24 ноября.
Свет. Яркий свет заставил его открыть глаза. Казалось, будто мозг включался с черепашьей скоростью. Очень и очень медленно. Но кроме света ничего не было видно, не слышно. Ни звуков, ни окружающих предметов, ни малейшего понятия, где он. Оторвав голову от твердой поверхности, Николас перевел взгляд вправо. Светлые стены, лампа, письменный стол, правда, пустующий. Но все было таким же ярким, как и минуту назад. Приподняв левую руку, он заметил тонкую иглу в предплечье и точно такую же тонкую трубочку, тянущуюся куда-то назад, за голову. «Ясно, капельница», – эта мысль проскочила столь же быстро, как резкий рывок его рук. Обхватив ледяными пальцами трубку, он выдернул ее. Аккуратно опустив иглу, Никс сразу же заметил одну странную вещь: его руки свободно двигаются. Воспоминания хлынули мучительной болью. Они должны быть сломаны. И руки, и ноги. Парень перевел тревожный взгляд на икры. И вновь что-то не так. На нем были медицинские штаны, темные, как и незнакомая ему кофта с рукавом. Паника нарастала. Дыхание участилось. Никс пришел к выводу, что лучше не шуметь. Он боялся произносить что-либо вслух. Флоэн не понимал где он, что с ним произошло, какой сегодня день и каким образом он будет выбираться отсюда. Датчики в запястьях не работали. Они даже не светились. Их и вовсе не было видно – прозрачные стеклышки под кожей. С ними также что-то было не так. Поразмыслив еще немного, Николас осторожно отсоединил трубочку от стержня с иглой и торопливо поднялся на ноги. Парень почти отошел от глубокого сна, его глаза постепенно привыкали к яркому свету. Цвета становились более отчетливыми. Но голова по-прежнему раскалывалась от боли.
– Что за чертовщина? – Николас продолжал перебирать в голове все возможные варианты развития событий. – Я не мертв... Пол очень холодный. Та штука, что была у Уайлза, перерезала сухожилия. Я не должен ходить. Что-то не так. Но в ногах нет спиц? Их точно нет, как и в руках. Доводилось ломать руку: на реабилитацию ушло полгода, но с такими переломами... Похоже, что я в какой-то лаборатории. Одна дверь, и я больше чем уверен, что там меня ждут неприятности. Полиция? Не помню, чтобы они перевозили хоть кого-то на операционный стол. Значит, не в участке. Боже, что делать? Если там один охранник, – обреченно подняв взгляд, он крепче сжал иглу и вплотную подошел к двери. – Можно устранить.
Дрожащими пальцами Флоэн зацепил металлическую ручку и осторожно надавил на нее. Дверь поддалась и чуть приоткрылась. Но Николас не выдохнул. Прижавшись к щели, парень выглянул наружу. Светло, но не настолько, как в белой комнате. И мир за пределами небольшого кабинета вовсе не был похож на полицейский участок или больницу.
– Чья-то квартира? – он быстро пробежался глазами по мебели и обстановке. – Ну и дерьмо...
Николас почувствовал, как его в очередной раз передернуло то ли от резкой боли в голове, то ли от страха. Дверь открылась наружу. Слева коридор вел явно в большую комнату. Зал? Гостиная? Он видел край стола и два обыкновенных стула, на спинке одного из которых висела темная зимняя куртка. Окно было задернуто серебристыми занавесками. Коридор не был длинным, но до этой комнаты было еще три двери. И все закрыты. Тяжело сглотнув, Флоэн выглянул вправо: дверь чуть побольше, темная, металлическая с кучей замков и щеколд. Выход?
– Наверное, она. Но не глупо ли оставлять дверь в лабораторию открытой? Ловушка? Хотя... Домой я уже явно не вернусь. Твою ж... Черт, черт, куда идти? Что там с погодой? Я не вижу в коридоре курток. Только та, на стуле. Туда я не пойду. Это однозначно ловушка. И тут тоже... Нужен ключ! Я не один в помещении. Можно попытаться иглой, но кажется мне, что это гиблая затея... Выйти поговорить? Да к черту! Я без понятия, кто там и на кой черт ему нужен я. Там было снотворное, голова идет кругом. Мрамор? Мои шаги не будет слышно, тем более, я без обуви.
До ушей Николаса донесся шум. Запаниковав, он убрал голову обратно и прикрыл за собой дверь в кабинет. Но звук был не за углом. Далековато. Парень решил, что за гостиной есть и еще комнаты, и грохот явно шел из самой дальней. Он нащупал в правом запястье бледное стеклышко и надавил на него. Ничего. Никакой реакции.
– Дрянь, дрянь! – Никс судорожно давил на него, но оно не загоралось сиреневым светом. – Перезапуск! Экстренное подключение! Почему оно не работает? Ладно, дверь там явно на ключ закрыта!
Набрав воздуха в легкие, Флоэн выскользнул из кабинета и бесшумно вывернул к входной двери. К его разочарованию, вскрыть замок не удалось. Игла чуть погнулась, но, вроде, не затупилась. Проскрипев зубами, парень понял, что ему придется искать ключ, который мог находиться в каком-то из ящиков в коридоре. Никс резко развернулся, услышав очередной шум. Тяжело вдохнув, он замахнулся рукой, в которой еще находилась игла.
– Стой, стой!
Позади него оказался возможный хозяин лаборатории и квартиры. Николас слишком глубоко вдохнул воздух и, прикрыв ладонью рот, закашлял. Парень вспомнил и о том, что сломал в ту ночь. Ребра. Тогда он безостановочно откашливался, чувствуя острую боль в левом боку. Попятившись назад, Флоэн уперся спиной в дверь и выронил иглу.
– Вижу, руками шевелить можешь, да и ходишь без проблем. Хм, ну хорошо! Кажется, эксперимент удался! Хотя, с чего-то кашель... Ребра должны были встать на место. Странно, мимо вколоть не мог. Ох, пальцы все же дергаются. Или это страх? Ха-хах, да, он самый. Значит, в целом все прошло удачно! Ну, за исключением скорости. Она что-то подкачала у тебя. Возможно, не хватило фрагментов, а может просто слабая иммунная система?
– Где я? Что ты со мной сделал?
– М-м, дал второй шанс пожить? – хозяин квартиры продолжал размышлять над какими-то пропорциями и цифрами, с интересом наблюдая за движениями Николаса. – Давай поступим вот как: начинаем все с самого начала. Я протягиваю тебе руку и говорю, что меня зовут Лорэнс Лекс, а ты жмешь ее и говоришь, что ты Николас Флоэн. После идем... допустим в зал. Могу предложить кофе, чай, что захочешь, а ты меня спокойно выслушаешь.
– А если скажу, что хочу выйти из...
– Все, кроме твоего ухода. Ты никуда не пойдешь. В противном случае, покорчишься минутку от боли, а после сам заползешь обратно сюда.
– В каком смысле?
– Это сложно объяснить вот так с ходу, – сиреневые глаза Лорэнса задумчиво устремились к потолку, а затем его взгляд очень медленно опустился на собеседника. – С тебя когда-нибудь сдирали кожу?
– Чего ты хочешь?
– Просто поговорить. Я довольно грубо повел себя тогда, когда мы пришли за чертежами. Ворвались в квартиру, устроили погром, без предупреждения напали и нанесли пару тяжелых ран, две из которых вполне могли оказаться смертельными, после лишили возможности передвижения и оставили помирать на столе с луже крови. Ужасно, не правда ли?
– Почему не оставили там?
– Ты ведь не совсем обычный? – Лорэнс чуть подступил к Никсу, но заметив, как тот вжался в дверь, затормозил. – Я не про твои датчики. Тебе известна разработка под кодом «Омега»?
– Нет.
– Хм, – развернувшись, Лекс махнул рукой. – Пойдем. Обещаю, что не трону. Если, конечно, от этих слов тебе станет чуточку легче.
Николас никуда не пошел. Он продолжал стоять у стены, крепко сжав пальцами дверную ручку. Лорэнс остановился и провел рукой перед собой. Сбоку от него появилась бледно-голубая голографическая панель.
– Ну и отлично!
В этой панели были таблицы. Но после одного действия все показатели упали на ноль. Николас застыл в ужасе. Кожа постепенно исчезала с его пальцев. Создавалось впечатление, будто она сворачивается, а может даже осыпается. Запястья будто бы окунули в кипящую воду. Боль была невыносимой. То же чувство подступало и с ног. Потеряв опору под собой, Николас с застывшими глазами рухнул на пол. К этому моменту кожи на его руках уже не было.
Полчаса спустя.
– Если ты возьмешь чашку – ничего не случится. Времени было достаточно, регенерация завершилась, хмм, девять минут назад. Поначалу будут дрожать пальцы, но после привыкнешь. Но ведь согласись: лучше один раз увидеть, чем потом удивляться!
Николас молчал все это время. Последние полчаса жизни он запомнил рваными обрывками. Он свалился на пол, и где-то через минуту боль начала отступать. Крохотные частицы возобновляли кожаный покров, запуская, по словам ученого, «регенерацию». Лорэнс отвел его в зал и усадил за обеденный стол. Все мысли о побеге вылетели из головы, растворились в криках и боли. Лекс вернулся минут через пять. Поставив две чашки зеленого чая на стол, он сел рядом и еще минут десять копался к той таблице, периодически осматривая кожу на ладонях Флоэна. После принялся за объяснения. И он прекрасно видел, что Никс его не слушает. Он видел это, но продолжал объяснять какую-то чепуху. Николас перевел на него покрасневшие глаза и тихо сказал лишь одно слово.
– Заткнись.
Лекс чуть приподнял голову и, злобно зыркнув на парня, заткнулся.
– Я все же умер. Тебя ведь поймали на месте преступления, а после кто-то прибил в камере допросов. Оба попали в ад, но мучаешь меня почему-то ты. Забавно! Интересно, кого можно попросить, чтобы меня отправили на другой круг подальше от тебя?
– Сомневаюсь, что мы оба мертвы, Николас, – Лорэнс подпер щеку тыльной стороной ладони и улыбнулся лишь губами.
– Я не собираюсь работать на тебя.
– Я понимаю. Но есть ли у тебя выбор? Лежать на операционном столе неизвестно сколько: неделю, месяц, два месяца, год, десятилетие... И уж тогда я постараюсь, чтобы ты чувствовал всю боль, а пошевелиться не смог. Или же продолжаешь жить, слегка сменив условия жизни и род деятельности. Я предлагаю очень выгодную вакансию. Мне нужен помощник, который разбирается в чертежах, модификациях, в поиске информации и, по возможности, способный на самые безбашенные вещи. А учитывая то, что в тебе нет модификаций – я с радостью предлагаю эту работу тебе. Подумай, Никс. Тебе больше некуда идти, а с «Омегой» внутри я тебя никуда не отпущу.
– Что, даже выйти и выкинуть мусор?
– Даже выйти и выкинуть мусор. Поверь, я могу настроить эту штуку так, что ты и дальше пяти метров отойти от меня не сможешь. Свалишься на землю как полчаса назад. Было ведь неприятно, когда вся кожа слезла с рук и ног?
– Зачем ты это сделал?
– Когда мы собирались уйти, я притормозил, думая выдрать эти датчики из твоих запястий. Но некоторые частицы моей «Омеги» начали переходить на твою кожу и затягивать царапины на ладонях. И знаешь, почему это странно? «Омега» смогла прижиться лишь в моих руках. Наночастицы, способные регенерировать и восстанавливать то, что было утрачено. Также они могут изменить структуру кожи, сделав из нее непробиваемую броню. Ты сам видел, что твоя модификация не убила меня. Таким образом, тогда я смог выйти из лаборатории целым и невредимым. К счастью, «Омега» прижилась к остальным моим модификациям.
– Она способна отрастить оторванную конечность?
– Кто знает, не пробовал... И не попробую, раз она делает кожу непробиваемой. Но тяжелые болезни лечит. Правда, в этом есть свои технические сложности. К примеру, чтобы эти частицы вернули твое сломанное ребро на место, их пришлось вводить под кожу. Порция была крошечной, но медленнее она работала из-за того, что является всего лишь копией моей «Омеги». Могут быть и побочные эффекты, но пока я их не вижу. И, наверное, я должен сказать, что она работает постоянно, заменяя собой живую кожу.
– Если твою отключить, будешь ходячим куском мяса?
– Мою не отключить, Николас. Но если представить – то да. У тебя она пока до локтей, на ногах до колен и в нижних ребрах с левой стороны.
– «Пока»?
– Пока. Посмотрим, как будет работать дальше. Та «Омега», что у меня, была единичным экземпляром. Прижиться она смогла лишь ко мне. Что-то типа паразита, который сначала уничтожает тебя, а после защищает и лечит. Но для тебя пришлось создавать копию, и для нее у меня не хватает материалов. Есть какие-нибудь неизлечимые болезни? Будет забавно, если их можно будет искоренить.
– Нет.
– Ну и ладно. Испытывать на других не собираюсь, мне и одного подопытного кролика хватит сполна.
– Я тебе не подопытный!
– Но ты подумай: был в розыске за серию убийств, некоторые влиятельные люди наняли охотников на твою поимку и назначили немаленькую сумму за твою неживую голову: рано или поздно, тебя бы нашли. Тюрьма или яма за городом. Ни то, ни другое тебе бы не пришлось по душе. Я прав? Да, меня тоже ищут. Но найдут ли? У меня не так много хороших знакомых, но в них я на сто процентов уверен. Даже если и найдут — сменить внешний вид для меня не проблема, с такими-то модификациями! Да и не так часто приходится выбираться на открытые места, чтобы смогли узнать и повязать. Я дал тебе второй шанс пожить в этом скучном мирке, подарив самую редкую и необычную вещь, которую когда-либо создавали! И все, о чем я прошу, это помочь с некоторыми чертежами и информацией.
– Мое имя нигде не светилось ранее, а документы остались в моей квартире.
– Я забрал их, когда искал в твоем рюкзаке тот телефон. В любом случае, после нашего ухода туда заявились охотники. Кто-то, видимо, узнал, что мы вышли на твой след.
– Не все твои знакомые, значит, настолько верные и надежные, – Николас с трудом согнул пальцы рук и поднес чашку к дрожащим губам.
– Это не мои напарники. Кто-то проследил за кем-то из них. Возможно, заметили Доротею в «Аквамарине» и сели на хвост. Только больно долго добирались, но это к лучшему – чертежи забрать все же вышло. Правда, потеряли двоих, что довольно печально. Тео был достаточно сговорчивым наемником. Казалось, что сильный, а слег от одного прикосновения обычного паренька.
– Вам следовало, уж даже если проникли в чужую квартиру, спокойно дождаться владельца и поговорить. Я знаю, что могут сделать датчики в моих запястьях – не напал бы. Прошли бы переговоры в пределах адекватного, я бы отдал все чертежи, и вы бы спокойно ушли без потерь. К тому же... Теперь и им известно, что ты жив и что-то замышляешь. Я общался с охотниками Гильдии: они все же считали, что ты мертв.
– Ах, эти охотники, не отличаются от обычных наемников! Разница в том, что они состоят в общей Гильдии и работают «официально», с разрешением. Их убийства во имя правосудия оправдывают те, кто боится марать руки! Выполняют грязную работу за плату и уходят словно чистый лист! Какая жалость, что их заказы отслеживают! Наемникам намного проще в этом плане. Да и награда значительно лучше! Но ты ведь не был ни с теми, ни с другими? В списках Гильдии тебя нет, а как наемник ты не выглядишь.
– Да ну?
– Ты видел Фергуса. Почти все наемники модифицированы более, чем на пятьдесят процентов. Им приходится рисковать жизнью намного чаще, чем «зарегистрированным». Но и уникальных среди них не так много. Слышал, как кто-то из них проник в ту лабораторию в «Пламени»? Я впечатлен. Видимо, там дело в легких, или же у него отсутствует обоняние. Хотелось бы и его изучить, это ведь такая редкость.
– Сколько дней прошло? – Николас долго всматривался в часы на стене напротив, но так и не смог понять, сколько времени.
– Сегодня двадцать четвертое ноября. По моим расчетам, ты должен был очнуться пять дней назад, но что-то пошло не так. Слабая иммунная система. Возможно, со временем регенерация будет функционировать намного быстрее.
– Кошка... Куда она делась?
– Доротея забрала ее к себе. Если хочешь, могу попросить вернуть... Каю, так?
Николас коснулся пальцами стекол в своих запястьях и в очередной раз надавил на них, надеясь, что они заработают.
– Что с ними?
– Я временно отключил их. Уж очень сильно бьют, да и работают черт знает как.
– Сильно бьют?
– В ту ночь довольно сильно шарахнуло. Да, не завидую тем, кто умудрился попасть под твою руку. Не будь у меня «Омеги» – разнесло бы на части. Но я до сих пор не понимаю, как они работают. Досадно, что ты не можешь открыть эту тайну. Ну ничего, пороемся, поищем.
– Зачем тебе это все?
– Знай я раньше, что эта модификация у тебя, позвал бы к себе в компанию. Ты же можешь нейтрализовать все замки, устранять помехи... И, если бы датчики работали исправно, было бы намного удобнее. Я только хочу помочь их настроить!
– Ты почти убил меня. Как я могу доверять тебе? Да и датчики: мне нормально жилось все эти годы и до вашего вмешательства! Как думаешь, вдруг мне придет в голову избавиться от тебя, когда ты будешь спать? Понадобиться скрыться – уеду в другой город. Мне не нужна твоя помощь!
– Ты меня не слушал ранее. Убьешь меня – твоя «Омега» сразу же отключится. Отключится – как долго протянешь с ногами и руками, не покрытыми кожей? Ты не сможешь выйти, и придется умирать в ужасных муках на протяжении нескольких дней. Повторюсь: я хочу, чтобы ты работал со мной в одной команде. К тому же, могу дать гарантию безопасности. О тебе теперь знают. Те охотники, без сомнений, вызвали какой-нибудь из отделов. Следователей, которые наняли их. Подумай, Никс. У тебя есть время подумать.
Откинув выбившиеся белоснежные локоны, Лорэнс встал и направился на кухню. Николас аккуратно вернул чашку на твердую поверхность и потупил взгляд в пол. Он пару раз покрутил ладонями, осматривая кожу, замененную копией «Омеги» Лекса. Даже шрамы, которые оставались от порезов или после случайных побоищ, исчезли, испарились. Кожа казалась идеально ровной, словно фарфор. Она ничем не отличалась от той, что у кукол на полках магазинов, от тех статуэток в шкафах коллекционеров. Однако Флоэна это, вроде, и не так сильно пугало. В некоторые секунды их разговора у него даже проскальзывали мысли о том, насколько интересна и уникальна разработка Лорэнса. Но его отталкивала как раз эта деталь. Лорэнс Лекс. Сумасшедший ученый, собирающий довольно опасные чертежи. И для этого ему понадобился самый обыкновенный обыватель города с единственной, и то плохо работающей модификацией. Даже Николас с трудом мог отнести стекла в его запястьях к тому, чем владеют и управляют охотники и наемники. То, чем обладает большая часть Долиэстора. Но и из этого вытекала другая проблема: он не может покинуть помещение, в котором оказался десять дней назад. Часть того монолога все же была услышана им. Максимальное расстояние, на которое он может отдалиться от ученого – двенадцать метров. После его кожа начнет осыпаться, а сам Никс не сможет сделать и шага. Упадет и будет биться в агонии от боли и покидающей его крови. Но и лежать на операционном столе у него не было ни малейшего желания. Это удобно – уснуть, позабыть о всех бедах и проблемах, уйти от внешнего мира и забот. Невероятно выгодная возможность. Их найдут, он об этом не узнает. Его будут резать, он этого не почувствует. Жизнь покинет его, на этом все закончится. Но рано или поздно придет момент пробуждения. К тому времени он, возможно, уже не будет помнить, кто он и зачем он понадобился человеку с сиреневыми глазами. Он будет марионеткой в руках убийцы. Марионеткой с двумя самыми редкими модификациями.
Николас закрыл глаза. Он и сам был удивлен тому, что смог подавить тревогу. Его сердце уже не билось так бешено, как во время побега. Флоэн осознавал, но не желал признавать, что его заинтересовало предложение Лекса. Но как он мог верить этому человеку? В этом и была вся проблема. Позови Лорэнс его до той встречи четырнадцатого ноября – все могло бы быть иначе. Николас понимал, что на данный момент у него не было иного выхода. Что с этого дня у него нет возможности выбраться из этой проблемы.
– Эй, Лекс! Ладно, уговорил! Только, если я остаюсь здесь, мне хотелось бы забрать свои вещи! У меня много важного осталось дома.
– Твою квартиру опечатали. Боюсь, туда ты уже не попадешь, – Лорэнс выглянул из-за угла буквально на пару секунд, а после вернулся на кухню. – Если что-то надо – говори.
– Собираешься тратиться на меня? Не слишком ли это?
– Не слишком. Если не сложно, можешь обращаться ко мне по имени «Рэн».
– Не нравится мне все это...
– Тебя считают мертвым, так что проблем быть не должно. Правда, один отдел добавил тебя в розыск, но без пометок на убийство. Придется быть осторожнее во время прогулок по городу. Хотя, на Тею никто не обратил внимания, когда она сняла охрану с их постов. Даже никто особо не засуетился! Если сюда кто-то придет – не отсвечивай, пожалуйста. Не все знают, кто ты и что здесь делаешь. О тебе знают лишь Фергус, Доротея, Эрнест и я. Кто спросит, говори, что мой младший брат. Приехал навестить из Керрикна.
– Мы с тобой ни капли не похожи.
– Мой брат тоже так говорит. В общем-то, он в чем-то прав. Можешь сказать, что кузен.
– У тебя есть брат? Вы не общаетесь? – Николас поднялся на ноги и тихо прошел к окну. Сдвинув светлые шторы, он выглянул на улицу.
– Редко. Он слишком эгоистичен, ему плевать на свою семью. Точнее, на остатки семьи. Даже трубку не берет, мелкий пакостник. Он приезжал сюда раза четыре, никто толком не помнит, как он выглядит. У него темные волосы, так что могут принять тебя на него. У вас и возраст совсем рядом. Двадцать четыре года... Вся жизнь еще впереди!
– Что это за район? Я здесь раньше не был, – Никс осматривал высотные здания, но не мог понять, где именно их видел и видел ли вообще. Вряд ли это центр Долиэстора, раз все окружение ему показалось неизвестным.
– Я не скажу тебе, уж прости. Понадобится, сам поймешь. А так смотри: столько совпадений и удобных случаев, чтобы выкрутиться в случае чего! Но, надеюсь, до этого не дойдет!
– Да лучше бы вообще ни до чего не дошло, – Флоэн больше ничего не произносил. Он молча смотрел в окно на темное небо, усыпанное неоновыми огнями и звездами. Дрожь ушла, сердце билось в привычном ритме. – Но мне все равно это не нравится... Я попал в чертовски отвратительную историю.
Восемь дней назад. Окраины района «Алая Роза». Вечер.
На балконе пятого этажа стояла девушка. Ее длинные бледно-бирюзовые волосы были собраны в хвост. Она вытянула нижнюю губу вперед и дунула вверх, потрепав свою непослушную челку. Темнело быстро, красивое алое солнце село за горизонт. Качнувшись на невысоких каблуках осенних туфель, девушка закинула голову назад и беззвучно выдохнула. Прибывание в этом районе было для нее настоящим мучением. Достав из кармана упаковку дорогих сигарет, незнакомка вытянула сигарету и долго крутила ее в длинных пальцах. Подумав о том, насколько она ненавидит привкус вишни, обреченно выдохнула и продолжила качаться на каблуках.
На балконе пятого этажа появился мужчина лет сорока и закурил. Девушка не придала этому никакого значения, и продолжила изучать взглядом небольшой двухэтажный коттедж.
– Нужна зажигалка?
Мужчина облокотился на перила и выпустил дым. Девушка мотнула головой в знак отказа и что-то изобразила рукой, водя ею перед собой.
– А-а, я понял. Простите, не хотел отвлекать. Через минуту уйду. Ключ можете принести на вахту на первом этаже. Я уже ухожу.
Девушка кивнула, но на собеседника так и не взглянула. Сбросив окурок вниз, мужчина покинул балкон.
– Чертовы копы.
Он сказал это крайне тихо, но она его услышала. В этом районе жили мастера и механики, многие из которых, естественно, работали нелегально. Конечно, он впустит следователя в свою мастерскую и уступит место на небольшом балкончике под страхом того, что его могут повязать, лишив дела всей жизни. Но девушку это мало волновало. Тем более, что этого бедолагу нашла не она. Пришла в указанное место, предъявила документ – ее пропустили. Однако сейчас она просто напросто тратила время. Убивала его, выжидая, пока телефон не зазвонит. Рабочие часы вышли, и ей не было никакой выгоды продолжать свое задание, хоть оно и было обозначено как «сверх-важное». Провернув сигару в пальцах, девушка закрыла глаза и расслабила руку. Тонкая палочка полетела вниз, так и не коснувшись холодной земли. Она растворилась, не оставив после себя и следа. До ушей следователя доносилась приятная мелодия. Пианино, скрипка, вроде звуки ксилофона, но девушка не была в этом на сто процентов уверена. Прошла минута, но назойливый заказчик не отступал. Открыв тяжелые веки, она достала из кармана пальто крохотный аппарат и поднесла его к уху.
– Рабочий день закончился. Отчет могу прислать, как буду дома. Незачем звонить мне каждый божий день!
– Я волнуюсь за тебя, вот и решил поинтересоваться, все ли в порядке. Зря ты так нервничаешь по каждому пустяку. Две минуты, и я оставлю тебя в покое. Как прошел день?
– Дерьмово.
Сутками ранее. Отдел А-271 в Районе Синего Пламени.
Рабочий день начался как обычно. В девять утра она была на своем месте, справа чашка со свежим американо, слева огромная записная книга. Взяв ручку, девушка приступила к обычной рутине: перенос записей, оформление бумаг и договоров, обзвон ближайший отделов, подсчет цифр и имен. Она обратила внимание, что часть бригады отсутствует в штабе. Они торопливо собрали вещи и, сев в служебную машину, уехали куда-то к Неоновым Кварталам. Девушка поймала себя на мысли, что что-то произошло, и в офисе осталась лишь она одна. Тишина и покой. Поправив подол пышной юбки, она уселась поудобнее и продолжила ежедневную писанину. Обед сотрудниками был пропущен, в столовой пусто. Что-то и впрямь случилось. Проходя по длинному коридору, следователь остановилась и выглянула в огромное окно. Дождь и гроза.
– Зонт остался дома...
Третья кружка кофе, тот же блокнот, сплошные цифры. Опустив голову на стол, она накрыла ее руками и закрыла глаза. Малая стрелка часов близилась к шести. Никто в офисе так и не появился. Прежде, чем девушка отключила компьютер, она проверила общую почту. Никаких сообщений, ничего связанного с тем, куда уехала большая часть работников. Оставалось пять минут. Сложив в сумку личные вещи, она собиралась покинуть рабочее место как вдруг ее вызвали в кабинет «114». Взволнованно обернувшись, следователь скинула пальто на спинку стула и направилась по коридору к самому дальнему помещению. Ей казалось, что там никого не было с прошлого дня. Тихо постучав в дверь три раза, она осторожно заглянула внутрь. Начальник отдела сидел на своем месте, откинувшись на спинку кресла. Накрыв ладонью глаза, он, казалось, задремал.
– Я могу войти?
– А, Гвендолин, ты уже пришла! – Сайлас поднял голову и слегка выпрямил спину. – Заходи.
– У Вас усталый вид, мистер Эл. Бессонница?
– Если бы она... Как прошел день?
– Как обычно, сэр. Только вот я нахожу достаточно странным, что практически весь день работала я одна, отдувалась за весь отдел, – Гвендолин не стала присаживаться и продолжала стоять около двери. – Что-то случилось?
– Мы вышли на след по делам «Потрошителя» и «Лекса». Все оказалось куда запутаннее, чем казалось ранее.
– Ну надо же?
– «Ну надо же?», – Эл повторил за ней слова и потер пальцами уголки глаз. – Как прошел день, Гвен?
– Вы уже спрашивали об этом, сэр. Обычно, без всяких происшествий. Для чего Вы вызвали меня? Рабочий день закончился. Полагаю, Вы знаете, что я очень занятой человек. У меня все расписано по часам и минутам. Я была бы уже на полпути к станции метрополитена, и поэтому, не побоюсь этих слов, Вы воруете мое врем...
– Гвендолин, я хочу поручить тебе одно задание. Это очень важно. Только не говори об этом никому, хорошо?
– Даже Вашей жене?
– Она знает о задании, но не о том, кого я назначу, – Сайлас выложил на стол папку с листами и пододвинул ее вперед ближе к девушке. – Ты ведь занималась подобным? Ты работала с голограммами и операторами?
– Даже, если и работала – сейчас это не имеет смысла. Оно в прошлом.
– «Призрак» тоже в прошлом? – следователь заметил, как его собеседница побледнела.
– К чему Вы клоните?
– У тебя есть вечер, чтобы изучить содержание этой папки и поднять проект «Призрак». Отказы не принимаются.
Гвендолин подошла к столу и вытянула первый лист содержимого. Ее тонкие брови приподнялись, а глаза покраснели.
– Отказываюсь!
– Я уже сказал: отказы не принимаются.
– Тогда я подаю на увольнение! Я не собираюсь браться за это задание!
– Возьмешься. Не хочу показаться каким-то извергом, но у тебя нет выхода. Я могу пообещать покрывать все расходы, гарантирую повышение зарплаты.
– Мне это не нужно! Я не собираюсь возвращаться к этому делу! Проект «Призрак» не восстановить!
– А, так значит передо мной настоящее тело?
В кабинете повисла тишина. Девушка продолжала удерживать пальцами лист бумаги. Сайлас откинулся назад и уставился в потолок. Пару раз топнув правой ногой, он решил прервать паузу.
– От тебя требуется лишь следить за группой охотников. В Гильдию вступать нет необходимости. В этой группе есть человек, за которым я хочу установить слежку. Если не все двадцать четыре часа, то по крайней мере то время, которое возможно. Можешь использовать свои методы, но он не должен понять, что за ним шпионят. Если дойдет до того, что есть на последних страницах – устранить. Будет кто-то мешать – устранить. Инструкция и все данные просмотришь сама. Я открою тебе всю базу данных, используй все, что потребуется. Разрешение на «Капеллу» вышлю завтра. Дело серьезное, Гвен.
– Почему именно он? Вы наняли Иви Кэддок. Ее команда — ее головная боль! Сессила Брокийета Вы же направили к ним?
– Сессил ушел по своим причинам, но он никому, кроме них, не нужен. А вот уникальный модифицированный мог бы пригодиться какому-нибудь сумасшедшему ученому.
– А что остальные? Они там все «необычные», – Гвендолин притянула папку к себе и смотрела на Эла исподлобья.
– Лира Фроа и Гертруда Кейдлокт безобидны, хоть и выполняют основные роли в операциях. Про Сессила я уже сказал: безобидный, вредный человек, смысл существования которого паразитирование на других. Нортон Реллия, как мне известно, темная лошадка команды. Но этот мальчишка их механик и информатор. Его даже на миссии по поиску кошки не возьмут – помрет, наткнувшись на куст. Остается последний. Натаниэль Фарро. Полагаю, ты слышала о нем ранее.
– Он не охотник. Как у них только язык поворачивается продолжать относить его к Гильдии? – сжав края папки, девушка недовольно зыркнула на следователя. – Он просто убийца. Наемник, без каких-либо моральных принципов!
– Лучше, пусть он и останется в команде Иви. Наемником или охотником — пока он на нашей стороне.
– О чем Вы?
– Лорэнс Лекс забрал с собой «Потрошителя» Николаса Флоэна. Часть команды Иви наткнулась на Доротею Вентиску, работающую на Лекса. Фарро обезвредил ее оружие под названием «Вирго». Этого никому не удавалось ранее. Чертовы блюдца на цепочках заледенели. Еще ранее он пробрался в ту лабораторию, где и произошел случай с Лорэнсом. Она опечатана, туда до прошлой недели никого не впускали. Газ его не убил. Еще я слышал, что и другие наемники недолюбливают Фарро, даже побаиваются. Вчера с Лексом были еще люди. Мы предполагаем, что еще двое, помимо Вентиски. Один из них наемник с огненным элементом, другой, скорее всего, информатор. Гертруда обезвредила третьего, в квартире остался прах от четвертого. Остальные сбежали, когда ребята Иви вошли в здание. Раз среди них мог быть информатор, то он наверняка пробил профили тех, кто пожаловал за Флоэном. Три имени, и одно из них всяко привлекает внимание – Натаниэль Фарро. Покопавшись чуть глубже, враг мог наткнуться на информацию о том, что их троих нанял отдел по делам модифицированных. Лекс жив, а «Потрошитель» как личность вскрыт. Через какое-то время они узнают от Вентиски, что ее оружие сломано, ведь какой-то охотник обезвредил эти дибильные чашки. Она назовет его имя. Всплывет вся информация о том, что Фарро не откинулся после визита в лабораторию в «Пламени». Их может привлечь и то, что он в особом списке Гильдии, а самое главное – он наемник. В кругу Лорэнса, как мы поняли, особенные киборги. С редкими, единичными экземплярами модификаций. Если Лекс занимается чем-то незаконным, то ему нужна надежная команда, способная на всевозможные вещи. У него уже имеется в кругу человек с элементом огня –захочет себе к коллекцию и элемент льда. Фарро всегда выполняет свою работу безупречно. Как обычные задания Гильдии, так и наемные убийства. Хороший сотрудник, не правда ли? Я привык доверять своей интуиции, которая меня никогда не подводила. И она мне подсказывает, что кое-кто захочет подтянуть Фарро под себя. У Натаниэля есть слабые места, которые уже неоднократно вредили ему в прошлом. Аделин считает его несносным раздолбаем, но сам парень довольно хрупкий внутри. Надави на нужную точку, и он тут же посыпется как хрустальная статуэтка, упавшая со стола на пол. Им легко манипулировать, если козыри окажутся не у того человека. Ты меня понимаешь?
– Вы и весь отдел только и говорите о том, как терпеть его не можете. С чего бы эта забота о таком человеке, как он?
– Все же ты не поняла меня, – Сайлас неловко улыбнулся и почесал кончик носа. – Я не хочу помереть от его руки. Он опасен, но он на нашей стороне. Пока что. Мне нужно, чтобы ты проследила за тем, чтобы это так и оставалось. Он общительный парень, думаю, вы найдете общий язык, если все же решишь выйти с ним на прямой контакт.
– Что делать, если с ним на контакт выйдут люди Лекса?
– Это уже тебе решать.
– Я подвергаю свою жизнь опасности? – Гвендолин еще сильнее сжала пальцы, окончательно испортив темную папку. – Я ведь могу... Умереть в ходе этого задания?
– Я не знаю. Но я тебе доверяю больше, чем остальным в этом отделе. Я видел, как ты добросовестно относишься к своей работе. Я это ценю, – видя, что глаза девушки стали совсем красными, Сайлас улыбнулся и поднялся с места. – Но смотри, меньше нудной рутины в этом душном офисе! Прогулки по городу, свободный график, никаких ежедневных подсчетов цифр и противных голосов из ближайших отделов! О такой работе я мог бы только мечтать! Но я обычный человек. Я не могу следить так, чтобы меня не заметили. Мое имя слишком известно, чтобы мне верить. Тот человек, судьба которого меня волнует, на дух меня не переносит. Да и теперь забот будет по горло с этими «Потрошителями» и учеными с поехавшей крышей. Пойми, может оказаться так, что от твоих действий будут зависеть жизни некоторых, а может даже и многих жителей Долиэстора.
– Я Вас поняла, – Гвендолин кивнула головой и, развернувшись, повернула ручку двери. – Хорошего вечера, сэр.
– Точно больше ничего не хочешь спросить? Если что-то понадобится, ты можешь напрямую обратиться ко...
– Только одно: Я Вас ненавижу. Вы знали, что я люблю эту нудную бумажную рутину, – улыбнувшись одними лишь губами, девушка закрыла за собой дверь и больше в этот кабинет никогда не возвращалась. Даже тогда, когда в его приделах больше никого не было, лишь заросли и пыль, покрывшая поверхность книжных полок. Никогда.
– «Дерьмово»? Все настолько плохо?
– Я изучила все документы, что Вы мне выдали вчера. Команда Иви не собиралась со вчерашнего дня. Возможно, они общаются по общей сети. Я достану пароль, только не уверена, насколько это необходимо. Раз трое уже были в курсе, предупредить Фроа и Реллию не составило бы особых усилий. Не хотите приставить охрану ко второму?
– Для чего?
– По разговорам поняла, что он проживает в «Крул» и частенько любит ошиваться в дальних закоулках этого района. Не значит ли это, что он строит из себя дурика, не способного посещать обычные миссии?
– Ты видела его глаза и медицинскую карточку, Гвен, – Эл говорил спокойно, слова и предложения девушки не удивляли его. – Это темная лошадка группы, и раз дальше этих «Крул» он не выбирается – его не следует трогать. Мало кто знает, что он в Гильдии.
– Ладно, уговорили. О Фарро... Он заглянул к своему механику Итану. Ничего не вынес с собой, так что полагаю, ледяной мальчик отдал какие-то чертежи. Я рассмотрела его поближе: прекрасная работа над модификациями! Видел узоры на щеках? А механическая рука прямо-таки живая! Механик закрыл все проходы в дом, так что ближе не подберусь. У него три странных дроида, но это не столь важно. Так, на всякий случай говорю. Чем же мог нагадить этот вечно трясущийся Итан, что его заказчика так покалечили?
– Ни малейшего понятия. Там же только руку рубанули, разве нет?
– М-м, щеки, шея, и рука. Еще ему пришлось целиком менять дыхательную систему и справляться с последствиями еще кое-чего, о чем я говорить не собираюсь.
– Боже...
– Фарро боится огня. Ближе к вечеру на рынке разожгли огонь в металлических корзинах, чтобы было теплее сидеть на улице. Он обходил их кругом, старался не приближаться к ним. Поэтому он настолько занят ледяными установками, чтобы остудить горящую кожу в случае чего? Я не удивлена, что он такой обозленный. Вы говорили, что в команде Лекса есть наемник с элементом огня. Не выяснили, кто?
– Пока нет. Таких много. Придется потрудиться над поисками.
– Кажется, те две минуты уже вышли, сэр. Я рассказала все, что могла.
– Хорошо. Еще раз спасибо за работу. А, что там с проектом?
– А это уже не Ваше дело, сэр. Вы сами сказали, что я могу использовать свои методы для этого задания. Так что, использую я «Призрака» или нет – не Ваша забота. Всего хорошего.
Сбросив вызов, Гвендолин закинула голову назад и посмотрела на черное небо, усыпанное яркими звездами. Этот день прошел крайне непривычно: она практически ничего не делала. Это безделье раздражало ее, бесило и выводило из себя. Час сидеть в одном месте, полчаса в другом, еще пару часов на балконе пятого этажа, где навязчивым наблюдателем стал вредный мужчина сорока лет. И сигареты его пахли чем-то неприятным, что девушка пару раз все же закашляла. Закрыв после себя мастерскую, она оставила ключ на вахте первого этажа и вышла на плохо освещенную улицу. Гвен успела продумать дальнейшие действия, которые стали бы не столь бездельными, как обычная слежка. Оставалось лишь выждать момент и удачно заскочить на поезд. Ее не пугала вероятность быть раскрытой. Главное, чтобы никто не нашел настоящий источник «Призрака». Остальное неважно.
Дойдя до очередного перекрестка, девушка недовольно надула губы, видя, что светофор переключится лишь через минуту.
– Ожидание утомляет и раздражает.
В одно мгновенье тело Гвендолин рассыпалось на мелкие частицы, словно распавшаяся голограмма. Стоявшие рядом люди в испуге дернулись в стороны, но пару секунд спустя успокоились, будто это привычное дело, и всей толпой тронулись вперед, когда загорелся зеленый свет.