Глава 6.
Сад начинался наискосок от чайханы, друзья сразу нырнули в спасительную тень. Деревья по краю сада слегка припорошены придорожной пылью и выглядят непривлекательно, друзья не сговариваясь прошли вглубь. Деревья усыпаны крупными, желто-оранжевыми сочными плодами, что так и кричат: «Возьми меня, съешь меня, я для тебя рос, я вкусный!». Молодые пальцы сами стали срывать и отправлять в голодные рты сочные плоды.
Первую абрикосину Федор сначала надкусил и осторожно пожевал, прислушиваясь к ощущениям, затем куснул еще и, наконец, выплюнул косточку. Он всегда пробовал незнакомое осторожно, потому что был случай.
Как-то в Балыксу, эту таежную глушь, завезли в сельпо лимоны. Мать купила один и дала Феде, как награду за посильную помощь в хозяйстве. Федя долго крутил в ладонях это желтое и восхитительно пахнущее. Наконец решился и надкусил эту красоту. Увы, красота оказалась горькой, хорошо, что не противной, и Федя мужественно прожевал и проглотил. В твердой уверенности, что мама невкусным не угостит, Федя быстренько ногтями очистил от кожуры часть лимона и смело укусил желтую мякоть. Скулы тут же свело, и Федя заорал, раскрыв рот. На крик вбежала мать, сообразив, что случилось, крикнула «выплюнь» и, зачерпнув ковшиком воды из ведра, стала поить сына. Федя выплюнул мякоть и припал ртом к ковшику, сразу полегчало.
; Прости, Феденька, меня, дуру, что не сказала тебе, как лимон едят,; запричитала она. ; Его с чаем надо, а ты вот так…. Вот вечером будем чай пить, увидишь, как это вкусно.
Федя и не думал обижаться, а потом со смехом рассказывал друзьям, как ел лимон. Вечером пили чай, и было это действительно необыкновенно.
Федор сорвал еще несколько плодов, и тут спохватился.
; Ребятки,; сказал он,; сдается мне, что надо бы у кого-то разрешения спросить, а то получается, что воруем.
; Конечно спросим, как только этот «кто-то» подойдет,; уверенно сказал Хромов.
; Федя, не забивай таки себе голову пустяками,; глубокомысленно изрек Яша. ; От большего немножко не воровство, а дележка. Неужели ты думаешь, что человеческие руки способны убрать всю эту сладкую красоту в ящики и продать. Нет, Федя, часть красоты, которая созреет первой, упадет на землю и будет зверски растоптана грязными сапогами сборщиков урожая. Еще часть поклюют птицы или растащат жадные человеческие руки, жадность которых бесконечна, как космос. На прилавки попадет только оставшаяся часть, за которую покупатель честно отдаст свои кровные нечестному продавцу.
; Почему нечестному?; удивился Хромов.
; А разве бывают честные?; удивился Яша. ; Честный продавец ; это все равно, что волк-вегитаринец. Ты видел волка-вегитарианца? Вот и я не видел, и даже не встречал, хотя в зоопарке бывал.
; Ну, Яша, ну жучара,; засмеялся Левандовский. ; Тебе надо идти в адвокаты: любого жулика оправдаешь.
; А вот это клевета на честного Яшу. Я просто включил здравый смысл: чтобы самый первый поспевший урюк не погиб зазря, мы должны его съесть, он наполнит наши молодые организмы витаминами на пользу родине. Вот только спросим разрешение у этого славного стража порядка и охраны,; и Яша посмотрел прямо перед собой.
Друзья тоже посмотрели в ту сторону: к ним подошел сухощавый старик в сером от пыли потертом халате. Темное лицо с черной бородкой загорелое, сморщенное, как печеное яблоко, в правой руке длинный суковатый посох, рукав другой руки заткнут за пояс. Из-под длинных седых бровей смотрят строгие, даже сердитые, черные глаза. Яша выступил вперед, приложил правую ладонь к груди и сделал легкий полупоклон.
; Салам алейкум, бобо,; сказал Яша. ; Нам сказали, что у вас самый вкусный урюк. Мы, конечно, немного попробовали, но не распробовали, потому просим у вас разрешения попробовать еще. У меня есть дедушка, даже два дедушки, и у моих друзей тоже есть дедушки, и мы всегда спрашиваем у них разрешения, вот как сейчас спрашиваем у вас, уважаемый бобо.
Взгляд старика смягчился.
; Кушайте, конечно, кушайте,; по-доброму сказал старик. ; Толко мало кушайте, если много будете, то живот заболит, сапсем плохо будет, он еще не сапсем спелый. А тогда придет НКВД и спросит бобо Мазора: «Ты зачем отравил урус солдат»? И старого Мазора посадит турма. Вы хотите, чтобы Мазор попал турма?
; Ну что ты, бобо,; смутились друзья. ; Ничего мы такого не хотим, нам бы только не-много покушать.
; Тут рядом другой сад, там Закир сторож, у него самый спелый урюк, я покажу,; сказал старик и не спеша пошел к выходу из сада.
Друзья невольно пошли следом. На краю сада старик указал посохом куда идти, и так же неспешно скрылся за деревьями. Шагов через сто друзья дошли до проселка разделившего два сада. Едва зашли под деревья, как появился сторож, тоже сухой и сморщенный, и с посохом.
Яша выступил вперед, правая ладонь легла на грудь при легком полупоклоне.
; Салам алейкум, бобо Закир,; вежливо сказал Яша.
Дальше диалог со сторожем повторился почти слово в слово. Оказалось, что в этом саду урюк еще хуже, чем у Мазора, а «турма» еще страшнее, поэтому надо идти к Джонону, у него самый хороший урюк, и НКВД нету.
Смущенные и слегка обескураженные друзья пошли между садами. Часа за два побывали еще в нескольких садах, пока вышли к саду Мазора, только с другой стороны, вдали от дороги, и только тут поняли, что их ловко провели, как детей. Когда поняли, был смех и ругань в адрес хитрых сторожей в частности, и таджиков вообще. А Левандовский изрек:
; На Руси давно известно: мужика обманет цыган, цыгана ; жид, жида ; армянин, армянина ; грек, а грека только черт, да и то если Бог попустит. Мне кажется, что сия сентенция не совсем верна: в ней не хватает таджика.
; А чего это ты евреев не любишь,; насупился Яша. ; Жид того обманет, жида этот обманет, у тебя где жид, там и обман.
; Яша, ты ли это говоришь такую глупость?; изумленно вскинул брови Левандовский
; Но ты же сам сказал….
; Я сказал «жид», но я не сказал «еврей». Еврей это национальность, а жид ; состояние души, менталитет человека или народа. Или его части.
; У тебя даже нос не жидовский,; уверенно сказал Хромов.
; А какой?; удивился Яша и скосил глаза вниз, и даже потрогал свой вполне приличный нос.
; А такой, что надо не разговоры разговаривать, а кушать урюк,; ответил Хромов.
Повторять не пришлось: глаза находили, а руки проворно срывали самые спелые плоды и отправляли в рот. Желудки наполнялись приятной тяжестью, жить становилось веселее, и тут на руке Федора повисло что-то визжащее. Федор повернул голову и столкнулся с бешеными глазами Мазора. Тот что-то визжал по-таджикски брызгая слюной и пытался свалить Федора. Федор инстинктивно, как в уличной драке без правил, ударил вражину коленом в пах и одновременно толкнул руками в грудь.
Старик охнул и отлетел на пару шагов, где и остался стонать на сухой земле, закрыв морщинистой ладонью ушибленное место. Тут же Хромов наступил на горло старика сапогом, да так, что у того глаза выпучились, как у рака.
; Ну, что, козел старый, попался? Щас я тебя убивать буду, за то, что ты нас как зайцев гонял по жаре,; рыкнул Хромов, и стало понятно, что это не пустые слова. ;
Тебе, басмачу недобитому Буденный руку отрубил, а я тебе не добряк Буденный, который чик, и нет руки, я тебе вторую руку вырву. С корнем. И вырывать буду долго и больно, что бы ты понял, что нехорошо издеваться над людьми.
; Шайтан Будда,; прохрипел басмач, зло вращая выпученными глазами. ; Все урус шайтан, мало я вас резал. Мой сын, мой внук вас будет резать. Всех резать!
; Ах ты, сучья порода,; взъярился Хромов,; ты еще и грозишься.
Хромов нагнулся и ухватил запястье басмача.
; Только не это! ; с ужасом вскрикнул Яша. ; Ты убьешь басмача, а тебя будут судить, как за человека. Нет, Хромов, ты нам еще нужен на воле и без дырки во лбу, который непременно таки намажут зеленкой.
; Почему зеленкой?; недоуменно спросил Хромов.
; Странный вопрос,; уже спокойно сказал Яша. ; Чтобы пуля не занесла инфекцию.
Друзья невольно хмыкнули, однако настроение было испорчено. Запасливый Яша достал из-за пазухи новенький вещмешок, и его быстро наполнили до половины урюком. Затем молча пошли, неся увесистый мешок по очереди. Первым нарушил молчание Федор:
; Нехорошо получилось со стариком, некрасиво.
; Зато он красиво, как горный орел, летел после твоего удара, ; съязвил Левандовский.
В ответ Федор только вздохнул.
; А ты не вздыхай,; зло сказал Хромов. ; Русских здесь не любят, а этот Мазор нас бы всех перерезал, будь его воля. Мужик не из трусливых, сам видел, как он нас лаял, и басмач еще тот. А они пощады не знают, да и жизнь не слишком цепляются: будет подыхать, но и тебя постарается прихватить с собой.
; Так он вроде старик, а я его так….
; На войне нет ни стариков, ни женщин, ни прочего пола и возраста, есть только враг. А если враг не сдается ; его уничтожают, это аксиома, и нечего сопли распускать.
Когда пришли в общежитие, Хромов с вещмешком в руке прошел мимо двух комнат, где жили девушки, и постучал в третью. На любезное «войдите», Хромов толкнул дверь и шагнул в комнату, остальные вошли следом. Все было понятно: плакали абрикосы, Яша только вздохнул. Девушки с любопытством смотрели на ребят, а Хромов протянул на вытянутой руке вещмешок и сказал невнятно:
; Вот. Это вам. Кушайте,; сказал и покраснел.
Девушки прыснули, глядя на огромного смущенного парня, а он едва не выронил ношу. Вещмешок внизу потемнел, по комнате пополз приятный запах.
; Это помощь голодающему Поволжью?; спросила Катя.
Хромов только кивнул и покраснел еще больше.
; Девушки, не смущайте нашего товарища,; выступил вперед Яша. ; Это никакая не помощь, это знак глубочайшего уважения к прекрасному полу, который нам строить и жить помогает. Потому давайте скорее тазик побольше, и мы будем мыть и кушать то, что добыли в бою с вооруженным до зубов противником. Я уже умолчу о том, как мы пробирались к вам тайными тропами в обход вражеских патрулей и засад.
; Яша, ты бываешь серьезным? ; строго спросила Света.
; Таки, конечно, да,; ответил Яша. ; Но это так скучно быть серьезным. И, кроме того, смех продлевает жизнь, а я хочу прожить так долго, как жил великий Мафусаил. А если я проживу хотя бы на один день меньше, то я умру не от старости, а от горя, что не прожил.
Глава 7.
В начале сентября 1942 года в аудиторию зашел артиллерийский майор и скомандовал:
; Женщинам встать и выйти!
Девушки недоуменно пожимали плечами и не спеша вышли. Когда за последней закры-лась дверь, майор объявил:
В связи с нехваткой командиров на фронте, отныне вы артиллерийское училище. Курс обучения сокращенный, шесть месяцев. Занятия начинаются немедленно. Вопросы есть?
; А куда наших девушек? ; заволновались парни.
; Женщины и прочие не подлежащие всеобщей обязательной мобилизации продолжат учебу в установленном порядке.
Начались занятия. Вскоре курс пополнился бывшими фронтовиками, многие из них успели повоевать, и получить и ранения, и награды. Федору и большинству бывших студентов теория давалась сравнительно легко, сказалась десятилетка, а вот бывшие фронтовики имели в лучшем случае семь классов, а то и четыре, им было труднее. Некоторые переспрашивали преподавателей, если было непонятно, другие робели. Как-то к Федору подошел сержант Осипов, из фронтовиков.
; Слышь, Федя, ты вроде как парень надежный, не выдашь....
; И что я должен не выдать,; улыбнулся Федор.
; Да вот эта проклятущая задача Потенота, вроде и понятно, а все одно лес дремучий для меня.
; Так ты бы переспросил преподавателя.
; Ну да ; переспросил, скажешь такое, я же робею перед ними, они все такие, ну… в общем…. Ну-у, робею и все тут.
; А как же ты такой робкий заслужил медаль «За отвагу», а тут теряешься.
; Так это же в бою, это просто. У нас комвзвода убило и сержантов всех, я и поднял взвод в атаку. В немецкую траншею ворвались и порубили там всех саперными лопатами.
; А почему лопатами,; удивился Федор.
; Так в траншее с винтовкой не развернешься, а лопата ; милое дело, рубанул немца в
основание шеи, следом другого, так и рубишь подряд, как капусту. Ты любишь квашеную капусту?
Федор машинально ответил, что любит и капусту и соленые грузди и тут же спросил:
; И что, не жалко вот так лопатой живого человека насмерть?
; Не было там человеков, ; озлился Осипов. ; Меня в сороковом призвали, на учениях стреляли по фанерным мишеням, штыком кололи чучела, а война началась, так по наступающим немцам тоже, как по мишеням я стрелял. Или когда в штыковую идешь, тут или ты его, или он тебя, середины нету. А в том бою рядом со мной Лева Мацевич бежал, весь из себя интеллигентный такой, чистенький, аккуратный скрипач.
Он и скрипку на фронт привез с собой. Мы после марша попадаем без сил, а Лева достанет скрипку и играет, и так на душе становится легко-легко, будто и войны нет. С виду Лева хлипкий был, соплей перешибешь, а жизненной силы в нем немеряно было. Берегли мы его, ну-у, как могли, в караул за него ходили по очереди, он, правда, брыкался, да только мы его не спрашивали. А тут он вырвался чуток вперед меня и пуля ему аккурат в переносицу, он и понять не успел, что убит, только покачнулся и упал головой вперед. Ну, тут солдатики и взъярились, в траншею ворвались и показали немцам кузькину мать.
У нас полвзвода полегло, пока добежали, а их втрое против нас, да только у немца кишка тонка устоять против разъяренного русского солдата. Траншея в крови, мы в крови, как вроде купались в ней, и под ногами хлюпает кровавая каша. Мне в тот же день сержанта дали, и медаль вручили, назначили замкомвзвода, а потом уже отправили сюда. Я в пехотное должен был попасть, а начальство посмотрело, что у меня семь классов, и потому я здесь. Так ты будешь учить меня?
Федор живо представил кровавую бойню в траншее, его передернуло. Он не раз видел, как резали бычка на мясо, или кололи свинью, не говоря о курах, а это тоже смерть и кровь. Но это было как-то привычно, животные для того и существуют, а тут вот так: глаза в глаза человека насмерть, и кровь веером.
; Буду, Гриша, конечно, буду,; ответил Федор. ; Только и ты запомни: нельзя объять необъятное, и потому не знать чего-то не стыдно, стыдно не учиться.
; Вот и учи, но только что бы никому, а то смеяться будут, скажут: тупой.
-----------
На следующий день была физическая подготовка, небольшой марш-бросок с полной вы-кладкой. Закинуть на плечи тощий вещмешок, винтовку, подцепить к поясу подсумок с патронами было делом нехитрым, а вот со скаткой шинели пришлось повозиться. Преподаватель, старший лейтенант Гришин, обстоятельно рассказ и показал, как правильно сделать из шинели скатку, все у него получилось быстро и аккуратно. Курсанты приступили.
Фронтовики справились быстро, а вот бывшим студентам пришлось повозиться, они негромко, можно сказать ; интеллигентно, поминали чью-то мать и всех святых. Когда наконец-то управились, у многих получилось кулем, у некоторых скатка не надевалась через голову на плечо. Федор свою скатку надел, но чувствовал себя в ней скованно, что-то сделал не так, скатка получилась какая-то толстая. Рядом стоял Осипов с глумливой улыбкой. Федор хотел было обозлиться, но увидел в глазах Осипова сочувствие, а улыбка была так, для зубоскальства, чтобы скрасить постылую солдатскую службу.
; Что, Федя, первый блин комом,; ухмыльнулся Осипов. ; Скатку сделать, это тебе не карандашиком по бумаге чиркать, тут сноровку надо. Разворачивай шинель, начнем снова, и пока другие учатся, я из тебя профессора сделаю.
Федор уложил на землю раскатанную шинель и расправил.
; Вот теперь делай, как я скажу, и не перебивай,; уже без улыбки сказал Осипов. ; Во-первых: рукава должны лежать параллельно полам шинели, как они и лежат у тебя. Теперь прихлопни их ладонями и разгладь, чтобы не единой морщинки или бугорка. Саму шинель тоже разгладь, чтобы была ровной, как лист бумаги. Полы шинели заверни на себя до начала разреза шинели, разгладь и прихлопни.
Федор опустился на колени, старательно разгладил, завернул полы и прихлопнул, и снова разгладил шинель широкими ладонями. Теперь по совету Осипова Федор стал туго скручивать шинель, начиная с воротника, в длинную колбасу. Когда надо было перехватить шинель ладонями, Федор прижимал шинель коленями, чтобы не раскручивалась, периодически смахивал песчинки и мелкий мусор. С каждым поворотом скатка становилась толще, становилось труднее охватывать ладонями, Федор взмок, пока скрутил до конца. Когда скрутил окончательно, притоптал коленями середину скрутки, свел концы и связал ремешком, получилось вполне аккуратно.
Когда Федор надел скатку, Осипов придирчиво осмотрел и удовлетворенно хмыкнул:
; Молодец, ну что сказать, у меня с пятого раза так получилось, а ты, считай, сразу. Так что снимай скатку, тренируйся.
Федор вздохнул и подчинился. С третьего раза скатал играючи. Когда, наконец-то, вся батарея управилась со скатками, старший лейтенант Гришин построил курсантов, внимательно осмотрел всех, скомандовал «напра-а-а-ву, бегом марш» и побежали.
Одно дело бежать утром, на физзарядке, с голым торсом в шесть утра, когда южное солнце греет ласково, и совсем другое в десять, когда яростное солнце сжигает все, а на тебе почти тридцать килограмм экипировки. Минут через пять Федор взмок, по спине потекли липкие струйки, все ниже и ниже, вскоре захлюпало в сапогах. Воздуха не хватало, Федор приоткрыл рот, стало чуть легче, хотелось открыть рот шире и хватать побольше, но Федор знал, что так можно обжечь легкие, и потому захватывал горячий воздух сквозь зубы. Здесь не родной Алтай, где воздух такой ; хоть на хлеб намазывай, а здесь воздуха как бы и нет, а то, что есть, должно называться по-другому.
Слева сосредоточенно бежал Левандоский, справа ; Хромов, все трое были направляющими в своих отделения первого огневого взвода батареи. Позади раздавался мерный топот курсантских сапог, бежали в ногу, как единый организм.
При ровном, казалось бы, беге, Федор иногда невольно вырывался чуть вперед, на четверть шага, не больше, его тут же осаживали с двух сторон. Иногда так же вырывался Левандовский или Хромов, тогда их осаживал Федор, мол, не рвись вперед, и так тяжко. В ответ каждый огрызался, мол, само получатся. Рядом с колонной бежал старший лейтенант Гришин, он или приотставал, на ходу проверяя состояние курсантов, либо вырывался вперед и задавал темп, при этом не запыхался, как все курсанты, и гимнастерка оставалась почти сухой. Курсанты хрипели, хватали раскрытыми ртами горячий воздух пополам с пылью, лица раскраснелись, знойный ветер не остужал, а лишь немного отгонял желтую пыль. Минут через сорок раздалась команда:
; Батарея! Стой! Раз, два,; и через два шага колонна замерла. ; Батарея, нале-ву!
Курсанты повернулись, по ним было видно, что чуть живые, дыхание вырывается с хри-пом, грудь вздымается готовое разорвать ребра.
; Равняйсь, смир-на! Слушай мою команду: всем отдышаться, воду без моего разрешения не пить. Вольно. Разойдись.
Курсанты расслабились и через минуту превратились в толпу смертельно уставших молодых парней в солдатской форме. Кто-то остался стоять, другие чуть согнулись и, уперев ладони в колени, старались быстрее отдышаться, несколько человек легли без сил, и, казалось, никакая сила не поднимет их, хоть стреляй. Федор не спеша ходил, он знал, что коня после длительного бега надо водить, иначе запалится и превратится в клячу, наверно и человеку тоже надо походить, отдышаться на ходу. И действительно, через пару минут дыхание выровнялось. Вот только пить хотелось неимоверно, язык распух, стал шершавым, но командир приказал не пить без команды, значит надо терпеть. Без дисциплины армия превратится в шайку разбойников, в некую дикую вольницу, а значит, будет обречена.
Через несколько минут Гришин построил курсантов.
; Значит так, товарищи курсанты,; сказал он, ; пить воду надо уметь. Если пить ее без меры в условиях пустыни и местности к ней приравненной, то чем больше человек будет пить, тем больше будет хотеть. Поэтому рекомендация такая: надо положить под язык или за нижнюю губу три-четыре крупинки крупной соли, набрать воды в рот и полоскать его, языком водить по нёбу, как можно дольше, и только потом глотать мелкими глотками. И так два-три раза. Можно воду слегка подсаливать. Всем понятно? Вопросы есть?
; Понятно, товарищ старший лейтенант,; ответили из строя,; вот только где сейчас соль взять, ; это не понятно.
В ответ Гришин вынул из подсумка коробочку из-под пудры.
; Сегодня я вас обеспечу, в дальнейшем каждый сам должен заботиться о себе, соль на кухне есть, так что не пропадете. И еще вот что: тут некоторые, вопреки моего приказа приложились к фляжкам, думали я не увижу. Нет, товарищи курсанты, командир обязан видеть все, что делают его подчиненные, это предстоит вам, когда получите командирские звания и примите под свое командование подразделения. Я не буду делать замечания этим курсантам, не назначу взысканий за невыполнения приказа, они сами себя наказали тем, что остались, или почти остались без воды в трудных условиях, приравненных к боевым. Эти будущие командиры славной Красной Армии показали свою слабость духа, а слабый командир неспособен повести за собой бойцов от победы к победе, за ним просто не пойдут. Кроме того они потеряли главное: доверие своего командира, а таким место в обозе, где не требуется особого присутствия духа, храбрости. Мужество, храбрость необходимы на передней линии фронта, где идет смертельный бой против немецко-фашистских захватчиков и все мы должны быть к этому готовы. Вопросы есть?
Из строя шагнул рослый курсант, на голову выше всех, в плечах – косая сажень, на груди медаль «За отвагу», гимнастерка на нем высохли под палящим солнцем и стоит колом от соленого пота.
; Курсант Соболь,; доложил курсант и продолжил тоном нашкодившего мальчишки: ; Никак мне нельзя в обоз, меня же в деревне засмеют потом, да и отец выпорет, он у нас тяжелый на руку.
; Это вас, такого богатыря, и выпорет, как ребенка? ; улыбнулся Гришин.
; Да какой я богатырь, ; с досадой махнул рукой Соболь,; так себе. А вот отец наш, Михал Михалыч, вот он да ; богатырь самый настоящий, староват, правда, ему уж за сорок. Он еще в Первую Мировую в артиллерии служил, четыре «Георгия» имеет, и в Гражданскую воевал. Так он прошлую зиму два раза на медведя с ножом ходил, так оба раза шкуры принес, почитай, целые. А когда война началась, отец в первый же день записался добровольцем и нас трех братьев записал, так и воевали вместе, отец за командира орудия, а мы при нем.
Много позже, уже на фронте, до Федора дошел слух, что есть такой семейный орудийный расчет, где сыновьями командует отец. Во время Первой мировой он стал полным Георгиевским кавалером ; высшая награда для рядовых и унтер-офицеров, четыре креста Св. Георгия, 1-й, 2-й, 3-й и 4-й степени. И вот эти награды были привезены на фронт специальным курьером, и вручены в торжественной обстановке повторно за героическую борьбу против немцев. В газете Федор этого не читал, а фамилия героя как-то проскользнула и забылась в суматохе войны. Фамилия была не Соболь, такие редкие фамилии невольно запоминаются.
; Героический у вас отец,; улыбнулся Гришин. ;Что, вот так просто, с одним ножом на медведя?
; А чо такого, у нас под Архангельском это дело привычное, не всякий, конечно, пойдет, мельчает народ, а все одно ходят. Кто послабее ; тот с рогатиной или рожном, а с ножом редко.
; А медаль вы где получили, курсант Соболь, и за что?
; Да это под Смоленском, вроде как ни за что.
; Вот так совсем «ни за что»? Без подвига?
; Да какой там подвиг, ; скривился Соболь. ; Целый день от танков отбивались, к вечеру от батареи только наша сорокопятка и осталась, да и та без прицела. Снаряды кончились, ну мы пушку бросили и драпанули в ближайший овраг метров за сто позади, до ночи отбивались от пехоты из винтовок и пулемета.
; Так вы что, раненых бросили? ; рассвирепел Осипов, его затрясло, загорелое обветренное лицо его пошло белыми пятнами, широкие ладони сжались в кулаки. ; Ведь не может быть так, чтобы с орудиями все расчеты насмерть побило, должен кто-то в живых остаться, я сам фронтовик, знаю!
; Конечно, были и живые и мертвые, ; невозмутимо ответил Соболь. ; Которые легкораненые, сами в овраг пришли. А которые тяжелые, тех мы с отцом и братьями по два штуки брали под мышки и бегом в овраг. Ох и намаялись с этой беготней, туда-сюда сколько-то разов без счета, пока всех вынесли.
; Ползком надо было, волоком тащить раненых, ведь убить могли, когда бой идет, ; перебил Осипов, он смотрел на Соболя с восхищением, и уже забыл, что только что готов был броситься на него с кулаками.
; Конечно, могли, а то как же. И получилось бы, что вроде как зазря раненого спасал, раз под пулю подставил. Ползком оно, конечно, безопасней, да больно уж долго, много их было раненых.
; Тебя могли убить, ; с досадой сказал Осипов.
; Да я разве об этом тогда думал, мне товарищей спасать надо было, ; недоуменно ответил Соболь. ; Правда, когда последних двух нес, шагов десять осталось, тут меня в пот и бросило: что, как пуля в спину ударит, получится, что я бежал от врага, вместо того, чтобы крушить супостата. В деревне узнают, что в спину убили, так позору не оберешься, скажут, испугался Митька Соболь. Народ ведь он какой: не будут разбираться, что да как, ему бы только позубоскалить. Я эти оставшие шаги в один мах проскочил, вроде как заяц в один прыжок, раненых сдал санинструкторше, к стенке оврага привалился, а самого аж трясет от страха.
; Правильный страх у вас был, товарищ Соболь, и не надо такого страха стыдиться. Встаньте в строй.
; Есть, ; козырнул Соболь и шагнул назад.
; Батарея-я-я…. Равняйсь! Смирно! слушай мою команду: сделать один-два глотка воды и подходить за солью. Вольно! Разойдись!
Строй на секунду вытянулся в струнку и тут же смялся, рассыпался. Курсанты срывали с поясов фляжки и жадно припадали к ним, кто-то глотал жадно, и было видно, как дергаются кадыки, другие пили мелкими глотками. Федор первым глотком лишь слегка сполоснул рот и проглотил, вторую порцию стал катать во рту и усиленно тереть языком нёбо, и только потом проглотил, даже не проглотил, вода как-то сама по себе рассосалась, язык перестал быть шершавым, сразу стало легче. К Соболю со всех сторон протянули фляжки: ; Пей, Дмитрий Михалыч.
В ответ Соболь отмахнулся и потряс своей фляжкой, мол, своей воды достаточно. Когда все напились, кто-то спросил:
; И что там дальше было, Дмитрий Михалыч?
; Да почти ничо не было,; ответил он. ; Как стемнело, командир батареи послал меня посмотреть, что там с пушкой. Ну, пошел, а она на боку лежит, так я ее на ноги поставил и прикатил к своим.
; Так она пятьсот шестьдесят кило весит,; удивился кто-то из курсантов. ; Вот так взял и прикатил, как детскую коляску, а перед этим еще и на ноги поставил. Сказочник ты, Соболь.
; Дык я не знал, сколь она весит, да и не поднимал я ее, только поставил,; развел руками Соболь. ; А прикатил, ну так что ж…. Там в наше расположение дорога накатанная случилась, а если бы по кочкам, то может и не прикатил бы один. Утром нам снарядов подбросили, так мы еще день продержались с той пушкой, да и соседние батареи помогли, а как же.
; Так она без прицела, как целится?
; А через ствол,; удивился непонятливости Соболь. ; Это же не белку в глаз бить, танк он большой, захочешь да не промахнешься, так и стреляли. А через неделю командир полка нам каждому медаль «За отвагу» вручил, а мне за спасенную пушку стакан водки поднес на красивом подносе, как будто я граф какой. Да только отец водку забрал и во фляжку себе вылил, а майору высказал, чтобы, значит, не баловал меня непотребством.
; Да какое же это непотребство, ; возмутился Осипов, ; это тоже поощрение, от наркома положено по военному времени.
; А вот здесь вы ошибаетесь, товарищ курсант, ; поправил старший лейтенант Гришин. ; Водка это тоже в некотором роде оружие, медицинское и психологическое: частично снимает страх перед боем, успокаивает нервы, а главное ; действует как дезинфицирующее средство при попадании пули в живот. А такое ранение самое болезненное, на себе испытал в финскую. Поэтому перед боем лучше не есть, а выпить на пустой желудок стакан водки. Это снизит общее воспаление брюшной полости при ранении, и значит, даст больше шансов выжить. Всем понятно?
; Так точно!; громыхнули курсанты.
; Вот и молодцы, раз понятно. Да, курсант Соболь, а где сейчас ваш отец и братья, они живы?
; Да где им быть…. Воюют в гаубичной батарее, вчера письмо получил от них. Они там бьются насмерть, а я тут в пустыне прохлаждаюсь, скорей бы уж на фронт.
; Будет вам фронт, товарищ Соболь, обязательно будет,; сказал Гришин. ; А теперь вот что: по расписанию у вас сейчас физподготовка, дело нужное, особенно тем, кто на фронте будет отвечать за связь. Придется бегать столько, что ноги до колен сотрете, а то и выше. Сейчас вы пробежали всего-ничего, а уже захекались. Ничего, бегать будем каждый день, втянетесь, и сегодняшняя пробежка покажется вам забавой. В конце курса предстоит марш-бросок на двадцать пять километров, поэтому тренировки каждый день. Нам и сегодня еще бежать и бежать, но мы совместим полезное с приятным.
; Это как?
; А это так: вам необходимо получить как можно больше теоретической подготовки, поэтому сейчас будем осваивать определение расстояния до цели без дальномера, подручными средствами. С помощью школьной линейки можно довольно точно определить расстояние до цели, не сходя с места. Вон там видны телеграфные столбы и отдельные деревья, вот и определим эти расстояния, а потом проверим наши расчеты. Полезное то, что чему-то научитесь, а приятное то, что бежать придется не более километра.