(ОСНОВАНО НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ)
«Да здравствует советский суд! Самый гуманный суд в мире!»
Спустя некоторое время черный воронок доставил Марка в Белозёрку, где раньше жил Мудко и где должен был состояться суд (по месту совершения преступления).
Два дня и две ночи он промучился в районном КПЗ на голом и холодном деревянном полу: вместо подушки - рука под голову. Но зато наконец-то встретился со своей адвокатессой, прибывшей из Харькова, и много чего от неё узнал.
Оказывается, после его ареста жена не сидела, сложа руки. Сначала она поехала в Москву к Кабировой, рассчитывая на благодарность за помощь её сыну. Но Анна Марковна лишь развела руками. И это было предсказуемо. Ожидать, что при всех её огромных связях с высшими людьми страны она хоть чуть-чуть напряжётся для чужого человека, не стоило. Для сына родного кроме того, что нашла адвоката, пальцем не шевельнула.
Тогда Валерия помчалась в Киев, где встретилась с однокурсником Марка Володей Бабиём, который когда-то порекомендовал Марка Кабировой и чей отец возглавлял Институт государства и права при Академии наук. Бабий объяснил, что к папе обращаться бесполезно. Он – учёный, и ходатайствовать за незнакомого человека не станет.
Но и тогда жена не сдалась и рванула в Харьков к Паше Орловскому. Пашина жена Светлана к тому времени уже работала в уголовной коллегии Харьковского областного суда. Вот она-то и убедила адвокатессу из «золотой» десятки Харькова защищать Марка в суде.
Кроме того, Лера попросила приехать друзей: Витю Белого и Толика Плоткина, выступить свидетелями защиты. Примчался и Паша Орловский.
Всех их Марк с радостью увидел в зале суда и поскольку знал о них заранее, не удивился. А удивился он, увидев Галину Васильевну Позднякову, заслуженную учительницу Украины, которая прибыла по своей инициативе, случайно узнав о его беде.
Интересы Галины Васильевны, признанной потерпевшей по делу об убийстве её сына, Марк представлял в суде года полтора назад. Процесс был сложный и нервный. Убийца – мажор советского разлива, единственный сын разбогатевшей на взятках директрисы торгового техникума, был наркоманом, связанным с криминалом.
Под воздействием наркотиков он и совершил убийство, сначала вызвав сына Галины Васильевны драться один на один на кулаках, но обманул его и, подобравшись сзади, перерезал горло ножом.
Мать убийцы раззвонила на весь город, что купит всех, но сын сидеть не будет. И действительно, адвокаты один за одним отказывались выступать на стороне потерпевшей. В конце концов ей кто-то посоветовал связаться с Марком, и они вместе в невероятно тяжелом судебном процессе, когда почти все свидетели изменили показания, выгораживая убийцу, сумели убедить суд в его виновности, и свои 9 лет усиленного режима он получил.
Увидев Марка, Галина Васильевна приветственно замахала рукой:
- Держитесь, Марк Захарович, - не обращая внимания на конвой и присутствующих в зале, крикнула она, - теперь Я вас защищать буду.
Весь судебный процесс Марк находился как бы и в зале, и в то же время где-то далеко. Допросили его, Любу, Мудко. Видно было, как нервничает Мудко под взглядами присутствующих, в том числе и Паши Орловского, которого он хорошо знал.
- Подсудимый, у вас есть вопросы к потерпевшему? – обращаясь к Марку, спрашивает судья.
- Есть. «ПОТЕРПЕВШИЙ», по мнению следствия я нанёс вам непоправимый моральный ущерб. Не будете ли вы так добры найти возможность извинить меня за то, что я так неосмотрительно потревожил вашу чувствительную душу? – в эти слова Марк вложил столько сарказма, что это стало понятно всем, присутствующим в зале, отозвавшемся неодобрительным гулом.
Лицо Мудко передёрнулось гримасой и залилось багровой краской. Он повернулся к прокурору, как будто ища у него поддержки, но тот, опустив голову, молчал.
- Я... я... я не буду отвечать на этот вопрос... – наконец, выдавил Мудко.
Потом выступали свидетели защиты.
Витя Белый, упомянул, как Марк еще студентом вместе с ним сутками разгружал вагоны на железной дороге, чтобы заработать денег и свозить его и его жену Инну в Одессу на лечение. Как потом он повёз их в Ленинград, где организовал Инне консультацию лучшего врача - гинеколога, чьи рекомендации и лечение позволили появиться на свет их первой доченьке.
Толик Плоткин рассказал о том, как их первый с Эммой ребёнок еще в роддоме заболел стафилакокком, а нужного лекарства в Кременчуге не оказалось. Счет шёл на дни. И тогда он позвонил Марку. Тот сразу помчался из Николаева в Харьков, где его бывший подзащитный, врач по профессии, с огромным трудом сумел добыть три заветные ампулы дефицитного антистафилакоккового иммуноглобулина. Марк передал это лекарство Толику в Кременчуг, и ребёнок был спасён.
Невероятно эмоционально выступала Галина Васильевна, расплакавшись в конце своей речи, и Марк видел, ни судья, ни народный заседатель не остались к ней равнодушны.
Блестящую речь произнесла и адвокатесса. Перечислила и обыграла все смягчающие обстоятельства: Марк никогда не привлекался ни к уголовной, ни даже к административной ответственности; его чистосердечное признание и раскаяние; молодость; наличие на иждивении малолетнего ребёнка; помощь следствию; положительные характеристики со школы, из армии, из института и даже из коллегии адвокатов (молодцы коллеги, не испугались, не подвели!).
Речь прокурора длилась... три минуты. Он попросил суд назначить потолок наказания - 8 лет лишения свободы в ИТК УСИЛЕННОГО режима.
Марк охнул! После выступлений свидетелей защиты и профессиональной речи адвокатессы это было абсолютно неожиданно. Неожиданно и несправедливо. Ведь если бы Марк даже был особо опасным рецидивистом, убийцей и насильником, пять раз судимым и вновь совершившим преступление, и то нельзя было бы требовать больше!
Вселенская печаль охватила душу. Печаль и безысходность.
«Ну всё. Прокурор Пасюк своё слово держит. Он, видно, и судью проинструктировал. СВЕРХУ. Да, для судьи из маленького райончика, каким была Белозёрка, прокурор области - это величина, и еще какая! С ним лучше дружить. А то начнёт опротестовывать приговор за приговором, и недолго тогда судье заседать в своём уютном кресле. Да, в лучшем случае - «семёрку» усиленного режима я отхвачу. И выйти условно-досрочно можно только через пять лет» - удручённо размышлял Марк в ожидании приговора.
Ждать пришлось долго. За это время волнение улеглось. «Чему быть – того не миновать. Лера обещала ждать. О родителях и друзьях речь не идёт. Они всегда со мной. Ничего, выдержал в армии, выдержу и в тюрьме». - Успокаивал он себя.
- Встать! Суд идёт! – резкий голос секретаря судебного заседания поднял зал на ноги.
Судья стал читать приговор. Когда он перешёл к заключительной части, Марка бросило в дрожь. Он с радостным и всё возрастающим удивлением слушал, как судья перечисляет ВСЕ ДО ОДНОГО СМЯГЧАЮЩИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, названные адвокатессой. «Стоп. Такое бывает только в случаях, когда суд хочет определить минимальную меру наказания или условно! Неужели...» - мысль не успела завершиться:
- С учётом изложенного, Рубин Марк Захарович приговаривается к пяти годам лишения свободы в ИТК ОБЩЕГО режима. Приговор может быть обжалован в течение десяти суток в Херсонский областной суд.
Вот так. «Качели. Вниз – вверх – вниз. Вниз – ожидал 7 лет. Вверх – судья перечислил в приговоре все смягчающие обстоятельства, дав надежду на минимум. И снова вниз – пять лет. Зато общий режим и, если повезёт, условно-досрочно на стройки народного хозяйства можно будет выйти после отбытия трети наказания, причем шесть месяцев я уже отсидел. Осталось четырнадцать. Несомненно, прокуратура станет опротестовывать по мотиву слишком мягкого наказания. Защита будет обжаловать по мотиву слишком сурового наказания. Но приговор, скорее всего, останется в силе...» - последнее о чем подумал Марк в зале суда.
ЧЕРЕЗ ДВА ГОДА ему довелось вновь встретиться со своим судьёй, чтобы забрать документы. В тот день судья не был занят. Он гостеприимно угостил Марка чаем и поведал, что давление на него от прокурора Пасюка было беспрецедентным. Вплоть до угроз.
- И тогда я набрался смелости и ляпнул ему в лицо: «Вы извините, товарищ Пасюк, но от этого дела и так дурно пахнет! И это заметил не только я.»
После чего прокурор сразу заткнулся, - пояснил судья.
А с другой стороны, на него было такое же давление двух других судей - народных заседателей, которые ни в какую не соглашались лишать Марка свободы вообще. И как бы судья ни хотел, он понимал, что уступить им - будет ошибкой. Крупная сумма взятки и то, что Марк уже шесть месяцев отбыл в тюрьме будут довлеть над решением вышестоящего суда. И по протесту прокурора такой мягкий приговор будет наверняка отменен.
Поэтому судья и принял соломоново решение. Приговорил к 5-ти из 8-ми лет, но определил ОБЩИЙ режим, что позволяло выйти на волю после отбытия одной трети наказания.
Зная, что всё равно прокурор опротестует приговор, судья указал в нём все без исключения смягчающие обстоятельства для того, чтобы его не отменили. И оказался прав.
По дороге к чёрному воронку Марка провожали друзья, папа и Лера.
Их глаза, особенно глаза отца, излучали сострадание и сочувствие. Собрав всю волю в кулак, чтобы не расстраивать их, Марк улыбнулся и, уже залезая в машину, крикнул:
- Ничего родные! Через год и два месяца мы встретимся! А это меньше, чем армия! До встречи в... – задняя дверь воронка захлопнулась, погрузив его в полутьму. В полутьму чёрного воронка. И в кромешную тьму его настоящего.
Свидание
Следующий месяц Марк провёл в следственном изоляторе, в ожидании вступления приговора в законную силу и отправки на зону.
За это время Саня, поддержавший его в трудную минуту, получил десять лет за убийство тётки. Лука и Кабан – по четыре, а Жердь – шесть лет. Они тоже ждали утверждения своих приговоров. Атмосфера в камере стала еще угрюмей и мрачнее.
Через некоторое время приговор Марку вступил в законную силу. Ни протест прокуратуры, ни жалоба адвоката его не изменили. Но перед отправкой в колонию Марк, наконец, получил первое свидание с женой. На расстоянии. Через стекло.
Лера пришла на него, как на настоящее свидание: губы подкрашены, макияж по полной программе. После всего пережитого она казалась еще красивее, чем раньше. Они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Марк видел, как её родные карие очи наливаются слезами:
- Хочу к тебе... – вдруг чётко произнесла она, - хочу к тебе...
Почувствовав предательское жжение в глазах, он встряхнулся и, улыбнувшись, пошутил:
- Ну уж нет, только не ко мне. Лучше к тебе. Для романтических свиданий с такой дамой есть места и получше.
- Мне всё равно. Лишь бы - с тобой, - слёзы струились двумя ручейками, смывая и размазывая тушь.
- Лерочка, успокойся. Пожалуйста... Поверь, время пролетит быстро. Самое страшное мы уже пережили. Теперь надо набраться терпения. Главное, поддерживать связь. У меня общий режим, значит письма – без ограничения. Каждые полгода личные свидания на трое суток. А в перерывах - краткосрочные. Ты уже сделала невозможное: я и не предполагал, что ты поднимешь на ноги всех, кто мог помочь. Адвокатесса была просто класс, и это благодаря тебе и Свете Орловской. Молодчина, умничка! Не ожидал. Я горжусь тобой. Честно.
- Да ладно тебе, - смутившись от неожиданной похвалы и перестав плакать, прервала Лера, - Кабирова меня просто убила. Когда я напомнила, что ты буквально за уши вытащил её сына, которому светило 15 лет, она мне вдруг заявила: «А я дала Валику три тысячи рублей для Марка Захаровича», - Марк, ты видел эти деньги?
- Что-о-о? Вот негодяй! Значит он внёс на счет консультации 150 рублей, включая гонорар и командировочные, а с родной матери содрал три тысячи, которые прикарманил?! Ну, Валентин! «Марик, Марик...» - во все места готов был целовать, а сам «под меня» мать родную обобрал. Вот и верь после этого людям.
- Я так и думала. А Володя Бабий хоть и сочувствовал, но отца беспокоить отказался.
- Да, адвокатесса рассказала. Я на него и не рассчитывал. А вот Света Орловская – молодец.
Полчаса, отведенные на свидание пролетели, как один миг, и Марк снова нырнул в удушье камеры. Правда, ненадолго. Через пару дней он был вызван на этап. В зону.
Если бы он только мог представить, что ожидало его впереди...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
ЧАСТЬ 2