;
Глава седьмая
В некоторых городских столичных агентствах ситуация работа менеджеров граничит с абсурдом, вопреки этикету, здравому смыслу и межличностным отношениям.
И у неё создалось впечатление, «что в стремлении выполнить все пожелания, выдвигаемые нанимателями и угождать, сотрудники агентств, преуспевают больше, в потакании различных причуд, расходясь с элементарным понятием, здравого смысла». И такое сложившееся у неё мнение, лишь подтвердилось, после очередного посещения собеседования агентств по найму нянь, гувернанток, куда сегодня её и пригласили. «Почему многие из Нанимателей, допускают в своём отношении к людям, подобную дискриминацию в сфере социально-трудовых отношений», - который раз задаваясь вопросом и перечитывая сообщение и сидя, по-турецки с ногами на мягком диване. В одиночестве завершая свой завтрак, перед телевизионным экраном и при этом испытывая, как сильно задето и уязвлено самолюбие. «Имеют ли, сотрудники агентств по подбору домашнего персонала, хоть какое-нибудь малейшее представление о том, что в начале 1930-х годов, появился подход, описывающий человеческие отношения и позволяющий более углубленно рассматривать разделение труда в организациях с учетом влияния человеческого фактора? – рассуждала Людмила.
Недавний диалог из телефонной беседы, директрисы одного из московских агентств, с нанимателем персонала, отбил её позитивный настрой и желание, наносить визиты и в другие агентства:
- Вы правы срок годности няни - всего один год.
«Вот это отношение к людям! – припомнив эту беседу, Людмила встала с дивана и, расхаживаясь по комнате, с возмущеньем подумала: «Неужели отсутствует представления основ управления, взять хотя бы одну из классических школ».
Кого же приглашают агентства для работы с детьми компетентных педагогов, гувернанток, нянь или «рабынь» готовых на всё?»
Учитывая договорённость с Брониславом, созвониться ближе к обеду и опасаясь того, что непредвиденное появление Владимира может помешать её планам, она решила собраться пораньше, чтобы в ожидании его звонка прогуляться по Китайгородскому торговому центру. Надеясь посетить экспозицию исторического музея, расположенного при входе от площади у Кремля. Выйдя из ванны и, разложив на спинке дивана два брючных костюма, Людмила стояла в раздумье: «Какой из них подойдёт, конечно, к вечеру лучше красный или может снять с вешалки платье?» Неожиданно, мысли её перебил телефонный звонок, «неужели Бронислав, что-то он рано?» - она сняла трубку, и вскоре услышала женский голос.
- Людмила, не могли бы Вы подойти к метро для встречи с работодателем?
- Когда? - поинтересовалась она, ведь сегодня у неё вечер поэзии, где ждёт её Бронислав.
- В районе трёх часов дня, Вас там встретят у входа, столик заказан, на случай, если придётся их ждать, маму и девочкой младших классов.
- Хорошо, я согласна..., - повисла пауза, голос в трубке ответил, - созвонимся с Вами, - понятно, - сказала Людмила и связь прервалась.
Она посмотрела в окно, вдали с лопатой орудовал дворник, счищая с тротуаров и бардюров нападавший снег. «Этот, по-видимому, выходец из ближнего зарубежья, он ловко очищает дорожки, - переведя взгляд на стрелки настенных часов, - показывают 11:45, приближается полдень». Насыпав корма, попугаю, она вернулась на кухню, чтобы заменить ему воду, - «да и покормила…, теперь пора напоследок принять чашечку кофе.
Пора заканчивать сборы, придётся одеть чёрный костюм, да…, - она взглянула ещё раз на одежду, лежащую перед ней, - теперь без колебаний выбор был сделан, - практически для всего, - поймав себя на этом, - открыв шифоньер, убрала в него красный. Вскоре, она оделась, спустилась из квартиры на лифте и зашагала по направлению к метро.
Доехав до станции Сокольническая, выйдя из вагона метро, по ступенькам эскалатора поднялась к выходу. Оказавшись снаружи, она сделала несколько шагов и остановилась, по описанию кафе должно быть где-то рядом но, не последовательная нумерация сбивала с толку. Тогда она стала спрашивать у прохожих, не знают ли они, «где находится это кафе - «Андерсон»? Одна из женщин указала рукой в нужное направление, куда и она проследовала, свернув в переулок, находящийся неподалёку, Людмила наконец-то заметила ничем ни примечательное четырёхэтажное здание, это и было тем самым кафе - Андерсон.
- Проходите в гардеробную, - предложила, стоящая в фойе девушка, с табличкой: администратор, - она на втором этаже, а затем возвращайтесь обратно, я провожу за Ваш столик. Людмила назвала администратору имя, услышав в ответ: - Они скоро прибудут и на всякий случай, просили немного их подождать.
- О Кей, согласилась она, кругом сновали люди – в основном это были семьи, повсюду бедой дети.
- Сняв куртку, Людмила осталась в своём облегающем чёрном костюме, поправив волосы, собранные в «бабетку», она подкрасила светлой помадой губы, «кажется всё».
- Проходите за столик в третьем ряду, видите справа, они Вас там ждут, - показывая в сторону двух женщин, сидящих с детьми, администратор, как будто бы приветливо улыбалась, одними губами, сложенными в узкую полоску, глаза оставались сосредоточенными на происходящем в глубине просторного зала, придавая лицу серъёзнось.
- Добрый день, я – Людмила, как понимаю, рекомендована Вам гувернанткой.
- Ульрика, моя сестра Казимира, дочь Бернадетт, уменьшительно Детти и племянник – Кирилл.
- Присаживайтесь, Людмила.
Подошедшая официантка к столу спросила: - Выбрали? Можно забрать меню?
- Да, держа в руках одно из буклетов, Ульрика огласила ей список блюд: суп с фрикадельками, салат овощной и пельмени, штрудель и чай - всё по три порции, а Вы что желаете, спросила она у Людмилы, которая бегло просматривала меню, решая «взять ли, к кофе маффины?» Казимира откланялась, пообещав зайти к Ульрике попозднее и забрать сына - Кирилла.
Когда официантка ушла, а за ней Казимира, Ульрика повела с гувернанткой свой монолог. Людмила, слушая эту рыжеволосую женщину, временами дёрганую, теребящую волосы в причёске каре, которой она в основном кивала, давая возможность той выговориться, не задавая вопросов Ульрике, поглощённой расставлением приоритетов и ставящей ряд задач перед ней. Нанимать была озадачена ситуацией дочери, отстающей в изучении английского и французского языков, слушая весь этот словесный поток, оставив все вопросы к Ульрике на потом и не прерывая её, обратив вниманию на то, чем занимается Детти. А девочка, отодвинув тарелку с супом, рисует цветы ромашек, колокольчиков и васильков, Кирилл улыбается ей, складывая самолёт из салфеток – это были девяти – десяти летнего возраста дети. Вероятно, им не терпелось побегать, и племянник сообщил, что они больше есть, не хотят.
- Хорошо, сходите наверх но, не долго, - кивнув, в сторону игровой комнаты.
- Разговорный французский, практики речи в английском у меня не имеется, в основном, я перевожу тексты. Занималась с детьми начальных классов, русским, математикой, как правило, это – Питерсон. Уловив напряжённый взгляд, Людмила подумала, «она, верно, не понимает, того, что касается домашних заданий Детти – это одно но, каково её мнение, относительно репетиторства языков?»
- Сразу скажу, что я не репетитор, в случае найма, человека носителя языка на Английском, могу рекомендовать практикующего с языком, он занимается с разной категорией взрослых, детей, мужчина из Лондона, обращайтесь к нему если что.
Расставшись с Ульрикой, интуитивно Людмила почувствовала, что в скором времени всё же, последует звонок с приглашением от неё.
Спеша по заснеженной дорожке к метро на Никитскую она ответила на повторный звонок, - Привет, Бронислав, где я? Довольно таки далеко, да, спускаюсь в метро, извини, говорить неудобно. Задерживаюсь, - последовала небольшая заминка, звук пропал, затем появился, - в Моссалите, займёшь место, о Кей, - и связь прервалась.
В подземном переходе к Никитской зазвонил телефон, - Людмила, мне ужинать без тебя? - раздался голос Сысоева.
- Ты, что не помнишь? Я утром сказала: у меня вечер поэзии – иду в дом литераторов, и не забудь про ключи, если вдруг ты заснёшь.
В фойе её ждал Бронислав, она вошла, он помог её раздеться, передав куртку кастелянше и получив от неё номерок, провожая Людмилу к малому залу. Оттуда были слышны голоса чтецов, сообщив ей, что примерно через час он будет ждать её здесь, указывая жестом в сторону кресел, стоящих вдоль стены, поясняя дальнейшие планы и вопрошая:
- Ирен, Вы прекраснее Нимф, если Вы согласитесь пойти со мной в ресторан, любой ради Вас реприз исполню, очаровательная Джоконда, всего лишь ужин вдвоём, минут через тридцать?
- Договорились, - стремясь прервать его долгую речь, - пиит «Масса лита», пока, - кивнув головой, быстро повернулась и, открыв дверь малого зала, устремилась на одной из незанятых мест.
«Вот и всё, - слушая голоса, читающие у микрофона стихи, думая с сожаленьем, - мой редкий вечер и снова в рутину дней, где кому – то кто – то чем-то обязан и опять суета».
– Догорает вечер в свечах, скоро ночь и там лишь темнота, мне б замедлить время но, увы – время скоротечно, грустно мне без муз, а время всё стремительней бежит, - читали нараспев.
В восточном ресторане было немноголюдно, сначала им подали Киндзмараури, затем Хванчкару поочерёдно наливая в бокалы, принесли салат и бутерброды с красной икрой, по просьбе Людмилы им был подан и сок мульти фрукт, «потому, что её любимого - грейпфрутового - в наличии нет».
- А, жаль, - заметила она, - из мелочей складывается гармония дня, вернее вечера.
- Ирен, Вы кажется, сегодня собирались что – то читать но, вероятно я Вам помешал?
- Не страшно, мы скоро вернёмся и я с интересом, с большим удовольствием послушаю всех остальных.
- Людмила посмотрела на людей, собравшихся в зале, сидящих на плотно рядами составленных стульях любителей поэзии, «казалось, в одно мгновенье все замерли, устремив в ожидании взоры», перевернув в блокноте страницу, собравшись с духом четко произнесла:
- А Ла Декаданс, - поправив, поясняю:
- «Поэзия, А Ла Декаданс, - продолжая уже более ровным тоном, привыкая к аудитории, к её пристальному вниманию, - где тело касается шёлка...
Там ночью в кафе...
танцуют танго и румбу.
Бриз с моря в бликах огней...
Секунды и музыка смолкнет,
преследуют томные взгляды и шёпот - звучат комплименты.
За стойкой у бара... я с тонкой сигарой,
бряцает браслет в темноте;
В ментоловой дымке со смесью духов...
блеснёт огонёк и погаснет,
Коктейли Мартини, подали мне,
быть может, слегка улыбнусь я тебе.
И, ветром подуло,
запутались волосы, прядь не подвластная мне…»
- Вы несравненна, Богиня! Ирен, в Вашем имени целый космос, слышится тайна и, погружаясь в его глубину, я смотрю в небеса Ваших глаз…
Вглядываясь в черты лица Бронислава, в глубину его тёмных живых глаз, заострив внимание на его красивом и правильном профиле, нос с горбинкой на воинственном овале лица но, ей с трудом верилось в искренность его слов, понимая, « что каждый писатель, поэт воспринимает себя неповторимым, эдаким, «Пупом Земли».
Она отвела взгляд в сторону, за окном падал снег, в витрины отражали свет роскошных ресторанных люстр, напротив них, через стол сидела мужская компания, они откровенно рассматривали её, Людмила поймала себя на мыслях, «как в скверном сне, он красив и статен но, ревнует он меня к этому старцу, «дурак».
- Ирен, неужели Вы не останетесь со мной в такую холодную ночь.
- Бронислав, вот уж не предполагала, это…, новость, - затем она пристально взглянула на него. - В Вас говорит Ваша ревность? – уточнила она, со смешком в прищуренных глаз, - Я не могу, я буду сейчас с тобой откровенна, мужчина, с которым живу - он старше Вас, наши встречи возможны, но лишь днём.
- Ирен, зачем Вы облачились в эти костюмы, не прячьте Ваши прекрасные ноги, когда я впервые увидел Вас, я обезумел, такие ноги, поверьте за всю мою жизнь, не встречал такую вот красоту.
- Говорите, говорите, мне нравится, - ловя его взгляд и то, как он раздевает её глазами…, буквально поедая её с головы до пят, - продолжайте, хвалите, - Людмила игриво ему подмигнула и рассмеялась.
- Нет, не комплименты, смеётесь, скажу Вам, я обожаю, Ваш смех но, говорю Вам о Вашей редкой фигуре, как на духу. Мне нравится Ваше лицо и вся внешность, белые волосы, идут Вам, к лицу, но ноги, нет слов!
- Бронислав, нам пора, я не вправе задерживаться дольше, к сожалению, я здесь не у себя, поймите.
- Как скоро увижу Вас, вновь?
- Мне кажется, что теперь не скоро…, я Вам позвоню.
Нежная мелодия лилась из динамиков, наполняя зал ресторанного, окутывая в этот поздний час сидящих за столиками посетителей нотами романтизма. Звучание музыки уносило Людмилу в прошлое и вместе с тем, соединяя с реальностью, в какую-то долю секунды ей стало казаться, «что она кружится в вальсе, меняя партнёров, в гусарских костюмах и все они: Савелий, Владимир и Бронислав в танце, меняясь местами скользя, пересекаюсь один с другим, подхватывая словно пушинку, порхающую в белом как снег за окном прозрачном леденящем платье Людмилу».
Людмила вышла из–за стола и закружилась, изгибаясь в ритме мелодий, незнакомый мужчина подал ей руку и они продолжили погружение в наслаждение звуком мелодии и танцуя вдвоём…
- Ла…, ла…, ла…, - обнажив свою душу, пела Людмила, - ла…, а…алая!
Немногочисленные посетители ресторана рукоплескал, обернулась и Бронислав, припав на колено, аплодировал громко крича: «Браво! Браво! Другие голоса подхватили…Браво!»
- Спасибо, мадам, - произнёс яркий брюнет, привлекательной внешностью, в возрасте приблизительно лет тридцати, - в благодарность, целуя ей руку.
- Очарован, - блеск чёрных бриллиантов глаз и улыбка Бронислава, был тому подтверждением. «Какой вечер, наслажденье и жизнь, нет, она прекрасна, если взять и взлетев с лоджий балкона многоэтажки, - подумав о том, « что так неминуемо…, вернуться в квартиру: «Где в это самое время, у телевизора приподняв с плешью голову на подушке и вытянув на софе долговязые ноги, не менее часа, дремлет в своей тёмной пижаме Владимир», - как можно дальше! А жаль, что я не прекрасная фея, как меня называет Бронислав, взять и упорхнуть на них, на этих прозрачных крылышках».
Мелодии, звуки скрипки, словно повинуясь движению невидимого смычка, заставили Людмилу обнажить этим ускользающим мгновениям душу, зажигая миллионы огней, как будто она снимает невидимую маску – очки, открывая вид на цвета бесконечной вселенной в собственных глазах.
- Джоконда, божественная, что моя жизнь по сравнению с Вами, я просто червяк, нет…, браво, браво!
- Вы, Богиня - Ирен.
- Да, женщины – божественные существа, спустившиеся когда-то на землю, существует версия - они пришельцы из космоса, - грустно пошутила она.
- Вы захватили моё сердце, как богиня, - повторяя её слова, - спустившись на землю, впервые увидев Вас, я не надеялся на такую возможность - подойти к Вам.
Выходя из дверей ресторана к парку: - Милый друг, - и уже без всякой иронии, на минуту задумавшись и глядя вдаль; на яркие лампочки, среди голых ветвей заснеженных крон, на все эти тёмные тени деревьев на серебристом снегу вечернего парка, Людмила продолжила, - скажу Вам, о том, как я ощущаю сегодняшний вечер. Как одну горящую лампочку среди всех малюсеньких ламп в длинной иллюминации будней. Скоро я буду полностью занята, работая гувернанткой, - произнесла она немного сухо, спокойно, с ровной интонацией в голосе, затем слегка улыбнувшись, добавила, - будет окно, намекну.
Сейчас Бронислав замедлил ход, «вероятно под впечатлением, не ожидал такого поворота событий – «ход конём», он отошёл в сторону, Людмила продолжала идти вперёд, он догнал её и неожиданно, развернув к себе, стал целовать в губы.
- Ты сумасшедший, или тронулся, что-то из двух?
- И то и другое, ну и что теперь делать мне?- и выжидающе посмотрел на неё.
- Не знаю, - она захохотала…, ощутив дрожь, пробежавшую по её телу, прикосновение его холодных щёк и влажных губ, - вот и метро.
Продолжение романа «If you get me - 12.07.20 - Если ты достанешься мне" автора Ирен Беннани читайте на сайте Ridero.ru