На дворе были двадцатые-тридцатые годы 20 века. Маленькая девочка Елька, которой при рождении было дано имя Елена, жила со своими родителями Тимофеем и Варварой и старшей сестрой Валейкой (Валентиной). Были у Тимофея и Варвары ещё дети — два Костеньки, Сашенька и Валюшка, да все померли в младенчестве.
Жила самья в большом селе. В самом его начале на возвышении стоял храм, отделённый от внешнего мира белой каменной оградой. Это был единственный храм на всю округу. Поэтому в выходные и праздники, когда позволяли полевые работы, жители окрестных сёл и деревень приходили и приезжали на телегах помолиться перед святыми образами на заутренней и/или обедне.
У Ельки и других детишек была обязанность, вменённая им их родителями, — помогать прибирать и украшать храм к службе, особенно на великие праздники: Вербное воскресенье, Пасху, Троицу, Рождество. Если это было лето, то детишки бегали на луг собирать полевые цветы, а в ближайшем лесочке рвали берёзовые веточки, которыми потом и украшали храм.
Елька очень ждала выходных, потому что в эти дни приходила в гости бабушка Таисия Романовна - мать её отца, которая жила в соседней деревне. Она приходила к обедне, а заодно проведать и могилку своего покойного мужа Ивана Тимофеевича, похороненного тут же — в церковной ограде. Бабушка всегда неизменно приносила Ельке маленький гостинчик, завёрнутый в холщовую тряпочку.
Елькина семья жила без особого достатка, но никогда не голодала. Отец работал на вагоноремонтном заводе жестянщиком, а для души держал пчёл. У него было несколько ульев. Перед тем, как идти к пчёлам, отец даже переодевался во всё чистое. Когда был сезон сбора мёда, то он собирал окрестную детвору и угощал свежеотогнанным мёдом. Поэтому мёд в доме был всегда в наличии, и Елька не считала его чем-то особенным.
Мать-портниха «обшивала» домашних и шила на заказ сельчанам (а в годы войны — на армию) и вела хозяйство. Ни свет ни заря она бежала косить сено скотине, успевая при этом ещё набрать грибов и ягод, прибегала домой, топила печь, готовила еду, пекла хлеб и шила. Заниматься готовкой разносолов ей было совершенно некогда.
Из сладостей в будние дни Елька могла полакомиться сушёными ягодами — земляникой, гонобобелем, черникой, малиной, брусникой, собранными в лесу. Всегда был «сахар» из моркови и свёклы, засушенных мелкими брусочками в печи. О белом же сахаре в больших головах, завёрнутых в синюю бумагу, Елька знала. Но это было слишком дорогое удовольствие для семьи, поэтому его практически никогда не покупали. Да и сам чай из настоящей заварки заваривали только по выходным или — когда в гости приходила бабушка. Чаще всего пили квас, узвар и разные отвары из трав и ягод.
Именно ещё и поэтому Елька ждала особенный гостинчик от бабушки. К окончанию обедни Елька прибегала за бабушкой к церкви, и они, взявшись за руки, шли домой пить чай. А по дороге Елька успевала рассказать о своём житье-бытье и послушать бабушку. Девчушка сильно её любила, она обожала каждую морщиночку на её дорогом лице. Бабушки платила ей тем же — Елька была её любимицей. У Таисии Романовны жизнь была довольно тяжёлая и это отразилось на её характере — строгом и сдержанном. Одетая всегда скромно, в тёмном платочке на голове, она излучала доброту.
А дома на столе бабушку со внучкой уже ждал полуведёрный самовар, водружённый на самое почётное место. На верху самовара на самоварной конфорке стоял заварной чайник. А надо сказать, что Елькина мама всегда держала на изготовке кипящий самовар, подливая в него водичку и подкидывая щепочек. Все рассаживались за столом, и хозяйка дома наливала чай по чашкам — сначала заварку из заварного чайника, а потом доливала кипяток из самовара. Каждая чашка стояла на глубоком блюдечке. Елькина мама выставляла на стол опекушки, пирожки, калину в меду — как говорится «чем богаты, тем и рады».
Взрослые начинали чаёвничать, не спеша потягивая чаёк из глубоких блюдечек, которые держали в растопыренных пальца, опираясь локтём о край стола. Бабушка Таисия Романовна доставала из-за пазухи холщовую тряпочку и, развернув, клала её перед Елькой. Перед взором Ельки оказывалось целое сокровище из мелких искрящихся кусочков долгожданного лакомства, которое было предназначено только для неё. Елька пыталась растянуть удовольствие на подольше, старательно запивая каждый кусочек ароматным чаем.
Однажды она обратила внимание на то, что бабушка берёт всего один кусочек сахара и спросила: «Бабушка, а как ты пьёшь столько чашек чая с одним кусочком, да ещё у тебя он и остаётся?» На что Таисия Романовна совершенно серьёзно ответила, что пьёт она чай — вприглядку. «Как это?», - переспросила Елька. «А вот беру кусочек, кладу его на плечо, делаю глоток чая, а потом смотрю на сахарок — вот так и пью», - ответила бабушка.
Елька попробовала пить чай так, как пьёт бабушка, но у неё ничего не получилось — было совсем несладко. Она поделилась своими ощущениями: «Бабушка, у меня так не получается!» «Ничего ответила, - Таисия Романовна, - получится, когда вырастешь!» Елька безоговорочно поверила бабушке, а потому продолжила пить чай, с наслаждением смакуя каждый кусочек обожаемого лакомства.
Чаепитие за разговорами постепенно подходило к концу. Бабушке пора было собираться в обратную дорогу, чтобы зАсветло вернуться в свою деревню. Елька шла провожать бабушку до околицы, а потом долго махала ей вслед рукой до тех пор, пока та не исчезала из виду. В сердце девчушки поселялась грусть, но только на мгновенье, так как она знала, что бабушка скоро снова придёт в гости.
Так они и дружили до бабушкиной кончины. Похоронили Таисию Романовну рядом с мужем Иваном на кладбище при храме в Елькином селе. В этой же могилке похоронен и Елькин отц Тимофей. В 91 год ушла из жизни и сама Елька, найдя своё последнее пристанище рядом с бабушкой, дедушкой и отцом.
В своё время Елька рассказала о своей любимой бабушке своим детям, а они рассказали своим. Так и протянется ниточка воспоминаний из прошлого в будущее. Это ли не прекрасно?