Какие же неожиданные встречи порой преподносит нам жизнь. Об одной такой встрече хочу вам рассказать.
Я летел самолётом Американской авиакомпании из Гамбурга в гости к своему брату в Нью-Йорк. Моё место находилось у иллюминатора. На двух местах рядом, сидела семейная пара примерно моего возраста. Мне 50 лет.
Подошла стюардесса и что-то спросила у меня на английском. Я попытался объяснить ей, что говорю только на русском и немножечко на немецком языках.
Та развела руками.
Сидящая рядом женщина, обратясь ко мне по-русски, вызвалась помочь с переводом. Я попросил сказать стюардессе, чтобы та меня больше не беспокоила, поскольку я в полёте ни пить, ни есть не буду.
Знакомлюсь со своими соседями. Прежде я:
- Борис из Санкт - Петербурга. Теперь работаю в Германии.
- Ой, как здорово!- воскликнула женщина, в порыве восторга схватив меня за руку — Мы же тоже Ленинградцы в прошлом, из Павловска. Теперь живём в США.
- Я очень хорошо знаю Павловск, поскольку моя жизнь, особенно детство, было связано с ним. Там жили мои тётушки - учительницы. Я был не очень послушным ребёнком и мои родители отправляли меня на лето из Ленинграда, к своим сёстрам, чтобы те попытались сделать из меня воспитанного, интеллигентного мальчика. Одна из моих тётушек вела младшие классы. Вторая, Двоня Иосифовна, была учительницей русского языка и литературы.
- Так вы племянник Двони Иосифовны? - воскликнула восторженно моя соседка. Я же хорошо знала вашу тётю. Да её в Павловске все знали и очень уважали.
Я был нимало удивлён таким признанием. Нет, я конечно, замечал в детстве, гуляя с тётей Двоней по Павловску, что почти каждый встречный здоровался с ней, но чтобы уж так, что она такая легендарная личность в этом, не таком уж и маленьком городке, я не догадывался.
- Вы у неё учились?
- Нет, не училась, хотя Двоня Иосифовна помогала мне, как репетитор, когда я готовилась поступать в институт. Помогала бесплатно, так как у неё училась когда-то моя мама. Она очень уважала вашу тётю и, если так можно выразиться, и пусть это будет звучать пафосно, завещала это уважение мне. В Павловске о вашей тёте ходили легенды. Одна из них, как Двоня Иосифовна, во время войны, можно сказать, спасла учениц своего класса от голодной смерти. Да вы наверняка знаете об этом.
- Я, к своему стыду, ничего не слышал про тот случай. Тётя была человеком довольно скромным и сдержанным и о себе ничего не рассказывала. А может быть я был не столь внимателен к её рассказам. Пожалуйста, расскажите.
Женщина задумалась на секунду, очевидно решая с какого места начать повествование.
- Я вам перескажу всё так, как неоднократно слышала об этом от моих мамы и бабушки.
Был январь 1944 года. Тогда наш город назывался не Павловск, а Слуцк и его только что освободили от фашистов. Ещё горел дворец, подожжённый отступающими оккупантами. Двоня Иосифовна одна вернулась в Слуцк из Ленинграда, где пережила все ужасы блокады.
Ей повезло - деревянный дом, в котором она жила до оккупации с семьёй старшей сестры: мужем и двумя их детьми, уцелел. Муж сестры погиб ещё в самом начале войны, а сама она с детьми находилась в то время в эвакуации, где-то в Чувашии, куда их вывезли из Ленинграда после первой блокадной зимы.
На улице было морозно, но ваша тётушка обошла всех тех, немногих, находившихся на тот момент в городе учениц своего класса, в котором она преподавала до самого прихода немцев. Было страшно смотреть на детей. Худые, голодные. Двоня Иосифовна пошла к школе. Здание женской школы с выбитыми окнами, представляло собой ужасное зрелище. От школы она дошла до учительских огородов, что находились до войны на крутом берегу реки Славянки. Это была безумная идея, найти хоть какие – нибудь овощи, оставленные в вырытом рядом с их огородом погребе - землянке, но голод вёл её туда. Сильный ветер, дувший последние дни, смёл с косогора почти весь снег, обнажив тёмную промёрзшую землю. Их погреб оказался пуст. Двоня Иосифовна попыталась палкой отковырять примёрзший к земле железный лист, прикрывающий лаз в погреб её соседей по дому, учителей Николаевых. По слухам, те умерли от голода в Ленинграде. После долгих усилий, ей удалось отодвинуть преграду. Двоня Иосифовна заглянула внутрь и увидела стоящий там, довольно большой, наполненый чем-то мешок. Рука нащупала через мешковину, находящиеся в нём небольшие, величиной с детский кулачок, камни. На земле, рядом с мешком, лежало несколько таких же, камней. Приглядевшись, женщина поняла, что эти камни, не что иное, как замёрзшие картофелины. Значит в мешке тоже они. Что делать?
Двоня Иосифовна добрела до дома одной из своих учениц и попросила, чтобы та собрала по цепочке всех девочек класса и пусть они сейчас же приходят к учительским огородам.
Учительница разделила всю ту, промёрзшую картошку, поровну на всех учениц. Для некоторых это стало спасением от голодной смерти.
Одной из учениц того класса была моя мама...
Соседка по креслу продолжала говорить, рассказывая уже о том, как они переехали в Америку, и как они счастливы, что живут там. Но я, окунувшись в воспоминания, не мог поддерживать беседу, а лишь учтиво поддакивал. Женщина, очевидно поняв моё состояние, замолчала и вскоре заснула...
А мне вспомнился тот деревянный дом, недалеко от Павловского парка. Этот дом, по рассказу тётушек, был когда-то, до революции, построен как летняя дача для одного богатого Питерского купца. Вспомнилось, как я, приезжая в гости к тётушкам, таскал воду в ведре по крутой деревянной лестнице к ним на второй этаж из колонки, находящейся у соседнего дома. Помню дощатый туалет в общем дворе, к которому вечно стояла очередь, поскольку им пользовались жители нескольких соседних домов. Вспоминаю наклонные полы в квартире тётушек. Деревянные подпорки от пола до потолка в большой комнате. Помню, ставшим для меня любимым, постный суп, который варили тётушки. Суп без мяса, в котором была только картошка, морковка и перловка. Иногда добавляли, собранный мной в парке, дикий щавель. Суп подбеливали чайной ложечкой сметаны. Тётушки всегда говорили, чтобы я ел с супом, для сытости, больше хлеба. Вспомнил, как однажды, услышал разговор моего отца и моей матери о тёте Двоне, что она однолюбка и после гибели на фронте её жениха, так и не вышла замуж. Вспомнил, вспомнил, вспомнил...
- Борис, проснитесь, пристегните ремни, мы уже подлетаем к Нью-Йорку.
На фотография руины дворца в городе Павловске. (1945 год)