Этот странный случай произошёл со мной, когда я проходил срочную службу в рядах Советской армии в начале 80-х годов. К тому моменту я уже успел отслужить чуть больше полугода. Я стоял на караульной вышке я переминался с ноги на ногу. Обычное дело, когда пространство ограничено парой квадратных метров. На дворе была осень. Дул прохладный ветер, но шинель с поддетым под неё подбушлатником и ватные штаны позволяли чувствовать себя довольно комфортно. Мне было хорошо. Никто не трогал, не заставлял делать работу за «стариков», не гнал на кухню, чтобы чистить картошку на всю казарму. И я отдыхал разумом и телом.
Караульная вышка стояла на углу. Две стены её были зашиты досками. Они закрывали обзор на дорогу, которая тянулась вдоль забора моего поста. Туда солдату смотреть незачем. Всё внимание должно быть направлено на территорию базы, которую я охранял. Впрочем, за доски на улицу я уже заглядывал. В первые дни, когда выпало нести караул на этом посту, я посмотрел туда. Ничего интересного там не было. Пустая улица, городской окраины, а за ней заросли кустов. Не знаю, что меня потянуло заглянуть за зашитую стену на улицу в этот раз, но я заглянул и обомлел. За дорогой, оказывается был сад. Сейчас почти все листья с кустов облетели и стал виден яблоневый сад. Который тоже подрастерял листья, зато стали видны висящие на ветках яблоки. В свете заходящего солнца эти яблоки казались золотыми. Я смотрел на это чудо и не мог отвести взор. Настоящие яблоки. На расстоянии двадцати метров. И не важно, какие они на вкус. Это были ЯБЛОКИ! В рацион солдатской столовой свежие овощи и фрукты не входили. Была обычная еда, которой всегда не хватало молодому, всё ещё растущему организму. Я смотрел на яблоки и в моей голове зрел план.
В следующую смену я заступил на пост, когда была ночь. Как только стихли шаги разводящего со сменённым караулом, я поставил в угол автомат. Снял шинель и подсумок с магазином. Затем спустился по лестнице с вышки и перемахнул через забор. Сделать это было не трудно, благодаря горизонтальным лагам. А вот за забором оказалась канава, которую с вышки не было видно. Я свалился в канаву и порадовался, что она оказалась сухой. Выбравшись из канавы, я перебежал дорогу в направлении сада. Было очень темно. Прожектор на моей вышке был направлен вглубь охраняемой территории, а луна была скрыта осенними тучами. Я шёл на ощупь, просто придерживаясь нужного направления. А сада всё не было. Там всего несколько шагов до кустарника. За кустарником — яблони. На яблонях — золотые яблоки. А яблоки — это вкусно, это еда!
Я двигался на ощупь, выставив вперёд руки, чтобы не удариться о деревья. Но деревьев не было, как и кустов. Сапоги цеплялись за стебли длинной травы. Было ощущение, что я иду по полю. Я размахивал руками, стараясь задеть хоть что-нибудь. И тут меня настигло понимание некой несуразности. Есть такое выражение «абсолютная темнота». Так вот, я вдруг ощутил «абсолютную тишину». Чего в принципе не может быть на окраине города. В момент пропали и шелест ветра и лай собак в дворах домов и шум машин на соседних улицах. Я лишь слышал звук своих сапог по траве. Все остальные звуки просто исчезли.
Я оглянулся назад в поисках света от прожектора своей вышки и похолодел. Сзади была непроглядная темнота. Мелькнула мысль, что разводящий или начкар (начальник караула) пришли на пост и обнаружив моё отсутствие, погасили прожектор. Но я тут же сообразил, что если бы меня не нашли, то стали бы шарить прожектором в разные стороны, а не гасить его. Вдруг понял, что не знаю, куда нужно двигаться.
Где мой пост? Где сад? Почему я не могу найти деревья? Их же было много. Я двигался в разных направлениях и размахивал руками, стараясь зацепить хоть какое-нибудь дерево. Я уже не думал ни про сад, ни про яблоки. Мне нужно найти дорогу, на свой пост, оставление которого грозило мне большими неприятностями. Да что там большими! Огромными. Я наугад выбрал направление и осторожно пошёл, размахивая руками по сторонам. Ничего не видно. Я развернулся и пошёл назад. Снова никаких деревьев.
Мне было жутко. Я чувствовал, как у меня трясутся колени. И это был не холод. Это был ужас. Я покинул пост, оставив свой автомат и заблудился в непонятной местности, которой не может быть рядом с нашей частью.
Мысли закричать не возникало. Мне казалось, что в этом случае из темноты меня схватит неведомое чудовище. Это по виду, я солдат. А душе — обычный мальчишка. В какой-то момент я потерял всякое представление о времени и пространстве. И вдруг у меня из ушей как будто вышибло затычки. Я вновь услышал шум близкого города, гудки поездов на железнодорожной станции. И увидел невдалеке свет. Я опрометью бросился туда, продираясь через появившиеся невесть откуда кусты. Не помня себя от радости я бежал на этот свет. Это была вышка со включенным прожектором. Присмотревшись, я понял, что вышка стоит не на том углу. Значит, это не моя вышка. Моя — в другом конце забора. Вот туда я и побежал, стараясь не топать сапогами. А вот, и моя вышка с включённым прожектором. Я перепрыгнул через канаву и ухватившись за край забора постарался залезть на него. Но не хватило сил. Места для разбега не было, мешала канава. Поэтому я снова уцепился за край и стал подтягиваться вверх, стараясь перекинуть ногу через кромку забора. С огромным трудом, я всё же преодолел этот барьер и свалился на территорию поста. Забрался на вышку и увидел в свете дальних фонарей, солдат идущих в сторону моего поста.
«Это проверка» - мелькнуло у меня в голове. Я быстро надел шинель, застегнул ремень с подсумком и когда процессия приблизилась, громко выкрикнул с вышки:
- Стой! Кто идёт?
- Разводящий, - ответили мне.
Да я уже и сам видел, что это разводящий. Но почему он идёт со сменой? Она же ещё не скоро должна меня менять. Но спорить не стал. Спустился вниз. Сменщик загрохотал сапогами, поднимаясь наверх, а разводящий с ещё одним бойцом пошёл к следующему посту. Там нас снова окликнули. Разводящий отозвался. Подождал, когда солдат с вышки добежит до нас и развернувшись, повёл нас в караульное помещение.
А вот в караулке меня ожидал шок. Это был не мой разводящий. Это был совершенно незнакомый мне солдат. Да и остальных солдат я не знал. Это были чужие люди. В каморке начальника караула спал незнакомый мне прапорщик. Меня осенило: «Это не моя часть! Меня случайно привели в чужую караулку.» Я прошёл по помещениям. Всё было знакомо, всё было привычно. Пирамида для оружия, окна, мебель, двери. Вот за той дверью — сушилка. За той — туалет. Там — комната для бодрствования. За углом — дверь в комнату для отдыхающей смены. Но люди были чужими. Они скользнули взглядом по мне и ничего не сказали. Я понимал, что это не может быть розыгрышем. Слишком много ресурсов нужно для этого задействовать. И ради чего? Чтобы посмеяться надо мной, салагой?
«Купавин!» Вдруг услышал я.
«Ты что, оглох?» - вновь повторил тот же голос. И я сообразил, что обращаются ко мне.
«Да!» - ответил я.
«Подкинь в кочегарке угля, холодно стало».
Я вышел на улицу. Было темно. Добежал до кочегарки и открыв топку бросил внутрь несколько кусков угля. Что происходит? Почему меня называют Купавиным? Я же Кольцов. Где пацаны, с которыми я служу? Откуда взялись эти люди? Если я Купавин, то кто теперь мои родители? А что с моей мамой? А папа? Куда делся он? Из какого города меня призвали? Я буквально чувствовал, как силы покидают меня. Я вернулся в караулку и стал мыть руки в туалете. Там было зеркало. Но я боялся посмотреть в него. Вдруг я увижу там чужое лицо. Пересилив страх я посмотрел на своё отражение. Это был я. Немного отлегло от сердца. Затем я снял пилотку и заглянул внутрь. Хлоркой изнутри было написано «Купавин». С пилоткой я не расставался. Подменить её не могли. Ещё у меня в нагрудном кармане есть военный билет. Там имя, фамилия и место рождения. Но доставать его я не хотел. Понимал, что нового удара я просто не вынесу. Мне было страшно. Я только что потерял родителей, родных, друзей. Я потерял своё детство, свою юность. Я начинаю жить жизнью неизвестного мне Купавина. А кто сейчас живёт мою жизнь? А куда мне придётся возвращаться на дембель? Кто теперь моя мама? Она меня узнает? Что скажет мне человек, который будет моим отцом?
Два часа до новой смены прошли как в тумане. Проснувшаяся смена тоже была мне незнакома. Чужие, заспанные лица. Незнакомые голоса. После возвращения смены с постов, я лёг на топчан в комнате отдыха и неожиданно для самого себя мгновенно уснул. Мысли просто выключились. Проснулся оттого, что меня толкнули в бок.
«Подъём!»
Я встал и в полумраке помещения по силуэтам узнал своих сослуживцев. Это были они. Я всегда умел узнавать знакомых со спины. Да, это Санька, Петруха, Вовчик из моего призыва и Лапахин из «стариков». И разводящий тоже свой. Сержант Руденко. Наверное, у меня было очумевшее выражение на лице, потому что разводящий крикнул: «Кольцов, что сон страшный приснился? Просыпайся, на пост пора!»
Придя на пост, я заглянул за стенку вышки. Уже светало и я сразу увидел сад. Деревья и кустарник были на месте. А вот яблок на ветках не было. Может, они упали на землю? С вышки это мне не было видно. И нигде не было поля с высокой травой.
Так в какое наваждение я попал той ночью? Странное дело, но эта история непонятным образом забылась. Я не вспоминал её ни во время службы, ни когда вернулся домой. Она всплыла в памяти через 12 лет, когда я проезжал мимо своей части. Часть оказалась разграбленной и разрушенной, как многие военный части в современной Латвии. Казарма была на месте. Там сейчас какой-то цех. Караулка исчезла. Я прошёл по территории базы. Благо, заборов и колючей проволоки больше нет. Вышел к постам. Вышки тоже исчезли. Подойдя к тому месту, где был первый пост, я вдруг вспомнил эту историю. Вспомнил настолько ярко, как будто это случилось вчера. Там, где был сад, сейчас невообразимые заросли. И я к ним не стал подходить. Слишком яркие воспоминания нахлынули на меня в тот момент.
В какую петлю времени я попал тогда, не могу понять до сих пор.