В тот день у меня был выходной. Закупив на рынке все необходимые продукты, решила немного отдохнуть в парке, к тому же погода стояла теплая, солнечная, хотя и была уже поздняя осень.
Я сидела на скамейке и любовалась природой. Мимо спешили люди. Вдруг какая-то пожилая женщина, поравнявшись со мной, остановилась и спросила:
- Не помешаю?
- Нет, присаживайтесь, - ответила я.
- Домой, прям, идти не хочу, - сказала женщина.
- Что же так? – как-то невольно вырвался у меня вопрос.
- С Ниной, дочерью, да с зятем не ладится, - охотно, словно своей знакомой объяснила она мне.
- Они живут с Вами? – поддержала я разговор.
- Нет. Я с ними, - сказала она и, не дожидаясь, спросят ли снова, стала рассказывать о том, что же случилось.
- Нина замуж рано вышла, еще восемнадцати не было. Уехала жить к нему в город, а Андрея, мужа ее, вскоре в армию забрали. Вот она и пишет: «Мне одной плохо. Ребенок родится так и вовсе тяжело будет. Приезжай, мама, ко мне». Я как письмо прочитала – затосковала: жалко ее стало. Она у нас поздний ребенок, слабенькой росла. Все со мной да со мной везде ходила: и на ферму, и в огород. Вот я Вите своему и говорю: «Поживу немного у нее, помогу». Он перечить не стал.
Уезжала, думала: поддержу ее недельку другую, да и вернусь. Но … Собралась обратно, а Нина в слезы, просит остаться. Я Вите телеграмму послала, мол, погощу еще месяц, другой. Он и с этим согласился. Так и прожила у нее 4 месяца. И вдруг приходит письмо от родственников: «Приезжай скорее домой. К Вите твоему один друг зачастил, большой любитель выпить, да супруга твоего спаивает». Сердце у меня заныло, забеспокоилось, да только, думаю, как теперь уедешь: у Нины две недели как Сашенька народился. А она купать его боится, пеленки постирать, погладить не успевает, да и ночью он спит плохо. Решила я: еще неделю поживу, пусть немного попривыкнет к своему новому положению, да и домой отправлюсь. Дождалась субботы, поехала. К вечеру в деревню прибыла. Подхожу к дому – в окнах свет горит, калитка отворена, дверь открыта, в избе – родня – лица встревоженные.
- Витя твой пропал. Второй день ищем. Сегодня в милицию заявили, - говорит Сергей, брат мой двоюродный. Тут и заметалась моя душа. На пятый день нашли его на болоте мертвого. Потом узнали: знакомый-то его ножом ткнул. В тот день, как случиться беде, Витя зарплату получил, тот и решил ее выкрасть, да не вышло потихоньку, - рассказчица всхлипнула, смахнула слезы. – Уж сколько времени прошло с тех пор, а и сейчас говорить об этом не могу спокойно.
- А что дальше-то было? – спросила я.
- После похорон я насовсем переехала к Нине. Поначалу все было хорошо, а вернулся Андрей… Чувствую, что год от года я им все меньше и меньше нужна. Какое бы дело не заведись – они семьей, а я одна, лишняя. Покрикивать на меня стали, сначала Нина, потом и зять осмелел. Однажды не выдержала и сказала им: «Уеду от вас». А они и промолчали, не стали отговаривать. Только ехать-то мне некуда, продала я свой дом по настоянию Нины тогда еще, как овдовела. Поплакала и решила, подожду еще, может, образуется все. Но вижу Андрей с работы пьяненький стал приходить. Нина на него с упреками, а он ей: «Ты все со своей мамой решаешь, а я уж здесь и не нужен…» Начались у них скандалы. Ждала я перемен в лучшую сторону, а становилось все хуже и хуже. Она меня упрекать начала в том, что жизнь у нее не получается: лезу будто во все дела, ни о чем им поговорить с глазу на глаз нельзя. Нервная стала. А сегодня я сунулась в карман пальто за деньгами (что от пенсии остается, там храню), а их нет. Спрашиваю: «Где же деньги?» А она и говорит: «Зачем они тебе старой?! Сытая и хорошо». Я так и застыла на месте, даже сказать ей в ответ ничего не смогла. Что мне теперь делать? Не знаю, - снова ее голос задрожал. – Да и простить себе не могу этой ошибки, что оставила мужа ради нее. А ведь будь я дома, того бы не случилось. И ей бы худа не было. У всех трудности. С нами никто не нянчился.
Женщина немного помолчала и снова заговорила.
- Оставаться с ними нет сил, да и боюсь: того гляди руки распускать начнут. А купить себе хоть маломальский домик не на что.
Тут она снова всхлипнула, а немного успокоившись, глубоко вздохнула и сказала:
- Знаете, выговорилась, вроде как и легче стало, ведь столько времени все в себе держала. Кому ж на дочь-то пожалуешься?! Простите меня, потревожила я Вас своим рассказом. Прощайте.
Она встала со скамейки и медленно пошла к выходу.