Подбросив в полной темноте Лору до окраины леса Пилотник-7 вдруг радостно сообщил ей о свежем радиосигнале из Гуся-Хрустального и улетел прятаться на прежнее место.
Тётку Полину, уже явно не более чем пятидесятилетнюю и весёлую, Лора застала возле зеркала.
-Смотри, душенька. Я себя всю до синяков исщипала. И ведь, правда, не сон. А может морок какой? Ну, ведь не бывает так, чтоб жизнь заново начать было можно? Дом я продам, а ты деньги заберёшь и скроешься? Ищи ветра в поле.
Лора усмехнулась и приобняла бывшую старушку.
-Вот тебе две золотые горошины. Заложи их в ломбард или продай. А теперь напиши объявление в барнаульскую газету о продаже дома и завтра беги в редакцию.
Позвонив в милицию, что приболела, баба Поля отдала сотовый телефон своей лжеплемяннице и отправилась в ломбард. Разумеется, в пристанционном посёлке никакого ломбарда не было, но от милиционеров баба Поля хорошо знала про двух-трёх барыг, промышлявших скупкой золота и валюты.
У азербайджанца-шашлычника Руслима горошины вызвали сильное подозрение из-за своего сверхточного веса.
-Что случилось, баба Поля? Ты сама не своя. Помолодела знатно. И золото-причём чистое золото у тебя вдруг откуда появилось? На аптекарских весах между горошинами разброса нет. Это что за наваждние?-подозрительно спросил толстый шашлычник.
-Племянница привезла из Питера. Она в медицинской фирме работает. Уговорила на себе лекарство испытать. А теперь зовёт на полный курс лечения на три месяца. Все расходы на себя берёт. И золотишко -тоже от неё-погордилась перед богачом-азербайджанцем Полина.
-Повезло тебе, баба Поля. Мне бы такую племянницу-и честный шашлычник отдал Полине Елисеевне чуть больше полцены за две золотые горошины в двадцать грамм.
-А чего ж доллары у тебя мятые и засаленные?-заворчала баба Поля недовольно.
Но когда шашлычник молча подвинул ей горошины назад и чуть не забрал деньги, тётка засуетилась и пихнула деньги в кошелёк, почти не считая.
А через два дня обе женщины, и вроде тридцатипятилетняя плотная короткостриженная Лорель фа Джуэрос с Аффарены, и худая длинная баба Поля из-под Барнаула, утро встречали на окраине леса.
Но, не смотря на предупреждение о научной экспедиции от министерства обороны и прочие подготовительные беседы с просьбой ничему не удивляться, баба Поля едва не рванула в бега, завидев спускающийся с дерева и призывно мигающий пилотник. А когда он заговорил с Лорой весёлым голосом, её новая напарница и вовсе села на землю.
Не сразу, но постепенно Полина Елисеевна пообвыкла и позволила себя пристегнуть к мигающему чуду, предварительно напялив, под руководством Лоры, лёгкий надувной комбинезон. Лора надела более тяжёлый скафандр. И, после дополнительных наставлений от Лоры ничего не бояться, баба Поля только едва взвизгнула отрываясь от земли.
Но трёхдневный полёт с ночёвками в надувный спальниках в октябрьском лесу в Приуралье, изрядно вымотал Полину и она слёзно заныла, упрашивая Лору сжалится. Поэтому последние триста километров от Нижнего Новгорода до Гуся женщины проехали автостопом на дальнобойных машинах, испытывая иные трудности. Им приходилось отбиваться от приставаний водил, привыкших к податливым спутницам на трассе.
Полина расцвела и похорошела. И последний водила прилип к ней, как банный лист, требуя секса вместо денег. Пришлось Лоре заставить Полину отвести пожилого развратника в кустики, и предложить ему себя. Худущая Полинка, а едва ли двадцатилетнюю девушку трудно было назвать иначе, вернулась из леска красная от стыда, со слезами на глазах, но поездку честно отработала, подарив пожилому ловеласу трусики для коллекции.
Садясь в высокую кабину последней, Лора незаметно дважды нажала на браслет и увидела, как над верхушками берёз взлетел её пилотник и медленно запетлял над самыми деревьями. Они проехали ещё три километра до поворота на муромско-владимирскую трассу и попросили остановится ближе к дикому хрустальному рынку, торговля на котором к полудню угасла совсем.
-Ну и как тебе коммерческий секс?-спросила Лора у отвернувшейся помощницы, когда та вылезла из кабины, и захлопнула за собой дверь медленно тронувшейся фуры.
Полина ответила не сразу и едва слышно из-за протяжного вздоха.
-Холодно и стыдно. А так-то вроде ничего. Я не распробывала, тётя Лора-обратилась она к теперь чуть не вдвое старшей подруге. Лора долго беззвучно смеялась. Но вытерев слёзы и поправив косметику, она скомандовала.
-Так! Это прекрасно, что ты сама себя записала в младшие засранки, но с омоложением мы, пожалуй, остановимся. Я думала тебе ещё одну таблетку подкинуть и довести твою внешность до шестнадцати-семнадцати лет. Но, пожалуй, это будет перебор. Твой старикан итак вернулся в диком восторге. А мы с тобой все медицинские методики возможные нарушили, как бы не нарваться на откат и сбои в обмене веществ. Ещё годика три снимем за счёт подбора одежды и грима и хорош.
-Лора, а ты сама не хочешь помолодеть? Тебе бы очень пошло-полюбопытствовала Полина с ужимкой и морганием глазками, действительно чувствуя себя засранкой перед мудрой учёной наставницей.
Но её напарница чуть не проговорилась.
-Лина,мне больше нельзя. Итак уж дважды…-прикусила язык Лора и поняла, что Полина заметила её оговорку и задумалась.
-Лор, а сколько тебе лет на самом деле?-не стала тянуть Полина с вопросом, но нарвалась на расплывчатый ответ.
-Кто много знает, тот долго не живёт, поэтому повесь -ка замок себе на рот-ответила косморазведчица резковато, но поняла, что переборщила и слегка улыбнулась молоденькой напарнице. Вон у поворота пустые прилавки дикого хрустального рынка. Пойдём там расположимся, поедим и поговорим обстоятельно. И я тебе расскажу кое-что, о чём ты пока не знаешь.
Женщины минут пять шли вдоль леса по обочине, не оборачиваясь на гудки пары дальнобойщиков, принявших их за проституток.
-Кавказцы!-прошипела стройная Полина. Как же я их ненавижу.
-А за что?-удивилась Лора. Разве наши русские шоферюги не такие же козлы?
Но Лина промолчала и, ускорив шаг, первой добралась до прилавков с навесами и углядела под ними что-то вроде плетёных табуретов. Женщины расположились под навесом спиной к дороге, игнорируя притормаживающих водителей, и разложили еду в виде пары бутербродов, термоса, шоколадок и стограммовой сувенирной бутылочки коньяка.
-Вот и дождь перестал!-порадовалась Лора и, внимательно оглядев помрачневшую Лину, настойчиво спросила ещё раз. Давай выкладывай подробности про кавказцев. Я тебе плачу, тебя лечу и содержу. Твои деньги за дом мы пока придерживаем на чёрный день. Мы договорились, что будем считаться в частной научной экспедиции, о целях и задачах которой я буду рассказывать тебе поэтапно. Поэтому давай глотнём коньячку и расскажи мне про нелюбовь к кавказцам.
Хорошенькое молодое личико новой Полины Копаловой дрогнуло и глаза наполнились слезами, но она справилась с порывом горечи и, вздохнув, начала свой неприятный рассказ.
-Это произошло в октябре восьмидесятого года. После Московской олимпиады. Я тогда работала в медлаборатории тубдиспансера в Барнауле и училась в заочной аспирантуре. Я была очень долговязой и стеснялась мужчин. В коллективе одни женщины и заочная учёба в медицине довели до того, что я до тридцати пяти лет оставалась девушкой, отвергавшей низкорослых поклонников. И тут наш профсоюз выделил мне путёвку на Кавказ. Из Барнаула в Кутаиси нас прилетело двадцать пять девчат, что нас несколько удивило. Все девчонки моложе меня. Ну они меня и выбрали старостой, что сразу повысило мой авторитет у кавказцев. Но я тогда не знала , что авторитет означал повышенный спрос у местных. Турлагерь на Самтредском шоссе под Кутаиси нам понравился, но на следующий день пошёл тропический дождь, и обсохнуть в больших стационарных палатках было сложно. Поэтому мы только несколько кругов прокатились на конях по залитому лугу, вымокли насквозь и три дня завидовали москвичам, которых поселили в бревенчатых грузинских домиках с террасками. Но, наконец, трёхдневный ливень кончился и все мероприятия возобновились. Девчонки повеселели, не понимая, что нам грозит групповое изнасилование. Мы сходили в сауну с бассейном и погрелись, радуясь вечерним танцам. Мы не знали, что у бармена из бассейна витражное окно имело не только цветные, но и прозрачные вставки и местные парни приходили к нему смотреть на голых девушек, чтобы выбирать и разыгрывать нас между собой. После танцев всех барнаульских девчат подпоили в баре и потащили гулять в тёмные кукурузные поля. Мы старались идти по двое или трое, но это мало помогло. Всю ночь из перелесков и кукурузы неслись сдавленные крики «помогите-насилуют!», но помогать было некому. Меня и двух подруг сопровождала компания из трёх грузин, но в кукурузе нас встретили ещё пятеро местных парней. Больше обманывать нас им не было необходимости и нас стали лапать и раздевать. А потом нагнули за волосы,и пока двое держали, третий насиловал. В турлагере наш тренер заявил, что нам не верит и мы все проститутки, а если побежим сообщать в милицию, то на нас заведут дело, как на проституток и сообщат домой и на работу. Несколько девчат уехали в тот же день. А у кого не было денег на новый билет, те остались и вынуждены были гулять с кавказцами все три недели. Меня выбрал качок-повар и часто специально заставлял играть в теннис в самом откровенном купальнике, чтобы на мой зад заглядывались русские парни из Москвы. А вечером он брал запасные одеяла и вёл меня в кладовку хозинвентаря в их домике. Там на полках для сёдел и сбруи он брал меня, заставляя надрывно стонать, чтобы русские парни завидовали ему. Качок был коротышкой, и ему дико нравилось вертеть русскую девушку на голову выше себя. Иногда нас с девчатами забирали на ночь интернационала. Местные приглашали армян, татар и азербайджанцев и устраивали групповуху. Однажды даже прибалтов каких то притащили. Но русских никогда! Под конец нам грузины весело объяснили, что администрация турлагеря ежегодно проставляется перед местными в последний заезд, привозя группы русских провинциальных девчат. «С вами проще-жаловаться вы боитесь!» Вот поэтому я так никогда и не вышла замуж, бросила аспиратуру, а отдавалась мужикам потом только по пьяни, почти в беспамятстве и постепенно скатилась до уборщицы в больнице, а потом продала барнаульскую квартиру и перебралась в пригород. И только сейчас, помолодев и округлившись, снова застыдилась своей задницы, на которую снова может претендовать любой водила или мент-горько заключила Лина, допив коньяк.
-Это для меня очень большая новость-поразилась Лора. Мы и предположить не могли, что у вас даже в советское время были пережитки рабовладения и собственности на женщин.
Полина отвернулась от очередного притормозившего на повороте грузовика и раздражённо ругнулась.
-И чего этим козлам нужно? Кстати, что-то мы засиделись на таком бойком месте? Не пора ли нам двинуться в город?
Лора с аппетитом доела крошки шоколадки и, почти торжественно, объявила.
-Полина! Я обещала рассказать тебе кое-какие подробности о нашей экспедиции? Настала пора тебе о них узнать. Мы являемся экспедицией медиков тартуского университета. Мы не могли найти финансирование для нашего нового средства от старости, и, в прошлом году заключили договор с российским ФСБ. Их заинтересовала возможность изменения возраста и внешности для агентурных целей. Поэтому мои коллеги –аспирантки Виэла, Эрада и я сама, согласились на испытания в полевых условиях. Мы должны изменить внешность нескольким людям и, разумеется возраст, а они через пару месяцев постараются найти нас и объекты наших опытов. Так что мы пока скрываемся, а они нас ищут и вычисляют сколько народу мы изменили. Радиомаяк, наконец, снова заработал и по моим ощущениям мои коллеги минут через десять уже будут здесь. Они где то сняли домик поблизости и скоро подъедут за нами.
Её речь прервал длинный гудок и слегка потрёпанная серебристая «волга» с корейскими фарами остановилась возле них. Из машины вышли две одетые под грибников молодые женщины и, слегка улыбаясь, двинулись к ним. Лора торопливо двинулась навстречу коллегам и обнялась с ними.
-Напарница думает, что мы частная научно-медицинская экспедиция по поиску редких трав. Экспедиция из Тарту-прошептала она на ухо каждой подруге, а после этого подержала их за руки, используя для разговора мыслительный обмен.
Через две минуты аффареянки представились стремительно помолодевшей старушке Полине Копаловой и, усевшись в машину, поругали Лорель.
-Лора,твоя помощница чересчур сильно молодеет. Золотистые драже на вес золота, а ты, похоже, уже четыре шарика ей скормила. Зачем нам девушка девятнадцати лет, которой по паспорту семьдесят, ты подумала?-хмурилась Виэла, бесцеремонно разглядывая Полину. Хорошо хоть фоновые лекарства и витамины подобрала правильно. Кожа вроде не висит в неожиданных местах, во всяком случае, на лице.
-Тонирующий массаж Лора тебе делала?-деловито спросила она у Полины и увидев, что та робко посмотрела на Лору и отрицательно покачала головой, деловито распорядилась. Ладно, сегодня затопим баньку в Новляново и подумаем насчёт дальнейшего лечения. Мы тут в деревне домик заняли брошенный. К зиме все дачники разъехались. Один пенсионер в хоромах напротив, Валентин Ильич жил, но лёг в больницу. Он нам ключи от участка и от бани оставил. Намекал на секс. Но мы уговорили его на стриптиз. Вот он и лёг в больницу. От секса бы точно ласты склеил.
Молодые женщины дружно засмеялись. Наконец заулыбалась и Полина.
Через двадцать минут машина остановилась возле покосившегося палисада. И Лора с Линой познакомились с бежавшим из заключения молодым физиком Антоном Берестовым. Он провёл их в дом и, показав участок, пригласил за стол, на котором уже стоял самовар и сковородка картошки с жареными грибами. За столом Лора и поведала подругам о своих приключениях после ранения Виэлы и решения командора Соррель отправить Лорель на помощь оставленной на Земле группе аффареянок.