Манг Онт

Татьяна Сапрыкина
Старичок ойка жил.
Один жил.
Давно один жил. Так давно, что мог все деревья по именам назвать.
Однажды пошел на промысел, ничего не добыл, вернулся в чум голодный.
В чуме песец сидит. Смотрит так, как будто это он в чуме живет.
Возле чувала миска пустая валяется. В миске мясо было. Теперь пустая.
Обозлился старичок ойка, стал за песцом гоняться, а песец как няша скользкий - то появится, то исчезнет.
Понял он тогда, что это дух-мис был и стало ему тоскливо.
- Помру, наверное, - говорит.
- Хочешь, помри, - согласился песец.
А сам на лапе, которой из миски еду подцеплял, между когтями шерсть вылизывает.
Старичок обиделся.
- Зачем мясо сожрал?
На это дух ответил уклончиво
- Зачем снег идет?
Старичок тогда лег и отвернулся.
- Спать буду.
Песец не отстает, душит в ухо.
- Что за мясо хочешь?
= Кость болит.
- Какая?
- Вся. Почему такое?
- Сходишь во сне для меня в другой мир, будет у тебя кость каменная, долго бегать будешь. Если захочешь, как гагара землю со дна реки доставать сможешь. Лесную деву Лули в жены возьмешь, родит тебе сына.
- Зачем тебе в другой мир?
- Там кто-то очень громко главную песню Ном-Торум поет, так громко, что старуха Мых-ими спрашивает, кто такой.
Старичок ничего не ответил, только засопел. Сейчас, думает, хотя бы во сне лесную деву Лули увижу.
Спит старичок ойка, а дух-песец рядом сидит, хвостом играет.
Спит, да как будто бы и не спит. Все четыре души старичка здесь, в чуме, а пятая душа по дыму наверх карабкается, в другой мир.
Наутро проснулся старичок, а песец его спрашивает.
- Что видел?
- Видел как один дикует.
- На язя похож?
- Похож.
- На филина похож?
- Похож.
- А больше всего на кого похож?
- На зверя Манг онт похож. Мохнатого.
- Зачем громко поет?
- Из моего чувала искра ему в нос залетела. Так петь стал.
Помолчал песец, дух-мис, подумал.
- Что с таким потом будет?
- Наверное по дыму сюда спустится. Тогда здесь зверь Манг онт ходить будет. Громко реветь будет. Какую песню пел, когда ты к нему приходил?
- «Старичок ойка жил. Один жил. Давно один жил. Так давно, что мог все деревья по именам назвать…»