ПАПА ЮРА: ВСПЛЕСК, или РАСПОЯСАЛСЯ
Ники сидел на подоконнике. Его голова была опущена на голени. Он нет-нет да и шмыгал носом. Герман подошёл к нему, обнял, спросил:
- И чем мой мальчик расстроен? Крестный обидел? Или отец взбучку дал?
Мальчик отрицательно покачал головой.
- Так в чём дело? Где недопонимашки?
- Дядя, ты можешь мне ответить честно?
- Я когда-то кривил?
- Просто недоговаривал.
- Я же занимаюсь политикой.
- Лучше бы строил только летательные аппараты и их испытывал.
- Что там бурчишь?
- Уточняю.
- Но я жду ответ на мой вопрос.
- Да всё нормально… Дядя, ты меня не боишься…
- ?
- А отец боится? Поэтому он меня не любит.
- Не любит? Тебя? Что за бред? Инфекция вновь?
- Дядя, я здоров, – дерзко ответил мальчик и спрятал голову в колени.
- Так, значит, кто кого, – вздохнул Герман. Взял мальчика с подоконника на руки, прижал к себе и направился в кабинет.
Тому нравилось просто ехать на руках дяди. Было спокойно, уютно. И Ники бы заснул – но дядя уже вошёл в свой кабинет. Сел на диван, поместив мальчика на коленях. Скинул с головы покров, и на Ники внимательно смотрели голубые очень грустные глаза, хотя – лицо было приветливо, мимика улыбки. Мальчик услышал:
- Малыш, что тебя так беспокоит?
- А тебя нет?
- Что меня должно беспокоить? Очередной межгалактический взрыв или чепуха в твоей голове?
Ники смотрел на улыбавшегося мужчину.
- А что для тебя, дядя, важнее?
- Переполох в твоей миленькой головке.
- Я не девчонка, – Ники надул губы.
- Знаю. Ты – сын наместника и регента, мой племянник. Третий раз спрашиваю: что тебя так беспокоит до слёз? Строгость отца? О-о! Ты не видел, как он меня шпинал в твоём возрасте.
- ?
- Да-да. Папу Юру сердить нельзя. Но тебя он очень любит. Но никогда тебе об этом не скажет. Просто, сынок, смотри в его глаза. Глубоко и внимательно смотри. И всё.
- И всё? – удивлённо переспросил Ники.
- Что «и всё»? – услышали они строгий голос Юрия. От неожиданности оба вздрогнули. Оглянулись. Регент уже вошёл в кабинет и направлялся к ним. Напомнил: – Повторить вопрос? И, Ники, почему ты мешаешь иерогосударю?
- Папа Юра, мы беседуем. И малыш не ответил мне на мой вопрос.
- Вопрос? Интересно, какой?
- Что желает этот мальчик? Отсутствие чего делает его грустным, печальным?
-?
- Я, мой мальчик, уточнил свой вопрос.
- Ты не будешь ругаться?
- Кажется, я догадался. Ты хочешь быть самим собой?
Мальчик кивнул.
- Ты готов, и тебя манит высота и скорость?
Мальчик кивнул.
- Тебя только волнует, что тебя осудят? Пойдёт глупая молва?
Мальчик кивнул.
- Хорошо. Я тебя отнесу к окну, открою его. Лети. Только прошу, сначала подумай над тем, как слабых не пугать, затем распускай крылья. Дядя Валерии за тобой присмотрит. Через три минуты я отключу вооружение планеты, – с этими словами Радимир-Герман на руках перенёс племянника на подоконник, поставил его на него, открыл окно и спросил: – Ты готов?
Мальчик кивнул.
Правители получили команду: «Наблюдать. Валерии сопровождать».
Зрачки глаз папы Юры расширились. Бездна тревоги отразилась в них. Но он смолчал: его первенец был на руках… иерогосударя… его сорванца… как он вырос за эти года…
- Командир, – в рации раздался насмешливый голос Валерии, – мы готовы. То есть планета обезоружена. Ждём птичку.
Услышав эти слова, точнее интонацию, Ники распрямил плечи, хитро посмотрел на отца и дядю – яркими искрами костра вылетел с подоконника, замер на высоте. Вспышка – огромная сверкающая не то искрами света, не то драгоценными камнями и металлами расправила крылья над столицей. Зеваки подняли головы к великолепному зрелищу. Детёныш на месте помахал крыльями, разгоняя по воздуху благовония, издал клич нечто «у-а!» и исчез за высоченными облаками.
Прошло несколько минут. Юрий встал, подошёл к Герману. Спросил, глухо и обречённо:
- Что… с ним… будет? Герман, пойми, это… мой… сын.
- Нормально. Медвежонок его оберегает. Но… миссию, с которой он пришёл на эту планету, он, скорее всего, сейчас выполнит. Так что… Команда, на связь, – призвал Радимир. – Приказываю. Первое. С данного часа открыть в моём банке счёт Ники, и на его ежемесячно перечислять жалованье генерала. Приступить к обучению по всей программе. После принесения военной присяги определить военное звание начальной офицерской ступени. В день совершеннолетия – генеральские погоны. А пока, господа, постарайтесь сохранить ему… детство.
В эфире голос Валерии:
- Птичка обошла полпланеты. Приборы отмечают изменение биологической плотности в направлении уменьшения.
- Всё нормально, – ответил Герман, – идёт очередная чистка. Остальное доделают Первейший и Его Невеста. Работаем, господа.
Юрий выдохнул и произнёс:
- Понятно. И у него, как у тебя в четыре, детство закончилось.
- У него в пять.
- Ну-ну, прогресс. Я в твою загородную. Мария скоро должна рожать. Посмотрю, как дела в селении. А ты тут уж, пожалуйста, как-нибудь сам. И… без лишнего усердия.
Улыбка появилась на губах Германа:
- А что тогда?
Юрий полуобернулся к своему воспитаннику и серьёзно сообщил:
- Я расправлю свои крылышки.
Лицо Радимира сразу стало серьёзным. Но произнести в ответ он ничего не успел: дверь открылась, и со слезами на глазах вошёл Омар. Конкретно ни к кому не обращаясь, он спросил:
- Когда вернётся братик?
Радимир:
- Он на службе, малыш.
Мальчик поднял заплаканные глаза на регента:
- Папа Юра, когда братик вернётся? Мне скучно.
Юрий подошёл к мальчику, присел перед ним, погладил по голове и сказал:
- А где Агаша?
- Цветочки в мамочкиной оранжерее поливает.
- Сейчас иди ей помоги, затем побегайте. Ей тоже надо и бегать, и прыгать. И вряд ли она тебе уступает.
- Ей Зу не разрешает бегать… Говорит, девочка должна быть скромной…
- Я поговорю с Зу, она разрешить девочки больше заниматься физкультурой. Беги.
- Папочка, а братик когда вернётся? – Омар смотрел на Радимира.
- Скоро, малыш, скоро.
Юрий взял мальчика за руку и хотел вместе с ним выйти из кабинета, но по громкой связи раздался голос Валерии:
- Птичка увеличилась на полметра, увеличение размаха крыльев на метр.
- Принял, – ответил Радимир, – продолжать контроль.
Омар осторожно высвободил свою руку из мужской, посмотрел на регента. Повернулся к папочке. Спросил:
- А когда братик вернётся, он со мной будет играть?
Мужчины резко переглянулись.
Неожиданно вновь голос Валерии:
- Птичка превращается в змеюку и резко берёт направление вниз. Жду команду.
- Поднимай отряд «Фас» по своим координатам и скомандуй боевым подразделениям планеты боевую.
- Есть.
Юрий внимательно смотрел на выросшего воспитанника. Затем погладил стоявшего рядом с ним малыша, подтолкнул его в спину в сторону отца и вышел из кабинета. Плотно тихо закрыл дверь. Постоял несколько минут в полной тишине. Затем набрал свою команду, приказал быть поблизости к иерогосударю.
- А сам куда? – спросил Степан.
- Пока в загородную. Мария должна рожать.
- Хорошая новость. Отрапортуешь, – подытожил Филипп.
Юрий молча кивнул. Словно это движение могли увидеть друзья. И трусцой побежал к своему аэролёту.
Ники носился над планетой около суток то в виде огромной птицы. То огромным устрашающим змеем устремлялся к поверхности или под воду планеты. Тогда по его стопам в течение нескольких минут появлялись боевые силы данного государства и приводили нарушителей гармонии к покою. Хотя – его полёты сами по себе разрушали, уничтожали всё старое, отжившее, омертвевшее: связи, тела, души. Они просто исчезали. Где болезненно, где просто так… Вулканы выстреливали ввысь лавами, низменности уходи под воду, цунами поглощали всё ветхое, неустойчивое.
И всё это время Омар был рядом с папочкой. Он просто или сидел на его коленях, или Радимир носил сына на руках.
Юрий вошёл в спальню. У Марии уже шли схватки. Около неё суетились и обе матери, и врач, и повитуха. Регент заметил в помещении и существ, которые, как правило, скрыты от обычного человеческого взгляда. Мужчина понял: контроль ввиду отсутствия брата.
Мария родила двойню. Александро и Роман. Юрий стоял около кровати и сверху наблюдал, как жена кормит малышей. Она поглаживала мальчиков, то и дело целуя их в затылок. Юрий почувствовал, что особой нежности к этим малышам он не испытывал. Просто это его дети. Его сыновья. И всё. А запах, что исходил от его женщины, запах истекающей крови, его тревожил и волновал. Какая-то звериная потреба волной за волною накатывала на него и настойчиво требовала удовлетворения.
- Папа Юра, – как сквозь пелену, услышал он голос Марии, – они вам не очень нравятся? Сравниваете их с первыми? Точнее – с Омаром?
- Возможно. Но не это главное.
- Что?
- Я беспокоюсь… очень беспокоюсь о Ники.
- Я тоже.
- Что мы можем сделать?
- А что желает мой супруг?
- Я хочу обезопасить сына.
- Какого по счёту?
- Государыня, вы шутите?
- Я? Уточняю. Сударь, любой подданный иерогосударя для вас что сын. О ком идёт речь?
- О Ники.
- Возмутителя вашего спокойствия вразумит брат. Мы же можем… если вы готовы пойти до конца…
- Готов.
- Вы не дослушали.
- Я сказал: готов.
- Нас не будет продолжительное время. За малышами нужен уход. Подождём возвращения старшего, передадим близняшек брату и займёмся своим долгом.
- Хорошо. А когда… он вернётся?
- Когда закончит службу.
Юрий поморщился: такой ответ его не удовлетворил. Мальчишка мал для таких игр взрослых. Хотя – и Юрий это понимал – его первенец далеко не обычный шаловливый мальчуган. И силы, которые он получил от рождения, ему, его отцу, не ведомы. А как бы хотелось снять с него штаны и всыпать по первое число и за своеволие, и за упрямство. Но – теперь никак: озорник на государевой службе и только перед ним держит ответ.
- Где он сейчас?
- Строит горку для севере для…
- Мальчишка, – прошептал Юрий, наклонился над женой и новорожденными, взял их у матери, отдал бабушкам и попросил их присмотреть за внуками до приезда дяди. Вернулся. Разделся. Сходил в душ. Лёг рядом с женой. …
В полдень Радимир, держа сына за руку, вышел на площадь перед резиденцией. Остановился посередине. Дал знак полицейскому наряду отвести зевак на безопасное расстояние: ждёт, мол, гостя.
Прошло несколько минут – из-за горизонта появилось сверкающее существо. Не то птица, не то змея. Чуть в отдалении от него и сверху двигались два аэролёта правителей.
Омар посмотрел в сторону эффектной группы, произнёс:
- Братик летит. Дядя Валерии и дядя Мишель сердиты.
- Они устали. Отдохнут – подобреют.
Омар покачал головой – Ники заходил на круг. И с мальчишеским задиристым смехом сел, отряхнулся, сбросив с тела ворох блестящих искр, и замер перед дядей. Радимир наклонился к нему, взял на руки, потряс в воздухе. Мальчишка смеялся. Зато два молодых правителя были смурны. К ним уже подошли регентовые. Встали, скрестив руки на груди. Радимир поставил племянника на землю. Потрепал по волосам – к ним приближался странный предмет: невысокий серо-чёрный с редкими переливавшимися искрами вихрь. Именно таким вольногулявшие увидели Первейшего, холёного молодого мужчину с вкрадчивыми женскими движениями.
Герман отвёл обоих мальчиков за свою спину, снял перчатки и передал их Ники, затем корону и покров передал Омару и сделал три военных шага навстречу «вихрю». Окружением увидело, как тело иерогосударя объяло пламя, как его горящая левая рука сжало верхнюю часть вихря, правая нацелилась чуть ниже, где, возможно, должно было быть сердце.
Ники удивлённо шёпотом спросил братика:
- Почему дядя так на крестного рассердился?
- За тебя все очень волновались. Ты так больше не делай. Папа Юра вообще в гневе. Ещё в угол поставит. И у нас братики родились.
- Братики? Надо ж, я такое событие пропустил… Точно отец рассердился.
Радимир же сжимал горло Первейшего и шипел:
- Второй раз предупреждаю: навредишь Ники – будешь уничтожен.
«Вихрь» стал медленно склоняться перед иерогосударем, отступать – и рассыпался пеплом, рассеялся черным туманом…
Герман вновь облачился в привычную для подданных хламиду. Обернулся к детям и друзьям. Произнёс:
- Теперь в резиденцию. Надо медвежонка и папу Юру поздравить.
Компания веселилась. Юрий дал знак Герману присмотреть за новорожденными, подошёл к жене, прижал к себе – оба тела слились, преобразовались в двуцветный витой столб огня и пламени, который в мгновение ока взмыло в поднебесье, преодолело планетарное тяготение и умчалось за пределы галактики.
- И что это было? – после долгого молчания произнёс Валерии.
Все посмотрели на верховноглавнокомандующего. Тот потёр шею и пояснил. Только вышло это как-то туманно, коряво:
- Планету подготовил наш Ники, почистил, помыл. Запустил, как говорят, процесс. Наместник направилась подправить энергии вселенных и галактик. Новый отсчёт наступает.
- Новый? Очередной? – переспросил Степан. – Так ведь недавно начали?
- Понимаю. То было только предтеча. Теперь всё по-взрослому, по-серьёзному.
Огненный смерч нёсся по иссиня-чёрному пространству, разметая на своём пути все препятствия, сдёргивая планеты и звёзды с места, затягивая их в странный хоровод. В космических масштабах всё отжившее уходило в тлен.
Они возвратились к планете через три дня. Эффектно и достойно. Приземлились перед статуей, которую некогда создал Ники. Сначала от общего витка отделилась часть и трансформировалась в… Марию. Остальная часть, превратившись в огромнейшего дракона, огнём и пламенем создала из удивительного крепкого материла мост, спускавшийся в океан. Затем «дракон» расправил крылья, тряхнул ими. Всё оперенье опало драгоценными камнями разного вида. Получилось две огромные груды. И плавно всё это существо перешло в тело Юрия. Сначала он предстал пред всеми в длиннополой богатой шубе с резным посохом в руке. Затем – просто прежним Юрием.
Валерии: Это называется: нельзя сердить папу Юру.
Степан: Взглядом хребет перешибёт.
Мишель: Теперь понятно, в кого малец.
Филипп: Надо спросить с командира, где он трое суток шлялся.
Валерии: И так ясно: проводил отпуск с дамою.
В голове всех раздался хрипловатый голос Юрия: Я вас всех прекрасно слышу.
Иерогосударь: Да, господа, разговорчики в строю.
Шесть аэромобилей опустились на мост. Первым из государевого аэромобиля выскочил огромный кот и в несколько прыжков оказался около груд из камней, прыгнул в одну из них. Камни, сверкая, разлетелись в разные стороны. Кот же вынырнул из них, разлёгся и стал кататься по ним. Его мурчание было слышно с километр:
-Му-у-рсаж…
Подбежали мальчики. Ники хотел было схватить один из понравившихся камней – огромная лапища с растопыренными во все стороны когтями зависла над его ручонкой. А огромные злющие глазищи персикового цвета угрожающе смотрели на мальца. Кот изрыгнул:
- Мя-я-ё-ё...
Герман попытался успокоить своего баловня, но… кот громко возмущался….
24 ноября - 05-09 декабря 2019 года.