (1565 г)» (с)
То есть вы понимаете, весь абсурд ситуации? Сидит чувак у себя дома читает чужие книжки, собирает чужие сплетни, занимается ловкой компиляцией, при этом раздавая характеристики направо и налево, а кто-то, использует ЭТО как источник объективной (страшно вымолвить) информации. С миру по нитке, с сосенки по иголке, Гваньини – произведение, которое является сборником искажённых, потасканных всеми сплетен. Перифразом перифраза, если хотите более поэтично.
Негативно настроенный иностранец, который не бывал в Москве, по запискам двух предыдущих расписывает, как Овчина обвиняет Фёдора в "оргиях" и после, уже от себя, с большим удовольствием наделяет оргии «содомским» характером. К слову, а оргий с участием женщин на родине Гваньини не бывало, раз его такое в голову не пришло?
А вот, как, например, перевирают цитаты (даже Гваньини) историки:
«….по словам Гуаньино, погиб еще один член аристократического рода, молодой князь Дмитрий Оболенский-Овчинин, который повздорил с новым любимцем царя, Федором Басмановым, и сказал ему: «Предки мои и я всегда служили государю достойным образом, а ты служишь ему содомией». Показания итальянца об этом случае расходятся со свидетельством Курбского….» К. Валишевский «Иван Грозный»
Да, да, да. Мы видим уже кто кого и чем упрекал. К слову… Об Андрее Курбском.
АНДРЕЙ КУРБСКИЙ
Вот мы и добрались до «тяжёлой артиллерии». Если кто не в курсе, разрешите представить мою «любимую» (сарказм) персоналию и основной источник посмертных проблем Фёдора (если говорить об истории, в искусстве основной источник его бед – А.К. Толстой).
Беглый воевода (талантливый, к слову), диссидент, ренегат, предатель Отечества и средневековый профессионал троллинга в эпистолярном жанре –Андрей Михайлович Курбский. Главный «сплетник всея Руси», генератор иносказательно-витиеватых мифов о том, кто с кем спал, пил, плясал и прелюбодействовал в тысячах километров от него.
Обладатель голубых глаз, которые, по мнению Ивана Грозного (видимо опиравшегося на «Тайная тайных, или Аристотелевы врата» «стережися всякого, имуще оно зекро») честному человеку принадлежать не могут. Пословица «врать на голубом глазу», как раз для Андрея Михайловича очень подходит.
Два слова по существу событий, которые нам далее при разборе пригодятся. Андрей Курбский некогда близкий советник царя, член так называемой (им же самим) «Избранной рады». Талантливый (не будем умалять его военных качеств) воевода, принимавший активное участие в казанском походе 1552 года. В 1560 г был назначен главнокомандующим русскими войсками в Ливонии, но после ряда побед потерпел поражение под Невелем в августе 1562 года. Был ранен, что вероятно спасло его от опалы, отсрочив проблемы. Скорее всего, по причине ранения (предположение В.Кобрина) не участвовал и в Полоцком походе 1562-63 гг, столь важном для царя. В 1563 году был назначен наместником в Юрьев Ливонский (Дерпт) и оценил это как немилость и готовящуюся расправу. Точные причины изменения отношения царя к Курбскому ученые назвать затрудняются, перечисляя, как и военные неудачи, так и гельметское дело, а также близость с Адашевым и Сильвестром, которые впали в немилость капитально, чем вызвали проблемы и у всех своих знакомых. На эту тему обсуждалось много, версии строились разные, в том числе и то, что никакого недовольства не было. Но в наши дни ученый историк Борис Флори, всё же нашёл доказательства того, что в немилость Курбский впал. В общем-то интуиция его не подвела.
В апреле 1564 года, оставив здесь жену (возможно с ребёнком), судьба которой осталась неизвестной не только для историков, но и для самого Курбского (видимо, узнать это было посложнее, нежели, кто с кем спит) бывший храбрый воевода, по предварительному сговору с Сигизмундом вторым, сбежал на сторону врага, едва ли не через дырку в заборе. Ну…Вот так.
Причин любить Басмановых у Курбского не было. Результатом этого стали недюжинные старания оплевать их как можно гуще. И сына, и отца. Либералы всех времен и народов из числа тех, для кого понятия «Родины» не существует, а истинное значение понятия, заменяется красивыми словами о «борьбе с тиранией», очень любили и любят до сих пор представлять Курбского «честным и смелым человеком», «отважным и неполживым борцом».
Скажем так, «борец с тиранией» из бывшего хорошего воеводы получился слабый. Обосновавшись за границей, Андрей Курбский взялся за писательское перо и излился рядом произведений, среди которых нас по существу нашего вопроса интересуют два. «История о великом князе московском» («История о великом князе Московском, о делах, еже видехом очима нашима») 1573 года и блок писем, так называемых «посланий» Ивану Грозному, первое из которых писано ещё при жизни Фёдора, а остальное царь с бывшим воеводой досочиняли уже после.
Как заметил историк Дмитрий Володихин, не требуется много силы, смелости, отваги, бороться с чем-то, сидя на безопасном расстоянии. Как, собственно и сделал Курбский. Своими гадостными и пакостными высказываниями в адрес Ивана Грозного и его первых советников, ставших таковыми в годы опричнины, Курбский лишь выпускал собственный пар персональной озлобленности. В отличии, например, от митрополита Филиппа, который пошёл против воли царя и был низложен, а после задушен. В отличии от Алексея Даниловича Басманова, который будучи первым советникам царя, согласно одной из версий, вызвал на себя и своих близких гнев, выступив против неоправданно жестоких мер против новгородцев. В отличии (даже) того же самого Овчины… Андрей Курбский, в отличии от перечисленных, ничем не рисковал. Он сидел уютно, в тепле и писал вышеупомянутые «пафосно-обличительные» послания, не рискуя тем же вечером быть задушенным в подвале.
Что касается «правдивости» и «честности», то Курбского, можно смело назвать «передовиком по изготовлению сплетен» и плетению кружевных писательских словес. Он оставил ученым-историкам массу загадок, над которыми до сих пор ломают голову. Был Сильвестр на Соловках? Не был? Вроде не был, доказательств нет, но почему Андрей Курбский утверждает, что был? Что такое «Избранная Рада»? Была она? Насколько она «избранная»? Почему она «избранная» и почему «рада»?
«говорят нередко о правительстве «Избранной рады», хотя подобное сочетание суть тавтология. Князь Андрей Курбский, уже будучи в эмиграции, изобрел «Избранную раду» как привычное для шляхетского уха Великого княжества Литовского понятие» Фроянов И.Я. «Грозный. Опричнина»
И всё в таком духе. Курбский многократно замечен и уличен в своеобразном отношении к реальной информации, искажению оной и порождению многочисленных «иносказаний». Филологически и литературно, переписка Грозного и Курбского ценится очень высоко, изучается, стоит в числе литературных памятников, но… Да кто же мешает? Ради Бога. Литература, так литература. Согласна. Читать Курбского легко и интересно. В любом случае, переписка талантлива и вызывает эмоции, подвигает много думать и размышлять. Но кому придёт в голову изучать историю по «Войне и миру», несмотря на то, что это шедевр отечественной литературы? Для изучения истории есть документы, летописи и другие более объективные источники.
Более того, кому придёт в голову, однозначно полагаться на правдивость характеристик данных заведомым врагам? Курбский, прости Господи, воевода, который сбежал, кинув царя и отечество, имея определенные военные, если не тайны, то знания. Как подметил А.А.Зимин в своем исследовании «Опричнина»:
«Побег Курбского за рубеж заставил Ивана Грозного поспешить с проведением задуманных реформ» (с). Настолько всё выстраивалось печально. Более того, он не просто сбежал и где-то доживал свои дни в тихом замке с камином, скрывшись от «длинной руки» царя – тирана. В дальнейшем, Курбский воевал на стороне врага против нас. Против своей страны, которая его вырастила. Какая ирония! Одно из писем Курбский дописывал находят в отнятом у нас Полоцке! Каково?
Как можно, в двадцать первом веке, обладая обширным раскладом всех событий того времени, серьёзно воспринимать слова подобной персоналии, относительно кого-либо, в частности тех людей, которые благополучно заняли «его место»? К слову, которое он сам оставил. Безусловно, Курбский в письмах Грозному выставляет себя сиротинушкой и страдальцем, «вынужденным», но… через забор его бегать никто не заставлял. А с точки зрения истинного христианина и моралиста, коим Курбский себя пытается выставить, в принципе было бы логично смиренно свою судьбу принять, а не доходить от откровенного предательства.
Воспринимать слова Андрея Курбского без «деления на шестнадцать», минимум – недальновидно, максимум – странно. Предсказуемо и ожидаемо (как у всех «неполживых»), в список «достойных людей», о которых Курбский мог выдавить из себя что-то положительное, входили лишь откровенные противники Ивана Грозного. Что – то вроде «хорошие сапоги – надо брать» (с). Естественно, первые советники царя в «список достойных людей» не входили. Тем более, Басманов (который будучи военным, Родину не предавал и не сбегал) с сыном. Личные счеты и неприязнь ко всем, кто "выжил" Курбского из России, из-под крылышка Ивана Грозного, очевидны и давно известны любителям родной истории или грозненской эпохи в частности.
«Противники Грозного прекрасно понимали значение Басманова как вдохновителя начавшихся опал и казней. Немедленно после побега в Литву Курбский обрушился с яростными нападками на некоего царского «потаковника», который «детьми своими паче Кроновых жрецов действует». (Согласно греческой мифологии, Кронос, отец Зевса, пожирал своих детей.) Это был намек на юного фаворита Грозного Федора Басманова. Сей «потаковник, — писал Курбский, — шепчет во уши ложная царю и льет кровь кристьянскую, яко воду» Скрынников Р.Г. «Иван Грозный»
Для советников царя, Курбский даже придумал специальный термин «ласкатели». Если что, это не имеет никакой сексуальной коннотации, если что, это синоним слова «льстецы».
«Ласкатели – специфическое определение Курбского. Им он обозначает политические силы, стремившиеся, по его мнению, воздействовать на чувственную, «животную» часть души И.Грозного, которая способна воспринимать лишь язык лести и ласки, но глуха к доводам разума. В отличии от ласкателей Избранная рада взывает к разуму царя, ее язык – это не лесть, а мудрый совет. В душе Ивана Грозного, полагает Курбский, постоянно происходит борьба разумной и чувственной ее частями, результаты которой оказывают существенное влияние на судьбы страны» (Елисеев)
А теперь, собственно, перейдём непосредственно к творчеству Курбского. Что в данном случае необходимо учитывать прежде всего? Условность хронологии. Временную разницу между написание посланий и их публикацией, то есть до знакомства общественности с письмами. Когда Курбский и Грозный переписывались, скорее всего каждый из них догадывался, что письма рано или поздно могут стать известны широкой общественности. Однако, писались они не для этого. А друг для друга. Изначально это была всего лишь приватная переписка двух лиц. Не более. Долгое время письма лежали в столе у каждого, затем до них добрались немногочисленные первые историки. И только в 1833 году первое издание «Сказаний князя Курбского» было издано, увидело свет, стало доступно многим, благодаря усилиям и работе Н.Г.Устрялова. Первое письмо написано примерно в 1564 году (ответ царя значится от 5 июля 1564 года), второе датировано 1577 годом, последнее 15 сентября 1579 года.
Для всех увлеченных и изучающих тему с радостью спешу посоветовать лучшее на мой взгляд издание этой переписки, а именно от издательства «Наука» (Ленинградское отделение 1979 г). Издание просто великолепно! В него входят оригиналы, перевод, очень обширные комментарии, сопроводительные статьи, статьи по археографии. Приготовили данное издание для легендарной серии «Литературные памятники», практически звёзды нашей отечественной науки. Текст подготовили Я.С.Лурье и Ю.Д.Рыков. Ответственный редактор Д.С.Лихачев, комментарии к посланиям Курбского – В.Кобрин, перевод О.В.Творогов, подготовка текста посланий И.Грозного и комментарии к ним – Я.С.Лурье, перевод Я.С.Лурье и О.В.Творогова. Археографический обзор – Ю.Д.Рыков (по Курбскому), по Грозному Я.С.Лурье, статьи – Д.С.Лихачев, Я.С.Лурье.
Разбирая послания Курбского, необходимо отметить, что никаких прямых указаний на связь царя и Фёдора в письмах нет. Ровно, как нет никаких имен. Не думаю, что Курбский не называет их из соображений секретности и конфиденциальности, скорее всего это связано с обыденностью момента. Два человека переписываются о том, что нам кажется иносказанием и загадкой, но для них является вполне понятным, будь то факт или наоборот сплетня. То есть, каждый из них просто понимал о чём речь идёт, вне зависимости от верности информации, а значит переписка не требовала лишних уточнений.
Во-первых, иносказательностью остаётся момент относительно убийства Репнина и Кашина. Вот так выглядит это в первоисточнике:
«Зачем, царь, сильных во Израиле истребил, и воевод, дарованных тебе богом для борьбы с врагами, различным казням предал, и святую кровь их победоносную в церквах божьих пролил, и кровью мученическую обагрил церковные пороги…»
Никто не называется и можно лишь сопоставлять. Что собственно ученые и делают. Предполагают, что речь идёт о двух упомянутых.
Тоже самое можно увидеть и в знаменитой фразе о жрецах Крона, которые все так почему-то любят не просто связывать с именем Фёдора Басманова, но добавлять к ситуации эротический подтекст:
«Хвалишься ты в гордости своей в этой временной и скоропроходящей жизни, измышляя на людей христианских мучительнейшие казни, к тому же надругаясь над ангельским образом и попирая его, вместе со вторящими тебе льстецами и товарищами пиров бесовских, единомышленниками твоими боярами, губящими душу твою и тело, которые детьми своими жертвуют, словно жрецы Крона….»
Во-первых, опять же – никаких имен. Во-вторых, если предположить завуалированность, связанную именно с Фёдором и Алексеем Басмановыми, то логика здесь очевидная, без всяких двусмысленностей. Проект отца, как бы кто к нему не относился – проект повторюсь страшный. Темный, жестокий. У Фёдора, как у сына первого советника, одного из авторов этого проекта выбора особого не было. Никто бы его спрашивать, чего он там хочет не стал. Нужно послужить так – иди служить так. Если начинать вдумываться, то становится понятно, что на кармическом уровне, сын (даже два), стал платой и жертвенной кровью. Ибо подобные проекты именно так и оплачиваются. Для всех, кто видит тут эротику, я могу лишь посоветовать поменьше смотреть С.М.Эйзенштейна по ночам, ознакомиться с легендой о Кроне (Кроносе) и постараться при этом не вздрогнуть. Крон – это про уничтожение собственных детей, а не про эротику. Разницы восприятия человека 21 века и 16 тут быть не может, в те времена с материалом (в данном случае с мифами), обращались более почтительно, чем сейчас. Более того, в одном из посланий, Иван Грозный очень чётко обозначает ассоциативность, которая возникала у человека той эпохи, при упоминании Крона: «…Крона – ненависти и вражды…» Могу еще кое-что подкинуть. В письме от 1577 года А.Полубенскому Грозный прибегает к образу Крона, уже в чужой адрес: «…а ваша надежда - Крон и Зевс...ни во что же бысть» (по Б.Флори). Учитывая обстоятельства ситуации с Полубенским, это снова не про «эротику». Интерпретация «Крона» - сила враждебная христианству, отступление от веры.
Скучно, простенько, незамысловато, тем не менее.
Существует популярное расхожее мнение, что царь выпад Курбского проигнорировал. Более того, это используется у сторонников версии «содомии», как аргумент в пользу оной. Услышав подобное, можно только грустно развести руками, подивившись, насколько же людям хочется навесить на кого-то свои собственные пороки и нереализованные сексуальные фантазии. Существует версия, что одним из помощников при создании писем на начальном этапе, был Алексей Данилович Басманов. Если версия хотя бы частично соответствует истине, странно предполагать, что царь с первым советником сидели и обсуждали, что ответить Курбскому по поводу его претензий относительно ориентации сына этого советника. Помимо этого, а вы всегда на все глупости, оскорбления и хамство отвечаете? Но! Но. На самом деле, отсутствие ответа как такового – это заблуждение, бродящее по интернету. На «кроновых жрецов» Иван Грозный дает целых ДВА ответа, выбирайте любой!
«Губителей нашей души и тела среди нас нет…. Насчет Кроновых жрецов ты писал нелепости, лая, подобно псу, или изрыгая яд подобно ехидне: родители не станут причинять своим детям таких страданий – как же мы, цари, имеющие разум, можем впасть в такое нечестие? Все это ты писал по-своему злобесному собачьему умыслу»
«А с женою моей зачем вы меня разлучили? Не отняли бы вы у меня моей юной жены, не было бы и Кроновых жертв…»
Если с первым ответом всё понятно, то на счет второго стоит уточнить. Вот что говорят об этом историки, конкретно В.Кобрин:
«Едва ли это прямой намек на его отношение с Ф.Басмановым как следствие вдовства. Скорее он имел ввиду казни бояр как отмщение за ее гибель. В «Истории» Курбский объяснял, между прочим, разгром избранной рады, тем, что «презлые» оклеветали сильвестра и Адашева, «аки счеровали» ее оные мужи. Однако ни в официальной летописи, ни в Первом послании Курбского ничего не говорится об убийстве Анастасии: царь обвиняет Сильвестра только во вражде и в лишении ее какой бы то ни было помощи во время болезни. Может быть , возлагая на друзей Курбского ответственность за гибель «юницы», царь и имеет ввиду , что из-за такого обращения с ней они стали косвенными виновниками ее гибели…»
Сергей Михайлович Эйзенштейн, придумывая сценарий для своего фильма, всё-таки был художником, поэтом и создавал ХУДОЖЕСТВЕННОЕ произведение. Именно он придумал тезис «эрзац Анастасии». Если кто-то не знает, «эрзац» в значении замещения. Мысль, которую как художник продвигал Эйзенштейн, была «Фёдор – эрзац, замещение Анастасии». Именно для этого и для реализации карамзинской концепции «о двух Иванах» (хороший Иван при жизни Анастасии, плохой – после), он тасует события в фильме, придвигая их к Анастасии, в том числе перемещая Фёдора во времени. Основная деятельность исторического Фёдора в зрелом и сознательном возрасте пришлась на царствование другой царицы – Марии Темрюковны. Которую, к слову, гавкающие на царя, тоже не особо-то любили. Ибо негоже быть активной, увлечения мужа разделять, активно в них участвовать. Фу-фу-фу. Надо молчаливо в тереме сидеть, а если что мужу и нашёптывать, то только то, что советники нашептать попросили. Но если ничего не нашёптывать, то тоже сойдёт. Как минимум – мешать не будет, занятая родами, вскармливаниями и своими болезнями, после данных занятий. Главный оппонент Эйзенштейна, «красный граф» А.Н.Толстой, как раз исходит из противоположных концепций. И преподнося нам образ Фёдора как юного, красивого сводника, поверенного дел сердечных, оставляет его в декорациях при страстной и темпераментной кабардинке Темрюковне – Кученей. Что не только не портит картину, но и углубляет её. Делает более объемной, чем даже у великого Эйзенштейна.
По сути: Анастасия умерла в 1560 году, когда Фёдор еще даже не служил. Ему было около 12-13 лет. В 1561 году «безутешный вдовец» уже женился на Темрюковне, а к примерному моменту приставления Фёдора ко двору (1562-63 гг) уже навряд ли был настолько сильно безутешным, что утешаться кинулся не к молодой жене, кою сам выбрал и не к десяткам любовниц, а к молодому мальчику. Я не знаю, насколько нужно не любить окружающий мир и людей в принципе, чтобы на полном серьезе или для развлечения, плавать по волнам подобных фантазий. Такое можно назвать лишь определением самого же Курбского «силлогизм сатанинский».
«Кроновы жрецы» исходя из контекста писем как Курбского, так и Ивана, с наибольшей вероятностью отражают политическую ситуацию вокруг всех упомянутых, окрашенную враждой и озлобленностью. То, о чём я говорила в начале и во всех своих работах. Революция – всегда пожирает своих детей. Ровно, как и любой политический проект. Интересный факт, что выражение «революция пожирает своих детей», приписанное трём разным авторам, всё же основана как раз на отсылке к мифу о… да, к мифу о Кроне, а не к эротическим мифам. Крутить в данном случае выражение можно по-всякому и так, и сяк. Курбский мог проецировать «Крона» на уже имеющиеся жертвы, но мог и предполагать возможную оконцовку событий для всех остальных, в частности самих создателей опричнины. Беглый воевода, был «хоронякой» и предателем, но дураком не был. Если же прибегать к иносказательности с точки зрений нашего времени, то назвать «Кроном» можно Россию, можно Грозного, ситуацию с опричниной и так далее. Так же, как и под «детьми» можно подразумевать детей советников, можно народ. Можно аллегорично «опричнину», которая сперва будет есть изменников и простой люд заодно, а потом съест самих опричников. И так далее. Единственный элемент, который будет в данном случае стабильным – это сын Басманова, который действительно мог прожить намного дольше и больше сделать, не случись в его жизни проект отца, который хотел «как лучше». Крутите этот миф, как хотите. Единственное, чего нет в этих страшных аллегориях, метафорах, это опять же эротического подтекста. К слову говоря, само выражение «жрецы Крона» не является ни устойчивым, ни идиомой, как например, фразеологизм «авгиевы конюшни». Оно лишь отсылает к самому мифу, а не к его элементу. В самом же мифе, повторюсь, речь идет совершенно не о чувственном. Это, об уничтожении собственного порождения.
Собственно говоря, это то немногочисленное, что можно выловить из писем Андрея Курбского. Другая история с его публичным произведением «История о князе московском». Датируется произведение 1579 годом. Для работы очень советую перевод кандидата исторических наук С.Елисеева из книги «Московское государство 16 век» Издательство Молодая гвардия 1986.
На момент появления «Истории», уже написал своё произведение Шлихтинг, запустил сплетни Штаден и сказочник Гваньини. К моменту написания послания, Курбский сам уже скорее всего подзабыл как Россия выглядит, но тем не менее, теперь уже называя имя Фёдора, берется судить кто с кем спит и что здесь происходит. Впрочем, текст «Истории» у разумного человека вызывает много вопросов.
"... того жь лета и того единого дня в новопоставленомъ граде на самом Танаисе, посланными от него прелютыми кромешники. У нихже былъ воевъ демонскихъ воевода, любовникъ его, Федор Басманов, яже последи зарезалъ рукою своею отца своего Алексея, преславного похлебника, а по их языку маняка, и губителя своего и святоруские земли. О Боже праведны, коль праведенъ еси, Господи, и праведны судьбы твои! Что братиям готовал, то воскоре и самъ вкусил..."
Перевод (беру более обширный фрагмент): «В тот же год и в тот же день, на самом Танаисе, в новопоставяенном городе воевода демонского кромешного войска, царев любовник Федор Басманов, своей рукой зарезал отца своего Алексея, преславного льстеца, а на деле маньяка (безумца) и погубителя как самого себя, так и Святорусской земли. О боже праведный! Как праведны, Господи, судьбы твои! Что братьям готовил, то и сам вскоре вкусил! В те же дни был убит прежде упомянутый, славный в доброте своей, светлый по роду князь Владимир Курлятев, и вместе с ним заклал он и Григория Степанова, сына Сидорова из рода великих бояр рязанских. А тот-то отец его, Степан, был муж прославленный в добродетелях и в богатырских делах опытен, служил много лет, аж до восьмидесяти верно и трудолюбиво империи Святорусской… Потом, через семь дней напал на тот новопоставленный город царь измаильтянский со своими царевичами с десятитысячным войском, христианские воины с ними крепко сражались, защищая город и проживающих в нем убогих христиан от наглого нахождения поганского; в той защите многие проявили мужество и в том бою были сильно ранены, некоторые же убиты погаными. Сразу после битвы или через три дня после нее случилось нечто предивное и ужасное, изумления достойное, о чем слышать очень тяжко. Произошло внезапное нападение от того прелютого зверя и Святорусской земли губителя, антихристова сына и сатанника; и так его кромешники напали на оставшихся христианских воинов, ни о чем не подозревавших, только что избавившихся от измаильтянского избиения. Они увидели их, рассказывают, прибежавших в город, вопиющих и беснующихся, рыскающих по домам и станам и выспрашивающих: «Где князь Андрей Мещерский и князь Никита, брат его, и Григорий Иоаннович, сын Сидорова (вышеупомянутому двоюродный брат)?» Слуги их показывали им свои раны, от измаильтян полученные, они же, как неистовые, видя их живыми, вскочили в дома и стали их резать заранее приготовленными мучительными орудиями, увидев же их мертвыми, поскакали к зверю своему с постыдным известием…»
Если Вы задали себе вопрос «что-то тут не так», то Вам не показалось. Тут на самом деле «кое-что не так». Действие «отцеубийства» из Москвы, Белозёрья или на худой конец Новгорода, перенеслось внезапно в Танаис, на пару годков раньше. Танаис – греческое название Дона. События, о которых речь идет тут же, в контексте, а именно убийство В.К. Курлятева и Г.С. Сидорова, датируются историками 1568 годом и происходят в городе Данков. Как раз близко туда и как раз Данков был «новопоставленным». И именно для умерщвления Сидорова и Курлятева в Данков и был послан Фёдор Басманов по заключению историка Б.Флори. Однако, у Андрея Курбского всё выглядит весьма и весьма запущенным. Туда же, на Танаис переносится исполнение греко-римской трагедии под названием «отцеубийство». Так еще и погром с резней всплывают. Правда, по тексту не очень ясно, учинил погром «сатана-сын» или «сатана-отец» (до этого «погубителем земли Святорусской» Курбский называл А.Д.Басманова). А что? Психанул и воскрес. Воскрес и психанул. Ну, а что? У Курбского и такое может быть.
Но не будем отвлекаться. И так, барабанная дробь. После абстрактных «нечестных деяний» Шлихтинга (которые все трактуют как «содомию»), сплетен Гваньини, не скрывавшего пристрастий к Шлихтингу и абстрактных писем Грозному, где кроме «Крона» жрущего, а не занимающегося пороком, впервые появляется слово «любовник». Добрались!
А вот теперь, немного практических сведений.
Итак, Фёдор Басманов начинает служить в 1562-63 гг. в Полоцком походе. Ему около 15-16 лет. До этого Андрей Курбский мог видеть его хоть каждый день (что вряд ли), но маленьким мальчиком. То есть теоретически, пересекаться с дееспособным Фёдором, Курбский мог только плюс-минус в это время. Однако, сам Курбский в походе не участвует. То есть даже в 1562-63 их контакт сведен к смешному минимуму. А в 1564 году, Курбский сбегает. Активная деятельность Фёдора в качестве опричника и фаворита Ивана Грозного тянется примерно с 1564 по 1569(70). Вопрос: где и как Фёдор и царь предавались содомской любви, что это стало так хорошо известно Андрею Курбскому и сколько лет было красавцу-соблазнителю Фёдору, который умудрился по мнению беглого воеводы, оказаться в донжуанском списке царя между восьмью официальными жёнами и неизвестным нам числом любовниц?
По поводу второго, хочется сказать один важный момент. Когда мы говорим о людях той поры, мы, всегда смущаясь добавляем «они взрослели раньше нас». Безусловно. Но, во-первых, есть разница между воинским делом, к которому мальчиков готовили с рождения и тем, что описывает Курбский. Во-вторых, собственные двадцать четыре года, Андрей Курбский в «Истории» оценивает, как совсем юный возраст. Причем (!!) для военных действий. Юный, мол, был… Всего –то двадцать четыре годика, да такой талантливый, что дескать Бог сподобил за мои заслуги…
Водить полк в 24 годика в военной Руси, Курбский – чрезмерно юный. В этом же возрасте, Фёдора уже не было в живых. А обвинять невесть в чем юношу лет шестнадцати, это в общем-то по мнению Курбского – нормально.
По поводу же первого, всем любителям экстремальной эротики, хочется напомнить, что такое собственно военный поход. Но лучше меня, это сделает сам Андрей Курбский (должна же и от него быть польза). Вот несколько характеристик из его «Истории» не о полоцком, но о казанском походе. Временной разбег маленький, условия через десятилетия поменялись не сильно. Более того, Полоцкий поход проходил ещё и зимой.
«…тогда повелел он отдыхать тому утомленному войску около восьми дней….
…оттуда через дикое поле почти месяц шел к тому прежденазванному новому городу….
…И почти через пять недель, оголодав и испытывая нужду во многом, вышли мы на Суру…и в этот день хлеба сухого наелись мы с большой радостью и благодарностью, или очень дорого покупая его или беря взаймы у родственников и приятелей и друзей; поскольку у нас его уже дней девять как не стало и господь бог пропитал нас и войско рыбами и иными зверями, ведь в пустых тех полях очень много в реках рыб.
…Хоть и очень дорого пришлось платить, но мы, изнемогающие от голода, были всё же благодарны….…черемисский же хлеб был для нас тогда слаще драгоценных калачей…
…отдохнули мы всего один день, пока пушки, которыми полки вооружены, из кораблей были выгружен. А на другой день, пораньше, после божьих литургий, двинулось войско…
…и тогда тотчас поднимется ветер и собираются облака, хотя бы день и как совершенно ясный начинался , и хлынет такой дождь, что сухие места в болото превратятся и влагой наполнятся. И все это было только над войском, а по сторонам – нет…
…мы же, как было приказано, заранее к этому изготовились, еще часа за два до зари…
…и длилась эта описанная выше битва, помнится, уже часа четыре и даже больше – и стены со всех сторон штормовали и в городе сеча шла…»
И снова вопрос. Когда, как, каким образом царь с Фёдором там любовным утехам предавались, чтобы Курбский мог нечто эдакое утверждать? Фёдор мало того, что играл не самую важную роль в этот период, так еще представить себе это физически в пространстве невозможно. К слову. Все историки отмечают весомое значение Полоцкого похода для молодого царя. Не только военное, а еще и психологическое. На Полоцк было брошено много сил, энергии, тактической хитрости. Многие члены этого успешного похода были отмечены в дальнейшем царём, вошли в число опричных. Про зимние условия, я уже сказала. Кроме этого, сам Фёдор, например, сразу после похода, был отправлен с реляцией к Старицким. Подобные передвижения в то время, отсутствия личных автомобилей и электричек, занимали много времени.
Ах, «ему потом это сообщили, про более поздний период» – скажут особо упёртые. Ну, так я вас расстрою. Во-первых, это будут называться не «точные сведения по секретным документам», а «поганые сплетни». Настолько же точны сведения о том, кто чей любовник, написанные на заборе рядом с вашим домом. Во-вторых, сам Андрей Курбский жалуется в своем письме царю, что возникают сложности даже с передачей писем. Ибо царь «отгородился». То есть контакт Курбского с различными элементами из России настолько минимален и личности эти настолько сомнительны, даже если они как-то сюда-просочились, что сведения бабушек на лавочках на их фоне, выглядят выдержками из кгбешных следственных дел.
Будучи в такой «изоляции», Курбский на момент написания «Истории», уже много лет не держал руку на пульсе реальной жизни нашего Отечества. Он не находился здесь на момент активной работы Фёдора в качестве опричника. Он не находился здесь на момент страшной новгородской трагедии, когда лилась кровь людей и в частности решилась судьба самих Басмановых. Это, собственно всё, что нужно знать о Курбском как о "достоверном источнике".
В самом хорошем случае, Андрей Курбский ловил обрывочные сведения из «третьих рук», а в большинстве растворялся в собственной обиде и злобе, вполне логичного происхождения.
Однако, я думаю, даже Андрей Курбский, был бы крайне удивлен тому, как современные люди, умудряются трактовать и вывернуть его слова. Миф о Кроносе, миф страшный, об уничтожении детей, прошить эротикой. Описание эпизода с Овчиной приписывают и Курбскому, хотя Курбский единственный, кто этот эпизод не описывал, а лишь сослался на сам факт убийства Овчины, в контексте жестокий деяний царя. К слову, не Курбский, а мои современники стали авторами еще одной легенды, созданной на основе текста Курбского. А именно о том, что Фёдор Басманов принёс царю отрубленную голову Колычёва. Хотите знать откуда эта легенда? Вот отсюда:
«А было так: когда этот царь, рожденный от бесовской сожительницы, о чем я уже неоднократно писал, очень разъярился, словно на врага своего, и, сам разъезжая с кромешниками, палил земли, деревни и дворы этого Иоанна Борисовича со всеми живущими в них, тогда нашел он хоромину, как говорят, очень высокую, у них она называется повалуша, и в самых верхних комнатах ее приказал привязать этого вышеупомянутого мужа, затем в эту хоромину и в другие, рядом стоящие, согнали много народу, затворили их и несколько бочек пороху по его приказу поставили, а сам царь стал издалека, в своих полках, которые под городом стояли, ожидая, когда взорвется хоромина. Когда взорвало и разметало не только ту хоромину, но и другие, близко стоящие строения, тогда он со своими кромешниками, со всем дьявольским полком как бесноватые закричали, как на поле брани с супостатами, будто бы одержали победу, и на всех скоростях, взнуздав коней, поскакали смотреть растерзанные христианские тела, так как множество народу было связано и затворено в тех хороминах, под которые был подложен порох. Тогда же, далеко в поле, был найден и тот Иоанн, привязанный одной рукой к бревну, целым и невредимым, сидящим на земле и прославляющим Господа, творящего чудеса, а там (в доме) был он растянут и связан по рукам и ногам. Когда кромешники узнали об этом, тогда один из них, бесчеловечный и самый лютый, быстро подъехал к нему на коне и, увидев его здоровым и распевающим псалмы благодарственные Богу, отсек ему голову саблей и принес ее как многоценный дар лютому своему царю. Он же повелел ее в кожаный мешок зашить и послать дяде его, архиепископу (тогда уже митрополиту) Филиппу, заточенному в темницу, приговаривая: «Это родственника твоего голова! Не помогло ему колдовство твое!» Тех же Колычевых около десяти было в роду и среди них были храбрые и именитые мужи, некоторые из них почтены боярским чином; другие же были стратилатами, а погублен был весь род их…»
Еще один «трагедийный» и пафосный сюжет о голове Колычёва, прилипший к Фёдору Басманову. Скажем так, может оно и ничего, но… Подобные истории не обладают светлой энергетикой, чтобы облегчить состояние души человека на том свете. Не полезно. Как видно из текста (кто не верит мне, всегда может найти первоисточник в любом переводе и убедиться), никаких имен здесь не называется. Нам дают несколько смутных эпитетов про самого лютого кромешника, но кто этот кромешник в тексте Андрея Курбского не сказано. И ничто на Фёдора Басманова не указывает. Данный поступок и ситуацию, приписало Фёдору уже воображение последующих поколений.
ГЕНРИХ ФОН ШТАДЕН 1578 и 1581 года ПУБЛИКАЦИЙ, публикация В РОССИИ - 20 ВЕК
Еще один авантюрист Генрих Штаден (он же Андрей Володимирович) и его занимательные "Записки немца – опричника", кои являют собой презабавное чтиво.
Да, я сейчас без сарказма. Штаден, конечно, весьма негативная персоналия, а суть его произведения – это инструкция о том, как у нас что тут ограбить, но, тем не менее. Штаден наиболее беззлобный из всех перечисленных и иногда его даже бывает жалко. Не слишком комфортная жизнь, больше желаний, чем возможностей, извечные проблемы иностранца, попавшего в Россию, которому «смерть» то, что «русскому хорошо». Зависть даже к равным, если они более удачливы в достижении своих целей (Штаден не сдерживается даже в характеристиках, данных Шлихтингу)
Но именно наивная глупость дурочка Штадена, позволила ему на «голубом глазу», зафиксировать этот ироничный эпизод, до которого псевдо- поклонники Фёдора Басманова обычно не доходят. Ибо лень, думать надо, и зачем? Про «разврат» интереснее.
В случае со Штаденом, необходимо оговорить один очень важный момент. Первоисточником произведение Штадена можно назвать лишь условно. Дело в том, что рукопись Штадена нашлась и попала в руки историков лишь в... двадцатом веке! Это та информация, которую нужно искать и изучать, но в интернете её упорно опускают и теряют.
То есть, нам всегда нужно учитывать тот момент, что ни Карамзин ни любые другие историки вплоть до начала двадцатого века, характеризуя Фёдора Басманова, использовать Штадена не могли физически. Есть небольшой шанс, что произведение мог читать Курбский, но никаких доказательств не имеется.
Как и Шлихтинг, Штаден попал в русский плен в 1564 году и всячески здесь пытался подзаработать деньжат. Но толмачество или меховая торговля у него не пошли и Штаден благополучно подался в опричники, чтобы "грабить" так же как и остальные, обогащаться, а потом "обличать". Хотя, есть, например, историки (среди них Альшиц), кто вообще сомневается в причастности Штадена к опричникам.
Сцапав все, что мог унести, он благополучно бежал в 1576 году и засел сочинять авторские планы "по захвату Московии". Я не шучу. Вся книга Штадена «от» и «до» расписывает как у нас здесь что ограбить, какой монастырь побогаче «вынести» и как разорить. Хо-орошая настольная книга, не правда ли? Почему это выглядит беззлобно на фоне остальных трудов? Потому что Штаден, на мой субъективный взгляд, минимально вкладывает в повествование собственные эмоции. Он сильно сосредоточен на мелких деталях (что, кстати, делает произведение Штадена небезынтересным) и распаляться ему, как автору не с руки.
Публикация произведения за границей датируется 1578 годом для императора Рудольфа Второго и 1581 для Юхана Третьего.
Про моральный облик данной персоналии, я уже упомянула. К слову, Штаден был активным участником кровавого новгородского погрома, что в своих записках и зафиксировал. В отличии от тех же Басмановых, которые всю жизнь были у всех на виду, но на страницы официальных летописей, ни на страницы мемуаров, в связи с новгородским погромом не попали.
Отмечу, что произведение Штадена получило довольно низкую оценку переводчиков. Уважаемому И.И.Полосину, который занимался переводом, пришлось знатно потрудиться, чтобы привести в приличный вид косноязычие господина Штадена и сделать его пригодным для чтения. Посему, делать какие-то глубокие выводы на основе текстов «немца – авантюриста» – дело в принципе не слишком перспективное. О Фёдоре у него всего два упоминания. Замечательный эпизод разговора Штадена и Фёдора на свадьбе последнего, о котором я упомянула уже и небольшое упоминание в негативном контексте.
Вот, что собственно пишет Штаден.
"... Алексей (Басманов) и сын его Федор, с которым великий князь предавался разврату (pflegte Unzucht mitzutreiben), были убиты…»
( перевод И.И.Полосина)
Итак, поехали. Вроде все взрослые люди, однако, придётся ознакомить публику и со значениями слова «разврат».
"Разврат - является отглагольным существительным, происходящим от глагола «вращать» и означает принудительный разворот в направлении, противоположном от «правильного». В церковно-славянском развраща;ть означало «увод прочь от пути истины"
То есть, если кто не понял – образное выражение, означающее сбивать с истинного пути. Например, подбивать пройтись по бабам или хорошенько напиться.
" Разврат — испорченность нравов, низкий моральный уровень поведения, отношений" (Ожегов)
"РАЗВРАЩАТЬ, развратить кого-либо, совращать с пути истины; искажать умственно, лжеученьем, или нравственно, склоняя на распутство, на дурную и преступную жизнь. Дурной пример всех развращает. Подкупность судей развращает народ. Пьянство вконец развращает. -ся, страдат. и возвр. по смыслу. Развращенье ср. разврат м. действие по глаг. на ть, и сост. по глаг. на ся. Промышлять развратом. | Ссора, вражда чрез третье лицо, по наговору. Развращенность ж. состоянье развращенного. Развратный человек, — жизнь и нравы, порочные, преступные, особенно распутные..." (Даль)
И только в современное языке, понятие "разврата" сильно сузилось и стало обозначать склонение к порицаемым (осуждаемым) сексуальным действиям.
В эпоху Грозного определение "разврат" применялось, прежде всего в контексте религиозных ересей. Например, "развратники христианства" (см. историю Яна Рокиты, дело Матвея Башкина, Феодосия Косого)
Более того, существовал ряд занятий, которые попадали под определение "разврата", в значении как «сбивать с истинного пути», «отступать от праведного пути» - астрология, астрономия, оккультизм, сводничество и даже шахматы, о которых я уже упоминала. Тот же Курбский, обрушиваясь на всякие бесовские занятия в своих произведениях упоминает и танцы со скоморохами и пьянство и даже карты.
Во-вторых, дословный перевод Штадена звучит как /употребляемый для блуда/
В каноничной религии определение «блуда» обозначает вполне конкретные вещи, НИКАК не связанные с содомией. Всегда понятие «блуда» идет с различными вариациями осквернения тела и, главное, неверностью выбранному/законному партнеру.
1) физическая близость лиц, не состоящих в законном браке;
2) всякое уклонение человека от Божьего промысла о нем, идолопоклонство неверие. Является второй из восьми главных страстей. Грех супружеской измены называется прелюбодеянием;
3) Блуд как искажение отношений между полами и заложенной в них Божественной цели есть грех, ибо он предполагает лишь достижение чувственного само- или взаимонаслаждения. Проявляясь в виде помысла, страсти, развращающих слов и т.п., блуд посягает на чистоту и целомудрие человека.
«Блудодеяние-разврат телесный и неверность Богу, которая по аналогии с неверностью супружеской является вероломным и незаконным актом, оскорбляющим любовь и милость Божию.
«Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф 5:27-28)
Свт. Иоанн Златоуст восклицает: «…нет подлинно ничего постыднее человека, который блудодействует после брака».
«Но, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1 Кор 7:2-5).
«Брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог» (Евр 13:4).
Мф. 5: 28: «Каждый, смотрящий с вожделением на женщину, совершил с ней прелюбодеяние в сердце»
Где здесь, простите, про содомию или нетрадиционную ориентацию? (как у Штадена, так и в определениях «блуда») И "разврат" и "блуд" - это очень широкие понятия, в частности, применяемые к блуду вполне себе традиционному.
«Употребляемый для… » - страдательное причастие, подразумевающее средство или инструмент для ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ (по Д.Н.Ушакову) Что снова наводит на логические мысли о сводничестве.
Не забываем и о возможности использования автором (Штаденом) "блуд" в качестве образного выражения для всего, что он считал недопустимым с точки зрения своей (не такой уж высокой) морали.
Н.М. КАРАМЗИН "ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО"
Карамзин, безусловно, не первоисточник. Но сказать о нём нужно. Во-первых, он фактически один из первых, кто проделал колоссальную историческую работу по сбору информации. Во-вторых, стоит обратить внимание на некоторые особенности использования им собственной же информации, которые привели к большим проблемам для Фёдора в искусстве и художественных произведениях, ибо на Карамзина оглядывались и вдохновлялись творцы последующих эпох.
Н. М. Карамазин создавал свой труд «История Государства Российского» несколько веков спустя. Труд этот невероятно ценен с художественной и «поэтической» точки зрения, но с исторической, многократно пересматривался историками. В том числе с нравственной точки, в зависимости от политической идеологии той или иной эпохи.
А.А. Зимин отмечает, что именно Н.М. Карамзин ввел в научный оборот много архивных документов. Александро-Невскую летопись, сочинение Гваньини, о коем говорилось выше, послание Таубе и Крузе, переписку Грозного с Курбским. Три последних источника, как мы уже увидели – сомнительны и своеобразны, когда речь заходит о характеристиках живых людей, но, тем, не менее, способны быть ценными по иным вопросам.
Но, надо понимать, что Карамзин – историк. Он – не является очевидцем или современником событий с участием Фёдора Басманова. Он собирает имеющуюся информацию, обрабатывает её, включает новые документы в блок уже наработанного. Среди того, на что Кармазин опирается для создания своего труда, в частности девятого тома «Истории государства российского», всё те же иностранцы, ненавидящие Басмановых, царя и опричнину. А кроме иностранцев – Курбский с теми же параметрами.
В результате, Карамазин предлагает нам опоэтизированный вариант отечественной истории с довольно субъективными оценками людей и событий. Из неоспоримых плюсов – чудесный эпизод о защите Басмановыми Рязани, написанный, будто не Карамзиным. Настолько сильно выделяется этот кусок из общего контекста…
Из минусов – всё остальное. А именно, откровенно отрицательное отношение Карамзина к Басмановым. В частности, к Фёдору. Хотя лично мне, причины неприязни не понятны: какие у него могли быть счёты к мальчишке из шестнадцатого века?
Вот описание ссоры двух молодых аристократов у Карамзина:
«…Князь Дмитрий Оболенский - Овчинин, сын воеводы, умершего пленником в Литве, погиб за нескромное слово. Оскорбленный надменностью юного любимца государева Федора Басманова, князь Димитрий сказал ему «Мы служим царю трудами полезными, а ты гнусными делами содомскими! Басманов принес жалобу Иоанну, который в исступлении гнева, за обедом, вонзил несчастному князю нож в сердце; другие пишут, что он велел задушить его...»
Н.М. Карамзин «История государства российского» 9 том
Если говорить про Овчину в рамках карамзинского варианта, то сыну, видимо, папина наука – не наука. Он решил тоже пойти по пути "не скромного слова" и наговорить много "не скромных слов" царскому «фавориту». Причем, в данном случае совершенно не важно, насколько фаворитство «интимное». Результат тут мог быть только один.
К слову, обвинение в «содомии» всегда подразумевает обвинение как минимум двоих. Обвинить человека в этом грехе в одиночку невозможно физически. То есть по сути, Овчина нахамил царю. Интересно, на что он надеялся? Внесите премию Дарвина…
Даже способ убийства князя внезапно изменился. Удушение, по щелчку меняется на поножовщину. Да еще и происходит теперь явно на глазах публики, а не где-то в подвале. Из каких секретных документов это выплыло, если до сих пор существовала версия, что князь был задушен? Или фантазии уважаемого историка?
А вот общая характеристика, данная Карамзиным всем царским любимцам - советникам опричной поры:
«Между новыми любимцами государевыми отличались боярин Алексей Басманов, сын его, кравчий Фёдор, князь Афанасий Вяземский, Василий Грязной, Малюта Скуратов – Бельский, готовые на всё для удовлетворения своему честолюбию. Прежде они под личиною благонравия терялись в толпе обыкновенных царедворцев, но тогда выступили вперед и, по симпатии зла, вкрались в душу Иоанна, приятные ему какою-то легкостью ума, искусственной весёлостью, хвастливым усердием исполнять, предупреждать его волю как божественную, без всякого соображения с иными правилами, которые обуздывают и благих царей и благих слуг царских, первых в их желаниях, вторых в их желаниях, вторых в исполнении оных…» Карамзин Н.М. «История государства российского» 9 том
По ней легко понять, что объективности от Н.М. Карамзина можно не ожидать, а уважение здесь отсыпают лишь избранным (по своим внутренним параметрам) «любимцам». Зашкаливающая субъективность в глаза не просто бросается, она стреляет как масло. Однако, это всё эмоции непосредственно Н.М. Карамзина, все «эпитеты», выбранные для описания сути советников царя, исключительно автора «жуткого рассказа». От чего "весёлость" искусственная? Почему "усердие исполнять" и "лёгкость ума" идут с отрицательной коннотацией? Откуда сведения о тайных помыслах вышеназванных людей, в частности у Карамзина? В знание помыслов Шлихтингом или Штаденом намного легче поверить, ибо всё-таки они находились в опричнине.
И так далее. К сожалению, как я уже сказала, работой Карамзина, вдохновлялись многие творческие люди при создании произведений. Как далее, будут вдохновляться уже Алексеем Константиновичем Толстым, автором «Князя Серебряного», иной раз вообще выдавая фантазии последнего за правду то ли из летописей, то ли из документов. Чёрт этих извращенцев разберёт.
ЭПИЛОГ
Сергей Михайлович Эйзенштейн, в своём фильме уловил одну характерную особенность грозненской эпохи. Её машкерность. Масочность, балаганность, карнавальность. Всему этому присуще насмешки, чрезмерная театральность и глум. Даже убивали часто глумливо, с «придумкой». Иван вообще любил всё делать «с огоньком». Это не осуждение. Просто подчёркиваю особенность, которую заметила ещё до близкого знакомства с работой Эйзенштейна.
То, что происходит сейчас с именем Фёдора Басманова – тоже глум и «пляски под машкерными масками». Это еще одна насмешка, кармические причины которой кроются не только в личных проблемах Фёдора – «срезанного» рода, сожжённой рано жизненной программы, непринятия собственной смерти, но и в его же эпохе. Среди творческих людей бытует мнение, что связываться с эпохой Ивана Грозного опасно. Не к добру. О пострадавших в результате работы с данным материалом, можно отдельное эссе писать. После изучения этого вопроса, я поняла – дело тут не в гениальности автора или каких-то философских вопросах о работе механизма творчества, которые опасны сами по себе. Сжирает эпоха совершенно по иному принципу. И да, на самом деле…Она тяжёлая. Труднопроходимая. Жестокая, колючая. Кровь из горла вполне может пойти. Она подкрадывается с усмешкой, под маской и очень любит загадывать загадки как в сказках. Ирония в том, что ответов точных в большинстве случаев ты не знаешь и не узнаешь, но назвать этот правильный ответ для пространства должен. Угадать, понять, почувствовать.
Она способна затянуть в черноту, способна раскрыть свои тайны и при этом, этими тайнами напугать.
Однако, способ избежать плохих последствий, в сказках тоже есть.
Вопрос в чистоте ваших намерений. Любовь – не запретная или порочная, но человеческая, может и не способна победить «всё», но способна защитить.
За любой маской скрывается человек. Живой и настоящий. Вопрос в том, захочет ли он её перед вами снять. И хотите ли вы этого. Нужен ли вам другой человек, тот, что под маской?
Фёдор Басманов – не литературный персонаж. Не эйзенштейновский и не толстовский герой. Он не может быть «у каждого свой» и «у каждого разный». В одном из своих видео, я говорила простую и банальную вещь: это был настоящий человек, один единственный и вполне конкретный. С определенным цветом глаз, формой носа, дурными и хорошими привычками. Он вполне конкретно спал до полудня (что вряд ли) или вполне конкретно вскакивал раньше петухов, чтобы бежать развлекать царя, но мечтая когда-нибудь наконец выспаться. Он вполне конкретно душил тех, кого приказал задушить Иоанн, ловко орудовал ножом на пороге храма и мыл после этого руки. Или наоборот – вполне конкретно вытирал их об одежду. Всё может быть.
Однако, в пределах одного человека существует вселенная. И внутри каждого из нас – тоже. Вопрос узнавания и понимания друг друга, в частности понимания ушедших, в подборе правильной собственной клеммы к разъёму другого человека. Можно сказать, и к разъему в «пространстве». Где по некоторым физическим теориям, имеются данные об ушедших людях.
Можно и не подбирать. Выуживать собственные мечты про «содомию», свои фантазии, даже текстов исторических не читать. Зачем они? Но тогда… Причём здесь реальный человек? Это разговор вас с вами. Стоит ли ради себя самого, пачкать другого?
Я не буду в эпилоге делать сложных выводов. Во-первых, Фёдоре Басманове я говорю много, часто и в каждом своём произведении последнего периода. Во-вторых, по-моему, те кто хотел прочитать и прочитали и так всё поймут. Люди, умеющие думать, понимать, сопереживать. Кто-то «подключится», кто-то заинтересуется. Это два разных уровня и второй, к слову, более безопасный ))) Кто-то возможно, выловит для себя просто интересную общую информацию об эпохе или вдохновится на какое-то собственное искание. Всё наше пространство пронизано пульсацией. Мы все друг друга на что-то подталкиваем и вдохновляем. Если живы, конечно. Живы душой. Как не трудно понять, даже мёртвый человек, оказывается иногда «живее всех живых» и способен подарить много прекрасных эмоций.
А для тех, кто думать не привык, можно и диссертацию написать. Результатом такого взаимодействия станет лишь обида за себя любимого и парочка новых эротиЦких фанфиков про «изнасилование на куче говна и струпьев». Но на подобную публику я не работаю. И уж тем более, для них нужно Фёдора не «открывать», а «закрывать» и прятать подальше.
Именно здесь я процитирую Иоанна Грозного. Место, которое мне в переписке с Курбским особенно приглянулось:
«И иные многие сквернейшие языческие деяния, ибо за пороки свои они богами были признаны, за блуд и ярость, несдержанность и похотные желания. И если кто из них какою страстью был одержим, то по этому пороку и бога себе избирал, в которого и веровал: Геракла как бога блуда, Крона – ненависти и вражды, Арея – ярости и убийства, Дионисия – музыки и плясок, и другие по порокам своим почитались за богов. Им ты уподобился своими стремлениями, ибо тоже посмел называть смертных людей предстателями, дерзая славы и бестрепетно хуля. Так же, как эллины почитали богов в зависимости от страстей своих, ты восхваляешь изменников, будучи изменником сам; как они вместо бога чтили свои тайные страсти, так же и ваша скрытая измена выставляется, словно правое дело…»
К этому можно добавить и кое-что современное: «каждый выбирает по себе женщину, религию, дорогу» (с) Мы на самом деле выбираем по себе. Создаём и даже притягиваем вещи и события себе под стать. Людей себе под стать. И даже наши внутренние бесы – не просты и не случайны.
Учиться или сочинять небылицы. Анализировать, думать или развлекаться. А если и развлекаться (что само по себе еще не грех), то как?
«Содомия», интимное фаворитство с царем, бабские летники, бабские повадки с девичьими улыбками и сальными ухмылками… Липкий комок сплетен, размалёванные под жеманного мужеложца юные девчонки в «Тик-Токе»…
Или же отважная защита города Рязани вместе с отцом. Руководство (воеводство) крупным полком, состоящим из лучших людей. Ловкость, лёгкость и расторопность кравчего. Красота славянского плещеевского юноши – рынды в белоснежных мехах, сменяемая, пусть чёрной и жестокой опричной, но мужицкой силой, необходимой для службы своему царю. Живость ума интересного собеседника умнейшего правителя. Возможно, партнёра по шахматам или колдовству, возможно друга и поверенного дел сердечных.
Быть собой.
Опричником, который наверняка проявлял жестокость, вполне адекватную для его времени и тем более, необходимую, чтобы продержаться при дворе. Подающим надежды талантливым, славным русским воином. Отцом двоих сыновей, воспитать которых он не успел и дай Бог, если успел запомнить лица. Мужем, братом, товарищем, коллегой, сыном воеводы.
Иногда, в совершенно случайных художественных произведениях, я внезапно нахожу следы и отголоски собственных интуитивных мыслей и догадок, похожих чаще не на голос интуиции, а на голос извне. Так, у Алексея Николаевича Толстого, это красивый юный сводник, умеющий с кошачьей плавностью подойти к женщине со спины. Наивно, трогательно, по-детски переживающий за своего царя. А в поэме Дмитрия Кедрина – партнёр по шахматам. В поэме, они с Иваном никак не могут доиграть партию. То Штаден помешает, то жизнь…
Интересно, доиграли ли?
А если серьёзно, то Фёдор Басманов до сих пор продолжает (уже пять веков) вести свою самую главную партию. Последнюю, а потому самую трудную. С теми силами, которым проиграть нельзя. Ибо душа такого человека как он, интересна обеим сторонам.
Только в этой игре ему дали преимущество: живые фигуры на шахматной доске, которые сами могут выбрать себе цвет и решить за кого им играть. Осталось выбрать… За чёрное или за белое?
Чью сторону примите Вы, в этой решающей партии за честь, имя и душу беспокойного, обаятельного и трагически погибшего мальчишки – опричника?
янв.2021
Ввиду не очень адекватной ситуации, описанной выше, мои авторские работы (и работы некоторых моих единомышленников), посвященные Фёдору Басманову (кроме художественных произведений) можно найти в социальных сетях под хештегами #настоящийфедорбасманов #федорбасмановбезлжи и #дорогафедорабасманова #настоящееисторическое
Дорогие друзья, если Вы заинтересовались и хотите оставить отзыв, но пришли сюда не с самого сайта, а через поисковик (тем более, я в курсе, что работы по Ф.А. Басманову иногда интересуют людей, которые сами не пишут, поэтому им не знакомы технические особенности литературных сайтов) всегда можно написать мне на почту Veterok_86@list.ru
Я рада, если Вы решите поделиться своими знаниями (если эти знания адекватны) или тем более поделиться чем-то своим. Главная «клемма» или условие нашего взаимодействия – Ваша адекватность и адекватность по отношению к обсуждаемой исторической личности.
Всем искреннее спасибо!