Ночами в секте пилигримов инфернальных,
Сокрытой шумом разношёрстных тайных обществ,
Закончив мессу пиром вакханальным,
Пьянеет нелюдь жертвенною кровью.
Венецианских масок отблески зловещи,
А по устам стекает кровь убитых,
Бушует оргия под видом голых женщин,
И мужичков с ногами на копытах.
Всё это бесы, что в людское воплотились,
Есть тут и демоны и даже демонессы,
И много сотен лет они так веселились,
В миру они царьки или принцессы.
В миру они скрываются в элите,
В династиях, правительствах, церквях,
И на виду они так многолики,
Но суть одна, на всех одна печать.
И все они безумием объяты,
И все они на службе тёмных сил,
Они виновны в муках всех распятых,
И всех, кто числится ещё среди живых.
Бал некромантии бездушных этих тварей,
Диктует их хозяин всем рабам,
То мистерией назовёт, то сатурналий,
Дать жертвы Пану или жертв желает Фавн.
Обличий много в культе чернокнижном,
Но суть в веках по прежнему одна,
И доказательством, что верно псы служили,
Чтоб кровь невинных реками лилась.
И для того, чтобы никто не догадался,
То дни мучений чьих-то нарекли,
Заретушировав под всенародный праздник,
Чтоб все, не ведая, глумились на крови.
И празднует народ и веселится,
Пирует нелюдь, отправляя на убой,
Смысл перевёрнут, больше нет границы,
И берега добра сжирает зло.
Из человека да в тупого бабуина,
Куются кадры коим имя легион,
И бесам грезится процесс необратимым,
Ликуют о неравенстве сторон.
Всё больше войн, всё больше геноцида,
И бесы служат всё открытей и наглей,
И лгут народам с благовидным видом,
И не щадят ни женщин, ни детей.
Но день тупого бабуина близок.
Ведь маски сорваны, копыта на виду.
Людьми оставшиеся - небеса увидят,
А бабуинов всех к ответу призовут...