Jag var viskningarnas furste i skogen som vajade djupt under boljornas mjolk och den torstiga vinden,
I skogen daer hemlighetsorten lyfte sin svarta pollenkrans bland rotterna som klaerade ner till vattenhaemterskornas damm och odlornas brunnar.
Jag var viskningarnas furste I vattentaltet daer alla blinda roster tjaenade mitt namn,
I vattenslottets bla° grottor daer skymningen faller i droppar fra°n stenspenarna,
I skymningens avgrund daer fa°ngna pelaransikten stirrar fram ur kolonnaderna,
Daer odsligheten vilar i min slutna hand som jag oppnar:
Stumma och blodiga smyger sig de upproriska viskningarna fram ur skogen av a°dror.
Lejonet bryter horisontens sigyll och staller ett blodsta°nd som kamptecken for ogon och roster.
Det okenroda lejonet ryter i varje havssegel som vinden breder ut for de flygande snaeckor as paerlemorvingan.
Sjalv slungar jag mitt huvud mot alla fientliga strupar.
Mitt svaerdsfaeste gloeder av bloed och alla dolda pelaransikten ropar haerskri pa° haerskri.
Vasallerna saender en budbaerarskrivning med vaestanvinden att haerfa°geln vaentar i morgonrodnadens ogonbryn daer modersartaret bloeder av guld.
Sjalv stiger jag fra°n moln till moln och segerstormen bla°ser upp i gryningens pa°lverk.
I lejongulans ytspaenning straevar vinden som gula ha°r och stra°lar som driver de otrogna rosterna framfor sig mot underga°ngens land.
Himlen gloder i blodrod kramp och solaegget faller i la°gornas rov.
Sjalv trampar jag det under min fot bland slemmiga moln och himlen blir blek som glas
Och odsligheten vilar a°ter i min oeppna hand som jag sluter:
Stumma och blodiga smyger sig de besegrade vinksningarna in i skogen av a°dror med ostanvinden som bla°ser till a°terta°g genom odletemplet och huvudaltalets pelarsal.
Annu ar jag viskningarnas furste i pelartaltet daer alla blinda roster tjaenar min blick,
I pelarpalastet daer skymningen faller i droppar fra°n stenspenarna
Annu ar jag herdekonung oever molnens hoefter och krukornas form oever vindarnas stoder och snackornas elfenbensliv.
Annu haerskar jag tungt over avgrundens dolk.
Till minne av Karl Fredrik Hill.
Я был шелеста князем в лесу что качался от волнующегося молока и жадного ветра,
В лесу потаенные травы вздымают вокруг себя черную меж корней свою же пыльцу и одетые, словно водовозы, тянутся к пруду и колодцам, в которых живут саламандры.
Я был шелеста князем в шатре водяном, где всяк слепой голос служил моему имени,
В водяной замок голубых гротов сумерки падают каплями со сталактитов,
В том плену пропасти сумрачной грани колонн проглядывают из колоннады,
Тот источник покоится в моей зажатой ладони, которую я открываю:
Кроваво и тупо ползёт шёпот мятежный вверх из зарослей вен.
Лев истощит горизонтов сигиллу* и делает кровопусканье, словно знак битвы для глаз и голосов.
Пустынно-красный лев рокочет в каждом парусе в море, будто бы ветер кидается на летучих раковин перламутр.
Сам я швыряюсь своей головой в любую враждебную глотку.
Ножны мои сияют от крови и все сокрытые лики в столбах воют, криком по крику.
Вассалы гонцами весть присылают с западным ветром, что хищная птица ждёт в рассвета брови, той материнской артерии, где золотом кровь.
Сам поднимаюсь от облака к облаку и на заре надвигается буря победная.
В льва желтизны натяженье поверхностное ветер стремится будто бы желтые волосы и лучи будто бы гонимые фальшивыми голосами перед собой в землю смерти.
Светится небо кроваво-красными судорогами и солнечное яйцо катится лисе под хвост.
Сам я бродяга: то под моими ногами бедное облако слизи и небо становится блеклым, словно стекло
И запустение снова покоится на открытой моей ладони, что я закрываю:
Кроваво и тупо вползает в сплетение вен шёпот подавленный с ветром восточным, словно бы дует на отступление сквозь храм змеиный и главных правителей залы сводчатые.
Я шелеста князь ещё в шатре столбовом, где всяк слепой голос моему взгляду подвластен,
В дворце полном арок, где сумерки падают каплями со сталактитов
Я все ещё пастырь и царь над чреслами у облаков и формой сосудов, столпами на перекрестье ветров и жизнью улиток с раковинами слоновой кости.
Ещё сильна моя власть над лезвием пропасти.
Памяти Карла Фредерика Хилла**.
*Сигил или сигилла (от лат. sigillum) — символ (или комбинация нескольких конкретных символов или геометрических фигур), обладающий магической силой
**Карл Фредрик Хилл (швед. Carl Fredrik Hill, 31 мая 1849, Лунд — 22 февраля 1911, там же) — шведский живописец и график.