Они зашли в комнату и уселись на циновках посреди комнаты, напротив друг друга. Перед ними стоял маленький черный столик с разложенными на нем принадлежностями для суши и пиалочками с хреном, имбирем и соевым соусом.
– Палочками умеешь кушать? – спросил он, доставая две красивые черные резные палочки из бумажной упаковки.
– Нет, я как-то ни разу не пробовала палочками – у меня муж не любит китайскую кухню.
Аня очень старалась подцепить кусочек риса палочками, но у нее очень плохо получалось. Алексей сходил на кухню и принес для нее вилку.
Пока он ходил, она, глядя ему вслед, подумала, что надо бы его спросить, есть ли у него жена. Он такой заботливый, что наверняка не за ней первой ухаживает.
И почему он никогда, ни одного разу, первым не заводил разговора, очерчивающего рамки их отношений?
– Сейчас спрошу, – подумала она, и почувствовала неловкость и стеснение.
Могла бы и раньше спросить, но задать такой вопрос прямо в лоб было как-то… неуместно.
Они долго болтали ни о чем, а потом внезапно оказались в теплых объятиях друг друга.
Нежные губы Сережи шептали ей слова любви, ласкали шею, потом грудь, а потом она почувствовала, что стоит посреди комнаты голая, а он целует ее, продвигаясь все ниже и ниже.
Анна тяжело дышала – преодолеть порог стеснения оказалось не так-то просто.
Однако то, что произошло дальше, превзошло все ожидания, почерпнутые ею из любовных романов.
Занимаясь так называемым сексом с мужем и делая, как все, случайно получившихся детей, она никогда не выходила за рамки приличий, вытекающих из давно услышанной фразы «В СССР секса нет». Наверное, его действительно не было при потушенном свете, дежурном поцелуе от мужа и дальнейшем соприкосновении двух тел, стесняющихся своей наготы и близости.
С Сергеем все было по-другому – после долгих ласк она сама была готова наброситься на него, но он ее опередил. Время остановилось, прекратило свой бег, и она оказывалась на вершине блаженства один раз, второй, третий, не веря, что такое возможно. Ей хотелось, чтобы это забытье длилось вечно, и никогда не прекращалось.
– Так не бывает, – сказал Сережа, нежно целуя ее, зардевшуюся от стыда и тающую от счастья.
– Все бывает, – ответила она.
Фраза была неизвестно откуда взявшаяся, но в данных обстоятельствах подходившая как нельзя более кстати.
Вообще все было так, как должно было быть, как будто бы эта Глава была написана за много веков до их встречи, а сейчас, наконец, наступила долгожданная кульминация.
Анна точно знала, что с этого момента все навсегда изменится, и она будет очень-очень счастлива.
Они долго лежали, наслаждаясь теплом и близостью друг друга, и никто первым не хотел вставать и идти в ванную комнату.
Аня не верила, что все это происходит именно с ней, с добродетельной и добронравной матерью двух чудесных малышек. Она никогда не чувствовала себя в такой эйфории и приподнятом состоянии духа. Ей хотелось петь, кружиться, танцевать, и обнимать весь мир.
– Отвези меня, пожалуйста, до работы. Я сяду в автобус, не будешь же ты меня домой завозить, – попросила Аня.
– Да, ты права. Боюсь, ты своим счастливым видом сведешь с ума добронравных положительных хмурых сограждан, – пошутил Сергей.
Только она вышла из машины, как увидела белый «Мерседес» мужа, поворачивающий к зданию больницы. Он остановился возле ворот.
Она вприпрыжку подбежала к машине, расцеловала Свету и Алену.
– Красавицы мои, как я вас обожаю! Мои драгоценные девочки! Какие вы молодцы, что за мной заехали! Сейчас мы с папой заскочим в магазин, и купим вам мороженое!
– Ура! Ура! – Девчонки заскакали от радости на заднем сиденье.
– Наверное, день хорошо прошел? – супруг тут же заметил ее великолепное расположение духа.
– Ты не представляешь, как замечательно! – воскликнула она, и поцеловала его долгим протяжным поцелуем.
– Что это с тобой? – спросил муж свою такую сдержанную на чувства и так вдруг внезапно изменившуюся супругу.
– Настроение хорошее! Поедем скорее готовить праздничный ужин! – Аня пыталась скрыть свою эйфорию, но это ей очень плохо удавалось.
Сергей абсолютно прав, что люди не смогут понять ее радости.
Весь мир внезапно изменился – птицы пели, цветы расцветали, прохожие шли с улыбающимися лицами, а их привычный и обжитой дом показался ей настоящим дворцом.
– Господи, жить-то как хорошо! – воскликнула она, тая от внезапно проснувшейся любви к мужу и к детям.
– Никто не поверит, что нужно изменить мужу, чтобы оценить свое семейное счастье, – подумала Анна.
– Это был первый и последний факт измены в моей жизни, – поклялась она себе.
Девочки выскочили из машины и наперегонки побежали к входной двери, стараясь легонько оттолкнуть одна другую. Любуясь девчонками, она решила:
– Лучше моего мужа и детей в жизни нет ничего!