ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ЧТО МНЕ ИЗВЕСТНО О САМОМ СЕБЕ ПО МОЕЙ ЖИЗНИ.
Идей, связанных с производством, у меня было достаточно много, но вот эта, связанная с автомобильным спортом, и она привела к интересному случаю, который даже интересно прочесть.
Снимок сделан в 1974 году на ВДНХ, в павильоне, где проходила выставка НТТМ (научно-техническое творчество молодёжи). На стенде лежит мой прибор для определения разницы в литражах двигателей ЗИЛ. Разницу определяют посредством ввода специального щупа в свечное отверстие головки блока.
В то время были популярны соревнования по АВТОКРОССУ. Вот к такому ЗРЕЛИЩНОМУ, но даже опасному, и совсем не массовому спорту относился КРОСС на грузовиках.
Речь идёт о гонках грузовых автомобилей по пересечённой местности, обычно в заброшенных карьерах, коих хватало по всей стране вдоволь. Поэтому соревнования происходили по всем республикам на окраинах больших городов.
Обычно в этих соревнованиях в основном принимали участие автомобили марки ЗИЛ, причина была совершенно простая - именно марка ЗИЛ являлась самым распространенным автомобилем по всей стране.
Условия участия автомобилей были жёсткие в смысле того, что участники обязательно должны были использовать только те машины, которые сошли с конвейера завода, совершенно не допускалось вносить какие-либо улучшения в конструкцию автомобиля, а особенно двигателя.
Такие условия были придуманы не с бухты-барахты, а совершенно справедливо по отношению ко всем участникам.
Дело в том, что участвовали в этих соревнованиях обычные АВТОБАЗЫ, и по этой причине не имело значения, для чего автомобиль использовался по своему рабочему назначению. Очень сильные команды выставлялись базами «МОЛОКАШНИКОВ», перевозивших молоко, они так и гонялись со своими бочками из-под молока.
Одним словом, главное, чтобы ваш автомобиль имел заводской двигатель и без всяких форсажей и дополнений, увеличивающих ЕГО мощность.
Именно такая политика устроителей соревнований позволяла участвовать в гонках любой автобазе на равных. В соревнованиях участвовали одновременно сразу ДВАДЦАТЬ, а то и больше автомобилей. Практически - это кросс на выживаемость, только на серийных автомобилях одной марки.
Соревнования привлекали немало зрителей, и победа была почётна и желанна каждому водителю.
Естественно, всем хотелось занять первое место, и соблазн сделать свою машину мощней был у многих СОРЕВНУЮЩИХСЯ.
Так получилось, что конструкторы ЗИЛа, когда проектировали автомобиль, думали о многом, но только не об этих соревнованиях. По этой простой причине они совершенно не назло спортсменам когда создавали ДВА основных вида двигателей для ДВУХ марок своих автомобилей «ЗИЛ-130» и «ЗИЛ-131», постарались сконструировать двигатели очень близкие друг к другу. Вот и получилось, отличить визуально эти двигатели практически не возможно. Единственное отличие, на ГОЛОВКАХ для блока этих двигателей была отлита маркировка «130» или «131», но настоящее отличие было в литраже, а оно существенное «6» и «7» литров. Но блоки самих двигателей были одинаковые, разница была только в гильзах, от которых и зависел ОБЪЁМ двигателя.
Даже для дамских ТУФЕЛЕК, я думаю, понятно, что чем выше литраж двигателя, тем он МОЩНЕЕ. Так вот, эти гильзы - они и определяли литраж двигателя на «ЗИЛ-130» 6 литров, а на « ЗИЛ-131» 7 литров, но гильзы были внутри блока, снаружи их не видно. От этих гильз зависела мощность: у «ЗИЛ-130» 150 л. Сил, а у «ЗИЛ-131» 180 л. сил.
Для тех, кому вся эта кухня по барабану, поясняю следующее. Достаточно поставить головку от стотридцатки на блок сто тридцать первого двигателя, и вы получаете полностью неотличимый двигатель.
Теперь прикиньте, я еду, у меня 150 сил, а вы едете, у вас 180 сил. А речь идёт о ямах и подъёмах, и всё по грязи. Ответ ПРОСТ, вы победите, вам проще всё это преодолеть.
О возможности такой подмены знали все, и более того, даже существовало условие, что любой несогласный из соревнующихся мог предъявить претензию к победителю, но для этого от него требовалось совсем немного. Он должен был внести ДЕНЬГИ на разборку этого ФАЛЬШИВОГО двигателя соперника, а разбирать - надо снимать головку блока, что равно разобрать пол двигателя. Те, кто в курсе, понимают, что это такое на грузовике выполнить эту работу, да ещё в поле.
Безусловно, если ты окажешься ПРАВ, то с тебя этих денег не возьмут, но для этого ты должен рискнуть на очень круглую сумму.
Участники соревнований - простые водилы с автобаз, для них и сто рублей - целая зарплата в то время, а за это удовольствие возьмут подороже раза в три.
Я сам, конечно, не соревновался в этих гонках, а вот как зритель видел не один раз. Особенно интересно соревновались «молокашники».
Соревноваться с ними было тяжело всем признанным асам. Дело в том, что «молокашники» совершенно не боялись переворачиваться во время соревнований, их бочка на кузове являлась замечательной дугой безопасности. Были случаи, когда они переворачивались на все триста шестьдесят градусов и опять вставали на колёса и продолжали ехать, как ни в чём не бывало.
Наши водители – все классные испытатели машин, имели свою хорошую команду и также участвовали в этих соревнованиях. Конечно, мы могли с лёгкостью собрать себе любые варианты двигателей, но вся беда в том, что когда у тебя безграничные возможности по сравнению с другими, то тебе почему-то не хочется ими воспользоваться.
Это трудно объяснить, но это ФАКТ, наши никогда не ШЕЛЬМОВАЛИ. Хотя, я ещё раз подчёркиваю - среди тридцати стартовавших машин вполне могло быть три-четыре или даже пять поддельных.
И вот мой начальник МАЗЕПА говорит мне: - ЭДУАРД, скоро должны состояться соревнования в ПРИБАЛТИКЕ. Желающие соберутся со всей страны, мы тоже ХОТИМ поучаствовать, но вот есть одна незадача, у нас есть большое подозрение, что всё больше и больше стали переставлять головки блоков, и, соревнуясь, с такой несправедливостью даже нам трудно выиграть.
«Вот ты, - говорит он, - неплохо справился с поставленной задачей переоборудования наших инженерных помещений. Подумай, как бы распознавать объемы двигателей, не разбирая их и не снимая головок блока. Я отвечаю: - НЕ знаю.
- А ты подумай, а я помогу тебе, если что-то потребуется изготовить».
Не скажи МАЗЕПА мне - «Думай», я бы сам, естественно, никакого решения не нашёл бы. А зачем оно мне самому-то?
О том, как там всё устроено внутри этих двигателей, я на всю жизнь узнал ещё в доме ПИОНЕРОВ, но это не невидаль, в данном случае и все вокруг меня точно также знали не хуже меня.
Для лишнего толчка МЫСЛЕЙ, да и так, на всякий случай, я решил сходить в сборочный цех двигателей. Идти было недалеко, не то, что на другой конец ЗИЛа. (Кстати, на другой конец ЗИЛа ходят рейсовые автобусы, у них есть маршрут и остановки точно как в городе, только денег платить не надо). Так вот, сборка двигателей - соседний КОРПУС. Если честно, то я любил ходить по заводу, и практически был во всех цехах и корпусах много раз.
Корпус двигателей знал не хуже своего.
Прихожу на конвейер сборки моторов, подхожу туда, где устанавливают головки блоков, смотрю и, естественно, ничего особенного не замечаю. Постоял и решил спросить, а как, мол, не бывает ли такого, что кто-то из новеньких рабочих возьмёт, да и перепутает головку от сто тридцатой со сто тридцать первой.
А мне мастер так спокойно отвечает - не часто, но бывает. И что тогда? Да ничего, говорят, приходится целую партию проверять и отбраковывать. Это что же, говорю, разбираете собранные двигатели?
А як же, говорит ОН, конечно, по-другому не отличишь. Вот это да, - подумал я, тут уж не до соревнований - целую партию перелопатить - ЭТО уйма ВРЕМЕНИ.
Пришёл к себе, сел за свой стол и НАЧАЛ думать (как о своих часах), а ведь дело не шуточное, хотя и не частое.
Такая новость подстегнула моё думанье - единственная зацепка, за которую можно ухватиться - это свечное отверстие. Оно – есть просто дырка, если нет свечи, но эта дырка, которая ведёт прямо туда, куда мне нужно влезть - в цилиндр. Зацепка хоть и дураку ясная, но зато отпадает всё другое думанье, кроме думанья о свече и дырке из-под неё.
В конце концов появилась вполне бредовая мысль: надо как-то туда залезть и померить разницу в диаметрах цилиндров. Из существующих измерительных приборов таких НЕТ. Значит надо что-то придумать самому. В свечном отверстии есть резьба, и она абсолютно точно везде выполнена, на всех головках цилиндров одинаково расположена. Если что-то ввернуть вместо свечи, то это «что-то» будет во всех случаях одинаковым, а мне как раз это и нужно, чтобы было одинаково, тогда до стенок 130-х и 131-х цилиндров будут разные размеры. Осталось исхитриться и замерить эту разность, и дело в шляпе.
Как вы сами догадались, дело сдвинулось с мёртвой точки. Надо ввернуть что-то вместо свечи, то есть, нужен какой-то щуп, который замерит разницу до стенки цилиндра от этого свечного отверстия.
Задача почти решена, что-то кривое должно войти через свечное отверстие и дотянуться до стенки цилиндра. Но это теоретически, а практически как загнуть? какой длины? как ввернуть такой крючок? Вопросов оказалось немало, благо под рукой сколь угодно двигателей, всякого металла, да и вообще чего угодно, включая любые станки всего экспериментального производства.
В таких условиях и трижды ЭДИОТ (с ударением на «Э») справится с любой задачей. (Сноска. ЭДИОТ - читается с ударением на первую букву «Э», и это один из моих разделов под названием «РАЗМЫШЛЕНИЯ ЭДИОТА», там в каждом произведении есть пояснение, откуда взялся этот ЭДИОТ).
Вот я, как ЭДИОТ начал методом проб и ошибок подбирать варианты этого прибора, которые позволяли бы завести прибор в цилиндр, ввернув его вместо свечи. Далее, через гибкий тросик вывернуть на резьбе головку моего прибора, и дотянуться до стенки измеряемого цилиндра. Естественно, чем больше возможность ввинчиваться, тем дальше дотягиваться до стенки, тем больше этот цилиндр. А у меня всего две разных позиции для двух объемов – ШЕСТИ- и СЕМИ- литровых двигателей.
Точность в микронах не нужна, разница получалась миллиметров ПЯТЬ, а это просто огромная величина, чтобы её уловить и отличить одно от другого.
В результате, один прибор был изготовлен в окончательном виде, опробован, и проверка показала, что отличать можно совершенно просто хоть у ста машин по очереди, и проверить можно сразу всех участников соревнований.
Приближалось время намеченных ВСЕСОЮЗНЫХ соревнований в ПРИБАЛТИКЕ. Прибор был готов и помещался в коробке из-под конфет. Естественно, я ехал со своим прибором как член команды, более того, ехал целый автобус болельщиков от нашего корпуса с МАЗЕПОЙ во главе. Мне, как герою дня, удалось взять с собой мою молодую вторую жену ЛИЛЮ, да я и сам был молод (Кому ИНТЕРЕСНО, читайте мою биографию в начале этих воспоминаний).
В то время действительно многое было попроще. Ну вот, мы взяли свой цеховой автобус, посадили своих водителей и поехали, о бензине вообще смешно заикаться, лишний бензин половина водителей страны сливает в речки для повышения экологии (шутка). А в самой ПРИБАЛТИКЕ всё также как и везде, страна одна, и там всегда найдётся какое-то общежитие, где можно разместиться, и всё это без всяких особых ФОРМАЛЬНОСТЕЙ.
Здесь за что ни возьмись, надо пояснять, почему бензин надо сливать куда угодно лишь бы от него избавиться?
Да потому, что оплата труда водителя исчислялась в тонно-километрах, чем больше проехал, тем больше получил зарплату. Спидометр ВСЕ подкручивали - это просто каждый делал, расценки такие мизерные, что по другому не заработаешь даже на хлеб.
А куда бензин девать?
Тебе льют его в бак в зависимости от того, сколько проехала машина по её спидометру. Вот и приходилось избавляться от этого лишнего бензина. Ведь в государстве учёта ВСЁ под контролем, не мог же ты проехать подкрученные километры не залив бензин, понимать надо, до чего же вы тупые, нынешние.
Да таких примеров РАЗВИТОГО СОЦИОЛИЗМА на каждом шагу и буквально во всем. Всё под неусыпным контролем, полная отчётность обо всём, кто, где, когда чихнул - буквально всё известно. Это вам не то, что сейчас, тогда все письма читались, все слова записывались без всяких разрешений суда, полная отчетность и никаких секретов ни у кого, а тем более от государства. (Кстати, ПУТИН всё это уже практически вернул).
Опять как всегда отвлёкся, а рассказ о приборе ещё только начинается. Настал день соревнований, и вот машины стоят на старте. Обычно соревнуются по кольцевой системе - прокладывается трасса, и все крутятся в пределах этого кольца. Некоторые сходят с дистанции по разным причинам, но многие доходят до финиша. Крутились, крутились, и вот соревнования закончились, и все машины, как и на старте, стоят в одну шеренгу. Победитель определяется просто - кто первый, тот и победитель. Естественно, есть и вторые, и третьи, и все остальные. Как и положено, судьи объявляют, кто какое занял место.
И вдруг в конце судья объявляет: «А сейчас при помощи прибора, который изобрёл инженер с ЗИЛа, у нас будет произведена выборочная проверка двигателей на соответствие условиям соревнований. Дело в том, что наконец-то появилась возможность совершенно простым способом определить литраж двигателя машины». И тут я в сопровождении жюри подхожу к «ПОДОЗРЕВАЕМОМУ» участнику и с помощью добровольных помощников выворачиваю свечу, причём абсолютно любую, главное, чтобы поршень был в нижней точке. Вставляю мой прибор и, естественно, он показывает, что это СЕМИЛИТРОВЫЙ двигатель. Что тут началось, практически мерить больше не пришлось, все семилитровщики бросились бежать в лес. Вокруг меня образовалась защита из честных гонщиков, и их, конечно, было большинство. Одним словом, меня чуть ли не на руках вынесли с поля сражения. Были и угрозы - откуда взялся этот изобретатель, но прибор выявлял подмену совершенно легко, и все подменщики в результате признавались сами. В конце концов, в тюрьму их не сажали, и единственное, что они потеряли - свои места в этих соревнованиях.
Вот так совсем на малый срок я стал чуть ли не кумиром для всех присутствующих. Буквально вскоре после этого события, на ВДНХ, в самом большом новом павильоне открылась ВСЕСОЮЗНАЯ выставка ТВОРЧЕСТВА МОЛОДЁЖИ. Руководство завода, в числе с другими творениями молодых, отправило и мой прибор на эту выставку, целый месяц, а может и гораздо больше, люди ходили и смотрели, что там натворили молодые изобретатели. Прибор лежал под стеклом, но мало кто умилялся, созерцая это чудо человеческой мысли. Я думаю, прибор не остался в памяти буквально ни у кого, хотя там побывали сотни тысяч посетителей.
Мне, жене ЛИЛЕ, да и друзьям с родственниками, посетившим выставку, прибор, конечно, запал в душу своим присутствием на стенде самой ВДНХ, и это уже неплохо. В конце выставки меня наградили званием лауреата и вручили медаль НТТМ, но это, наверное, всем вручали, кто там участвовал. Может, я даже какие-то деньги получил в виде премии на заводе, но, видимо, такие, что они мне даже не запомнились совершенно. Может, СТО рублей, но не больше.
Сам прибор практически больше не пригодился в массовом употреблении. В спорте достаточно было один раз дать понять, и у всех отпала охота жульничать. Кстати, потом я сильно усовершенствовал свой прибор. Я отказался от тросика. Оказалось, что если изогнутый стержень просто опускать по направляющей в цилиндр, стержень сам упрётся в стенку цилиндра, причём, у шестилитрового раньше, а у семилитрового позже. При таком способе замера разница фиксации получается ещё существенней, чуть ли не миллиметров десять. А сам прибор становится совершенно простым до безобразия. Если есть возможность зафиксировать в свечном отверстии хоть кривой гвоздь, то можно с таким же успехом определить разницу между этими цилиндрами. При такой ещё большей простоте отличить один двигатель от другого - только слепой не увидит.
Кстати, есть поговорка "ВСЁ ГЕНИАЛЬНОЕ - ПРОСТО", так вот если по простоте решения - прибор сверх гениальный.
Упрощённую модель действительно изготовили малой партией и передали в моторный корпус.
Кажется, они там всё же пользовались моим прибором несколько раз, но опять же это сколько надо ждать, пока кто-то напутает головки сдуру.
Сам принцип работы прибора чисто геометрический, и я даже не пытался его патентовать, хотя в наше время, наверное, можно запатентовать что угодно. Мой первый прибор, сделанный из латуни и с мерной головкой на тросике - у меня дома, сохраняется где-то как реликвия. Если честно, давно не видел, но где-то есть, если поискать как следует, найду.
ПРОДОЛЖЕНИЕ – 23 http://proza.ru/2021/02/17/1696