Продолжаю летопись ярких снов в честь которых я маркирую годы http://proza.ru/2016/12/19/1207
По работе пришлось мне ехать в какой-то военный городок, где находился завод, на котором производили устройство, которое я разрабатывал.
Приехав туда, я ощутил себя, словно машина времени пренесла меня в 1960-70е. В этом городке ничего не изменилось с тех времён: те же блочные пятиэтажки, автоматы с газированной водой за 1 и 3 копейки с сиропом, горбатые автобусы, мороженщицы на углах, в магазинах соки из стеклянных рожков и картошка, подающаяся по конвейру.
Сразу скажу, что для меня 70е годы - золотое время, в которое прошло моё раннее детство. Никакого государственного террора в это время уже не было, мои родители работали инженерами, престижной в то время профессией, и получали по 100 рублей (а с премией даже 110!), что было достаточно много, так что жили мы в достатке. Мы продолжали строить коммунизм, все дети хотели стать космонавтами, а не бандитами и олигархами, настрой на творчество и строительство светлого будущего был у всех, что там ни говорили злые языки. Так что дальнейшие события сна никак не связаны с воспоминаниями, а скорее инспирированы современной политической ситуацией 2021.
Сделав необходимые работы на заводе по наладке моего прибора, я вроде бы закончил своё дело и собирался домой, но начальство всё не продписывало нужные бумаги, и я слонялся без дела по заводу и окрестностям.
На заводе время тоже остановилось, в коридорах стояли пыльные приборы в округлых корпусах тёмно-серого цвета и чёрными циферблатами.
Обычно списанные и ненужные установки выставляют в коридоры, но тут и в цехах стояли такие же монстры, ни одного современного компьютера я не увидел.
Для меня это был музей старинной техники, и я с любопытством его рассматривал. Какие-то детали были завёрнуты в газеты, и от нечего делать, я стал их читать.
Газеты тоже были старые, мне попалась странная заметка, в которой предупреждалось о вражеской технике, которую иностранные шпионы подсовывают на заводы, чтобы наши советские рабочие по ошибке включили её, и тогда может произойти что-то страшное, например, утечка секретных данных, или просто диверсия, взрыв или разрушение нашего завода. Враги, писалось в заметке, не хотят, чтобы наша замечательная наука и промышленность занимала лидирующие позиции в мире, и поэтому опускаются до подобных грязных дел.
В газете была фотография примера такого шпионского устройства: это был большой серый цилиндр, стянутый болтами, похожий на паровоз и ракету одновременно.
Постепенно я понял, что домой отпускать меня не собираются. Начальство придумывало всё новые поводы, как бы оставить меня в этом городке надолго... очень надолго, если не навсегда.
Очень захотелось сообщить об этом родным, но мобильного телефона у меня почему-то не оказалось (вероятно, отобрали при въезде в город?), а интернета здесь не было, так же как и компьютеров.
Наконец, в проходной завода я обнаружил телефонную будку, а в ней телефон-автомат с тяжёлой телефонной трубкой и диском. Набрав восьмёрку, я вдруг понял, что не знаю на память ни одного номера телефона.
Откуда-то возникли два человека в тёмно-синих спецовках на лямках, как будто монтёры, они ковыряли провода на стене около моей телефонной будки, и, как мне показалось, внимательно прислушивались. Внезапно гудок в телефонной трубке пропал, и сомнений не осталось, что эти двое пришли за мной.
С этого момента они везде следовали за мной, в разной одежде, но особо не скрываясь.
Дальше сон стал обрывочным и скомканным, я почти ничего не помню, какие-то тёмные коридоры и гулкие шаги за спиной...
Но вот становится светло, я стою на краю пустыря, около меня стоит тот самый вражеский цилиндр, похожий на паровоз и ракету.
Он стоит на рельсах, которые уходят вдаль, через пустырь, грязь, припорошённая снегом. Если напрячь зрение, то вдали, на том конце пустыря можно различить высокий сетчатый забор и колючую проволоку - граница города.
Я встаю на решётчатую подножку и поворачиваю кран, и цилиндр начинает тихо гудеть, а потом двигаться, всё быстрее и быстрее, разгоняясь, унося меня из этого города, где остановилось время.