Однажды на берег острова океаном выбросило потерпевшего кораблекрушение. Что стало с остальными потерпевшими, непонятно. Возможно их тоже куда-то выбросило. Даже наверняка. Ведь океан где-то обязательно переходит в сушу. Необязательно сухую. И всё же. Остров, куда выбросило потерпевшего, был необитаем цивилизованным населением. Нецивилизованное не считается. Потому в целом остров был условно необитаем. Потерпевший условно назывался Робинсон, т.е. сын Робина (этот Робин даже условно не имел никакого отношения к именитому тёзке Робин Гуду). Хотя если разобраться, совершенно не важно, как называли потерпевшего, ведь называть его было некому. Почему называть было некому, очевидно. Остров был необитаем. Как минимум цивилизованным населением. Потому и назывался потерпевший условно.
Когда Робинсон очнулся от катастрофы, с безоблачного глубокого голубого неба ласково светило яркое тропическое солнышко. Мелодично шелестели, омывая стопы, накатывающие барашками волны прибоя. В буйной прибрежной зелени джунглей наперебой и наперекор музыке прибоя щебетали тропические пичуги кричащих расцветок. В целом было весьма сносно, только болели рёбра и слегка вывихнутые в круговерти океанических волн ноги и руки. Но не критично.
Вместе с сыном Робина на берег острова выбросило модный чемодан и немодный комод. Они приземлились несколько в стороне, потому и так потерпевший дополнительно не потерпел. Кроме этих двух предметов обихода далеко не первой необходимости других обломков кораблекрушения в обозримом пространстве побережья не наблюдалось.
Поскольку долгое времяпрепровождение в солёной воде серьёзно распаляет аппетит, последнему на острове герою было не до принятия солнечных ванн. Да и порядком припекало. При высадке Робинсона вытрепало водой вперемешку с прибрежным песком и медузами с крабами так, что он был гол как сокол. К величайшему разочарованию потерпевшего чемодан и комод оказались пусты, как буйная голова после бурной ночи. В чемодане не оказалось никакой одежды, даже галстуков. А в комоде кухонной утвари, которой там обычно положено быть. Не говоря уже о хамоне, прошуте, фуэте и прочих деликатесах, которыми без меры потчевали пассажиров гастрономического круиза. Пришлось сыну Робина довольствоваться на первое время в рационе кокосами и бананами. Он научился весьма быстро виртуозно сбивать их модным чемоданом, забравшись для высоты и лучшего обзора на немодный комод.
В качестве одежды, чтобы не обгорать на солнце и выглядеть относительно цивилизованным, Робинсон использовал листья пальм. Он обвязал их по периметру своего тела верёвками, которые сплёл из прожилок тех же листьев. Листья оказались пластичными и благосклонными к обработке. Ночевал Робинсон в комоде для ощущения той же цивилизованности и чувства безопасности. Хотя хищников пока не было никаких замечено, но всяко бывает. Тем более, что по ночам раздавались странные завывания. Не очень похожие на пение ночных птиц. Потому на всякий как-то спокойнее в комоде. Хотя и не очень удобно. Что стимулировало к мыслям о построении жилья понадёжнее. Эти же мысли отгоняли отчаяние и чувство одиночества. Всё же человек существо общественное, невзирая на врождённую мизантропию к себе подобным. Хотя эти понятия вполне гармонично дополняют друг друга, ведь ненависть тоже должна иметь объект приложения. Возможно потому человека и тянет к другим людям. Вот так слегка устроив быт, начал скучать по обществу последний герой.
Часть 2 http://proza.ru/2021/02/17/1686