***
Он пришел в первый день зимы.
Морозный вечер опускался на город. В небе сияла полная луна. Тихая безветренная ночь – только такой она бывает в полнолуние. Мягкий лунный свет лился в комнату через полуоткрытое окно. Он отражался в морозных узорах на стёклах, блики играли на стенах, – казалось, что этот лунный свет повсюду. Зимой очень часто случаются такие ясные ночи, и они же – самые холодные.
Лика сидела на подоконнике, обхватив руками колени, и молча смотрела на небо и луну. Она думала о том, что небо – бесконечно, и лучше всего это видно вот в такие ясные морозные ночи, когда звёзды – ярче, а лунного света так много, что нет нужды пользоваться лампочками.
С сожалением закрыв окно, Лика зевнула и начала расстилать постель. Ночь прекрасна, но завтра рано вставать.
Она ворочалась в постели и никак не могла из легкой полудрёмы провалиться в глубокий крепкий сон. Словно кто-то каждый раз теребит за плечо и шепчет в ухо: не спи, не спи, не спи…
«Нет, так не пойдет, надо задёрнуть шторы, это, наверное, лунный свет мешает спать.»
Она открыла глаза и – замерла. Над ней склонился незнакомый молодой человек. Уголки губ приподняты в мягкой улыбке. Взгляд его тщательно изучал её лицо. Стоило ей открыть глаза, парень отпрянул, но улыбаться не перестал.
Она не могла прийти в себя от изумления.
– Ты кто?
Самый глупый и самый распространённый вопрос в такой ситуации. Незваный гость усмехнулся и бесцеремонно сел на кровать рядом с ней. Как будто даже немного обиделся на её удивление.
– Да, пожалуй, никто. Ты, главное, меня не бойся.
Она вздёрнула подбородок.
– Ещё чего! Как ты вообще сюда пробрался? Кто ты такой?
– Я не пробрался, я спокойно вошёл через балкон. Он открыт.
– Что за бред, открытый балкон – это не приглашение для каждого проходящего мимо!
– Для меня – да.
В её голове стремительно промелькнули все сцены похищений из всех фильмов. Он усмехнулся, будто чистая её мысли.
– Нет, глупая, я – не маньяк. Не сумасшедший. Мне правда можно заходить через балкон, да и через окно, если понадобится.
– Что–то я не припомню ни одной причины, по которой можно врываться к людям среди ночи!
Они разом замолчали, глядя друг на друга. Лика сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Её гость словно ждал разрешения, чтобы заговорить.
Она вздохнула ещё раз.
– Ну ладно, говори, как есть.
– Хм… как бы тебе попроще объяснить… Я – ангел.
Она удивлённо посмотрела на него, не находя, что ответить.
«Мда, а с виду – нормальный парень. Жаль. Стоит позвонить в скорую.»
– Не веришь, – разочарованно протянул он.
– Не верю, – согласилась она как можно дружелюбнее. С такими спорить не стоит.
– Не веришь и слушать не желаешь? – без особой надежды переспросил он.
– Ты только не нервничай, – примирительно предложила она.
Он и не нервничал.
– Думаешь, я уйду? Ну уж нет.
Он печально вздохнул и отвернулся от неё, столкнувшись лицом к лицу со своим отражением в оконном стекле.
И уже в этом отражении он увидел, как она тихо охнула и зажала рот ладонью. Потому что на расстоянии вытянутой руки от неё белели два крыла, покрытых белоснежными перышками.
«Ну я и дура… Мне нужно было подсунуть под самое лицо эти крылья, чтобы я их заметила.»
Впечатление было неизгладимое.
– Ну что, поверила?
Она смогла только кивнуть, не отнимая руки ото рта.
– Да ладно, не переживай, привыкнешь.
Он снова присел рядом с ней на постель. Она медленно приходила в себя.
– Ты зачем пришёл ко мне?
– Так нужно.
– Ааа… – почти без эмоций протянула она.
«Похоже, она всё ещё в шоке. Впечатлительная девушка.»
– Зовут тебя как?
– Рафаэль, – представился ангел.
– Странное имя.
– Да нет, вполне привычное… У ангелов, конечно.
– И что ты будешь со мной делать?
– Да всё просто… я буду мешать тебе спать.
– Как интересно… Если это – наказание за мои грехи, то оно слегка запоздало.
Он улыбнулся:
– Ты, наверное, – первый человек, который не ругается на наказание, а жалуется, что оно запоздало. Но я могу тебе ответить: я не мог прийти вчера или завтра. Только сегодня, в первый день зимы. Это – правило.
– Специальный день, когда приходит возмездие? – улыбнулась она.
«Скорее, наоборот», – подумал он, но, чтобы избежать преждевременных объяснений, лишь рассмеялся ей в ответ.
– Лика, мне это начинает нравиться. Признаться, я готов был ко многому в первую ночь, но не к подобным вопросам. Да, ты права, это – очень специальный день. Мне кажется, что через год или несколько лет ты и сама начнёшь чувствовать его особенность.
Она помолчала, глядя на одернутые шторы. Повернулась к нему, посмотрев прямо в упор.
– Через год или несколько лет… Подожди-ка, а долго ты собрался меня наказывать?
– Не я. Это не я наказываю тебя, Лика. Я буду приходить к тебе каждую ночь, пока не пройдет двенадцать полнолуний.
Лика растерянно изучала свои пальцы.
– Долго. Я так долго ни с одним мужчиной своих ночей не проводила.
Она нервно рассмеялась, потом смутилась и вновь замолчала.
Он внимательно следил за тем, как она ведёт себя.
– Кажется, ты начинаешь понимать, что происходит.
– Нет, не начинаю.
– Просто отказываешься принять это.
Ангел испытующе посмотрел на Лику. Она отвернулась.
– Не злись, так всегда бывает, когда кто-то вмешивается в твою жизнь. Не сомневайся, не трать зря силы. Это всё правда, тебе не снится и не мерещится. Я не исчезну.
Ангел говорил тихо и медленно, тщательно подбирая слова.
В какой-то момент Лика поняла, что не верить уже глупо. Вот он, сидит рядом с ней, какие могут быть сомнения?
Впервые за эту ночь, она посмотрела на него не рассеянно, а внимательно и изучающе. Тёмные волосы, голубые глаза, мягкий контур губ. На вид ему около тридцати лет. Такие молодые люди очень нравятся отличницам-старшекурсницам… Хорошо, что этот возраст у неё давно прошёл.
Ангел улыбнулся, видя, что она его рассматривает. Ласковые искорки блеснули в его глазах. Она тут же смутилась и отвела взгляд.
Вновь рассматривая свои пальцы, она спросила его задумчиво:
– Ангел, неужели я стою того, чтобы проводить со мной каждую ночь месяц за месяцем?
Он улыбнулся.
– Лика, я, можно сказать, – твой личный ангел. Это смысл моей жизни, конечно, ты стоишь этого.
– А через год ты пойдешь к кому-то другому?
«Ну зачем же так, в самую первую ночь – и уже обрезать крылья.»
– Лика, у нас целый год впереди, так ведь? Давай подумаем об этом потом.
«Если через год ты захочешь, чтобы я ушёл к кому-то другому, – то первый день зимы я потратил зря.»
***
– Лика? Привет.
Ангел встряхнул крыльями, намокшими от мелкого, не к месту пришедшего, декабрьского дождя.
– Ангел! Ты пришел.
Девушка нехотя вылезла из постели. Посмотрела на своего гостя слегка недовольным и неодобрительным, но в целом – довольно миролюбивым взглядом.
– Я подумала, что мне это все приснилось. А если я не пущу тебя в квартиру?
– Я найду способ проникнуть внутрь.
– Закрою балкон, окна, дверь…
– Я заставлю тебя их открыть. Я же ангел, у меня есть разные… таланты.
Она вздохнула. Мда. Ситуация. Весь сегодняшний день она убеждала себя, что это был сон, теперь же придётся поверить в его реальность.
Он смущённо пожал плечами, мол, прости, я не нарочно. Этот жест заставил её улыбнуться.
– Ну что ж… Выходит, что нам нужно учиться жить друг с другом, так?
– Получается, что так, - кивнул ангел с немного виноватым видом.
Он посмотрел на задумавшуюся девушку и пошел на кухню. Через несколько минут вернулся с двумя кружками чая. Протянул ей.
– Спасибо.
Какое-то время они не спеша пили чай, думая каждый о своем. Потом Лика с внезапно вспыхнувшим интересом повернулась к нему.
– Слушай, ну раз такое дело, то мне, наверное, можно тебя обо всём спрашивать?
Рафаэль улыбнулся. Ну конечно, любопытство сильнее всего. А у этой девчонки – так точно, хоть чёрта ей покажи, сперва спросит, не жарко ли в аду…
– Спрашивай, я отвечу, если смогу.
– А есть вопросы, на которые не сможешь?
Он уже смеялся, глядя на неё. И она поняла, отчего, и потому тоже не смогла сдержать улыбки.
– Ладно-ладно, я поняла. У нас много времени, можно спрашивать не всё сразу. И, хотя я весь день думала, что бы такое у тебя спросить, если ты всё-таки не приснился мне, списком выдавать свои вопросы не стану.
– И на том спасибо.
Да, именно такой он себе её и представлял.
Она выдержала паузу, видимо, выбирая, с чего начать. Затем подняла на него глаза и с хитрой улыбкой спросила:
– Как стать ангелом?
Рафаэль рассмеялся, поставил кружку рядом с собой на подоконник и посмотрел на Лику.
– Ты начала с самого правильного, но с самого бесполезного вопроса. Я не могу тебе на него ответить, мне это запрещено. Каждый сам должен понять, догадаться – иначе законы природы будут нарушены.
Лика разочарованно вздохнула.
– И что же будет, когда я догадаюсь?
Он удивлённо и насмешливо поднял бровь.
– Не «если», а «когда»? Ты, я смотрю, настроена решительно.
Она махнула рукой.
– Да брось, Рафаэль. Целый год вместе, каждый день – наверное, даже дурочка за это время догадается.
Он мягко улыбнулся и покачал головой.
– Нет, Лика, это не так просто. Очень-очень многие хотели бы, но не смогли. Всё же перспектива стать бессмертным довольно заманчива. Оттого и рецепт его достижения надёжно скрывается. Ни один ангел не ответит на такой вопрос.
Она посмотрела на него прямо, в упор. Тряхнула волосами.
– Это ничего не меняет. Можешь не сомневаться, я узнаю ответ. А вот пользоваться ли этим рецептом – я пока не решила.
Рафаэль в ответ посмотрел на неё с тёплой, задумчивой, но очень насмешливой улыбкой, будто отвечая: ну да, ну да. Не родился ещё человек, который, получив рецепт бессмертия, не воспользуется им.
А она с точно такой же улыбкой смотрела на него. Он что же, правда думает, что она хочет того же, что и все остальные?
***
В этот раз Лика сидела на подоконнике и ждала его, глядя на открытую дверь балкона. Он вошёл и тряхнул волосами, смахивая невесть откуда взявшиеся капельки. Там, откуда он прилетел, всё ещё идёт вчерашний дождь?
– Ты рано. Привет.
– Привет. Я просто скучал и сразу сорвался.
– Как же у вас скучно, если ты скучаешь по чашке чая с молчаливой девчонкой.
Он поднял на неё глаза, и она увидела его улыбку. Иногда эта улыбка казалась ей знакомой, но это, конечно, невозможно. Интересно, каким он был, пока не стал ангелом?
По-своему истолковав её задумчивый и внимательный взгляд, он решил ответить:
– Да, мне скучно без тебя и твоего чая. Привык. К хорошему быстро привыкаешь.
Она засмеялась в ответ, и он, довольный этим, пошёл на кухню заваривать чай.
Когда он вернулся, она взяла из его рук горячую чашку, отпила глоток. Посмотрела на него загадочно и пытливо.
– Ангел, у меня сегодня сложный вопрос. Философский даже. Но вы, ангелы, наверняка неплохо разбираетесь в философии?
Рафаэль улыбнулся.
– Спасибо, конечно, за такое высокое мнение, но, если честно, в таких вопросах я разбираюсь ничуть не лучше тебя. Однако с удовольствием с тобой порассуждаю на любую тему.
Лика рассмеялась. В такие моменты он выглядел рассеянным и даже виноватым – будто не оправдал ожиданий. Наверное, он был очень застенчивым парнем, когда был человеком.
– Тогда нам точно будет чем заняться весь этот год. Я очень люблю рассуждать вслух, тем более – с таким обаятельным и умным собеседником.
Улыбка на его губах стала куда более уверенной – и это был именно тот эффект, на который она рассчитывала.
– Ангел, как ты думаешь, почему люди любят?
– Сам не знаю. Пытаюсь понять. Вот ты, Лика, почему любила или любишь?
Лика вздохнула.
–С того возраста, когда люди узнают о любви, мне всегда казалось, что я кого-то люблю. Потом я понимала, что это – самообман, но без этого самообмана мне всегда было очень пусто. Вот сейчас – как раз тот период, когда мне очень хочется обмануть себя и считать себя влюблённой. Но я, наверное, взрослею? Убеждать себя становится сложнее. Хочется полюбить по-настоящему… Это невозможно сделать усилием воли.
– Лика, ты жестокая.
– Разве?
– Своим этим самообманом ты причиняешь людям боль.
– Сомневаюсь, ангел, что они о нём догадываются. Куда более болезненным для них было бы моё равнодушие.
– Которое и наступает, едва только ты перестаёшь себя контролировать или не желаешь больше этого делать. Ты прощаешься с таким человеком и забываешь о его существовании. А он ведь с этой секунды только и думает о новой встрече.
Он смотрит на неё прямо, ждёт ответа, а она отводит глаза, делая вид, что рассматривает полумесяц в открытом окне.
– Ты видел нас сегодня, да?
– Лика, ты прости меня, но – да. Я же всё вижу. Пойми, я не обвиняю тебя ни в чём, я только понять хочу. Ты жестока к тем, кто любит тебя. А они почему-то даже рады этому.
– Я знаю, что именно ты видел. Да, мне нравится, когда меня любят, мне не сложно притворяться любящей в ответ. Я плохая?
– Нет, ты просто эгоистка – как и большинство людей.
Им снова пора прощаться, и они поднимаются с подоконника вместе.
– Пока, Лика.
– Подожди, Рафаэль. Я хочу тебя спросить…
Она мнётся несколько секунд, но всё-таки говорит:
– Мне так нравится твоя улыбка. Она мне иногда кажется знакомой. Мы не могли знать друг друга раньше?
Он вздрагивает. Смотрит на неё в упор. Она пытается понять по этому взгляду, что в её словах задело его, но это невозможно: глаза его бездонны, и то, что она ищет, спрятано очень глубоко.
– А что-то ещё во мне кажется тебе знакомым?
– Нет. Иначе бы я сказала. Я долго присматривалась.
Он отводит взгляд в сторону, будто разговор перестал его интересовать.
– Значит, тебе показалось.
Она смотрит на него настороженно и удивлённо. Почему его слова задели её? Не находя ничего лучше, она целует его в щеку, но тут же заливается румянцем и отступает.
– Зачем?..
– Захотелось. Не нравится? Не буду.
Он вновь внимательно смотрит на неё, но теперь уже совсем иначе. Поднимает руку, поправляет прядь волос у её лица.
– Ты же знаешь, что нравится. Поэтому, конечно, будешь.
Он делает шаг, скрывается за дверью балкона – и она слышит шелест его крыльев.
***
– Лика, спишь?
В ответ - недовольное бормотание.
Он присел на край кровати, осторожно провёл рукой по мягким волосам девушки. Отчего-то подумалось, что, хоть она и очень мила с заплетённой косой, с распущенными волосами, всё же, – куда лучше. Уютнее.
Лика неохотно открыла глаза. Даже улыбнулась.
– Привет, ангел.
Он улыбнулся в ответ, убирая руку от её волос. Даже жаль, что она проснулась так скоро. Вздохнул:
– Прости, Лика.
–Не надо, ты же не виноват.
– Чай?
– Пожалуй, кофе. Кстати, а почему ты всё время начинаешь с чая?
– За чаем ты со мной охотнее говоришь, - отозвался он почему-то с обидой в голосе.
Она уловила эту обиженную нотку. Смущённо улыбнулась.
– Я просто не знаю, с чего начать. Хотя на самом деле очень хочу узнать тебя. Причём настоящего, а не такого… рафинированного и дисциплинированного.
После этих слов её улыбка стала ещё более смущённой, но она продолжила:
– Да и ты должен лучше меня узнать.
– Это важно для тебя?
– Для нас обоих, нам год жить вместе.
Она посмотрела на него внимательно, будто желая убедиться, что он правильно её понял. Он даже кивнул, видя этот немой вопрос в её взгляде.
Нет, никакого разговора не последовало – только ритуальное чаепитие на подоконнике. Пока они просто привыкали друг к другу.
Она прервала молчание первой.
– Ангел, а ты знаешь, я веду дневник. С восьмого класса и до сих пор, почти каждый день, вернее, вечер. Вот такая дурацкая привычка.
– Знаю. Мне нравится эта твоя привычка. Пиши почаще, в этой привычке много полезного. Наверное, это очень интересно – перечитывать свои мысли спустя годы. И, знаешь, пиши всегда для себя, не думай о том, что кто-то может прочесть. Иначе потом тебе трудно будет вспомнить, что ты чувствовала на самом деле. Чувства так легко стираются из памяти, но их так легко вернуть, прочтя несколько строчек.
Она задумчиво провела руками по его крыльям.
– А их спрятать нельзя?
– Отчего же нельзя? Очень даже можно. Отвернись.
Девушка послушно отвернулась.
Послышался тихий шелест.
– Готово.
Перед ней стоял самый обычный молодой человек.
– Это больно?
– Нет. Просто… Чувствую себя почти как голым.
Она тихо рассмеялась.
– И перед кем же ты показывался голым?
Он смутился.
– Ну ладно тебе, не смущайся, но это ощущение ведь должно быть знакомо, раз ты о нём говоришь?
– Просто использовал метафору. Вообще я не уверен, что голым буду чувствовать себя неловко.
Она внимательно и не таясь окинула его с ног до головы тем-самым-взглядом: лукавым, насмешливым и подчеркнуто оценивающим.
– Правильно. Тебе явно есть, что показать.
Вот теперь он покраснел по-настоящему. Она, видя, как его лицо заливает краска, рассмеялась.
– Так-то лучше, с тебя хоть немного слетел твой рафинированный ангельский лоск.
Он весело рассмеялся в ответ:
– Такой пренебрежительный тон, мне даже стало немножко неудобно, что я – ангел.
– Глупый ты, Рафаэль. Хоть ангел, хоть – человек.
Он посмотрел на неё удивлённо.
– Почему же?
– Не умеешь себя вести с девушкой.
Под его прямым взглядом ей стало неудобно. Не сказала ли лишнего, не обидела? Может постараться быть не такой язвительной? Но он же сам согласился, что следует узнать её получше.
К счастью, ангел в ответ на её реплику улыбнулся открытой и полной обаяния улыбкой.
– Давай будем считать, что я не пробовал. Научишь?
– Постараюсь. Это даже в моих интересах. Хотя, глядя на тебя сейчас, я начинаю сомневаться, что ты и правда не пробовал. Уж не используешь ли ты амплуа стеснительного и застенчивого молодого человека, чтобы девушки поскорее проникались к тебе доверием?
Ангел весело рассмеялся в ответ. Она невольно рассмеялась вместе с ним. Вот, сейчас, кажется, он показал ей себя настоящего, хоть и на пару секунд.
– Лика, мне пора. Но я обещаю подумать над своим поведением.
– Я тоже, – она улыбнулась и добавила, – тоже подумаю над твоим поведением.
Он взмахнул крыльями и взлетел, но за спиной ещё слышал её звонкий смех.
***
Поджав ноги, Лика села на подоконник и стала внимательно всматриваться в небо в тщетной попытке поймать прилёт ангела.
– А я уже здесь.
Он и правда стоит в дверях балкона, а на его губах играет улыбка.
– Как тебе это удается? – удивлённо спрашивает Лика.
– Я же ангел, - с самодовольной ноткой отвечает он, улыбаясь шире.
Они снова медленно пьют чай, теперь – глядя друг другу в глаза. Что они думают, известно только им самим. Игра взглядов затягивается, она начинает улыбаться ему, хитрые искорки загораются в её глазах.
– Ангел, я столько разных вопросов хотела задать тебе в первый день после нашей встречи, а сейчас мне кажется, что, когда мы молчим, я узнаю тебя гораздо лучше, чем с тысячей разных вопросов. Мне нравится просто смотреть на тебя и пытаться понять, о чём ты думаешь.
– Мне нравится, когда ты на меня так смотришь. Не знаю, правда, сможешь ли ты что-то понять.
– Я всё же попробую.
Она помолчала немного, прежде чем задать вопрос, давно мучивший её.
– Ангел, а если я попрошу остаться навсегда со мной?
– Зачем?
– Я к тебе привыкла.
Он с сожалением покачал головой.
– Лика, я не смогу. Наказание не должно превратиться в исполнение желания.
– Ты так легко об этом говоришь?
– Это правда. Этого не изменить.
– Жаль… Не знаю, как я буду без тебя.
– Мы знакомы всего-ничего. Ты всегда так легко привыкаешь к людям?
– Нет, напротив. Я с большим трудом доверяюсь людям. Но я чувствую, что готова открыться тебе. Ты – очень искренний, если не тебе – то кому?
Она замолчала, подбирая слова. Он прервал молчание.
– Лика, спасибо. Ты не представляешь, как это важно для меня.
***
– Забыла обо мне, Лика?
Ангел коснулся руки девушки. Она сидела за письменным столом, опустив голову на ладони.
– Не забыла, ангел, устала.
Она так и не подняла голову, поэтому он присел рядом, поглаживая её по волосам.
– Тяжело, да?
– Тяжело… Не люблю плакать. Я очень редко плачу. А сейчас ждала тебя, и стало так грустно… Ангел, а нужна ли я ещё кому-нибудь?
Он покачал головой и ободряюще улыбнулся ей.
– Лика, это бесконечные зимние питерские ночи действуют на тебя угнетающе. Открой телефонную книгу или список контактов – там несколько десятков человек, которые мигом примчались бы к тебе по одному звонку. И были бы на моём месте, и, наверное, справились бы с твоей апатией лучше меня. Но, увы, это особенность твоего характера: когда тебе плохо, ты видеть никого не хочешь, вот, разве что, от меня отделаться не получится.
– Ты правда так думаешь или хочешь меня успокоить?
– Если бы я так не думал, я нашел бы другой способ тебя успокоить. Я же ангел.
Она вытерла слёзы и уткнулась в его плечо, почти вцепилась пальцами в его мягкий свитер.
– Я боюсь, Рафаэль.
– Боишься – чего?
– Все мои страхи так или иначе сводятся к одному: я боюсь остаться одна.
– Ты не одна, я всегда рядом.
– Ангел, ты можешь не уходить? Можешь остаться, пока я не усну утром?
– Нет… не знаю… я попытаюсь.
– Ангел, почему мне так спокойно с тобой?
– Потому что не ждешь от меня подвоха.
– А от других жду?
– А другие – люди. Люди разные, но некоторые из них лживы. Многие безжалостны. Почти все – эгоистичны.
– Почему так?
– Людям часто кажется, что, если соврать, будет лучше. На самом деле, лучше от этого становится только им самим.
– Грустно…
– Зато – правда.
Он посмотрел на неё долгим тяжёлым взглядом, прежде чем тихим голосом попросить:
– Лика, не лги мне никогда, ладно?
– Я не лгу.
– Захочешь. Рано или поздно – захочешь. Не надо, хорошо? Я прошу.
– Хорошо, Рафаэль. Не буду.
Зачем она дала это невыполнимое обещание?
А зачем он попросил его, точно зная, что она не сумеет его выполнить?
В эту ночь она не отпустит его до самого рассвета. Он даже и не заметит этот рассвет, пока она не отстранится, глядя в его глаза, не просто не желая отпускать, но и боясь даже сказать об этом, боясь спугнуть эту иллюзию, эту мягкую сказку вокруг.
Она легла на кровать, он сел рядом с ней, не переставая перебирать пряди её волос.
Она уснула почти мгновенно, и ей снились тёплые пушистые сны.
***
Она сидела на подоконнике, свесив ноги вниз, на улицу. Ловила снежинки руками. Окно открыто нараспашку: к утру в комнате можно будет находиться, только укутавшись в тёплое одеяло, но сейчас это казалось совсем не важным.
– Любишь снег? – услышала она голос Рафаэля над ухом. Она обернулась и улыбнулась ему.
– Я люблю всё, что даёт нам небо. Снегопад, дождь, грозу. За всем этим могу бесконечно наблюдать.
И вот уже они вместе сидели, болтали ногами, смотрели на асфальт двадцатью метрами ниже.
– Лика, я понимаю, почему я беспечно сижу на самом краю окна, но ты ведь – человек, не боишься?
Лика улыбнулась.
– Нет. С тобой – не боюсь. Ты ведь не дашь мне упасть.
– А без меня не стала бы?
– Конечно нет, это же инстинкт самосохранения, никто не станет без страха болтать ногами на смертельной высоте над асфальтом.
Внезапная мысль пришла ей в голову, она бросила на ангела задорный взгляд.
– Ангел, научи меня летать.
– Это невозможно.
– Почему?
– Ты – не ангел.
Лика грустно вздохнула, признавая его правоту.
Ну вот, расстроил девушку… А так всё хорошо начиналось.
Ангел поднялся на ноги, встал у самого края распахнутого окна. На губах его – мальчишеская хитрая улыбка, означающая, что он задумал какую-то шалость. Она невольно улыбнулась ему в ответ, готовая поддержать его игру, в чём бы ни был её смысл.
– Вставай, Лика. Я не могу научить тебя летать, но зато сам летать пока ещё не разучился. Обними меня.
Поднимаясь на ноги и послушно прижимаясь к нему крепко, она уже догадывалась, что будет дальше, но ещё не могла представить этих ощущений…
…. Полёт навстречу летящим пушистым хлопьям снега. Ветер – как будто он был повсюду одновременно. Она смотрела в глаза ангелу – он с улыбкой смотрел в глаза ей и, кажется, испытывал удовольствие не меньшее, чем она.
В считанные мгновения они оказались на крыше дома напротив. Здесь было так же ветрено, и казалось, что они стоят посреди снегопада – сплошной белой пелены. Она всё так же крепко обнимала ангела, оглядываясь по сторонам, глядя на свой дом с такого непривычного ракурса. Нашла своё распахнутое окно…
– Ты часто бываешь здесь?
– Чаще, чем ты думаешь, Лика. Я начал прилетать сюда раньше, чем ты узнала меня.
– Наблюдать за снегопадом отсюда точно интереснее, чем с моего подоконника.
– Хочешь, прилетим сюда снова?
Она снова смотрела ему в глаза, и теперь ей казалось, что он счастлив, потому что смог произвести на неё такое сильное впечатление.
– Конечно хочу, Рафаэль.
Он улыбался, прижимая её к себе.
– Только сейчас нам лучше всё-таки вернуться. Ты замерзаешь на глазах, долго я тебя согревать не смогу.
Она поёжилась, только сейчас ощутив, что он прав.
– Как скажешь, ангел.
Этот полёт… Может именно с него всё и началось?
***
Следующая ночь встретила их угрюмыми тяжёлыми облаками, подсвеченными огнями города.
Кружки с чаем были уже почти пусты, когда ангел загадочно улыбнулся и обернулся к Лике, задумчиво смотрящей в окно.
– Лика, чего бы тебе сейчас хотелось больше всего?
Она хитро улыбнулась. Поставила кружку на подоконник.
– Ты что же, умеешь исполнять желания?
Ангел рассмеялся.
– Смотря какие. Разочарую тебя сразу: на самом деле я могу ненамного больше, чем обычный человек. Хотя, возможно, некоторые твои желания мог бы исполнить с лёгкостью, не доступной людям. Я спросил тебя в первую очередь потому, что мне любопытно, чего ты хочешь.
Она задумчиво обвела взглядом комнату.
– Любое-любое желание, даже несбыточное?
– Любое, – кивнул он, усмехаясь. Кажется, несмотря на его предупреждение, она решила, что он – джинн из бутылки.
Лика вздохнула, вспомнив, вероятно, о чём-то приятном, но недосягаемом. Подняла глаза на ангела, улыбнулась.
– Ангел, больше всего на свете я хотела бы сейчас оказаться на берегу моря. Слушать шелест волн. Вот прямо сейчас, ночью, но пусть море будет тёплым, а небо над нами – южным.
– Над нами? Хочешь оказаться там со мной? – ангел внимательно посмотрел на неё.
Она пожала плечами.
– Конечно. Мы каждую ночь сидим на этом подоконнике, почему бы не посидеть также на берегу моря? Только вместо кружек с чаем – бокалы с холодным шампанским... и чтобы до рассвета было ещё очень далеко. Мне кажется, тогда наши разговоры были бы куда веселее, и слова подбирать стало бы гораздо легче.
– Дай мне руку. Нет, лучше давай обе.
Он коснулся её ладоней – не так, как обычно, а лёгким, почти неощутимым касанием, и она почувствовала исходящее от его рук тепло.
– Закрой глаза, Лика, – сказал он. Она послушалась, и, едва лишь веки сомкнулись, почувствовала дуновение тёплого ветра.
Его шёпот у самого уха:
– Лика, посмотри вокруг.
Можно было этого и не делать: достаточно было шороха волн, запаха соли и дыхания тёплого ветерка, чтобы понять, что она увидит вокруг.
Но искушение было слишком велико, и она осторожно открыла глаза. Вокруг было темно. Они сидели на песке, с обеих сторон далеко, сколько хватало глаз, простирался широкий пляж. А впереди, на расстоянии нескольких метров, искрилось море.
Она перевела взгляд на свои ладони, всё ещё лежавшие на ладонях ангела. Потом – на него самого. Он улыбался ей, наслаждался её реакцией.
– Это сказка, да? – только и смогла проговорить она.
– Нет, Лика, это совершенно настоящее море, настоящее лето, настоящая ночь и песок под ногами – абсолютно настоящий, хоть это всё и где-то очень-очень далеко от нас. Я когда-то уже был на этом берегу и потому могу показать его тебе. Нравится?
– Ох, ангел!
Она изумлённо смотрела на плещущиеся волны, на отражения звёздного неба в них.
– Что я вижу, у моей дорогой Лики нет слов? Это определённо того стоило! – рассмеялся он. – Прости, Лика, шампанского не будет: если я отпущу твои руки, то мы не сможем быть здесь вместе. Это ведь – моя фантазия.
– Не нужно. Ничего не нужно, Рафаэль. Это и так – лучше всего, что я когда-либо видела.
Как же жаль ей было отпускать его руки из своих, когда над морем зарделась полоска рассвета.
– Мы вернёмся сюда?
– Я тебе обещаю.
***
– Заходи.
– Ты меня услышала?
– Я тебя почувствовала.
Рафаэль удивлённо смотрел ей в спину. Похоже, она и правда сумела его почувствовать по-настоящему. Вот ведь упрямая девчонка: столько ночей встречала его вот так, спиной к окну… Училась.
– Ты меня удивила. Это ведь совсем не просто.
– Я старалась.
Она обернулась к нему, вся светящаяся, с самодовольной улыбкой на губах. Она сама была рада тому, что у неё наконец получилось. И ещё больше – тому, что он оценил её усилия. Ох уж этот синдром отличницы! Лишь бы погладили по голове…
Он не мог найти слов в ответ на этот победоносный взгляд… только улыбку.
– Я люблю твою улыбку.
– Спасибо. Для тебя я готов улыбаться без остановки.
– Спасибо. Чай, кофе, может, горячий шоколад?
– Сегодня пусть будет чай.
Сегодня ночью ему хотелось молчать и смотреть на неё. И он не отказывал себе в этом удовольствии, а она – улыбалась в ответ на его взгляды, изредка смущённо отводя глаза в сторону. Молчать вдвоем не так уж просто, а глядя при этом в глаза друг другу – и вовсе талант.
Они пили чай, смотрели в окно на блёстки звезд, загадывая желания, ведь звезды падают не только в августе: для тех, у кого есть светлые и трепетные мечты, они падают всегда, нужно только увидеть, почувствовать, успеть.
Они мечтали каждый о своём, о чём-то вечном и светлом, грустном и счастливом.
Эта ночь могла быть бесконечной, могла показаться и мимолетной. Пожалуй, она могла бы назваться даже счастливой. Но они не старались придумывать ей название: для придания ночам красок было ещё слишком рано.
Сегодня следовало лишь загадать желание, и поверить, что оно обязательно сбудется.