Когда я слышу хвастливые и самодовольные заявления о том, что Россия богатая страна, невольно улыбаюсь. Зачастую об этом кричат люди, отдаленно представляющие, что это значит. Для большинства россиян российские богатства, это некая абстракция, входящая в систему ценностей, нечто само собой разумеющееся. Сумма денег на карточке. Достаточно вставить её в банкомат, ввести заветный код и банкомат выдаст
запрашиваемую сумму.
На удивление, так полагает не только обыватель. Русский предприниматель, чиновник, политик, журналист легко жонглирует популярными клеше, иногда изощряясь – немыслимо богата, богатейшая, на зависть, неисчерпаемая и .т.д.
Большинству и в голову не приходит, из каких элементов состоит это богатство и как легко манипулировать ими с экранов телевизора…
Геологоразведка начинается с аэропорта, где мы ждем своего рейса в какое-нибудь захолустье. Длительный перелет из Москвы в Якутск, Магадан, Нерюнгри или Иркутск. Там нас встречают вахтовка и долгое бездорожье к очередному участку. Мы заезжаем в первую придорожную забегаловку, чтобы перекусить. Кто знает, что впереди. В дороге уже не до еды, трясет так, что невольно начинаешь познавать анатомию собственных внутренностей. Вахтовики бывалые люди, скуку длинных переездов научились утолять по особенному.
Редко мы встречаемся прежними составами, текучка приличная. Но тесные профессиональные отношения принято не разрушать. Я встречаюсь со своим помощником. Игорь Эдуардович, старше меня на 15 лет, шахтер из Донецка. Начинал трудовую деятельность на шахте им. Засядько. Очень крепкий дядька, пишет стихи, болел за Донецкий шахтер. На его койке непременный красный шарфик с логотипом клуба. Балкон его квартиры в Донецке выходит на арену стадиона Шахтер.
Так было до войны. После 14 года он не хочет вспоминать о Донецке. На межвахте забивается в тайгу на рыбалку, идет на подмену или просто охраняет оборудование на законсервированном участке. Я уже знаю, он будет делать всё что угодно, лишь бы не возвращаться туда. Политики, пропагандоны могут часами, годами разглагольствовать, чей Донбасс. Эдуардыч мыслит иначе. Он никогда не задумывался чей уголь в шахте он добывал, украинский или русский и не хочет об этом говорить.
Первые дни на новых участках всегда самые тяжелые. Не обустроенный быт, разруха на буровых, разбитая техника. Раздражают своим безучастным видом начальники. Сонные геологи, геофизики. Та категория научной интеллигенции, для которых с советских времен геологические экспедиции это романтика. Большую часть рабочего времени они проводят в уютных натопленных вагончиках за чтением книг и разговорами о политике.
Для нас всё складывается иначе. Тяжелый ежедневный двенадцати часовой труд в непростых условиях Крайнего Севера и рассчитывать нужно только на свои силы и умение.
- Работали с канадцами на Чукотке, у них всё по другому, - говорит Эдуардыч.
Я удивленно смотрю на него.
- Стареешь? – смеюсь.
- Порядки у них дерьмовые, а работают классно. Оплата почасовая. Это мы от метров, жопа в мыле, туфту гоним. Кормешка, условия, само собой. Горничная кровать заправляет, постельное меняет, пока я на смене. Не то что наши.
Странно. До войны я не слышал от него подобных сетований. Эдуардыч всегда ценил коллективные отношения. Что-то с тех пор изменилось. Однажды в 20 году он позвонит мне на Украину, чего никогда не делал прежде. Пожалуется, что ему отняли ногу, гангрена. Скажет, что любил со мной работать. Но это будет потом, а пока мы забуриваемся без проявления особых сантиментов друг к другу.
Эдуардыч настраивает буровой инструмент, я изучаю ГТН (геолого технический наряд) на скважину. Это месторождение золота у черта на куличках ещё мало изучено. Разрезы геологи обещают непростые. На склонах сопок виднеются разведочные канавы, шурфы ещё советских сталинских времен. Месторождение было известно с 30 годов. Если разработку не начали в те времена, значит содержание бедненькое. Это теперь подгребают все, что под руку попадется. Государство возместит затраты на разведку, создается видимость бурной деятельности. Осваивают бюджетные средства. В те времена работали иначе. На результат.
Соседняя буровая по профилю через 200 метров. Они уже бурят, забежал помощник на чай.
- Как разрез? – спрашиваю, - Сколько обсадной трубы?
- С пяти метров корешки зацепили, обсада шесть метров забурили. Стоит, пока, не проваливается.
Эдуардыч довольно затягивается сигаретой. Обсадные трубы самые тяжелые и неблагодарные. За обсад даже не платят. Теперь главное с геологами найти общий язык, чтобы не придирались к укладке керна в ящики. Иные мыть заставляют. Потом ящики штабелями громоздятся под солнцем, дождем и снегом. Мартышкин труд.
Помощники на буровых собирают все сплетни, выясняют обстановку на участке. Что и как начальство, охрана, быт. Какая баня, сколько женщин. Наводят дружбу с водителями, чтобы, когда момент на каротаже или перевозках, улизнуть с буровой.
Участок довольно большой. Административное здание, два вахтовых общежития, склады для керна, дробилка, лаборатория. Описание добытого керна дробление и анализы производят на месте. Оборудование новое, Америка, Австралия, Швеция. На первый взгляд не придраться. Но всегда обращаешь внимание, если разбазаривают средства. Признак, что пускают пыль в глаза.
В России на месторождениях всё происходит однотипно. Когда миллиардер Прохоров вложил 150 миллионов долларов в «Ё-мобиль» вся Россия замерла в предвкушении гибридного прорыва в светлое будущее, а на буровых прохоровского «Полюс Золото» стоял хохот. Все понимали, что кто-то заплатит за «Ё-мобиль», как и за все липовые месторождения в России, бесперспективность которых известна ещё с сталинских времен.
И всегда оставался неясным только один вопрос – кто будет этим лохом?
- У них в конторе сегодня переполох, - говорит Эдуардыч между делом, - горничная знакомая говорила. Ремонтируют комнаты, сын московского начальника из ГКЗ приезжает. Пацану 25 лет, под него должность готовят – зам генерального по экономической безопасности. Большой начальник.
- Какая экономическая безопасность в глухой тайге? – удивляюсь я.
Но Эдуардыч не слышит. Горничные на месторождениях знают всё. Эдуардычу нравятся тоненькие и миниатюрные, но попадаются чаще круглолицые болтливые толстушки.
На первый взгляд, выучился молодой человек. Папа крупный чиновник из Государственного Комитета по Запасам РФ составил протекцию, запихнул сынишку в глухомань, подальше от столичных соблазнов, для возмужания. Ничего удивительного. Поговорили и забыли.
Бурение идет легко, пустая порода с редкими рудными проявлениями. 2000 метров в месяц и премия в кармане. Месторождение пустое, не важно что нарисуют геологи. Буровиков не обманешь. Но деньгами швыряются направо и налево.
Эдуардыч в последний день набрался. С горничной прощается. Кто знает, куда в следующий раз занесет. Объем 60000 метров на 4 буровых, такие месторождения бурят быстро. Может будет деталка и гидрогеология, но уже не в этом году точно.
Конец вахты, три месяца. Грузимся в вахтовку, проезжаем мимо общежития ИТР. От административного корпуса по дороге важно шагает молодой человек в кожаном пальто с красным на ветру лицом.
- О, смотри, зам генерального по экономической безопасности, - говорит Эдуардыч. – Оклад три миллиона сделали. Премии у них вообще зашкал.
- Месторождение пустое! – удивляюсь я.
Но Эдуардыч уже не слушает. Разливает бутылку с буровиками киргизами.
По дороге домой напряжение начинает отпускать, чувствуешь наконец усталость, хочется выспаться. Работа, неприятности, невзгоды, холода, всё уходит на второй план. Всё стираешь из памяти как ненужную информацию. Три месяца меж вахтового отдыха и новое месторождение. Сколько их за спиной, уже не упомнишь.
Иногда в интернете выскакивает информация – «месторождение такое-то, защищено в ГКЗ РФ 400 тонн золота, предприятие произвело эмиссию ценных бумаг, акции размещены на лондонской бирже».
Начинаешь припоминать, легкое бурение, пустые породы, зам генерального по экономической безопасности 24 года с окладом в три миллиона в месяц, папа большой московский чиновник в ГКЗ – (государственный комитет по запасам).
Вроде бы все они в шоколаде, мы получили зарплату, но кого они взули? В сущности, все эти русские олигархи на мировых биржах с ценными бумагами РФ как у себя дома. Там им всегда рады. В конце концов, попадает тот, кто начнет разрабатывать месторождение.
Но их упорно не разрабатывают, торгуют ценными бумагами с большими гербовыми печатями РФ и рассказывают с телевизора обывателю о сказочных богатствах их великой родины.