Одиссея пяти куриц

               
Поколение сокрушающихся о развалившемся Советском Союзе постепенно уходит. Тем яростнее их полемика с оппонентами в интернете, тем отчаяннее их попытки  внушить молодёжи безумные идеи о возможности возврата в «совковые» времена.
Откуда такая упёртость? Это результат деятельности огромной армии пропагандистов, содержавшихся  компартией для «просвещения» народа. Действовали они в основном  примитивно, но напористо.  Люди невысокого интеллекта легко поддавались зомбированию, пополняя ряды приверженцев существующего строя.

 Однако устаревшие формы правления требовали реформ. А вот реформаторов, понимающих, что нужно делать, не нашлось. Престарелые вожди  вкупе с откровенными авантюристами завели страну в тупик. Промышленность и сельское хозяйство пострадали в первую очередь. Об этом ясно говорила появившаяся тотальная нехватка товаров первой необходимости и её детище – талонная система. Народ недоумевал:  - Всего навалом было,  и вдруг оно пропало!

Население Москвы, Ленинграда, столиц союзных республик пытались ещё хоть как-то обеспечивать. А в остальных городах и весях люди жили впроголодь. В народе появилась поговорка: «Народ и партия едины, но только разное едим мы». Те, кто не был вхож в закрытые «партактивские» распределители, стремились при первом удобном случае добираться до благополучных городов, чтобы хоть чем-нибудь поживиться.

В этом отношении мне повезло. Работа моя предусматривала командировки в столицу Казахстана  красавицу Алма-Ату не реже раза в квартал, а то и чаще.  Чего я только оттуда не привозил: лимоны, майонез, шоколадные конфеты, курятину, даже ситец на простыни. В очередной командировке в ноябре также вознамерился привезти что-нибудь к новогоднему столу. По завершению всех дел я отправился в гости к своему бывшему однокурснику, дружба с которым продолжалась с щестидесятых годов.  Он пригласил меня к себе, предупредив, чтобы выписывался из гостиницы: - Заночуешь у меня, а утром на экспрессе прямиком в аэровокзал.
 
Радушный приём, задушевные разговоры продолжались до самого вечера. Тут я вспомнил про покупки.
- Юра!  В вашем магазине курятина есть? Хочу домой прихватить.
В разговор вмешалась жена приятеля Валя, сообщив, что курятину завезли как раз после обеда.
- Только ты поторопись, - посоветовала она - Уже четверть восьмого, а магазин до восьми.

Ровно в половине восьмого я безуспешно подёргал за ручку магазинной двери. Потом постучал, заметив, что где-то в глубине магазина включен светильник. Растерявшись, уже собрался восвояси, но потом вдруг решительно пошёл к служебному входу в магазин. Снова принялся тарабанить в дверь, которая вдруг резко открылась. Мужчина с фигурой тяжелоатлета хмуро спросил:  - Тебе чего?
- Понимаете, я хотел бы купить курятины.
- Вот и приходи завтра с утра.
- Я не успею. Завтра утром у меня самолёт.
Я замолчал, а мужчина пристально посмотрев на меня, проворчал: - Ну что с тобой делать? Ладно, пошли!

Оказавшись в подсобке, мы с моим провожатым попали под прицел шести пар глаз. Их обладатели сидели за столом, неплохо сервированным.
- Кто это, Кайрат?- спросила пышногрудая девица в платье с рискованным вырезом.
- Угадайте, за чем он пришёл?
-За бутылкой! – единогласно решили все.
- А вот и не угадали! Ему курятина нужна. Впервые такого хозяйственного мужика вижу. Айгуль, иди обслужи покупателя!
Дашь ему курятины. Да смотри, ничего больше! – закончил Кайрат под смех присутствующих.

 Пышногрудая поднялась и, подмигнув мне, направилась к прилавку. Взвесила пять свежемороженых куриц, приняла деньги и вдруг сказала:          - Если не торопишься, пойдем вмажем по стопочке. Ты мне чем-то понравился.
 Однако я поспешил откланяться. Мало ли чем всё это могло закончиться?
 Утром я распрощался с Юрой и Валей и через несколько минут уже катил в 92-м экспрессе в аэровокзал. Но приключения мои на этом только начинались. Как назло, на полдороге экспресс сломался, а следующий запаздывал, явно нарушая интервал движения.

Когда я оказался в аэровокзале, регистрация на мой рейс только что закончилась. Заметив, что пассажиры из накопителя ещё не вышли, я бросился к стойке регистрации.  На моё счастье, две аэродамы, будто сошедшие с плакатов Аэрофлота, ещё складывали свои бумаги. Моя история с поломкой экспресса их не впечатлила: - Это ваши проблемы! Мы за автобусы не в ответе. Сдавайте билет!
- Ну, вот же пассажиры! В накопителе! Войдите в положение. У меня груз скоропортящийся! – нервничал я. Возможно, говорил излишне громко, поскольку  у стойки появился милиционер, как из-под земли вырос.

- В чём дело? – осведомился он сурово, словно вчерашний Кайрат.
- Да вот, пассажир опоздал и права качает. И автобус-то у него сломался, и груз у него особенный – тараторили женщины.
- Что за груз такой?- вскинулся милиционер. Увидев моих сжавшихся, словно от страха, куриц, блюститель порядка усмехнулся: - Понятно! Куда летишь-то с таким запасом?
- В Семипалатинск…- пробормотал я.
- Ну, если он не хулиганил, вас не оскорблял, давайте пропустим, - лейтенант решил сыграть в благородство. Потом, подойдя поближе, вдруг спросил: - А ты не пьяный случайно? Запашок вроде есть, хоть и нечёткий.
- Это у меня после вчерашнего – виновато потупился я.
Летеха не отставал: - Давай-ка руки вытяни перед собой и приседай с закрытыми глазами.  Убедившись, что это упражнение я выполняю хорошо, он сразу потерял ко мне интерес.
 
И вот я в самолёте. Усевшись у окна, я подумал: «Слава Богу! Через полтора часа я буду дома». Но, к сожалению, ошибся. Когда до Семипалатинска оставалось полчаса лёту, нам сообщили, что в связи с непогодой борт произведёт посадку в Усть-каменогорске. Сначала я решил сдать билет и добираться домой автобусом, но выяснилось, что автодорога в нашу сторону тоже закрыта. Пришлось устраиваться в кресле с книгой и ждать милостей от природы. В азропорту в основном остались пассажиры с нашего рейса.

 Через некоторое время представительный мужчина, сидевший рядом, поинтересовался: - Что читаете? В ту пору книгами увлекались чуть не поголовно. Достать хорошую книгу было не легче, чем какой-нибудь деликатес.  Поэтому у нас с Владимиром Николаевичем (я тоже назвал себя) завязался оживлённый разговор на литературные темы. Он тоже оказался завзятым книголюбом. Да ещё и жили мы по соседству: он на Пограничной,   я – на Затаевича. Так мы проболтали до пяти вечера. Рейс наш всё откладывался.
 
Как Вы смотрите на то, чтобы перекусить? – спросил Владимир Николаевич?
Я отказался, ссылаясь на отсутствие аппетита, хотя на самом деле у меня просто не было денег. Вчера нерасчётливо всё потратил. Мой собеседник внимательно посмотрел на меня, сказав: - Если у Вас проблемы с деньгами, то я вам могу одолжить, сколько нужно, не стесняйтесь.
    
 Сказано это было настолько просто и открыто, что я согласился. Мы перекусили в буфете, да я ещё договорился с буфетчицами, чтобы поместить пакет с курицами, которые совсем оттаяли, к ним в холодильник на ночь. Услышал тут же немало хвалебных эпитетов в свой адрес от тружениц общепита. Одна даже заявила : - Хотела бы я иметь такого мужа.

Тем не менее, буфетчицы попросили меня забрать свою поклажу до восьми утра, иначе с другой сменой непонятки могут быть. Ночь не оставила у меня приятного впечатления, так как, сидя, я сплю плохо. Поэтому в шесть утра я был уже на ногах. Зато Владимир Николаевич спал сном младенца.
Когда я пришёл за пакетом, девчата меня разыграли, сказав, что его обнаружила и забрала директор. Я уж было начал расстраиваться, но они сжалились и вернули мне его со смехом. Я оставил им две большие шоколадки и мы расстались, довольные друг другом.

Ближе к обеду погода наконец-то сжалилась над нами, и наш самолёт высадил нас в Семипалатинске. В аэропорту Владимира Николаевича ожидала машина с военными номерами. Услышав слова шофёра: - Здравия желаю, товарищ полковник!- я вытаращил глаза, но промолчал. Теперь я понял, почему он не вёз никаких продуктов. У военных своё снабжение. Впоследствии я узнал, что Владимир Николаевич действительно полковник и служит в штабе  корпуса.

 После развала Союза корпус был передислоцирован в Россию, поэтому наши встречи с Владимиром  Николаевичем прекратились. Но до этого мы успели вполне плодотворно пообщаться на стезе книголюбительства. Помню, даже обмен у нас однажды получился грандиозный. Я отдал 10-томник Теккерея, взамен получив 10-томник Мамина-Сибиряка, старое издание 50-х годов. И надо сказать, что оба мы испытывали при этом большое удовольствие.
Сейчас, когда я вспоминаю нашу жизнь во времена СССР, где было немало хорошего, но хватало и плохого, мои дети, а тем более – внуки, смотрят на меня с удивлением. Им просто непонятно, как такое могло быть. Жизнь стала ДРУГОЙ,  и люди тоже изменились.
Причём, как я понимаю, возврат к прошлому  возможен только в фантастических романах, что бы там ни твердили адепты рухнувшего гиганта. Мамонты ведь тоже представляют большой интерес для науки, но клонировать их никак не удаётся.