Чёрный дым, валил который наружу из всех щелей небольшого, низенького деревянного дощатого домика, заставил меня, идущего на свой дачный участок, прибавить шаг. Но, в следующее мгновение, я уже бежал. Это было радом.
Калитка на участок оказалась незапертой. Никаких висячих обычно замков не увидел я и на двери. На стук ответа не было. Дым прибавлялся. Характерное потрескивание доносилось изнутри. После удара плечом, закрытая на крючок дверь, открывается. Языки огня резко вспыхивают и освещают всё внутри. У противоположной стены горит диван. Кто-то рядом с диваном лежит на полу.
Наполненная дождевой водой бочка стояла рядом на углу домика. Здесь же я увидел и ведро. Первое ведро воды следовало вылить на себя. Со следующим ведром я уже был внутри.
Лежащего на полу мужчину я потащил к выходу. Он задышал, но не приходил в себя.
Когда вся бочка была израсходована на тушение пытающегося всё разгореться огня, я выбежал в переулок. Оставив вместо себя появившегося в переулке К (первая буква фамилии), побежал на расположенную по соседству с садоводческим товариществом, нефтебазу. Там, от охранников, вызвал скорую помощь.
Врач покачал головой. Обнадёжил, что будут делать всё возможное. Угарный газ «убивает» мозг.
Садовод выжил. Внезапно уснул, с сигаретой горящей, сидя на диване. Очень был усталый. В тот же вечер пришлось вновь заливать водой диван. А потом и ранним утром. Старинный, пружинный, плотно набитый ватой, продолжал тлеть, пока не вытащили наружу.
В чём соль? Когда внештатный корреспондент одной из центральных, местных газет, ветеран Великой Отечественной войны, член садоводческого товарищества ВД (имя и отчество), написал статью, редакторы отказали в публикации,назвав банально агитацией, и что много и других, не менее достойных кандидатов. Оказался я тогда кандидатом в депутаты в местный Госсовет. Не в то время, не в тот час. Кандидат я был самовыдвиженец. В партиях не состоял. Местный поэт и писатель. Доверенным лицом была заведующая местной библиотекой.
Был тот же конец девяностых.