Белый конь несся, как говорится, сломя голову. Из-под копыт летела не только пыль, но и комья земли. После дождя всю почву разрыхлило, но Иакинф об этом не думал. Все мысли были только об одном – как же на своем белом коне обогнать вороного.
Чёрный конь стремительно мчался, и был на аршин впереди всадника на белой лошади. Иакинф натягивал поводья, стараясь лететь как стрела. Только бы прийти к скале первому. Он был все отдал за это…
1.
Вы не поверите! Дворец из скорлупок грецкого ореха!
Именно в нем жил князь. Несмотря на то, что он был отнюдь не беден, жилище было построено из ореховой скорлупы. Прихоть князя.
Строили этот дом поданные. На это ушло больше года. Князь Кир тем временем ютился в дворце из стекла, еще одной прихоти. Надо сказать, что новая ореховая изба нравилась князю куда больше.
У Кира была одна-единственная дочь Азалия. Красоты необыкновенной. Золотистые волосы до пояса, которые можно было заплести в толстую косу, пушистые ресницы, голубые пронзительные глаза, – чем не девка на выданье?
Кстати, об этом. Год назад Кир дал глас всем женихам в округе. Шли юноши, очень много князей и герцогов, и Кир почти каждым был доволен да готов отдать дочку в брак, но Азалия отказывалась. А Кир был добрым и не хотел перечить воле своей дочери.
Иакинф был рыбацким сыном и не слышал о кличе замужества.
Один раз он шёл через лес, а в этом лесу Азалия вместе со своими подругами, тоже очень высокого положения, собирали грибы и ягоды.
Увидел Иакинф Азалию и тотчас же влюбился. Узнал он, где девушка обитает и на следующий день пошёл просить у отца ее руки. Надо сказать, юноша был в сильном удивлении, когда увидел дом из скорлупок.
Кир был не против, ему понравился красивый сын рыбака и ткачихи. Азалии тоже приглянулся Иакинф. Однако, начитавшись разных легенд и сказок, сказала:
– Дорогой Иакинф! Я согласна быть твоей женой, но перед этим ты должен выполнить одно задание. Если сделаешь – я твоя.
– Какое задание, Азалия?
И тут дочь князя подумала о своем двоюродном дядьке, кузене Кира, который был могучим герцогом. Звали его Модест, и он очень увлекался музыкой.
– Есть такой герцог, звать его Модест. Иди в его земли. Там очень много различных певцов. Собери их и скажи: «Я спою лучше всех!» Если у тебя получится – я выйду за тебя замуж, а нет – что ж, уговор есть уговор.
2.
Надо сказать, что Иакинф совершенно не умел петь. Но сердцу не прикажешь – и он пошел во владения Модеста.
Сначала выдумывал хитроумные планы, что сказать герцогу, как собрать великих музыкантов, но потом решил одно – сказать правду.
Модест, добродушный усатый богач, довольно улыбнулся, выслушав Иакинфа. Зачем сказал:
– Ты мне понравился, дорогой Иакинф. Только вчера мой мастер сделал из железа волшебные голосовые связки. Вставляешь в горло – и песня льется, что полноводная река. Об этом еще никто не знает, я не обнародовал сие изобретение. Поставишь себе эти голосовые связки - и все, ты муж Азалии. Я вижу, что ты порядочен, пара моей племянницы.
Иакинф так и сделал.
3.
В дворцовом концертном зале под открытым небом собралось много народу. Как говорится, подданные нуждаются в хлебе и в зрелищах. Хлеба было хоть отбавляй – утятина, индейка, пирожные, напитки и так далее.
Мирон, придворный певец, умел подслушивать разговоры на расстоянии и всё знал о разговоре Модеста и Иакинфа. Он подумал про себя:
«Ещё увидим, кто кого перепоёт! Я должен исполнить партию лучше, чем этот проходимец. Выгоним его из владений Модеста, а потом я сам пойду свататься к Азалии».
Наконец, музыканты по одному стали выходить на сцену. Слушатели бурно аплодировали, находясь в амфитеатре.
Все исполняли свой отрывок из песни очень искусно.
Иакинф волновался, находясь за кулисами. Ему предстояло выйти предпоследним.
Он, прячась за бархатными занавесками, вставил себе в горло волшебные голосовые связки и пошел на сцену, услыхав своё имя.
Он блестяще исполнил свою партию. Слушатели вскочили со своих мест, хлопали ладошами и топали ногами.
Последним вышел Мирон. Он обвел всех зрителей взглядами и начал петь, крутя большим пальцем кольцо, находящееся на безымянном той же руки.
С помощью этого кольца он не только мог слышать на расстоянии, но и усиливать мощь своего голоса.
Красивым баритоном музыка лилась прямо в уши слушателей.
Народ поднялся на ноги.
Одни стали говорить, что красивей свою партию исполнил Иакинф, другие были за Мирона.
Мирон прочитал мысли герцога Модеста. Он был за Иакинфа и уже собирался огласить своё решение. Тогда Мирон прямо на сцене снял кольцо, вложил его в ладонь левой руки, и сильно сжал. Он мысленно изо всех сил дал посыл герцогу. Пришлось приложить все силы.
Модест встал со своего кресла, находящегося на верхней ложе, и крикнул:
– В темницу Иакинфа!
4.
Доброго молодца Иакинфа кинули в темницу. В неё было так темно, что хоть глаза выколи – ничего не изменится.
Он сидел и плакал. Все мысли были только об Азалии.
– Не плачь, добрый молодец! – раздался голос где-то слева.
– Кто здесь? – опешил Иакинф.
– Это я. Егорка.
– А меня зовут Иакинф. Откуда ты, Егорка, и за что тебя сюда бросили?
– Мелкая кража. Нечего было есть больной матери, и я на базаре украл буханку хлеба. Модест прознал про это и хотел меня простить и дать еды в придачу. Но этот злой Мирон…
– Мирон? Музыкант? – Иакинф вспомнил своего соперника.
– Да, именно. Он ужасный человек. Взял и каким-то неведомым образом внушил Модесту, что меня нужно кинуть в темницу. И вот теперь я здесь.
– Все понятно, – протянул Иакинф, - из-за проделок Мирона я в темнице. Нужно выбираться отсюда, Егорка.
По «ночам» - они догадывались, что это была ночь, так как был это был период, когда не давали еду - Иакинфу совсем не спалось. Он переживал, ворочался на хладном полу в темнице, мучился.
Он вспоминал лицо Азалии, когда её видел её, собирающей грибы и ягоды. Он так её любил! Её изгиб губ, хладно-голубые волосы, гордые плечи…
Иакинф долго страдал, находился как будто в жару и в бреду. Егорка даже попросил у стражи холодные тряпки, чтоб хоть как-то остудить Иакинфа.
Открылось крохотное окошко, и чуть-чуть света попало в темницу. Егорка с Иакинфом любили такие моменты, хотя свет был настолько бледен, что не удавалось разглядеть ни лиц друг друга, ни стен и пола темницы. Вместе с едой им кинули прохладные компрессы.
И в один прекрасный день состояние Иакинфа улучшилось. В голове будто прояснилось. Даже легче дышать стало.
Большая дверь открылась, стало светлее, Иакинф с Егоркой зажмурились. Их выпустили из темницы.
***
Герцог Модест понял, что всё это – были проделки Мирона и сказал, чтоб музыканта-виртуоза и просто злого человека кинули в темницу, а тех пленных выпустили.
Но Модест не понял, что сила Мирона – в кольце.
Музыкант покрутил свой перстень, и Модест сказал:
– Ладно. Оставайся в моих владениях. Такого певца еще поискать надо.
А Иакинфу дал коня белого, чтоб он отправлялся во владения князя.
5.
Долго думал Мирон, как заполучить Азалию.
Решил он первым оказаться в княжестве Кира.
Но как же быть? Ведь у Иакинфа был конь. Пешему ему никак не догнать.
Тогда решил Мирон обратиться к ведьме, просить помощи.
Ведьма Рут мигом согласилась помочь, но взамен потребовала кольцо Мирона.
– Знатная побрякушка! – скрипучим голосом сказала Рут.
Делать было нечего – на кону женитьба с самой Азалией стояла.
Отдал он старухе кольцо и обрёл новую возможность: стал уметь превращаться в вороного коня.
Скачет он по полям, белого коня со всадником догоняет.
– Это я, Мирон! – заржал конь, - и Азалия будет моей!
Иакинф натягивает поводья, пригибается к своей белоснежной лошади, вонзает в нее пятки – только бы успеть первым.
Черный конь стремительно мчался и был на аршин – целый аршин! – впереди всадника на белой лошади!
А впереди княжество Кира.
Азалия услышала топот копыт и побежала на звук.
Мирон хотел было уже победоносно воскликнуть, что он – победитель, но не успел. Упал и подвернул ногу, копыто всё вывернулось.
Конь превратился в Мирона, нога была сломана.
Иакинф помог своему бывшему сопернику подняться, сказал:
– Тебя к лекарю надо вести.
– Да ладно, – отмахнулся Мирон, утирая слезы, – ты победил. Нет у меня кольца. Не боец я. Да и понял многое – Азалии ты пара. А я – нет. Вернусь я в герцогство, там меня за мой голос любят. Я и без кольца хорошо пою.
И он похромал назад – к деревне у герцогства, через которую они мчались – просить лошадь в долг, чтоб до герцогства доскакать.
А Иакинф вспомнил, что до сих пор из горла волшебные голосовые связки не вынул.
Тогда он взял и запел:
От счастья и грёз покатилась слеза,
Люблю я тебя, глаза не тая.
– Ах, мой Иакинф! – Азалия прильнула к юноше.
Они дошли до дворца из скорлупы. Иакинфу ещё в прошлый раз он понравился.
– Дорогие мои! – вышел Кир из своих владений, – живите в этом доме долго и счастливо! Я вам уступаю этот дворец. А себе новый построю – из хрусталя!