Основано на реальных событиях, происходивших в нереальной реальности
Авторское предисловие
Сюжет этого рассказа родился через несколько минут после того, как я вернулась в реальность, проблуждав некоторое время в нереальном мире вместе с Котом, который теперь почти всегда сопровождает меня в моих видениях.
На следующий день мне сказали, что говорящий Кот является одним из главных героев цикла романов Белянина (не знаю, какого именно). Хочу сразу сказать, что я не читала ни одной книги этого автора. Мой Кот — это мой умерший кот. А прототипом его характера стал говорящий Плюшевый Кролик из игры «Inmost».
А теперь предупреждения и извинения. Некоторые реплики моих героев относительно религии могут быть восприняты кем-нибудь, как оскорбление чувств верующих. Так вот, мнение героев может не совпадать с мнением автора. А привлечь вымышленных персонажей по статье вряд ли получится.
Приношу тысячи извинений Юле Анохиной за бесстыдное цитирование ее стихотворения «Голая» в таком жутком контексте. Если когда-нибудь она узнает об этом, я надеюсь, она меня простит.
Мои герои на протяжении всего рассказа цитируют Бродского. И очень многие сюжетные детали обыгрывают самое известное его стихотворение. На самом деле, это получилось случайно. Но удачно, на мой взгляд. Однако я намеренно не ставлю Бродского эпиграфом, ибо его цитируют так часто, что это уже пошло. Ну, и мой вариант эпиграфа веселее.
Больше ничего не могу написать, чтобы не получилось спойлеров. Напоследок добавлю, что логика рассказа может быть совершенно непонятна нормальному человеку. Но если вы все-таки его осилите — в конце будет авторское послесловие, где я постараюсь хотя бы частично объяснить, что я хотела сказать. Приятного чтения!
Памяти моего Кота
Посвящается мои друзьям и всем тем, кто меня любит и ждет, как бы далеко и как бы надолго я не ушла.
«Сидит наркоман и смотрит на дверь. Внезапно раздается стук.
— Тук-тук-тук.
— Кто там?
— Это я!
— Я – там?!».
(Старый анекдот)
Никто не знал, как Лонни находит пропавших людей.
«Не задавать никаких вопросов» – так она отвечала своим клиентам, когда они интересовались, на каких условиях Скользящая станет им помогать. Среди них находилось немало придурков и троллей, которые пытались любыми способами спровоцировать ее на откровенность. Но таких она просто добавляла в Черный Список. К счастью, на форуме find.me не было ограничений по количеству банов.
Впрочем, большинство из тех, кто писал Скользящей в личку, действительно нуждались в помощи. И им не было дела до того, где и какими способами она ищет «потеряшек». Они просто хотели вернуть своих детей, супругов, родителей, любимых и друзей. Или хотя бы узнать, что с ними случилось, если потеря была безвозвратной. И они готовы были заплатить любую цену за эту информацию. Однако Скользящая редко брала плату или брала условную, если ей слишком активно предлагали. Для нее это не было работой.
Она просила только дать ей видео, на котором пропавший запечатлен в домашней обстановке. И обязательно – запись голоса. К счастью, в эпоху смартфонов, когда каждый шаг человека документируется буквально с рождения, с этим проблем не возникало.
Все остальное было делом времени. Скользящая не работала с теми, кто хотел получить желаемое в конкретный месяц, день и час. Она не соглашалась на дедлайны. Это было второе условие и последнее. Девушка знала, что рано или поздно она найдет их.
«Ждите», – говорила Скользящая своим клиентам, получив ссылку на материалы.
И они ждали.
***
Лонни сидела на диване, положив на колени ноутбук, и внимательно смотрела в монитор. Оттуда на нее глядела незнакомая девушка с длинными русыми волосами. Впрочем, нельзя сказать, чтобы совсем незнакомая… Этот видеоролик она прокручивала на повторе уже много часов, поэтому успела изучить лицо вдоль и поперек. Круглое, но не полное, с выступающими скулами и яркими карими глазами… интересное сочетание – карие глаза и светлые волосы. Оно не было красивым. Но что-то в нем притягивало взгляд: то ли необычный золотистый оттенок кожи, то ли задорные ямочки на щеках, которые появлялись, когда девушка улыбалась.
Она читала стихи. Читала искренне, от всего сердца, вкладывая в слова больше, чем просто интонации. Казалось, что она не декламирует, а просто рассказывает какую-то историю. Это была веселая история. Но Лонни не вслушивалась в смысл, ей было важно слышать голос – низкий, но очень живой, подвижный. Когда девушка добиралась до самого забавного момента, она запускала пальцы в длинные распущенные волосы, расчесывала их на пряди и откидывала назад. Этот жест Лонни заучила до автоматизма. Потом будет сама так делать некоторое время. От «потеряшек» всегда что-то остается.
На заднем плане можно было рассмотреть часть кухонного гарнитура. Не похож на старый советский, но и не новый. Времен Союза, но не такой, какие тогда стояли на каждой второй кухне. «Восток», – мелькнула в голове мысль. Может быть, Пакистан?..
Звук, раздавшийся справа, отвлек Лонни от просмотра. Она повернула голову. Рядом на диване сидел кот – черный, с белой «манишкой» и «носочками». Кот не проявлял к Лонни никакого интереса, флегматично гоняя лапой скатанную в шарик блестящую бумажку от конфеты. Девушка протянула руку и погладила животное, ощутила под рукой шелковистую шерсть, потом спросила:
— Это не по-настоящему, да? Я не в реальности?
Вопрос прозвучал спокойно, буднично, будто она спрашивала о времени или о погоде. Кот недовольно фыркнул, оставил в покое бумажку, сел и посмотрел на нее золотыми глазами.
— Ты каждый раз об этом спрашиваешь. Как будто надеешься, что я начну тебя разубеждать, — ответил он. — А как по-твоему, разговаривать с котами нормально?
— Все кошатники разговаривают с котами.
— Ага, а все верующие – с Богом. Но когда Он им отвечает – это ненормально, — насмешливо парировал Кот. — А кроме того, я – мертвый.
— Иисус тоже не первой свежести, — лениво откликнулась Лонни.
Кот снова фыркнул и начал демонстративно вылизываться. Девушка пожала плечами и снова уставилась в экран. Это был их обычный спор. Что-то вроде дружеского приветствия. Словесная перепалка несколько расслабляла. Лонни знала: раз Кот объявился, значит, сейчас начнется самая сложная часть.
— Что ты хочешь там найти? — спросил, наконец, он, закончив банные процедуры.
— Не знаю, мне кажется, что-то не так с этим гарнитуром у нее за спиной, — озвучила свои мысли Скользящая. — Он какой-то… какой-то не такой…
— Да брось. Ты же знаешь, что Ключ не там. Хватит пялиться в воображаемый ноутбук, выключай давай и пошли искать.
Лонни нахмурилась. Нет, тут что-то, определенно, не так. Если она посмотрит внимательнее…
— Выключай! — начал терять терпение Кот. — А не то я сейчас пройду лапами по клавиатуре, и все твои воображаемые друзья получат сообщение…
Это звучало, как угроза. И было ею. Скользящая помнила, как однажды заупрямилась, потому что хотела досмотреть ролик до конца. И Кот выполнил свое намерение, отправив во все несуществующие в реальности чаты пост: «Я голая. Я абсолютно голая!»*. В результате, ее видение превратилось в кошмар, из которого она с трудом выбралась. И вся подготовительная работа пошла насмарку. Нет, потом Лонни нашла того парня… но это заняло вдвое больше времени, чем она рассчитывала. А кроме того, Кот оказался прав – не стоило досматривать тот ролик.
Эта пушистая скотина всегда права. Бесит неимоверно! Скользящая закрыла плеер и захлопнула крышку ноутбука.
— Меня даже не существует, — бросил Кот, который, как обычно, нагло и без зазрения совести читал ее мысли. — Я – просто еще один видеоролик в твоей голове. Хотя, знаешь, если рассматривать всю реальность, как один большой видеоролик, то…
Лонни поморщилась.
— Вот только не начинай! — взмолилась она. Когда Кота уносило в дебри философии, он мог размышлять о семимерных пространствах часами.
Пушистый философ обиженно выгнул спину дугой, задрал хвост и повернулся к Скользящей самой уязвимой своей частью. Но что-то ей подсказывало, что вовсе это не знак доверия.
Лонни встала с дивана, Кот спрыгнул следом за ней.
— Пошли искать, — устало сказала девушка.
И они отправились на поиски.
***
Комната в нереальном мире была точно такой же, как и в реальности. Потертый диван со следами от кошачьих когтей; допотопный линолеум, настоящий цвет которого она не помнила – настолько сильно он выгорел; длинный стеллаж, забитый книгами, которые много лет никто не трогал, и они приросли к полкам; пластиковое окно; одинокий кактус на подоконнике; кварцевые часы на стене.
Единственной деталью, выбивающейся из картины реального мира, был Кот, которого не было. Давно не было. Уже несколько лет. Но Кот – это Проводник, а не Ключ.
Лонни внимательно всматривалась в предметы, пытаясь обнаружить какое-то несоответствие. Кот сидел у ног со скучающим видом Шерлока Холмса, для которого все вокруг очевидно, и просто ждал. Мог бы и подсказать. Но он всегда дожидался, когда Скользящая его спросит.
Она не спрашивала. Ей хотелось хоть раз самой найти первый Ключ. Диван, полки, линолеум, окно, часы… где-то здесь. Но где? Все выглядит таким настоящим! И таким обычным.
— Ладно, что здесь не так? — в конце концов, сдалась девушка.
— Посмотри на время, — благосклонно отозвался Кот.
Лонни посмотрела на часы.
— Семь тридцать, — ответила она, так и не обнаружив никаких отклонений от нормы.
— Спасибо, я умею определять, который час, — сварливо бросил Проводник. — А во сколько ты включила ролик?
— В семь тридцать, — упрямо повторила Лонни.
— И это значит, что сейчас… — ласково подсказал Кот с такой интонацией, с которой обычно пытаются навести на мысль умственно отсталого ребенка.
— Семь тридцать! — прорычала Скользящая.
— Чего – семь тридцать?! — взвился в ответ Проводник, вставая на дыбы, как конь. Только у него это не получилось так внушительно, как у коня.
Девушка резко повернула голову и посмотрела в окно. Сквозь пыльное стекло в комнату падали косые холодные лучи рассветного солнца. Утро. Она села за компьютер вечером.
— Неужели до нее дошло, — Кот возвел взгляд к потолку, будто бы благодаря несуществующего в этом мире Бога за чудо.
— Вообще-то, Бог здесь очень даже может быть, — привычно возразил он ее мыслям, — если учесть, что Вселенная многомерна…
Но Скользящая уже не слушала его треп. Она приблизилась к окну и посмотрела на улицу. Улица была такой же, как и всегда. Только время года другое. Машины мчались по дороге, разбрызгивая из грязных луж дождевую воду и окатывая временами неосторожных прохожих. Они ругались вслед наглым водителям, но толстый стеклопакет полностью отрезал звук. В воздухе висела серая морось. Дворник, облаченный полномочиями Сизифа, сметал в кучку опавшие листья, а они все падали и падали…
— Осень, — прошептала Лонни, даже не заметив, что говорит вслух. — Примерно середина октября, судя по листьям. Значит, Дэй пропала в октябре в семь тридцать утра.
— Дэй? — насмешливо переспросил Кот из-за спины.
Она дернула плечом и не удостоила его ответом. Он и так в курсе, что Скользящая не знает настоящих имен «потеряшек», поэтому дает их сама.
— Угу, только никак не пойму, почему всегда такие дурацкие… — проворчал Кот.
Она обернулась. Комната изменилась. Другая мебель, другие обои, все другое. Это больше не ее квартира. Это квартира Дэй. Ладно, отправная точка найдена, пора приступать.
Кот внимательно посмотрел на нее, жмурясь в лужице осеннего света:
— Ты помнишь правила? Только эта комната. За дверь не выходить.
Она помнила.
Она и в реальности почти не выходила за эту дверь.
***
На крючке у двери висело пальто. Лонни где-то видела такое. В рекламе на каком-то сайте, наверно. Красивое. Кофейного цвета, с отложным воротником и янтарными пуговицами, от него пахло духами... К такому нужны сапожки на каблучке. Но в том-то и дело: пальто висело, а сапожек нигде не было. Скользящая уже перевернула всю обувную стойку, открыла все шкафы, даже заглянула под них на всякий случай. Хотя эта девушка явно была не из тех, кто разбрасывает обувь где попало.
— У нее могло быть не только это пальто, — услужливо подсказал Кот, по инерции сунув любопытную морду в обувной ящик. Чихнул и быстро высунулся обратно. — Она могла и куртку надеть или еще что-нибудь. Не у всех, знаешь ли, один комплект одежды, как у тебя. Особенно, у девчонок.
Скользящая сделала вид, что не заметила его пренебрежительный взгляд, но руки машинально одернули выцветшую футболку с сюрреалистическим принтом. И все-таки на этот раз она проявила упрямство.
— Нет. Если она надела сапожки, то должна была надеть и пальто. Девушки подбирают обувь к конкретной одежде, чтобы красиво сочеталось.
— Тебе-то откуда знать, — проворчал Кот. Но спорить не стал.
— Значит, она выскочила на улицу, накинув что-то на себя, чтобы не замерзнуть, — рассуждала Лонни, глядя прямо перед собой. — Но у нее не было времени одеваться полностью. Она спешила, но собиралась скоро вернуться.
— То есть, ты хочешь сказать: она так торопилась, что потратила несколько секунд, чтобы надеть сапоги на каблуках, но при этом у нее не было времени, чтобы просто накинуть пальто на плечи? — спросил Проводник скептически. — Причем, ты сама сказала: она что-то на себя накинула.
— Могла и не накидывать, — пожала плечами Скользящая. — Просто надела сапоги и выскочила на улицу…
— Ладно, допустим, но почему именно сапоги? У нее же куча другой обуви. Всякие кроссовки, кеды, туфли, да хоть вот эти тапки с собачками, на худой конец. Почему сапоги? — допытывался назойливый Кот.
Лонни наморщила лоб. Она не видела ничего нелогичного.
— Не знаю, я бы так сделала, — развела руками девушка, так и не придумав более весомого аргумента.
— Нисколько не сомневаюсь, — насмешливо фыркнул ее спутник. — Но мы говорим не о тебе.
Скользящая закрыла лицо руками.
— Случилось что-то из ряда вон. Что-то, что заставило ее забыть о самых элементарных вещах. Поэтому она выбежала из дома без пальто. Но сапоги на ней были. Я уверена.
В ответ на эти слова из-за железной двери, за которую Скользящей нельзя было выходить, раздался дробный стук шагов. Кто-то быстро спускался по лестнице – шаги удалялись. А за ними удалялось звонкое эхо. Так стучат каблуки по керамической плитке. Интересно, какой у нее подъезд, наверно облагороженный, с евроремонтом…
— Не начинай! — одернул ее Кот. — Туда нельзя. Не отвлекайся. Ты нашла второй Ключ, молодец.
Скользящая посмотрела на Проводника, взгляд которого говорил, что, конечно же, молодец тут – он. Но, так и быть, иногда нерадивых учеников можно и похвалить. Кот затопал в центр комнаты и улегся на ковер в позе Сфинкса. Он явно не собирался наводить Лонни на какие-то мысли, просто ему нравилось лежать, подставив спинку, пусть и холодному, но солнышку.
Ладно, пусть бездельничает… Значит, Дэй выскочила из дома, даже не надев пальто, буквально на минутку. Так они чаще всего и пропадают. Вышел за сигаретами, пошла к соседке, спустился, чтобы встретить такси… и больше их никто не видел. Скользящая потом находила их в разных местах, иногда – за тысячи километров от дома. Но общего у них было одно – они все вышли за дверь.
— «Не выходи из комнаты. Не совершай ошибку»**, — лениво процитировал Кот, переворачиваясь на спину.
Скользящая печально усмехнулась:
— Там еще и другие слова есть, вообще-то: «Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером?». Они вышли, но не вернулись.
— Они хотели, — неожиданно серьезно сказал Проводник, посмотрев на нее печальным взглядом. — Все хотят вернуться домой.
Она сощурилась.
— Даже ты?
Кот не ответил.
Вывод был правильным. Можно было и не искать дополнительные артефакты, чтобы его подтвердить – ведь она уже слышала звук шагов. Значит, мир подсказал ей, что Скользящая движется в верном направлении. Но она никогда так не делала. Она изучала все.
На кофейном столике стояла чашка с недопитым чаем. Она была еще теплой. Рядом лежала салфетка. Но Дэй, торопясь, поставила чашку прямо на стеклянную столешницу, и на кристально чистой поверхности остались коричневые разводы. Капли попали и на короткое письмо, написанное на обороте почтовой открытки скачущим, нервным почерком («Не додумывай, она всегда могла так писать», — не преминул влезть со своим ценным мнение Кот). Всего несколько строк:
«Я была рада получить от тебя весточку!
Эйфелева башня на твоей открытке очень красивая!
Только иллюминация мне не очень понравилась.
Один парень мне сказал: это линзы искажают, все такое…
Так что я все равно хочу увидеть ее своими глазами.
Ыгы, я та еще придира».
— Вот почему они не могут просто написать, куда они идут? — ворчливо спросил Кот, мрачно глядя на записку в ее руках.
Скользящая оставила его слова без внимания. Если бы они писали, люди не обращались бы потом к ней.
На кресле у столика валялась дамская сумочка из черной кожи. Элегантная, простая, с серебристой защелкой – ничего лишнего. Лонни взяла ее, открыла и вытрясла содержимое на столешницу. Внутренний мир вместилища женской сути оказался на удивление бедным: из сумочки выпали мобильный телефон и косметичка. Девушка на всякий случай заглянула внутрь, залезла в кармашки, но там действительно ничего больше не было. Лонни оставила сумку в покое и взяла мобильник. Включила экран – сорок три пропущенных.
— Кто звонил?
— Не знаю, я не вижу, — задумчиво ответила Лонни. — Может, родители…
— И кому адресовано это послание? — не отставал Проводник. — Что оно вообще значит? Она хотела посмотреть Эйфелеву башню, ясно. Но нам это что дает?
— Ну, очевидно, она хотела посетить Париж, — пожала плечами Скользящая.
— Да, но в путешествия обычно как-то не так уезжают, да? Чемоданы собирают, билеты покупают, одеваются, в конце концов! Ты же не просыпаешься утром с мыслью: «Хочу посмотреть Эйфелеву башню, побегу-ка я в Париж пешком, в одних сапогах, даже не допив чай!». Я надеюсь…
— Да что ты прицепился? Может, это вообще не имеет отношения к делу! — вспылила Лонни, которой надоело его брюзжание.
— «Может, может!» — передразнил Кот, нетерпеливо почесав ухо. — Почему ты никогда не задаешь вопросов? Тогда у тебя была бы хотя бы базовая информация, и не пришлось бы восстанавливать ход событий с нуля.
Но Лонни только сердито отмахнулась.
— Ты же знаешь, это мешает. Каждый излагает события со своей точки зрения. Я не хочу провалиться в реальность ее отца, матери или бойфренда. Мне нужна реальность Дэй. А чтобы ее увидеть, я не должна ничего о ней знать.
Проводник запрыгнул на кресло, стоящее у столика, и воззрился на Скользящую снизу вверх. А казалось, будто он смотрит сверху вниз.
— А как ты тогда определяешь, чья эта реальность?
— Я их нахожу, — твердо сказала Лонни. — Если бы это были мои фантазии, не находила бы…
На это Коту было нечего возразить. Но признавать это он, конечно, не хотел, поэтому просто спрыгнул на пол и принялся бесцельно ходить по комнате, нюхая все подряд. Скользящая закусила губу, отчаянно пытаясь сосредоточиться. В чем-то, конечно, пушистый прав. Начало истории она узнала, это было не так сложно. Но что делать дальше? Это не как в реальности, где можно посмотреть журнал звонков, выяснить, кто звонил последним, спросить его и вести расследование дальше в духе детективного сериала. Это нереальный мир нереальных вещей. И она должна сложить все эти вещи, как кусочки паззла, чтобы понять, что случилось…
Спрашивать Кота бесполезно. Он – часть ее собственного сознания, он не может знать больше, чем она, как бы ни прикидывался великим сыщиком. Он может обратить ее внимание на то, что она уже заметила, но пока не поняла. Вот как со временем. Но сейчас был не тот случай. Он не знал, что побудило Дэй внезапно в семь тридцать утра выбежать на улицу без пальто, ничего не объяснив.
— Куда же ты ушла, Дэй?.. — тихо спросила Лонни, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь.
И в этот момент в тишине, которая была заполнена только тиканьем часов, раздался голос. Голос, который читал стихи…
***
Шерсть на загривке Кота встала дыбом. Он принял боевую стойку, как будто перед ним стояла как минимум свора собак, а не кресло. Глаза, и без того желтые, вспыхнули, словно два светофора.
А Скользящая не шевелилась. Ее парализовало от ужаса. И все, что она могла, это сжать руки в кулаки и замереть в инстинктивной надежде, что опасность ее не заметит и пройдет мимо.
Голос затих. Но его эхо все еще блуждало по комнате. И этот звук, все эти звуки, они были неправильными. Их не должно было тут быть.
— Что это еще за дерьмо? — прорычал Проводник, отчаянно пытаясь казаться злым, а не испуганным. Потом повернулся к Скользящей и требовательно спросил: — Ты что-то трогала, пока я не видел?
— Нет, — слабо ответила она.
— Тогда откуда…
Он не закончил, но Лонни и так все понимала. Мир отозвался на что-то. Так всегда случалось, когда она находила Ключ. Но в этот раз она ничего не нашла. А мир откликнулся. И его ответ был бессмысленным… Хотя…
— Куда же ты ушла, Дэй? — повторила Лонни дрожащим голосом.
Отклик последовал незамедлительно. Теперь он был громче и, кажется, звучал даже агрессивнее. Кот начал боком отступать от кресла, как козодой, и пятился, пока не уткнулся в ноги Скользящей. Голос затих. Но на этот раз, казалось, не насовсем. Призрачный шепот витал в воздухе, и хотя слов было не разобрать, Лонни знала: это те самые стихи, которые она бесконечно слушала на повторе, не вникая в смысл.
— Он отзывается на слова? — ошарашенно спросил Кот. — Слова – это Ключ?
Скользящая не ответила. Только набрала в грудь побольше воздуха и громко произнесла:
— Дэй.
Голос пропавшей зазвучал в ушах громче колокольного звона. Кот юркнул под кресло, а Лонни зажала уши руками. Но это не помогло. Казалось, что стихи звучат не в комнате, а внутри ее головы. Казалось, Дэй хочет докричаться до нее откуда-то издалека и орет во всю силу легких. Но что она хочет сказать, оставалось непонятным.
Когда, наконец, в комнате восстановилась неуверенная тишина, Проводник показал из-под кресла морду с прижатыми к голове ушами. Скользящая судорожно выдохнула и вытерла пот, выступивший над верхней губой.
— Она откликается на имя, — уверенно произнесла девушка.
— В каком смысле? — спросил Кот, вылезая из укрытия еще на треть. — Как она может отзываться на имя? Ее здесь нет. Она же ушла. Ее не может быть в этой реальности! Да и потом… это ведь не настоящее имя.
— Верно, — сказала Лонни и, не обращая внимания на протесты Проводника, волоком вытащила его из-под кресла. Кот недовольно вырвался, царапнув ее руку, и отошел на безопасное расстояние. — Это не настоящее ее имя. Миру не нравится, что ее так называют.
— А я тебе говорил, что ты даешь дурацкие имена! — зло бросил Кот, все еще обиженный, что с ним так жестоко поступили. Слова прозвучали невнятно, потому что он одновременно пытался возмущаться и вылизываться.
— Да не в имени дело, — устало отозвалась Скользящая, опускаясь в ненастоящее кресло. Она обхватила себя руками и стала медленно раскачиваться вперед-назад. — Это Ключ. Она была не той, кем мы ее считали. Нам показали одного человека, а искать надо совсем другого.
Проводник посмотрел на нее, как на сумасшедшую, высунув язык и даже забыв про важный ритуал очищения себя от непрошенных прикосновений.
— Что за бред ты несешь? Ладно, я еще соглашусь, что слово может быть Ключом, хотя это полная чушь. Слово не артефакт. Но чего в жизни не бывает! Однако говорить, что мы не того человека ищем… ты что, хочешь сказать, нам подсунули фикцию? Видео с кем-то другим? Какой в этом смысл? Зачем так усложнять нам задачу?
Скользящая обхватила голову руками. У нее в мозгу беспорядочно метались мысли, одна другой безумнее. Но она не знала, за какую ухватиться.
— Я не знаю, — произнесла она, наконец. — Но мы явно что-то делаем не так. Может, мы не с того начали?
Она внезапно вскочила и еще раз осмотрела комнату. На первый взгляд, это была обычная комната обычной девушки. Аккуратно прибранная, с красивой, со вкусом подобранной мебелью. Здесь было много книг, были картины на стенах – не безвкусные, с уличных лотков, а явно купленные у хороших художников. Но кое-чего тут не хватало. Лонни поняла это с той остротой, с которой внезапно осознаешь, что на месте парка с каруселями, где ты гулял в детстве, построили автостоянку. Она так торопилась восстановить цепочку событий, что даже не поняла: сама эта комната не соответствует человеку, которого они ищут.
Скользящая подошла к книжному шкафу, распахнула его, начала лихорадочно шарить по полкам. Вниз полетели какие-то мелкие сувениры, фигурки и картинки.
— Что ты делаешь? — спросил Проводник, недоуменно глядя на нее.
— Фотографии, — ответила Лонни. — Где ее фотографии, Кот? Обычно у людей в комнатах стоят их фото – собственные, с семьей, с друзьями. Где фотографии? Я не вижу ни одной!
Она оставила шкаф в покое и пристально оглядела комнату.
— Ну, может, она не любила фотографироваться? — неуверенно произнес Проводник. Но Лонни слышала по его интонации, что он и сам в это не верит. Такая девушка, как Дэй… как бы там ее ни звали… она просто не могла не любить фотографироваться! Но Скользящая не нашла ни фото в рамках, ни фотоальбома – ничего.
— Она могла хранить все фото в инстаграме! — подал свежую идею Кот.
— С младенчества? — саркастически усмехнулась Скользящая. — Ну нет. Должны быть хотя бы детские снимки. Но у нее нет ни одного.
Решительным шагом она направилась к платяному шкафу. Кот запутался у нее в ногах, и девушка сердито рыкнула на него. Проводник прижал уши и послушно отошел в сторону. Скользящая распахнула дверцу, глянула на нее мельком, открыла вторую, потом, так и не закрыв, бросилась к входной двери. Осмотрела стены. Разбросала вещи на кофейном столике. Кот наблюдал за ней со смесью ужаса и осторожности, но далеко не отходил.
— А зеркала где? — спросила Лонни, подошла к шкафу и неаккуратно сдвинула вешалки с одеждой. Какие-то вещи упали вниз, но она даже не заметила. — Посмотри. Здесь куча шмоток, она их примеряла, одевалась на работу, на свидания. Но как? В комнате нет ни одного зеркала! На столике валяется косметика. Но и там даже крохотного карманного зеркальца нет. Как она красилась? Ладно, может, она не хранила фотографии. Но не смотреться в зеркало она никак не могла!
— Может, зеркала просто в другой комнате? — жалобно спросил Кот, глядя на Скользящую таким взглядом, что от него бы расплакался даже ковер, будь у него слезные железы. Но, конечно, это была только глупая отговорка. Нереальный мир всегда моделировал пространство, включая в него все, что было важным в жизни человека. Если в комнате не было зеркал, значит, в реальном мире их не было нигде.
— Нет, — твердо произнесла Лонни. — Просто это не ее комната.
— То есть, как это – не ее? Ты думаешь, мы провалились в реальность кого-то другого?
— Нет, я думаю, что это вообще не реальность. Вернее, — девушка облизнула сухие губы и запустила пальцы в волосы так же, как делала Дэй на видео. — Это мир, похожий на тот, в котором она когда-то жила. Но он искусственный. Не нереальный, а ИСКУССТВЕННЫЙ, понимаешь? Иллюзия мира.
— Но мы и так с тобой находимся в иллюзии! — воскликнул Кот, окончательно перестав ее понимать. — А ты мне сейчас пытаешься доказать, что это не просто иллюзия, а иллюзия иллюзии. Знаешь, я, конечно, люблю философию, но это слишком даже для меня. К тому же, доказательства у тебя слабоваты. Мало ли, почему в комнате нет фотографий. А зеркала… может, она просто была недовольна своей внешностью, вот в копии ее мира их и нет.
Скользящая скрестила руки на груди.
— Тебе нужны еще доказательства? Ладно. Смотри.
Она подошла к вешалке у двери, сорвала с крючка пальто и сунула Коту под нос.
— Нюхай! — приказала девушка. — Чем пахнет?
Проводник недоверчиво принюхался, потом ответил:
— Духами.
— Нет, нюхай еще.
Он обнюхал вещь со всех сторон, как собака-ищейка. Поднял взгляд на Лонни, ожидая объяснений. Она нетерпеливо вздохнула.
— Ты чувствуешь какой-то конкретный запах? Сирени? Крыжовника? Розы? Мяты?
— Хм… и правда, — удивленно протянул Кот. — Странный запах. Он просто пахнет. Но ничем конкретным.
— Верно! — удовлетворенно хмыкнула Скользящая. — Абстрактный запах абстрактных духов. Но такого не бывает, так ведь?
Кот не ответил. Он все еще не до конца понимал ее. Лонни бросила пальто на пол и метнулась к креслу.
— Где ее личные вещи? — спросила она, показывая Коту пустое нутро дамской сумки. — Сумочка – это не просто аксессуар, это индивидуальность женщины. По ее содержимому можно нарисовать психологический профиль, рассказать о привычках. Но она пустая. Здесь нет ни документов, ни ключей, ни кошелька, ни таблеток, вроде «Нурофена», ни влажных салфеток, ни даже какой-нибудь завалявшейся визитки парикмахерской или шариковой ручки. Я уж не говорю про более специфические штучки, которые девушки иногда с собой таскают. У одной моей знакомой в сумке всегда лежал сантиметр. А другая – носила «жидкие гвозди»…
Скользящая увидела, что Проводник уже открыл рот, чтобы задать очевидный вопрос, и быстро добавила:
— Не спрашивай. Просто на всякий случай. Но все, что мы здесь обнаружили…
Лонни вытрясла содержимое косметички. На столешницу посыпались флакончики и тюбики, выпала палетка с тенями. Девушка открыла губную помаду, выкрутила стержень и провела по нему рукой. Потом продемонстрировала Проводнику пальцы, на которых не осталось никаких следов.
— Она пластмассовая, — пояснила Скользящая. — Как детская игрушка. Просто имитация.
Она бросила тюбик на стол, он звонко ударился о стекло и покатился к краю, а затем упал на пол. А Лонни уже потеряла интерес к бутафорской косметике и направилась дальше.
— Взгляни на обувь, — она указала на туфли и ботинки, беспорядочно разбросанные по полу. — Она выглядит так, как будто ее только что принесли из магазина. Ни пятнышка, ни пылинки, и никаких следов, что кто-то ее чистил. А на улице лужи и грязь. Но эту обувь не чистили, потому что ее никто и не носил.
Проводник снова попытался что-то сказать, но Лонни не дала ему такой возможности, бросившись к противоположной стене.
— Картины, — резко сказала она. — Тебе они ничего не напоминают?
Скользящая обернулась к спутнику. Кот уставился на холсты в рамах.
— Ну, я не знаток искусства… — протянул он.
— Да и не надо им быть, — нетерпеливо отмахнулась Лонни. — Разве ты не видишь? На всех – одна и та же комната, просто написана с разных ракурсов, и некоторые детали различаются. Но это изображение одного и того же места. Того, в котором мы сейчас находимся. Теперь тебе достаточно доказательств?
Кот смотрел на нее упрямо. Он понимал, что доказательная база весомая. И все-таки не хотел с ней соглашаться. Ни в какую.
— Ну хорошо, — наконец сказал Проводник, усаживаясь на свой любимый ковер. — Но если ты такая умница и поняла все это, почему тогда мир не откликается? Ты сейчас вроде как обнаружила с дюжину Ключей, а он молчит. Значит, ты движешься в неверном направлении. Я согласен, это странная реальность. Но все равно она должна жить по схожим законам.
— Вовсе не обязательно, — возразила Лонни и прежде, чем Проводник успел ответить, крикнула в пространство: — Дэй!
Последовал знакомый отклик. Низкий женский голос нараспев читал стихи. Кот зашипел и рыкнул на нее, перекрикивая невидимого декламанта:
— Зачем ты это сделала? Тебе удовольствие доставляет слушать эту галиматью?
— Нет, — спокойно отозвалась Скользящая. — Просто хотела тебе показать. Если мир вывернут наизнанку, то и все в нем – наоборот. В обычном случае отклики должны подтверждать наши догадки. В этом мире – они их опровергают.
Проводник обессиленно опустился на ковер, глядя на Лонни глазами уставшего психиатра, которому пришлось за день выслушать с десяток бредовых историй от пациентов.
— У меня сейчас мозг взорвется, — озвучил он их общую мысль. — Ладно, но если нашим первым выводом было то, что Дэй ушла на улицу, то это значит…
Кот оборвал себя на полуслове. Его зрачки расширились от осознания невозможного.
— Значит, она никуда не уходила, — закончила за него Скользящая.
***
Лонни подошла к кофейному столику и взяла в руки открытку, на которую попали капли чая. Картон все еще был влажным, хотя в реальном мире давно бы уже высох. Но в этой комнате время навечно остановилось в семь тридцать утра.
«Я рада получить от тебя весточку!
Эйфелева башня на твоей открытке очень красивая!
Только иллюминация мне не очень понравилась.
Один парень мне сказал: это линзы искажают, все такое…
Так что я все равно хочу увидеть ее своими глазами.
Ыгы, я та еще придира».
Послание казалось абсолютно бессмысленным, если читать его обычным способом. Но с ним явно было что-то не так. Оно выделялось из всех остальных вещей в комнате, оно было настоящим. Все в нем буквально кричало о подлинности. И непросохшие чернила, и пятна от чая, и странный почерк – не усредненный, напротив – полный индивидуальности. Букву «я» Дэй писала, как «е». И это «ыгы» в конце. Не стандартное «ага» или «угу», а странное «ыгы». Она явно привыкла так писать или говорить. Это было именно ее письмо. Его написала пропавшая девушка, а не сфабриковал искусственный мир. Но что оно означало? Что?..
— Если нашей первой догадкой было то, что Дэй ушла, а она никуда не уходила, — рассуждал, тем временем, Кот у нее за спиной, — то со второй все еще сложнее. Мир откликнулся на имя. Причем то, которое ты придумала в своих больных фантазиях. Почему ты вообще назвала ее Дэй?
— Потому что она жила в одном дне, — машинально откликнулась Лонни, продолжая изучать письмо.
— Даже не буду спрашивать, с чего ты это взяла, — проворчал Проводник. — Ну да ладно. Так вот, возвращаясь к нашим тараканам. Если мы решили, что мир откликнулся на это имя, потому что ему не понравилось, что ее так называют, потому что это не ее имя… Потому что мы ищем ее, а надо искать кого-то другого…
Почему она написала это письмо в столбик? У нее был мелкий почерк, и часть строчек, которые она перенесла, свободно влезли бы выше. Но она зачем-то переносила их. Как будто это была не проза, а стихи. Правда, в них нет ни ритма, ни рифмы, ни даже особого смысла. Но если это стихи, значит, их можно прочитать по-разному. Ведь есть разные формы. И если она так стремилась выстроить строчки именно в таком порядке, может быть, это значимо?
Может быть, она хотела сказать что-то совсем другое? Оставить какой-то шифр. Потому что не могла написать об этом напрямую.
— … но мы не должны искать кого-то другого, — донесся до нее откуда-то издалека голос Кота. — Если уж копать так глубоко, может, мы вообще не должны были ее искать?..
Лонни все поняла.
— Это не письмо, — прошептала она, пораженная внезапным открытием. — Это не письмо, это – Ключ. Последний Ключ. Ты прав, мы не должны были искать ее. Мы уже ее нашли.
***
Проводник смотрел на нее не мигая. Если бы он был человеком, то сейчас в его взгляде отражалась бы борьба неверия с нежеланием верить.
— И где же она?
Скользящая грустно улыбнулась, и по ее щекам потекли слезы.
— По ту сторону двери, — девушка наклонилась и протянула ему записку. — Прочти. Только не все, а первые буквы строк.
Он прочел. Поднял на нее взгляд. В его глазах не было слез, потому что Кот не умел плакать. Глазами не умел.
— Лонни…
Но она не слушала.
— Ты это знал с самого начала, да? Я имею в виду, не о Дэй… О том, что это мы находимся с другой стороны двери, а не наоборот. Ты ведь знал? Это же вход, а не выход.
Скользящая испытующе посмотрела на своего спутника. Кот стушевался. Конечно он знал.
— Что там? — требовательно спросила Лонни, указывая на дверь. — Что за ней?
Он попытался приблизиться к бывшей хозяйке, встал на задние лапки, как делал, когда еще был жив, и хотел, чтобы она взяла его на руки. Но Скользящая отступила назад. К железной двери, за которую ей нельзя было выходить. А точнее, входить в нее. И он понял, что она собирается сделать.
— Лонни, ты можешь остаться здесь, со мной, — умоляюще произнес Кот. — Не надо…
— Нет, Кот, — она покачала головой. — На этот раз – нет. Я обещала, что верну Дэй домой. Если я не выйду… не войду в эту дверь, она так и останется пропавшей. Это не настоящий мир.
Проводник обиженно посмотрел на нее.
— А ты думаешь, с той стороны – настоящий? Даже если ты туда вернешься, он не будет для тебя более реальным, чем этот. Ты все равно не будешь видеть разницу.
— Я – нет. Но те, кто с той стороны – увидят. Я буду с ними хотя бы отчасти.
— Этого недостаточно, — упрямо заявил Кот. — Ты останешься Скользящей, как бы тебя ни звали: Дэй, Полуночница, Фонарщик, Ветер или Лонни.
Каждое имя, которое произносил Проводник, отзывалось в ее душе, будто он касался мягкими подушечками лап гитарных струн. Она помнила их всех. Полуночницу и Фонарщика ей удалось вернуть. А вот Ветер навсегда остался по ту сторону двери. Теперь и ее имя заняло место в этом бесконечном ряду «потеряшек».
Скользящая закрыла глаза и на секунду сосредоточилась. Потом открыла. На кофейном столике материализовался ноутбук, которого здесь не было секунду назад. Девушка села в кресло, открыла крышку, включила компьютер. Кот молча наблюдал за ней.
Лонни зашла на форум, где обычно принимала заказы. Ввела логин и пароль, открыла личные сообщения. Она уже знала, что увидит, но должна была получить это последнее подтверждение.
Перед ней было письмо, которое пришло несколько дней назад. Короткое:
«Привет. Мне ничего от тебя не нужно, только найди ее. Это очень важно, чтобы ты ее нашла. Потому что она должна вернуться. Видео во вложении». А ниже — инициалы: Й.Р.
Йоланта Ристе. Или просто Лонни. Необычное имя, доставшееся ей от родителей-эмигрантов.
— Да, — задумчиво сказала она, нарушая, наконец, вязкую тишину. — В том и дело. Я – Скользящая. И моя миссия – возвращать пропавших домой. Но если я не смогу помочь себе, то не смогу помочь и другим.
Скользящая закрыла ноутбук и поднялась на ноги.
— Мне пора идти.
Проводник понял, что она не передумает. Понял, понурил голову и отступил.
— «Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция»***, — процитировал он ее любимое стихотворение.
— Может, и так. Но я не хочу, чтобы только комната догадывалась, как я выгляжу****.
Лонни подошла к Коту и опустилась перед ним на корточки.
— Прости, что я не могу взять тебя с собой, — сказала она.
— Ничего, — фыркнул он, — я там уже был. И действительно – не Франция!
Она рассмеялась сквозь слезы. Потом поднялась, подошла к двери, сделала глубокий вдох и повернула ручку. В последний момент девушка обернулась и посмотрела на друга:
— Я еще вернусь. Ты будешь меня ждать?
— А что еще мне остается? — вопросом на вопрос ответил он. — Кто-то же должен учить тебя уму-разуму. Давай, не тормози — решила так решила.
Когда она ушла, Кот еще некоторое время смотрел на дверь. Потом вернулся на коврик, лег в позу Сфинкса, подставив спину под солнечные лучи, и стал слушать тиканье часов.
***
Лонни стояла у кухонного окна. За ее спиной родители суетились возле старенького гарнитура, который когда-то привезли из командировки в Пакистан. Они что-то обсуждали и спрашивали у нее, как она смотрит на то, чтобы съездить летом в Париж. Посмотреть на Эйфелеву башню – ведь когда Лонни была девочкой, она мечтала ее увидеть. Она отвечала, что, да, почему бы и нет. Не хотела огорчать их. Они были так счастливы, когда Скользящая вернула им дочь!..
Скользящая же в этот момент думала о своем. Вспоминала тех, кого ей пришлось искать. Полуночница, Фонарщик, Ветер… Когда-то они все вышли за дверь. Двоих из них она привела назад, третий выбрал остаться. А были и другие. И будет еще множество других «потеряшек», за которыми она отправится в нереальную реальность. Потому что это ее дар – находить. Приведет ли она их назад? Кто знает… главное, что она их найдет.
***
Те, кто выходит за дверь, не всегда понимают, что перед ними: вход или выход. Дверь у каждого своя. Но несмотря на то, что люди, увидевшие другую сторону, уже никогда не смогут снова стать частью реального мира – они всегда будут частью тех, кто их любит и ждет их возвращения. И я, Скользящая, а в миру просто Лонни, должна рассказать им, что путь домой существует. Ведь все хотят вернуться домой. Верно, Кот?..
Сноски
*Цитата из стихотворения «Голая», Юлия Анохина.
** Здесь и далее герои цитируют стихотворение И. Бродского «Не выходи из комнаты».
*** «На улице, чай, не Франция!». Строчка обыгрывается в сюжете в виде реализованной метафоры. Вспомните кофейный столик: чай (здесь в значении существительного); открытка с Эйфелевой башней, на которой написано вовсе не об Эйфелевой башне («не Франция»). По оставленным артефактам Лонни понимает, что Дэй ушла «на улицу».
**** «Но я не хочу, чтобы только комната догадывалась, как я выгляжу». Тоже отсылка к Бродскому. В его стихотворении это звучит так: «О, пускай только комната догадывается, как ты выглядишь…». По сюжету, в комнате нет ни фотографий, ни зеркал, и героиня не видит себя.
Авторское послесловие
Для тех, кто все-таки дочитал, но так ничего и не понял или понял отчасти. Это связано с тем, что вам сложно понять логику человека с психическими отклонениями. Но я постараюсь все-таки объяснить.
Действие рассказа происходит в нереальной реальности. Но это не сон. Лонни, она же Скользящая, страдает от дереализации. Давайте спросим у Википедии, что значит это страшное слово.
«Дереализация — нарушение восприятия, при котором окружающий мир воспринимается как нереальный или отдалённый, лишённый своих красок и при котором могут происходить нарушения памяти».
Обратное тоже верно. Нереальный мир (скажем, сон) может восприниматься, как реальный. Лонни использует свои психические особенности для того, чтобы искать пропавших людей. Каким-то образом она может входить в их реальность. Это художественный вымысел.
Ищет ли Лонни пропавших на самом деле? Или это метафора, и она ищет тех, кто заблудился в собственном подсознании точно так же, как и она сама? Лично я все-таки склоняюсь ко второй версии. В моем рассказе несколько уровней (я не люблю слово «слои»). Его можно воспринимать, как мистический детектив, и тогда речь действительно идет о поиске тех, кто пропал физически. Можно воспринимать, как метафорическую попытку автора рассказать о том, что происходит с людьми, страдающими психическими отклонениями. Большинство из нас как бы исчезает из нормального, реального мира, отгораживается от других людей и теряет навыки социализации. Многие уходят в себя настолько глубоко, что процесс уже необратим. Такие навсегда остаются «по ту сторону двери».
И, кстати, о ней. Меня просили пояснить символику, поскольку, как оказалась, даже ключевые символы далеко не всем понятны.
Что же такое «дверь»? Это переход из мира нормальных людей в мир людей ненормальных и в нашу искаженную многомерную реальность. В то время, как «дом» — это как раз и есть нормальный мир. В конце речь идет о том, что люди, которые вышли за дверь, хотят вернуться домой, но не могут быть полностью частью этого мира. Это тоже о социализации. Мы можем приспособиться жить среди нормальных людей. Но никогда не будем такими же. И никогда не станем теми, кем были до момента перехода.
Прототипом Лонни была я сама (Скользящая — буквальный перевод моего ника в ВК shifter221). Так же, как и прототипом Валери из моего предыдущего рассказа (если вы его не слышали и не читали, но вам интересно, в конце будет ссылка), посвященного теме дереализации и деперсонализации. Однако Лонни, в отличие от Валери, — более зрелая личность. Если последняя тонет в море своих галлюцинаций и превращает свое заболевание в персонифицированное зло без имени, называя его ОНО, то Лонни уже адаптирована к происходящему. И даже использует свои особенности на благо другим.
Если вдруг кто-то усмотрит здесь некое сходство с малоизвестной инди-игрой «Gone Home», оно тут, и правда, есть. Во-первых, я взяла оттуда имя главной героини. Во-вторых, построила сюжет по тому же принципу — восстановление цепочки событий через артефакты, оставленные в комнате. Наконец, основная идея моего произведения — возвращение домой, что явно намекает на название игры. Однако это внешние сходства. С идеей «Gone Home» тут нет ничего общего. Более того, она мне даже не нравится.
Пожалуй, это все, что я хотела сказать. Надеюсь, мне удалось максимально понятно объяснить суть рассказа. Он был написан за одну ночь, и еще пара дней ушла на редактирование. Может быть, это не литературный шедевр, достойный наград и премий. Но эта работа — результат разрешения многолетнего внутреннего конфликта в попытке осознать себя, свои особенности, и понять, как жить с этим среди нормальных людей.
Спасибо всем, кто прочитал!