Шмель и Пчёлы

Продолжение

Дверь открыли. Первым вошёл кот. За ним – люди. Кот шёл по коридорам степенно, но вальяжно. Стража отдавала честь. Кому только? Государю и его семье? Регенту с двумя правителями? Малышу? Никто только ничего не знал – просто следовали уставу. В полной тишине дошли до кабинета Германа. Открыли дверь. И…
Пуся в два прыжка пересёк пространство комнаты, включил в сеть пульт управления и в ритме танца задвигался по комнате, подключая другое оборудование. Людеподобные замерли  в дверях. Через несколько минут пульт полностью был подготовлен к работе и запросил код доступа к «Астре». Кот опустил свою левую лапу на кодировочную панель. У людей, стоявших в дверях,  отвисла нижняя челюсть. Юрий тряхнул головой. Но это было начало представления. Пока по далёким космическим пространствам нёсся сигнал к космолёту, экран ожил, разделился на множество маленьких окон, в каждом из которых появилось изображение фауно- или флороподобного существа. Они приветствовали… кота и что-то ему докладывали. Тот же важно восседал в кресле хозяина. Люди видели, как он водил лапою. Затем произнёс некую речь, на что на «лицах» инопланетных  созданий появилось удивление, недоверие. Кот возмутился. Аж привстал. Шерсть встала дыбом. Люди увидели отражение Пусечки на экране. Можете представить, что они увидели ТАМ, соединив вечно недовольное выражение морды кота и его вставшую дыбом шерсть. «Мне не доверять! Я вам кто? Кот или не кот?» – прорычал Пусечка. С той стороны все дружно согласились. Только люди не поняли, с чем.
Сообщили об установлении связи с космолётом.
Шерсть Пуси сразу улеглась. Он всем помахал лапою. Окна закрылись, рассыпавшись мелкими искрами. Зато ожил полный экран. К креслам подошёл Герман с женской особью весьма необычного вида. Он помог сесть даме, затем занял место рядом. За их спинами встали Валерии и Мишель.
И…
Герман не успел открыть рот, как Пусечка на своём родном языке прочитал ему такую проповедь… Герман всем корпусом подался вперёд.  Но кот сделал жест лапою, мол, отставить возмущение, и продолжал мяукать. «Вы со мною не согласны, сир?» – прозвучала его последняя фраза.
Корпус Германа возвратился на место, и его голова просто наклонилась: мол, извините, но так получилось. Кот фыркнул, и решил уйти, уступив место людям. При этом он сделал всё так неумело: почему-то повернулся задом к экрану, обнажив определённое место под своим хвостом.
Валерии и Мишель в доли секунды развернулись на каблуках и на несколько минут исчезли за спинками кресел.
Кот же спрыгнул со стола и направился через спальню хозяина в свою опочивальню. Омар, соскользнув с рук дяди Николя;, за ним. Несколько минут – и из спальни государыни раздались музыка, пение, смех.
Юрий вошёл в поле зрения экрана. Поздоровался и поинтересовался:
- Я думаю, государь, что ваш питомец высказался по некой проблеме весьма красноречиво и вполне дипломатично. Этикет, по-моему, тоже соблюдён.
- Да, папа Юра. И здравствуйте.
Меж тем перед экраном сели родители, правители за ними. Приветствие. Герман представил Тэслу. Ей – по очереди тех, кто сидел перед экраном. Папа; поздравил молодожёнов со вступлением в брак, сказал, что ждут на Музъеме, но бал в честь столь знаменательного события объявят завтра. Герман кивнул.
- Мальчик… – сказал было папа;.
- Я слышу его, папа;. Мы один на один поговорим. Надеюсь, у него с Агафьей хорошие отношения?
- По-моему, да. Мальчик привёз в подарок девочке цветок.
- Очень мило.
Телемост между взрослыми закончится. Они выйдут. Юрий сходит за мальчиком. Кот, конечно, последует за ним. Но не впрыгнет в кресло, а сядет около дверей с недовольным видом и будет за всем внимательно наблюдать.
Юрий усадил мальчика в кресло, точнее на тома книг.
- Здравствуй, малыш. Ты устойчиво сидишь?
- Да, папочка. Подо мной – законодательная база государства.
Улыбки на обоих лицах.
- Дедушка сказал, что завтра будет бал. Тебе с супругой придётся присутствовать. Пусть Машенька поможет вам подобрать украшения. Возьмите Нинно, они находятся в секретере. И впредь пользуйтесь ими.
- Да, папочка.
- У тебя грустное личико.
- Я скучаю без вас.
- Занятия, надеюсь, продолжаешь самостоятельно.
- Да, но одному, без напарника, трудновато.
- Хорошо, тренируйтесь с Агафьей. Только помни, что она девочка, силы её иные.
В это время дверь в кабинет открылась, и государыня ввела девочку. Она была одета в строгое, закрывающее всё её тело платье, хотя покрой его был безупречен. Ткань подобрана со вкусом. Увидев малышку, Герман приказал срочно найти и вызвать в пульт связи Валерии. Через несколько секунд он и Мишель вбежали в отсек, подскочили к командиру. «Что случилось?» – «Ничего». – «Командир!» – «Дочь привели». – «Ясно. Но больше так не делай». – «Что?» – «Зря суматоху не поднимай». Друзья заняли кресла рядом.
Девочка произнесла первые слова. Голос её был тих и нежен.
- Здравствуйте, государь, папочка, дядя Мишель. Как ваше здоровье?
Валерии ответил, так как Герман дал знак вступить ему первым в контакт.
- У нас всё хорошо. Как ты выросла за это время, даже – похорошела. Но платье на тебе мне не нравится.
Омар осмотрел платье подруги. Вполне прилично.
- Интересно, ты в нём можешь бегать, скакать?
- Это платье, папочка, для деловых встреч. А играю я в других.
- Чем ещё занимаешься?
- Рисую, леплю, пою, играю на клавесине.
- А из языков?
- Говорю немного пока на пяти.
- Из тебя готовят настоящую леди. Побездельничать время остаётся?
- Папочка, вы о чём?
- Всё о том же. Надо быть больше на свежем воздухе. Надеюсь, на твоём личике сейчас нет макияжа.
- Нет, папочка. Нет, это моя естественная кожа.
- Хоть этому я рад.
Герман улыбался и качал головой. Мишель наклонился к его уху и что-то шептал. Затем сказал:
- Дети, мы были рады вас видеть. Омар, тебе как супругу Агафьи необходимо присматривать за её туалетом. И, пожалуйста, пока ты гостишь у дедушки с бабушкой, постарайтесь ПОСТОЯННО быть вместе. Тем более, что ты сейчас будешь жить на женской территории. Пребывание в этой комнате девочки закона не нарушит. Папа Юра, пожалуйста, передайте мою просьбу папа;  и мама;. И где мой озорник?
Пуся тут же очутился на подлокотниках кресел между детьми. Глянул на девочку – та слегка отпрянула.
- Пусечка, кто тебя расчёсывает? Малыш, приведи его шерсть в порядок. И, мой привереда, у меня к тебе большая просьба. Я понимаю, что её исполнение затронет твоё личное время, но, пожалуйста, присмотри за обоими детьми. Мне так спокойнее.
Кот в ответ молча недовольно махнул своим большим пушистым хвостом.
- Благодарю всех. У нас сейчас запланирован сеанс связи с конфедерацией. Юрий Васильевич, подсоединитесь из моего кабинета, не разрывая этой связи. И пусть останется Пуся. Там возник весьма деликатный вопрос. Мне будет важно его мнение.
- Да, государь, – ответил Юрий. Помог детям сойти с кресел, проводил их в опочивальню государыни.
Пуся занял крайнее кресло, свернулся клубком и, якобы, уснул. Скучны эти дипломатические пересуды.

2

- На самом деле, ты очень комична в этом платье, – сказал Омар, когда они остались в комнате одни.
- Комична? Смешна? Почему?
- Не по годам серьёзна.
- Мне надо было спорить с Анастасией Петровной?
- Это столь опасно?
- Это, – девочка развела руками, – невозможно. А мне так хочется примерить самое обыкновенное платье.
- Серж.
- Что Серж?
- Он отвезёт нас в магазин. Здесь есть папочкина машина.
- И я поеду в этом платье?
- А в твоей комнате есть другие?
Девочка кивнула.
- Тогда идём к тебе…
Но в это время в дверь постучали, дверь открылась, и бабушки вошли. Анастасия Петровна несла несколько плечиков, в которых в чехлах были платья. Дети переглянулись. Государыня-бабушка пояснила:
- Ваше высочество, леди, по просьбе вашего папочки, будет жить здесь. – Омар степенно кивнул. – Поэтому несколько нарядов мы принесли сюда.
- Спасибо, бабушки-леди. Можно нам съездить по магазинам?
Взрослые переглянулись. Эти малышки так стремятся стать самостоятельными…
- По магазинам – это прекрасно, малыш, – ответила Елизавета, присев перед внуком, – но у его высочества Николя;, вашего дяди, запланирована встреча с офицерами  спецподразделения…
- Там служила моя мамочка? – спросила Агафья, перебив государыню.
- Да, наша девочка. Поэтому мы сейчас переодеваемся ко второму завтраку, кушаем узким кругом, и вы с наследным принцем едете на эту встречу. Твой ранг, Омар, выше, чем у Николя;, поэтому, думаю, лучше, если поедете в машине папочки. Серж уже предупреждён.
- А в магазин? На чуть-чуть?
- Для чего вам в магазин?
- Посмотреть другие платья.
- Для Агафьи?
- Да.
- Ты считаешь, что массовое производство может быть лучше индивидуального пошива?
- Я не хочу сравнивать. Мы хотим просто посмотреть.
Женщины вновь переглянулись. Упрямый мальчишка, весь в отца.
- Обсудим этот вопрос за завтраком, – решила государыня.
Детей переодели, и все вместе пошли в столовую.
Завтрак прошёл степенно в этой патриархальной семье.
- Омар, – сказал государь, – похвально твоё внимание к потребностям Агаши, но, как нам сегодня вписать это желание в наш дневной график? У вашей бабушки-государыни встреча с попечительским советом. На этом мероприятии желательно присутствовать и другой вашей бабушке. Маргарита – мать государыни.
- Дедушка, нас обязательно должна сопровождать женщина?
- А вы желаете смотреть мужские или женские платья?
- Наверное, женские.
- И примерять?
Дети посмотрели друг на друга, девочка медленно опустила голову. Омар перевёл взгляд на дедушку. Он старался скрыть улыбку. Он вспомнил своего старшего, его «хочу», его настойчивость, порою перечёркивавшая все нормы их социума. Мальчик, его старший мальчик. Вновь он где-то далеко-далеко прокладывает свой собственный путь, по которому пойдут, помчатся другие. А они с матерью вновь надеются на встречу с ним, на его возвращение. На лице государя дрогнул мускул: слабая боль тронула его сердце. Он прикрыл глаза. На секунду. Открыл – мальчик стоял рядом, гладя руку. За его спиной Агафья.
- Дедушка, – сказал внук, глаза которого были, как у Радимира или Германушки, – всё будет хорошо. – У Александра перед глазами вновь стала картина разговора со старшим, перед его инаугурацией. Как давно это было? – Дедушка, мы с дядей съездим на встречу с офицерами. Часа для неё вполне достаточно. Затем – мы осмотрим город. С посещением общественных мест. Дядя, вы сможете нас сопровождать?
- Да, малыш, нам это тоже будет интересно. А из женщин можно пригласить Лауру. Девочка – всё-таки её внучка, – высказал своё мнение Николя;.
- Хорошая мысль, – согласился Александр. – Но… Меня беспокоит… безопасность мальчика и девочки.
И тут же справа от него проявился яркий свет, из которого вышел крестный мальчика. Начальник стражи. Он слегка поклонился людям – и исчез, оставив за собой след ладана.
- Да, извините, забыл, – Александр улыбнулся. – Мальчик и об этом позаботился. – И ответил внуку: – Хорошо, пусть будет по твоему слову.
На том и договорились.
Серж ждал с машиной у крыльца. На капоте блистал флажок иерогосударя.
Николя; с племянником и снохой заняли заднее сиденье, на первом, недовольно потряхивая хвостом, соизволил ехать кот. Отъехали.
- Племяш, за завтраком что-то случилось?
- Дядя, только то, что приближается ваше время правления. Дедушка болен. Бремя власти может отнять от него быстрее силы. Вам следует поговорить с папочкой.
- Но как?
- Время. Но вы для правителя молоды. Советы дедушки вам пригодятся. Я чувствую ваш вопрос. Вы зря волнуетесь. Дедушка тоже беспокоится о будущем своих дел. Он возлагал надежды на папочку. Но у него другой путь. Вы должны принять от дедушки Александра венец власти. Вы готовы?
- Я не думал об этом. Точнее. Когда-то, но не сейчас. Не так быстро.
- Это не быстро. Вам надо просто свои планы соединить с дедушкиными. Где он – там и вы. Он увидит в вас своего преемника и тогда без особых тревог передаст вам скипетр. Когда папочка вернётся и увидит состояние тела государя, он вам выговорит своё недовольство тем, что вы до сих пор не подставили ему своё плечо в помощь.
- А чем я сейчас, по-твоему, занимаюсь?
- Вы всё делаете правильно. Но оцениваете ситуацию как сын государя, а не как правитель.
- Есть разница?
- Готовность к ответственности власти.
Серж слышал разговор и не верил своим ушам: откуда у этого малыша такое познание мира, откуда такие слова?
Меж тем машины въехали на территорию подразделения. Их встречали.
Серж открыл дверцу, Николя и кот вышли из машины одновременно. Затем помогли выйти Омару и Агафье.
Офицеры спецподразделения стали переглядываться и подмигивать друг другу: мол, смотри, кто приехал, дочь нашей Анны-Антуанетты-Азалии-Александры Стивен, капитана Стивен. Но Николя и она? Или Омар? Или Омар и она? При чём здесь Омар, второй сын регента и наместника? Их старший, Ни;ки, и то более боевитее, чем этот? Или?
Омар вздохнул. Посмотрел на кота, который наблюдал за ним снизу вверх. Распрямил спину, поднял голову и медленно, снизу вверх, посмотрел на встречавших их офицеров. Глаза в глаза, медленно, от лица к лицу. И от этого взгляда воинство выравнивало строй, смыкало ряды. Когда эта толпа преобразовалось в одну грудь и два плеча, Омар подал свою руку малышке-супруге.
Командир подразделения пригласил наследника. Николя пошёл вперёд, за ним – дети, кот, следом Алекс, Серж и другие из свиты. Встреча была интересной. После показательных выступлений боевой подготовки, Омар с Агафьей и Пусей покинули спецподразделение.
Они поехали к бабушке Агафьи – Лауре Борно;к-Ви;шеру, которой заранее сообщили желание детей.
Три часа ожидания женщине показались вечностью. И когда показалось авто иерогосударя, Лаура поспешила навстречу гостям.
Машина остановилась, но из неё вышел только Серж. Он сказал, что дети утомились, дремлют и лучше женщине сразу сесть в машину. Что Лаура и сделала.
Дети сидели с закрытыми глазами. Но стоило только Лауре сесть рядом с ними – Омар открыл глаза, поздоровался, спросил, где Пуся, тот мяукнул с переднего сиденья.
- Может быть, лучше отложить поездку? – поинтересовалась Лаура.
- Нет, мадам. На ваш выбор хороший магазин. Чтобы там было много разных вещей.
- Что вас интересует?
- Агаша хотела посмотреть платья. А я… мне многое интересно. Я живу в деревне. Там всё другое.
- Хорошо, малыш. Поняла, что это будет экскурсия по городу. Серж, пожалуйста, не так быстро.
- Да, мэм, я помню приказ наместника о скорости в городских условиях.
Машина медленно шла по улицам. Серж вёл её на площадь, к нефритовой беседке.
Прибыли.
Кот выпрыгнул из машины, потянулся. Открылась дверца. Серж помог выйти женщине. Затем подал руку мальчику, девочке.
Омар впервые воочию видел место преображения папочки. Он подошёл к отпечаткам следов, наклонился, положил руки, поводил ими. Чему-то улыбался. Затем дети прошли в нефритовую беседку, к которой уже подошёл хозяин кафе со своим неизменным угощением.
Они сели на нефритовые сиденья за нефритовый стол. Нежные пончики таяли во рту, тёплое молоко утоляло голод, жажду. Пусечка, покончив со своей порцией угощения, вылизывал свои усы, морду.
- Подкрепились, малыши? – поинтересовался Серж. – Продолжаем путь? Наверное, мэм, нам лучше проехать в «Детский мир».
- Согласна. Там есть и ателье, – согласилась Лаура.
Они продолжили своё движение.
Магазин  был огромен. Очень огромен. С кафе и кинотеатрами, артистическими студиями и творческими мастерскими, спортивной площадкой и огромным аквариумом. И, конечно, множеством торговых точек.
Детство есть детство. Малышам было интересно всё. Пусе тоже. Кто больше  всего из малышей развлекался, веселился – но звездой вечера вновь стал Пусенька.  Он бесплатно фотографировался со всеми. Особенно с сородичами.
Вернулись во дворец на вечерней зорьке. Детей искупали в ванной, покормили, уложили в постель. Уже полусонными. Омар же просыпается на зорьке. Агафью будят в семь утра.
Но следующее утро началось по-другому. Детей еле разбудили к позднему завтраку. Так умаялись накануне.
За столом тоже сидели вялыми, еле неохотно.
Пока Николя; не обратился к папа;:
- Государь, я могу вам в чём-то помочь?
- Твои усердные занятия в учении – для меня серьёзная помощь.
- Папа;, поверьте, я смогу успевать везде.
- Вот и отлично. Здесь ваш племянник. Думаю, игры с вами ему интереснее, чем с котом.
Пуся поднял левую бровь, пошевелил ушами: что за нападки на него с утра?
- Папа;, я серьёзно.
Государь хотел что-то ответить, но не успел: в разговор вступил Омар:
- Дедушка-государь, было бы интересно послушать мнение дяди по документу 900/76.
У дедушки-государя на пару секунд открылся рот.
- Малыш, откуда ты о нём знаешь?
- Вы очень серьёзно работаете над ним. Я это прочитал у вас в мыслях. Это серьёзный проект закона. И он должен не только закрепить сложившуюся ситуацию на сегодняшний день, но, по-моему, правильной формулировкой пункта заложить основу для развития данных отношений в будущем. А это – правление Николя;. Почему бы ему не работать над законом вместе с вами?
За столом – тишина. Даже Пуся с интересом смотрел на мальчика. Выдал – так выдал.
- Малыш, сколько тебе лет?
Омар уклонился от ответа, только пожал плечами. Он не хотел привлекать в себе внимание, но так уж получилось.
- Меня, внучек, интересует, как твою речь оценит папа Юра.
- Не знаю, так как я об этом не думал. Я просто выполняю свою работу. В отсутствие папочки я отвечаю за развитие жизни данной планетарной сущности.
Государь откашлялся и попробовал перевести разговор на другую тему:
- Сегодня бал. Во сколько обещал приехать Юрий с Марией? Девочке платье готово?
- Да, дорогой, – ответила бабушка-государыня. – Но украшение подберёт Машенька.
- Хорошо. Омар, чем ты займёшься до бала?
- До бала? Надо бы поговорить с папочкой, но это потом. А… дядя Серж, вы не могли  бы мне показать помедленнее тот приём, который показали вчера бойцы? Я его плохо разглядел.
Все посмотрели на Сержа. Тот не ожидал такого поворота, откашлялся и ответил:
- Ваше высочество, будет лучше, если сами бойцы вам его и покажут. Ещё раз.
- Это возможно?
- Да. Сообщу командиру, и он выделит бойцов. Только где вы желаете посмотреть упражнение? Пригласить в спортзал сюда?
- Нет, это неудобно. Они заняты. Лучше – ещё раз туда съездить. Это их территория, их время не так оторвём.
- Хорошо, я сейчас сообщу командиру подразделения, – Серж извинился, встал и вышел из столовой. Вернулся через несколько минут с положительным результатом.
- Через час нас ждут, – доложил. – Кто вас будет сопровождать, ваше высочество?
Мальчик повёл плечом.
- Я с вами, – быстро ответила Агаша.
- Нет, – тут же ответил Омар, – не женское это дело драки, – в его фразе послышались интонация и нотки папочки, что вызвало улыбки родителей.
- А моя мамочка…
- Ваша мамочка – это исключение из правил.
- А если на меня нападут, – девочка не сдавалась.
- Они будут уничтожены прежде. Я не собираюсь, моё солнечное затмение, повторять ошибку папочки, – в детском голосе гремела сталь. – Так что вы останетесь здесь под присмотром бабушек.
- Малыш, ты не много берёшь для себя?
- Нет. Это от папочки Закон требует установить равновесие, сохранять и поддерживать его. А мне дано право предупреждать нарушение этого равновесия и упреждать. Так что… Дядя будет изучать документ, – как бы размышляя, произнёс малыш, – а я… поеду с дедушками. Хорошая мужская компания. Дедушка-государь, вам же интересно посмотреть военную подготовку своих бойцов? Можно честно?
Теперь все смотрели на государя. Государыня улыбалась: ловок внучек, хитёр, как он напоминает Радимира.
- Отличная идея, – она поддержала Омара, – заодно вы хотели прояснить тот вопрос.
- Сговорились, – улыбаясь, произнёс государь, – Хорошо, ваши высочества мои младший сын и внук, будь по-вашему. Николя;, с документом будешь знакомиться в моём кабинете. Не выносить проект. А мы, пожалуй, сват, съездим. Разомнёмся.
- Да, государь, – ответил граф. Семья Тузюк не жила светской жизнью,  но граф хорошо играл в шахматы.
3

Поехали на машине Германа. Кот то и дело позёвывал. Конечно, ему лучше было бы поспать на хозяйской кровати – но разве можно оставить этого мальчишку-зануду без присмотра. Из кортежа их сопровождала только машина Василия Юнкс.
Мальчик сидел между дедушками. И был счастлив. Оба дедушки с ним. Рядышком. Справа и слева.
Что такое дедушка? Это нечто основательное, как корни дерева или фундамент дома. От них идёт сила, уверенность, сказание. Древнее сказание – если желаете – седое сказание.
И на территории спецподраздления, и в институте аэродинамики, куда они также поехали, они вели себя как простая семья: внук и два дедушки. Непосредственно, порою безрассудно, как в детстве.
День прошёл фантастически удивительно.
Но подходило время бала, и во дворец уж прибыли наместник, регент и оба правителя с семьями.
Омар вбежал в свою комнату, когда Машенька подносила к платью девочки очередное украшение и, отрицательно качая головою, откладывала. Так продолжалось, пока она не открыла самый нижний ящик секретера. Вскликнула, хлопнула в ладоши, поднесла их ко рту и, неизвестно для кого или кому сказала:
- Надо же! Оно не потерялось, как я думала. Девочка моя, подойди. Да-да, это тебе точно подойдёт, – с этими словами Машенька достала цепочку из странного материала, в центре которой сверкал, переливался невиданной красоты маленький камень. Он был настолько мал и настолько велик в отражении света, что люди на несколько секунд прикрыли глаза. Машенька, улыбаясь, возложила на грудь маленькой государыни цепь из известного только ей материала. Как сделала некогда Нинно, возлюбленной своего братца. Камень переливался множеством отттенков на груди девочки.
К ней подошёл Омар, на голове которого сверкал венец принца. Машенька наклонилась над детьми, поцеловала их по очереди в щеки. Распрямилась.
Платье Наместника было из слитков чистого золота, с головы по туфли её украшали самоцветы.
- Идёмте, Юрий Васильевич. Нарушим этикет, но отдадим честь родителям, – сказала и подала руку супругу, – дети, Пуся, за нами.
В зал приёмов по приказу наместника сначала вошёл кот (церемониймейстер озвучил его полное имя), за ним Юрий с семейством. Вновь раздался голос церемониймейстера:
- Его священное императорское высочество Омар с супругою Агафьей.
Омар посмотрел на девочку:
- Готова?
Она кивнула.
- А где дыхание?
Она улыбнулась.
- На счёт три, с правой ноги.
Она кивнула.
Створы дверей распахнулись. На детей устремилось масса пар глаз. Но в центре зала, прямо перед тронами, сидел Пуся с гордо поднятой головой и внимательно наблюдал за своими венценосными подопечными. Губы Омара дрогнули в улыбке, он веками кивнул своему другу, установил с ним зрительный контакт и повёл свою даму прямо на представителя фауны планеты Музъем.
Подошли, развернулись, одновременным поклоном голов поздоровались с присутствовавшими. Затем отошли на сторону Юрия и встали перед этой супружеской парой. Кот занял место рядом.
Вошли родители-государи.
Бал как бал: реверансы и поклоны, переходы и прыжки, встречи и расставания пар. Скучно. Малыши смотрели на танцы взрослых. Интересно, но не для их роста.
- Братик, – Ники подошёл к Омару, – долго будешь изучать движения в танце?
- Они однотипны.
- И у тебя нет желания их повторять?
- При нашем-то росте? Братик, может быть, предложить папе Юре организовать бал для нас, детей?
- Хорошая идея. Кто сообщит регенту?
- Надо подумать…
- А что думать? Отправим вперёд… даму.
- Меня? – удивлённо спросила девочка – Это смешно. Мужчины… лучше последуйте примеру братиков, – так называли сыновей правителей. – Смотрите. Они слушают сказки того дедушки, – она указал рукой в дальний правый угол. Там в окружении старших сыновей Степана сидел один из генералов и что-то говорил мальцам, рисуя при этом что-то на листах бумаги.
Мальчики посмотрели друг на друга и пошли к той компании.
Серж, заметив перемещение принцев, оставил свою партнёршу и тоже направился следом за детьми. Подошли они одновременно. Увидев детей регента, генерал поспешил встать.
- Братики, что интересного вам рассказывал это почтенный генерал? – спросил Ники; друзей.
- Как о чём? Ники;, ты за своим увлечением межпланетной политикой забыл, над чем работает господин Павел Луи.
- Ру;ди, кичишься своим возрастом?
Серж прервал их диалог:
- Может быть, лучше, молодые люди, вы пройдёте для беседы с генералом в игровую или учебный класс?
- Если туда подадут что-нибудь сладкое, – заметила Агаша.
- Конечно, наша принцесса, – галантно поклонился Серж. – Итак, господа будущие правители, ваше решение?
- Учебный класс – для мальчиков. Для девочек и младших – игровая, – ответил Ру;ди.
Вся компания под наблюдением Сержа покинула танцевальный зал.
Регент с наместником танцевали. Степан и Филипп – тоже.
Омар же с Агафьей шли в учебный класс с друзьями.
Генерал шёл за молодёжью. Походкой уставшего пожилого человека. Ему через три дня исполняется девяносто семь лет. Конечно, лекционных часов в институте у него было мало, но он продолжал консультировать дипломников и работать над всем трудом его жизни – развитием воздухоплавания планеты Музъем. Выпущенные тома давно уже стали учебниками для студентов или энциклопедиями для любознательных. Сейчас же учёный-исследователь трудился над очередным томом.
 Они вошли в учебный класс, в который тут же занесли напитки, сладости, фрукты. Сели кругом. И сразу продолжился прерванный разговор.
Омар слушал – и молчал. Он ощущал, что видит этого человека в первый и последний раз. Его свеча догорала.
- Господин генерал, – тихо произнёс малыш, – ваш рассказ так интересен. Ты согласен со мной, Ники;? – Тот сразу насторожился, но кивнул: – А что бы хотели сейчас больше всего на свете?
Генерал растерялся. Его дети и внуки давно выросли, да и правнуки старше этих малюток. Эти детки – сыновья его учеников, в карьерном росте так высоко взлетевших, что о нём, старике, и забыть-то можно, даже не знать. А мальчишки и знают, и задают, как и их отцы, весьма каверзные вопросы. И у мальчугана, который сейчас задал вопрос и которого представили как сына Германа, в самом деле и глаза, и голос молодого Германа Тузюка-Радимира Маросвеля… Вдруг он понял, что его, старика, окружает будущее… и его дела, и не только государства, планеты… И вдруг он понял, что он прожил свою жизнь, хорошо пожил, и надо просто уйти достойно. Задумался… Что же осталось на последние-то часы?.. Дописать? Сколько хватит сил… Но столько надо ещё перелопатить материала. А важно ли это для него? Конечно, важно. Но жизнь – разве только работа? Служба? Это часть.
Омар внимательно смотрел на него.
Старик улыбался. Он вспоминал своих родителей, брата, сестру, любимую, рождение первенца… Семья… его семья. Все разлетелись в разные стороны. Увидеть на минутку крошку Билли и баловницу Мэри…
- У меня, малыш, – покачивая головой, ответил генерал, – всё хорошо.
- Великолепно. Но – всё-таки от нас всех подарок – завтра-послезавтра вся ваша большая семья соберётся в вашем доме.
- Но…
- При современной связи и технике, как вы понимаете, это почти ничто. А сейчас, позвольте, дядя Серж сфотографируйте всех нас с генералом. Распечатайте фото. И, уважаемый Павел Луи, оставьте на память нам ваш автограф.
На исполнение желания принца ушло минут сорок, на подготовку приказа на доставку в город Бернск всех  потомков генерала – десять минут.

Х Х Х

Пройдёт сорок восемь часов. Вся семья старого генерала сидела за столом. Воспоминания, беседы, шутки были прекрасным десертом к вечернему чаю. Зазвонил телефон. Сначала престарый, древнейшей модели. Затем этот звонок повторил новейшей комплектации, работавший от голоса вызываемого абонента. Телефон, по заведенной привычке, находился рядом с генералом, на специальной подставке слева от лица.
- Слушаю вас, – произнёс Павел Луи. За столом мигом установилась тишина: дедушка работает.
- Здравствуйте, господин генерал. Вы меня хорошо слышите? Видеосигнал будет слабым, мы в сложном квадрате находимся, – Старик стал медленно подниматься с кресла. Этот голос он узнает из миллиардов: говорил… Герман.
- Да, мой государь, – ответил старик.
- Господин Павел Луи, сын сообщил, что вы продолжаете работать над систематизацией развития межпланетной техники воздушного направления. Это так?
- Да. Но я столкнулся с некоторыми трудностями.
- Это очень сложная задача, генерал. Можно мне предложить вам свою помощь?
- Это … для вас… по времени… незатруднительно?
- Дорогой Павел Луи, вы же знаете моё хобби? – Послушался лёгкий смех.
- О да,  ваш экипаж, сударь, был самым изобретательным на курсе по созданию чрезвычайных ситуаций.
- Но – и самым  популярным. Согласитесь?
- О, да! Ваши пояснения аэродинамики с помощью футбольного мяча? Или баскетбольного? Что-то я уж и подзабыл… Давно это было…
- Да, я успел покинуть подростковый возраст. Так как моё предложение?
- Превосходно. Я рад.
- Я тоже. Я отдам приказ о переносе ваших рукописей в мою резиденцию. Благодарю вас за службу, генерал.
- Всегда готов служить отечеству и государю.
Связь прервалась.
Но следующий день во сне в окружении своей семьи и под присмотром священника  душа тихо покинет тело мужчины…
Для неё начался другой виток жизни.

Х Х Х

Омар из-за здоровья дедушки-государя решил остаться в Бернске. И старый дворец зажил по-новому распорядку.
Беготня, смех, игры Ники и Омара взорвали тишину стен. Оба брата, наделённые специфическими возможностями, летали под высоченными потолками, взбирались по стенам, преодолевали в прыжке площади залов. Относительный порядок воцарялся только на время занятий мальчиков.
Но рабочий день Омара начинался и заканчивался одинаково: до рассвета и после захода солнца. Конечно, около него было прежнего количества растений – поэтому он обходил цветы, обитавшие в залах, и спускался на внутреннюю дворцовую площадь в пятьсот квадратных метров. Раньше там просо росли небольшие деревья, кусты, цветы вокруг фонтана. Герман после своего первого возвращения из космоса внёс изменения в конструкцию площадки. Она преобразовалась в мандалу. Омар быстро разгадал её секрет и просто стал работать с ней. Одно утро выдалось слишком дождливым. Этот дождь был холодным. Пронзительный ветер, конечно, не мог разгуляться на ограниченном пространстве, но всё-таки неоднократно заглядывал. Малыш минута в минуту закончил своё упражнение, вернулся в комнату. Снял с себя всё сырое. Переоделся в тёплое и мягкое. Выпил тёплого молока. И – позабыл и о дожде, и о его спутнике-ветре. Но к полудню мальчик стал вялым, Ники; то и дело его обгонял. Как никогда был равнодушен к еде во время обеда. За ужином вся семья – папа Юра приехал за Ни;ки – кашлянул. Регент посмотрел на мальчика: голубизна побила бледность, заострились скулы, россыпь пота под волосами. Юрий подошёл к мальчику, потрогал лоб. Малыш с удивлением поднял на него глаза. Большие-пребольшие, ярко-голубые.
- Малыш, ты не простыл?
- Утром было холодно. Но я сразу переоделся.
- Это хорошо. А теперь, малыш, в постель. Серж, целителя и доктора! Бегом!
Серж исчез за дверью. Юрий взял мальчика на руки и унёс в комнату Германа. Мальчик заболел – детей лучше разделить. Меры безопасности.
… Взрослые были встревожены, взрослые бегали – Омар медленно отходил. Может быть, он бы ускорил свой уход, но его мучила дилемма. Увидел кончину Павла Луи, осознал благородство Вечной Невесты – и обязательства перед папочкой, папой Юрой, планетой, наконец.  Папа Юра, конечно, трясётся над ним – папочка же… из командировки… конечно, за просто смазливой он не побежит… видимо, она в чем-то умна… И всё-таки – какой смысл давать фору планете лет на пятьсот, которая заболотится, завоняет со временем…

Х Х Х

Герман чувствовал мысли сына. Потерять ещё и его – нет, это было выше его сил. Он срочно собрал узкий круг: Валерии, Мишель, Тэсла, Диего.
- Лети, командир, – сказал Валерии.
- Ты сейчас с ним должен быть. Папа Юра сейчас эту ситуацию не вытянет, – согласился Мишель.
- Обо мне и Диего не волнуйся. Мы среди друзей. А там ты нужнее, – высказалась Тэсла.
- Нет, я с тобой, Темпвент. На борту малое судно Перикула. Я могу его водить, а тебе учиться надо. Тебе пилот надо. Я смогу, – подросток смотрел на взрослых с вызовом.
- Диего, мне приятно, что ты предлагаешь свою помощь. Но скорость будет максимальная. Как твоё тело выдержит?
- Надену скафандр, – подросток пожал плечом, – отлежусь.
- Командир, «Астра» хотела внести изменения в технические характеристики капсулы. Защита, значит, повышена.
Герман обратился к космолёту. Та ответила:
- Да, но на доработку узла мне надо ещё пять часов.
- Хорошо, всё поведём одновременно. «Астра» узел. Диего подбирает комбинезон и скафандр. Валерии – маршрут. И, ребята, экспедицию заканчиваете вы. Загляните тогда в интересуемые нас квадраты. Представительство серьёзное. Да и Тэсла познакомится со своими подданными, – резюмировал Герман. – Мишель, пошли сигнал на Музъем о моём вылете. Пусть подготовят площадку для посадки и ангар для капсулы. И Серж пусть ждёт с аэролётом. И… около мальчика пусть дежурит мама Нинно… Бабушки пусть по очереди дежурят…
…Через двадцать музъемских часов инопланетная капсула коснулась поверхности планеты. Около неё сразу опустился аэролёт, из него выскочил Серж. Открылся модуль, по световому лучу сбежал Герман. Обернулся – в проёме стояла невысокая фигура другого существа. Мужчина отдал ему какие-то команды, помахал рукой. Тот в ответ кивнул, махнул конечностью – капсула плавно закрылась.
Иерогосударя  окружили подданные, здороваясь и поздравляя с прибытием. Заодно интересовались тем, с кем он прибыл. Но никто не спрашивал о причине столь неожиданного возврата: слухи о странной простуде принца уже ползли.
- Это Диего, мой воспитанник с планеты Перикул. Капсула с его планеты и он отличный пилот. Там мальчиков обучают управлять техникой с семи лет. Но по возрасту, он ещё подросток. Так что, командир, – он обратился к руководителю космопорта, – мальца оставляю пока на вас. Ему надо и отлежаться. И привыкнуть к нашей атмосфере. Капсулу в ангар, и внешнюю оболочку, как всегда, помойте. Если Диего выйдет с вами на контакт, знакомьтесь. Мальчишка смелый, находчивый, умный, любознательный, но, как и все подростки, с гонором. Всё! Серж, взлёт!

Х Х Х

Первым, кого увидел Герман перед резиденцией папа;, был Ни;ки. Мальчик был расстроен, подавлен. Но, увидев дядю, оживился, побежал навстречу. Тот подхватил племянника, обнял, поцеловал, закружил. При этом стремительное движение в сторону дворца не прекращалось ни на йёту.
- Дядя, а братик заболел, – тихо сказал Ни;ки.
- Я знаю, малыш. Сейчас мы ему устроим лечение, что он на всю оставшуюся жизнь забудет,  как такая глупость делается.
- Да??????? – удивлению мальчика не было конца.
Герман щёлкнул его по носу… Вбежал в здание. Ему навстречу спешил и папа;, и Николя;. Короткие объятия, и все бегут в комнату, в которой лежал в глубоком раздумье Омар.
Мальчик был без сознания. Герман передал Ни;ки Николя;, сам подошёл к кровати. Осторожно опустил свою руку на его лоб. Холодный и сухой. Люди затаили дыхание. Кот резко махнул хвостом.
Помчались минуты.
Дыхание больного стало глубже и ровно.
Открыл глаза. Большущие, огромные ярко-голубые глаза на заострившемся бледном лице.
Увидел… папочку. Видимо, не ожидал и подумал, что бредит, что это иллюзия. Тряхнул головой. Но мираж не исчез. Наоборот, руки папочки вытащили его из-под одеяла, прижали к собственному телу. От него мальчику стало тепло-претепло. Мальчик ещё раз распахнул глаза, улыбнулся и уснул. Уже выздоравливающим сном.
Постель поменяли. Сменили и рубашку на исхудалом тельце. Поверх неё Герман надел на малыша свой свитер их собачьей шерсти и носки из белой овечьей. Завернул сына в лёгкое верблюжье одеяло, взял на руки. Мальчик спал. Лицо его постепенно наливалось румянцем. Вскоре, видимо, ему стало жарко; он выбросил руки из конверта. Но Герман осторожно вновь прикроет их одеялом.
К этому времени в его кабинете будет накрыт стол.
Семья, освобождённая от гнёта болезни наследника и преемника, спокойно сидела за столом; люди, животные, растения  задавали вопросы Герману, тот, также тихо, но подробно, отвечал на них. Его сын спал в одеяле на его руках.

Дельта

1

Диего выспался. И проголодался. Достал из пищевого отсека еду. Наелся, как говорят, от брюха. И решил ещё полежать, понежиться. Спешить некуда. У него – конечная точка его путешествия. Первого, дальнего.
Они, тени, не такие плохие, как их представляла другая часть населения планеты Перикул. Да, они другие, непохожие. Но они не монстры, не пожиратели. Это были их правила жизни, законы их существования. Возможно, несколько искривлённые, по мнению Темпвента. Но если их создала Природа, значит, они тоже имеют право на существование. Тогда – Темпвент прав: мудрость сосуществования.
И он, Диего, представитель исчезнувшей галактической цивилизации, на Музъеме. Чужой для него, родной для Темпвента планете. С Темпвентом и экипажем «Астры» у него не только контакт, даже дружба. С Валерии вообще летали на боевое задание. А как быть с этими? Они все такие разные… И внешне, и по манере общения… С чего начать? Темпвента беспокоить не следует. Освободится – сам объявится. С чего же начать сближение с этими людьми? Как? Выходить ему пока нельзя – его масса тела продолжала испытывать боль. Скачок болезненно отразился. Но всё пройдёт. Но чем ему заняться?
Диего направился к своим вещам. Он захватил немного. Достал их. Ничего серьёзного. Игрушка, которую некогда сделал ему отец. Маленькая лошадка местной породы. Книжка с картинками, точнее просто чёрные силуэты. Для чего захватил из дома полотенце, старое, застиранное, по преданию вышитое его прабабушкою. Ничего серьёзного.
Не сидеть же в этой капсуле неизвестно сколько времени!
Его словно услышали с той, за обшивкой капсулы, стороны. Заискрилась панель связи.
- Слушаю, – ответил Диего и не узнал собственного голоса: он скрипел.
- Я – руководитель космопорта. Меня зовут Патрик Робинсон. Диего, вы можете говорить?
- Да.
- Капсула находится в ангаре.
- Да, я понял. Темно вокруг. Хорошо.
- Можем осветить помещение.
- Нет. Я вижу все предметы.
- Чем ты сейчас занимаешься?
- Нечем заняться. Я уже отдохнул. Покушал. Теперь скучаю.
- Хочешь, мы тебе поставим фильм? Ты какие любишь?
- Весёлые. С музыкой.
- Натуральные или искусственные?
- Интересные.
- Ты какие уже посмотрел?
- Все, которые были на «Астре».
- Ты так хорошо знаешь наш язык?
- Нет, пользуюсь переводчиком. Но могу понимать и сам.
- А ты можешь нам рассказать о своей родной планете?
- Могу. Но только то, что я знаю. А знаю я мало. Поэтому у вас может сложиться ложное представление.
- Государь сказал, что ты сам управлял капсулой. Это точно?
- Я могу управлять ею. На ваш возраст, мне – тринадцать. Меня научили делать это в одиннадцать лет. Начало научили.
- Нестрашно?
- Что нестрашно?
- Быть одному в космосе.
- Я один не был. Сначала с Валерии, затем с экипажем, сейчас с Темпвентом.
- Темпвент? Вы так называете иерогосударя? Радимира Маросвеля?
- Да. Для нас он – Темпвент.
- А что ты взял со своей планеты?
- Мелочи, которые важны только мне.
- А ты можешь показать и рассказать о них?
- Могу. Нечем всё равно заниматься.
Диего по очереди показал свои вещи, рассказал о них.
- Диего, ты так похож на нас.
- Темпвент говорит, что мы все проходим одни и те же этапы развития.
- Знаешь, наш видеосеанс записывается. О том, что вы, государь и ты, прилетели, пресса знает. Нас атакуют…
- Атакуют? Как понять?
- Этот такое слово, когда кто-то очень сильно чего-то требует.
- Могут убить?
- Нет, в данном случае. Хотя слово из военной терминологии.
- Уточните. Я вас не понял.
- Пресса хочет рассказать о тебе населению данной планеты. Мы можем передать запись ей?
- Пресса? Мишель. Надо спросить у него. Он говорил, что любая информация от члена семьи Темпвента должна быть с ним согласована.
- Члена семьи?
- Я – воспитанник Темпвента. Приёмный. Его и супруги по имени Тэсла.
- У нас говорят – государя.
- Государя.
- У тебя всегда такой голос?
- Нет. Связки повреждены. Пройдёт.
- Может быть, тебе послать полоскание для горла?
- Нет. Я устал.
- Мы тебя подключим к нашей фильмотеке. По этому же каналу связи. Выбери сам.
- Благодарю, господа. До связи.
Фильмы музъемцы предложили интересные. Диего, как и все подростки, предался свободе и полному отсутствию контроля со стороны взрослых. Смотрел фильмы, нашёл листы бумаги и портил их своими поделками, опустошал пищеблок и бесцеремонно валялся в постели.
Но любой радости приходит конец. И наступил он в виде папы Юры.
- Диего, – в капсуле раздался голос регента, от которого сразу заткнулась релаксационная музыка, – отдохнул?
- Да, папа Юра. Здравствуйте, – голос подростка уже не хрипел и не скрипел. Был нормальный мальчишеский голос.
- Прекрасно. Бери свои вещи и на выход. Я за тобой. Хватит тебе бездельничать. Я еду на конгресс. Ты со мной. Государь разрешил. Будешь охранять. И наблюдать за всеми. Никаких самостоятельных действий. Просто – незамедлительный доклад.
- Да, понял.

- Почему я? – спросил Диего, когда аэролёт регента взмыл. – Вы обо мне ничего не знаете. Я – убийца. Убийца от природы.
- Ты думаешь, я, участвуя в спецоперациях, не стрелял?
- Только в рамках самообороны.
- А кто установил границу самообороны и нападения? Убийство – это просто убийство.
- Вы стремитесь доказать такому мерзавцу, как я, право на нормальную жизнь? Темпвент предложил мне просто забыть некоторые эпизоды из моей короткой жизни. И жить дальше. Считать, что это ошибка. Добавив при этом: «Если мне от этого станет легче».
- Ты же себя решил загнать в пропасть вины?
- Я просто помню.
- Хорошо. Подобная память помогает избегать ошибки в будущем. Любое творение нашего Создателя несовершенно. В этом вся квинтэссенция. Падение  в чём-либо – напоминает сгорание феникса в старости. Возрождение его из пепла – право на отработку ошибки и движение вперёд.
- Феникс? Что за феникс?
- Потом расскажу. Мы прилетели. Находишься передо мною в полушаге слева. Будет кто-то задавать вопросы – молчать. Ты на службе. Внимание, внимание и только внимание.
- А когда я увижу Темпвента?
- После работы. Сегодня. Вся эта карусель продлится часов пять – и домой. Забыл спросить: ты голоден?
- Не поздновато ли задавать такой вопрос? Хотя – благодарю. Я плотно пообедал…  чуть ранее, – Диего улыбался. Он принял правила игры этих взрослых инопланетян. Они – тоже простые творения Создателя. Хотя – эту малую кучку контролирует Темпвент.
Дневная служба была нудная, но Диего выдержал. Но, войдя в аэролёт, он уснул. Вырубился. Очнулся от чужого прикосновения: Юрий мягко тряс его за плечо. Подросток вскочил.
- Спокойно, – сказал регент, – прилетели. Мы в городе Бернске, перед домом, который принадлежит родителям Германа. Сейчас он тоже здесь. Омар болен.
Диего смотрел на инопланетянина, знакомого инопланетянина, и с трудом понимал смысл слов, которые он произносил.
- Диего, ты себя хорошо чувствуешь?
- Средне.
- Если бы твои покровы имели наш цвет, я бы сказал, на тебе нет лица.
- Да, мне что-то не по себе…
- Позволь узнать причину.
- Не знаю, возможно, другой состав воздуха или…
- Что «или»?
- Тэсла говорила, что мы в чём-то с Омаром похожи…
- Да, Диего, вы – оба сироты. Разница в том…
- Моя мама погибла недавно, я её видел. Я с ней жил… Омар – нет.
- Значит, ты сможешь легко понять его.
Диего не ответил, но чистота сознания и чёткость ума к нему возвратились.  Он встал, твёрдо сделал шаг. Другой. Вышли.
Да, строения здесь иные, чем на его планете. Но привлекательны. Преграждающие жалюзи (так он назвал двери) причудливы, но, возможно, с точки зрения их климата оправданы.
Диего шёл за регентом, ловя на себе любопытные взгляды инопланетян. Его рассматривали, раздевали взглядом, копались в его глазах. Смешные. Кто из них здесь главный, кто на побегушках – не разберёшь. Имевшие одинаковую форму, видимо, военные, вытягивались; видимо, такая форма приветствия. Вытягивались не перед ним, конечно, не перед Диего с планеты Перикул. А перед… регентом. Он шёл впереди, на шаг впереди. Спокойно подставив свою спину ему, рождённому на Перикуле. Он что, всерьёз не знает предназначение тени? Или знает – и играет с ним, с тенью? Запахи внутренностей строения путали мысли подростка. Он уже начинал терять границы реальности, когда они подошли к другому шлюзу. Он был приоткрыт. Оттуда, изнутри, он услышал знакомый голос. Голос Темпвента. Но он был каким-то другим. Бархатным, что ли. Певучим.
Регент открыл дверь. Вошли тихо. Диего увидел Темпвента весьма в неожиданной обстановке. Он полулежал на предмете, называемом диваном, на правой  согнутой в локте руке держал какой-то свёрток, его пальцы держали книгу. Слева к нему прижалась маленькая самка-инопланетянка. Её веки были сомкнуты, она в такт слов, плавно, растянуто произносимых Темпвентом, кивала.
- Добрый вечер. Красиво смотритесь, – произнёс Юрий. – Я привёл твоего воспитанника. Сам – домой. Пока. Доброй ночи.
Темпвент не успел поднять головы от книги, как регент исчез из комнаты.
- Добрый вечер, Диего. На столе еда. Пожалуйста, обслужи себя сам. Чему-нибудь научился за день?
Диего молча отрицательно покачал головой.
Правая бровь Темпвента приподнялась. Он удивлён.
Диего быстро перекусил.
Теперь он внимательно рассматривал маленьких особей, которые был вблизи Темпвента. Самка первой открыла глаза и тоже изучала незнакомца. Зашевелился свёрток, который был на руке Темпвента. Резкое движение. Часть полотна откинулась – подросток видел тело самца. Оно повернуло к Диего круглую часть тела, которую музъемцы обозначали  словом «голова». На Диего смотрели такие же, как у Темпвента, голубые глаза. Омар, понял перикулец.
Герман обвёл глазами всех троих и сказал:
- Диего, знакомься: Омар и Агафья. Дети, это Диего, он родился и вырос на планете Перикул. Мой воспитанник.
- Воспитанник? – переспросил Омар. – Как это понять?
- На пересчёт наших лет, Диего  примерно тринадцать лет. Он несовершеннолетний. То есть за его поведение отвечает взрослый. Родители Диего погибли. Так что теперь он для вас вроде… старшего брата.
- Брата? Как Ники;?
- Да. А что ты имеешь против братика?
- Ничего. Но он мною командует.
- Командует? Малыш, может быть, он так защищает тебя?
- От кого?
- Например, чтобы ты не упал, когда бежишь, не свалился с дерева.
Омар не ответил, его нос несколько раз дёрнулся: то ли не согласился, то ли размышлял.
Герман осторожно переложил мальчика на диван, сам встал и подошёл к Диего. Дотронулся до его плеча и тут же отдёрнул руку. Строго спросил:
- Что с тобой? Комбинезон мал? Мозоли?
Диего тут же дотронулся до своего плеча. Отрицательно закачал головой:
- Нет. Я забыл, – подросток открыл планку на плече и достал оттуда фигуру из бумаги. Что-то расправил, дунул в неё – фигура начала двигаться. Вначале невысоко. Затем, отыскав воздушный поток, вошла в него и стала планировать. Дети смотрели как зачарованные. Забавная игрушка. Но Герман-то понял, что эта одна из обучающих моделей военному искусству. И – молчал, наблюдая. Когда игрушка пролетала недалеко от Омара, тот схватил её и стал рассматривать. Девочка надула губки. Диего тут же достал из другого кармана следующую бумажную фигурку, что-то дёрнул в ней – комок бумаги начал преобразовываться в фигуру, напоминавшую некий цветок. Но Герман понял и этот урок военной подготовки. Хитро или мудро, трудно оценить. Безвинные на первый взгляд фигурки – методическое пособие по подготовки бойца с периода, как он только начнёт себя осознавать. 
Но для детей это были просто игрушки.
Омар выполз из одеяла, сполз с дивана, подошёл к Диего. Отдал ему прежнюю, попросил другую. Диего стал шарить по своим многочисленным карманам и доставать из них бумажные поделки.
Герман был удивлён: откуда в капсуле столько барахла?
Дети же, наоборот, брали то одну, то другую, Диего приводил их в действие. Фигурки летали, ползали, прыгали, бегали, катались. Дети были счастливы от новых забав.
Герман взял в руки одну из фигур. Ничего особого. Пальцем отогнул край. Заметил какие-то знаки. Осторожно разогнул фигуру по граням. Лист из инструкции по управлению капсулой.
!!!!!?????!!!!!?????!!!!!?????
- Отставить игру! – тихо скомандовал и, когда дети умолкли, спросил у Диего на его родном языке, указывая на лист: – Это что?
- Лист из инструкции. Больше ничего не было. А она уже старая и никому не нужна.
- Не согласен. Диего – ты военный. Подобные вещи являются секретными документами.
- Секретными? Да кто их прочитает? Цивилизация, которая имела этот язык, уничтожена.
- Уничтожена? А ты? Тэсла? Пока хоть один жив – цивилизация имеет возможность возродиться. И это для неё – не только и не столько инструкция, сколько памятник письменности. И почему ты уверен, что в-с-е погибли? А если кто-то выжил? Особенно дети. Родители могли их спрятать. Закон сохранения рода.
В кабинете Герман был без покрова, и дети заметили, что гнев государя стал выходить из-под его контроля. Омар приблизился к папочке, дотронулся до его руки, сказал:
- Папочка, он не специально… Так получилось… Мы сейчас все листочки развернём и разгладим…
Дети молча стали уничтожать бумажные фигурки и складывать стопочкой. Омар начал разглаживать листы, Агаша убежала в свою комнату и вернулась со стопкой таких же по толщине чистых листов и протянула их Диего.
В это время в дверь постучали, и вошёл Серж. Минуту раньше его поднял Юрий и потребовал проверить обстановку в кабинете, так как он чувствует некий выплеск агрессивной энергии. В кабинете и на самом деле было жарковато. Государь стоял к нему спиной.
- Что Серж?
- Хотел узнать, какие будут распоряжения на завтра?
- На завтра? Ты хочешь уверить меня, что тебя не папа Юра пригнал?
- Если бы и он… Завтра-то что?
- Завтра? Отборных бойцов спецподразделения… у них на базе… часов в одиннадцать. У нас тут Диего заскучал… без дела.
- А что он разве не будет в охранении регента?
- Регента завтра супруга охранять будет.
- Есть. Доброй ночи, государь. И вам, детишки.
Серж вышел. Посмотрел на часы. Поздновато. Но всё равно сообщил дежурному в часть о желании иерогосударя.
- Да, – сказал Герман, – поздно. Давайте… баиньки. Агаша – в свою. Омар – со мною. Диего – тоже в моей спальне, но по-военному: в спальном мешке. Всё!
Лучше было не возражать. Папочка был ещё сердит.
- Диего, что это были за листочки, – тихо спросил Омар.
- А-а-а, старая инструкция по управлению капсулой.
- И только?
- Тактические приёмы…
- Диего, это секретные документы.
- У нас их каждый мальчишка знает.
- Но для некоторой части вселенского содружества эти бумажки… Диего, не все во вселенной также радушны, как папочка. Папа Юра тебя не зря всем показал. Ладно, пошли спать.

2

Когда Омар проснулся, папочки рядом не было. Мальчик даже подумал, что всё, что было ранее, ему просто привиделось в бреду. Он грустно вздохнул: бред был приятным. Но открылась дверь ванной – из неё, завёрнутый в простыню, вышел … папочка.
- Папочка, – прошептал мальчик.
- Да, малыш. С добрым утром. Пошли умываться.
- А Диего?
- Пусть поспит. Адаптация идёт медленно.
- Папочка, ты не ругай его. За то…
- Малыш, Диего – военный человек. Он может постоять за себя сам. Но и отвечать за свои проступки он обязан.
- И всё равно… он хороший.
- Конечно, хороший.
- Агаша тоже проснулась?
- Наверное. Бабушка-государыня  сначала поднимет её, затем приведёт к нам. Поспешим, малыш. Диего тоже следует принять ванную. А он, я заметил, очень любит водные процедуры.
- На их планете много воды?
- Там много водоёмов. Упражнения в них входит в систему подготовки воина.
Подросток к этому времени тоже проснулся. Но продолжал тихо наслаждаться теплом спального мешка. Разговор он слышал. Суть понял: его приняли в эту семью и поблажек от Темпвента не будет.
Через тридцать минут Герман в сопровождении детей и Пуси появился в столовой. Омара и Агашу он нёс на руках, Диего шёл рядом. Кот то и дело ему что-то мяукал.
Завтрак прошёл в тишине. Когда он закончился, Серж доложил о готовности бойцов спецподразделения к встрече.
-Радимир, какая встреча? Я думал, мы поработаем вместе над проектом закона, – заметил государь.
- Да, папа;, после завтрака и поработаем. Я хочу оценить качество рукопашного боя Диего.
- Но там взрослые сильные мужчины! О чём ты думаешь? Это же подросток! Диего, что ты скажешь?
- Это будет интересно, – ответил Диего, голос его слегка скрипел.
- Радимир, я не могу такого допустить!
- Папа;, лучше поехать вместе.
- Я тоже, – вставил слово Омар.
- И я, – отозвалась Агаша.
На что Омар резко и категорически ответил:
- Нет. Не женское это дело.
Герман медленно-медленно повернул голову и посмотрел на сына. Тот мастерил из бумажной салфетки фигуру. Она не получилась той, вчерашней.
В спецподразделение поехали дружно: Пуся, Герман, Омар, Диего, дедушки, Николя; с А;лексом, Василий Юнкс и еще несколько военных. Пространство боя решили оградить стенами спортзала. Сначала в спарринге сошли Герман и Диего. Пятнадцать минут красивейшего боя. Затем против Диего вышло четверо бойцов, которых  подросток раскидал через две секунды от начала боя. С инструктором бой длился дольше – три секунды. Герман  наблюдал за ними стоя; кот тоже, стоя на задних лапах; Омар был на руках дедушки.  Затем вышли на улицу, где против подростка пошло человек двадцать вооруженных и обмундированных по полной защите бойцов. Бой был короток. Перикулец просто поднялся над толпою вояк, закружился плашмя. И вроде бы победа. Но произошло неожиданное. Группа бойцов, присутствовавшая как зрители, с боевым криком рванулась в бой. Эти мгновения дали возможность прийти в себя обмундированным бойцам; те пришли в себя – и тоже рванулись в заваруху.  Сорок здоровых мужиков против одного подростка. Брали только численностью. Подросток уловил момент, вышел из оцепления и нанёс удар в спины.  Половину уложил, половину обезвредил.
И тишина.
- Отставить бой! – скомандовал Герман.
Бойцам помогли подняться, оказали медицинскую помощь. Диего стоял крепко, дышал ровно. Мужчины, придя в себя, тоже с интересом разглядывали инопланетянина. Очуметь – не встать. Мальчишка какой-то… у них там, что, детей воевать учат?
Меж тем на поле выходил Омар.
- Я хочу с ним бой, – сказал.
Дедушка-государь крикнул:
- Радимир, нет! Это опасно.
Герман дал ему знак, что всё под контролем, сам же направился к детям.
- Оба к бою готовы?
Мальчики кивнули.
- Бой только учебный. Соответственно…
- Знаем! – хором ответили мальчики.
- Учебный бой, – махнул рукой Герман.
И кота шерсть встала дыбом.
Серж начал съёмку.
Мальчики бесконтактным боем примерились силами – одновременная атака – короткий ближний бой – вновь бесконтактный. Десять минут – ни один не уступает.
Зрители перешёптывались
«А малыш-то откуда приёмы бесконтактного боя знает?..»
«Папочка-то кто…»
«Главное – кто тёща…»
Омару, видимо, надоело отсутствие перевеса, и он усилил приём.
Диего отлетел кувырком метров на пятьсот. Упал плашмя. Но через минуту поднялся, покачиваясь. Герман подбежал к нему. Плечо было ранено. Герман осмотрел его, полечил. Омар уже подходил.
- Омар, мы о чём договаривались? – спросил Герман.
- О соблюдении контроля. Я был в границах. Папочка, честно. Я только чуть-чуть посильнее…
- Мальчики…
- Папочка, чтобы ситуацию понять, давай бой. Мы, я и Диего, против тебя. И всё встанет на место.
- Интересно будет. Если бой, то сейчас. Регент появится – не получится.
- Хорошо. Вы – на меня. Бой учебный. На счёт «три».
Зрители замерли.
Нападали мальчики, то одновременно, то поочередно. Герман только защищался.
Серж снимал и напрямую транслировал Юрию. Тот, получив первые кадры, прервал текущее занятие и стал наблюдать. Испарина выступила на его лице. Ворот мундира стал жать…
Не уступать же Герману двум шалопаям. Он их поднял в воздух, завертел, затем сложил пополам и медленно опустил на землю.
- Как? Сдаёмся?
- При условии.
- При условии? Интересно.
- Завтра тоже поборемся? А? – мальчишки так смотрели умоляюще.
- Хорошо. Условия приняты. Но! Корректируем время и обстоятельства. А сейчас – свободны, господа, – тела мальчиков освободились от напряжения. Поднялись, сделали несколько упражнений для мышц и костей. И тут же прыгнули на Германа. Омар спереди, Диего сзади. Но Герман управился с обоими, дал подзатыльники. Омара потом взял на руки, Диего прижал к себе и пошёл с поля.
Рядом с папа; стояла Машенька. Наместник. Она улыбалась.
- В машину, господа. Отчёт о вашей выходке в письменном виде. И вопрос, государь. Тогда был у вас срыв, и вы вогнали субъекта в землю. Сейчас что?
- Учебный бой и проверка готовности бойцов отразить атаку. А также – мастер-класс по разным стилям рукопашного боя. То есть – что необходимо от бойцов в будущем. Если что… 
- «Если что…», государь, на Музъеме быть не может.  Инспекцию в войсках проведу незамедлительно.
- Это ваша обязанность, госпожа наместник.
Они, брат и сестра, стояли друг против друга в молчаливой дуэли. Затем Мария сделала шаг навстречу Герману – он шаг назад, оттолкнув при этом в сторону мальчиков. Ещё пять таких шагов – и начался бой.
Мужчины-бойцы молчали. Полчаса боя неизвестного им стиля… Мария может сражаться… Что за приёмы? Откуда?
- Ха, – в полной тишине раздался голос Ники;. Он незаметно вышел из машины наместника и стоял рядом. – Она вам всем нос утрёт. Это же моя мама. А ты, братик, мне ничего не хочешь сказать? – обратился он к Омару.
- Только то, что мы договорились с папочкой о личных уроках. Надеюсь, ты с нами?
- А куда вы, Маросвели, без нас, Юнксов? Ха!

Х  Х  Х

… Папа Юра получил полный видеоотчёт и этого спарринга.
- Дисциплины… никакой,  ни с чьей стороны, – проговорил. – Скоро те двое прилетят. И что эта тройка плюс молодняк организуют?  Отстаём, господа, отстаём. Сначала – законодательная и исполнительная базы. Создать комиссию. Или ничего не делать? Предоставить событиям течь по течению? Самим пройти через все…  На своей скорости. Да. Забрать семью и на недельку к любимцам Машеньки. Удивила жёнушка, удивила.
Юрий встал, заварил чай, сделал несколько глотков. Вызвал служку. Попросил подать еду.
Ожила связь. Государь-отец был на связи.
- Здравия желаю, ваше величество. Слушаю.
- Вам выслать видео с учебных боёв?
- Оно у меня. Серж передал прямой трансляцией.
- И что вы думаете об этом подростке?
- Оружия для отражения подобных атак у нас, на планете, нет.
- Ваши соображения?
- Пока никаких, государь. Полный нокаут.
- И всё-таки?
- С Германом поговорю. Но он женился и на перикулке. Сложная ситуация. Но, думаю, он принимал такое решение, всё реально взвесив.
- Но с нашей-то стороны в данной ситуации какие могут быть противодействия? Ваше мнение?
- Только, думаю, напомнить о военной дисциплине и этикете. Извините, государь, это касается и обоих ваших сыновей.
- Вы правы, молодой человек. И ещё один вопрос. Можно?
- Если о бое Марии, то, я думаю, это показное для Диего. Но не ожидал такого увидеть. М-да, не мягкая, не пушистенькая.
- Наместник.
- Не напоминайте.
- До свидания.
- Честь имею.

Х  Х  Х

Вернувшись во дворец, государь собрал экстренное совещание военных. Без Радимира. Тот был в своих покоях, кормил детей, укладывал спать. Вечером, забрав всех троих своих домочадцев, уехал к Юрию Васильевичу. Тот был уже дома, точнее – у родителей, садились ужинать. Его Машенька была прежней: нежной и заботливой.
Открылась дверь – первым, как всегда, шествовал Кот Радимирович, за ним венценосцы с инопланетянином, замыкал Серж. Приветствие. Сели за стол. Без хозяина: Василий не вернулся из дворца. После ужина Герман с Марией уединились в уголке. Как в детстве. Машенька присела на колени брату. Обняла. Начали шептаться. Улыбаться. Кивать или жестом отрицать. Заговорщики.
Юрий поймал себя на мысли, что такая картина общения его воспитанников ему приятнее, чем их спарринг. И не имеет значения, что они воркуют. Они рядом с ним – и это главное. И детишки тоже, играют с вельможным котом в прятки. Перикулец рассматривает портреты их предков.  Юрий перевёл взгляд в брата и сестру и услышал:
- Так ты даже премалюсенький подарок мне не привёз?
- Он на звездолёте. Мы вылетели налегке.
- Совсем никакой?
- А что ты хочешь?
- Что-нибудь… вкусненькое…
Герман сделал жест рукою, раскрыл ладонь – на ней появилась гроздь винограда.
- Сладкий и без косточек.
- Хорошо. Я подожду «Астру».
После очередных объятий Мария встала с колен Германа. Тот собрал свою детвору, и они покинули дом.
Был вечер. Сначала посетили площадь.
- Нравится? – Герман спросил Диего. Омар и Пуся смотрели на инопланетянина в упор.
- Всё не так, как у нас.
- Но нравится?
- Не с чем сравнивать. Но красиво.
- Понятно: впечатления не произвело. Хорошо. Давайте на реку. Посмотрим этот пейзаж.
Они приехали на любимое место Мишеля. Тёмное небо со сверкавшими звёздами над широкой рекой. Ветерок  нарушал ровную поверхность воды. Река судоходная, но никаких судов, лодок не было. Тишина, простор.
- А как здесь?
- У нас воды… – Диего не договорил, Омар закончил его предложение:
- …больше и она холоднее или теплее, на вкус приятнее.
Все посмотрели на мальчика. Он стоял рядом с папочкой и держал его за руку. Или – папочка держал сына за руку. Лицо малыша было непроницаемо.
- Папочка, ему всё не нравится, всё хаит.
- Малыш, он честен.
- Честен? В чём?
- Он просто скучает, сын, по родине своей. Она для него самая… прекрасная и чудесная. Ты это поймёшь и сам, когда придётся улететь далеко от Музъема.
- Ладно, я искупаюсь. Недолго, – произнёс Диего.
- Часика два-три, – уточнил Герман.
Подросток неопределённо пошевелил плечами.
- Хорошо, спускаемся на берег. Что может тебе быть маяком?
- Можно развести костёр. И с реки видно, и тепло, – предложил Серж.
- Пожалуй. Диего, в воду пойдёшь как обычно или в комбинезоне?
- Как обычно.
- Хорошо. Определяем границы первого твоего заплыва, – Герман очертил слева и справа рукою. – И прошу, осмотри хорошо дно реки. Мишеля это дно очень интересует. Да ему недосуг вплотную им заняться. Он там что-то нашёл в подростковом возрасте.
- Понял. Исследовать, запомнить, передать информацию.
- Правильно. Готов к погружению?
- Да.
- Ждём на берегу.
Диего снял комбинезон, исчез в воздухе, растворился в воде.
Герман обратился к сыну:
- Пойдём собирать сушняк. В прилеске его много. Затем разведём костёр.
- А где дядя Серж?
- Спускается с обрыва. Пошли.
Люди быстро собрали необходимое количество остатков деревьев.  Подготовили место для костра, развели огонь.
- Я захватил провизию, – сказал Серж. – Ждать-то долго придётся?
- На своей планете они всё темное время или большую его часть проводят в воде.
- Значит, долго. Государь, около воды становится прохладно. Это одеяло. Закройте малыша.
Омара завернули в одеяло, Герман усадил его себе на колени.
- И что дальше? – спросил Герман.
- Время сказок, – ответил Серж. – Кто больше их знает?
- Папочка.
- И какую вам рассказать?
- Про мамочку.
- М-да, вот так и рождаются сказки… Я жил в Бернске, Нинно  у родителей. Мне десять. Сижу на лекциях. Папа Юра распинается у доски. 
Серж осторожно покашлял в кулак.
- Я и сказал, преподаватель разъясняет материал, который я ему сам вечером разжёвывал. У меня завибрировал телефон. Осторожно достаю его – папа Юра вперил в меня взгляд. Но я его всё равно достал. Сообщение от Нинно. «Мне «неуд» поставили по ма;танализу. Приедь». Я  осторожно поднимаю руку и говорю: «Господин майор, мне надо срочно вернуться во дворец».  Папа Юра смотрит на меня, прищурив глаз, но разрешает покинуть класс. Я бегу к своей машине, сажусь и жму на скорости во Мсту. Благо, мой номер знают, никто не останавливает…
- Не успевают… Как и честь отдать.
- Это мелочи… В городе приходится сбросить скорость и подплыть к школе. Выхожу. Стараюсь сохранить спокойствие. Но швейцар уже открывает дверь, директор спешит навстречу. Окружение тогда не знало, что Нинно – моя супруга. Думали, что подружка.
- Фаворитка. Точнее.
- Неважно. Обмен любезностями с директором…
- Представляю. И больше не одной «двойки». Даже «тройки». «Хорошо» и то с оглядкою.
- Серж, у Нинно были слабости, но она… училась… А точные науки – это не её. Её тянули к себе растения.  О-о-о! Здесь она всех отправляла в нокаут. Пожалуйста, не уводи от темы. Беседую с директором, звенит звонок – и моя фея спускается по лестнице. Мне казалось, что все растения кланяются ей в пол. А она протекала мимо них, принимая от них ароматы
- А что стало с ма;танализом?
- С ма;танализом? Ничего. Пока сидели в кафе, пили сок, я решил. Азбука какая-то, синусы-косинусы, тангенсы-котангенсы.
- И папа Юра не догадался?
- Сам – вряд ли… Папа; позвонил и попросил меня срочно отпустить с пары.
- И что? Государь знал о ваших проделках?
-  Знал и прикрывал. С Юрием Васильевичем спорить трудно, когда дело касается дисциплины. Папа; доложили, в каком направлении движется моя машина. Он понял.
- Сынок сбежал к подружке, – вставил очередной комментарий Серж, но Герман не отреагировал.
- Мы в тот вечер также сидели на откосе, встречали вечернюю зорьку. Чудесный был вечер. Пастельные тона опускающего за горизонт светила, полумрак, надвигавшийся с противоположной стороны… А от Нинно исходит аромат хризантем… Она всегда источала разный аромат. То васильков, то роз, то фиалок. А когда сердита, недовольна – крапивою, чертополохом, лопухом. Меня это всегда так поражало…
- Папочка, а если бы мамочка сейчас была с нами?
- Тогда бы мы сейчас все вместе сидели у костра, ждали Диего, а моя малышка обязательно пилила бы меня о перикулке. Мол, тащишь женщину с очередной звезды…
- А, может быть, я и не заболел. Значит, и ты, папочка, не прилетел.
- Всё равно. Мы когда-нибудь где-нибудь сидели у костра и вспоминали что-нибудь…
В это время у Сержа ожил телефон. Звонил Степан. Серж отвечал:
- Да, мы на берегу. У костра. Видите? Где будете садиться? С воды. – Когда связь прервалась, он сообщил государю: – Правители летят сюда. Приводняются, – и указал в сторону реки.
Два аэролёта замерли над водою, плавно сместились к берегу и опустились на песок.  Отсеки на обоих открылись одновременно. Из первого выбежали трое  мальчишек, побежали к костру. Герман с Омаром на руках пошёл навстречу.
- Крестный, здравствуй! – Ру;ди повис на шее Германа. Оба его брата присоединились. Уронили мужчину. Короткая возня на берегу. Мужские руки поставили всех на землю, отряхнули от песка.
Степан и Филипп. Они первыми подали для пожатия руки Герману.
- С прилётом, Герман!
- С возвращением домой, малыш!
- А где Юрий?
- Дома.
- Ты с ним уже виделся?
- Вечером были у него. Ужинали. Потом поехали Диего город показывать.
- И где сейчас твой воспитанник?
- Принимает водные процедуры.
- Хорошо. Тогда – съезди за Юрием. И захватите там что-нибудь существенное, – скомандовал Степан.
- Не волнуйся, за Омаром и Диего присмотрим, – поддержал Филипп. –  Серж, не суетись. Герман – мальчик взрослый, самостоятельный. Водить авто может. Давай, малыш, за командиром.
- Государь, я провожу вас до авто, – произнёс Серж.
- Малыш, – Герман обратился к сыну, – я быстро. За папой Юрой. Пожалуйста, не входи в воду. Промочишь ноги – бабушка будет очень недовольна.
Омар кивнул.
Омар вновь остался один. Он смотрел, как папочка уходит с Сержем, как бегают друг за другом братья, как по-деловому обустраивают место у костра мужчины. Он вновь один. До него нет никому дела. Малыш присел, стал перебирать камешки, перекидывать с места на место. Заметил, что самые интересные, блестевшие и переливавшиеся, омывала вода. Пошёл к ним. Вода тут же лизнула его ноги, проникла в обувь, намочила носки. Мальчик на секунду остановился – но ноги всё равно уже в воде. А там такой камешек…
- Папочка разрешил заходить тебе в воду? – над его головой раздался голос с хрипотцой. – Интересно, для чего я загнал капсулу, чтобы ты вновь по собственной глупости и тупости заболел?
Малыш резко поднял голову вверх – никого перед ним не было.
Этот голос услышали и другие. Мужчины направились к сидевшему на берегу мальчику. Меж тем тело малыша стало подниматься над землёю, а перед ним материализовывалась, уплотнялась фигура. И она держала на вытянутых руках Омара.
Мужчины подошли.
- Ты Диего? – спросил Степан.
- Да.
- Здравствуй. Я – Степан. Эти мои сыновья: Руди, Мартис, Прокл. Давай мне Омара.
- Я – Филипп. Где у тебя одежда?
Подросток указал в сторону возвышенности. На невысоком шесте висел белый, с капюшоном, тёплый, длинный халат.
- Иди, одевайся – и к костру. Простынешь.
Диего передал малыша. Сказал:
- Ноги промочены. Обувь надо снять.
- Хорошо. Одевайся сам. Ждём у костра.
К ним уже спешил Серж с одеялом. Сняли с ног мальчика обувь, завернули его в одеяло, Степан крепко прижал к груди малыша и сказал ему:
- Заболеешь – поставлю в угол. И твой папочка мне слова не скажет. Понял?
Омар кивнул.  Такая перспектива – очень непонятная и странная – ему не нравилась. Но то, что он на сильных руках, в тепле – нравилось. Он не заметил, как усталость перешла в сон, и его голова опустилась на плечо дяди Степана.

3

Заметив, что малыш уснул, Степан запретил сыновьям шуметь. Все подошли к костру. Сели вокруг него.
- Темпвент приказал начертить дно и то, что на нём, – сказал Диего, подойдя к огню.
- Я слышал, – ответил Серж. – Поешь. Бумага, карандаш. Я посвечу.
Перекус Диего был скор.
- Ты уверен, что всё запомнил? Точно запомнил?
- Меня тренировали. С младенчества. Это входит в систему подготовки бойца.
- Так всех тренируют?
- Не знаю. Меня – да.
- Кто?
- Сначала отец. Он возглавлял батальон. Затем в учебной части.
- Ты участвовал в боевых операциях?
- Да. Их было несколько. Последняя – по заданию Темпвента. С Валерии. Он хороший пилот.
- Ты тоже не плох. Ты капсулу вёл?
- Да.
- Не страшно было?
- Не понял. Был приказ.
- А около воды? Сейчас?
- Он маленький. Я увидел ваши капсулы и наблюдал за вами с поверхности. Темпвент идёт, – он кивнул в сторону спуска. С него спускались двое мужчин, держа в обеих руках по толстенной сумке, и мальчик.
Филипп, Серж, мальчики пошли им навстречу.
Филипп поздоровался с Юрием. Взяли по сумке, возвратились к костру. Диего чертил на листах бумаги. Но встал, когда подошли мужчины. Герман посмотрел рисунки. Одобрительно  качнул головой.
- Что-то есть интересное? – спросил Степан.
- Возможно.
- Для  начала снимок сделать.
- Если только для уточнения метража. Давайте мне малыша.
- Думаешь, у тебя крепче спать будет?
- Крепче-некрепче, мне спокойнее. Серж, я надеюсь, наверху дозор выставлен? То я никого не видел.
- Им приказано сохранять секретность.
- Хорошо. Что? Бокалы наполнены?
- Всё готово. Итак, Герман, с возвращением.
- Задание пока до конца не выполнено.
- Твоя «Астра» у Валерии под присмотром. Когда прилетят, ещё раз встретим.
Подняли бокалы, выпили. Налили по второй. На еду налегали мальцы. Мужчины выпили.
-  Ладно уж, спрашивайте, – сказал Герман. Но ждать вопросы не стал: – Может быть, и сглупил, но не мог я иначе поступить. Её мать собой пожертвовала, чтобы меня спасти. Не место им там сейчас. Ни ей, ни ему. Пересидят пока у нас.
- А жениться-то зачем надо было? Сурийки мало?
- Папа Юра, она умная… – Герман замедлил, чтобы подобрать слово.
Ру;ди произнёс:
-… особь женского пола.
Несколько минут тишина – и хохот. Омар проснулся. Осмотрелся. Папочка покачивает головой, четверо мужчин хохочут, чуть ли не согнувшись пополам. Ники смотрит на всех удивлённо, двое братьев переглядываются.
- Ну, крестник, тебе палец в рот не клади. И вообще… нормальная она… сработаетесь.
- А, как у Валерии, не получится? Зу свою веселость давно потеряла.
- Не знаю. Надо подумать над условиями…
- Над какими ещё условиями?
- Проживания для вынашивания и рождения. Может быть, пока оставить на «Астре». Они, вроде, контакт нашли.
- Ты о чём говоришь?
- Ни о чём как бы.
- А поточнее?
- Беременна она. Когда улетал.
Тишина.
- А как… как?
- Само собой. Вышло – и всё.
- И как это у тебя так всё быстро… в дамках?
- Что «в дамках»? – переспросил Омар.
- Да у тебя скоро сводный брат или сестра появится.
- Лучше пусть будет сестра. Братик у меня уже есть.
И вновь тишина. Тяжёлая, напряжённая.
Дети меж тем покушали, пошли играть. Диего ушёл от костра, сел в сторонку и стал присматривать за малышами. Он чувствовал, что музъемцы очень не довольны поступком Темпвента, и это связано с Тэслой. Им надо поговорить. Поговорить по-своему. И он, Диего, при этом разговоре лишний.  Он знал, что Темпвент защитит перикулку. А быть лишними ушами при их разговоре он не хотел. Ему приказано было управлять капсулой – он сделал. Теперь…  слово за Темпвентом. Его жена, его семья.  Да, хорошо им сурийка насолила, коль так взъелись сейчас. Но Тэсла – не такая. Не та… особь женского пола.
Мужчины у костра уже разлили пятую бутылку. Что-то да и кладут в рот. При
этом говорят, говорят приглушёнными голосами. Почти шёпотом. Серж  то и дело встаёт, обходит по периметру поляну, поднимается по спуску, возвращается.
Небо стало светлеть. Мальчишки убежали в капсулу Степана.
…- А как ты дальше представляешь ваши отношения?
- Неужели возможна полная совместимость? Удовольствие?
- Или тебя так всё достало?
- А на своих, наших, музъемских, смотреть не хочется? Ни одна в подружки не годится?
- Ладно Валерии… Его загибоны… А у тебя где второй раз голова была?  Да между людьми разной расы непонятки бывают… Культура там, обычаи… Что с нашей расой будет?
- Может, тебе фаворитку поискать, пока полностью башку не снесло? Не оправдывайся. Здесь не в любви дело, не в душевных привязанностях. Дело в плотском раскрепощении.
В основном говорили Степан, Филипп, Юрий. Герман потягивал из бокала вино и молчал. Что ему отвечать? Нинно он любит. И другая ему не нужна. Или – он любит любовь к Нинно. Мысль пришла мгновенно – но он тут же её отринул, оборвал, отрезал. Через данную женскую энергию он даровал миру своего сына, своего наследника. Признать – поставить под сомнение цель собственного существования и творения. Поэтому – только любовь, её бесконечная энергия созидания в пространстве и времени. А что там, на Перикуле, произошло, не знает. Возможно, усталость от безысходности сыграла злую шутку. Но он смог с инопланетянкой забыться, отстраниться от своей боли на некоторое время – и хорошо. Для него в данном воплощении жизнь продолжается. К нему вернулись чувства – это тоже хорошо. Она прилетит – познакомятся – успокоятся.
- Рассветает, – сказал Степан. – Может быть, спустимся на дно и сравним на месте с зарисовками мальчишки. Что скажете?
- Пожалуй, – ответил Филипп, – комбинезоны есть. Заодно проверим точность рисунков. Диего, ты с нами?
- Да, – хрипло ответил подросток. Понял: решили ситуацию прощупать через него. Хотя, подумал, это честно. Музъемцы сомневаются в перикулке. Он, Диего, тоже бы не доверял.
Мужчины ушли к аэролётам, вернулись, готовые к погружению. Герман поднялся, подозвал воспитанника. Тот подошёл. Иерогосударь положил руку на его плечо, произнёс на родном подростку языке: «Всё нормально. Просто обо мне беспокоятся. Прилетят – всё изменится. А под водой будь повнимательнее. Если что – без приказа никуда не лезть». Они подошли к берегу, Диего передал ему халат, одновременно исчезая внешне. Герман повесил халат на шест, воткнутый около воды. Правители, переглянувшись, последовали в воду. Герман вернулся к костру. Сел.
Тишина.
Юрий нарушил её первый:
- Не верю я, что и она тебя… любит. Отдохнёт от всех передряг, встретит… особь мужского пола. Влюбится. Что тогда? Ты о себе подумал? Очередная волна депрессии? Вновь потери дорогого?
- Депрессии не будет. Вылечился.
- Когда успел?
- Командировка, – уклончиво ответил Герман. – А если… она… встретит… свою вторую половину, думаю, у нас найдётся время для открытого разговора, и мы расстанемся друзьями… верными друзьями. Хотя, Юрий Васильевич, дорогое я давно уже… отдал. Давно… Всё, что имел и имею – лишь маленькие грани того целого, – Герман говорил тихо, почти шёпотом, разделяя каждое слово. Словно он ничего не хотел никому говорить. Но надо было успокоить человека…
Под водою шёл другой разговор.
- Филипп, – спросил Степан, – ты мальчика видишь?
- Нет.
И тут же они услышали голос Диего:
- Я рядом с вами. Я вас вижу и слышу.
- Тогда отлично. Оплываем квадрат за квадратом, сверяем расстояния.
Минут пять тишина и тщательная работа.
- Диего, – обратился Степан, – Тэсла кем была на вашей планете?
- Одной из исполнителей приказов командования. Особых заданий. Но вас же не это интересует? Вас интересует гармония отношений таких разных живых существ… Меня тоже.
- Вот как? Ты-то об этом что знаешь?
- А если знаешь, то из слухов или личного опыта?
- От тех, кто постарше.
- Смотри-ка, как у нас.
- Хоть в чём-то мы должны быть похожи, – рядом прохрипел голос невидимого Диего.
- Интересно, в чём в данном случае?
- Любопытство, дерзость…
- Смотри, он нам, старикам, мораль читает.
- Сообразительный мальчишка. Первым пошёл в атаку. Перехватил инициативу.
- Тактика…
Они подплывали к подножью обрыва. С него подростки любили сигать в воду. Здесь было глубоко, и никто из них до дна не доплывал. Да и не за чем. Главное, красиво прыгнуть – с затяжкой, с кувырком.
А исследователей интересовало дно. Это глубоко.
- Здесь много родников. Холодных. Иногда бьют неожиданно. Плывите за мной. Не то струёю ударит, – прохрипел голос, и перед мужчинами материализовалась некая фигура. Диего. – Комбинезоны, советую, господа командиры, в боевую готовность перевести. Я не всё указал на рисунке.
- Почему?
- Что?
- Я всего несколько дней на вашей планете и плохо её знаю. Но, поверьте, есть предметы и запахи, которые, видимо, похожи. Что у нас, то и у вас.
- Ты о чём?
- У нас это называют снаряды. Мины. Патроны. Военное снаряжение. Первобытное.
Мужчины переглянулись, и Степан приказал:
- Плыви впереди нас.
Они начали опускаться глубже. Ещё на пять метров. Приблизились к горным породам. Подплыли.
- Это искусственная кладка, – прохрипел Диего, – отличная работа. Предполагаю, что водоём специально углублён. Или… Затоплен. Или сама вода поднялась и затопила вход. Давно. Смотрите на этот след, – и Диего стал профессионально проводить осмотр, комментировать стену и кладку на дне. Мужчины были удивлены. Диего предложил: – Могу вскрыть кладку, но не знаю состояние предметов, которые хранятся за ней. Могу приникнуть, проверить.
- Как?
- Как всегда. Просочусь через плотное тело.
- Хорошо. Иди. Но там ничего не трогать. Только информация. Понял?
- Да. Ждите.
Диего исчез. Филипп проговорил:
- А если он прав. Что делать?
- Ликвидировать арсенал.
- Как? Река судоходная, промысловая.
- Подождём разведку, доложим, возвратимся и решим.
Диего вернулся.
- Я прав, – сказал.
- Немедленно всплываем. Диего, подготовься к докладу государю. Можешь плыть быстрее нас?
- Да. Это легко.
- Тогда – быстро. Мы докладываем о находке по связи.
Получив сообщение, лирическое настроения улетучилось у всех троих, сидевших на берегу. Несколько минут они смотрели друг на друга.
- Какие предложения, государи? – спросил Серж.
Герман и Юрий молчали. Неожиданно. Очень неожиданно. Кто? Когда? Сколько там? Что там?
- Понятно, господа. Думаю, первое: перекрыть все подходы сверху  и со стороны реки. Приостановить сплав до окончания операции. Это спецназ. И эвакуация населения. Это дети и кто-то из вас, господа. Всем правителям вселенной здесь сейчас делать нечего. Без вас начальников будет много. Второе: водолазы, лодки, баржу для вывоза. Третье: архивы, исторические справки, зондирование с воздуха. Глубокое. И поиск входа в арсенал со стороны земли, из города, – чётко излагал Серж.
- Темпвент, я далеко по коридору не пошёл. Там воздух не для меня, – прохрипел Диего. – Извините, что сразу не доложил.
- Извинения приняты, мальчик. С другой стороны, ты, наверное, к таким начинкам привык, поэтому и не отреагировал. Посчитал, что так надо, так правильно. А теперь о деле. Извини, Серж, воспользуюсь твоим планом. Первое…  Диего, ты там ничего не трогал?
- Нет, Темпвент. Мне не разрешили.
- Кто?
- Ваши.
- Хорошо. А вот и господа генералы. Так, коллега Степан, дети спят в вашем аэролёте. Забираете командира и улетаете. Юрий Васильевич, все текущие дела отложить и взять на себя руководство операцией по уничтожению арсенала.  Коллега Филипп, поднимайте аэролёт и прозондируйте почву. Всю информацию в штаб. И свяжитесь с Мишелем, он когда-то интересовался этим обрывом. Может быть, подскажет зацепки. Людей там… историков… краеведов… Серж, помогаешь Юрию Васильевичу, координируешь полицию, спецподразделение. Я остаюсь здесь. С Диего. Да, надо папа; позвонить, сообщить о находке, – Герман достал телефон.
Разговор с государем был кратким. Но конструктивным.

4

Омар проснулся непонятно где, но место было знакомо. Конечно, это их детская в доме дедушки и бабушки Юнкс. Почему он здесь? Где папочка?
Он же был!
Где папочка?
Почему он, Омар, вновь здесь?
Что с папочкой?
Мальчик выскочил из-под одеяла, умылся, переоделся. Поспешно вышел из комнаты. Прислушался. Приглушенные голоса доносились из кабинета Василия Юнкс. В том числе и голос регента. Он услышал:
- Отец, я настаиваю на вашем с мамой, Марии со всеми детьми отъезд в загородную резиденцию Германа. И немедленно. Забираете государыню, Агафью – и… Я, заметьте, старше вас по званию.
Омар вошёл в кабинет. Взрослые, как по команде, замолчали.
- Где мой папочка? – спросил мальчик.
Юрий ответил:
- На берегу. С Диего. Обнаружены снаряды, которые сотни лет пролежали в затопленном арсенале. Идёт их обезвреживание. А вы, ваше высочество, с дедушками и бабушками немедленно возвращаетесь с супругою в свою столицу. Папочка прилетит позже. Серж! Выполняйте приказ!
-Улетать с его высочеством будете и вы, Юрий Васильевич, – над головой Омара тихо прогремел голос Машеньки. –  И немедленно. А точнее – всё идёт по ранее установленному графику. А вы, ваше высочество, – Омар поднял голову. На него сверху смотрел  острый кончик ногтя на женском изящном пальце, – если желаете помочь своему папочке, будьте добры присоединиться к регенту на запланированном совещании конфедерации. Всё! Работаем, господа! – Папа Юра стоял, как вкопанный. Меж тем его супруга выплыла из его кабинета. Там, из коридора, нёсся её голос – Да, слушаю… Хорошо, господин градоначальник… Я прочитала ваш доклад. Лучше мне скажите, что вы предпринимаете, чтобы ликвидировать пробку на выезде в квадрате С54?..  Направьте дополнительные войска… Мне отдавать приказы командованию? Сами не можете скорректировать свои действия?..
Рядом с Омаром  появился Ни;ки. Спросил:
- И ты куда?
Омар пожал плечами.
- Ясно. Я с тобой. А то вновь в какую-нибудь историю попадёшь. Контроль над тобой нужен постоянно.
Взрослые смотрели на мальцов. Не слишком ли быстро взрослеют?
Но Машенька права: график срывать не стоит. Юрий, захватив детей и родителей, вылетел во дворец. Взял на борт государей, Николя, Агафью, вылетел в загородную резиденцию. Оставив там людей, вместе со старшими сыновьями вылетел на заседание конфедерации. Благо его собрали на Музъем. Повестка рабочая. Там вполне мог справиться и Степан – но он проводил дополнительное зондирование почвы и вод планеты.
Совещание проходило на искусственной разборной океанской площадке. Юрий, держа мальчиков за руки, вошёл в зал. Обсуждение вопроса  уже шло горячо, но они были в теме дискуссии, так как принимали его синхронно. Детей посадили рядом слева от него. Регент извинился за опоздание.
Мальчики были впервые на таком форуме. С интересом рассматривали существ. Многие были знакомы. Внешне, но знакомы. Рядом с Зу находился суриец, который претендовал на роль посла планеты. Но ждали решения  иерогосударя.
Минут пятнадцать братья сидели  смирно. Стало скучно. Ни;ки стал рисовать на инструкции управления кнопками пульта, Омар… знакомиться с мыслями… сенаторов и членов их команд.  Интересное занятие. Но утомительное. Омар скользил от одного существа к другому. Все думали на своих родных. Такое благозвучие симфонии звуков! Мальчик закрыл глаза – и слушал. Слушал и улыбался. Он не старался вникнуть в смысл слов – ему нравилось звучание.
Папа Юра то и дело скашивал глаза на мальчиков – вроде оба нашли себе занятие.
Внутренний слух Омара направился к следующему сеньору. От него не было ни звука. Но исходил запах серы. Удушающий. Неприятный. Мальчик открыл глаза. Отыскал изучаемый объект. Особь как мужская, из квадрата Х34. Х34… Что-то знакомое… И откуда это?... Омар наклонился к Ни;ки, спросил:
- Ты не помнишь, чем знаменит квадрат Х34?
- Аналитики. Но не всегда дружелюбные по отношению к нам. Дядя Степан считает, что у них не все дома. А что?
- Он странно себя ведёт.
- Просто завидует отцу.
- Регенту? Смех какой-то. Он хоть знает, с чем он дело имеет?
- Вот и узнай.
Омар последовал совету и стал наблюдать. Всматриваться, вслушиваться, внюхиваться. Пять минут. Ничего. И всё-таки что-то заставляло тревожиться. Значит, надо ждать…  Ждать. И вдруг он увидел, как в многочисленных карманах плаща сеньора что-то ожило, зашевелилось. Вроде маленьких змей. Или стрел. Омар быстро просчитал траекторию. В папу Юру. Чушь какая-то. Но уже нечто вылетело из его маленьких кармашек...  Омар встрепенулся – биощит закрыл регента, множество мелких предметов вдарились в него, расплюснулись и  сползлись слизью на пол. Ни;ки вскочил, нажал на кнопку охраны, крикнул, выкинув руку в сторону сеньора: «Взять! Привести!». Охрана бежала к преступившему тишину. Тот так растерялся, что не оказал никакого сопротивления, дал себя арестовать. Папа Юра молча сидел, лишь расстегнул ворот мундира. В зале была тишина. Арестованного подвели и поставили перед креслами регента и его сыновей.
Всё это время Омар сидел с закрытыми глазами. Он их открыл, когда арестованный остановился перед регентом, и прохрипел:
- Ты, тварь, позавидовала регенту? Посчитала, что он своё место занимает не по праву? Проверим. Устоишь со мной в бою – рассмотрим твоё повышение, – и встал. В прыжок преодолел расстояние от кресла через широкий стол и встал перед судимым. – Бой не учебный. Хотя – по сравнению с тобой – я мал. Так что – мои силы в сотни раз слабее  твоих, – мальчик хрипел. – Охрана в сторону! Бой!
Два бойца начали бой. Ходили кругами, изредка нападали. Омар вроде и не бил, но его противник слабел и корчился от боли.
Никто не заметил, когда и как появился Герман. Его фигура была закрыта покровом персикового цвета. Он сел в кресло, в котором некогда сидел его сын. Ни;ки тут же сел к нему на колени, обнял за шею и что-то зашептал на ухо. Герман кивнул, погладил племянника по голове, усадил в соседнее кресло.
Меж тем сеньор напал на принца. Омар ответил. Тот согнулся пополам. Омар улыбнулся: он побеждал.
- Бой прекратить! – раздался голос Германа.
Сеньор замер, Омар отступил. Посмотрел в сторону голоса. Папочка! Мальчик, огибая столы и кресла, побежал к нему. Герман взял его на руку, поцеловал в щёку, затем передал папе Юре.
Зал оцепенел.
Папа Юра строго смотрел на мальчика. Тот наклонял голову то влево, то вправо, то отрицательно качал головой. «Весь в папочку!». Мальчик улыбнулся и закивал головой.
  Герман встал.
Зал тоже.
Иерогосударь молчал, но его все слышали:
- Господа! Статья 696 действует. Соответственно к созданию, нарушившему границы разумности, она будет применена. Исполняйте, – кому он это сказал, неизвестно. Но тело исчезло. – Следующее. Коллега Зу, сдайте свои полномочия господину с Сура, который находится рядом с вами. Вас же я назначаю исполняющим обязанности посла системы Х34. Немедленно с коллегой Степаном вылетайте на планету и на месте устраните конфликт. Мой приказ он уже получил. Далее. Заседание закрываю. Всем спасибо за работу. До встречи, господа, – Герман взял племянника на руки, направился к выходу, за ним Юрий с Омаром.
Вышли на платформу. Подошли к аэролёту. Омар приподнял голову и произнёс:
- Сера. Серой пахнет.
Люди остановились. На горизонте появилась точка, она приближалась, увеличивалась. Летел Серж на аэролёте иерогосударя. Аппарат замер на платформе. Серж подбежал, козырнул. Герман приказал:
- Ты как всегда – вовремя. Мы улетаем на моём. Этот, – он указал на соседний, – на контроль, ищём взрывное устройство или ему подобное. Всё проверить до винтика. Если не получится самим найти – Диего вызовешь. Но найти, и сей экземпляр мне представить.
- Есть!
Правители улетели. Серж театрально помахал им в след.
…У папы Юры хватило сил спуститься по трапу, затем он медленно стал оседать на землю. Герман его подхватил…
- Омар, – сказал Герман, – я должен вернуться к Диего. Ты присмотришь за папой Юрой. Лесовичок травки принесёт.
- Хорошо, папочка.
Трое суток, пока Машенька не вплыла в спальню, мальчики поочередно дежурили около постели больного. Взрослые, конечно, помогали. Но братья предпочитали работать вместе.
- Омар, беги к себе. Папочка провожает Диего. Придёт к себе, тебя не увидит – его мандраж хватит.
Мальчик кивнул и побежал в покои.
Герман и в самом деле пришёл первым. Скорым шагом прошёл в комнату Нинно. Прислушался. Цветы тихо не то посмеивались, не то похихикивали…  Они с кем-то говорили. Герман осторожно вошёл. Агаша сидела на корточках перед цветами и гладила листья. Кто-то зашевелился на кровати. Герман перевёл взгляд. Словно в ответ – из-за полога появилась сонная морда кота. Он вытянул одну лапу, другую, изогнул спину дугой – и в прыжок оказался около ног хозяина. Сел. Мяукнул.
Этого времени было достаточно. Герман почувствовал, как что-то приблизилось к его спине. Он уклонился – и поймал летевшее тело малыша. Поперёк.
- Папочка! Нечестно!
- Честно! Сколько раз тебя надо предупреждать, чтобы на меня со спины не нападать?
- Я не нападал. Я прыгал.
- Прыгать с умом надо. Кушали?
- Чуть-чуть.
- Значит, лёгкий перекус – и спать. Хочу отдохнуть. Через четыре часа я улетаю на службу.
- Я с тобою, папочка.
- В следующий раз, малыш.
…- Папочка, почитай нам сказку, – попросил Омар, когда Герман уложил обоих детей в постель, укрыл одеялом.
- Хорошо. Но какую?
- Там книжка. Бабушка оставила закладку. На полке.
Герман подошёл к стеллажу. Книга просто лежала на полке. Он взял её, подошёл к кровати, сел на неё, открыл сказки, посмотрел на детей:
- Я читаю. А вам… закрыть глаза и спать…
Малыши послушались. Герман не спеша стал читать. И зачитался. Когда оторвался от страниц и посмотрел на детей – девочка спала, Омар просто лежал с закрытыми глазами. Герман усмехнулся. Осторожно достал сына из-под одеяла, мальчик зажмурился сильнее. Мужчина покачал головой: хитрец. И унёс мальчика к себе. Уложил. Лёг сам. Прижал тельце к себе. Мальчик заулыбался – и уснул. Через час Герман встал. Кот тоже. Хозяин сказал ему:
- Мальчику постель не покидать. Пусть просто лежит. Или спит. Еду тоже в постель.
Пуся в ответ кивнул и без звука открыл рот.
И мальчик весь день провёл в постели, ибо кот зорко следил за ним. Только мальчик захочет встать, как кошачья лапа опускается ему на грудь и принуждает возвратиться на место. Омар было взбрыкнул – кот встал на него всеми лапами, приблизил свою морду к его лицу и открыл рот, обнажив острые белейшие зубы…

5

Проснулся мальчик от солнца. Папочка раздёрнул шторы.
- С добрым утром, малыш. Тебя ждёт сюрприз.
- Сюрприз?
- Вставай.
Вскоре Герман, взяв трёх детей, улетел в столицу. Пересели в авто.
- Дядя, – произнёс Ни;ки, – куда мы?
- На день рождения.
- Чьё?
- Старшей дочери Сержа.
- Стефании?
- Да.
- Подарок взят?
- М-м-м-м…
- Дядя, вы верно считаете, что появление принца с принцессой на детском праздника – хороший подарок. Но сын регента – не вещь, чтобы его дарить.
- М-м-м-м…
- Минутку, я схожу за подарком. Неодушевлённым, хотя весьма дорогим и со значением.
- М-м-м-м…
Ники вернулся со свёртком.
- И что в нём?
- Шарфик, связанный наместником. Ручная работа. Теперь можно и ехать. Где будет проходить сие зрелище?
- Оно уже идёт. С девяти. В кинотеатре.
- Что? – мальчики одновременно задали вопрос. – И мы в кино пойдём?
- Если пожелаете…
Авто со сверкающим флажком остановилось перед кинотеатром. К машине одновременно подошли Филипп и Серж. Герман вышел. Он был без покрова. Помог выйти детям. Ники;, поздоровавшись, с улыбкой и холодным лицом произнёс:
- Дядя Серж, вы – отличный отец.
- ?
- Обошли и иерогосударя, и регента.
- ?
- Братик, ты согласен?
- ???
- Конечно. Скажи, тебе или мне наши отцы дарили такой праздник?
-?????
- Ладно, мы, дети, имеем возможность поздравить Сте;фи, но и взрослые тут… перетаптываются. Или, дядя, вы параллельно желаете провести аудиенцию с кандидатами на государственные должности?
- Братик, по-моему, ты ворчишь? Ты не выспался?
- Отчего же? Просто весьма потешная ситуация.
- Лучше, мальчики, – вмешалась Агафья, – нам следует поздравить именинницу. У взрослых – свои могут быть дела. Спасибо, ваше величество, за предоставленную нам возможность быть со своими подданными. Или, судари, вы со мной не согласны?
Мальчики переглянулись. Встали по обе её стороны и направились к зданию.
Именинница вместе с мамой, дедушками, бабушками, друзьями и знакомыми лицами смотрела фильм, очень популярный в данный момент. И смешной. Омар и Ники очень хотели его посмотреть. Что ж, во вторую очередь. Придётся подождать. И не одним. Подходили взрослые с детьми. Или дети со взрослыми? С некоторыми Герман здоровался, некоторых Филипп представлял ему. Но все степенно здоровались с наследниками-детьми.
Наконец в компании гостей появилась Стефании. В новом платье. С причёской. С украшениями, которые соответствовали её возрасту. И была намного красивее и величественнее, чем Агафья. Но принцесса улыбалась и ходила тенью за Омаром.
Приветствия, поздравления… Всё, как обычно.
Омар играл в непосредственность. И у него это отлично получалось. Ники;, наоборот, величественность и неподступность. Мистер дистанция. Ему подыгрывал Пуся-сан.
Время начала нового сеанса. Герман с детьми вошёл в кинозал. Людей было немного, свободные места заняли животные, параллельно нёсшие охрану. Фильм был о животных, но постановщики постарались и реплики животных были кстати, чем четвероногие зрители были довольны и бурно сопереживали. Некоторые сцены были слишком суровы, на что Агаша вздрагивала и закрывала глаза. Герман взял её на колени и, когда начинался страшный эпизод, прижимал к себе. Девочка посматривала фильм краем глаза. Мальчишки же впились в экран.
Фильм позади. Все вышли довольные.
Гостей прибавилось.
Дети веселились.
Начался другой сеанс с другими фильмами.
- Братик, какая организация праздника, – шепнул Омар.
- Дядя Серж, по-моему, подтянул сюда всю полицию.
- ?
- Они в штатском. Но смотри, какая выправка, какое выражение глаз…
- А генерал всеми командует глазами… Интересно, кого они охраняют? Регента здесь нет.
- Значит, тебя. Или, – Ники повёл плечом, – меня.
- Или… мы для кого-то приманка…
- Заманчиво. Но дядю хватит… он… братик, ты же знаешь, как он стремительно будет всё расчищать.
- Да, подручным твоего крестного лучше держаться… на границах вселенной.
- Не учи учёного. Пошли смотреть фильм. Веселиться так веселиться.
Дети посмотрели следующий фильм. В фойе был накрыт один большой стол.
Ввиду того, что отмечалось день рождения дочери Сержа, а тот не входил в дипломатический корпус, инопланетян не было. Хотя от Валерии и Мишеля пришли поздравления.
Игры развеселили Омара. Крики, беготня, прыжки – дети, детство, и как это прекрасно. Кашель подступил неожиданно. Мальчик закашлялся. Тишина наступила мгновенно. Герман подскочил к сыну. Он, согнувшись, продолжал кашлять. Герман прикрыл своим платком его рот. Он окрасился несколькими каплями крови…
Герман замер.
… Машенька, сидевшая на постели мужа, произнесла:
- Герман в ступоре. Мне надо лететь.
Юрий покачал головой:
- Обоим надо лететь. Быстро подготовь мне лёгкий костюм.
- Но вам нельзя пока вставать.
- Наместник, разговорчики в строю.
Через шесть минут аэролёт наместника взял курс на Мсту. Супруги захватили младших детей. Аппарат опустился как раз в тот момент, когда Герман поил Омара тёплым молоком. Мальчик был бледен, дышал тяжело. Около иерогосударя стояли Филипп, Серж и Агафья.
Папа Юра, Мария, их младшие медленно поднялись на этаж. Не спеша подошли к государю и принцу.
- Малыш, ты ещё слаб, тебе надо быть в постели, – тихо произнёс регент и направился, за ним Мария, к Стефании. Девочка сделал книксен. Ники; подошёл к родителям и стал наблюдать. Регент сказал: – Стефания, с днём рождения. Извини, но мы без подарка.
- Что вы, Юрий Васильевич. Присутствие вас и вашей семьи – это более, чем подарок. И Ники; уже подарил мне замечательную шаль, – с этими словами достала из своей сумочки нечто, развернула. Это был шарф, связанный Машенькою. Просто так. Для подарков. Девочка величественно склонила голову перед Марией и произнесла:  – Благодарю Вас, государыня.
Серж подошёл к регенту:
- Господин, сейчас начнётся киносеанс для взрослых. Может быть, вам и государю с принцем пройти в кинозал.
- Хорошее предложение, – Юрий погладил девочку по голове, повернулся и направился к Герману. Тот брал мальчика на руки. Юрий почувствовал дрожь в теле мужчины. Шепнул ему: – Дрожь в коленях отставить, и пошли в кино. Филипп, прикрой.
Ушли.
В зале они были одни.
Проскочили титры.
Сюжет развивался быстро и был захватывавшим.
Регент тихо сказал:
- Герман, Мария напряжена. Выйди, поговори с ней. С мальчиком я останусь. И закрой лицо.
Герман передал сына Юрию, сам перепрыгнул через спинки впереди стоявшего ряда и вышел из зала.
Юрий произнёс:
- Больше нашего папочку выпускать с планеты нельзя. Пока. Пока нельзя.
Омар медленно повернул к нему голову, посмотрел и плавно, в знак согласия опустил голову. Пуся тоже, также плавно, медленно, растопырив усы во все стороны.
Филипп усмехнулся:
- Заговор первых трёх лиц планеты против иерогосударя.
…Герман подошёл к Марии. На его голове был покров.
- Что? Регент вернулся?
- Не спрашивай.
Мария привлекла к себе брата, прижала к себе, обняла. Шепнула:
- У тебя есть уголок на планете, куда можно было бы спрятаться от всех на недельку?
- Предположим.
- Удались туда с сыном. Вам обоим надо просто побыть друг с другом.
- А как же вы все?
- Прекрасная возможность проверить подготовленность дублёров. Филипп тебе всех представил?
- Кроме инопланетян.
- Увы, статус Сержа не позволяет инопланетному дипкорпусу присутствовать на дне рождения его дочери.
И тут же услышали голос Сержа:
- Виноват, государь.
- ?
- Не дослужился.
Герман:
- ?
Мария:
- Сударь, вы до сих пор не поняли, что машину наместника без специального разрешения останавливать нельзя? Какие у вас проблемы?
- Проблемы, государыня? Одна из них…
- У вас их две?
- Нет, более.
- И?
- Туристическую поездку за пределы Музьем.
- А что ты там потерял? – спросил Герман. – Поверь бывалому: там не так интересно, как в мечтах.
- А мне сравнивать не с чем. Я там не был.
- И ничего не потерял.
- Но мне, господин работодатель, отпуск положен? Хоть один за последние года?
- Отпуск? Ты что, мало отдыхаешь?
- Отдыхать – это значит не думать о работе.
- Мудро. Только где ты желаешь такой отдых найти? А главное – кто тебя заменит? Замену подготовил?
- Свистну – полк стоять будет.
- Полк – это много. Очень много.
- Понятно. А как всё-таки с космосом?
- Да что тебе, полицейскому, там делать?
- Что делать? Там давно пора аванпосты поставить. Разлетались… У регента сердечный приступ…
- Серж, не морочь мне голову. Чтобы тебя отпустить, необходимо согласие всех.
- Извините, государь, посчитаем… Трое: Степан, Валерии, Мишель – в командировке. За пределами, как вам известно. Регент – на больничном. Вы – типа тоже…
- А коллега Филипп?
- Он от моего сегодняшнего лицезрения устал. Как бы изжоги не было.
- Надо ж, всё просчитал.
- Я главное не сказал.
- И?
- Хочу отдохнуть с семьёй.
- А сейчас что ты делаешь?
Теперь Серж вопросительно смотрел на государей. Мария предусмотрительно опустила голову и посмеивалась в пол.
К ним подошли Юрий с Омаром, котом и Филиппом. Спросил:
- О чём спор, господа?
- Серж просится в космос?
- Космос? Ты заболел? Зачем?
- В ту-ри-сти-чес-ку-ю поездку. По турпутёвке. Отдохнуть.
- Что-то я не помню, чтобы я там мог отдохнуть. А ты, Филипп?
- Но вы там были? Были. И я хочу.
- Так вопрос только в том, что ты хочешь там помёрзнуть? – Филипп переспросил. – Не вопрос. Сделаем.
- Но это должна быть турпоездка.
- Какая разница?
- Отпускные и никакого дела.
- Отпускные – можно. А отсутствие дела обещать не могу…
Глаза Ники; были прищурены, и он очень внимательно следил за разговором. Омар же слабо улыбался.
Ещё несколько минут – и пришли компромиссу. Герман с сыном улетают – Серж, при желании, сопровождает Филиппа на искусственный спутник, на котором расположилась станция.
Герман опустился перед Агашей и сказал ей:
- Девочка, мы на неделю улетим. Где ты хочешь пожить: в Бернске у государей или у своей мамы?
Агафья посмотрела на Марию. Та молчала.
- Лучше с мамой, – прошептала.
- Хорошо, тебя отведут, – Герман поднялся, взял сына за руку и направился к лестнице. Пустые дебаты несколько успокоили его. Кот последовал за ними. Они спустились ступени на три, как до уха Германа донёсся шелест маленьких туфель. Он оглянулся. Агафья стояла на верхней ступени лестницы и в упор смотрела на них. Герман покачал головой. Спросил: – Ты всё-таки хочешь пойти с нами?
Девочка в ответ кивнула.
Герман протянул к ней руку.
Девочка оттолкнулась от пола и полетела к нему. Герман качнул головой, поймал её. Глаза Омара от удивления были широко раскрыты. У Пусеньки – и глазищи, и шерсть дыбом. Как! Кто-то, кроме него, посмел находиться на руках хозяина! Его помёт, конечно, не в счёт. А эту почему?
Девочка же смотрела на них сверху вниз. Затем сложила пальцы рук, мизинец к большому, фигуру «нос буратино», и игриво пошевелила ими. Пуся аж присел…
Герман с детьми и питомцем сел в авто, вернулся во дворец. Затем его аэролёт улетел на юг.

6

Капсула плавно спустилась и замерла на ровной открытой площадке. Шлюз преобразовался в лестницу. Герман, за ним его малыши, сошел на землю.
Они очутились в окружении волшебной красоты. Дети с удивлением рассматривали место.
- Идёмте. Это тоже мой дом. Самый первый, который я начал строить для своей семьи. Но… не достроил. Это место… только для меня и моей любимой. Твоей мамочке, мой малыш. Здесь мы одни. Земля острова выкуплена мною. Давно выкуплена. Так что… идите, осмотритесь, а я приведу дом в порядок. В нём никого не было много лет.
Дети под надзором кота обогнули здание и вышли на небольшую площадку перед домом. Строение было невысоко, вписывалось в рельеф и флору. На территории перед ним были складные столы и стулья, стоявшие вдоль искусно сплетённой из живых ветвей изгороди. В ветвях зеленели листья, благоухали яркие большие соцветия. Дети замерли от окружавшего их волшебства. 
Но скорые, лёгкие и быстрые шаги, приближавшиеся из-под горы – по каменистой лесенке, как они позже поняли – их насторожил. Пуся обошёл детей и встал статуей, мордой навстречу приближавшемуся существу. И во время. На площадку, из-за поворота выскочил огромный пёс. Кабель. За ним – сука. Их оскал чётко сообщал об их намерениях, но, увидев вставшего на задние лапы кота иерогосударя (кто из уважающих себя особей не знает Пусю или  замерли, отступили, приветливо замахали хвостами, завизжали. Пуся медленно и благородно опустился на передние лапы и достойно принял приветствие местного населения.


Из дверей скорым, военным шагом вылетел Герман. Окинул взором ситуацию. Откуда здесь псы?
Но на шум спешил человек. Хозяин животных. Поднимаясь по многочисленным ступенькам бегом, он стал задыхаться. Но всё равно бежал. Он знал, кто хозяин этого маленького домика. Мужчина заступил к нему на службу дворником больше десяти лет назад. Ему было всего сорок, но травма, полученная в океане, перечеркнула ему трудовое занятие, и семья, жена и пятеро детей, оказалась в бедственном положении. На счастье ему встретился подросток-чужестранец, он искал работника. «Я редко буду приезжать сюда с любимой. Но могу приехать в любой момент. Во дворе, на спуске к океану, на пляже всегда должен быть порядок. Но в сам дом заходить запрещаю», – произнёс и назвал сумму за месяц. Она в несколько раз превышала ранний заработок, и Шеен согласился. Работал на совесть. Мёл, копал, мастерил, строил… Дети подрастали. Стали помогать отцу в его странной работе на не известного им господина. Ибо они его не видели. А их отец видел. Когда довелось ему быть на службе, которую вёл иерогосударь. Он узнал его, в этом юноше того подростка…
И, когда он, задохнувшись и держась за грудину, поднялся на последнюю, крайнюю, верхнюю ступеньку,  увидел двух детей и огромного кота, существо грозное,  неотвратимое, безжалостное. До слуха дворника донёсся детский голос, словно звенели цветы:
- Папочка, а чьи это собачки? И папочка, вам лучше накинуть покров…
В миг мужскую фигуру скрыл шёлковый плат персикового цвета…
Шеен набрался смелости и сказал:
- Здравствуйте, господин. С прибытием. Извините, это мои собаки. Помогают мне охранять территорию.
- Здравствуй, Шеен, – ответил Герман на родном мужчине языке. – У тебя, смотрю, порядок. Рад. О каких чужих говоришь?
- То рыбку приедут половить, то на песке погреться. Но они были только на берегу. В гору не поднимались.
- Хорошо. Мы пробудем здесь с неделю. Требования те же.
- Да, господин. Но вы с детьми. Может быть, моя хозяйка приготовит им что-нибудь вкусное из местной кухни?
- Не сегодня и не завтра. И у тебя на ближайшие три дня выходной. До свидания.
Шеен поклонился иерогосударю. Сторож почувствовал, что затаившаяся внутри юноши скорбь отравляла его тело. Шеен вновь осмелился задать вопрос хозяину, который, взяв детей за руки, уходил к дому:
- Государь, моя хозяйка может вам массаж целебный сделать…
Герман замер на сиг. Ответил:
- Подумаю. Спасибо за внимание и заботу. А собаки могут остаться здесь. Им здесь просторнее.
- Извините за беспокойство, государь. Я ухожу.  Завтра тогда не приду. Дома крышей займусь. А потом приеду. Мало ли что…  Край неба темнеет…
Мальчик посмотрел ввысь. Голубизна разлилась по ней, свет, исходивший от светила, золотой мелкой пудрою вырисовывал свой сакральный узор.
Дворник вернулся к своей лодке. Уплыл.
Герман почувствовал, что его тело потеряло силу. Не стало в нём мочи. Дойти до места, упасть и дать ему восстановиться. Государь нашёл глазами  кота и сказал ему:
- Пусенька, присмотри за детьми. Границы не преступать. Я… – он не договорил, повернулся и направился к дому. Вошёл. Донёс тело до постели. Упал на покрывало. В чём был.
Пусей повёл плечами, расправил усы – площадь перед домом в несколько секунд заполнили волшебные сказочные существа. Омар и Агафья с удивлением их рассматривали: неужели  в самом деле они существуют? А рассекреченные герои сказок степенно подходили к детям, здоровались с ними. Кто-то уже работал: плёл гамаки в тени, накрывал стол. Соцветия растений источали аромат, птицы пели. Искусные мастера показывали свои секреты изготовления изделий маленьким людям. День плавно перешёл в ночной отдых. А с первыми искрами зари Омар был уже на ногах. Совершил привычный для него ритуал величания растений. Под надзором псов спустился к океану. Волны стали играть с ним. Проснулась Агафья, спустилась к воде. Мальчик пошёл по воде. Девочка  тоже сделала попытку. Не получилась. Но Омар её ждал. Наконец и малышка смогла легко вступить на водную гладь. Они отошли вдаль океана, где их с нетерпением поджидали милые игривые морские животные. Для игр.
Кот наблюдал за детьми с берега. С ложа, над которым был раскрыт зонт. Причём Пуся лежал, лениво, изредка помахивая хвостом.
Дети наигрались. Вернулись. На берегу уже был накрыт завтрак. Затем последовали занятия, преподавателями выступили, как ни странно, те же существа, странным образом покинувшие страницы свитков, книг.
Жёсткая последовательность событий. Но интересная и познавательная.
Так прошёл первый день, за ним второй. Третий…

Х Х Х

И все эти дни Шеен так и не смог прибыть к месту работы. Странный густой плотный пугающий туман обволок остров и не подпускал никого к нему. Шеен даже вернулся в этом тумане. Жена с беспокойством ждала его на берегу, у места, где стояла их лодка.
- Я так испугалась, – сказала, – как ты смог плыть?
Мужчина её не понял и переспросил:
- Плыть? О чём ты?
- О тумане.
Шеен оглянулся. Туман начинался на расстоянии вытянутой руки, закрывая и берег, и часть лодки.
- Что это значит? – проговорила женщина. – Беды не будет? И почему ты так рано?
- Хозяин прибыл.
- И что? Говори.
- Разрешил не приезжать.
- Ты потерял работу? Он тобой не доволен?
- Нет. По-моему. Дома надо крышу покрыть. Сама же просила. Идём. За день надо крышу покрыть.
- Пригласил бы к нам. Или я сама приготовлю обед, а ты отвезёшь.
- Я это сказал ему.
- А он?
- Сказал, что подумает.
- А он – человек хороший?
- Разве он скуп на благодарность?
- Не скуп. Но я о другом спрашиваю. Кто он?
- Жена, молчи. – Мужчина оглянулся вокруг, затем к уху женщины и прошептал: – Это иерогосударь с сыном и котом. Молчи, жена, молчи.
Туман не покинул захваченных границ и на следующий день, и на другой. Поэтому Шеен не смог выйти в океан. На третий – тоже.
На берегу жило немногочисленное сообщество. Туман над водою был здесь не редким явлением, но такого – не в то время суток, не при такой погоде, склизкий, вязкий, устрашавший – очень редко. Последний раз, помнится, несколько лет назад. Люди заметили, что Шеен не поплыл на одинокий дальний остров на свою странную работу, за которую он получал хорошее вознаграждение. Начали шептаться, придумывать, додумывать, передумывать… В обед к нему прибежал гонец от вождя. Тот немедленно его звал к себе. Шеен послушно поспешил.
- Шаман говорит, что туман исходит от того острова. Что ты скажешь? – спросил вождь. В круге с ним сидели уважаемые люди.
- Я не знаю. Там ничего нет необычного. Вы там сами всё проверяли.
- Проверяли. Но никто от берега отойти не мог. И ты рано с работы вернулся. И третий день на свою работу не поплыл.
- Хозяин прибыл. Просил не мешать. Отдохнуть один с детьми хочет.
- Хозяин? А чем он занимается?
- Не спрашивал.
- На чём он прибыл? Никто никакого судна не видел.
- Я тоже не заметил. Подметал.
- Что ты скрываешь? Как зовут твоего хозяина?
- Он не называл мне себя. Или называл? Это было давно. Забыл, возможно.
- Чудишь. Но иди.
Шеен вернулся домой. Молчал до вечера. Ночь провёл на берегу. Забрезжил рассвет. Между туманом  прояснилась узкая полоса. Шеен сел в лодку и поплыл к острову, на работу. Надеялся, что место за ним сохранилось.

Х Х Х

Тело Германа скинуло сон ночью перед рассветом. От того, что хвост кота упал на лицо, и шерстинки проникли в ноздри. Он тряхнул головой, сбрасывая оковы мрака. Сел. Он в одежде. Как и был одет.
Пуся недовольно перевернулся на другой бок. Но всё-таки предпочёл встать. Какой уважающий себя кот спит, когда в вышине источает свет божество, напоминавшее то блюдце с густой сметаной, то кусок сыра, то оно  превращалось в кусок парёного мяса, такого же тёмного, как темное пространство вокруг него. Такого тёмного, что среди темного его было не видно.  Пуся вздохнул. Спрыгнул с кровати. Надо же стирать постель. Не с ним же, грациозным из грациознейших.
Увы, Омар всего этого не видел. Он спал в своем плетёном гамаке, видел сны и улыбался.
Герман бросил  одежду и бельё с кровати в стирку, накинул халат и вышел на улицу. Пуся  ждал его за дверями, сладко позёвывая. Герман обошёл его хвост и направился к двум гамакам, под которыми спали псы. Стоило ему сделать шаг в их сторону, как псы вскочили и уставились в него. Но боевая стойка через секунду перешла в сторожевую. Герман приблизился к ночным люлькам. Малыши спали.
Омар лежал на спине, откинув руки верх вдоль головы. Мужчина наклонился над ним, поцеловал. Затем направился к ступенькам, кот за ним. Спустились к воде. Скинув халат, иерогосударь устремился в пучину. Пуся остался на берегу. На собственном шезлонге.
Минуты две – вода засверкала золотом. Чудодейство длилось сорок минут.
Иерогосударь вышел из вод. Накинул на плечи халат. Скорым шагом взбежал по ступеням. Подошёл к гамаку, в котором посматривал последний сон Омар, поднял его с ложа, прижал к себе. Его малыш, его сын. Как много он украл у себя и у него! Гордыня, собственная гордыня. Прости, Создатель.
Мальчик открыл глаза. Улыбнулся. Папочка! Обхватил шею отца.
- А мы с дельфинами играли…
- Знаю. Мне рассказали.
- Агаша тоже по воде научилась ходить.
- Вы молодцы.
Герман с сыном на руках, кот – вновь за ним, сбежали по ступенькам. К воде. Она сохраняла  переливы золота и бриллиантов. И по-особому благоухала, освящая всю планету.
- Папочка, вы отдохнули?
- Да, малыш. Что вы ещё делали?
- Нас учили. Они все настоящие.
- И не только они. Не все проявляются. Но в данных границах  население многих параллельных миров может преодолевать запреты и становиться видимым для некоторых людей.
Они вели разговор, а Герман купал сына в воде. Она была, как парное молоко. Тёплая и нежная. Вдруг мальчик встрепенулся и посмотрел за спину отца. Сказал:
- Идёт тот мужчина.
Герман поднялся с колена. Кобель спрыгнул со ступеней и, повиливая хвостом, бежал навстречу хозяину. Шеен подошёл к иерогосударю и принцу. Поклонился. Поздоровался, пожелал доброго дня. Герман перевёл его слова сыну. Тот ответил. Последовал перевод. Шеен пригласил господ посетить материк, мол, жена приготовит отличный обед. Мальчик загорелся. Остров они уже обследовали. В океан, правда, не выходили. И на материке было бы здорово побывать. Покрова на Германе не было, Шеен видел осторожную улыбку на лице господина всего сущего.
- Хорошо. Шеен можешь покормить собак. Работы сейчас здесь нет. Возвращайся. Девочка проснётся, дети покушают, и мы выйдем покататься. К обеду заглянем в ваш посёлок. Только, пожалуйста, народ свой не будоражь. Никаких церемоний и встреч. У нас просто прогулка.
- А как же туман?
- Туман? Где ты его видишь?
Шеен осмотрелся. Над плотной мощной материей воды далеко-далеко за горизонтом поднималось солнце.
Он посмотрел  на иерогосударя. Его глаза смеялись. Усмехнулся: для кого преграда, для кого дорога. Мужчина поклонился и отошёл от государей.

Х Х Х

Шеен вернулся домой. Жена, увидев его, закрыла рот руками и медленно опустилась на пол.
- Что раскисла? Вставай. К обеду надо гостей ждать. Только всё делай спокойно, неспешно. Не желает он… церемоний. Его сын просится на материк.
- Как бы вождь с шаманом не рассердились…
- Гнев того… пострашнее будет.
- Чей это пострашнее будет? – услышали они голос вождя. Тот входил в их хижину. Один. – Кого ждёшь? Что скрываешь, Шеен? На остров ездил. Доложили. Кто у тебя там в хозяевах ходит? Давно мне говорят, что этот остров и воды вокруг него не принадлежат нашему государству. Шеен, чьи это земли?
Шеен молча поклонился. Вышел из хижины, обошёл её. Вернулся. Вождь стоял на том же месте. Посередине хижины. Жена рядом. Приблизился к вождю и прошептал:
- Извини, вождь. Не обижайся и не сердись. Слово я дал некогда. Да сейчас не знаю, как правильно сделать. Молчать или говорить. Но он приказал, чтобы никаких церемоний. Тихо. Спокойно. Отдыхает он. Сын, видимо, болен. Сильно приболел. – Он в упор смотрел на вождя. Тот, в ответ – на него. – А кот у них такой огромный, суровый. Но моих собачек не обижает.
 Глаза вождя сверкнули. Ответил:
-  Встречай Шеен гостей. Но вряд ли они пройдут незамеченно.
Мужчины поклонились друг другу, гость удалился.

Х Х Х

Агаша проснулась. Приподнялась. Ей тут же помогли спуститься на землю, подали нектар цветов. Девочка выпила. Сука повела её к ступенькам. Девочка спустилась к берегу. Герман с Омаром стояли в воде, волна плавно накатывала и омывала ноги. Порою по колено. Девочка подошла к ним, поздоровалась.
- Государь, как ваше здоровье?
- Во славу нашего Создателя, моя девочка. Подойди ближе. Боишься?
- Нет. А вода холодная?
- Тёплая.
Девочка вошла в воду. Наклонилась. Умылась. Дети начали плескаться, бегать друг за другом, кричать, смеяться. Когда они наигрались, Герман повёл их в дом.
Дети замерли на пороге. Три дня они на острове – но в дом не заходили. Не разрешено было. А теперь…
- Заходите, – тихо произнёс Герман. – Этот дом я построил давно. Точнее – начал строить. Для себя и Нинно. Чтобы можно было спрятаться от суеты и шума. Нинно нравилась тишина, растения. Но – не достроил. Территория отторгнута от основного государства и находится под моей юрисдикцией. Заходите, дети. Мечтал о многом…  М-да, на всё воля Создателя.
- А почему здесь нет вашего стяга?
- Не хочу привлекать внимания. Во всяком случае, до этих дней – удавалось.
Вошли. Невысоко. По сравнению с другими резиденциями. Но просторно. Вся стена, что на левой стороне, завешена фотографиями. Дети подошли к ней. На фото – двое, он и она. Разного возраста, в разных местах. Но весьма узнаваемы: Герман и Нинно. В центре, чуть смещено вверх и влево, единственный снимок, на котором запечатлено три… нет, два знакомых лица и одна маленькая кошачья мордашка. Пусёнок.  Он уместился на ладошке Нинно. За спинами папочки и мамочки вольно раскинулся океан.
Омар перевёл взгляд на огромного кота персикового окраса, сидевшего у ног папочки. Из его глаз по морде катились две слезы…
- Папочка, а поднимите здесь сразу два: ваш и мой, – произнёс Омар.
Герман посмотрел на сына. Голова чуть отведена к плечу, хитрющие смеющиеся глаза. Да, малыш уже просёк чьё и какое наследство принимает.
Завтрак в узком семейном кругу. Короткие уроки по местному языку, географии, политэкономии и этикету. Затем семья вышла из дома. Подняли на флагштоках два сверкающих полотнища. Никогда ещё в этом мире на подобном торжестве не было такого сверхудивительного сообщества. Гости остались веселиться, а люди обошли строение и спустились с противоположной стороны острова по еле заметной пологой тропке к каменной отвесной стене. Она перпендикулярно исходила из земли. Волны настойчиво ударялись о камень, словно старались выбить  секреты, которые он хранил. Но тот был не преклонен. Пока не подошёл Герман и не нажал на небольшом пульте кнопку. Часть стены дрогнула, отошла от основного массива, а часть дна поднялась из-под воды, образовав пирс. Люди поднялись на него – из темноты горы появилось небольшое судно. Оно замерло у пирса, на мачте забелел парус. Великолепно. Дети от восторга захлопали в ладоши, запрыгали. Первым по трапу поднялся на палубу Пусенька. По-хозяйски обошёл, одобрительно громко мяукнул.
Люди проследовали на борт. Судно плавно вышло в океан.
Герман управлял парусом. Дети наслаждались скольжением и видами глубин. А Пусейчик… что Пусейчик?  Надоело смотреть за играми рыб – растянулся на днище. Устал лежать – опускал лапу в воду, распускал когти и пугал осмелевших рыб. Парусник несколько раз обошёл остров на разных расстояниях от берега и взял курс на материк.
- Держитесь! – приказал Герман. – В прибрежный песок войдём на скорости.
Нос парусника разрезал прибрежную часть и осел. Парус опал. Герман спустил трап. Сошёл по нему сам, за ним кот. Он сразу пробежался вдоль воды, затем к ближайшим деревьям. Остался довольным. Вернулся. Выбрал место на берегу, сел, мяукнул, потребовав еду и питьё. Не воду же ему пить из океана! Герман подошёл к нему с рюкзаком, из которого извлёк миски с едою для питомца. Затем вернулся к паруснику. Мальчик спускался по трапу на берег. Несколько минут он стоял и покачивался. Затем сел на песок и стал медленно поворачивать  головою слева направо и справа налево. Встал. Оглянулся. Папочка смотрел на него и улыбался. Агашу он держал на руках.
- Я в порядке, – сообщил мальчик.
- Я рад, малыш. Быстро справился с качкою. Сейчас пообедаем, вы немного отдохнёте. Полчасика. И в путь. До посёлка пять километров.
- А ближе нельзя было пристать?
- Для чего? Чтобы сразу попасть под обстрел любопытных глаз? Дорогие мои деточки, сначала я хочу проверить, чему вы научились за три дня.
- За три дня? Папочка, ты же спал!
- Спало только моё тело, малыш.
- А-а-а-а. Вездесущий дух.
Герман улыбался.
Омар тоже.
Пуся поглаживал усы.
Агафья с интересом посматривала то на одного, то на другого, то на третьего.
Покушали. Дети уснули на полчаса. Герман сидел спиной к ним и лицом к морю. Пуся строил замки из песка, находясь между детьми и лесом, посматривая то и дело на растения, точнее – вглубь их.
Дети проснулись одновременно. Как по команде. Спустились к океану, умылись. Встали перед сидящим на песку иерогосударем. Тот поднял на них голову и сказал:
- Малыш, первым пойдёшь. Дорог много. Тебе путь выбирать.  Нам надо быть там, это километров пять напрямую и в обход восемь.
- Лучше – напрямую.
Пуся очень выразительно на него посмотрел. Но слово принцем сказано.
Герман стал. В его руках оказались маленькие, весьма симпатичные, два рюкзака. Он помог детям надеть их на плечи и показал головой направление движения. Омар пошёл первым, за ним Агафья, кот. Сам он замкнул колонну.
Для своего возраста мальчик шагал быстро. Растения расступались перед своим юным повелителем, радовали его глаза цветом листьев и соцветий, нюх – ароматом. Наследник  внимал и принимал и с улыбкой торил очередной урок под присмотром папочки. То, что его папочка рядом, не где-то там, за горизонтом, он чувствовал душой. Всё его усиленно защищённое сознание находилось на защите его, Омара, его малыша, плоть от плоти, кровь о крови.
Агаша, наоборот, вздрагивала и постоянно посматривала по сторонам. Шарахалось то влево, то тут же вправо, вновь влево и вновь вправо, опять влево и опять вправо. И постоянно натыкалась на морды змей, то круглые, то плоские, то большие, то маленькие, черные, серые, жёлтые, бурые… У всех только были одинаковые чёрные бусинки-глаза, неморгавшие, пронзительные, холодные. Склизкая на вид кожа. Вся из чешуек разного размера. Твари не нападали. Они специально вышли навстречу и с благоговением взирали на государевых детей, питомца. И на самого. Но очень осторожно, степенно, исполненных достоинства и любви. Любви ко всему, что даёт им тепло, влажность, да и само право на существование. Вволю или ползать между травами по земле, или обвивать стволы древ, или свисать с суков и веточек. Словом, жить.
Пусей-сан, великий гу;ру, шествовал за девочкой медленно. Его золотисто-персиковая шерсть колыхалась, когда он переступал с лапы на лапу. Хвост, конец которого устремлён в небо,  в такт шагам тоже покачивался. Животное улыбалось во все свои пребелейшие преблестевшие клыки-зубы и делало полунаклоны головой обитателям этих чащоб.
Герман закрывал их спины. И наблюдал. Шаг Омара был спокоен и твёрд. Агаше приходилось за ним бежать. Пусечка  блаженствовал и упивался созерцанием мира.
Когда девочка в очередной раз отпрыгнула резко в другое направление и чуть не наступила на голову змейки, государь произнёс:
- Омар, оглянись.
Мальчик замер на месте, оглянулся. Его взгляд выхватил девочку, которая почему-то прыгнула вправо…
- Агаша, ты ногу намозолила? – спросил мальчик.
- Нет. Тут такие странные сучки.
- Это обыкновенные змеи. Дай мне руку, пойдём рядом.
Дети взялись за руки. Теперь шаг Омара стал не так скор, он приноравливался под силы подруги.
Пусенька улучил момент, жалобно посмотрел на Германа: его лапочки так устали, запачкались… Герман наклонился и поднял питомца. Тот скорёхонько занял удобное положение на его плече. Теперь его обзор стал лучше. И продолжил приветствовать верноподданных не только своей великолепной улыбкой, но и вальяжным помахиванием  лапой.
Герману же приходилось всё чаще и чаще наклоняться: телеса пресмыкающихся так низко свисали или прогибались, что иначе их трудно было не задеть.
Так прошли километра три. Лес перешёл в поляну, на которой их уже ждало семейство слонов. Люди направились к ним, слоны приветствовали гостей. Герман и вожак начали беседовать. Другие их слушали. Только у кота был очень недовольный вид. Наконец Герман подытожил:
- Я высылаю ваши замечания наместнику. Пусть разберётся и примет соответствующие меры.
Слон закивал. Затем предложил подвести до поселения людей. Кот тут же выкинул лапу в сторону слона и промяргал:
- Я – на нём.
- А если упадёшь? Это высоко.
- Я – кот! – возмутился сидевший на его плече питомец, державший лапы в собственные бока. – Мы предпочитаем за всем наблюдать с высоты. Забыл?
В ответ Герман вздохнул и покачал головою. Обратился к слону:
- Извините, но он бывает иногда такой капризный и настырный.
- Понимаю. Это любовь. Я повезу его. Мне нетрудно. А детей можно на спину слонихи…
- Нет, лучше слонят. Они не так высоки. Я пойду рядом с ними, так что шалить не станут.
Кот улёгся на спине слона, детей посадили на слонят. Малыши сразу присмирели, приосанились.
На поляну к тому времени вышли другие обитатели лесов. Взаимные приветствия следовали весь путь. Передвижение на спинах животных освободило детей от напряжения ходьбы, и они с радостью принимали участие в импровизированной встрече. И наблюдали, как иерогосударь беседует с животными и растениями, слушали всё, что он отвечал им. Чаще это была просто беседа старых закадычных друзей, а не диалог повелителя и подданных.
Так они преодолели последние километры. В полукилометре от границ поселения  племени распрощались. Люди пошли вперёд.
Вошли в селение. Людей не было видно. На работе. Но ещё метров сто – к ним бежали мальчишки. Вездесущие мальчишки. Во всех временах и во всех народах, во всех государствах и на всех планетах.
- Вы кто? Как вы там прошли? Откуда? Какие шляпы? А что у вас на ногах?  А кот ваш или дикий? Почему он такой большой? Ещё фыркает! А как вас зовут? Вы к кому пришли? Кому в гости? Или просто так? Если так – то вам к вождю надо!
Горохом сыпались вопросы и эмоции.
Короткая языковая практика помогла наследникам понимать речь мальчишек. Даже вступить в разговор. Имя. Сколько лет. Кто родители. Чем они занимаются. Есть братья или сёстры… Повстречавшиеся местные мальчишки были удивлены, но быстро справились с волнением и провели до хижины Шеена, а сами побежали к вождю докладывать о странных  пришельцах.
Шеен почувствовал, как за пределами его хижина установилась трепетная тишина. Особая тишина, которая постоянно присутствовала на острове, во владениях его хозяина, точнее – иерогосударя. Он поднялся и, дав знак готовности жене, вышел на крыльцо. Растения замерли в поклоне, в поклоне, если так можно назвать, замерли животные и птицы. Тишина.

Шеен пошёл навстречу гостям, то и дело низко кланяясь. Поздоровались.
- Хозяин, по какой дороге вы прошли?
- Омар захотел напрямую.
- На там столько гадов?
- Да, и они любезно выползали нам на встречу. На одного Агаша чуть не наступила. А мне вообще приходилось кланяться, подлезая под них.
Шеен не понял, шутит или говорит всерьёз гость, но предпочёл покачать головой. Так, неопределённо.
- Жена уже накрыла стол. Пожалуйста, откушайте.
- Благодарю.
Они вошли в хижину. Простое убранство, в основном всё по старинке, хотя предметы  цивилизации присутствовали. Шеен объяснил, что это натаскал в дом их старший сын, который подался в город за знаниями.
- Хорошее дело, – ответил Герман, – но пусть от корней предков не отрывается. Здесь его счастье, его радость.
Видимо, последние слова обрадовали женщину, она стала благословлять Германа и его приход в их скромную хижину. Так просто и искренно, что Герман несколько смутился. Чистое сердце людской простоты.
В хижину осторожно вошли двое подростков и женщина с грудным ребёнком.
- Это младшая сестра с дитём. Это наши младшие, – представил их Шеен.  И пригласил всех к столу.
Герман благословил трапезу, покушали.
- Шеен, как смотришь на то, чтобы мои дети немного побыли в твоей семье. Помогут по хозяйству, чему-нибудь полезному научатся, – сказал Герман.
- Конечно. Пусть так будет.
- Прекрасно. А я пока отдохну под тем деревом, – и указал на раскидистую иву.
И направился к ней. Сел у её подножья и замер. Тут же из леса выползли два огромных питона и легли, окружив дерево и человека. Перед такой своеобразной изгородью на расстоянии в тридцать сантиметров друг от друга встали на хвосты и расправили капюшоны кобры. Когда последний страж занял место, Пуся обошёл весь заслон,  остался довольный и возвратился к детям, чтобы зреть за ними.
Люди занялись своими делами. Омар с другим мальчиком работал под руководством Шеена, Агафья помогала женщинам.
- Откуда ты знаешь наш язык? – поинтересовался подросток у Омара. – Ты не из наших мест.
- Учили.
- Долго?
- Нет, вчера. Мы знаем только общие понятия. Мало знаем. Так что можешь продолжить моё обучение.
- Ты сам откуда?
- Из Мсты.
- Мста? Город? Где живёт иерогосударь?
Бровь Омара приподнялась, но он решил не показывать своё удивление.
- Да.
- И ты видел государя?
Омар пожал плечами и утвердительно кивнул головой: что за розыгрыш? Вдруг догадка его осенила: папочка скрывает себя от всех. Их – тоже. Живёт уединенно, но – все растения и животные его признали! Наваждение какое-то!
По мере того, как солнце опускалось за горизонт, с работ возвращались другие домочадцы Шеена, и все рассказывали о странном плотном тумане, который повис над посёлком. Ни зги не видно. Только тропка к собственному дому и проглядывалась. Шеен слушал, покачивал головой и осторожно поглядывал в сторону дерева, под которым неподвижно сидел его хозяин. И на змей, тела которых были то натянуты, как стрелы, то начинали на месте изгибаться волнами. И все одновременно, и все делали одинаковые движения. Красиво и ужасающе. Люди были заняты делами, только огромный хозяйский кот позволял себе слоняться по территории, всё обнюхивая и ко всему принюхиваясь.
Так продолжалось до заката. До того мгновения,  пока белый парус не появился из-за поворота, и судно не замерло около пристани рыбаков. Герман открыл глаза, встал. Поблагодарил тварей, те уползли. Направился к Шеену.
- Дети, вижу, остаток дня провели с пользой. Благодарю, Шеен, за гостеприимство. Нам пора. На острове я буду ещё дня три. Можешь отдыхать. Псы сыты.
- Много странного в деревне… Что я скажу вождю? Он хотел поприветствовать вас лично.
- М-да, спрятаться трудно… Скажи, что мой сын ещё… лечится. Выздоровеет – тогда и встретимся. Дети, нам пора. Солнце скоро зайдёт. Попрощайтесь.
Шеен с семьёю пошли провожать гостей. Парусник видела вся деревня, но подойти близко не могла: невидимая преграда не позволяла им сделать ни шага. Судно стояло несколько отдельно от других. Поэтому Герман взял на плечи кота (тот наотрез отказывался мочить лапы), детей за руки, и они по водной глади подошли к судну. Сначала на палубу спрыгнул кот, затем опустились дети, Герман просто перепрыгнул через борт. Семейство направилось к острову.
Шеен направился к вождю сам. Тот тоже шёл к нему.
- Извини, вождь. Но он сказал, что встретится с тобою, когда его сын полностью выздоровеет.
- А что, наши знахари не могут ему в этом помочь?
- Вождь, мальчик внешне здоров. И румян, и подвижен. Видимо, недуг иного рода. Он сам выздоровеет. Подожди, вождь. Мне тоже три дня не велено туда плыть.
- Хорошо, Шеен. Но наше племя должно достойно принять такого гостя.
- Да, вождь.
… Ночью у мальчика вновь поднялась температура, и Герман до утра продержал его на руках. Днём малыш был вял и несколько капризен, чем вызвал огромное недовольство кота. Он то и дело ходил около Омара и мяукал: «Говорил тебе, чтобы не пил холодное молоко». Затем обоих детей посетила ветрянка – и ещё три недели четвёрка наслаждалась обществом друг друга. А «Астра» была на подлёте. Хотя всему экипажу предстоял ещё недельный карантин…
Планета жила своим чередом. Все эти дни. Семья Германа не исключение.
Запас еды он взял на полторы недели, и тот иссякал. Хорошо, что Шеен проявил инициативу и каждое утро привозил на остров свежее молоко, хлеб, если попросят – масло, сметану, творог. Иногда его жена посылала местные деликатесы, вкусности. Детям они особенно нравились. На материк они не просились: инфекция есть инфекция. Но стоило спать жару, бегали по всему острову и озорничали. Наигравшись – кушали и спали, слушали сказки папочки.
Герман, изолированный от привычной работы и занятий, предался главному: службе. Пока дети спали, им освящались воды, воздух, твердь и всё, что нашло приют на ней, и благословлялось. Жители прибрежных районов были свидетелями этого величайшего таинства существования всего живого и благоговейно ему внимали. Кто-то хотел понять причину – обращались к регенту, и тот быстро засек потаённое место воспитанника. Но решил не раскрывать карты – до поры, до времени. Или пока сам не позовёт.
А тот не желал звать никого.  Хотя необходимо пополнить запасы съестного. Утром, когда Шеен в очередной раз приплыл и выгрузил продукты, Герман спросил его:
- Ты можешь сегодня остаться здесь на ночь?
- Да, хозяин. Я обычно выволакивал свою лодку на песок и спал в ней или под ней.
- Хорошо. Возвращайся сейчас домой, а  вечером  жду на закате.
Стоило только лучам солнца коснуться горизонта, Шеен причалил к острову. Встретил его кот, вся недовольная морда которого нагло спрашивала: «Сметаны привёз?». Шеен достал посуду и поставил перед зверюгой. Тот понюхал, лизнул, повернулся и велел следовать за ним. Шеена привели  к юго-восточному склону острова, где уже была разбита палатка, подготовлены дрова для костра. Кот приказал ждать, а сам побежал вверх по ступенькам к дому. Через несколько минут к Шеену подбежали собаки. Они были рады видеть своего хозяина, и тоже ждали от него угощения. Когда стемнело, мужчина  развёл костёр и сел ждать. Кого или чего – сам не знал. Надо ждать.
Хозяин появился среди ночи. Подошёл тихо, как сама ночь. Но очень заметно: сначала Шеен почувствовал благоухание и дуновение радости.
- Не скучаешь? – услышал знакомый голос. Шеен хотел встать, но голос велел сидеть.
Герман сел напротив мужчины, поставив от себя по обеим сторонам сумки.
- Я захватил для нас бутылочку моего вина. Вторую отвезёшь вождю в знак моей признательности и благодарности. И для твоей жены муку, соль, сахар и небольшой подарок от наместника. Сестра так захотела.
Затем распаковал сумки, достав и бутылку, и стаканы, и закуску, и картофель. Подготовил еду, разлил вино, сказал:
- За эту удивительную тёплую ночь!
Шеен поднёс вино к носу, понюхал. Ароматы океана и земли переплелись в нём и манили к себе. Он сделал глоток, другой, допил до дня.
- Бери пирог. Сестра испекла. Папа Юра просёк, где я нахожусь, но у него хватило такта не задавать лишние вопросы. Выпил? Понравилось? Давай по второй. И расскажи о себе, своей семье. Всё, чем живёт ваше племя.
Полилась беседа… Когда Шеен проснулся, хозяина рядом не было, но грудкой лежал испечённый на углях картофель. Шеен встал, пошёл к океану – волна несла к берегу золотое и рубиновое свечение. Шеен присел на корточки, осторожно зачерпнул в пригорошню воды, умылся. Мир в его глазах  преобразился. Он увидел, что весь берег острова заполнен удивительным и странным народом, возносившем здравницу  Всевышнему… Наконец из вод вышел Герман, благословлявший всех жителей острова. Ему подали балахон, он накинул его и направился к Шеену.
- Что так рано поднялся?
- Привычка. И они все здесь живут?
- Да. Некоторые из них постоянно, некоторые гостят. Учат или развлекают  детишек. Пойдём, провожу тебя до лодки.
Собаки бежали рядом, неся в зубах сумки с гостинцами для семейства сторожа.