Сказка про Белого бычка как нельзя более актуальна в наступившем году.
Что-то я даже не помню сюжета этой сказки. Вроде бы там повторение в главной роли.
И вот он, наш герой, белый бычок. Телец, одним словом. Стоит на зелёной лужайке и жуёт молодую, мягкую травку. Он счастлив. Ему хорошо. Тёплый ветерок отгонял надоедливую мошку и прочих кровососов. Рядом небольшое озерцо, где плавают говорливые утки-крякаши. У них вывелись утята, и вот теперь они тоже радуются теплу, солнцу, нежным вкусным водорослям. Плывут за мамой, как вагончики поезда за локомотивом.
А Белому бычку до этих водоплавающих и дела нет. У него задача поважнее: как можно больше сочных травинок срезать зубами молодыми, да пережевать их, чтобы побыстрее расти, жирок накопить под белой шкурой, ведь будет белая зима. И хотя наш бычок ещё с ней не встречался, но инстинктивно чувствовал, что лучше её встречать с запасом питательных веществ. Бычок, конечно же, не верблюд, который всё своё добро складывает в горбы (тут уж не до красоты). Но жировая прослойка к зиме никому не повредит.
Бычку стало жарко в полдень. И хотя он белый как снег, не чёрный как уголь, и в этом его преимущество для лета. Как известно из физики, чёрная поверхность нагревается лучами солнца сильнее.
Может быть, обилие пережёванной травы требовало увлажнения.
Идёт бычок к водоёму. Небольшие кочки препятствуют продвижению к манящей влаге. Но бычок довольно легко преодолевает эти округлые препятствия. Кочки. Это премудрости травы в борьбе за выживание. Здесь, в условиях повышенной влажности и не стабильности уровня воды, который повышается в весенний период таяния снегов. Поэтому трава выбрала для себя единственный в данном случае способ выживания. Суть его в том, чтобы расти не в ширь, а вверх, год из года наращивая высоту той площадки, на которой произрастает эта отдельная травянистая группа. Семейственность, так сказать. И вот на отмершей в осенне-зимний период растительности, весной на макушке кочки появляются нежные зелёно-голубые травинки. Они тянутся вверх, конкурируя с близ стоящими такими же кочками, чтобы получить хоть какое-то преимущество. И в этой борьбе образуются либо высокие и тонкие кочки, на которых трудно удержаться идущему в заболоченном месте человеку, либо образуются приземистые, широкие кочки, по которым можно идти довольно уверенно, перепрыгивая через места, где кочки наросли не слишком кучно.
Бычок подошёл к краю небольшого водоёма, опустил голову к воде, и стал пить эту вкусную, чистую влагу. Он пил долго, чтобы запаса воды ему хватило до вечера.
Вдруг бычок заметил, что утиный выводок с шумом-гамом бросился по воде к центру озера. Утка-мама громко закрякала, зовя за собой маленьких утят. На языке уток то означало: тревога!
Для Белого бычка такое поведение уток стало сигналом: опасность для уток может оказаться и опасностью для бычка. Он поднял высоко голову и посмотрел в ту сторону, где утки углядели опасность.
Прислушавшись, бычок уловил звуки чавкающей жижи. Это могли быть чьи-то шаги. Звук идущего, но не видимого за прибрежными камышами, становился всё отчётливее. Невидимое существо приближалось. И вот уже та радость пребывания на зелёной лужайке стала быстро переходить в тревогу.
Первое, что пришло в пока ещё безрогую голову бычка, было броситься в бегство. С другой стороны, хотелось посмотреть, что же это за существо, изгоняющее его с такой замечательной полянки.
Он отошёл подальше от воды, на возвышенное место, и стал ждать. Наконец он увидел показавшуюся из травы серую собачью морду. Молодой щенок тоже смотрел на Белого бычка.
Серый щенок последовал за Белым бычком. Он вспомнил, как его мама пригоняла к логову овцу, чтобы показать волчатам, как надо охотиться на таких небольших животных. Овца была белая. Волчонок вспомнил, как шея овцы после нападения на неё волчицы, стала алой. Это была кровь. Позднее волчонок узнал вкус этой красной влаги. И вот перед ним стоял Белый бычок, который был ненамного больше той белой овцы. И волчонок решил, что надо повторить тот урок матери. Он видел так невысоко от травы белую шею бычка. Разогнавшись, он вцепился в шею небольшими пока клыками. Нет, он не хотел есть, ведь мама накормила волчат с утра свежим мясом. Для Серго волчонка это была просто игра.
Белый бычок мотнул головой, и отбросил волчонка в траву. Тут же он, опустив безрогую пока голову, набросился на Серого волчонка.
Они бегали и резвились на лужайке у небольшого озера. Они радовались жаркому солнцу в небе, тёплому ветерку, отгонявшему гнус. Они радовались игре своих молодых мускулов, называемой мышечной радостью, когда организм молод и здоров, ничего не болит, и каждый прыжок вызывает желание сделать ещё несколько таких прыжков.
И вдруг радость у Серого волчонка обернулась пронзительной болью. Он почувствовал, что кто-то будто укусил его за заднюю левую лапу, зажав её мёртвой хваткой. Серый взвизгнул от боли.
Причиной внезапной остановки игры молодых животных послужил оставленный каким-то горе-охотником капкан, не снятый своевременно. Капкан был прикручен проволокой к молодой осинке. Серый волчонок оказался привязанным к этой осинке. Он пытался вырвать лапу из капкана, но сильная, острая боль в лапе заставляла прекратить эти действия.
Белый бычок смотрел, как его новый товарищ страдает от боли, и это вызывало у бычка чувство сострадания. Он не знал, что можно предпринять, чтобы избавить Серого волчонка от этой беды.
Белый бычок подошёл к волчонку и лизнул его тёплым шершавым языком, как бы желая этим успокоить волчонка. Но боль в лапе от этих телячьих нежностей не проходила.
Вдруг над озером и зелёной лужайкой послышался голос.
- Белый! Белый! – кричал кто-то за редким осиновым леском.
Это дедушка Митяй разыскивал своего телёнка, который обычно в эту пору приходил к калитке дома своих хозяев, чтобы попить вкусное пойло. Но в этот день телёнок заигрался с волчонком, и даже про вкусное пойло забыл.
Белый ответил на своём языке:
- Му-у-у!
Дедушка Митяй услышал ответ телёнка, и пошёл к излюбленному месту прогулок Белого. Через несколько минут он вышел на поляну, и сразу увидел бычка, и волчонка, который заметив человека, стал усиленно вырываться из ловушки, не смотря на сильную боль.
- О, да ты, брат, в капкан мой угодил! – сказал дедушка Митяй. – Ну, ну, ты уж меня прости, Серый. Запамятовал я по-стариковски, не снял капкан по весне.
Дедушка Митяй стал приближаться к волчонку, чтобы освободить его. Но маленький зверь ощетинился, оскалил свои молодые зубки, и зарычал угрожающе.
- Да ты не рычи на меня, а то дам вот палкой по башке.
Дедушка Митяй, действительно, поднял с земли толстую осиновую палку с развилкой на тонком конце. Рогатина. Этой рогатиной он прижал шею волчонка к траве так, чтобы тот не укусил освободителя, а затем наступил ногой на пружину капкана, сжав её. В это время дуги капкана ослабли, и лапа маленького хищника была освобождена.
Дедушка Митяй отнял от шеи волчонка рогатину, и тот оказался освобождённым.
- Беги, беги, спасайся, да зимой не попадайся! – сказал он Серому волчонку.
Почувствовав, что никто не держит его за ногу, зверёк кинулся в редкий осинник, чуть припадая на заднюю лапу. Белый телёнок хотел бежать за ним, но дедушка Митяй набросил на его шею верёвку.
- Нет, милок, нам домой пора, а то бабка Маланья заждалась тебя, волнуется.
Белый не стал противиться воле хозяина, и зашагал рядом с ним в сторону деревни.
Из кустов за освобождением Серого наблюдала осторожная волчица. Она была уже готова броситься на старика, видя, что у него нет ружья. Но когда человек освободил её детёныша, она успокоилась.
Память у зверей тоже есть. Волчица запомнила, что этот человек с белой бородой вовсе не такой жестокий, как другие двуногие. Он мог убить беззащитного в тот момент детёныша, но отпустил его. Значит, надо уводить выводок подальше от этой деревни, и охотиться в других местах.
На другой день Белого гулять не отпустили. Дедушка Митяй опасался, что если на лужайке был волчонок, то и волчица где-то недалеко.
Бережёного Бог бережёт.
12.01.21