Из стен махонького вокзала на перрон захолустной станции выскочили три вахтовика с огромными рюкзаками и бодро запрыгнули в крайний вагон отходящего поезда. Усевшись на свои места, с каким- то страстным вожделением вытащили из огромной сумки два ящика пива в целлофановой упаковке. С другой сумки они вынули свеже вяленую рыбу, которая видимо ещё неделю назад плавала в водах пресного озера и не догадывалась о своей горькой участи. Плацкартное купе, до того тихое и спокойное, как бы целиком преобразилось, превращаясь в очаг шумной компании возвращающихся вахтовиков. Тут же подошедшая среднего возраста и примерно такого же размера проводница, проверила билеты вошедших и получив в подарок банку пива, быстренько удалилась, буквально понимая, что этим пассажирам никак не до чая.
Бородатые лица мужчин проживших несколько месяцев в глухой тайге, по всей видимости в строжайшем сухом законе, с какой-то детской радостью начали откупоривать банки пива и с радостным выражением лиц стали немедленно их опустошать. По их счастливым лицам можно было определить, как долго они ждали этого момента, когда вот так закончится трудная работа и они отправятся домой на заслуженный отдых.
Нет, они совсем не пьянели от пива, они просто вливали в свои уставшие организмы, этот лёгкий напиток, закусывая чуть завяленной рыбой, как бы вместе с алкогольным напитком обретая тот статус свалившейся свободы, после трудной многодневной работы.
Время шло, поезд мчался по окраинным просторам России и вот эти иссохшиеся организмы целиком наполнились жидкостью, от которой всем троим, почти одновременно приспичило срочно избавиться. Самое страшное, что туалет в вагоне оказался закрытым, впереди была крупная станция и перед нею как обычно проводницы закрывают вагонные туалеты. Наших парней это не остановило и они открыв дверь вагона, встали плечом к плечу и счастливо выдохнув направили резкие струи наружу подвижного состава.
На свою беду вдоль железнодорожного полотна гуськом шли три железнодорожника, которые и попали волею судьбы под эти струи. Они и не поняли сначала, что угодили под золотой дождь.
-Вот суки, как есть обоссали, матерясь и отплёвываясь проговорил передний железнодорожник, которого целиком и полностью окатили две напрочь выстраданные струи ещё пахнущие баночным пивом.
-Как обоссали? В недоумении выговорил второй. Которому по видимому досталось поменьше и он поначалу даже облизывал губы, не врубившись, что это такое с ними случилось.
Третий молча снял с себя марлевую повязку, вытер ей свою каску и глядя на второго, ехидно спросил,-что понравилось, маньячелла?
Между тем пассажирский поезд медленно и уверенно подходил к вокзалу.